Текст книги "Иные миры"

Азалии, магнолии, рододендроны и еще с десяток потрясающих растений приковывали восхищенные взгляды сестер Стредфорд. Казалось, что, впитывая в себя всю красоту этого места, они могли забыть обо всем на свете.

Блуждая между огромных кустарников, на которых яркими пятнами переливались растения, Вэл предвкушала встречу с оленями, благодаря которым был прославлен Ричмонд-Парк. И хотя, по дороге сюда, они ни одного, к сожалению, так и не увидели, она не теряла надежду повстречать хотя бы одного и помахать ему рукой. По правде говоря, это была одна из странных сторон Валери Стредфорд, очень странных. Она фанатически любила животных. Всех. И даже пауков, которых до беспамятства боялась, ни разу в жизни не позволила своей сестре убить! Вэл, разумеется, сразу же бежала к ней и говорила, что не зайдет в ванную комнату, пока там живет паук, но все равно, просто так избавиться от него не разрешала. Вэл просила Эл, чтобы она аккуратно, («пожалуйста, очень осторожно», – просила она), вынесла его во двор.

Стредфорд младшая, любуясь маленьким ручейком, стоя на бревенчатом мостике, вдруг вспомнила свое путешествие в мир под номером двести девяносто четыре и задумалась. Ведь там было в сотни раз красивее. Там так спокойно. Эл взглянула на сияющую Вэл: у той явно мысли были о другом. И почему же так тянет вернуться? Наверное, это просто остаточные чувства. Скоро пройдет. «Вот увидишь, посетив следующий мир, захочется вернуться и в него» – успокаивала себя Эл.

Прогуливаясь по территории Ричмонд-парка, внимание привлек небольшой магазинчик, на витрине которого виднелись большие вывески мороженого. Рекламная доска, стоящая у входа, гласила: шоколадное мороженое с арахисовым кремом и фисташками, пломбир в двойном рожке, манговое с кусочками клубники, яблочное с корицей, кокосовое, ментоловое, и еще целый список разных видов.

Эл громко сглотнула и потянула Вэл именно туда. Несмотря на то, что людей в парке было не так много, именно здесь образовалась громадная очередь, желавшая заполучить вкуснейшую порцию прохладного лакомства.

– Я даже не знаю, какое хочу. Их так много! – облизывая губы, произнесла Эл.

– Можно попросить смешать, – Вэл вытянула шею, чтобы получше рассмотреть витрину.

– Возьми мне фисташковое, в двойном рожке, и чтобы посыпали крошкой печенья, – у Эл горели глаза, и она даже слегка подпрыгивала, – и не забудь сказать, чтобы побольше!

– Ты не будешь со мной стоять? – удивилась Вэл.

– Я пойду займу нам местечко на лавочке, – серьезно произнесла Эл, и чуть понизив голос, добавила, – видишь же сколько тут народу!

– Хорошо, только с красивым видом, – предупредила Вэл.

Когда Эл вышла из магазина, то увидела, что большинство, выстроенных в ряд, лавочек были свободны. Но возвращаться в душное кафе не особо хотелось, и Эл решила, что подождет сестру прямо здесь, а потом они вместе выберут лавочку.

Солнце было высоко над головой и лучами поливало парк так, что и тенечка не найти. Сев на ближайшую лавочку, Эл прикрыла глаза, наслаждаясь теплым воздухом. Вообще, это довольно странно в конце августа наблюдать такой ясный, жаркий день. Небо было чистейшим, без единого облачка. Как только Эл закрыла глаза, она тут же мысленно оказалась в мире под номером двести девяносто четыре и все мысли тут же улетучились, позволяя принимать в себя спокойствие и умиротворенность. Но не успела она насладиться, всплывающими в голове, видами, как ее с силой обдало пылью и ветром, да так, что ее волосы взлетели вверх. Эл тут же открыла глаза, у нее даже мелькнула мысль, что начался ураган. Но нет, все было спокойно.

Приглаживая руками своим волосы пшеничного цвета, Эл нашла виновника, нарушившего ее спокойствие. Прямо рядом с магазинчиком мороженого остановился мотоцикл.

– Эй! – возмущенно крикнула Эл парню, который снимал шлем.

Он кинул на нее быстрый безразличный взгляд и вошел внутрь. Охваченная злостью от такой наглости, Эл даже не успела его рассмотреть! Зато она хорошо могла разглядеть его мотоцикл. Черный, матовый, крупных размеров, с увесистыми колесами, внутри которых на солнце поблескивала красная цепочка. Скорее всего, это лампочки, которые горят, когда колеса крутятся. Если бы Эл разбиралась в мотоциклах, она бы обязательно подметила какую-нибудь деталь, которая сделала бы этот мотоцикл не таким привлекательным. Но Эл разбиралась в машинах и потому должна была признать, что мотоцикл производит впечатление агрессивного и мощного зверя, что ее очень привлекало. На боку красовалась серебристая молния, обведенная красным.

– Эл! – позвал ее голос.

Над ней стояла сестра, держа в руках большой рожок мороженого для нее и средних размеров пластиковый стаканчик для себя.

– Ты что, уснула? – улыбаясь, спросила Вэл. – Что-то ты не особо и старалась выбрать нам место, да?

– Что? Ааа, я тебя жду, чтобы вместе выбрать, – Эл мотнула головой, прогоняя мысли. – Может, пройдемся?

– Нет! – запротестовала сестра. – Ты же знаешь, что я не люблю есть на ходу.

Вэл протянула фисташковое мороженое, посыпанное крошкой из печенья в двойном рожке Эл.

– А ты что себе купила? – спросила Эл, когда они искали уединенное местечко.

– Шарик фисташкового, шарик кокосового, посыпанное миндалем и политое карамелью, – гордо произнесла Вэл.

– Дай попробовать! – попросила Эл и Вэл протянула ей свое.

– Смотри, – Вэл показала на небольшой сквер, окруженный деревьями. – Пойдем туда?

Свернув направо, сестры попали на Грабовую Аллею, где нашли себе свободную лавочку. Мороженое оказалось невероятно вкусным, поэтому сестры Стредфорд ели его в полной тишине, наслаждаясь каждым кусочком.

– Видишь впереди замок? – спросила Эл, чуть привставая с лавочки.

– Это не замок, – облизнув ложку, и выбросив стаканчик, даже не глядя, ответила Вэл.

– А что?

– Это особняк Пембрук Лодж, – многозначительно протянула Вэл, – именно про него я тебе собиралась рассказать, когда мы ехали, но ты предпочла остаться в неизвестности.

– Ой, да какая разница? – слегка раздраженно произнесла Эл. – Я хочу посмотреть на него.

Пройдя несколько красивых дубов, перед сестрами открылся красивый особняк, выкрашенный в белый цвет. Портик перед входом был увит диким виноградом. Потрясающего вида растущие кустарники и аккуратно подстриженные газоны очаровывали.

– Ты бы хотела тут жить? – завороженно спросила Эл.

– Не знаю, большой слишком, – ответила Вэл, пытаясь охватить взглядом как можно больше мелочей.

– А я бы хотела!

– Тогда я должна признать, что ты заблудишься в собственном доме, – рассмеялась Вэл, похлопывая сестру по плечу.

Эл тоже засмеялась, ведь так, скорее всего, и было бы. К, примеру, сейчас, она бы самостоятельно точно не нашла парковку, на которой они оставили свой Мини-Купер, потому что уже не помнила дорогу. Да и к магазинчику мороженого сомневалась бы как дойти.

– Пойдем через ворота, – Вэл указала рукой, – оттуда сможем выйти на парковку.

– Ходячая энциклопедия, – буркнула себе под нос Эл.

– Ну и как бы мы здесь с тобой ходили, если бы я заранее не изучила местность? – Вэл изогнула одну бровь.

– Как и все нормальные люди, – усмехнулась Эл.

Выйдя через ворота, расположенные напротив входа, сестры вышли на дорожку, ведущую к парковке. Времени было уже достаточно, а нужно было еще побывать в доме, где жили их родители. Поэтому, сестры решили, что приедут сюда еще раз, чтобы везде побывать.

Въехав на улицу Уоррен-авеню, сердце защипало, и, затаив дыхание, они стали искать тот самый дом. В воспоминаниях всплывали только блеклые картинки зеленого сада и, как по вечерам они встречали папу, выбегая босиком из дома. Поэтому, по памяти найти свой дом у сестер не получилось бы, учитывая, что и дома тут стояли как две капли похожие друг на друга.

Их внимание тут же привлекло дерево, растущее прямо перед домом в саду. Они бы не обратили на него внимание, не будь его листья такими же ярко багровыми, как и многочисленные листья, усыпавшими их нынешний дом в пригороде. Это был красный клен, веером раскинув свои ветви, создавал мистическую атмосферу.

– Вот он, – глядя на дом из красного кирпича, выдохнула Эл.

Она была права, именно этот дом, встречая гостей своим необычным могучим деревом, принадлежал их родителям. Обшарпанная табличка, прикрепленная сбоку дома, подтвердила их догадку.

– Ты взяла ключи? – спросила Вэл, стоя на крыльце и разглядывая тропинку, мощенную серыми булыжниками.

– Ключи? Я? – Эл испуганно округлила глаза.

– Да шучу я, – рассмеялась Вэл, – конечно же, их взяла я.

Войдя внутрь, им показалось, что в доме даже воздух другой. Светлые стены, красивые нежно-кремовые занавески на окнах. Атмосфера была теплой и уютной, такой, как если бы здесь до сих пор кто-то жил. Над камином висело зеркало, а на комоде и письменном столе, стояли выцветевшие фотографии, изображающие счастливую семью. Небольшая светлая гостиная, с мягким диваном, на котором покоился аккуратно-сложенный плед.

– Мама всегда его оставляла, на случай, если кто-то замерзнет, – вспомнила Эл.

В доме было чисто, словно сюда регулярно приходят убираться. Сестры поднялись на второй этаж. На втором этаже находились три спальни. В одну, из которых, заходить не хотелось.

– Это моя, – тихо сказала Вэл, глядя на дверь, на которой до сих пор висела надпись с ее именем.

На двери были приклеены потускневшие звездочки. Надпись облупилась и краска в некоторых местах, свисала хлопьями. То же самое было и на двери Эл. Внутри были обычные детские спальни. С детскими кроватками, креслом-качалкой, детским шкафом для одежды и ляпистым ковром.

– Вэл, иди сюда, – позвала Эл сестру.

Заглянув в соседнюю спальню к Эл, Вэл увидела, что сестра сидит с детской книжкой в руках на маленьком стульчике. На синей обложке красовались две больших желтых звездочки и полумесяц, с глазами и улыбкой.

– Она читала нам ее перед сном, – сдавленно произнесла Эл.

Ее память как будто начала шевелиться, вытаскивая из закоулков давно забытое. Она открыла книгу и начала читать.

Две звезды на небе жили

Вместе с мамою Луной

Друг дружку до беспамятства любили

И ночами освещали шар Земной.

Но вот однажды Зимней ночью

Малютка звездочка ушла

Сказала маме: «Я не долго погуляю»

Вскочив на облачко по небу поплыла.

«Ты не волнуйся, мамочка» – сказала

Малютка звездочка Луне

«Я найду ее, я обещаю,

И приведу обратно, мамочка, к тебе»

Засияв так ярко и так жарко

Луна склонилась над Звездой

«Послушай милая» – шептала

«Всегда следуй за сестрой,

Будь рядом и держитесь вместе,

Пусть даже пробегут года

Не расставайтесь никогда

Люби ее, как я тебя

Моя чудесная Звезда.

Она вернется, вот увидишь

Сейчас обратно прилетит

Ведь во всем огромном мире

Нет роднее и надежнее сестры»

– Ты помнишь это? – спросила Эл дрогнувшим голосом.

– Нет, – мрачно ответила Вэл. И отошла в сторону.

Она мало что помнила о том детстве, когда они жили с родителями. У Эл получалось лучше, хотя она была младше на четыре минуты. Не давая себя поглотить грустным мыслям, Вэл глубоко вздохнула, и потянула Эл вниз.

Не договариваясь и не обсуждая, обе сестры не стали входить в спальню родителей. Это было тяжело. Особенно сейчас, когда где-то далеко внутри теплится надежда, что все-таки Джек прав, и они будут живы.

Уютная кухня с необычной планировкой добавляла простому дому оригинальности. Эл провела рукой по обеденному столу и поправила, лежавшую на нем кружевную салфетку.

– Эл, смотри! – Вэл стояла у противоположной стены, разглядывая веранду с видом на красивый маленький зеленый садик.

Каменная плитка вела к живой изгороди, у которой уместился небольшой стол с плетеными стульями. Зеленая поляна с гладкой травой и разбросанные детские кубики.

– Почему… – начала говорить Вэл, но поперхнулась и закашляла.

– Почему тут так чисто? – угадала вопрос Эл, и сестра кивнула. – Я думаю, нам стоит спросить это у наших тетушек.

– Хотя, знаешь, – Вэл грустно пожала плечами, – возможно, тетушки просят ухаживать за домом, чтобы потом, когда мы будем готовы, смогли сюда переехать? Ведь это наш дом теперь.

– Столько лет… – Эл тоже погрустнела. – Кстати! Пойдем на чердак?

– Зачем? – удивилась Вэл.

– Там должны быть наши старые вещи, игрушки и все такое. Мама ничего не выбрасывала, а оставляла на чердаке.

Вэл хотела спросить, откуда Эл знает, но не решилась. Ведь Эл действительно, каким-то невероятным образом, помнила детали, которых не помнила она.

Чердак оказался грязным и пыльным. Через маленькое пожелтевшее окно еле пробивался дневной свет. Повсюду стояли старые подписанные коробки: «Одежда», «Рисунки», «Память».

Последнее очень заинтересовало обеих. Вэл сняла со старой софы покрывало, встряхнула его и постелила на пол, чтобы сесть. Внутри находились фотографии, письма, коробочки под украшения. Это память была родителей. Только их двоих. Первые фотографии, где они вместе. Фотографии дома, видимо, когда только купили его. Открытки, с поздравлениями друг другу. Даже маленькие записочки, которые они писали друг другу и вешали на холодильник, или оставляли на видных местах.

Увиденное, очень грело душу, такая нежность и любовь. И Вэл с Эл задумались об одном и том же: хорошо было бы, когда-нибудь встретить такого же человека и так же сильно полюбить.

– Боже, Эл, смотри! – воскликнула Вэл и вскочила на ноги.

Эл переспрашивать не пришлось – она увидела, что так сильно удивило ее сестру.

– Это то, что я думаю? – открыв рот, спросила Эл.

– Я думаю, что ты правильно думаешь, – Вэл не могла поверить своим глазам.

– Но как такое возможно?

Перед ними, в стене находилась аркообразная деревянная дверь, с выдавленными на ней отпечатками ладоней.

– Мы пойдем туда? – резко мелькнувшая мысль зажгла недобрый огонь в глазах Вэл.

– Тут нет ни одного зеркала, – Эл огляделась по сторонам, – и как мы без Джека?

– Дверь есть – зеркал нет. Может, тут они не нужны?

– Тогда она не откроется, – деловым голосом ответила Эл. – И зачем она тут?

Вэл подошла к двери и прислонилась, напряженно вслушиваясь, будто за ней кто-то обязательно должен быть.

– Иди, послушай скорее, – Вэл замахала рукой.

Эл повторила за сестрой и прислонилась ухом к двери.

– Слышишь? – спросила Вэл и Эл отрицательно помотала головой, – и я тоже.

Вэл засмеялась, а Эл не по-доброму взглянула на нее.

– Дурочка, – сказала Эл.

– Давай попробуем, – Вэл пылала энтузиазмом.

– Ну хорошо! – согласилась Эл. – Только если там будут монстры, то я на тебя обижусь. Хотя, она даже не откроется.

Вэл и Эл прислонили руки к специальному месту. Эл была убеждена, что ничего не произойдет, ведь она была уверенна в том, что для этого нужны зеркала. Вэл, наверное, тоже бы так думала, но почему-то ей хотелось это сделать.

И тут, что-то застучало, заскрипело, как если бы кто-то дергал старую скрипучую дверь. Девочки отпрянули назад, широко раскрыв глаза и не в силах что-либо произнести. Дверь задрожала и с громким хлопком дернулась. Пыль разлетелась в разные стороны, и дверь тяжело стала открываться, издавая при этом не приятные звуки.

Никакой бурлящей преграды не было, какая появляется перед входом в иной мир. Перед ними открылся зеленый сад. Вэл переступила порог первой и потянула за собой сестру, которая смотрела на происходящее с большим недоверием.

Сад был не очень большим, огороженный высокой живой изгородью. Повсюду красивые клумбы. Маленькая дорожка, вымощенная из разных форм и цвета, камнями, вела к не большому пруду. В нем купались лягушки, несколько, откровенно толстых, нежились на листьях кувшинок, подставляя свое пузо солнцу.

Место очень походило на обычный придомовой сад, какой мог быть у любого жителя Англии. Но создавалось впечатление, что все, что видели сейчас сестры – было иллюзией. Слишком уж подозрительно сказочно. Мимо пролетела стайка бабочек, а над головой пели птицы.

– Кто-то явно переборщил со сказочностью, – усмехнулась Эл.

– Приветствую вас, юные дамы.

Сестры вздрогнули от неожиданности, и Эл вцепилась в руку Вэл, молясь, чтобы голос не принадлежал жирному троллю, который захочет схватить ее и утащить к себе в пещеру. Они обернулись. К ним, прихрамывая, опираясь на сухую палку, ковылял старичок. На нем балахоном висела одежда, которая так явно выделалась своей серостью в таком солнечном саду. Коричневого цвета лохмотья, разлетались в разные стороны при каждом его не ровном шаге, создавая ощущение, что именно в этот момент по нему пробегает ветер. Он шел, сгорбившись, не поднимая головы. Малюсенькая шляпка, съехавшая на бок, еле прикрывала затылок, и густые кудрявые разноцветные локоны торчали в разные стороны.

– Кто вы? – сморщилась Эл, разглядывая старика.

– Давненько меня никто не навещал, – ровный мелодичный голос, как песня пролетела над головами. Эл с Вэл переглянулись.

– Простите, сэр, не могли бы вы нам подсказать, где мы оказались? – Вэл поправила свои волосы, явно начиная нервничать.

– Если вы здесь оказались, значит, вы знаете, где вы оказались, – старик медленно приближался к ним.

– Что? – не скрывая своего недоумения, воскликнула Эл, а затем, склонившись к Вэл, шепотом произнесла: – Он, наверное, сумасшедший. Мы с тобой в сумасшедшем доме.

Вэл хотела переспросить, но не знала, как. Старик доковылял, наконец, до сестер и остановился. Так как лица его видно не было, можно было подумать, что он разглядывает свои ноги.

– Что привело вас ко мне? – вдруг очнулся старичок и приподнял голову, – не может быть! Да это же сами Валери и Элеонор Стредфорд. Я не видел вас, дайте-ка подумать.… Несколько столетий!

Лицо его было наполовину все в морщинах, складках и болезненного оттенка, а вторая совершенно гладкая и ровная, с розовым румянцем на щеке и густой смольной бровью, с завитушками. Глаза были плотно сомкнуты.

– Я что, так плохо выгляжу? – не удержалась Эл от язвительного замечания.

– Простите, если я что-то напутал, мои юные гостьи, – его голос продолжал изливаться музыкальными нотками, как будто он специально так делал, – ваше время с моим значительно разнится.

– Что значит, вы не видели нас, э-э-э… Мы уже встречались? – Вэл немного замялась, внимательно разглядывая его лицо.

– О-о-о, ну конечно! Юные мисс не единожды играли в моем чудесном саду, – старичок взмахнул своей палкой-тростью и с нее посыпались щепки.

– Я ничего не понимаю, – громко сказала Эл, чуть ли не на голову возвышаясь над ним. – Откуда вы нас знаете?

– Ну конечно, вы меня, должно быть, и не помните, – старик резко открыл свои глаза, и сестры не удержались от возгласа.

В его глазах не было зрачков, а глазное яблоко переливалось всеми цветами радуги. На обеих сторонах лица, и на старом, и на молодом, глаза горели одинаково ярко. Немного жутковато, но так подходило этому саду. Он глядел в их сторону, а потом вновь сомкнул веки. Как будто продемонстрировал свою изюминку.

– Вас ко мне приводили ваши родители, – заговорил старик, и, пройдя мимо сестер, устремился к неизвестно откуда взявшемуся круглому столику. – Замечательные они, родители ваши, – добавил он, садясь на плетеный стул, точно такой же, какие стояли у родителей во дворе.

Об упоминании, о родителях, неприятно закололо в груди. Но этого следовало ожидать, ведь в волшебную дверь они прошли именно у них дома. Старичок махнул им рукой, приглашая присесть за стол.

– Объясните нам, пожалуйста, мы действительно ничего не понимаем, – Вэл двинулась к стулу, а Эл подергала ее за руку, чтобы та осталась на месте. – Наших родителей мы не видели двадцать два года.

– Ну конечно! – с чувством воскликнул старик. – Их же больше нет!

– Они умерли? – Эл присоединилась к Вэл и села на стул.

– О-о-о, ну что вы! Если бы они умерли, я бы непременно знал об этом! – заверил он девочек.

– Что это за место? – спросила Вэл. – И… кто вы?

– Фламенто Фениксваль Фунтроно Франш Феррузо… – казалось, старичок будет перечислять бесконечно странные слова.

– Простите, сэр… – перебила его Вэл, смущенно поглядывая в его сторону.

– Ох, юные мои, – прервался старик и улыбнулся, – я совсем забылся. Зовите меня просто Флаф.

– Я бы все равно не запомнила, – пожала плечами Эл.

– Это ваше имя такое длинное? – поинтересовалась Вэл, пытаясь вспомнить, как он себя называл.

– С каждым прожитым фенимом, к моему уже имеющему имени добавляется еще одно, – игриво объяснил старик.

– Фенимом? – удивились сестры.

– Феним – это мера измерения жизненного пути, – старичок помахивал ногой, которая еле доставала земли и постукивал пальцами по своей палке-трости. – У вас это, наверное…

– Год?

– Возможно, я так и не разобрался, – усмехнулся он.

– Мистер Флаф, а что это за место?

– Это Сад Стредфорд, – гордо произнес он.

Флаф покрутил своей палкой и над головами вновь запорхали бабочки. Они вереницей покружились и разлетелись в разные стороны. Видимо, поняв, что сестры все это видят впервые и очень сильно удивлены, он решил, наконец-то, рассказать все полностью.

– Очень приочень, приочень и приочень давно, любезные мистер и миссис Стредфорд, изучая мой мир, обнаружили в нем пролом, – Флаф демонстративно склонился к коленям, будто отвесив поклон, и продолжил, – мой чудесный мир погибал, а мои чудесные мистер и миссис Стредфорд ничего не могли с этим поделать.

Флаф грустно покачал головой, слегка приоткрыв свои радужные глаза.

– Чудесные мистер и миссис Стредфорд предложили перенести мой чудесный мир вместе со мной в это чудное место.

Эл и Вэл слушали его, как завороженные, стараясь не пропускать ни единого словечка. Весь его рассказ со стороны казался бы очень смешным и несуразным, но глядя на того, кто это произносил, все очень даже было складно.

– Что значит перенести? – спросила Эл, оглядываясь по сторонам.

– Сохранить мой мир вместе со мной, юные мисс, – произнес Флаф и вновь склонился к своим коленям.

– Но как? – Эл не скрывала своего удивления.

– Ну конечно! Юные мисс ничего про это не знают! – старичок, словно, разговаривал сам с собой. – Мои чудесные мистер и миссис Стредфорд построили для моего чудесного мира и для меня особенную дверь, открыть которую смогут лишь истинные Стредфорд.

Вэл с Эл переглянулись. Наверное, можно было бы уже и не удивляться подобным вещам. Но все слова никак не хотели укладываться в головах.

– Я приведу вам пример, – Флаф на секунду задумался, приподняв подбородок, – если, милый вашему сердцу, мистер, захочет открыть эту дверь – он не сможет. А вот ваши детки – смогут.

– Очень разумно! – кивнула Вэл.

– Мы стали добрыми друзьями, и я вечно буду им благодарен, – Флаф в очередной раз склонился к своим коленям и замер, – ой, что это?

Девочки нагнулись под стол, чтобы рассмотреть, что же там увидел этот странный старичок. Но ничего странного не увидели. Когда они подняли головы, то вновь ахнули от удивления: на столе красовался огромный красный чайник, размером с кастрюлю, расписанный разноцветными пятнами, три большущих чашки абсолютно белых и множество различных пирожных и сладостей.

– Вы волшебник? – не отрываясь от ароматных угощений, спросила Эл.

– Волшебник? – переспросил Флаф. – Не знаю, что вы имеете в виду юная Стредфорд. Пожалуйста, угощайтесь.

Можно было подумать, что старик просто притворяется, но выглядел он очень убедительно. Эл смотрела на стол, который ломился от угощений, и все же решила задать вопрос, который давно ее интересовал:

– Мистер Флаф, вы сказали, что наших родителей больше нет, но, однако, отрицаете, что они могли погибнуть.

– Правда? Так и сказал? – легким движением, разливая горячий напиток, удивился Флаф.

– Вы что, уже забыли? – возмутилась Эл такой реакции, напрочь забыв о вкусном столе.

– Такое вполне может быть, – пожал плечами он, а затем резко воскликнул, – Ну конечно! Вас, наверное, интересует, что же стало с вашими родителями!

Эл настолько не понравилось поведение этого старика, что она, не сдержавшись, громко крикнула:

– Да он же издевается!

Вэл ткнула сестру локтем и попросила, чтобы та была сдержанной. Ведь не известно, сколько ему лет, да и тем более, он не из их мира. Кто ж знает, возможно, по ту сторону дверей все такие.

– Я знаю лишь одно: в вашем мире их нет! – мистер Флаф молча встав из-за стола, медленной не ровной походкой поплелся к пруду и палкой стал мутить воду, распугав при этом всех лягушек.

– Говорю тебе, Вэл, у него не все дома, – Эл покрутила пальцем у виска, косясь на Флафа.

– Зато он подтвердил слова Джека, а это уже что-то! – произнесла Вэл и проследовала за стариком.

– А вы знаете, где они?

– Если бы я только знал, – Флаф покачал головой и вода в пруду заволновалась.

– Скажите, а вы здесь живете один?

– Как же я могу жить один? Вы посмотрите, сколько здесь со мной друзей! – эмоционально воскликнул Флаф, как будто оскорбился таким нелепым вопросом.

– Мистер Флаф, – Эл доела пирожное и подошла к пруду, – почему ваш мир так похож на наш? Там, где мы бывали…

– Ну конечно! – перебил он ее и махнул палкой. – Вы видите то, что приятно видеть вашему сердцу. Мой мир слишком жесток к вашим глазам. Вы не сможете на него смотреть.

– Расскажите нам о них!

– О моих друзьях? О-о-о, они достаточно милы и дружелюбны. Вон та, например, бывает вредной, то и дело пытается забраться в мою шляпу, – Флаф указал крючковатым пальцем на толстую жабу, которая сидела на другой стороне пруда и квакала, глядя на них. – А вон та…

– Но я же не об этом! – Эл постаралась это сказать, как можно мягче, но в ее голосе все равно чувствовались раздражительные нотки, ведь было слишком очевидно, что она имеет в виду своих родителей.

– Об этом, да не об этом, – пожал плечами мистер Флаф, будто, не замечая недовольства со стороны сестер, – вы, юная мисс, очень похожа на миссис Стредфорд. Но вы и так знаете об этом, не так ли?

Он повернулся к Эл и приоткрыл глаза, и сестры могли поклясться, что цвета в его глазницах стали двигаться. Эл кивнула, еле сдерживая терпение.

– Но характер, определенно, мистера Стредфорд, – продолжал он, как ни в чем не бывало, – он был боевой и сильный. Они были добры ко всем, кто их окружал. Чудесная миссис Стредфорд всегда улыбалась. Она каждый день заглядывала ко мне, приносила хорошие вести. Именно по велению ее сердца – этот сад так выглядит, юная мисс Вэл, ведь ваш выбор был бы таким же?

Флаф поглядел на Вэл и улыбнулся, помахивая своей палкой-тростью.

– Эмм… да, наверное, – Вэл слегка растерялась.

– Чудесная миссис Стредфорд тоже любила животных, – старик замолчал и стал наблюдать за бабочкой, совершенно забыв о важном разговоре и присутствии сестер. – Какая чудесная флагмунтория.

Эл взглянула на Вэл и приподняла брови вверх.

На этих словах, он стал отходить от них, как будто сестры ему надоели, и он больше не желает разговаривать. Он то поднимал голову, то опускал. До сестер доносились какие-то звуки, словно он шел, и разговаривал сам с собой, а возможно, говорил на непонятном для них языке.

– Мы вас будем навещать! – крикнула ему Эл и повернулась к Вэл. – Он хоть и до неприличия странный дед, но мы ведь не оставим его?

– Ну конечно! Нет! – передразнила Вэл возгласы мистера Флафа и засмеялась.

Когда они повернулись, чтобы проводить его взглядом, то увидели, что его и след простыл.

Голова была переполнена мыслями, и сестры молча покидали дом. Когда они только вернулись на чердак, то были очень удивлены увидеть в окне золотисто-розовое рассветное небо, подернутое легкой дымкой. Неужели они провели в саду Стредфорд всю ночь?

Эл отметила про себя, что даже не хочет спать и ни капли не голодная.

Выйдя на утреннюю, пустынную улицу, взгляд Эл привлек мотоцикл, припаркованный через три дома от них, и, прищурившись, Эл узнала нарисованную серебряную молнию, обведенную красной краской сбоку.

– Вот, гад! – громко сказала она.

– Что? Очень даже милый старичок! – Вэл подошла к машине, дожидаясь пока Эл откроет ее, и, не замечая, куда у сестры устремлен взгляд, продолжила, размахивая руками: – Ну, вот почему ты вечно всеми недовольна? Он очень добрый, и я даже сказала бы, что он сказочный. Он так тепло отзывался о наших родителях. А его странность кажется привлекательной и смешной. Эл! – Вэл обернулась. – Ты что, не слушаешь меня?

И Эл рассказала сестре про неприятного молодого человека, который так некрасиво сделал, высказалась, что она о нем думает и сделала вывод, что он следит за ней, чтобы сильнее позлить.

– Мне нужен отпуск, – протянула Эл, когда девочки ехали домой.

– Отпуск? – удивилась Вэл.

– Конечно! Столько всего происходит, я не успеваю во все вникнуть! Куда не глянь – везде странности, как от такого не устать? – сокрушалась Эл и эмоционально взмахивала рукой.

– Согласна, очень насыщенные два дня, – усмехнулась Вэл.

Эл еще половину пути возмущалась, а Вэл под голос своей сестры, погрузилась в дрему, окутанная всеми событиями. Ей снились бабочки, огромных размеров, которые несли ее к облакам, где восседал странный старичок мистер Флаф. Он палкой разгонял лягушек, которые беспардонно прыгали на нем.

Зайдя в дом, они поняли, что Джек их даже не потерял, а возможно, его и самого дома не было. Предвкушая дневной сон, девочки даже завтракать не стали, сразу же отправились по спальням. Вэл уснула так крепко, что ни какие сны ее не тревожили, а возможно, она просто о них забыла.

А вот Эл снился очень странный сон. Она снова была в мире под номером двести девяносто четыре. Только в этом мире она могла чувствовать все, что угодно, не ограничиваясь лишь чувством спокойствия. Она блуждала среди плавающих цветов и красочных полей, цветы демонстрировали свою красоту, кружась рядом. Поворачивали свои разноцветные головы-бутоны в ее сторону и словно нашептывали что-то. Пахло медом и корицей, и Эл тянуло вперед, будто неосознанно она знала, куда идти. Знала, что увидит и что почувствует.

Впереди показался островок, на котором был один единственный цветок, похожий на мак, своей рубиново-красной окраской слепивший глаза. Цветок был огромным и заполнял весь небольшой островок, раскинув свои лепестки. Островок покачивался в воздухе, а маленькие цветочки выстроились в лесенку, позволяя подняться по ним. Эл легко забралась и села прямо в центр. Лепестки нежно закачались и окутали ее, полностью скрывая. Эл закрыла глаза, наслаждаясь блаженством уединения, но тут порыв воздуха заставил открыть глаза. Кроваво-красные лепестки разлетелись в стороны, а Эл увидела вдалеке лишь ускользающий со скоростью света мотоцикл, из колес которого вылетали искры.

Когда она проснулась, полная возмущения и недовольства, еще долго бухтела себе под нос, каким нужно быть ужасным человеком, чтобы испортить такой сон. С таким же причитающим настроением она спустилась вниз и обнаружила, что в гостиной никого нет. А ей ведь даже в голову не пришло заглянуть к сестре в комнату.