Текст книги "Дом на Арбате"

Пока Влада говорила, Рита смотрела на неё, вытаращив глаза, а потом вдруг кинулась ей на шею и дрожащим голосом, почти плача, прокричала:

– Влада, одумайся! Как же я буду жить без тебя, доченька? Жалко очень, но бабушка непреклонна, я не смогу воздействовать на неё. Не торопись, поговори с отцом, может быть, он снимет вам однушку где-нибудь на окраине, и всё наладится. Я уже не знаю, что дальше делать.

– Нет, мама, мы уже всё решили. С отцом я разговаривать не буду, как-нибудь проживём. Не на Колыму же я еду, время покажет. А свадьбу мы отметим в Грузии, у них принято гулять неделями, пить вино, радоваться жизни, так мне Вахтанг рассказывал. И вы с Элькой прилетайте к нам, мы будем ждать вас.

С этими словами Влада обняла мать за шею, зарыдала, стала целовать её и обнимать.

– Может, всё и образуется, мама, не расстраивайся! Кто знает, как дальше у нас сложится.

Тут в комнату вошла бабушка. Она слышала разговор Риты с дочерью. Взглянув на Владу своими прозрачными глазами, она тихо произнесла:

– «Твой дом там, где спокойны твои мысли», – так говорил Конфуций, запомни это, Владочка. Если тебе будет там хорошо, всё понравится, и ты будешь счастлива, оставайся там и ни о чём не жалей! Если нет, знай, что мы всегда ждём тебя дома.

По щекам бабушки текли слёзы. Она быстро поцеловала Владу, перекрестила её и медленно пошла по коридору к себе в спальню.

Рита смотрела на дочь огромными заплаканными глазами и повторяла:

– Какая у меня умная, взрослая дочь выросла! Будь счастлива, дорогая! Мы всегда будем рады видеть вас с Вахтангом у нас в Москве. Не расстраивайся сильно, а я всё же попытаюсь поговорить с отцом. Может быть, он что-нибудь придумает для вас. Он виноват перед нами и чувствует свою вину, я знаю.

– Как хочешь, – расстроенным голосом произнесла Влада, вытирая рукой слезы со щёк.

Вдруг выскочила Эля из своей комнаты и кинулась обнимать Владу.

– Не дрейфь, сестрёнка! – закричала она. – Всё будет хорошо, вот увидишь!

Влада выкатила в прихожую свой чемодан на колесиках, сквозь слёзы помахала всем рукой, и быстро, открыв входную дверь, не оборачиваясь, подошла к лифту и нажала на кнопку.

Закрыв дверь за Владой, Рита медленным шагом прошла к себе в спальню, ноги еле слушались её. Оглядев комнату быстрым взглядом, она пододвинула стул к окну, села на него и стала смотреть во двор. «Как ужасно всё получилось с Владочкой, – думала расстроенная Рита, – но ведь и мама права по-своему, как можно делить такую родную, любимую квартиру? Мы все давно привыкли к ней, что уж говорить про бабушку, чья жизнь почти вся прошла в этих стенах. Перевезти её жить в двушку где-то на окраине равносильно смерти для неё, это ясно».

Подперев рукой щёку, она стала вглядываться в окно: рябина разрослась, уже до третьего этажа достаёт. Она вспомнила, как когда-то давно отец сажал её, когда она была маленьким саженцем. По дорожкам перед домом ветер гонял тополиный пух, а на спинке скамейки сидел сизокрылый голубь, его крылья переливались на солнце. Такое всё родное вокруг! Сколько радости и горя они все пережили в их любимой арбатской квартире! «Мама права, – опять пролетела мысль в голове Риты, – Влада, конечно, со всем справится, и институт обязательно закончит, мы её знаем, она молодец». Смахнув с глаз слёзы от нахлынувших чувств, взяв себя в руки и накинув на плечи лёгкий шарф, подаренный когда-то Германом, Рита быстро вышла на улицу.

Чтобы как-то развеяться от мрачных мыслей, она решила прогуляться по родным переулкам Арбата. Выйдя на свой родной Плотников переулок, она пересекла Сивцев Вражек и свернула на ближайший Гагаринский. Шагая по переулку и наслаждаясь запахами распустившейся повсюду сирени, Рита решила внимательно рассмотреть здания вокруг, хотя видела их раньше сотни раз, но никогда внимательно к ним не присматривалась.

Москва вобрала в себя множество архитектурных стилей – от деревянного зодчества XV века до конструктивизма. Архитекторы, работавшие в столице в разное время, вносили в её облик что-то новое. Самые смелые эксперименты и «украшательства» пришлись на эпоху модерна, то есть конец XIX – начало XX века. Тогда на фасадах новых домов поселились множество фантастических созданий: единороги, горгульи, грифоны и другие.

Она посмотрела на крышу одноэтажного особняка, которую украшали фигуры крылатых львов, и стала внимательно рассматривать знакомый дом, мимо которого каждый день ходила на работу к метро «Кропоткинская». На углах крыши этого старого дома со стороны фасада были расположены фигуры крылатых львов. Это был известный дом Фалеева, построенный после пожара 1812 года. После его перестройки в 1895 году архитектор соединил в облике дома ренессансные элементы и черты стиля ампир, а также барочные элементы – над окнами можно увидеть барельефы в виде маленьких раковин. «Почему я раньше этого не замечала?» – пронеслось в голове молодой женщины? И тут же сама себе ответила: «Да просто я никогда себе не принадлежала, а только мужу, работе, семье и детям. Разве это правильно?» Но тут же одёрнула себя, гоня прочь негативные мысли.

Перейдя на другую сторону Гагаринского переулка, Рита завернула на Малый Власьевский. Тут она вдруг вспомнила строки из книги о Москве, которую она недавно читала. Там подробно рассказывалось о полёте Маргариты на щётке из любимого романа Булгакова «Мастер и Маргарита». Свободное время у неё было, и Рита решила пройти по маршруту этого полёта, освежив его в своей памяти. Спокойным шагом она подошла к особняку в Малом Власьевском, 12. Исходным пунктом полёта Маргариты и стал именно этот дом, который был особняком Коровина. Именно из углового окна её спальни и вылетает Маргарита на щётке в своё удивительное путешествие.

Рита несколько секунд постояла около этого дома, любуясь его красотой. Внешне его фасад не блистал готикой, а скорее отдавал купеческим модерном. Потом Рита заставила себя вспомнить, что же происходило перед полётом Маргариты? И вспомнила! Маргарита использовала волшебный крем Азазелло и стала не только ведьмой и помолодела, но и получила возможность летать. Как нравилась ей эта книга, когда давным-давно она впервые её прочитала! Многое уже забылось.

Далее Маргарита вылетела со двора особняка к Сивцеву Вражку и затем сразу же повернула в Калошин переулок. «Именно таким переулком летела Маргарита!» – радостно вспомнила про себя Рита. Из Калошина она попала на Арбат. Мимоходом Маргарита взглянула на известный так называемый «Дом с рыцарями». Рыцарь на фасаде этого дома, что выходит на Арбат, как говорят, вдохновил Булгакова на образ мрачного рыцаря Фагота в романе. Вылетев на Арбат, Маргарита поворачивает к театру Вахтангова и попадает в Николопесковский переулок. Рита упорно шла вверх по переулку, повторяя путь полёта Маргариты.

В конце переулка справа стоял высокий серый дом (в романе), над дверьми которого золотом была выведена надпись: «Дом Драмлита». Так он назывался в книге, в наше время это был район домов, где сейчас расположено театральное училище им. Щукина. Тут полёт Маргариты закончился. Да, да, так именно и летела булгаковская героиня! Как хорошо, что Рита вышла на улицу, прошлась этим маршрутом и одновременно освежила свои литературные познания! Она мысленно похвалила себя за это.

Поднявшись по ступеням небольшой лестницы, она очутилась на Новом Арбате. Здесь сильно дул ветер, гоняя по асфальту тополиный пух, но ветер был летний, не холодный, а даже приятный. Рита села на лавочку, достала из сумки книгу и стала пытаться читать её. Но ветер быстро перелистывал страницы книги, мешая внимательно читать. Что-то постоянно отвлекало её от чтения, и она захлопнула книгу. Как давно она тут не была! Сколько новых магазинов открылось, как всё ухожено и красиво! Стало заметно темнеть, высотные дома загорелись огнями, создавая праздничное настроение.

Она стала наблюдать за тем, как один большой и толстый голубь нахально отнимает крошки насыпанного кем-то хлеба у маленького голубя, буквально вырывая у него их из клюва. Но расслабиться у Риты никак не получалось: предательские мысли всё время лезли ей в голову. Сколько проблем навалилось на неё в этом году! И уход Германа, и влюблённость Эли в Макса, да такая сильная, что она совсем потеряла голову и не думает о поступлении в институт, а теперь прибавилась и свадьба Влады с Вахтангом!

«Что-то мне не нравится этот быстрый отъезд Влады, на душе постоянно неспокойно, мама во многом была права! Действительно, надо позвонить Герману и поговорить с ним о снятии квартиры для старшей дочери. Хотя ясно: надежды мало», – с горечью в душе рассуждала Рита.

Она встала, подошла к лоточнице с мороженым, купила себе вафельный стаканчик и опять углубилась в свои мысли. В это время неожиданно кто-то резко плюхнулся рядом с ней на скамейку. От неожиданности Рита чуть не поперхнулась мороженым, но тут же услышала знакомый голос Славы, который, улыбаясь, смотрел на неё:

– Здравствуйте, тетя Рита, я испугал вас, наверное, извините. Как дела у девочек? Эля готовится к экзаменам?

– Славик, как ты возмужал и изменился! Здравствуй! Я тебя сразу и не узнала! Эля-то не особо готовится, она подала документы сразу в три института и надеется, что пройдёт в какой-нибудь из них. А у нас новость! Наша Влада вышла замуж и уехала жить к мужу в Грузию! Не могу сказать, что мы этому рады, ведь она ещё не окончила институт, а работать там ей негде.

Слава изумлённо и испуганно вытаращил на Риту глаза.

– Как замуж? Так быстро? Она его давно знает? Как-то странно это.

Рита недовольно помотала головой и отвернулась, боясь, что Слава увидит в её глазах слёзы. Слава опустил голову вниз и замолчал. Было видно, что эта новость ему неприятна.

– А как твои дела, Славик? – дружелюбно спросила Рита. – Готовишься к поступлению?

– Да, я давно подал документы в МГУ, скоро экзамены. Волнуюсь, там большой конкурс.

– Думаю, всё у тебя будет хорошо, ты всегда был умным и целеустремлённым, – добавила Рита и похлопала Славика по плечу. – Не волнуйся, удачи тебе! Родителям передавай привет.

С этими словами Рита встала со скамейки и медленно пошла к дому. Она оглянулась, помахала рукой Славику, но тот сидел задумчивый, сильно расстроенный и не помахал ей в ответ.

На следующий день Рита решила всё-таки позвонить Герману, но никак не могла взять себя в руки и набрать его номер. На душе всё ещё было тяжело. Всё же дозвонившись и услышав в трубке его голос, у неё что-то защемило в груди и почти пропал голос.

– Герман, ты можешь говорить? – каким-то не своим голосом произнесла она. – Мне надо обсудить с тобой кое-что.

– Да-да, Рита, я слушаю тебя. Конечно, могу, в чём вопрос. Что-то случилось? Все здоровы? Девочки в порядке?

– Все здоровы, я совсем по другому вопросу. Дело в том, что наша Влада вышла замуж и уехала к мужу в Кутаиси. Мама была категорически против размена нашей квартиры, как хотел Вахтанг, и проживания мужа Влады у нас дома. Влада была расстроена, плакала, но мама непреклонна, так как Вахтанг ей не нравится. Может, ты смог бы купить молодожёнам однушку где-нибудь на окраине Москвы или хотя бы оплачивать снимаемое жильё?

В трубке установилось долгое молчание. Рита даже решила, что абонент отключился.

– Аллё, Герман! Ты слышишь меня?

– Рита, я слышу тебя, – раздался голос Германа откуда-то издалека.

Голос был тихий и недовольный, Рита сразу почувствовала, что Герман просто ошарашен новостями и сильно расстроен.

– Почему я не знал о свадьбе Влады и меня не позвали на торжество? – обиженным голосом добавил он.

– Герман, Влада будет отмечать свадьбу в Кутаиси, с грузинской роднёй. Она приглашает нас и тебя тоже прилететь в Грузию, отпраздновать событие. Для этого я тебе и звоню.

– Что Влада будет там делать? Она же не закончила институт! Кто этот Вахтанг?

– Ты меня спрашиваешь? Я не виновата в том, что дочь не оповестила тебя о свадьбе и, ни с кем не посоветовавшись, пошла в ЗАГС. Это было похоже на какой-то вызов, месть родителям. Мы с мамой и Элей ничего не знали, поверь. Ты должен был наладить контакт с Владой, но у вас не получилось. Да что теперь говорить. К тому же Эля тоже влюбилась, и особо не готовится к экзаменам в вуз, одна любовь в голове. Всё у нас как-то наперекосяк. Но я совсем не для этого звоню. Как у тебя с деньгами? Помочь Владе ты не сможешь? После окончания Владой института я помогу ей устроиться в мой НИИ, он прямо по её специальности, ты же знаешь. Но как и на что она будет жить в Грузии, ведь её муж – простой автомеханик, – проговорила Рита, держа себя в руках и не давая себе расслабиться и заплакать.

– Рита, ты же знаешь, какие у нас, дипломатов, зарплаты всегда были, а сейчас особенно. Купить квартиру я, конечно, не в силах. Ведь мы снимаем жильё далеко не в лучшем районе, к тому же я не претендовал и в дальнейшем не буду на квартиру твоей мамы. Это жилье твоё и девочек. Как ты меня расстроила! – жалобным голосом простонал бывший муж. – А вообще, надо встретиться и обговорить нашу совместную поездку на свадьбу Влады.

– Всё поняла, Герман, особо и не надеялась. Я дам тебе знать, когда состоится свадьба, до свидания.

Рита быстро положила трубку на рычаг и тут дала волю слезам. В глубине души она понимала, что ждать от Германа денег на жильё Владе было глупо с её стороны. Но всё-таки она осталась довольна собой, звонок её был нелишним, ведь во всём должна быть определённость.

Герману было очень тяжело разговаривать с Ритой. Прошло почти два года, как он постоянно жил с Милой, что сделало его нервным и больным. В принципе ситуация, в которую он попал, влюбившись в Милану, стала капканом для него. Родившийся в интеллигентной семье, которая буквально боготворила своего единственного сына, Герман рос избалованным и изнеженным мальчиком. Для него с детства не были приемлемы грубые слова, он всегда умел сгладить острые ситуации, по натуре он рос настоящим дипломатом. А уж его дальнейшая работа приучила во всём быть истинным джентльменом.

Когда в его жизни появилась Милана, он колебался, не знал, как себя вести. Ситуация с ней была трудна для него, делала его неуверенным и раздражительным. Это двусмысленное положение было неподъёмно для него, портило его здоровье и настроение. Да, это был настоящий капкан!

Хотя жизнь его с Ритой была выбита из колеи, первое время в его голове не было и мысли расстаться с женой. Рита вела себя сдержанно, молчала, не устраивала истерик, хотя обо всём догадывалась. И это её поведение как бы разрешало ему и дальше встречаться с Милой и брать её с собой в командировки. Ведь известно изречение: «Прощать значит разрешать делать дальше». Именно так и случилось в семье Кучеренко.

Но пришло время, когда от Германа начали отворачиваться дочери, особенно старшая, Влада. Рита превратилась в камень, но всё терпела. Когда влюблённость проходит, пара расстаётся или продолжает жить дальше по привычке, с течением жизни как бы срастаясь друг с другом. У Риты с Германом этого не произошло.

Нужно было что-то решать, ведь вся ситуация длилась уже два года. Он бы и не решился на разрыв с Ритой, продолжая этот «осенний марафон», но всё решила ушлая молодая Милана, которой надоела неопределённость. Действительно, невозможно было дальше лгать, обманывать жену и дочерей, которые были уже взрослые и всё понимали. Определённость очень важна для человека, и он решился начать жизнь с Милой. Но со временем жизнь показала, что это была ошибка, их дальнейшая жизнь оказалась ему не по силам.

В его новой семье всё было по-другому: Мила постоянно щебетала о каких-то глупостях, в основном её интересовали покупки вещей модных брендов, разговоры о её красоте и предстоящих поездках за границу. Ни о каких детях она разговоров не заводила, потому что просто не хотела детей, считая, что роды портят фигуру. К тому же как обращаться с детьми и воспитывать их, она не знала. Будущего не было видно, Герману с ней становилось скучно.

Но самым ужасным и обидным оказалось даже не это, а то, что его девочки, родные и любимые дочки почти отвернулись от него. Только Элечка изредка навещала Германа, но надолго ли её хватит? Оказывается, она влюблена! А он всё считал её ребёнком! А что касается Влады (тут у Германа начинались какие-то странные рези в области сердца), он не ожидал, что она способна так жестоко наказать его. Влада ни разу не пришла на встречу с отцом, по телефону всегда говорила сухо и безразлично. А теперь, оказывается, даже не сообщила ему о своём замужестве.

Ночью, лёжа без сна, уставившись глазами в потолок, Герман думал не о Миле, лежащей рядом, а о Владе и Эвелине. Он чувствовал, что лишается их! Он пытался поговорить с Миланой, чтобы она помогла ему восстановить контакт с его дочками, на что та делала огромные изумлённые глаза, фыркала и убегала на маникюр или к личному косметологу. Сейчас бы он всё отдал за то, что бы вернуться в семью, к жене и детям. Теперь он ясно осознавал, что совершил ошибку. Герману постоянно стало казаться, что он остался один на свете, не считая свою старенькую мать, интеллигентную старушку, отдавшую всю душу, чтобы воспитать сына порядочным и любящим человеком.

Теперь он стал часто приходить к ней, после смерти мужа она осталась совсем одинокой и незащищённой, стала чаще болеть, ей нужна была помощь сына и его забота. Частенько, чтобы как-то отдохнуть от тяжёлых дум, что навалились на него в последнее время, Герман вечерами уезжал к маме и допоздна сидел у неё на кухне и курил одну сигарету за другой. В результате Герман пришёл к такому выводу: «Ясно, что надо возвращаться к Рите и дочкам». Примет ли его назад Рита или нет, об этом он не задумывался, пока он думал только о себе и своей дальнейшей жизни.

А между тем Рита, к своему удивлению и к удивлению своей матери, за эти почти три года изменилась до неузнаваемости. Сначала она ужасно страдала, иногда ей казалось, что всё произошедшее не правда, а дурной сон. Но постепенно она благодаря врачам, постоянным беседам с матерью, большой занятости на работе и проблемами с дочками стала меняться и не так остро воспринимать развод с мужем. К тому же время лечило её.

Она уже не хотела жить только прошлым, будто в темноте, и при этом потерять своё будущее. Всё-таки походы к врачам, психологам чему-то хорошему её научили, и, похоже, она выбрала правильный путь. К тому же на её решение начать жизнь сначала и не думать больше о бывшем муже повлиял и тот факт, что Герман жил с Милой, скрывая это от семьи, не два дня, а почти два года! Это было не просто малодушие и измена, а настоящее предательство!

То, что Герман по характеру был избалован и слаб, она всегда знала, но то, что он способен уйти и предать, никак не укладывалось у неё в голове. В свои сорок лет она не чувствовала себя брошенной старухой, всё произошедшее с ней уже отболело, острота потери прошла. Поэтому, когда Герман пришёл к ней домой поздно вечером, без звонка, и начал упрашивать её разрешить ему вернуться в семью, Рита твердо сказала: «Нет!» Каждому было больно в тот момент, но Рита была неумолима.

* * *

В летние дни после сдачи экзаменов в школе Эля почти каждый день встречалась с Максимом, о сдаче экзаменов в институт она мало думала, так как полностью была поглощена любовью. Она решила подать документы в три похожих вуза: вдруг в один из них она пройдёт? Забивать голову вопросом, правильно ли она выбирает будущую специальность, она не хотела. Если не понравится, она бросит неинтересный институт или переведётся в другой, так она решила. О каких репетиторах по математике она должна сейчас думать, если рядом её любимый?

Что касается Макса, он не имел права так себя вести. Если не поступит, попадёт в армию, чего, правда, он и не боялся. Просто для него это было потерей времени. Он хотел только одного – летать! Поэтому днём и ночью он упорно готовился к сдаче экзаменов, а вечерами гулял с Эвелиной.

Они любили друг друга нежно и страстно, погрузившись в любовь всей душой, как могут любить люди в восемнадцать лет! Юные Ромео и Джульетта не расставались бы ни на час, но так не получалось. Эля понимала и разделяла стремление Макса учиться на лётчика, это было сейчас очень важным для него! О себе она решила сильно не беспокоиться: будь как будет, всё-таки она окончила одну из лучших гимназий в Москве.

Влюблённые постоянно ходили обнявшись, время от времени страстно целуясь, заходя в подъезды домов или уединившись в городских парках. Главное, их чувства были взаимны! Максим не мог при прощании вечером наглядеться на свою любимую: её открытый взор, мягкая нежная кожа, глаза в пол-лица, пухлые, как у ребёнка, губы манили его, ему хотелось постоянно обнимать и целовать Элю. Закрывая глаза при поцелуе, он страстно шептал: «Люблю тебя, люблю!» Эля каждый раз почти плакала при расставании, гладила его волосы, руки, не сводила своих глаз с его прекрасного лица. Они вместе считали дни до того времени, когда обоим в конце июля придётся расстаться на время сдачи экзаменов. О том, что будет дальше, никто не хотел думать.

Страсти горели нешуточные, влюблённые были поглощены только друг другом, а то, что им скоро придётся расстаться, казалось безумием или неправдой. А между тем дни таяли, как снег в апреле. Бабушка Варвара действительно купила сотовый телефон для Макса и торжественно его вручила, Максим был очень рад такому нужному подарку. Пока он не понимал, что не сможет очень часто звонить любимой из-за постоянной занятости. Пока. Но очень скоро они оба поймут, какой сложной штукой окажется умение ждать.

Ехать в Краснодар можно было с нескольких вокзалов, можно было лететь самолётом, но на поезде, конечно, было дешевле. В последние дни перед отъездом влюблённые звонили друг другу каждую минуту.

– Ты любишь меня? – спрашивал Максим Элю.

– Конечно, сильно-сильно, – отвечала Эля и начинала жалобно скулить, как котёнок.

– Не плачь, через три-четыре года мы поженимся и будем неразлучны! Да и в декабре, я надеюсь, ты приедешь ко мне, и мы отметим твоё восемнадцатилетие вместе.

Так они могли разговаривать часами, но пришёл день разлуки. Максима провожали на вокзал и Эля и его родители. Маму его она уже хорошо знала, а вот отца видела впервые. На вид он был спортивного телосложения, высокий и крепкий. Макс был похож на него статью и красотой. «Собственно, таким и должен быть лётчик, – подумала про себя Эля, – хлюпиков туда не берут».

Как ни старалась Эля не плакать, идя рядом с Максимом по перрону вокзала, держа его за руку, слёзы сами лились из её глаз, она ничего не могла с собой поделать. Макса же всего трясло, но он пытался сдерживать себя хотя бы перед родителями. Все делали вид, что внимательно ищут вагон Максима, давая время немного отстать влюблённой парочке и последние минуты побыть наедине.

Ребята кинулись целоваться, но слёзы буквально душили Элечку, не давая ей как следует проститься с Максимом. Макс неуклюже обнимал любимую, немного стесняясь проходящих мимо пассажиров, которые с понимающей улыбкой смотрели на них. Поезд подошёл вовремя, Макс сел в вагон и долго-долго махал рукой сквозь толстое туманное окно, через которое был виден лишь неясный силуэт его фигуры.

Мама Максима нежно обнимала Элю за плечи и что-то кричала вслед уходящему в темноту поезду, в котором сидел её сыночек. У отца от таких проводов навернулись слёзы на глаза. Тяжёлый туман застелил всю территорию вокзала. Настроение у всех было грустным. Пошёл мелкий дождь, вся платформа была в лужах, фонари на перроне высвечивали ярким светом лица людей, снующих туда-сюда и несущих тяжёлые чемоданы. Лица людей были усталые и напряжённые, поезд быстро уносился вдаль. Какие-то мужики распивали на лавочке пиво из кружек и стряхивали пену от него прямо на асфальт.

На Элю навалилось сильное уныние, она была сама не своя. «Почему Макс должен уезжать именно сейчас, когда такое с нами случилось? Разве это правильно?» – спрашивала она сама себя, не находя ответа.

К ней подошла мама Максима и тихо прошептала на ухо:

– Повезло нам и Максиму с тобой, любимая наша девочка, время летит быстро, не переживай так сильно!

Она аккуратно стала вытирать своим платком слёзы на лице Эли.

– Как мне тяжело! – тихим голосом проговорила Эля.

– Знаю, Элечка, знаю. Каждый раз испытывала похожее чувство, когда муж надолго улетал.

Родители Максима бережно усадили Элю в такси, а сами поехали на метро, завтра им обоим надо было выходить на работу.

К середине августа экзамены в Краснодарское лётное училище были успешно сданы. Макс и его родители ликовали! Конкурс был большим, но все вступительные экзамены он сдал на отлично, физическая подготовка была на высоте, и Максим был зачислен в лётное училище. Это была победа!

В это же время Эля, подавшая документы в три технических вуза, разрывалась на части, бегая на экзамены то в один институт, то в другой. В третий она не успевала, о чём она совсем не жалела. В результате Эвелина поступила на дневное отделение Горного института. Зачем он ей понадобился, кем она станет по окончании, она и сама не знала. Поступила… и отлично! В основном с ней сдавали экзамены парни, девушек было мало.

После зачисления её зачем-то вызвали в деканат. Внимательно вглядываясь в Элю, замдекана произнёс:

– Ваше сочинение признано лучшим среди поступивших. Вы не перепутали институт? Правда, что у нас хотите учиться?

Эля с недоумением посмотрела на него и уверенным голосом ответила:

– Сочинение – не профилирующий предмет. Да, конечно, хочу учиться у вас.

Тот как-то странно посмотрел на неё и положил документы Эли на стол, больше он ничего не спрашивал. Эля, выйдя из кабинета замдекана, сразу же забыла этот разговор и с радостью поскакала по ступенькам вниз, к выходу.

В семье Кучеренко решили отметить это событие и устроили торжественный ужин. На столе в вазах стояли букеты с флоксами, розами и, конечно, любимыми лилиями. Их запах заполонил всё пространство квартиры, от чего немного кружилась голова.

– По-здра-вля-ем! – кричала Рита, кинувшись с поцелуями к Элечке.

Варвара Петровна тоже решила добавить слова от себя:

– Ты, Эля, вступаешь в новую взрослую жизнь, надеюсь, у тебя всё сложится счастливо. Но всё-таки хочу напомнить, что удел женщины – занятия литературой, искусством, музыкой, ну и, конечно, медициной. Как жаль, что ты не стала продолжать учиться музыке, у тебя для этого есть все способности.

Эля быстро выскочила из-за стола и обняла за шею бабушку.

– Всё хорошо, бабушка! Пианисткой я никогда не хотела быть, а любимому рисованию, надеюсь, найду когда-нибудь время.

В середине застолья Эля вдруг вспомнила о Владе:

– Мама, как Влада доехала и устроилась? Всем довольна? Она спрашивала про мои дела и Максима? Я что-то немного волнуюсь за неё.

– Элечка, не волнуйся, Влада с Вахтангом доехали благополучно, всё хорошо. Надеемся, всё у них наладится. О тебе и Максиме, конечно, спрашивала, она очень рада вашим успехам, – как-то в спешке и опустив вниз глаза ответила Рита.

Тут вдруг ни с того ни с сего Эля навзрыд заплакала. Она закрыла лицо руками и начала вся вздрагивать и кричать:

– Максим уехал в Краснодар на целых пять лет! Как же я тут одна останусь!

Все замерли и замолчали. Они смотрели с жалостью на плачущую Элю, через какое-то время Рита поднялась и начала обнимать дочку. Только у Варвары Петровны нашлись силы что-то произнести:

– Элечка, успокойся, всё уладится. Мы все успели полюбить Максима и сразу заметили, что он надёжный человек и сильно любит тебя. Он будет приезжать к нам, а ты к нему, не плачь, детка. Годы летят быстро. Что-то у меня голова разболелась, видимо, от сильного запаха лилий. Цветы красивые, конечно, но от их аромата у меня всегда болит голова. Рита, вынеси их, пожалуйста, в холл.

Рита не знала, кого больше утешать, она отвела мать в её комнату и вернулась в гостиную. Эля сидела на диване и вытирала платком слёзы. Риту бил нервный озноб, но она нашла силы утешить дочку:

– Максим любит тебя, а это главное. Если любовь настоящая, она преодолеет все препятствия. Успокойся, доченька, сейчас намного легче, чем было раньше. Можно звонить друг другу по сотовому телефону, а ведь они появились совсем недавно. Будет у вас телефонный роман! А там, глядишь, и каникулы! Да и лететь-то к нему всего два с половиной часа! Владка-то вон наша за мужем в какую Тмутаракань отправилась! Эх вы, мои декабристки!

Тут Эля замолчала и вскинула заплаканные глаза на мать:

– Какой сотовый телефон, мама? У Макса никогда его не было, на какие деньги он его купит? Не забывай, у него совсем другая семья, не как наша. Я имею в виду достаток. И потом, они такие большие и тяжёлые, где он будет его хранить? – сквозь слёзы еле слышно проговорила зарёванная Эля.

– Элечка! Бабушка перед отъездом уже подарила Максиму сотовый! Или он ничего не успел сказать тебе, или хотел сделать сюрприз! Бабушку он так благодарил! Так что жди его звонка! – произнесла радостно Рита.

Эля благодарными глазами посмотрела на мать и бабушку, кинулась их целовать, а потом стала медленно собирать посуду со стола. Вечером Рита решила заглянуть в комнату матери, Варвара Петровна посмотрела на неё и мягко произнесла:

– Рита, Эля не на своём месте, я тебе уже много раз это говорила. Горы с их ископаемыми будут негативно сказываться на формировании её характера и приземлять её натуру, мне так кажется.

– Мама, я это знаю и не раз говорила с ней об этом. Но сейчас Эля не готова что-либо менять, у неё в голове только любовь к Максиму. А характер её давно сформирован, пусть решает всё сама. Это её жизнь, не маленькая. Что тут поделаешь?

На улице накрапывал мелкий августовский дождик. Уже потихоньку начали опадать листья с деревьев. Стояла тишина, ни ветерка. В небе всё чаще стали появляться тёмные тучки.

Они медленно пролетали над головами людей, которым некогда было смотреть вверх, все шли, опустив головы вниз и накинув на себя капюшоны или открыв зонты. Эля решила выйти на улицу, чтобы перед сном подышать немного воздухом.

Задёргивая шторы в спальне перед сном, Рита мимоходом увидела в окне одинокую фигуру Элечки, сидящей на лавочке около памятника Окуджаве. Она смахивала со щёк остатки слезинок. «Бедная моя девочка, дай бог, всё уляжется. Настало время её любви, и это чудесно! Это лучшее, что бывает в жизни», – подумала Рита и вдруг почувствовав лёгкое головокружение и сильную тяжесть в ногах, она со вздохом опустилась на стоящее у окна кожаное кресло.

Герман присутствовал на выпускном вечере Эли, при каждой его встрече с дочерью его охватывала радость и любовь к ней. Эля тоже скучала по нему, как маленький ребёнок. На поступление в институт он подарил Эле массу подарков. Он знал, какие вещи нужны ей и каждый раз, находясь в командировках, покупал нужные вещи для своих девочек в лучших магазинах. В этот раз для Эли он купил пару дорогих джинсов, свитера, обувь и нарядное платье для выпускного вечера. А для Влады – сумочку, модные шарфы и украшения.