Текст книги "Костры из лаванды и лжи"

– Эм-м-м… Люк? – Она откашлялась, поняв, что его фамилию никто не озвучил. – Я прошу прощения…

– Да, мадам Арно?

От официального обращения Женя смутилась ещё сильнее.

– Я не очень поняла… Что имела в виду мадам Бланшар, говоря про «хозяйскую часть замка»?

– Речь о левой башне, где нет гостевых апартаментов. Там селят только сотрудников, если есть такая необходимость, и, кроме того, там проживает мсье Роше, владелец отеля, когда ночует здесь.

– И много сотрудников там сейчас живёт? – поинтересовалась Женя, изо всех сил пытаясь выглядеть невозмутимо.

– Сейчас никого, кроме вас и мадам Бланшар, все остальные служащие – местные, приезжают утром из Марселя или Экса. А мсье Роше крайне редко останавливается в отеле на ночь, хотя, конечно, его комнаты всегда держат наготове.

– Понятно… – пробормотала Женя. – А мсье Роше, он…

Люк бросил на неё красноречивый взгляд, и Женя тут же осеклась.

– Я не любительница собирать сплетни, мсье… э-э-э… Люк. Я просто… просто хотела спросить…

– Во всех апартаментах отеля действует вайфай, пароль можно узнать на стойке регистрации, – сообщил парень, невозмутимо глядя прямо перед собой. – Мы почти пришли.

Он потянул на себя одну из абсолютно одинаковых безликих дверей, и Женя ожидала увидеть стандартный гостиничный номер, но из открывшегося тёмного прохода пахнуло сыростью.

– Прошу…

– А куда мы, собственно говоря, идём? – Женя беспокойно передернула плечами, не торопясь нырять в неосвещенную неизвестность.

– В левую башню. – Люк посмотрел на неё, как на идиотку. – Я же только что говорил. Дверь ведёт на лестницу. Винтовую. Мы же в старинном замке, помните, да?

«Вот пузыреплодник![20]20
  Пузыреплодник (лат. Physocarpus) – род листопадных кустарников семейства Розовые. Некоторые виды используются как декоративные кустарники в одиночных и групповых посадках, для высоких живых изгородей.


[Закрыть] Я же к тебе со всем пониманием, а ты…»

Женя на секунду замялась. Идти первой непонятно куда ей совершенно не хотелось, но как вежливо отказаться… Наконец она решилась:

– После вас. Там так темно, что я боюсь оступиться.

– Как пожелаете. – Люк снова нацепил на себя маску невозмутимости. – Лестница действительно освещена не так ярко, как остальные помещения, но глаза быстро привыкнут. Держитесь за перила.

И он шагнул в проём.

Шахта лестницы шла вертикально вверх и была довольно узкой. По обе стороны прохода вились гладко отполированные деревянные перила, но подниматься вдвоём плечо к плечу, держась за них, было бы тесно. Узкие стёртые ступени заворачивались в спираль, как лопасти старинного веера.

«Или как нож в мясорубке, тут как посмотреть!»

Женя понемногу свыклась с высотой подъёма и царившим на лестнице полумраком, но на душе всё равно было тревожно. Она протянула руку и на ходу провела пальцами по внешней стене. Камень, шершавый и холодный.

«И это отель? Ладно, паутина с балок не свисает, и на том спасибо. Интересно, а обычных постояльцев тоже в такую жуть селят? Фотки-то на сайте совсем другие. И вот как по этим ступеням чемодан тащить? А может, где-то есть лифт, а этот Люк просто издевается? Мстит за то, что его из-за меня управляющая застукала спящим? Странный он какой-то. И вообще всё здесь… странное».

Они прошли небольшую квадратную площадку на втором этаже и стали подниматься выше. К этому времени Женя уже в полной мере ощутила, что день был длинный и она провела его на ногах. С их приближением на стене зажглась электрическая лампа, стилизованная под факел. Вероятно, сработал датчик движения. Женя поморщилась – это место нравилось ей всё меньше. Подрагивающий свет факела озарил площадку третьего этажа и две массивные деревянные двери с коваными вставками.

Люк приложил ключ-карту к электронному замку на одной из дверей и заученно протараторил:

– Свет включается слева. Вода в уборной прогревается не сразу – нужно полминуты выждать. Доброй ночи, мадам Арно.

– И вам, – только и успела ответить она в спину удаляющегося парня.

Бросив неприязненный взгляд на псевдофакел, Женя прошла в комнату, нащупала рычажок выключателя. Под потолком вспыхнула изящная люстра-канделябр. Хорошо хоть лампочки были лишь имитацией свечей и горели равномерным электрическим светом. Серо-голубая филёнчатая дверь с внутренней стороны выглядела довольно заурядно. Рама высокого окна тоже была вполне современной – никаких средневековых ужасов. Впрочем, клетчатая расстекловка придавала оконному проёму особый французский шарм.

Молочно-белая отделка комнаты прекрасно гармонировала с голубоватыми обоями в мелкий цветочек, которые покрывали стену за изголовьем двуспальной кровати, устланной покрывалом в тон. У её дальнего края возвышался ворох пышных подушек.

Женя всё ещё топталась у порога, не в силах поверить, что жутковатая лестница привела к такой воздушной и уютной комнате, которая теперь в её полном распоряжении. После шести квадратных метров кухни у дяди Кости это помещение казалось поистине королевским.

«Да я как настоящая Мария-Антуанетта! Вау!»

А уборная… Женя не сдержала восхищённого вздоха, созерцая ванну на чугунных львиных лапах, стоящую посреди просторной комнаты с ещё одним окном. Большим французским окном в ванной! Женя немедленно задёрнула тяжёлые шторы.

«Не хватало ещё, чтобы за мной подглядывали».

Все эмоциональные переживания этого дня внезапно навалились тяжким грузом. Женя была готова рухнуть в постель, не раздеваясь, но нашла в себе силы принять душ и разложить вещи в гардеробной, размеры которой тоже её удивили.

Устраиваясь на мягкой перине, Женя размышляла о том, что наверняка произошла какая-то ошибка и её случайно разместили в таких роскошных апартаментах. Но усталость брала своё.

– Я подумаю об этом завтра, – тихо прошептала Женя и провалилась в сон.

Глава 7. Джинсы цвета фуксии

Среди ночи, еле соображая от усталости, Жене пришлось встать и, натыкаясь на всё подряд, спешно искать дверь в ванную. Организм напомнил о своих потребностях, когда ещё даже светать не начало. Возвращаясь в кровать, она приоткрыла окно, чтобы впустить в душную комнату побольше свежего воздуха. Но стоило ей потянуться к вожделенной подушке, как до слуха донеслись звуки, которые меньше всего можно было бы ожидать среди ночи, – чей-то смех.

Это был жуткий смех, дробный, трагичный, будто кто-то давился собственной вымученной радостью. Женя замерла. Звуки оборвались. Но лишь на мгновение. Потом раздались снова и громче. Словно весельчак подобрался ближе и теперь стоял прямо под окном комнаты. В первый раз смех, хотя и чёткий, был очень тихим. Теперь он завершился раскатистым пассажем, который, казалось, отозвался эхом в каждой клеточке её дрожащего тела.

Перепугавшись до жути, Женя на цыпочках прокралась к окну и выглянула наружу, чуть отодвинув штору. Снаружи стояла тьма египетская. Отблески фонарей до этой части фасада не долетали. В призрачном свете звёзд Жене удалось разглядеть какую-то мрачную громаду, возвышающуюся прямо напротив, но на некотором отдалении от башни, в которой её поселили.

Вновь зазвучал смех – на этот раз тихо, отрывисто – и завершился странным бормотанием. Такого пробирающего до самого нутра, потустороннего смеха Женя ещё никогда не слышала. Странный звук не сопровождался никакими сверхъестественными проявлениями, но сама незнакомая обстановка, поздний час и неуместность происходящего вызвали в ней поистине суеверный ужас. Женя захлопнула окно, опрометью нырнула в кровать и, дрожа, накрылась одеялом. Некоторое время она так и лежала, убеждая себя, что это фантазия сыграла с ней шутку. Пока наконец усталость не взяла своё и Женя не заснула снова. На этот раз до утра.

* * *

«Тан-да-дан-та» – дурацкая мелодия из четырёх нот навязчиво ввинчивалась в мозг. Снова и снова. Женя повернулась на другой бок и натянула одеяло на голову, но это не помогло.

– Да что за… Ой!

С колотящемся сердцем она попыталась нащупать смартфон, а он никак не желал попадаться под руку.

– Только бы дядя Костя не услышал! Только бы не услышал… – шептала она, судорожно шаря под подушкой. – Как я могла забыть отключить звук? Да где же ты?! И откуда столько подушек? А… ой!

Женя наконец села в кровати и осмотрелась.

– Господи… Франция. Настоящая. И я здесь. – Она спрятала лицо в ладонях, но надрывная мелодия будильника не дала как следует прочувствовать момент осознания.

Телефон нашёлся на комоде рядом с фарфоровой куклой, наряженной в льняное платьице с белоснежными оборками и шляпку с веточкой лаванды на полях. Вчера Женя не обратила на неё особого внимания, и других впечатлений хватало. Наверное, куклу рекомендовал модный дизайнер, что обустраивал интерьер в стиле прованс. Она и правда выглядела стильно и старинно, но Жене стало не по себе при взгляде на её натурально выполненное лицо.

«Словно настоящая маленькая девочка!»

Экран показал пропущенный звонок от Макса и миллион сообщений в соцсетях. Женя бросилась писать ответ:

«Привет! Я добралась до отеля, переночевала. Пока всё норм».

«Просил же сразу позвонить! – тут же прилетело от Макса. – Я беспокоился, между прочим».

«Извини. Вчера уже поздно было».

Макс прислал сердитый смайлик и следом:

«Ладно, вайфай там есть?»

«Да, но я ещё не подключила. Надо спуститься на ресепшен за паролем».

«Женя, блин! Это надо было первым делом сделать! Роуминг же. Так, через пять минут жду твой видеозвонок. Покажешь мне, что там у тебя и как».

Телефон в руке вновь разразился примитивной мелодией – сработал второй будильник, который Женя выставила для подстраховки.

– Фра-а-анци-и-ия, – протянула она, подойдя к окну. – До сих пор не верится.

Но наслаждаться видом на аллею пирамидальных кипарисов, заманчиво выглядывающую из-за остроконечной башенки напротив, было некогда. Женя схватила полотенце и скрылась в ванной, и только там поняла, почему чувствует себя такой разбитой. Из-за жуткого смеха под окном! Вновь пережив кошмар минувшей ночи, она передернула плечами и решительно умылась.

Спустя двадцать минут Женя была уже внизу у стойки регистрации. Хаос на голове Люка к утру только усилился, и он тщетно пытался расчесать спутанные кудри пятернёй. Парень дежурно улыбнулся, пароль от вайфая нацарапал на обратной стороне визитки отеля, а затем объяснил, как пройти в «цветочную гостиную», в которой подают завтрак сотрудникам.

Жене сразу представился магазин флористики, где вдоль стен толпятся кадки, горшки и вазы со всевозможными букетами. Но, толкнув нужную дверь, она обнаружила довольно аскетично оформленное помещение. Букет нежно-голубых гортензий и правда красовался посередине длинного стола, доски которого были небрежно выкрашены белой краской. Стулья оказались под стать – светлые, обшарпанные. Женя слышала, что порой дизайнеры специально состаривали современную мебель. Похоже, здесь был тот самый случай. Сероватые обои в мелкий лиловый цветочек и в рамках – три гербария из засушенной лаванды: вот, пожалуй, и всё, что могло бы хоть как-то дать оправдание благозвучному названию «цветочная гостиная».

– О, доброе утро, мадам Арно, – раздался за спиной голос. В отличие от неряшливого Люка мадам Бланшар была идеальна, что ночью, что утром. Идеальное каре, идеальный макияж и ни единого напоминания о том, что она работала допоздна. Сочетание белоснежной шёлковой блузки с короткими рукавами-фонариками и строгой юбки-карандаш цвета пыльной розы выглядело свежо и по-летнему, но при этом дорого и стильно. Женя невольно потёрла руками свои старые джинсы, купленные на распродаже, и еле заметно вздохнула.

– Доброе утро…

Покончив с любезностями, они расположились за столом, и рядом тут же материализовалась официантка в белой блузке с бутоньеркой из лаванды и мяты, приколотой к нагрудному карману. Она шустро расставила тарелки с хрустящими тостами и разлила по чашкам кофе.

Пользуясь случаем, Женя решила обсудить ночное происшествие с той, кто всё здесь, в отеле, знает как свои пять пальцев.

– Мадам Бланшар, я хотела спросить… ночью случилось кое-что странное, – осторожно начала Женя.

– Оу, в первую же ночь? – она заметно развеселилась. – Когда вы успели-то? Люк же вас до двери должен был проводить.

– Он и проводил. Но ночью я проснулась и слышала… – Женя смутилась. При свете дня вчерашние страхи стали казаться ей глупыми.

– Слышали что? – француженка выглядела заинтригованной.

– Странный смех. – Женя непроизвольно понизила голос, вновь ощущая, как по коже бегут мурашки. – Как будто прямо у меня под окнами. В темноте, правда, никого не было видно… но сам этот смех… ну просто жуткий! Потусторонний какой-то!

– А, это! – мадам Бланшар изящно откусила кусочек тоста с апельсиновым джемом. – Это наши местные призраки шалят по ночам. Из тех, кого в темнице замучили до смерти предки мсье Роше. Не обращай внимания.

– Что?! – Женя округлила глаза и невольно затаила дыхание. – Призраки?!

– Ну да, – собеседница пожала плечами. – В каждом уважающем себя старинном замке есть привидения. Вы разве не знали? В агентстве не предупредили?

– Н-не предупредили…

Внезапно француженка хихикнула и по-детски зажала рот ладонью. Глаза её озорно заблестели.

– Боже, Эжени, видела бы ты сейчас своё лицо! Ох, прости за фамильярность, – спохватилась она и попыталась придать лицу строгое выражение, но губы всё равно расплывались в улыбке. – Хотя после такого забавного утра… Почему бы нам и правда не перейти на «ты». Не против?

Дождавшись ответного кивка, Моник продолжила:

– Прекрасно. А насчёт призраков… Эжени, ты что, серьёзно в них веришь? Я же просто пошутила!

И она расхохоталась.

Женины щёки пылали от неловкости. Ей хотелось провалиться сквозь землю.

«Господи, какой же идиоткой я себя выставила… в первый же день!»

– Но как же смех… – всё же тихо уточнила она.

– Ой, да кто-нибудь из постояльцев повеселился накануне и возвращался поздно в номер, – всё ещё широко улыбаясь, Моник пренебрежительно махнула рукой. – А ты, значит, в библиотеке работала?

Женя с радостью сменила неприятную тему и подробно отвечала на вопросы, но к концу первой чашки кофе ей стало казаться, что это вовсе не праздное любопытство мадам Бланшар, а самое настоящее собеседование, хоть она и не должна была стать её начальницей.

Внезапно Моник широко улыбнулась и помахала рукой кому-то за спиной Жени.

– Доброе утро, милый!

Через несколько секунд к их столику подошёл самый необычный мужчина, которого только могла себе представить обычная самарская девушка. Это был настоящий гигант, полный контрастов, и Жене пришлось практически запрокинуть голову, чтобы рассмотреть его полностью.

Сначала она упёрлась взглядом в джинсы цвета фуксии, обтягивающие мощные бедра, затем заворожённо перевела взгляд на кипенно-белую футболку, не оставляющую простора для воображения, а наоборот, подчеркивающую впечатляющий рельеф. Казалось, что через ткань можно пересчитать все кубики пресса. Сглотнув, Женя подняла голову и уставилась в обсидиановое лицо, на котором блестели умные карие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами. Но, собственно, на этом волосяной покров головы и заканчивался.

Осознав, что уже полминуты бесстыдно пялится на подошедшего, а Моник и незнакомец с лукавыми улыбками наблюдают за её реакцией, Женя резко вскочила, чуть не опрокинув стул. Впрочем, это не помогло сравнять шансы, мужчина всё равно был выше её как минимум на две головы.

Молчание затягивалось, Женины щёки наливались огнём, но наконец Моник смилостивилась:

– Эжени, позволь представить тебе мсье де Гиза, управляющего нашим музеем.

– Доброе утро, красавица, – снова просиял мужчина яркой белозубой улыбкой.

Затем он наклонился к Моник, и они обменялись классическим французским приветствием – расцеловали друг друга в щеки. Женя смутилась ещё больше, но выдавила робкое:

– Здравствуйте.

– Это Эжени, – представила её Моник. – Твоя новая подопечная.

– Моя? – искренне удивился мсье де Гиз.

– Твоя, твоя. Ты же искал архивариуса. «Ру дю дестан» прислали её.

– Вот как…

Он отодвинул для Жени стул, приглашая вновь присесть к столу. Сам устроился рядом. Расторопная официантка подала ему кофе. Маленькая фарфоровая чашка тут же утонула в его здоровенной ладони. А Женя ощутила себя ёжиком в тумане, что сидел рядом с огромным медведем. И туман в данном случае был не просто фигурой речи – в воздухе и правда повисла какая-то напряжённая неопределенность.

– Фабри2с в чём дело? – полюбопытствовала Моник. – Что случилось?

– Не может быть, чтоб всё решилось так быстро… Я же звонил в агентство в среду, кандидатов на эту должность не было.

– Ну а теперь появились. «Ру дю дестан» обязательства выполнили. Я с утра отправила им подтверждение.

– Моник, рыбка моя, ты и без того слишком много работаешь. Оставь дела музея мне.

Мадам Бланшар чуть нахмурилась.

– Ты не появлялся несколько дней.

– Открытие галереи в Марселе немного затянулось, – произнёс он, отпивая кофе.

– У тебя всегда так. Впрочем, это не важно. Но я не понимаю, в чём проблема? Эжени специально прилетела из России.

Женя удостоилась внимательного взгляда и множества вопросов про Самару, Эрмитаж, медведей и балалайки. Но вот чего за столом не обсуждали, так это новые обязанности Жени. А сама она спросить об этом так и не осмелилась.

Завтрак закончился радушным предложением полюбоваться прекрасным парком, что располагался с восточной стороны замка. По дороге из «цветочной гостиной» управляющие дали ей подробные указания, как пройти к нужному выходу, а сами скрылись за дверью одного из кабинетов. Женя растерянно смотрела им вслед. Не таким она себе представляла знакомство с новым начальством.

Нервно теребя пуговицу на блузке, она всё же решилась на отвратительный поступок.

«Парк никуда не денется. Моя судьба мне важнее…»

Она осмотрелась по сторонам, сняла босоножки и босиком подкралась к двери. Можно было даже не прикладывать ухо, голоса и так были отчётливо слышны.

– Какой смысл брать Элен на лето, – возмущалась Моник. – Вот же квалифицированный сотрудник, подобранный профессиональным бюро. Зачем тащить сюда посторонних девиц?

– Элен – внучка мадам Бовье. Я пообещал старушке…

«Что обещал? Что за Элен?»

У Жени внутри всё похолодело.

– Пообещал? Как можно было?! – в голосе Моник сквозило негодование, с которым Женя была абсолютно согласна. – Пора запретить тебе ходить на эти ваши культурные тусовки для бомонда. После них тебя постоянно посещают «гениальные» идеи. Бред какой-то… Фабрис! Ты же должен понимать, что лето пройдёт, Элен вернётся к учёбе.

– И что? Работа во время каникул – нормальная практика. Ближе к осени объявим о новом наборе на стажировку…

– И снова будем растрачивать бюджет на кадровые агентства и поиск архивариуса, – гневно парировала Моник.

– Мсье Роше может себе это позволить.

– И кстати о нём. Если Элен из университета Экс-ан-Прованса, то понятно, ради чего это всё затеяно. Эти студентки гроздьями вешаются на Эду2. А я такого в своём отеле не потерплю.

– Мышка моя, отель вовсе не твой. И работать Элен будет у меня в музее.

– А как быть с Эжени?

«Вот именно, дьявольский коготь[21]21
  Гарпагофитум, или дьявольский коготь (лат. Harpagophytum) – род растений семейства Педалиевые (Pedaliaceae). Встречается в Южной и Юго-Западной Африке. Плоды имеют одревеснелые длинные разветвлённые выросты, снабжённые загнутыми назад крючьями, способные цепляться за проходящих мимо животных, с помощью которых распространяются семена. В связи с формой семян растение получило название «чёртов коготь».


[Закрыть], как быть со мной?»

– Пусть возвращается к нам в сентябре.

«Что?!»

– Как у тебя всё просто. Ты её видел вообще? Она, похоже, последние евро потратила на дорогу. Даже чемодана нет…

Дальше по коридору что-то зашумело, заставив Женю вздрогнуть и отпрянуть от двери. Вовремя!

Из-за поворота вышел Люк с большой коробкой в руках. Он оглядел Женю сверху донизу, задержавшись взглядом на босых ступнях. Кровь бросилась ей в лицо, и Женя не придумала ничего лучше, как развернуться и позорно сбежать, в последний момент прихватив босоножки. От неловкости она мчалась, не разбирая дороги. И хоть стены, отделанные деревянными панелями, были всюду одинаковыми, но Жене удалось найти нужную дверь в свою башню. Перепрыгивая через две ступени мрачной винтовой лестницы, она взлетела на третий этаж и толкнула дверь комнаты. В нос ударил запах пыли и застоявшегося воздуха. Никаких светлых прованских интерьеров не было и в помине. В центре помещения меж ощетинившихся сломанных досок пола виднелись массивные деревянные балки. Пыль плясала в лучах солнца, пробивающихся сквозь окна, оклеенные малярным скотчем. В углу, где должна была стоять кровать, сгрудились мешки со строительными смесями, бобины с кабелями и пиломатериалы.

«Вот чёрт!»

Женя попятилась.

«Лестница та же, а комнаты нет? Может, я этаж перепутала?»

Она поднялась выше, но здесь двери не имелось вовсе, а взгляду открылся чердак с низким скошенным по кругу потолком, словно он был шляпкой подосиновика. Всё пространство было заставлено коробками и мебелью, накрытой белыми чехлами.

Неторопливо спускаясь обратно на первый этаж башни, Женя теперь видела то, на что не обратила внимания прежде, когда в панике мчалась к себе в номер – ступени лестницы были перепачканы, ненавистных факелов-бра больше не наблюдалось, а вместо них из стен торчала проводка.

Женя вернулась в коридор и озадаченно осмотрелась. Затем отряхнула ступни и обула босоножки, что до сих пор сжимала в руках.

«Всё нормально, сейчас у кого-нибудь спрошу дорогу».

И действительно, за одним из поворотов она наткнулась на тележку горничной, а из приоткрытой двери доносился шум пылесоса. Женя заглянула в номер, который оказался вполне стандартным, как на фотографиях с сайта отеля. Женщина лет сорока в белом фартуке приветливо улыбнулась.

– О, мадам, это же правое крыло здания, – ответила она на вопрос. – А хозяйская башня расположена в левом. Добраться можно двумя путями: вернуться на ресепшен или в обход через жилые коридоры.

– В обход! – выпалила Женя.

Вновь сталкиваться с Люком совершенно не хотелось, так что другой вариант даже не рассматривался. Вскоре она с облегчением выдохнула, закрыв за собой дверь комнаты. Мелкие цветочки на стенах всего за одну ночь внезапно стали такими родными и близкими, что даже от одного взгляда на них Жене становилось спокойнее. Хотя какое уж тут спокойствие, после новостей, которые ей удалось подслушать…

Макс ответил на видеозвонок моментально, как будто сидел с телефоном в руках и ждал.

– Ну? Чего так долго? – проворчал он. – Я уже начал волноваться и гуглить телефон Интерпола.

– Я ходила на завтрак, – призналась Женя и сразу же добавила, чтобы предотвратить вопли возмущения: – Это был завтрак с начальством!

– Смотри у меня! – Макс шутливо пригрозил пальцем. – Ладно, сейчас расскажешь. Но первым делом покажи, куда тебя поселили.

После краткой экскурсии по своим «покоям Марии-Антуанетты», во время которой друг трижды присвистнул, Женя устроилась поудобнее на кровати, подложив под спину пухлую подушку, и стала изливать душу.

– …и тогда он, бодяк безволосый[22]22
  Бодяк безволосый (лат. Cirsium Pubigerum) – род многолетних или двулетних травянистых растений семейства Астровые, или Сложноцветные (Asteraceae).


[Закрыть], заявил, что пообещал моё место внучке какой-то там мадам Бовье! А мне лучше в сентябре ещё раз приехать!

Женя возмущённо смотрела в камеру, ожидая реакции Макса. Всё её спокойствие испарилось под напором вновь пережитых эмоций.

– Огромный лысый негр в розовых джинсах? – ошарашенно переспросил он, даже не отреагировав на смешное ругательство.

– Максим! Это всё, что ты услышал из моего рассказа?! И, между прочим, говорить «негр» нельзя, это нетолерантно. – Женя укоризненно покачала головой, а потом тяжко вздохнула и тихо спросила: – Что мне делать?

– Снимать розовые штаны и бегать, – ухмыльнулся он.

– Ну Ма-а-акс, я же серьёзно с тобой говорю, а ты…

– А я уже гуглю другие вакансии в твоём городке. – С экрана на миг исчезла его русая шевелюра, появился монитор компьютера со светящимся заголовком «Экс-ан-Прованс», а потом Максим вновь направил камеру на себя. – Видишь? На этом сайте я тебе вакансию нашёл. По-любому найдём и другую, тем более ты уже на месте. Сейчас кину ссылку. Сама тоже посмотри, а то я с переводчиком до утра возиться буду.

Макс привычно улыбался, излучал уверенность, и на душе стало немного легче. На пару секунд. Пока на экране русую голову не потеснила блондинистая.

– С приездом в новую жизнь! – поздравила Лиза, повернулась к Максу и звонко чмокнула его в губы. – Извини, нам пора.

Изображение зашуршало, замелькало, отражая то комнату, то стол, то руки.

– Эй, погоди, отдай телефон, – донёсся голос Макса сквозь возню и девичье хихиканье, а затем связь оборвалась.

У Жени внутри всё словно коркой льда покрылось. Так, что вдохи давались с трудом. Видеть этих двоих вместе, таких беззаботных и счастливых, было просто невыносимо.

«Могло ли всё сложиться иначе? Могла ли я быть сейчас там, с ним?..»

Женя уткнулась в подушку и долго лежала, вздрагивая от рыданий, пока на улице кто-то не завопил. Следом скороговоркой посыпались бранные словечки, которых по большей части Женя не знала, но общий негатив уловить сумела. Она подскочила к окну и увидела, как двое мужчин в одинаковой униформе волоком тащат огромный деревянный стул.

«Это трон, что ли?»

Массивные подлокотники выглядели потемневшими от времени, но при этом то и дело поблёскивали на солнце. Вероятно, свет отражался от металлических накладок, украшающих старинный предмет мебели. Во всяком случае так казалось из окна третьего этажа. Одна из перекладин кресла так и норовила попасть по ноге тому, кто держал переднюю часть. Он-то и ругался… На Фабриса. Женя четко уловила имя своего, похоже, не состоявшегося начальника.

«Да и чертополох с ним! Как бы там ни было, Макс прав – нужно срочно найти другую работу. Не домой же возвращаться! Дядя Костя меня убьёт! Нет. Сначала проклянёт, потом убьёт. Или в обратном порядке».

Женя умылась, переплела косу, поправила одежду и отправилась в кипарисовую аллею, где приметила белую лавочку ажурной ковки. Деревья дружелюбно шумели над головой, словно подбадривали. Пахло свежескошенной травой и сладкой сдобой – несмотря на ранний час, садовники и повара в ресторане уже давно начали рабочий день. Дневная жара ещё не успела набрать силу, но чувствовалось горячее дыхание прованского лета. Впрочем, в тени кипарисов сидеть было одно удовольствие. На свежем воздухе, тем более с видом на такую красоту вокруг, как-то и думалось легче, и поиск вакансий не казался чем-то совсем уж страшным.

Женя сохранила в заметках телефона наиболее подходящие варианты, где у неё были хоть какие-то шансы. И даже по ходу попробовала звонить по указанным номерам, но в воскресенье это оказалось бессмысленным. А потому она решила воспользоваться предложением управляющих и прогуляться по замковому парку, развеяться, отвлечься от невеселых мыслей.

Ведь завтра у неё, вероятно, уже не будет такой возможности…