Текст книги "Дожить до свадьбы"

– Не-а, не хочу!

– Пошли, я тебе лепесточки от роз подарю! – взяла ее за руку сразу понявшая меня Валентина Сергеевна. – Красивые, их можно засушить и делать настоящие картины!

– Как? – сразу же купилась Ксюша.

– Сейчас покажу! Пошли, малышка!

– Надя, что, если это тот придурок, который преследовал тебя! – спросил Паша, едва его сестра вышла из комнаты.

– У нас мысли сходятся! – изумилась я. – Надя, вдруг это действительно он? Он же ненормальный, просто псих!

Полгода назад из-за ревнивого Надиного парня мы едва не разбились на машине – он преследовал нас несколько кварталов, пока полиция его не схватила.

– Не знаю… – пожала плечами Надя и задумалась. – Вообще-то, он давно от меня отстал. Но я скажу про него следователю!

– Обязательно скажи! – посоветовала Таня. – И мы тоже с вами пойдем к следователю!

– Зачем? – поморщился Рома.

– Затем! – отрезала его сестра.

– Нам надо рассказать им и про Наташу! – напомнила я.

– Кого? – спросила Надя.

– Ты не знаешь? Подруга моей мамы тоже отравилась!

– Чем?

– Как чем? Вашим апельсином. Я в тот день взяла один домой! – призналась я.

– Кошмар какой! – сжала виски Надя.

– Ребята, я тогда иду домой! – решила я. – Сразу поговорю с мамой, спрошу контакты того адвоката. Ром, во сколько у тебя допрос?

– В десять утра! – ответил парень.

– Тогда нужно торопиться!

– Мы тогда тоже пойдем! – сразу стал одеваться Паша. – Ксюша, домой!

Когда мы уже подходили к моему дому, меня вдруг пронзила одна догадка.

– Паша, а может дело вообще не в Наде?

– В смысле?

– Может быть кто-то хочет подставить эту фирму?

– Ну, судя по офису, дела у них и так не очень…

– Хотят полностью ее уничтожить! Или просто ее директору мстят!

– Тем, что травят его клиентов? – Паша даже поморщился. – Маловероятно…

– А вдруг! Какой-нибудь сумасшедший конкурент? Или женщина! – воскликнула я.

– Ну вообще, обиженной женщине такой дикий план может прийти в голову! – согласился Паша.

– Давай завтра снова туда съездим? Посмотрим, что у них происходит?

– Давай! Вообще, мне кажется, не надо завтра ехать к следователю такой оравой. Только разозлим ее! Что, тогда созвонимся утром?

– Ага, до завтра!

В коридоре мне в ноги бросился Эдик – начал грозно урчать и грызть мои тапки. Мамы почему-то не было. Я накормила это орущее создание и вдруг поняла, что в первую очередь нам нужно позвонить директору «Круглого апельсина». Кто, как не он, пострадает, если их турфирму обвинят в отравлении клиентов? Значит, он нам во встрече не откажет. Может быть получится узнать у него что-то важное… Я нашла в кармане моей куртки его визитку.

«Мещеряков Эдуард Александрович», прочла я. Надо же, он тоже Эдик, как и тот маленький мальчик с машинкой. Теперь, включая нашего наглого и невероятно обаятельного кота, у меня уже три знакомых Эдуарда.

– Слушаю! – раздался в трубке усталый мужской голос.

– Эдуард Александрович, меня зовут Катя Васнецова. Помните, вчера вы дали мне свою визитку?

– Нет!

– Как нет? Мы с друзьями вчера к вам приходили! У нас в больницу попали трое знакомых, в том числе мама девушки, которая купила у вас свадебное путешествие! Помните?

– Ах, да, ядовитые апельсины! Ну и фантазия у вас, дети? Это что, новый способ развлекаться? Или шантажировать нас так решили? Лучше бы учились!

– Что? – опешила я. – Как вам не стыдно! Я же говорю – у Нади мама в реанимации!

– Очень жаль вашу Надю и ее маму, но причем здесь я?

– Она отравилась апельсинами, которые прислали от вашей фирмы!

– Мы же сказали, что ничего никому не отправляли!

– Но и Надя нам не врет! И завтра она с женихом идет к следователю – врачи действительно нашли яд!

– Что? – не на шутку перепугался директор.

– Неужели вам самому не хочется во всем этом разобраться? Кто и зачем от имени вашей фирмы пытался отравить людей!

– Бред какой! Ничего не понимаю!

– Давайте встретимся и мы вам все объясним!

– Зачем? Впрочем… Да, наверное, приходите, все мне расскажете… Завтра приходите, около двенадцати. Вы будете такой же оравой?

– Нет, – обиженно ответила я. – Мы придем вдвоем с другом. Завтра же воскресенье, вы работаете?

– Я всегда работаю… – мрачно усмехнулся он.

– Хорошо, тогда до завтра.

Уф, я даже вся взмокла, пока его уговаривала. Трусливый он какой-то.

– Катя, ты дома? – раздался из прихожей мамин голос.

Я даже не услышала, как она открыла дверь.

– Привет! – выскочила я ей навстречу. – А ты где была?

– У Наташи. Ее перевели в обычную палату. Она попросила продукты ей привезти.

– Продукты? – удивилась я. – После такого отравления? Неужели она уже может что-то есть?

– Да за обе щеки! Я сама от нее в шоке. Врачи, естественно, посадили ее на строгую диету, вот она сразу мне и позвонила! – рассказывала мама, стягивая с себя сапоги. – А, вообще, Катька, какой кошмар! Даже страшно теперь что-то покупать в магазине… Не представляла, что фруктами можно так отравиться!

– Мамочка, ты только не волнуйся… – начала я и рассказала о том, что сегодня узнала – о странном яде и бедном Ромке, которому снова придется идти к следователю.

Мама сидела как пришибленная.

– Да, уж… Бедная Надя, ей не позавидуешь. Действительно, прямо Белоснежка и… семь несчастий! Не успела заявление в ЗАГС подать, саму чуть не отравили, мама и подруга в больнице, еще и жениха подозревают…

– Мама, поможешь Роме с адвокатом? Допрос уже завтра утром!

– Ладно, сейчас позвоню Илье… А может быть, это все-таки ошибка? Травить людей апельсинами? Как в плохом детективе, честное слово! Да и у меня сил ни на что нет, настоящий дурдом на работе! – пожаловалась она, с трудом вставая на ноги. – Представляешь, завтра придется выйти вечером!

– В воскресенье?

– Да, к понедельнику нужно кое-что доделать. Я часа в три уйду, а когда вернусь, не знаю. Наверное, поздно… – вздохнула мама. – Приготовишь обед? Я такая голодная!

– Эээ… Попытаюсь… – удивилась я.

Если мама доверяет мне готовку, значит, она, действительно, очень устала. Она утверждает, что меня нельзя близко подпускать к ножам, газовым и электроприборам. Но маму надо спасать. И я смело пошла варить макароны.

V

Адская машинка

– А помнишь, как мы в Зоопарк ходили? – спросил Паша, когда мы вышли из вестибюля «Горьковской». – Ты тогда только переехала в Петербург!

– Помню, конечно! Но вроде мне тогда не очень понравилось, – зажмурилась я от яркого утреннего солнца.

– Почему?

– Ну, зоопарки я и до того видела! А в сравнении с самим Питером, с первой поездкой по каналам… – я даже заулыбалась от воспоминаний. – Да и вообще, мне жалко животных! Сидят там как в тюрьме!

– Не знаю, по-моему, им там неплохо, – пожал плечами Пашка. – Говорят, у нас будет большой зоопарк за городом!

Даже со второго раза мы не слишком быстро нашли офис турфирмы с самым дурацким из возможных названий. «Круглый апельсин» – надо же придумать! Это все равно что «мокрый дождь».

– Назвались бы лучше «Пузатый персик»! – вслух размышляла я. – Или «Тупой перец»!

– Что? – прыснул Пашка.

– По-моему, так лучше! Оригинальнее! Все клиенты гадали бы, что же это значит? Что их ждет в путешествии?

Пашка засмеялся в голос.

– Нам тут поворачивать? – улыбнулась я другу.

– Да, почти пришли!

Не успели мы свернуть на узкую и довольно неопрятную улицу, как из калитки вышли двое: знакомая Надиной мамы и противный парень – второй сотрудник фирмы. Я хотела было окликнуть женщину, но сообразила, что до сих пор не знаю, как ее зовут.

– Пошли! – решительно потянул меня за руку Паша и мы успели забежать во двор, пока калитка не закрылась.

Все тот же темный коридор, те же коробки на полу. Выглядеть «апельсин» лучше не стал.

– Ласточка, что за запах? – встревожено сказал Паша.

– Это у них та злая сотрудница любит свечки с благовониями! – вспомнила я.

– Нет… Это другой запах!

Мы осторожно открыли дверь со скромной надписью «Директор». В маленьком кабинете с решетками на окнах сидел, уткнувшись в документы, Эдуард Мещеряков. А на полу перед его столом маленький Эдик играл в машинки – дорогие, блестящие.

– А, это вы? – без особого энтузиазма встретил он нас.

– Здравствуйте! – начал Паша и сильно закашлялся. – Вам не кажется, что в коридоре пахнет газом?

– Да нет, не знаю… – пожал он плечами.

– Пахнет! – подтвердила я. – Не знаю, газ или нет, но запах какой-то есть!

Эдуард Александрович привстал из-за стола. В этот момент в самом в конце коридора раздался странный жужжащий звук.

– Что это? – испугалась я.

Пашка включил фонарик на смартфоне и осветил пространство коридора. Из маленькой комнаты, похожей на захламленный ведрами и швабрами рабочий туалет, на нас медленно ехала… машинка. Обычная детская машинка на дистанционном управлении. Только сверху над ней горел яркий огонек – какой-то фантазер закрепил на ней длинную свечку! Я улыбнулась, повернулась к Паше. И увидела его перекошенное от ужаса лицо.

– Катя, беги! – заорал он и с неимоверной силой толкнул меня к выходу. – Беги же!

Сам он ворвался в кабинет с криком «Щас взорвет!» и схватил сидящего на полу Эдика. Я выпорхнула из коридора, взлетела по лестнице, ничего не соображая побежала вперед…

– Ложись! – раздался отчаянный крик Паши, когда я поравнялась со странным выступом дома.

Паша прыгнул на меня сзади и повалил на асфальт. Прямо мне в ухо закричал насмерть перепуганный Эдик. Раздался взрыв.

Не знаю, сколько мы пролежали вот так, неподвижно, покрытые грязью, гарью и кусками опавшей штукатурки. Я как-будто оглохла на время. Пробудил меня к жизни отчаянный плачь Эдика и вой сигнализации наверное всех машин в квартале.

– Ласточка, ты жива? – осторожно перевернул меня на спину Паша.

Колени пронзила острая боль, под руками хрустели битые стекла.

– Да, вроде бы… – прошептала я, осторожно привстала и чуть не потеряла голос от собственного крика. – Паша, он горит! Горит!

Горел Эдуард Мещеряков. Он лежал на асфальте лицом вниз, свитер на нем пылал. Из дверей и окон его офиса вырывались языки пламени и черный дым. Пашка не растерялся, скинул с себя куртку и начал хлестать мужчину по спине, стараясь сбить пламя.

– Катя, уходи! – кричал он.

Я замотала головой, быстро завязала шарф вокруг лица маленького Эдика и побежала помогать Паше. Вместе с ним мы сбили пламя, схватили Мещерякова за руки и, кашляя до слез и боли в ребрах, потащили мужчину по двору.

– Эдик, за нами! – крикнула я мальчику.

Он все понял. Крепко схватил меня за край кофты, зажмурил глаза, чтобы не видеть обгоревшую спину Мещерякова, и послушно зашагал рядом с нами. Двор наполнял черный дым, белая цементная пыль и едкий удушающий запах.

– Что-что, утечка газа! – на ходу бросил пожарный проходившей мимо женщине.

Мы сидели в полицейской машине. Я держала чумазого Эдика на коленях и поила его водой. Паша пытался очистить свои джинсы какой-то грязной тряпкой, что дал ему пожарный. Дело это было совершенно бесполезное – он только еще сильнее размазывал по ним сажу. От соседнего здания отъезжала машина «Скорой помощи», увозя Эдуарда Мещерякова в больницу.

– Здравствуйте, ребята! – наклонился к нам пожилой мужчина в накинутой на расстегнутую рубаху синей рабочей куртке. – А где милиция-то?

– Полиция! – поправил его Паша.

– Гражданин, кого ищете? – появился за его спиной рослый полицейский с солидной блестящей залысиной.

– Здравствуйте, товарищ капитан! – почтительно кивнул ему старик. – Вы меня вызывали?

– Вы председатель ТСЖ?

– Нет, председатель за границей. В отпуске то есть. Давно уже! – сбивчиво начал отвечать старик. – Я инженер. Тихомиров, Владимир Петрович!

– Владимир Петрович, что размещалось в данном помещении?

– Фирма. Название такое смешное – «Круглый апельсин»!

– На каком основании оно там размещалось? – сурово сдвинул брови капитан.

– То есть? – испугался старик.

– Договор аренды с этой фирмой у ТСЖ есть? – строго спросил он.

– А, как же, конечно! Договор есть. У бухгалтера нашего все документы. У нас, товарищ капитан, все официально! Только их договор-то заканчивался уже в апреле! – вспомнил вдруг Тихомиров.

– Заканчивался? – внимательно посмотрел на него полицейский.

– Да, я слышал, как наша бухгалтер с их директором говорила. Он продлевать договор отказался, сказал, что в апреле уже съедет.

– Вот как! – задумался капитан. – А почему, не знаете? Другое место нашли?

– Не знаю. Да вряд ли! По-моему, загибался уже это «Апельсин»! Совсем дела у них плохо шли. Да за последние полгода ни разу и не видел, чтобы к ним клиенты шли!

– Интересно! Так, Владимир Петрович, когда ваш дом последний раз проверяла газовая служба?

– Да совсем недавно, месяца не прошло! Как ремонт закончили, так проверили и все помещения, и квартиры!

– А разве ремонт закончен? – озадачено посмотрел капитан на дом в строительных лесах.

– Конечно! Они только фасад доделывают!

– У строителей есть доступ в подвальные помещения?

– Нет! – уверенно ответил старик. – Все у нас закрыто! Я сам лично каждый день проверяю!

– Они могли использовать газовое оборудование?

– Да какое? – пожал плечами Тихомиров. – Я же говорю, им осталось только фасад покрасить!

– Ну, а буржуйку? Где они греются, как еду готовят? – допытывался въедливый капитан.

– В соседнем здании! Их же фирма там начала капитальный ремонт! Вот, видите, там им выделили специальную комнату! – Тихомиров показал на противоположную сторону улицы.

Эдик на моих коленях вдруг захныкал. Паша быстро повернулся к нему и приложил палец к губам. Ему этот разговор почему-то показался ему интересным, хотя я, если честно, мало что из него понимала. Я прижала мальчика к себе и дала в руки мой телефон. Он тут же успокоился и с интересом начал его изучать.

– А кто-то из жильцов мог, например, потолок натяжной ставить? – продолжил полицейский.

– Не предупредив ТСЖ – нет! – замотал головой старик.

– Точно? – с усмешкой посмотрел на него капитан.

– Точно! Да тут недавно в соседнем квартале взрыв был как раз из-за этого. Поэтому у нас строго – без предупреждения никаких ремонтных работ! – рассказывал он, ежась от пронизывающего ветра. – Да и живут в той части дома только две бабушки, какие тут натяжные потолки? Одна квартира пустая стоит, владелец в Финляндию уехал… И вот эта фирма… Вообще не понимаю, что там могло взорваться!

– Понятно. Ладно, отец, можешь идти! – пожалел замершего старика полицейский. – Где тебя можно найти?

– Вот, капитан, комнатка на углу дома! Там вахтерша сидит! Я там и буду если что… А может и ребятам со мной пойти? – заглянул он в машину. – Замерзли тут, наверное? Мы вас чаем напоим! С печеньем!

Пожилой инженер улыбнулся нам ласково и как-то даже застенчиво, чем до боли напомнил мне дедушку.

– Может и прям там посидите? Тем более с малым таким? – спросил нас полицейский.

Мы с Пашей переглянулись, но ответить не успели. Рядом с нами раздался истеричный женский вопль:

– Что случилось? Что?

– Гражданка, стойте! – преградил ей путь капитан. – Туда нельзя, еще пожарные работают!

– Там мой муж! – кричала она. – Что случилось?

– Взрыв газа. Не волнуйтесь, жильцы все эвакуированы, погибших нет! – отрапортовал он.

– А что взорвалось?

– Я же сказал, утечка газа. В офисе на первом этаже.

– В офисе? – ахнула женщина. – В турфирме?

– Да.

– Там мой муж, мой муж! – чуть не завыла она.

Мы с Пашей не сговариваясь высунулись из машины. Первое, что я увидела – сапоги какого-то дикого фиолетового цвета, одетые на довольно толстые ноги. А через секунду я узнала их владелицу – это была подруга Надиной мамы, которая час назад вышла из офиса вместе с молодым парнем, сотрудником турфирмы. Он тоже был здесь – стоял за спиной женщины, трусливо вжав голову в плечи.

– Здравствуйте! – закашлялась я.

Женщина резко обернулась, увидела нас с Пашей. В ее глазах мелькнул испуг и удивление.

– Помните меня, я Надина знакомая?

– Да… – растерянно ответила она. – А… А что вы тут делаете?

– Эти дети спасли вашего мужа и сына! – ответил за нас полицейский.

– Какого сына? – опешила она.

– Этот мальчик – не ваш сын? – нахмурился полицейский. – Мне показалось, что он сын пострадавшего мужчины…

– Нет! – резко ответила женщина и начала покрываться пунцовыми пятнами. – Где мой муж? Что с ним?

– Его в больницу отвезли! – ответил ей Паша. – У него ожог сильный и сотрясение!

– Так он жив? – чуть не падая, спросила женщина.

– Да, да, жив! – спокойно ответил полицейский. – Как ваше имя?

Женщина растерянно молчала.

– Мещерякова Алевтина Юрьевна! – ответил за нее парень.

– А ваше? – уточнил полицейский.

– Алексей Мещеряков.

– Так вы сын пострадавшего?

– Ну… Да… – как-то не вполне уверенно ответил тот.

– Да, это его сын! – вдруг патетически воскликнула Алевтина Юрьевна.

Паша незаметно повертел пальцем у иска, мол, женщина сошла с ума. Я с укором на него посмотрела.

– Так, а мальчик-то чей? Сейчас приедет вторая «Скорая», наверное, увезет его.

– Сотрудницы! – сквозь зубы ответил Алексей Мещеряков.

– Где она?

– Не знаю.

– Позвонить ей можете?

Младший Мещеряков кивнул.

– А можно нам уже домой? – спросил капитана Паша. – Действительно, очень холодно!

– Семен, довези ребят до дома! – крикнул капитан молодому полицейскому, о чем-то беседовавшему с пожарными. – Как, говорите, фамилия следователя, который ведет это… дело с апельсинами?

– Деревянко, Ольга Петровна! – отчеканил Паша.

– Принято, сообщим ей! – хохотнул он.

По-моему, нашему рассказу про апельсины полицейский не очень-то поверил. Зато разрешил все это время сидеть в его машине – наша с Пашей верхняя одежда героически погибла в схватке с огнем, когда мы спасали Мещерякова.

Полицейский забрал у меня Эдика, захлопнул дверь и вдруг показал нам с Пашкой большой палец. Последнее что я видела, когда мы отъезжали от злополучного дома, были растерянные и испуганные лица Алевтины Юрьевны и ее сына.

Мы ехали молча. Петропавловская крепость, Музей артиллерии со старинными медными пушками на фоне кирпичных стен, покрытая тонким ледяным глянцем Нева… Если бы не Паша и его удивительная реакция, я больше могла и не увидеть эту красоту.

– Как ты понял, что будет взрыв? – шепотом спросила я друга.

– Свечка! – шепнул он в ответ.

Я с непониманием на него посмотрела.

– Свечка горела на машине! А газ уже заполнил подвал! Для взрыва нужна была только вспышка! Понимаешь?

Я кивнула. А потом чуть не заплакала и положила голову на плечо к Пашке. Он сразу же заерзал на своем месте и нервно закашлял. Надо же, всего пару секунд, и не было бы на этом свете ни меня, ни его, ни Мещерякова, ни маленького Эдика…

– Где вас остановить? – спросил молодой полицейский, подъезжая к Площади Восстания.

Мы переглянулись.

– Наверное, лучше сейчас ко мне! – решила я, вспомнив что мама должна быть на работе до допоздна. – Остановите, пожалуйста, здесь!

Едва мы вышли из полицейской машины, зазвонил мой телефон.

– Катя, ты дома? – раздался деловитый голос Тани.

– Почти! – отозвалась я.

– У меня новости!

– У нас тоже! Приходи!

Когда мы зашли в квартиру, подбежавший к нам Эдик сразу же начал чихать. Чихнул раз пять или шесть, понял, что дело тут нечисто и смылся в мамину комнату. Наверное, от нас ужасно пахло гарью, просто мы уже привыкли к этому запаху.

Да и выглядели мы как настоящие трубочисты – все чумазые, в черно-серой саже. На Пашке еще и одежда местами было подпалена, а на новых джинсах чернела дыра размером с грушу.

– Надо срочно помыться! – решила я.

– Я бы только лицо умыл!

– А немытым трубочистам стыд и срам! Давай, снимай кофту! – ободряюще улыбнулась я.

Паша послушно начал раздеваться:

– Ласточка, но я честно, только бы лицо помыл, а так все нормально!

– Ладно, вот держи полотенце! – протянула я. – Можешь на кухне протереть им себя, пока я душ приму!

– Дак я же испорчу вам полотенце!

– Не жалко, у нас таких много. Маме подарили на Новый год, а она их не использует, говорит, что плохая примета.

– Почему?

– Понятия не имею, – пожала я плечами. – У мамы полно всяких примет!

Я тем временем открыла шкаф, вытащила оттуда старую растянутую футболку и свитшот, который мне не нравился, да и был мне совсем велик.

– Вот, думаю, что налезет на тебя! А брюк нет… – задумалась я.

– Ничего страшного!

– Да у тебя дыра на джинсах как у Шурика! Ой, есть! – нашла я в самом низу шкафа мамины домашние брюки, которые она уже давно хотела выбросить.

– Они же женские! – скривился Пашка. – Бархатные!

– И что?

– Катя, меня на улице побьют!

– Ничего, ты же спортсмен! Отобьешься! – уверено заявила я.

– Они протертые на коленях! – Паша предпринял последнюю попытку вернуть мне мамины брюки.

– Слушай, какой ты привередливый! – весело засмеялась я. – Все, переодевайся, а я в ванную!

Я встала под душ. Какое это, оказывается, счастье – помыться после пожара… С волос в белоснежную ванную стекала мутная черная вода, но с каждой секундой мне становилось как-то легче и радостней. Мы живы. Вот только кто же придумал поставить свечку на детскую машинку? Как глупо, неужели мы все чуть не погибли из-за игры трехлетнего мальчика?

Раздался звонок в дверь.

– Паша, открой, пожалуйста! – крикнула я.

Когда я вышла из ванной, то застала немую сцену: Пашка с голым торсом и в маминых бархатных брюках стоял напротив Тани и хитро улыбался.

– Привет! – кивнула я подруге.

– Что… Это вы тут… – начала заикаться Таня, увидев меня в халате.

Пашка тихо заржал.

– Сейчас объясним! – засмеялась я. – Пошли на кухню!

Таня, совершенно обалдевшая, медленно побрела за нами.

Пока я разливала чай и резала бутерброды с колбасой, Паша довольно складно рассказал ей, как мы съездили на Петроградку.

– Завтра нужно всем собраться! – сразу же решила Таня. – Это все не случайно!

– Что ты имеешь в виду? – уточнила я.

– Взрыв! – однозначно ответила она.

– Как? Ты думаешь… – растерялась я. – Ты думаешь, кто-то специально его подстроил? С помощью детской машинки? Знаешь, мне кажется, это маловероятно…

– А что это было по-твоему? – сухо спросила меня Таня.

– Ну, стечение обстоятельств! – пожала я плечами. – Несчастливое или счастливое – это другой вопрос…

– В смысле? – не поняла она.

– Если бы мы не приехали в офис, Мещеряков и этот мальчик погибли бы!

– Девчонки, у меня завтра соревнования! – прервал наш спор Паша.

– Ты после всего собираешься участвовать? – удивилась Таня.

– А почему я должен не участвовать? – еще больше удивился Паша. – Не я же попал в больницу после взрыва! Со мной все нормально!

Я на всякий пожарный (причем, в самом прямом смысле этого слова) постучала по дереву.

– Вы пойдете? – посмотрел на меня Паша.

– Конечно! Я же обещала! – ответила я. – Тань, ты же со мной?

– Посмотрим… – пожала она плечами.

– Ладно. А у вас как все прошло? Ромку допросили?

– Допросили. Какая-то следователь молодая…

– И что?

– Ничего. Меня в кабинет не пустили. Ромка сказал, что ему задали несколько вопросов: какие были отношения с Надиной мамой, где был в этот день и тому подобное.

– Но ты сказала, что есть какие-то новости! – напомнила я.

– Есть. Врачи определили яд. Очень сильный и редкий. Название я не запомнила… В общем, Надю действительно хотели отравить!

Огорошенные этой информацией, мы с Пашей не могли вымолвить не слова. Думаю, что он, как и я, до последнего верил, что все произошедшее – нелепая случайность.

– Вот так! – развела руками Таня, и мы снова погрузились в тяжелое молчанье.

Маме про взрыв я ничего не стала рассказывать. От такой информации и с ума сойти недолго. К ее приходу я хорошенько проветрила квартиру, вычистила ванную от черных разводов, а свою обгоревшую куртку выбросила в мусоропровод. Завтра поеду рано утром, одену пуховик, она ничего и не заметит. Что потом скажу маме про пропажу куртки, я пока не решила.

VI

До свадьбы заживет

На следующий день Таня зашла за мной в девять утра и мы побежали к метро. Соревнования проходили в огромном спортивном комплексе на окраине города, но добрались мы туда довольно быстро. Поднялись по высокой мраморной лестнице, прошли несколько рамок металлоискателей.

Просторный холл был до отказа заполнен людьми: отцы с важным видом настраивали своих сыновей на победу, кто-то из спортсменов переодевался прямо здесь, не особо стесняясь окружающих, а кто-то тренировался. Огромная – весом, наверное, в тонну – девушка, со смешными косичками как у Пеппи Длинныйчулок, отчаянно дубасила (по-другому и не скажешь) своего щуплого пожилого тренера. Тот успевал не только уворачиваться от ее кулаков, размером с небольшую дыню каждый, но и давать своей «воспитаннице» руководящие указания.

Мы с Таней остановились, завороженные этим зрелищем.

– Не женщина, а мечта! – глубокомысленно заметила она. – Такая не лошадь – табун диких кабанов остановит!

Спортсменка с косичками резко повернулась к нам. По-моему, услышала. Нас с Таней буквально сдуло.

Едва мы забежали за угол, мне в нос ударил умопомрачительный запах свежевыпеченных булочек! Прямо перед нами оказался буфет.

– А я не завтракала! – призналась я Тане.

Буфет был заполнен в основном родителями спортсменов. Удивительно, но среди них большинство были молодые мамы, которые весьма активно обсуждали организацию соревнований, тренеров, периодически произнося смутно-знакомые мне благодаря Паше слова: «кумите», «ката», «хорю». А выпечка здесь продавалась прямо как в нашей школе! Мы с Таней купили по две булочки (с яйцом и сметаной и еще с повидлом), по шоколадному батончику и по пакетику сока. В общем, запаслись провизией и довольные пошли в зал – огромный, размером со стадион.

Соревновалась малышня. Но Пашка уже был здесь – он впервые выступал тренером. Ходил по залу в пиджаке (Паша в пиджаке!), очень серьезный, важный, приседал рядом с каждым из своих учеников, что-то советовал, подсказывал. Вдруг он заметил меня и покраснел до макушки. Я улыбнулась и помахала ему рукой.

Соревнования маленьких каратистов походили на бои игрушечных зайчиков: закрыв глаза они весело лупили друг друга. Пашкины малыши выиграли почти во всех номинациях. Мы с Таней поддерживали их как могли – кричали, хлопали, она даже свистела (я не умею).

– Я пошел переодевался! – подбежал к нам довольный Паша. – Сразу после перерыва наша группа.

– Удачи! – шепнула я.

Мы с Таней вышли в фойе и подошли к стеклянному панорамному окну. Вид был так себе: обычный спальный район с кирпичными многоэтажками и огромными серыми панельными домами. Но даже в этом не самом красивом месте уже чувствовалась атмосфера побеждающей весны. Проталины, мутные лужи на асфальте, чуть ожившие деревья и какая-то туманная дымка в воздухе… Впрочем, рациональная и не склонная к излишним восторгам Таня сказала бы, что это обычный городской смог.

– Они подъезжают!

– Кто? – обернулась я к Тане.

– Я не сказала? – удивилась она. – Надя с Ромой решили Паршина поддержать.

В разговоре со мной Таня часто называла Пашу по фамилии. Меня это даже коробило, но что с ней поделаешь? Он с отцом так помог Роме этой осенью, а Таня, казалось, все-равно его недолюбливала.

– Вот их машина! – показала она на маленькую красную машинку.

Надя довольно лихо припарковалась, аккуратно втиснувшись между двумя солидными внедорожниками. Она не так давно сдала на права, но водила хорошо. По крайней мере, Паша и Димка, всегда смеющиеся над девушками за рулем, ее хвалили. Ну, то есть Паша хвалил, а Дима при этом не отпускал ехидных шуток. Что само по себе говорило о многом.

Рома вышел с пассажирского места, быстро обогнул капот машины и галантно открыл Наде дверь. Мне кажется, он ее очень любит.

Надя сделала шаг вперед, но ее не пропустила зеленая «девятка», очевидно, пытавшаяся найти место для парковки. Тогда девушка пошла к спортивному комплексу прямо через газон, уже почти освободившийся от грязных сугробов. Ромка тут же последовал вслед за своей невестой. Зеленая машина резко сдала назад и остановилась. Вдруг завизжали колеса и машина полетела прямо на Надю. От гибели ее спасло чудо и невероятная реакция спортсменки – Надя сама запрыгнула на капот этой «девятки» и потом аккуратно соскользнула вниз. Ромка тут же подбежал к ней и начал поднимать девушку на ноги.

А машина тем временем резко развернулась и вновь помчалась на Надю. Рома дернул ее к себе, но машина все-равно успела задеть девушку – Надю резко подбросило вверх и она буквально рухнула на газон.

– Таня, что это? – в ужасе прошептала я.

Машина вновь развернулась и полетела на лежащую Надю. Ромка, беспомощно раскинув руки, закрыл ее собой.

– Рома! – заорала Таня.

А водитель почему-то не захотел его убивать – в сантиметре от парня машина резко свернула в сторону и на бешеной скорости помчалась по проспекту.

Мы с Таней не сговариваясь побежали вниз по лестнице.

– Пропустите! – в истерике расталкивала она людей.

Наконец, мы выскочили на улицу. Вокруг Нади и Ромы уже собралось несколько неравнодушных человек.

– «Скорую» вызвали? – кричал кто-то в толпе.

– Да, да! – раздалось эхом с разных сторон.

Надя лежала на мокром газоне, ее правая нога была неестественно изогнута в колене. Она тяжело дышала. Рома, белый от ужаса, стоял на коленях и осторожно придерживал ее голову.

– Надя, ты как? – присела я рядом с девушкой.

– Ничего, все нормально, – с трудом прошептала она.

«Скорая» подъехала очень быстро – к счастью во время соревнований экипаж дежурил прямо рядом со спортивным комплексом. Надю начали укладывать на носилки. Выдержка ей изменила и она закричала в голос от нестерпимой боли.

– Куда вы ее? – бросился к врачу Рома.

– В Александровскую больницу! – ответила ему пожилая женщина в накинутой на медицинский костюм шерстяной жилетке.

– Надя, не волнуйся, я поеду следом! – крикнул парень, когда девушку заносили в салон машины.

– Мы с тобой! – кинулась к нему Таня.

– Куда? Без куртки? – неожиданно резко ответил он сестре. – Быстро идите обратно! Быстро, а то простудитесь!

– Ты нас подождешь? – спросила она.

– Еще чего! Идите в здание! – сорвался он.

– Рома, мы оденемся и потом сами подъедем, хорошо? – тихо сказала я.

Но Ромка меня не слушал, он быстро сел в машину невесты и поехал вслед за каретой «Скорой помощи».

Люди у спортивного комплекса постепенно начали расходиться. Мы с Таней не сговариваясь обняли друг друга, а потом медленно побрели обратно в здание.

– Катя! – раздался в фойе Пашкин голос.

Он несся к нам, расталкивая всех вокруг.

– Это не ты, нет? – выдохнул он, подбежав ко мне. – Ух… Мне парни сказали, что тебя сбила машина!

– Какие парни? – растерялась я.

– Ну, наши, из клуба! – Паша сел на пол, облокотившись о стену.

– Что? Паша, они перепутали! – осторожно присела я рядом с ним. – Это не меня…

– Это Надю сбили! – вдруг как-то жестко произнесла Таня.

– Надю? – не сразу понял он.

– Да! – со слезами подтвердила я. – Они с Ромой решили приехать, тебя поддержать.

– Паршин! Где Паршин? – громом раздался где-то рядом мужской голос.