Текст книги "Селедка под шубой"

Глава I

Интуиция

– Таня, да что с тобой сегодня? Ты же у нас спец по алгебре, а сегодня элементарную задачу решить не можешь! Такое чувство, что ты сейчас вообще в другом месте…

Я отложила тетрадь в сторону и внимательно посмотрела на подругу. Таня сидела на самом краешке дивана, завернутая в яркий «леопардовый» плед, и грела руки о горячую кружку с чаем. В ее комнате было очень холодно. На улице – конец октября, а отопление в их коммуналке до сих пор не дали.

– Я очень боюсь за Рому!

– А что с ним случилось? – с тревогой спросила я подругу.

Рома – это брат Тани. Славный веселый парень, студент второго курса химфака. Вернее, он ей двоюродный брат: мама Тани, Валентина Сергеевна, усыновила его после смерти своей старшей сестры. Рома тогда учился во втором классе, а Таня была совсем маленькой, ей едва исполнился годик. Муж Валентины Сергеевны чужого ребенка воспитывать не захотел и ушел из семьи. С тех пор женщина растила детей одна, и друг другу они действительно были как родные брат и сестра. Втроем они жили в самой обычной коммунальной квартире в центре Петербурга.

– Знаешь, он в последнее время… как-то странно себя ведет, – с трудом подбирая слова, начала Таня.

– Что значит «странно»?

– Пропадает где-то после лекций… Возвращается поздно.

– Но он же взрослый парень! Мало ли, какие у него дела… Слушай, Тань, а может у него девушка появилась?

– Не знаю! Он ничего мне не рассказывает! – с обидой выпалила она. – Где был, чем занимался!

– Да, Танька, ну у тебя и характер! – улыбнулась я. – А ты не забыла, что он – твой старший брат, а не наоборот?

– Не забыла! Ну и что с того? Вообще, при чем здесь мой характер?

– При том, что это Рома должен тебя контролировать и требовать отчета: где ты была и с кем! – попыталась я вразумить подругу. – А ты хочешь, чтобы взрослый парень, студент, докладывал школьнице о своих делах!

Таня обиженно дернула плечом и надолго замолчала. Я повертела в руках тетрадку с нерешенной задачей, пару раз грустно вздохнула (завтра у нас двойная алгебра), и тут мой взгляд упал на окно… Пошел первый снег! Вскочив со скрипучего дивана, я подбежала к окну: снежинки, такие легкие и искрящиеся, медленно кружили в воздухе и падали на ковер из ярко-желтых кленовых листьев. Это было так красиво, что у меня даже в глазах защипало.

– У него откуда-то появились деньги…

– Что? – переспросила я, с трудом оторвавшись от окна.

– У Ромы откуда-то стали появляться деньги! – напряженно повторила Таня. – Он за последнюю неделю чего только не купил! Себе – куртку, маме – новый телефон!

Молодец какой, подумала я. Бедная Валентина Сергеевна пользовалась таким допотопным телефоном, хоть в музей сдавай. А что, настоящий раритет: огромный кнопочный кирпич, в одном месте заклеенный скотчем, чтобы крышка не отваливалась! Но вслух я, конечно, сказала другое:

– Тань, а что тебя в этом так пугает?

– Как что? Он же не объясняет, откуда эти деньги!

– Ну, наверное, он нашел хорошую подработку.

– Почему не рассказывает какую?

– Мало ли! – пожала я плечами. – Может просто из вредности! И вообще, почему бы тебе просто не поговорить с братом? Скажи, что волнуешься за него…

– Катя, я пыталась! Ты что, Ромку не знаешь? Он только отшучивается!

В этот момент в моем рюкзаке мелодично запел смартфон. Звонил Паша Паршин. Это мой самый лучший в мире друг. С Пашей мы познакомились три года назад. Мои родители тогда развелись, и мама решила «полностью изменить жизнь»: в один день уволилась с работы, сдала нашу квартиру и объявила, что завтра мы переезжаем в другой город!

Так я и оказалась в Петербурге. Было лето, очень жаркое, душное. Целыми днями я сидела совершенно одна, в чужой съемной квартире с окнами во двор-колодец! В Питере у нас не было ни друзей, ни родственников, а мама постоянно пропадала на своей новой работе. Как же грустно, как одиноко мне было тогда, словами не передать. И вот однажды я встретила во дворе Пашу. Мы с ним подружились сразу. Знаете, как это бывает: с кем-то в школе общаешься годами, и ничего, просто одноклассники. А с кем-то совершенно случайно столкнешься на улице, разболтаешься – и вы уже лучшие друзья! С Таней Заболоцкой мы ознакомились уже потом, в школе. Она замечательная девчонка, но всё равно, ближе Паши у меня друга нет. Так получилось.

– Ласточка, тут такое дело… – раздался в трубке его расстроенный голос.

Ласточка – это я. Так меня когда-то прозвал дедушка. Почему, уже и не помню…

– Что случилось?

– Да Ксюха опять простудилась… Врач только от нас ушла, сказала – минимум неделю на больничном!

Ксюша – младшая сестра Паши – в этом году пошла в первый класс.

– Может за лекарствами нужно сбегать? – сразу же предложила я.

– Спасибо, папа за ними уже пошёл. Но у него сегодня ночное дежурство, а оставить Ксюху одну я не могу – у неё температура высокая! Так что я, наверное, не смогу вечером с тобой встретиться…

– Жалко, конечно… – вздохнула я. – Ой, а ты к Тане на день рождения придешь?

– Постараюсь! В любом случае, завтра в школе увидимся!

– Конечно! Тогда до завтра! Ксюше – привет!

– До завтра… – грустно отозвался он.

Таня, прекрасно слышавшая наш разговор, вдруг уставилась в окно и с каким-то наигранным безразличием спросила:

– Паршин звонил?

– Да, мы с ним хотели в кафе пойти – отметить конец четверти! А у него сестренка опять заболела…

– Ясно… Очень жаль, – тихо проговорила она, правда, никакого сожаления в ее голосе я не почувствовала.

Сказать по правде, у Тани с Пашкой не самые лучшие отношения: они вроде как дружат, но только «через меня», а так почти не общаются. Даже в школе, если они перекинулись парой слов за день – уже неплохо. Порой мне казалось, что Таня ревнует меня к Пашке, как будто ей обидно, что мы с ним лучшие друзья, а она вроде как «третий лишний». Правда, на свой день рождения она пригласила и Пашу, и Диму Ярко. Это тоже наш одноклассник, они с Пашкой живут в соседних домах и дружат еще с детского сада. Да, завтра Тане исполняется тринадцать лет – она старше меня на целых семь месяцев! Я родилась в конце мая, так что в нашем классе я вообще самая младшая.

– Вернемся к алгебре? – нехотя предложила я.

Но тут раздались три отрывистых звонка. Это означало, что неизвестный гость пришёл именно к Тане – их коммуналку делили три семьи.

– Кто это, интересно? – нахмурилась моя подруга и вышла из комнаты.

Я побежала вслед за ней и чуть не навернулась – весь коридор был завален старыми коробками, чемоданами и каким-то тряпьем. Это были вещи соседки – Инессы Рудольфовны, она вечно несла в квартиру всякий хлам с помойки, но сделать ей замечание никто не решался. Слишком уж сварливой была старушка!

– Ромка? – удивленно воскликнула Таня, посмотрев в «глазок».

Она открыла дверь, и в квартиру вместе с морозным воздухом вихрем ворвался веселый смешливый парень.

– О, Катюха, привет! – прокричал он по дороге на кухню. – Что дверь так долго не открываете? А я, представляете, ключи где-то посеял!

Мы с Таней многозначительно переглянулись и медленно побрели за ним на кухню. Рома стоял у маленького столика, застеленного зеленой клетчатой скатертью, и жадно пил воду прямо из чайника.

– Ты из института? – строго спросила его Таня.

– Так точно, мэм! – со смехом ответил ей Ромка и чуть не подавился водой.

– Тебя покормить? – уже более мягким тоном предложила она.

– Нет, Танька, спасибо! Я тороплюсь!

– Куда?

– Вот жандарм у нас растет! Катя, как ты её терпишь? – подмигнул мне Ромка.

– Куда ты собрался?

– Послушай, сестрёнка, у взрослых мальчиков есть свои дела! И тебе знать о них совсем не обязательно! Учи уроки! – отрезал он и быстро вышел из кухни.

– Теперь ты видишь! – выразительно посмотрела на меня Таня. – Что за тайны у него появились?

– Не знаю… Может он просто задаётся? – шепотом ответила я подруге.

Через секунду дверь в коридоре громко хлопнула – Ромка ушел.

– Опять хлопают дверью! Сколько раз можно делать вам замечания! – раздался за стенкой скрипучий голос Инессы Рудольфовны. – Неужели невозможно аккуратно закрыть дверь! Вы не даете мне отдыхать!

– О, это надолго! – со знанием дела протянула Таня. – Старушка завела пластинку!

– Ладно, Тань, я пойду домой. Кота накормлю…

– Иди… Вечером созвонимся?

– Угу, – кивнула я и вышла из кухни в коридор.

– Безобразие! Не дом, а проходной двор! Ходят все, кому не лень! – надрывалась Инесса Рудольфовна, высунув из комнаты свою седую растрепанную голову.

Я уже давно научилась не обращать внимания на эту ворчливую старушку. Под ее пристальным взглядом я спокойно натянула куртку и, помахав Тане рукой, вышла из квартиры. Да, не повезло моей подруге с соседкой… Какое счастье, что мы с мамой живем в отдельной квартире! Вприпрыжку спустившись по старой разбитой лестнице, я выбежала на улицу. Снегопад уже закончился, жалко! Я вдохнула морозный воздух и пошла домой через детскую площадку, припорошенную разноцветными листьями и первым снегом.

У меня было замечательное настроение. Почему? Во-первых, я очень люблю первый снег. Во-вторых, я очень люблю октябрь. В сентябре мне всегда обидно, что как-то нелепо быстро закончилось лето. Да и в школу, если честно, не особо хочется! Ноябрь в Питере – это хмурое низкое небо, моросящий дождь, промозглый ветер и вечная слякоть на улице. А вот октябрь, с его опавшими листьями, с его уютными звездными вечерами – это ведь совсем другое дело… Наконец, скоро каникулы! Жалко, что с этого года нас заставили учиться по субботам. Но ничего, завтра только три урока, а потом – целая неделя свободы! Улыбаясь этим мыслям, я медленно брела вдоль длинного бежевого особняка. Вдруг из последней парадной вылетел какой-то парень и едва не сшиб меня с ног!

– Ромка! – с изумлением узнала я брата своей подруги.

– Ой, Катюха, прости! Домой идешь?

– Да, меня ждет голодный злой кот!

Ромка хохотнул, и мы вместе пошли по улице в сторону Невского проспекта.

– Можно тебе один вопрос задать? – осторожно начала я, набравшись храбрости.

– Можешь и не один! – улыбнулся Рома. Хороший он парень, а Таня постоянно на него ворчит. Зря, я бы мечтала о таком старшем брате.

– Рома, скажи, ты на работу устроился? Таня что-то дергается из-за тебя…

– Танька меня уже достала! – в сердцах воскликнул он. – Да, устроился! Что же ей в этом не нравится?

– Ты же не рассказываешь, куда! Она переживает…

– Таня любит придумывать проблему на пустом месте! Я устроился курьером, обычным курьером. Какую еще работу я могу совмещать с учебой? Вот, видишь, документы везу! – парень показал мне большой черный портфель.

По-моему, такие называют «дипломатами». Если честно, Рома довольно нелепо смотрелся с кожаным черным портфелем в руках. Он больше подошел бы какому-нибудь чопорному профессору в костюме с галстуком. А на Ромке была спортивная коричневая куртка с меховым капюшоном и зеленые кеды на желтой подошве…

– Ладно, Катя, я побежал. Мне пилить на другой конец города! – нервно бросил он и быстрым шагом направился в сторону метро.

Я проводила его взглядом и свернула в переулок. Вот и мой дом – старинный пятиэтажный особняк в самой глубине питерских дворов. Мы с мамой снимаем здесь квартиру уже три года. Мне очень нравится это место: тихо, спокойно, далеко от шумных, заполненных машинами улиц. Пять минут пешком – и ты в самом сердце города, на Невском проспекте.

Первое, что я услышала, когда открыла дверь, было отчаянное мяукание! Эдик требовал, чтобы его немедленно покормили. Эдик – это мой кот, рыжий толстый мерзавец, очень наглый и невероятно пушистый! Думаю, у него в роду были персы. Уже и не помню, кто предложил назвать кота Эдуардом, но такое вычурное имя ему явно подошло! Медлительный и вальяжный, наш кот явно считал себя главной персоной в семье… Я достала из холодильника размороженную рыбу. Конечно, Эдик больше всего любит специальный кошачий корм, прямо с ума от него сходит. Но корма сейчас нет, так что придется Эдуарду довольствоваться хеком… Судя по всему, кот был не против – он бешено крутился у меня под ногами и издавал противные визгливые звуки.

– Ешь, наглая морда! – поставила я перед ним миску.

Эдик жадно набросился на добычу. Я тем временем достала из рюкзака тетради и решила побыстрее разделаться с домашкой, чтобы она больше не портила мне настроение. Ну скажите, вот зачем было задавать что-то перед последним учебным днем! На удивление, с задачами по алгебре я справилась довольно быстро, минут за двадцать… Не успела я похвалить себя за этот подвиг, как зазвонил наш домашний телефон. Мама все порывается отказаться от него: мол, зачем он нужен, если есть мобильники, только деньги зря платить. Но хозяйка квартиры почему-то против, а мне даже нравится по нему болтать. Он такой смешной: старый-престарый, сумасшедшего оранжевого цвета, с круглым циферблатом и трубкой на проводе!

– Катюша, здравствуй! – услышала я ласковый голос Екатерины Васильевны. – Звоню, чтобы тебя поздравить! Каникулы – это маленькое счастье…

Екатерина Васильевна Нежельская – это соседка Паши, очень хорошая женщина, бывшая актриса. Мы с ней дружим. Да, мне и самой это странно, ведь по возрасту она старше моей бабушки, тем не менее, это так!

– Здравствуйте, Екатерина Васильевна! А поздравлять ещё рано – мы завтра учимся, – грустно вздохнула я.

– Ну, в последний учебный день, я надеюсь, вас не будут сильно напрягать?

– Если бы! Завтра у нас двойная алгебра!

– Даже так… – удивилась Нежельская. – А я всегда думала, что по субботам в школах не ставят сложные предметы.

– Ну да, у нас по расписанию стоит классный час… Но мы плохо написали контрольную по алгебре, а учительница – наша классная!

– Да, не повезло… Значит, завтра вас будут ругать? Как же я в школе не любила алгебру, представить себе не можешь! – вдруг призналась Екатерина Васильевна.

– Могу! Сильнее я только физру не люблю!

– Почему?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Может потому, что я не могу переодеваться на скорость? Да еще и стоя на одной ноге, в нашей тесной душной раздевалке!

– Понятно! – засмеялась она. – Катюша, а у меня сюрприз… Приглашаю тебя в театр! Ты же хотела увидеть «Безымянную звезду»?

– Очень! – от радости я даже подпрыгнула на стуле. – А когда?

– Завтра! Как раз отведешь душу после своей алгебры!

– Екатерина Васильевна, я завтра не смогу… – сразу же сникла я. – У Тани день рождения!

– Ничего страшного, детка, не расстраивайся! А в воскресенье ты свободна?

– Да, свободна!

– В воскресенье дают «Доходное место». Говорят, очень даже занятный спектакль. Это по Островскому, – объяснила женщина. – Вы его не проходили?

– Нет.

– Его, по-моему, в старших классах проходят… Пойдем?

– Конечно, с удовольствием!

– Слушай, Катюша, а давай я попробую достать три места? – вдруг предложила Нежельская. – Пригласим с собой твою Татьяну! Заодно мы с ней и познакомимся.

– Екатерина Васильевна, спасибо! Она давно уже хочет сходить со мной в театр!

– Вот и договорились, детка! Значит, завтра днем я тебе позвоню. Удачи с алгеброй!

– Спасибо!

Я положила трубку и задумчиво уставилась в окно. С Екатериной Васильевной мы познакомились благодаря Пашке. Он рассказал соседке, что неподалеку от них живет девочка, целыми сутками сидящая дома одна. Тогда Екатерина Васильевна, как она сама выражается, решила взять надо мною «шефство» – она начала знакомить меня с городом. Где мы с ней только не побывали в мое первое «питерское» лето: в Эрмитаже и в Русском музее, в Александро-Невской Лавре и в Спасе-на-Крови. А еще мы плавали на кораблике по Неве, обошли вдоль и поперек весь центр города. Порой мне казалось, что Екатерина Васильевна знает историю каждого дома на Невском проспекте… Наверное, именно благодаря ей я так отчаянно полюбила Петербург.

Раз в месяц мы с ней обязательно ходим в театр, ведь Нежельская – в прошлом актриса. А я так люблю театр, с самого раннего детства: эту суматоху у гардероба, волнительный шепот в зале под меркнущие огни, очередь за мороженым в антракте… Пожалуй, мне нигде так не хочется мороженого, как в театре! Надо обрадовать Таню, решила я, взяв в руки смартфон. Хотя нет, наверное рано ей говорить, а то вдруг у Екатерины Васильевны не получится достать три билета.

Мои размышления прервал странный звук. Словно кто-то пытался открыть нашу входную дверь! Эдик, спрыгнув с моих колен, пулей помчался в коридор. С гулко бьющимся сердцем я пошла за ним…

– Катька, ты дома? – вдруг услышала я за дверью мамин голос. – Ты дверь закрыла на внутренний замок!

– Мамочка! – обрадовалась я и кинулась открывать дверь. – Извини, я машинально! А ты что так рано?

– Да у нас директор уехал на какую-то важную встречу, – объяснила она, устало плюхнувшись на стул. – Вот я смылась с работы по тихому!

– Молодец! – засмеялась я. – Вот интересно, что бы ты сказала, если бы узнала, что я так смылась с уроков?

– Ну, небольшая взбучка тебя, конечно, ждала бы! – призналась мама, стягивая с себя сапоги. – Катька, я голодная, как волк!

– Волк, а у нас в холодильнике мышь повесилась… – вздохнула я.

– Что, совсем пусто?

– Совсем! Я сегодня за завтраком съела последний сырник…

– Катька, вот у меня голова дырявая! Главное, в кондитерскую забежала, а про все остальное забыла! – сетовала мама.

– В кондитерскую? – с подозрением посмотрев на маму, переспросила я.

– Алле-оп! – воскликнула она, доставая из пакета коробку моего любимого «Птичьего молока»…

На улице стало совсем темно. В окно забарабанил мелкий дождь, поднялся ветер, он завывал не хуже приведения. Мы с мамой сидели на кухне друг напротив друга и молчали. На меня вдруг навалилась такая усталость: глаза начали слипаться, не было сил даже рукой пошевелить.

– Катька, как же я устала… – словно прочитала мои мысли мама. – На работе сейчас какое-то безумие: идет финансовая проверка, начальник дергает меня постоянно. То один отчет ему составь, то другой!

– И когда она закончится, эта проверка?

Мама лишь пожала плечами в ответ. Тогда я через силу встала на ноги и начала убирать со стола: помыла чашки, спрятала торт в холодильник. Он оказался таким вкусным, что мы слопали добрую половину…

– Катя, скажи, разве можно столько сладкого есть? – спросила мама, устало склонив голову на бок.

– Это, наверное, риторический вопрос? – улыбнулась я. – А мне Екатерина Васильевна рассказывала, что раньше люди специально приезжали в Ленинград, чтобы купить мороженое и «Птичье молоко»!

– Про мороженое я слышала… Ленинградское считалось самым вкусным. А вот «Птичье молоко», мне кажется, везде продавалось…

– Кстати, в честь чего был торт? – поинтересовалась я.

– Как это, в честь чего? А конец первой четверти?

– Мы же ещё завтра учимся… – напомнила я, тяжело вздохнув.

– Завтра не считается! Подумаешь, три урока! – неожиданно бодрым голосом заверила меня мама. – Так что, Катерина, в выходные отдохнёшь, а с понедельника – в английскую школу!

– Мама! Но я же все лето там проучилась! – жалобно застонала я. – Вместо того, чтобы нормально отдыхать!

– Вместо того, чтобы бездельничать, – тоном учительницы поправила мама. – Катя, это не обсуждается! Мы с тобой уже раз сто про это говорили: я от тебя не требую отличной учебы, но английский ты должна знать свободно! Ты мне потом спасибо скажешь!

– Мамочка, но я так устала за эту четверть… Честно, очень устала, – уже со слезами в голосе пробормотала я.

– Ладно, лентяйка, – недовольно посмотрела на меня мама. – Будешь ходить не каждый день. Там вроде бы есть интенсивный курс: три раза в неделю, по три часа.

– Хорошо, но только утром!

– Почему утром? Неужели ты не хочешь в каникулы поспать подольше?

– Хочу утром отмучиться, чтобы потом весь день был свободным!

– Отмучиться! – возмутилась мама. – Вот зря ты так! Классная школа: педагоги из Англии, программа необычная, фильмы всякие смотрите… И вообще, ты же знаешь, я от тебя не отстану. Если не можешь изменить ситуацию, измени к ней отношение – начни от английского получать удовольствие!

– Ладно, начну, – обреченно сказала я и поплелась в ванную. Бывают моменты, когда с мамой спорить просто бесполезно…

Глава II

Подарок на день рождения

– Свобода! – заорал Пашка, едва прозвенел последний в четверти звонок. Схватив рюкзак, он пулей вылетел из класса. Димка Ярко сразу же бросился его догонять.

– Вот ненормальные! – поджала губы Даша Суховеева, очень заносчивая девчонка из нашего класса. Мы с ней почти не общаемся.

Когда я только пришла в этот класс, Дашка постоянно издевалась надо мной: мол, приехали тут из какой-то деревни и всё такое. А потом она узнала, что наши мамы работают в одной и той же компании: моя мама там главный бухгалтер, её – менеджер. Тогда Суховеева вдруг решила ко мне «подкатить», но ничего у неё не получилось! Я уже подружилась с Таней Заболоцкой.

Тане в этом классе тоже было непросто. Её мама работает продавщицей в цветочном ларьке, что рядом с метро. А наша школа считается «престижной» – она находится в самом центре, и преподаватели здесь сильные. Так что у нас учится много детей из очень обеспеченных семей. Так вот, Суховеева и её компания попытались мне объяснить, что Таня – «не из нашего круга»… Вот дуры! Танька – замечательная девчонка, умная, добрая, отзывчивая. Ещё она очень верный друг, она всегда за меня горой! Жаль только у неё с Пашей отношения не сложились…

– Ваши куртки, дамы! – Пашка, уже ждавший нас в гардеробе, сделал что-то вроде реверанса.

Наконец мы вышли из школы. Какое счастье – каникулы начались!

– Не могу поверить, что отмучились! – Димка устало облокотился о перила школьного крыльца. – Я уж думал, эта четверть никогда не закончится!

– Точно! – согласился с другом Пашка и весело взъерошил свои непослушные соломенные волосы. – Тем более в этом году нам такой подарочек сделали: алгебра, физика, химия…

– Не продолжай! – попросила я. – В ближайшую неделю даже слышать о школе не хочу!

– Так, ребята, я побежала… Помогу маме всё приготовить! – решила Таня, посмотрев на часы. – Вы к двенадцати успеете?

– Конечно, успеем! – ответила я за всех.

Таня понеслась через двор и вскоре скрылась в своей парадной – её дом стоял прямо напротив школы. Паша и Димка тоже живут неподалёку. Везёт, мне до школы идти минут двадцать.

– Ласточка, тебя проводить? – с надеждой посмотрел на меня Паша.

– Нет, не надо, на улице же светло!

– Ладно, – вздохнул он. – Встретимся у Тани!

Мамы дома не было… На кухонном столе лежал красивый фиолетовый свёрток с бантиком и записка: «Катя, меня срочно вызвали в офис. Прости, малышка! Вечером увидимся. Может быть, сходим куда-нибудь? Эдика я покормила, подарок упаковала! Целую, мама». Ну вот, как всегда! Я так хотела упаковать подарок вместе с мамой. Обожаю это дело: заворачивать что-то в красивую глянцевую бумагу, подбирать разноцветные ленточки… А маму даже в субботу не могут оставить в покое!

Времени у меня оставалось немного. Я с удовольствием закинула портфель в самый дальний угол, повозилась с Эдиком и вдруг сообразила, что неплохо было бы выйти пораньше и помочь Таньке. Они с Валентиной Сергеевной наверняка сейчас крутятся как белки в колесе! Я быстренько переоделась и выбежала во двор. Накрапывал мелкий холодный дождь, и вообще на улице было как-то неуютно… Накинув на голову капюшон, я припустилась бежать и чуть не врезалась в машину «Скорой помощи»! Это было у того самого дома, где вчера мы столкнулись с Ромкой. Рядом со «Скорой» стояла полицейская машина, а между ними нервно курила высокая холеная женщина: копна кудрявых волос, сапоги на высоченной шпильке, светлая шуба в пол. «В шубе под дождём? И не боится мех испортить?» – в мыслях удивилась я одежде незнакомки.

– Что ты лезешь под ноги? А ну пошла от сюда! – вдруг оттолкнула меня женщина в шубе. Я просто опешила от такой грубости… Тем временем из парадной вышли два врача в светло-зеленых костюмах. На носилках они несли мужчину, который громко и протяжно стонал.

– Потерпи, котик! Всё будет хорошо! – ласково промурлыкала грубиянка. Она села в припаркованную рядом красную машину и укатила вслед за «Скорой», обрызгав меня грязью с ног до головы…

– Катя, что с тобой?

Таня даже вздрогнула: я стояла на пороге её квартиры, вся мокрая, грязная, и не могла вымолвить ни слова. Мама, наверное, будет ругаться: новые бежевые брюки испорчены, куртка промокла насквозь…

– Катюша пришла! – выбежала мне навстречу Валентина Сергеевна. При виде меня она остановилась как вкопанная, а улыбка медленно сползла с её губ…

– Так, пошли в ванную! – решительно сказала она после недолгого молчания. – Снимай куртку, я её быстренько почищу и высушу! А вот брюки испачканы капитально, по-моему на них мазут или что-то вроде этого… Придется замочить.

– Простите меня, пожалуйста! – вернулся наконец ко мне голос. – Я хотела прийти пораньше, вам помочь. А вместо этого....

Слезы потекли как-то сами по себе. Я попыталась успокоиться, стала глубоко дышать. Бесполезно! Валентина Сергеевна взяла меня за руку и повела в ванную. Я продолжала беззвучно плакать… Пришла на день рождения и реву как корова… Стыдно ужасно!

– Катюша, детка, успокойся! – ласково погладила меня по голове Валентина Сергеевна и начала заговаривать мне зубы. – Тебя машина так обрызгала, да? Представляешь, я недавно возвращаюсь с работы, иду по тротуару, никого не трогаю. Между прочим далеко от дороги, это привычка! Вдруг меня сзади просто окатило волной! Я от страха завизжала, разворачиваюсь, смотрю: рядом паркуется чёрный джип, из него выходит мужик, бритый, пьяный… И что с ним сделаешь? Права качать? Пошла домой вся мокрая, новое пальто в грязи…

– Тебе эти брюки подойдут? – забежала в ванную Таня.

– Да, спасибо, – всхлипнула я. Хорошо, что у нас с Танькой один размер одежды…

– Так, Катя, прекращай реветь! Пошли, мы тебе лучше покажем наши с Татьяной кулинарные шедевры! – скомандовала Валентина Сергеевна.

В центре комнаты, которую Таня делила со старшим братом, был накрыт праздничный стол: на белоснежной скатерти ждали своего часа хрустальные вазочки со всевозможными салатами, большое блюдо с фруктами, запотевший графин с ягодным морсом…

– А где Ромка? – поинтересовалась я у Тани, когда Валентина Сергеевна побежала на кухню. Кухня у них была общая – одна на три семьи, и у каждой – свой холодильник! Собственно говоря, эти три холодильника занимали почти все пространство крохотной кухоньки. Помню, я так этому удивилась, когда первый раз пришла к Тане в гости.

– Ушёл куда-то, пока я была в школе! – недовольно проворчала моя подруга.

– Ой, у меня же совсем из головы вылетело: я вчера случайно встретила Рому! И выпытала, откуда у него деньги! Он действительно устроился на работу, курьером.

– Правда? – недоверчиво посмотрела на меня Таня.

– Да! Так что ты совершенно напрасно волновалась!

– Девчонки, вы только посмотрите, какая красота получилась! – Валентина Сергеевна несла в руках огромный противень…

Комната мгновенно заполнилась таким аппетитным запахом, что у меня просто голова закружилась. Я наклонилась над таинственным блюдом: оно ещё недовольно ворчало, возмущаясь, что его вытащили из духовки. Какой же запах, с ума можно сойти!

– Картошка с курицей под сливочно-грибным соусом! – торжественно объявила Валентина Сергеевна.

В этот момент раздались три отрывистых звонка. Мы с Таней бросились в коридор открывать дверь. На пороге стояли Пашка с Димой, а за ними… Рома! У него в руках был огромный букет из белых и нежно-сиреневых хризантем.

– С днём рождения, сестрёнка! – Ромка первым влетел в коридор и буквально сгреб Таню в охапку. – Расти большой и красивой!

– Идемте сразу ко мне, здесь холодно! – недовольно поёжилась Таня, высвободившись из объятий брата.

– А мы с парнями во дворе встретились… – по пути начал объяснять Рома, но тут на него налетела Валентина Сергеевна.

– Ты куда утром убежал? А на букет зачем тратился? Я же всегда могу домой принести недорогие цветочки!

– Это не считается! Девушке – тринадцать лет, ей не мама, а молодые люди должны цветы дарить! – веселился Ромка. – Даже не верится: нашей Таньке – тринадцать! В следующем году паспорт будет получать!

– Точно, мы же в следующем году паспорта получим! – закричал Пашка. – Даже жениться можно…

– Раздевайтесь, женихи! – хохотнула Валентина Сергеевна, взяв у Тани огромный букет хризантем. – Так, надо найти вазу… Танюша, ухаживай за гостями!

Едва она вышла из комнаты, Ромка протянул сестре небольшой синий пакет:

– Таня, это тебе… Прости, не успел красиво оформить!

Таня опасливо заглянула внутрь и достала из пакета яркую картонную коробку.

– Планшет! – вдруг догадалась она и быстро вскрыла упаковку. – Рома, какой красивый!

Действительно, в коробке лежал красивейший планшет в белоснежном глянцевом корпусе… Вот это подарок!

– Мама, наверное, скажет, что цвет непрактичный! Но зато как красиво… Это почти вся моя зарплата за последний месяц, – скромно признался Рома. – Тебе нравится?

– Не то слово, – с трудом прошептала Таня и бросилась обнимать старшего брата.

– Ребята, а вот и торт! Домашний! – зашла в комнату Валентина Сергеевна, неся на круглом подносе покрытый шоколадной крошкой торт. – Мы с Танюшей весь вечер его мастерили!

В этот момент раздался звонок в дверь.

– Кто это, интересно? – удивилась Валентина Сергеевна. – Наши вроде бы все пришли…

В дверь снова позвонили, нагло, требовательно.

– Ладно, пойду открою, а то не успокоятся…

Женщина вышла в коридор, аккуратно притворив за собою дверь.

– Ребята, давайте, садитесь за стол! – задорно скомандовала Таня. – Ласточка, помоги с тарелками, они на столике у окна!

– Какое всё вкусное! – Пашка в нетерпении потёр руки. – Неужели даже торт сами делали?

Ответить Таня не успела. Дверь тихонько отворилась и в комнату зашла Валентина Сергеевна, белая как мел… На её лице был написан такой ужас, что я просто застыла с тарелками в руках.

– Мамочка, что случилось? – прошептала испуганная Таня.

Из-за спины Валентины Сергеевны вышли трое: два полицейских и один мужчина в штатском – высокий, темноволосый, с очень высокомерным выражением лица…

– Следователь Шамарин! – быстро представился незнакомец. – Празднуете, значит? Молодцы, человека чуть не убили и празднуете…

– Чуть не убили? Кого? – только и смогла выдавить из себя Таня.

Мы с Пашкой испуганно переглянулись. Следователь ничего не ответил Тане, он вдруг грубо оттолкнул мою подружку от стола и встал напротив Ромки. Тот в недоумении опустил фужер и удивленно посмотрел на незваного гостя.

– Семёнов, Роман Валерьевич? – зловеще спросил Шамарин, нависнув над Ромкой, словно коршун над добычей.

– Да, – кивнул перепуганный парень.

– Так, а по документам здесь живут Заболоцкие! – подал голос один из полицейских.

– У нас с сыном разные фамилии, – прошептала обалделая Валентина Сергеевна.