Текст книги "Несколько моих жизней: Воспоминания. Записные книжки. Переписка. Следственные дела"

– Как Вы мне ставите клизму?! Я научу Вас честно относиться к своим обязанностям!

О. Т.: Вы уже ходите. (Через две недели.) Я: (скромно): Да, хожу. О. Т.: Ну вот, можно немного ходить.

Раненые градусники с резиновыми повязками.

Мы, как и в Древнем Риме, – ложимся только обедать и ужинать.

Новая рифма рождает новое сравнение.

Ему все казалось, что за одну руку и ногу он привязан кем-то к кровати, и он бился, бился до утра. И только поняв, что это инсульт, паралич, он заснул.

Жизни в искусстве учит только смерть.

Институт поделен, как подводная лодка, на отсеки. Отсек острого инсульта.

Буфет – раздаточная.

В физиотерапевтическом отделении лечебные процедуры не делаются, а отпускаются.

Тихий час – бывший мертвый час.

Врачи приходят и уходят, а больные остаются.

Одинаково одиноко.

Профессор был худенький и маленький, и врачи старались, чтобы ему тоже было видно, как бьется больной. Он то подходил ближе, то отходил дальше, не прикасаясь к больному, прищуривался на больного, как художник перед мольбертом. Наконец, уловив что-то в лице больного, профессор отдал распоряжение, неслышно что-то шепнув, и сейчас же огромная сестра присела у кровати и стала брать шприцем густую темно-красную кровь из вены больного. Сестра была неправдоподобно большая, и, даже согнувшись вдвое, она была больше профессора.

Врачи все теснились, все новые входили в комнату, это был институт, где много врачей было на практике, а так как это был институт столичный, то среди врачей был и фотограф, занявший самое удобное место. Наведя объектив на больного, он небрежным жестом позволил и профессору войти в поле фотообъектива и только тогда сделал снимок.

Профессор подтвердил диагноз и вынул иглу, чтобы еще исследовать чувствительность пораженной руки. Но заголив рубашку и увидев, что рука, плечо сплошь в красных точках от уколов, которые были сделаны в это, рекомендованное профессором место дежурным врачом приемного покоя, профессор завернул рукав и спрятал иглу.

Профессор вышел, а за ним вышли толпой, наступая друг другу на ноги, врачи, все старались пропустить вперед маленького профессора.

И все забыли больного, который через минуту стал биться и кричать, но только минут через десять случайно забежавшая туда лаборантка увидела его и стала держать ему бьющуюся голову.

Больной, ему было 72 года, и пышные седые волосы разлетались нимбом по всей подушке. У него было кровоизлияние в мозг и сердечная слабость, и он послушно лежал пятые сутки на спине. Он цеплялся за жизнь, даже когда ему было разрешено ходить, басил доктору: «А если я еще немного полежу, не буду вставать, ведь лучше будет, а?»

К нему приходила его семья, высокая и прямая седоволосая женщина, с шумливой краснощекой двадцатилетней дочерью. Состояние отца им было не в новинку – они шутили, шумели и очень скоро ушли.

ед. хр. 111, оп. 2

Тетрадь в серо-зеленом переплете. На обложке: «1959. II. Блатные слова». В тетради записаны стихи «Золотой, пурпурный илиловый…», «Памяти Марии Кюри», «Замолчат речные дали…», «Я верю в предчувствия и приметы…», «Зимние надежды», «В бане» и др.

«Вор да мор до веку не переведутся».

Фраер, понт, штымп, срисовать, пахать, ишачить, разбрасывать чернуху, кимарить, кимать, припухать, дыбиться, втихаря, наколка, выкатить шары, стучать, дуть, стукач, олень, асмодей, черт, мужик, человек – уркаган, урка, марьяна, фикс, мосол, мент, шпаер, фигура, на стреме, духарка, дух, духовой, играть на рояле, корзубый, смех, Иван Иванович, шкарп, лепеха, чердак, котелок, разбить понт, фармазон, темнить, туфта, туфтить, битый фраер, локш, вор, преступный мир, начальничек, бикса исполнять, кукла, мостырка, мосты замостырить, в цвет, терц, бура, стос, гоп со смыком, с кушем, куш, чифирь, надыбать слабину, слабона, метать икру, тянуть резину, резинщик, жулик, жуки-луки, стырки, тряпки, перышко, саксан, жаловаться на судьбу, оплакивать судьбу.

Болдоха (солнце).

Крысушник, кондей.

Летерка (литерка) Галантонка (?)

Лох (Даль) Красюк.

«Мух не ловит».

«Известия отд. русского языка и литер<атуры> Ак. Наук». 1899. IV

Вантки, бухарик, заныкал, горячо до слез.

Сквозить, сквозануть, щипач.

Чокнутый, шестерить.

«Подуй меня – может, я лопну».

От пуза.

Загашник, заначка.

В законе, сука, сучий, беспределыцик, жульническая кровь, сделать начисто, заделать начисто, кодло, шалман, хавира, хаза, писать, расписался, пидер, хавать, хавать культуру, хевра, блатной, блатарь, сдать рога в каптерку, скокарь, скок, медвежатник, тяжеловес, урчить, дергать короля за бороду, план, анаша, тормознуться, закон-тайга, хлестаться, всю дорогу, обратно, божиться по ростовски, шалман, огонь, фитиль, туз, лоб, хавать культуру, хороший урка.

Смех, карзубый, ручкин, свист (клички).

Рука дерзкая, качать права, правилка, оторваться, оторвись, по новой фене, блатная музыка, рвать когти.

Бикса, пахан, глот, глотничать.

Вантаж, кант.

Семь дуют, один стучит, зеленый прокурор.

Втихоря.

Байковый язык (крестовый, Питербург).

Шмонить (Даль) шмонать.

Надыбать (Даль).

Язычником в лагере зовут доносчика,

стукача, язычник, стирки.

Калым – хезать, кимать, дудорга.

Косить (закосить), забазлать.

К бабаю на нос, камбала (лорнетка, крест).

Куклим, петрить курсак (брюхо, навар),

(а раньше курсать – хезать).

Отпулить, пулять, хариться, шуровать.

Гробки.

Хлестаться (хвастать от Хлестакова – лит. Гоголь).

Тушеваться, ксива.

Липа, запудрить мозги.

Выкрутить [нрзб], выламывается.

Порчак, язычник, в натуре.

Шухер на боку, шухернулся.

Бодяга, бортануть, падло, господин падло.

Тварь, тварсын, забазлать.

Зараженный, заигранный.

Вантаж, кусок заразы, зараза.

Кусок педераста, параша, дрюкнуть, дрюкать.

Личит (личит мне обновка).

Стирки.

Сидор (это не блатное, это якутское, колымское).

Утахан-сидор – Утахан-мешок.

Пайка – птюшка.

Закосил, косить.

Темнило, затемнил, помороки.

Лох (ср.: Даль: лоха, солха, дура, глупая баба).

Лощить, тартор.

Лепить горбатого, перо, саксан курсак.

Ключ

Подлец от порядочного человека отличается в тюрьме тем, что подлец считает, что только он один невинен и попал в тюрьму по ошибке, а все остальные – враги советской власти.

Честный же человек считает, что раз он, вовсе не винный, попал в тюрьму, туда могут попадать и другие, его многочисленные соседи по тюремной камере.

В этом – ключ ко многим замкам нашей жизни.

Удар ножом в живот гораздо хуже пулевого ранения. Это знает каждый хирург. Нож – это инфекция, перитонит.

«Битие определяет сознание». Термин 1938 года.

Любить не люби, да почаще взглядывай.

В детстве мало знал Пушкина, чтил, а любил не Пушкина, а Жуковского.

«Песнь о вещем Олеге» написана Пушкиным в соревновании с Жуковским («Рыцарь Роллон»). Вместо западной романтики – русская былина.

В рассказе, в каждом рассказе – великое равновесие слов.

Хемингуэй («Фиеста»)

Ромеро попался бык, который не различал цвета.

Но быки, как и все животные, кроме обезьян, вообще не различают цвета.

Ясновидящая ночь Григорьева[405]405
  Григорьев Аполлон Александрович (1822–1864) – поэт, литературный и театральный критик.


[Закрыть].

Темно-белый снег Анненского[406]406
  Анненский Иннокентий Федорович (1855–1908) – поэт, переводчик. Шаламов считал его предшественником и учителем Б. Пастернака, значительно обогатившим русскую поэзию.


[Закрыть].

Слуцкий – искусственная простота.

Северянин, Есенин – Божьей милостью поэты.

«То, что он знает, я уж давно забыл».

Чем удивителен Анненский?

Тонкостью наблюдений. Емкостью стиха необычайной. Огромным вниманием к деталям.

Все это повторил – на высоком уровне – Пастернак. Ближайшее родство Пастернака – Анненский, Блок. Далее – Тютчев, Баратынский – Лермонтов. Русское родство. Заграница – это Рильке, не Гете и не Гейне, которого, кстати, Пастернак никогда не переводил – настолько чужда ему гейневская «ирония», гейневское юродство. Не французы, не англичане.

Ассонанс – это рифма, которую повторяет глухой.

Фет. Удивительный, редчайший случай. Стихи 60-, 70-летнего поэта лучше стихов ранних.

Из книги Лауры Ферми[407]407
  Ферми Лаура – жена Энрико Ферми («Атомы у нас дома»). М., 1959.
  На с. 209 приводится текст письма А. Эйнштейна президенту Рузвельту (1939), где положительно оценивается работа Э. Ферми и А. Сцилларда по созданию атомной бомбы.


[Закрыть] мы узнали, что Эйнштейн не только не был против применения атомной бомбы в войне, но именно письмом физика президенту начинается история создания атомной бомбы.

Шагинян[408]408
  Шагинян Мариэтта Сергеевна (1888–1982) – прозаик, автор «Дневника писателя» (1953).


[Закрыть] (Дн<евники> пис<ателя>), указывая на недочеты языка Толстого: «вправе и влеве виднелись» и т. д.

Но это – Даль!

Сольвейг. Удивительный образ Ибсена. Ни один большой поэт не прошел мимо образа Сольвейг.

Сытин[409]409
  Сытин Виктор Александрович – очеркист, прозаик.


[Закрыть] говорит в отчетном докладе («ЛГ», 10.12.59) – книготорг сообщает: художественная литература не идет, лежит на складах:

«Как известно, сейчас на складах лежит много художественной литературы. И вообще она стала продаваться хуже».

Причина, по мнению Сытина, – плохая пропаганда книги.

Страшен грамотный человек.

Боков («ЛГ», 12 дек.) говорит, что поэтесса Фокина из Архангельска, проучившись три года в Литературном институте на поэтическом отделении, не узнала, что такое размер и ритм стихотворения.

Литературный институт им. Горького – высшее учебное заведение типа института физкультуры, что на Гороховой. Там ведь тоже «высшее».

Что значит «идейное новаторство»?

Художественное новаторство – это понятно, но идейное? И в чем оно может заключаться, выражаться.

«Беда наша в том, что у нас тошнота никогда не доходит до рвоты» (Тютчев. Письмо к брату[410]410
  Тютчев Ф. И., письмо к брату Н. И. Тютчеву 13 апр. 1868: «…Беда наша та, что тошнота наша никогда не доходит до рвоты…» Собр. соч., т. II. М., 1980.


[Закрыть]).

Гиганты Средневековья – Данте, Руставели, Микеланджело. О форме типичности творчества Микеланджело (героичность, муки людей) для Средневековья указывал Роден.

 
Не лезу я в спасители,
Не лезу я в Праксители.
 

Остап Бендер – это советский Чичиков.

Евтушенко. Пока он все еще «делает свою судьбу», а не литературу.

Кого больше не свете – дурных или хороших людей? Больше всего трусов (99%), а каждый трус при случае подлец.

Искусство – это жизнь, но не отражение жизни.

Бунт «отверженных» так непохож на бунт Крамского. Во Франции боролись за формы искусства, а передвижники – за тематику его.

Чувство вины перед жертвой вызывает ненависть к ней.

21.12.59. Перевыборное собрание поэтической секции. Больше всех голосов (68%) получил Светлов. Сам он не использовал своего бюллетеня – был пьян.

«Преступники» мало отличаются от людей «воли».

В стихах нельзя делать никаких сносок, разъясняющих непонятное.

Наше сердце старше нас, раньше нашего рожденья бьется сердце.

«Юбилейное» Маяковского – на грани пародии, что и понял Архангельский. Он просто повторил эти стихи. Чьи это строки – Маяковского или Архангельского – узнать нельзя:

Вы чудак – насочиняли ямбы / только вот печатали не впрок./ Были б живы, показал я Вам бы, / как из строчки сделать десять строк. / Были б живы – стали бы по «ЛЕФу» соредактор, / я бы и агитки вам доверить смог. / Раз бы показал: вот так-то, мол, и так-то, / Вы б смогли – у вас хороший слог…

Никому нельзя было доверить измятый старый рубль или зеленую, выцветшую от пота трешку. Бригадиров, что могли бы купить хлеба и не украсть деньги арестантов, – не было. «Потерял. Украли», – вот короткие ответы.

И завтра собирались новые рубли, и с новой надеждой вручались подлецу бригадиру, который, впрочем, был голоден так же, как и мы.

Вши и клопы под гипсом повязок.

ед. хр. 112, оп. 2

Школьная тетрадь; на обложке надпись «Московские кладбища» <1959>.

В тетради – выписки из путеводителя 1915 г. «Москва» о захоронениях на московских кладбищах, стихи: «Нет, он сегодня не учитель…», «Сквозь ночь на черный горный пояс…» и др.

Фет – Блок! Мы много пишем о Блоке, но настоящего его учителя просматриваем. Это – Фет.

 
И лжет душа, что ей не надо
Всего, чего глубоко жаль…
 

Фет. «У камина».

ед. хр. 29, оп. 3

Общая тетрадь в черном переплете. На обложке: «1961.1», в тетради записи стихов: «Жить вместе с деревом, как Эрьзя…», «Пусть чернолесье встанет задеревьями…», «Ипподром» и др.

С антисемитизмом я встретился только при советской власти. В детстве, в юности в городе, где я жил (в Вологде), не было и тени антисемитизма. Антисемитизм и интеллигенция – разные миры.

Первые годы революции, первые десять лет антисемитизма не было и в Москве. Но уже в тридцатых годах антисемитизм не считался позором, а после войны стал чуть ли не доктриной (вплоть до Кочетова[411]411
  Кочетов Всеволод Анисимович (1912–1973) – прозаик, идеолог соцреализма. В его скандально известном романе «Чего же ты хочешь?» (1969) и более ранних работах автор – воинственно настроенный партиец, антизападник, даже с душком антисемитизма.


[Закрыть] и [нрзб] редакции «Москвы»). В лагере тоже не было антисемитизма – у блатных, например.

Наш космос – точность.

О прозе будущего. Вроде Сент-Экзюпери. Проза достоверности, звучащая, как документ, ручательство знания, полного знания, авторское ручательство. В отличие от прозы прошлого и настоящего, где писатель для успеха не должен знать слишком много, слишком хорошо свой материал.

Проза будущего не техника, а душа. Экзюпери показал нам впервые воздух. А кто показал нам войну? Ремарк? Война еще не показана. Не показан лагерь, каторга, тюрьма. Не показаны больные люди.

«Техницизмов» в прозе будущего почти не будет. Душу профессии будут уметь показывать без содействия «многошпидельного»[412]412
  «Шпиндель» (нем. Spindel) букв. веретено – термин употреблен в смысле технически перегруженного стиха, особенно характерного для конструктивистов.


[Закрыть] стиха.

Не проза мемуара. Мемуар – это другое. Хотя место мемуара в будущем более значительно. Мемуару можно мало верить, а проза будущего достоверна.

Эта проза – не очерк, а художественное суждение о мире, данное авторитетом подлинности.

Искусство – не отражение жизни, оно – сама жизнь.

«Пушкин» – книга, которую Тынянов опоздал написать.

Таль – не Алехин. Успехи Таля – успехи скорее психологического, чем шахматного порядка.

Старая лошадь стоила во много раз дороже, чем молодая кобыла.

12 апреля. Поразительная новость, к которой, впрочем, все были готовы. Передачи телевидения начались в двенадцатом часу дня – уже после того, как космонавт вернулся из полета – и в течение двух часов на экране телевизора сообщали: «пролетел над Африкой, готовится к спуску» – в то время как все это было проделано часа два-три ранее.

14 апреля. Гагарин. Грамотный солдат. Очень уверенный, очень. Держится вовсе независимо, без тени волнения. Поздравлял весь мир, кроме Мао Цзедуна.

Это, конечно, самое сильное, самое незабываемое.

Стыд, совесть и неполноценность.

Тендряков – «Суд» («Новый мир»)[413]413
  Тендряков Владимир Федорович (1923–1984) – прозаик. Повесть «Суд» (1960) – о незащищенности мужественного, отважного человека.


[Закрыть].

Волнения героев, составляющие суть «Суда», понятны только людям сталинского времени. Это – рассказ о бесправии, ибо ведь нельзя судить за несчастный случай.

Труп из тряпок, брошенный ночью под фары автомашины в каком-то подмосковном городке ночью. Развлечения местных подростков.

Что знаем мы о влиянии неба.

Надо запретить авторам использовать в комедийном плане названия, значащие другое, большое, серьезное.

Фильм называется «Роман и Франческа»[414]414
  «Роман и Франческа» (1961) – фильм реж. Денисенко Владимира Терентьевича (1930–1984).


[Закрыть].

А кукольная постановка театра Образцова – «Божественная комедия».

Смерть – это тихая жизнь на другом берегу, надо доплыть, додышать…

«Если парни всего мира…»[415]415
  «Если бы парни всей земли…» – песня на слова Е. А. Долматовского.


[Закрыть] Нет слова вместо никуда не годного: «парни», вовсе не подходящего здесь.

Человеческий язык беден, а не богат. Он с трудом передает мысли и то далеко не всегда – только в идеале может передать – и не может передать сотой части чувств, их оттенков, полутонов, полунамеков.

Значительная часть выражается в интонации, в намеке, и без этого – нет языка.

Кто может описать человеческое лицо, смену выражений на нем. Разве есть такой язык. Может быть, можно описать лицо актера – оно гораздо проще лица обыкновенного человека. Оно стандартизировано, подчинено определенным законам. Складки его сдвигаются по команде в театральной школе.

Но лицо обыкновенного человека описать невозможно. Это – невероятный, немыслимый труд.

Я не хочу и не имею права посылать кого-нибудь на смерть. И сам не хочу умирать по чьему-то приказу.

Страшный подарок

Космонавту Гагарину московские писатели сделали страшный подарок – каждый подарил по книге с автографом и взяли с него слово все прочесть.

Деталь – это художественная подробность, ставшая символом, образом.

18 мая 1960

Маргарита Н.: А ваш портрет был на выставке[416]416
  Фотовыставка происходила в мае 1960 г.


[Закрыть]. Все спрашивали: Кто это? Кто это? Какое знакомое лицо.

Я: Скажите им, что я – лицо времени – потому и знаком всем.

Автор пишет: «с необъяснимым наслаждением».

Писатель для того и существует, чтобы объяснить необъяснимое в поведении людей.

Ничего «необъяснимого» не должно в рассказе быть.

Наше знамя – не ясность, а точность.

Время сделало меня поэтом, а иначе чем бы защитило.

Московские валютчики держались с большим достоинством, чем троцкисты в тридцатые годы. Ян <Рокотов> подвел базу: «В советском обществе большой спрос на негодяев».

(«Литгазета», статья Славина или Розова[417]417
  Славин Лев «Рак души», Розов Виктор «Что – истинные ценности», статьи в «ЛГ», 1961, 10 июня. Ян Рокотов – крупнейший из валютчиков, утверждал, что в СССР «есть спрос на негодяев».


[Закрыть], 10 июня 1961.)

Писатель, поэт не открывает никаких путей. По тем дорогам, по которым он прошел, уже нельзя ходить.

Кроме известных примеров, когда гений пожирает таланты.

Война неизмеримо проще лагеря. Это и ясно, понять не трудно.

Крещение – был великий протест. И остались людьми.

Чего нет на Севере

Что запомнилось после возвращения в Озерках – вокзальная уборная с удивительным спуском воды, а главное, с обилием надписей, похабных надписей. К такой литературе я не был приучен на Севере.

У Толстого «В<ойне и> м<ире»> вовсе нет поэтов, стихотворцев того времени, и Денисов «В<ойны и> м<ира»> и вовсе не Денис Давыдов.

Надо ставить «В. М.» и «А<нну> К<аренину>» в кино. Иначе не решить вопроса. Но «Козаки» и «Воскресенье» не решают.

«Кроткая»[418]418
  «Кроткая» (1960) – фильм реж. Борисова Александра Федоровича (1905–1982).


[Закрыть] поставлена очень хорошо, удачно, но это не «Братья Карамазовы», не «П<реступление> и н<аказание»>, не «Идиот».

«Темное чувство собственного долга»[419]419
  Пушкин А. С. «Арап Петра Великого». Полн. собр. соч. в 10-ти т. Т. VI, 1950, с. 16.


[Закрыть].

<Пушкин> «Арап Петра Великого».

«Евг<ений> Он<егин> – «энциклопедия русской жизни». Какая чепуха. Роман вечен из<-за> трагической судьбы Ленского, из<-за> драмы Татьяны. Решение опять только «в миноре» – ибо это высшее решение. Любовь и смерть.

22 июня 1961 г.

Вот современные стихи:

 
Вчера я растворил темницу
Воздушной пленницы моей.
Воздушной пленницы!
Я рощам возвратил певицу,
рощам возвратил певицу!
Я возвратил свободу ей.
Двойное возвратил!
Она исчезла, утопая
В сияньи голубого дня.
Точность современности!
Именно «исчезла, утопая»,
именно «в сияньи»,
именно «голубого дня»
И так запела, улетая,
Как бы молилась за меня.
 

(В. Туманский)

Поэзия это личный опыт, боль, но это боль и опыт поколения, времени.

В Эрмитаже. Выставка Гуттузо[420]420
  Гуттузо Ренато (1912–1987) – итальянский живописец, график, общественный деятель. Глава социально-реалистического направления в итальянском искусстве. Международная Ленинская премия (1972).


[Закрыть].

Граница реализма проходит ныне в другом месте, чем сто и тысячу лет назад.

Импрессионистов никак не обойдешь, [нрзб].

Граница между абстракционизмом и реализмом. Поиски Пикассо с символикой идеограмм, искусством фрески – все это попытки наметить новые линии, границы, рубежи.

Орленев[421]421
  Орленев Павел Николаевич (1869–1932) – актер, родоначальник нового амплуа в русском театре – «неврастеник». Роли: Федор, пьеса «Царь Федор Иоаннович» А К. Толстого, Раскольников по роману Ф. М.Достоевского «Преступление и наказание».


[Закрыть]. Шекспир

Бескультурье Орленева было бесконечным. Он даже «Гамлета» исправлял, вставляя в шекспировский текст собственные фразы:

 
«Все приходит вовремя
Для того, кто умеет ждать».
 

Не постеснялся написать об этом в мемуарах.

27 августа. «Алые паруса»[422]422
  «Алые паруса» – фильм (1961) реж. Птушко Александра Лукича (1900–1973).


[Закрыть]. Бездарная Вертинская – Ассоль. «Реализм», гнетущий гриновское начало. Ведь «Алые паруса» – феерия! феерия! а тут провинциальный спектакль драмы Островского.

У нас даже Толстого – писателя, которого очень легко ставить в кино нашего плана – перегружают, хотя у Толстого никаких символов, никаких вторых планов, никаких подтекстов – нет.

Чехова ставить уже трудней, а Достоевский требует большой удачи.

27 августа. Прохожий иностранец. «У нас есть Могила неизвестного солдата, а у вас – неизвестного ученого».

«Друг мой Колька»[423]423
  «Друг мой Колька» (1961) – фильм реж. Митты Алексея Наумовича (р. 1933).


[Закрыть] – нелепая необходимость героического поступка с опасностью для жизни, чтобы доказать то, чего не надо доказывать.

Концепция Космодемьянской. Юридическая основа известна.

Жизнь человека оправдывается его интересами, его устремлениями на высокое.

Толстой гораздо проще, примитивнее Чехова. У Чехова и подтексты, и вторые планы, чего у Толстого вовсе нет. И напрасно он хвалился «архитектурой» «Анны Карениной».

Там механически смешаны два романа.

Чехов же сложнее, литературнее, более писатель, чем Толстой. Притом Чехов – человек решенных вопросов, что очень важно. («Но ты, художник, твердо веруй в начала и концы…»[424]424
  «Но ты, художник, твердо веруй / в начала и концы, ты знай, / где стерегут нас ад и рай…». А. Блок из «Пролога» к поэме «Возмездие».


[Закрыть].

Почему все запоминают «Воспоминания в Царском селе», лицейскую, явно слабую вещь Пушкина? Потому что ее учат в школе вместо того, чтобы изучать на филологическом факультете.

Когда убили Войкова[425]425
  Войков Петр Лазаревич (1888–1927) – революционный деятель. С 1924 – полпред СССР в Польше. Убит белогвардейцем.


[Закрыть], из Москвы было выслано в ссылку и лагеря сто тысяч <раскольников?>.

Оттого, что не будешь носить белья, ты не станешь Эйнштейном.

Живость мышления – это еще не ум.

Главный врач был любитель животных. Но странное дело все, что <он> собирал [нрзб], рвало на части всех входящих: кошка Мура царапалась и кусалась, а петух подпрыгивал, хлопал крыльями, и клевал, клевал. Но больше всех клевались гуси.

Стихотворение может носить не декларативный, а декоративный характер.

ед. хр. 32, оп. 3

Тетрадь белого цвета. На обложке: «1963. II». В тетради записи стихотворений: «Не удержал усилием пера…», «Я вовсе не бежал в природу..», «Я над облачной грядою…» и др.

Блок – размер «Свеча горела…» <стихотворение Б. Пастернака>

 
Там неба осветленный край
Средь дымных пятен,
Там разговор гусиных стай
Так внятен…
 

(БП, с. 503)

Догматик Оскар Уайльд[426]426
  Уайльд Оскар (1854–1900) – английский писатель.


[Закрыть].

Бальмонт – переводчик!

13 октября. Огромное объявление в спортивном магазине на улице Горького: «Нательное белье не обменивается».

6 октября 1963 года. Р. М. Рильке «Заметки Мальте Лауридса Бригге»[427]427
  Рильке Райнер Мария (1875–1926) – австрийский поэт, его роман-дневник «Записки Лауридиса Бригге» (1910).


[Закрыть]. М., 1913 г., стр. 20… стихи. Да, но стихи, если их писать постоянно, выходят такими незначительными. Следовало бы не торопиться писать их, и всю жизнь – и по возможности долгую жизнь – накапливать для них содержание и сладость, и тогда, к концу жизни, может быть, и удалось бы написать строчек десять порядочных. Потому что стихи вовсе не чувства, как думают люди (чувства достаточно рано проявляются у человека), они – опыт. Чтобы написать хоть одну строчку стихов, нужно перевидать массу городов, людей и вещей, нужно знать животных, чувствовать, как летают птицы, слышать движение мелких цветочков, распускающихся по утрам… Нужно уметь снова мечтать о дорогах неведомых, вспоминать встречи нежданные и прощания, задолго предвиденные, воскрешать в памяти дни детства, еще неразгаданного.., вызывать образ родителей, которых оскорблял своим непониманием, тем, когда они стремились доставить радость тебе, думал, что она предназначается другому; детские болезни, разнообразные и многочисленные, и как-то странно начинающиеся… Дни, проведенные в тихих укромных комнатах, и утра на берегу морском; вообще море – моря. Ночи в дороге, где-то высоко с шумом проносящиеся мимо нас и исчезающие вместе со звездами; но и этого всего еще недостаточно. Нужно хранить еще в душе воспоминания о множестве любовных ночей, и чтоб при этом ни одна из них не походила на другую; о криках во время потуг и о белых воздушных спящих женщинах, уже разрешившихся от бремени и вновь замыкающихся… И еще нужно, чтобы человек когда-то бодрствовал у изголовья умирающих, сиживал около покойников, в комнатах, где окна открыты, и до него откуда-то как бы толчками доносились разные шорохи. И все-таки мало еще одних воспоминаний: нужно уметь забыть их и с безграничным терпением выжидать, когда они начнут снова всплывать. Потому что нужны не сами воспоминания. Лишь тогда, когда они претворятся внутри нас в плоть, взор, жест и станут безымянными, когда их нельзя будет отделить от нас самих – только тогда может выбраться такой исключительный час, когда какое-нибудь из них перельется в стихотворение. А мои стихи все возникли иначе, и, следовательно, их нельзя назвать стихами».

История жизни папы Иоанна XXII[428]428
  Папа Иоанн XXII (понтификат 1316–1334) – отстаивал верховенство папства над светской властью, стремился положить конец господству Священной Римской империи над Италией.


[Закрыть] (и особенно его понтификата) многими своими чертами повторилась в удивительном сказочном понтификате папы Иоанна XXIII[429]429
  Папа Иоанн XXIII (Джиованни) (понтификат 1958–1963), пытался укрепить влияние католической церкви, модернизируя ее, выступая за мирное существование государств с различным общественным строем.


[Закрыть]. Все удивительно рассказано и предсказано у Рильке в книге «Записки М. Л. Бригге», стр. 113, 114, 115.

Стихи чувствует и понимает далеко не всякий человек, и Мандельштам говорил без преувеличения, что вряд ли на свете было десять человек, которые полностью понимали стихи Пушкина, то есть в той полной мере, как он сам.

Поэт не может жить без чтения современников, сверстников поэтических. Нельзя читать только Гете и Шиллера, когда пишешь стихи, надо и Асеева, и Веру Инбер.

Бор[430]430
  Бор Нильс Хенрик Давид (1885–1962) – один из создателей современной физики, Нобелевская премия (1922), основатель и руководитель Института теоретической физики в Копенгагене.


[Закрыть] был превосходный лыжник, конькобежец. А вот еще футболист. Сам Конан-Дойль в годы пребывания в университете, кроме науки и танцев (Конан-Дойль – врач!) страстно увлекался спортом… Он играл центральным нападающим в футбольной команде своего университета и любил регби (стр. 174).

И дальше: «Конечно, он продолжал заниматься спортом и даже больше, чем раньше: он принадлежал к числу людей, словно созданных для спорта. Он был центральным нападающим в футбольной команде графства Серрот; летом ездил в Швейцарию покататься на коньках и в Норвегию – походить на лыжах. Он увлекался боксом, играл в хоккей, крокет и гольф».

Миф об узкогрудом ученом подходит к концу. Альберт Эйнштейн был последним из могикан этого как бы вечного типа ученого, рассеянного неряхи. На смену Эйнштейну и рядом с ним вырос Нильс Бор – о тонкости его интеллекта не существует двух разных мнений. Создатель современной квантовой физики, научный герой современности Нильс Бор.

Сборник «Спутник любителя футбола». II круг 1963. Издание газеты «Московский комсомолец».

«…Велосипедистом он стал еще в эпоху велосипедов без передачи, с огромным передним колесом. Он занимался парусным спортом и даже семидесяти лет на гоночной машине, сделанной по специальному заказу, как буря, носился по тихим дорогам Южной и Восточной Англии». Стр. 178. Кирилл Андреев. «Искатели приключений». Детгиз, 1963, стр. 174, 178.

Метерлинк был боксером и автомобилистом.

Моральное старение машин и моральное старение одежды.

Белье нательное должно быть рассчитано так, и, вероятно, где-то рассчитано, чтобы не носили больше двух лет. Или костюм, пальто и т. д.

На вечные времена

Профессор Асмус[431]431
  Асмус Валентин Федорович (1894–1975) – философ, литературовед. В освобожденные им комнаты в кв. 2 д. 10 по Хорошевскому шоссе въехали В. Т. Шаламов и его вторая жена Ольга Сергеевна Неклюдова (1909–1989).


[Закрыть], автор работ об интуиции в философии и т. д., выдирал старый линолеум, переезжая на новую квартиру в 1957 году, пока не содрал линолеум, не переехал. В стол на кухне асмусовой тещи забит гвоздь – чтоб не облокачивались соседи.

Перед отъездом на юг, на дачу дверь в сад была забита гвоздями, и соседям был оставлен «любезно» ключ от заржавленного замка с приглашением пользоваться садом.

При ремонте хозяйка, теща Асмуса, специально просит дворника Николая набить колючую проволоку по столбикам, где пробегает домой кошка Муха, и, когда я попросил Николая снять колючую проволоку, дворник сказал: «Мне старуха сказала, чтоб набить здесь колючую проволоку обязательно. Ну ладно, Варлам Тихонович, я скажу ей, что забыл сделать».

28 октября в «Правде» напечатан фельетон об «Асмусе» – о людях, которые, уезжая из квартир, выдирают линолеум, сдирают задвижки, дверные ручки, замки.

Недаром Пастернак так не любил Асмуса, отзывался о нем презрительно, небрежно.

На столе у тещи Асмуса полка, всегда пустующая. На верх <ее> прыгала кошка, сидела там, грелась, никому не мешая. Хозяйка выбрала день, заставила полку старым <железом>, чтобы кошка не могла впрыгнуть.

Коро

«Если б мне было позволено, я все стены тюрем покрыл бы живописью. Несчастным, томящимся в этих мрачных местах, я показал бы мои деревья и луга, я убежден, что это вернуло бы их на стезю добродетели».

«Коро. Художник и человек». Издательство «Искусство», стр. 68. А. Родо. «Жизнь Коро», 1963.

«Сука Тамара», «Галстук» – рассказы, где один и тот же мотор двигает два рассказа.

«Джан» – лучшее из платоновского, что я читал.

Труд – это потребность таланта. Моцарт потому и стал Моцартом, что работал гораздо больше, чем Сальери. Эта работа доставляла Моцарту удовольствие.

Вольтер: «Геометрия оставляет разум таким же, каким она его получила».

Существует поэзия молодости. Это выражение правильное, точное. Но для того, чтобы выразить в искусстве эту поэзию молодости, понять ее и показать, нужна зрелость, огромный душевный опыт.

Чуковский о Чехове

Пишет, что Чехов, по воспоминаниям некоторых, скупой, расчетливый, а по воспоминаниям других, щедрый, активно добрый и т. д.

Секрет объясняется очень просто. Скупой Чехов был в молодости, а когда стал знаменитым писателем, да заболел и видел, как врач, что скоро умрет, – был щедрым.

То же у Коро – тот сделался известен в 60 лет и до смерти был щедрый, а до 60 лет – скупой, экономил свои стипендии.

Одного поэта «десталинизация» вернула русским читателям: Сергея Есенина. И частично Блока. А сколько еще ждет: Пастернак, Мандельштам, Цветаева, Ходасевич, Клюев, Волошин… Первый ряд русской поэзии двадцатого века.

Убили Кеннеди. Почти сто лет назад убили Линкольна в почти такой же ситуации, за негров. И фамилия вице-президентов одна и та же – Джонсон, и «форум» тот же – театр и улица. Левый президент при правом конгрессе. Судьба порядочного человека, занимающегося государственной деятельностью.

Написать рассказ «Тютчев»[432]432
  Рассказ «Тютчев» не был написан Шаламовым, но его предполагаемые сюжеты были использованы в рассказах «Огонь и вода», «Водопад», «Сука Тамара».


[Закрыть]. О природе, о наводнении, о Володе Желтухине (самый молодой инженер Донбасса). «Хочу, чтобы работа» (Терпилов, Саркисов). О Кузнецове, о закалке буров маслом (сливочным маслом), о ручье, гремящем, как железо, о стихах Тютчева.

Рождение стиха от образа, от детали (не единственный, конечно, но часто встречающийся способ, вид, метод). Так Суриков развивал замысел своих картин (свеча в «Стрельцах», тесная изба в «Меньшикове», ворона на снегу в «Боярыне Морозовой»).

Письмо Рейснер (в «Н<овом> м<ире>»)[433]433
  Письма Л. М. Рейнер см. «Новый мир», 1963, № 10 публикация А. Наумовой.


[Закрыть]

Удивительно, как чутья времени не было у нее вовсе – будущее Германии вовсе не угадано, будущее Востока вовсе не понято, будущее России не угадано.

Блатное

«Жалко мне тебя, а подумаю – и черт с тобой».

Платонов знал, как много еще горя, знал, что в жизни гораздо больше горя, чем радости.

В литературоведческом словаре Тимофеева и Венгрова нет вовсе слова «гений»!

Как плохо названо, неудачно «Охрана общественного порядка» (напоминает «Охранное отделение»), дружинники («Дружина Михаила Архангела»).

Ю. Прокушев[434]434
  Прокушев Юрий Леонидович (р. 1930) – литературовед.


[Закрыть] «Юность Есенина» документально и убедительно показал: 1) что Есенин гораздо больше был связан с революционным подпольем, чем Маяковский, косвенным образом разрушил творимую легенду о революционности М<аяковского>. 2) что Есенин был не «самородком», а хорошо образованным человеком и два года учился в университете Шанявского, слушал лекции лучших профессоров, напряженно учился. Образование Есенина было более основательным, чем образование Маяковского.

8.XII.1963 Г<алина> А<лександровна> <Воронская> рассказывает: 1) о смерти жены Крестинского. После многих, многолетних хлопот жена Крестинского добилась реабилитации своего мужа. С этим известием она пришла к своей подруге – какой-то старой, злобной даме, и та сказала, выслушав излияния Крестинской: «Это все вранье, это они тебя обманывают, как обманывали и раньше. Твой муж прошел по открытому процессу, значит, публично сознался, и никакой реабилитации получить не мог». Крестинская вернулась домой и умерла от инфаркта. 2) о жене Лелевича[435]435
  Лелевич Г. (наст. фам. Кальмансон Лабори Гилелевич) (1901–1937) – критик, редактор журнала «На посту». Необоснованно репрессирован.


[Закрыть]. Муж ее расстрелян давно, но сама она даже не арестовывалась. В 1937 году она пережила страшное – сын ее 16-ти лет (сын Лелевича) ушел на футбол и не вернулся. Она ищет сына почти тридцать лет – никаких следов.

А мы – (приходили) во время войны целые пароходы в Магадан – по истертым спискам, на машину, без всяких документов. И эти «документы» никогда не были присланы.