Текст книги "200 лет С.-Петербурга. Исторический очерк"

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Петербургъ въ XIX вѣкѣ.

I. Развитіе Петербурга въ XIX столѣтіи. – Сооруженія времени: Александра I. – Казанскій соборъ. – Публичная библіотека. – Городское населеніе и бюджетъ.

Какъ мы видѣли, почти все пространство, занимаемое въ настоящее время Петербургомъ, къ исходу XVIII вѣка вошло уже въ черту города и было такъ или иначе застроено. Планъ города выработался окончательно, и наружный характеръ его опредѣлился. Возведены были многія важнѣйшія зданія и другія сооруженія, сохранившіяся съ незначительными измѣненіями до настоящаго времени. Но тѣмъ не менѣе столица наша, въ общихъ чертахъ, имѣла видъ города бѣднаго и плохо застроеннаго. Правительственныя сооруженія, дворцы, храмы какъ бы только указывали на будущее развитіе города въ архитектурномъ отношеніи. Частныхъ построекъ, соотвѣтственныхъ этому уровню, было мало. Обывательскіе дома даже на главныхъ улицахъ строились по преимуществу двухъ-этажные самой незатѣйливой наружности, съ плоскими или безвкусно украшенными фасадами, съ маленькими окнами, нерѣдко съ деревянными надстройками. Въ болѣе отдаленныхъ частяхъ города деревянное строеніе рѣшительно преобладало. Несмотря на стараніе сократить пустыри и заборы, тѣхъ и другихъ существовало еще очень много. Черезъ Неву имѣлся только одинъ мостъ, отъ прежней Исакіевской церкви къ Васильевскому острову, да и тотъ былъ деревянный. Мощеніе улицъ крупнымъ булыжникомъ оставляло желать многаго. Освѣщеніе было скудное, составъ полиціи недостаточный и неудовлетворительный. Весь годовой городской бюджетъ не достигалъ милліона, хотя въ него входили и таможенные сборы. Собственно городскіе доходы Петербурга составляли въ 1797 г. всего только 36 тысячъ рублей.

Новому XIX вѣку предстояло перестроить столицу, сохраняя въ существенныхъ чертахъ планъ и предѣлы, унаслѣдованные отъ предъидущаго вѣка. Эта перестройка осуществлялась мало по малу, по мѣрѣ развитія государственныхъ средствъ и обогащенія города. На мѣстахъ, занятыхъ пустырями или обветшалыми строеніями, возводились новыя зданія, казенныя и частныя; къ хорошо построеннымъ одно-этажнымъ и двухъ-этажнымъ домамъ надстраивались новые этажи. Прокладывались новыя улицы, обстраивались площади; деревянное строеніе медленно, но непрерывно вытѣснялось изъ отдаленныхъ кварталовъ.

Въ первой половинѣ вѣка преобладали правительственныя строительныя предпріятія; во второй половинѣ, и въ особенности къ концу вѣка, сильно подвинулось строительство частное.

Царствованіе Александра I, хотя и ознаменованное съ самаго начала важными государственными реформами, не имѣло для архитектурнаго развитія Петербурга такого значенія, какъ послѣдующія. Это объясняется двумя причинами. Продолжительныя войны, въ которыя Россія была втянута властолюбіемъ Наполеона I, истощали государственную казну и требовали ограниченія строительныхъ расходовъ. Съ другой стороны, первая четверть XIX вѣка отличалась повсемѣстнымъ оскудѣніемъ архитектурныхъ талантовъ. Господствовалъ упрощенный, некрасивый, лишенный фантазіи стиль, съ однообразными колоннами, тяжелыми и бѣдными карнизами, остроугольными украшеніями надъ окнами, безвкусными полуэтажами (антресолями) между первымъ и вторымъ этажами. Печать этого бѣднаго стиля по необходимости ложилась на всѣ постройки, отнимая у нихъ красоту и величавость.

Императоръ Александръ I, вступивъ на престолъ 11 марта 1801 г., возвѣстилъ о намѣреніи своемъ управлять страною "по законамъ и по сердцу" Екатерины II. Однимъ изъ первыхъ дѣлъ его царствованія было возстановленіе жалованной грамоты городамъ 1785 г. и петербургской городской думы. Въ манифестѣ отъ 2 апрѣля 1801 г. говорится: "Сохраняя святость установленій вселюбезнѣйшей Бабки Нашей и бывъ удостовѣрены въ той истинѣ, что безъ правъ и преимуществъ непоколебимыхъ и всею силою закона охраняемыхъ, не могутъ промыслы, рукодѣлія и торговля достигнуть цвѣтущаго состоянія, Мы признали за благо въ пользу и одобреніе ихъ утвердить и возстановить Городовое Положеніе, отмѣняя и отлагая все, что противно оному, или несообразно силѣ его допущено или установлено было".

Возстановленіе думы не могло однако произойти немедленно, такъ какъ предполагалось пересмотрѣть всѣ тѣ измѣненія, какія произведены были въ городовомъ положеніи при Павлѣ I. Дума открылась только въ февралѣ 1802 г. Въ сохранившемся журналѣ думы сказано: "Городской голова Меньшиковъ, пріуготовясь на основаніи указа того же 1802 г. къ открытію городской думы и извѣстя предъ симъ избранныхъ обществомъ членовъ, градскую думу составить имѣющихъ, собралъ ихъ въ домѣ бывшаго ратгауза", куда прибыли митрополитъ, главнокомандующій, гражданскій губернаторъ, высшіе чины и дворянство. Послѣ молебствія послѣдовало открытіе городскихъ учрежденій.

Наибольшимъ оживленіемъ петербугской жизни отличались первые годы царствованія Александра I, посвященные преимущественно преобразованіямъ внутренняго управленія. Молодой императоръ, одушевленный наилучшими желаніями и намѣреніями, благосклонно-привѣтливый, окруженный молодыми же сподвижниками, въ большинствѣ получившими образованіе въ европейскихъ столицахъ – былъ душою и кумиромъ оживившагося столичнаго общества. Широкія преобразованія, проводимыя съ большою быстротою, вносили въ городскую жизнь много воодушевленія. Въ литературѣ, гдѣ рядомъ со старикомъ Державинымъ выступили молодые таланты: Карамзинъ, Вяземскій, Батюшковъ, Крыловъ, Грибоѣдовъ, позднѣе Пушкинъ, и появились новые журналы и сборники, также замѣчалось большое оживленіе. Этому способствовали и облегченныя сношенія съ заграницею и съ европейскою литературой.

Десятилѣтіе съ 1805 по 1815 г. ознаменовалось почти непрерывными войнами, въ которыя вовлечена была Россія властолюбивой политикой Наполеона I. Въ слѣдующее затѣмъ десятилѣтіе, хотя миръ не нарушался, но внѣшняя политика поглощала почти все вниманіе императора Александра и требовала частаго отсутствія его изъ Петербурга. Но несмотря на эти неблагопріятныя для столичной жизни обстоятельства, Петербургъ продолжалъ развиваться и обстраиваться. Учрежденіе министерствъ возвысило его значеніе, какъ административнаго центра имперіи. Такому же возвышенію содѣйствовало учрежденіе государственнаго совѣта. Обновленіе академіи наукъ, преобразованіе учительской семинаріи въ педагогическій институтъ, открытіе университета (помѣщавшагося первоначально въ Звенигородской улицѣ) и нѣсколькихъ среднихъ учебныхъ заведеній, разрѣшеніе частныхъ типографій – все это сообщило Петербургу характеръ культурнаго центра, руководящаго умственною жизнью страны. Но окончательно такимъ центромъ наша столица сдѣлалась уже при преемникахъ Александра I.

Изъ замѣчательныхъ сооруженій, какими обогатился Петербургъ въ царствованіе Александра I, важнѣе всѣхъ Казанскій соборъ на Невскомъ проспектѣ. Раньше, при Петрѣ Великомъ, здѣсь стояла небольшая часовня съ иконой Казанской Божьей Матери, привезенной въ 1710 г. по приказанію царя изъ Москвы. Чудотворная икона эта найдена была въ 1579 г. въ Казани, прибыла въ Москву въ 1612 г. вмѣстѣ съ казанскимъ ополченіемъ, и находилась въ станѣ кн. Пожарскаго. Ей приписывается освобожденіе Москвы отъ поляковъ, въ память чего установлено празднованіе 22 октября. Въ 1737 году на мѣстѣ часовни выстроена была церковь Рождества Богородицы, которую обыкновенно называли, по имени перенесенной въ нее иконы, Казанскимъ соборомъ. Императоръ Павелъ I пожелалъ построить здѣсь величественный храмъ, планъ котораго составилъ даровитый архитекторъ Воронихинъ. Къ постройкѣ приступили уже при Александрѣ I, въ 1801 г. и окончили ее въ 1811 г. Громадное зданіе собора, крестообразной формы, имѣетъ три портика, съ колоннами изъ пудожскаго камня. Къ портику, обращенному на Невскій проспектъ, примыкаетъ колоннада, расходящаяся полукругомъ по обѣ стороны собора; эта колоннада является подражаніемъ знаменитому собору св. Петра въ Римѣ. Портикъ посреди этой колоннады украшенъ колоссальными бронзовыми фигурами Іоанна Крестителя, ап. Андрея и свв. князей Владиміра и Александра Невскаго. Надъ храмомъ возвышается круглая башня съ 16 окнами, накрытая овальнымъ куполомъ съ вызолоченнымъ крестомъ. Вышина всего зданія съ крестомъ – 33 сажени. Внутри храмъ раздѣленъ рядами колоннъ изъ финляндскаго гранита съ бронзовыми вѣнчиками. Главный иконостасъ, сооруженный уже при Николаѣ I, весь изъ литого серебра тонкой чеканной работы; на него пошло около 100 пуд. серебра, часть котораго пожертвована Донскими казаками, отбившими при отступленіи французовъ въ 1812 г. серебряную утварь, награбленную въ московскихъ церквахъ. Иконостасъ этотъ исполнялся по рисункамъ архитектора Тона. Онъ украшенъ 4 колоннами изъ сибирской яшмы; надъ царскими вратами сіяніе, выложенное драгоцѣнными камнями. Надъ живописью собора трудились лучшіе тогдашніе русскіе художники: Егоровъ, Шебуевъ, Боровиковскій. Главная святыня собора, нерукотворная икона Казанской Божьей матери, имѣетъ ризу чистаго золота, украшенную драгоцѣнными каменьями и жемчугомъ; цѣнность ризы опредѣляется свыше 35 тыс. руб.

Въ Казанскомъ соборѣ находится гробница фельдмаршала Кутузова, главнаго героя войны 1812 г. Тутъ же поставлены знамена, отбитыя у французовъ, и жезлъ наполеоновскаго маршала Даву. Вообще весь соборъ какъ бы посвященъ воспоминаніямъ о великой отечественной войнѣ.

Исакіевскій соборъ, какъ мы уже говорили, былъ достроенъ при Павлѣ I изъ кирпича. Императоръ Александръ I желалъ возстановить этотъ храмъ изъ мрамора, какимъ онъ предполагался вначалѣ, но работы въ его царствованіе подвигались медленно. Перестройка собора завершена уже при Николаѣ I.

Императорская публичная библіотека – обширное зданіе, украшенное по главному фасаду колоннами и статуями греческихъ мудрецовъ. Оно начато еще въ послѣдніе годы жизни Екатерины II, но докончено въ 1812 г. Въ немъ помѣщается до милліона томовъ книгъ и рукописей, между которыми многія относятся къ замѣчательнѣйшимъ рѣдкостямъ. Здѣсь, между прочимъ, находится лучшій портретъ Екатерины II, работы Левицкаго, мраморная статуя Вольтера, работы Гудона, Евангеліе XII вѣка и пр.

Зданіе биржи на Васильевскомъ островѣ также начато при Екатеринѣ II, по плану Гваренги, но окончено въ 1816 г. архитекторомъ Тономъ. Оно состоитъ изъ громадной залы, украшенной колоссальнымъ бюстомъ Александра I. Передъ зданіемъ воздвигнуты двѣ колонны со статуями у подножія и съ изображеніями корабельныхъ частей. Позднѣе противъ биржи разбитъ изящный скверъ.

Изъ другихъ сооруженій времени Александра I замѣчательны: Главный штабъ на Дворцовой площади, съ аркою, украшенною бронзовою колесницею съ шестью конями; Государственный банкъ на большой Садовой улицѣ; большой театръ, перестроенный нынѣ для Консерваторіи. Первоначально Большой театръ выстроенъ былъ еще при Екатеринѣ II, но въ 1817 г. возобновленъ послѣ пожара. Въ 1836 г онъ былъ снова перестроенъ, повышенъ, и вся внутренняя отдѣлка его возобновлена. Въ такомъ видѣ онъ около полувѣка собиралъ въ своихъ стѣнахъ Дворъ и лучшее петербургское общество, съѣзжавшееся на оперныя и балетныя представленія и въ маскарады.

Ростъ Петербурга въ царствованіе Александра I лучше всего опредѣлится изъ слѣдующихъ данныхъ. Населеніе города къ концу царствованія достигло 425 тысячъ, слѣдовательно почти удвоилось. Домовъ къ тому времени насчитывалось до 8 тысячъ, стоимостью свыше 80 милліоновъ руб. Бюджетъ города, не достигавшій въ началѣ царствованія 1 милліона, къ концу царствованія превысилъ 3 милліона.

II. Первое столѣтіе Петербурга въ 1803 г. – Наводненіе 7 ноября 1824.

Въ 1803 г. исполнилось первое столѣтіе существованія Петербурга, и было торжественно отпраздновано въ годовщину его основанія, 16 мая. Какъ и подобало, торжество сосредоточилось около личности великаго создателя столицы. Вокругъ его конной статуи на Сенатской площади собрано было 20 тысячъ войска; церемоніальнымъ маршемъ прошла гвардія передъ памятникомъ, преклоняя предъ нимъ знамена. Императоръ Александръ лично командовалъ парадомъ. Отсюда церемоніальное шествіе направилось въ Петропавловскій соборъ, гдѣ на гробницу Петра возложена была большая медаль, поднесенная по случаю юбилея городскими сословіями. На медали имѣлось изображеніе Петра въ профиль, въ лавровомъ вѣнкѣ, съ надписью кругомъ: «отъ благодарнаго потомства».

Не забытъ былъ при этомъ и историческій ботикъ Петра Великаго, извѣстный подъ именемъ "Дѣдушки русскаго флота". Его подняли на бортъ 110-ти-пушечнаго корабля "Архангелъ Гавріилъ", поставленнаго на Невѣ противъ памятника. У ботика стояли на часахъ четверо современниковъ Петра, столѣтніе старцы. Одинъ изъ нихъ, бывшій при Петрѣ морскимъ офицеромъ, хорошо помнилъ великаго царя. Другой носилъ въ свое время за Петромъ межевые шесты, когда тотъ измѣрялъ болотистую мѣстность подъ Петергофомъ. Онъ благоговѣйно хранилъ серебряный рубль, пожалованный ему царемъ.

Памятникъ Петру, домикъ его на Петербургской сторонѣ и дворецъ въ Лѣтнемъ саду были разукрашены флагами, и вечеромъ освѣтились огнями. Иллюминованъ былъ и весь столѣтній городъ.

Въ послѣдніе годы царствованія Александра I Петербургъ посѣтило памятное бѣдствіе: у ноября 1824 г. произошло сильнѣйшее изъ всѣхъ наводненій, затоплявшихъ столицу въ теченіе двухъ столѣтій. Въ 1777 году, какъ мы уже знаемъ, вода въ Невѣ поднималась на 10 Ґ футъ выше обычнаго уровня; въ 1824 г. подъемъ воды достигалъ 12 ф., и потому затоплено было еще болѣе обширное пространство.

Бурная, ненастная погода еще наканунѣ предвѣщала готовившееся бѣдствіе. Шелъ дождь, дулъ съ моря холодный юго-западный вѣтеръ. Барометръ разомъ упалъ на цѣлый дюймъ. Одинъ современникъ очевидецъ разсказываетъ: "Въ 7 часовъ вечера (6 ноября) я уже видѣлъ на адмиралтейской башнѣ сигнальные фонари для предостереженія жителей отъ наводненія. Въ ночь настала ужасная буря; сильные порывы юго-западнаго вѣтра потрясали кровли и окна, стекла звучали отъ плесковъ крупныхъ дождевыхъ капель. Безпечные жители столицы спокойно почивали. Съ разсвѣтомъ мы увидѣли, что вода чрезвычайно возвысилась въ каналахъ и сильно въ нихъ волновалась. Сначала появлялись на улицахъ только люди, вышедшіе изъ домовъ своихъ за дѣлами; но около 10 ч. утра, при постепенной прибыли воды, толпы любопытныхъ устремились на берега Невы, которая высоко поднималась пѣнистыми волнами и съ ужаснымъ шумомъ и брызгами разбивала ихъ о гранитные берега. Когда жители Адмиралтейской стороны еще не предвидѣли несчастья, низменныя мѣста, лежащія по берегамъ Финскаго залива и при устьѣ Невы, были затоплены, и жители Гавани, Канонирскаго острова, Гутуевскаго, деревень: Емельяновки, Тентелевой и казеннаго Чугуннаго завода близъ Екатерингофа, терпѣли бѣдствіе. Невозможно описать того ужаснаго явленія, которому были свидѣтелями люди, бывшіе въ это время на берегу Финскаго залива и чудесно спасшіеся отъ гибели. Необозримое пространство водъ казалось кипящею пучиною, надъ которою распростертъ былъ туманъ отъ брызговъ волнъ, гонимыхъ противъ теченія и разбиваемыхъ ревущими вихрями. Бѣлая пѣна клубилась надъ водяными громадами, которыя, безпрестанно увеличиваясь, наконецъ яростно устремились на берегъ. Множество деревянныхъ построекъ не могли противостоять огромной массѣ воды и съ трескомъ обрушились. Люди спасались, какъ могли, въ уцѣлѣвшіе дома, на бревнахъ, плавающихъ кровляхъ, воротахъ и т. д. Многіе погибли, какъ и домашній скотъ и пожитки. Вода безпрестанно прибывала, и наконецъ ринулась на весь городъ. Въ одно мгновеніе вода полилась черезъ края набережныхъ рѣки и всѣхъ каналовъ, черезъ подземныя трубы она хлынула въ видѣ фонтановъ.

"Трудно представить себѣ смятеніе и ужасъ жителей: погреба, подвалы и всѣ нижнія жилья тотчасъ наполнились водою; каждый спасалъ что могъ и выносился наверхъ, оставляя въ добычу водѣ свое имущество. Нѣкоторые, слишкомъ заботливые о вещахъ и товарахъ, погибли въ погребахъ; толпы народа, бывшаго на улицахъ, бросились въ дома, другіе спѣшили въ свои жилища, но прибывшая вода принудила ихъ искать спасенья, гдѣ кто могъ. Кареты и дрожки, которыя сперва разъѣзжали по водѣ, начали всплывать и спасаться на высокихъ мостахъ и по чужимъ дворамъ. Въ первомъ часу пополудни весь городъ, за исключеніемъ Литейной, Каретной и Рождественской частей, былъ залитъ водою, вездѣ почти въ ростъ человѣка, а въ нѣкоторыхъ низкихъ мѣстахъ (какъ напримѣръ на перекресткѣ большой Мѣщанской и Вознесенской улицъ и у Каменнаго моста) болѣе нежели на полторы сажени.

"Разъяренныя волны свирѣпствовали на Дворцовой площади, которая съ Невою составляла одно огромное озеро, изливавшееся Невскимъ проспектомъ, какъ широкою рѣкою, до самаго Аничковскаго моста. Мойка, подобно всѣмъ каналамъ, скрылась отъ взоровъ и соединилась съ водами, покрывавшими улицы, по которымъ неслись лѣса, бревна, дрова, мебель. Вскорѣ мертвое молчаніе водворилось на улицахъ. Около двухъ часовъ появился на Невскомъ проспектѣ, на двѣнадцати весельномъ катерѣ, военный генералъ-губернаторъ графъ М. А. Милорадовичъ, для поданія помощи и ободренія жителей. Нѣсколько небольшихъ лодокъ проѣхало по Морской, и еще большой катеръ съ нѣсколькими людьми разнаго званія, спасшимися отъ погибели на берегу Невы, причалилъ къ дому Косиковскаго. Близь Смоленскаго поля, на Петербургской сторонѣ и вообще въ мѣстахъ низкихъ, занятыхъ деревянными строеніями, вода смыла послѣднія до основанія, и улицы загромоздила лѣсомъ, дровами и даже хижинами; кое-гдѣ лежали изломанныя барки; одно парусное судно большой величины, съ завода Берда, очутилось въ Коломнѣ, возлѣ сада католическаго митрополита. На Невѣ всѣ мосты были сорваны, за исключеніемъ Самсоніевскаго и соединяющаго Каменный островъ съ Петербургскою стороною. Каменные и чугунные мосты всѣ уцѣлѣли, но гранитная набережная Невы сильно пострадала, многіе камни были сдвинуты съ мѣста или опрокинуты. Въ третьемъ часу пополудни вода начала сбывать, въ 7 часовъ начали уже ѣздить въ экипажахъ по улицамъ".

Картина разрушенія была такъ необычайна и ужасна, что поразила воображеніе современниковъ. Нѣкоторые сходили съ ума отъ горя и ужаса. Въ запискахъ очевидцевъ сохранились подробнѣйшія черты событія, надолго оставшагося въ памяти петербургскихъ жителей. "Зимній дворецъ, говоритъ одинъ современникъ, какъ скала стоялъ среди бурнаго моря, выдерживая со всѣхъ сторонъ натискъ волнъ, съ ревомъ разбивавшихся о крѣпкія его стѣны и орошавшихъ ихъ брызгами почти до верхняго этажа. Мосты были сорваны и разнесены на части; два тяжелые плашкоута сѣли на гранитный парапетъ противъ Лѣтняго сада. На площади противъ дворца – другая картина: подъ небомъ почти чернымъ, темная вода вертѣлась какъ въ огромномъ водоворотѣ; по воздуху, высоко и быстро крутясь, носились широкіе листы желѣза, сорванные съ крыши новаго строенія Главнаго штаба; буря играла ими какъ пухомъ; два длинные деревянные тротуара, поперекъ между заборовъ недоконченнаго зданія, сдѣлали плотину, на которую волны упирали съ ревомъ, и достигнувъ высоты ея, полились въ Малую Милліонную {Малой Милліонной называлась часть Большой Морской, отъ арки Главнаго штаба до Невскаго проспекта.}; въ Большую Милліонную, черезъ узкій переулокъ, выходящій на Неву, вдвинуло водою огромную барку, перегородившую улицу. Люди, застигнутые водою, лѣзли въ окна, на фонари, цѣплялись за карнизы и балконы домовъ, прятались на вершинахъ деревъ, посаженныхъ вокругъ бульвара, садились на имперіалы каретъ".

Громадныя опустошенія произведены были на товарной биржѣ на Васильевскомъ островѣ. Тамъ вода смыла до 300 тысячъ пудовъ сахару, столько же пудовъ соли, унесла вина въ бочкахъ и ящикахъ на полмилліона рублей, муки и другихъ товаровъ на многіе милліоны. Послѣ наводненія толпы народа долго хозяйничали на биржѣ, собирая ведрами образовавшуюся отъ размокшаго сахара патоку.

Грозная картина наводненія изображена Пушкинымъ въ его поэмѣ "Мѣдный Всадникъ":

 
Рѣдѣетъ мгла ненастной ночи,
И блѣдный день ужъ настаетъ.
Ужасный день! Нева всю ночь
Рвалася къ морю противъ бури,
Не одолѣвъ ихъ буйной дури…
И спорить стало ей не въ мочь.
По утру надъ ея брегами
Тѣснился кучами народъ,
Любуясь брызгами, горами
И пѣной разъяренныхъ водъ.
Но силой вѣтра отъ залива
Перегражденная Нева
Обратно шла гнѣвна, бурлива,
И затопляла острова.
Погода пуще свирѣпѣла;
Нева вздувалась и ревѣла,
Котломъ клокоча и клубясь, —
И вдругъ, какъ звѣрь остервенясь,
На городъ кинулась. Предъ нею
Все побѣжало, все вокругъ
Вдругъ опустѣло… Воды вдругъ
Втекли въ подземные подвалы;
Къ рѣшеткамъ хлынули каналы —
И всплылъ Петрополь, какъ Тритонъ,
По поясъ въ воды погруженъ.
Осада! приступъ! Злыя волны
Какъ воры, лѣзутъ въ окна; чолны
Съ разбѣга стекла бьютъ кормой;
Садки подъ мокрой пеленой,
Обломки хижинъ, бревна, кровли,
Товаръ запасливой торговли,
Пожитки блѣдной нищеты,
Грозой снесенные мосты,
Гробы съ размытаго кладбища —
Плывутъ по улицамъ.
Народъ Зритъ Божій гнѣвъ и казни ждетъ.
Увы! все гибнетъ: кровъ и пища.
Гдѣ будетъ взять?
Въ тотъ грозный годъ
Покойный царь еще Россіей
Со славой правилъ. На балконъ
Печаленъ, смутенъ вышелъ онъ
И молвилъ: "съ Божіей стихіей
Царямъ не совладѣть". Онъ сѣлъ,
И въ думѣ скорбными очами
На злое бѣдствіе глядѣлъ.
Стояли стогны озерами,
И въ нихъ широкими рѣками
Вливались улицы. Дворецъ
Казался островомъ печальнымъ.
Царь молвилъ – изъ конца въ конецъ,
По ближнимъ улицамъ и дальнимъ,
Въ опасный путь средь бурныхъ водъ
Его пустились генералы —
Спасать и страхомъ обуялый,
И дома тонущій народъ.
 

Правительство спѣшило на помощь народному бѣдствію. Въ каждой части города учреждены были особые комитеты для раздачи пособій. По улицамъ развозили хлѣбъ и одежду; устроены были временные пріюты для оставшихся безъ пристанища. Александръ I пожаловалъ милліонъ рублей для бѣдныхъ; щедрою рукою сыпались и пожертвованія частныхъ лицъ; всего было собрано болѣе четырехъ милліоновъ рублей. Государь лично посѣщалъ мѣста, наиболѣе пострадавшія отъ наводненія, утѣшалъ и одарялъ несчастныхъ «Какими потоками слезъ – пишетъ одинъ очевидецъ – орошалъ ангелъ нашъ, при воплѣ и рыданіи окружавшихъ его несчастливцевъ, пережившихъ наводненіе, какъ онъ утѣшалъ ихъ, самъ неутѣшный».