Текст книги "Французское время. 1980 – 1989 годы"

– Есть касание!

Связи с Березовым и Лебедевым в это время не было, так как они забыли подключить тангенту связи. Но это и к лучшему. Разговоры могли только помешать.

По условиям орбиты в самый напряженный момент работы не было связи и с Землей. И это тоже было в помощь экипажу.

Переход экипажа в станцию произошел в час ночи 26 июня.

Жан-Лу чувствовал себя не очень хорошо, но характеру своему не изменил. Он привез на станцию маску Квазимодо и, улучшив момент, смог напугать Лебедева, который сосредоточенно работал в рабочем отсеке. Хохота и веселья было много. Встреча, посиделки и срочные работы как всегда затянулись. А научную программу никто не отменял. В 13 часов начало работы по плану.

Начали с медицинского эксперимента Браслет». Его цель-изучение возможности нормализации кровообращения с помощью профилактического устройства под названием «Браслет». Оно помогает снижать неприятные ощущения космонавтов в острый период адаптации с целью устранения неблагоприятного воздействия прилива крови к голове. Устройство обеспечивает накопление крови в конечностях и уменьшает ее приток к верхней половине тела.

Такое воздействие обеспечивается набедренными пережимными манжетами индивидуального пользования и эластичным поясом.

После обеда эксперимент «Поза». Джанибеков привычно наклеил датчики на испытуемого Кретьена. Иванченков собрал схему контроля эксперимента. И вдруг выяснилось, что отсутствует один из кабелей регистрирующего прибора. Перерыли все. Нет кабеля ни в укладке, ни возле.

Хорошо, что кто-то вспомнил, что регистрирующий прибор идентичен прибору в технологической печи «Магма». Срочно к ней. Оказалось, что специалисты одинаковые кабели положили в одну сумку. Эксперимент был спасен.

Сам эксперимент «Поза» предназначен для изучения изменений, возникающих в системе управления движениями человека, а также взаимодействия органов чувств и двигательной системы.

Жан-Лу выполнял контрольные движения при нормальном зрении, с ограниченным полем зрения и при закрытых глазах. Стоя на подвижной платформе, Жан делал движение рукой вверх, изменял положение тела.

Вместо двух часов провозились все четыре. А впереди были не менее сложные эксперименты «Эхография» и «Калибровка печи «Магма».

«Эхография» был привычный для космонавтов эксперимент, а вот с «Магмой» пришлось повозиться. Печь предназначена для получения данных о тепловых характеристиках новой электронагревательной печи «Магма» установки «Кристалл» с помощью имитатора, оснащенного термоэлементами. Обеспечиваемая температура до 1000 градусов С.

В дальнейшем, при проведении экспериментов в области космического материаловедения, на установке «Кристалл» с печью «Магма» выполнялся эксперимент «Ускорение». С его помощью проводилось измерение действующего на станции (в районе размещения установки «Кристалл») в полете абсолютного ускорения. При этом использовались высокочувствительные аксельрометры.

Тем же днем Кретьену доверили отстрелить через шлюзовую камеру ведро с бытовыми отходами. Он был очень доволен.

За время нахождения на станции космонавты выполняли также эксперименты: «Пневматик» «Анкета», Нептун», «Марс», биологические и технологические эксперименты, астрофизические эксперименты.

Особенно впечатлила космонавтов работа по астрофизическому эксперименту «Пирамиг». Его целью является изучение атмосферы Земли, межпланетной среды, галактик и туманностей. Предстояло сфотографировать 16 небесных объектов. Аппаратура была разработана и изготовлена во Франции.

Успех работы зависел от каждого космонавта. В каждый момент съемки станция должна была «замереть в пространстве. Ее остаточные угловые скорости вращения не должны были превышать несколько тысячных долей градуса в секунду. Если больше, снимки будут «смазаны»

Работа проводилась на ночном и дневном отрезках витка. На свету с помощью навигационной системы «Дельта» осуществляли разворот станции так, чтобы объектив «Пирамиг» смотрел в направлении снимаемых объектов.

Затем, уже в тени, Березовой опознавал звезды, управляя станцией, совмещал их с маской астроориентатора. Затем управление передавалось Лебедеву и он, работая микроимпульсами, добивался более точной стабилизации.

Далее работал экипаж посещения. Они делали снимки, меняя выдержки и фильтры.

Затем работа с новой звездой, и цикл работ повторялся. Важно то, что все эти работы выполнялись в абсолютной темноте. Аппаратура была способна зафиксировать зажженную спичку на Земле. Не говоря уже о случайной подработке двигателя, или работе с фонариком в станции. Все на ощупь и с надеждой на приобретенные навыки работы с приборами.

Не обошлось и без нештатных ситуаций. При работе с той же аппаратурой «Пирамиг». В темноте были перепутаны две соседние клавиши команд. В результате остановилась программа автоматических маневров навигационной системы «Дельта». Лебедев быстро перешел на стабилизацию от другой системы «Каскад». Земля подтвердила, что исходные данные для разворотов остались в памяти машины. Эксперимент был спасен.

Кретьен был удивлен и восхищен работой экипажа. У него прекрасное настроение и прекрасное самочувствие. Все свободные минуты он проводит у иллюминаторов. Но только на пятый день полета, по баллистике, в поле зрения появилась Франция. Ему повезло. Облачности не было.

За время полета сделали несколько телерепортажей на Францию. В одном и них Кретьен рассказал о жизни и быте на станции. Рассказал и о космическом туалете. Во Франции этот репортаж, судя по откликам в печати, очень понравился.

Проблема туалета затронула Кретьена и напрямую. Он только на шестой день смог сходить в туалет. Даже стал тревожиться. Спрашивал у коллег, на какой день это обычно происходит. Ему уже и чернослив давали и корень ревеня. Не помогло. Пока природа не приняла своего решения. Это была маленькая, но существенная победа.

Не обошлось и без потерь. Кретьен потерял кольцо, которое сошло с пальца во время сна, а Джанибеков не смог найти пленку с аппарата ПСН. Это уже стало привычным. Станция «Салют-6» храни в себе много вещей, подаренных ей космонавтами. Система воздушных потоков не изменилась и на станции «Салют-7». Воздух в станции движется вдоль жилой зоны рабочего отсека к фильтрам удаления вредных примесей и к противопылевым фильтрам, размещенным по задней стенке рабочего отсека. Затем очищенный воздух поступает в приборную зону за боковые панели, где вентиляторами прогоняется в обратном направлении мимо приборов, охлаждая их, к агрегатам регенерации воздуха и удаления углекислого газа, а дальше, через холодильно-сушильные агрегаты, снова попадает в жилую зону. Так обеспечивается циркуляция свежего воздуха в станции.

Эта система вентиляции создает и другую проблему. Из-за возникающих сквозняков космонавты простужаются. Особенно в первые недели работы на станции. Так было с Поповым на станции «Салют-6». Приболел в первые дни и Березовой.

В гостях хорошо, а дома лучше. Все устали, так как спать приходилось по 3–4 часа в сутки. Пришло время упаковывать вещи к возвращению. Их набралось много. Кассеты с кино и фотопленкой, кассеты магнитных регистраторов, результаты биологических экспериментов, капсулы с кристаллами и многое другое. В бытовой отсек загрузили все, что уже больше никому не понадобится. Сгорит в плотных слоях атмосферы.

Накануне был проверен транспортный корабль в действии. С помощью его двигателя повысили орбиту станции.

Короткое прощание, команда на расстыковку, и корабль «Союз-Т6» отошел от станции. Отойдя на 60 метров, Джанибеков развернул корабль, и стал снимать телекамерой станцию. Одновременно Березовой произвел закрутку станции по тангажу со скоростью 2 градуса в секунду, чтобы их можно было рассмотреть со всех сторон.

В 18 часов 21 минута московского времени корабль с экспедицией посещения успешно приземлился в казахстанской степи. На борту возвращаемого аппарата Джанибеков написал «Спасибо за надежность». Кретьен долго примеривался и выше надписи командира добавил «Мерси». Все члены экипажа расписались на борту аппарата.

Французские корреспонденты добрались до возвращаемого аппарата одними из первых, и сразу же захотели отметить это событие шампанским. Но врачи были на страже и не допустили нарушения послеполетного режима. Правда, корреспонденты все же смогли смочить шампанским головы космонавтов. Пришлось воспользоваться платочками, которые нашлись у медиков.

Кретьен все время повторял: «Корабль прекрасен. Люди прекрасны. Я не говорил об этом раньше, так как (показывает скрещенные пальцы) нельзя было. Теперь можно. Счастлив, что работал с такими людьми и здесь, и в Центре подготовки космонавтов.»

На следующий день медики выдали первую справку о состоянии космонавтов после приземления. В ней говорилось.

Состояние здоровья экипажа экспедиции посещения хорошее. Проведены:

– взятие крови из вены для биохимических анализов,

– осмотр всеми врачами специалистами,

– эксперимент «Эхография» для сравнения с результатами бортовых измерений,

– эксперимент «Поза» не выполнялся из-за отказа блока питания,

– оксометрия,

– продолжение сбора мочи,

– исследования по экспериментам «Нептун» и Марс»,

– пассивная постукальная проба с записью физиологических параметров.

Давление: у командира 11080, у БИ 11075, у КИ 11070

Дефицит веса: у командира 0 кг., у БИ 2 кг., у К И 1,5 кг.

Пульс: у командира 68, у БИ 64, у КИ 88.

12 ИЮЛЯ.

НА ЗЕМЛЕ. Не успели Джанибекова, Иванченкова и Кретьена торжественно встретить в Звездном городке, как уже 8 июля комиссия принимала экзамен на комплексной тренировке у экипажа Попов-Серебров-Савицкая.

На следующий день сдали экзамен Васютин-Савиных-Пронина.

Экипаж Васютина, хоть и числился первым, не показал лучшей сработанности экипажа. Было признано, что обоим экипажам надо провести еще несколько дополнительных тренировок в режиме дальнего и ближнего сближения, причаливания и стыковки. Особенно учитывая сложившуюся ситуацию в полете с экипажем Джанибекова. Зачет по этим режимам будет проведен дополнительно 29 июля. Тогда же будет принято и окончательное решение о стартующем экипаже.

За спасение людей, корабля и станции В. Джанибеков награжден орденом Ленина. Такие уж у нас правила.

А. Иванченков награжден орденом Ленина и второй медалью «Золотая Звезда». На его родине будет установлен бюст.

Жан-Лу-Кретьену присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Орденом Дружба народов награжден П. Бодри.

Объявила о своих наградах и Франция. Причем, впервые награждены космонавты основной экспедиции, которые еще продолжают полет. Обычно их награждали после завершения полета. Ребятам на орбите это сообщение было приятным сюрпризом.

Орденам командоров Почетного легиона награждены В. Джанибеков и А. Иванченков.

Кретьен, А. Березовой и В. Лебедев награждены орденом офицера Почетного легиона.

П. Бодри, Л. Кизим и В Соловьев награждены орденом кавалера Почетного легиона.

Немного о статусе французских орденов.

Руководителем ордена как организации является Президент Франции. Ему помогает Великий Канцлер. Орден «Почетного легиона» очень высокая награда для французов.

В ордене различают легионеров пяти степеней. 2высших-Кавалер большого креста и Великий офицер присваиваются лишь президенту и высшим военным и гражданским руководителям.

Далее следуют степени рыцарства ордена – Командор, Офицер и Кавалер. Граждане Франции не могут награждаться орденом «Почетного легиона» высшей степени, минуя низшую. Кретьену звание Офицера «Почетного легиона» присвоено в порядке особого исключения.

В общем случае для получения ордена Кавалера «Почетного легиона» в мирное время надо безупречно прослужить 20–25 лет. Еще 5 лет служить Кавалером до получения ордена Офицера, и еще 8 лет до Командора.

Участие в военных действиях сокращает сроки. Но учитывается только одна военная кампания в год.

Военные кавалеры орденов получают и почетную денежную компенсацию от 20 до 80 франков в год. Но звания могут и лишить за серьезные проступки.

НА ОРБИТЕ. После французов основному экипажу дали три дня отдыха. Чтобы привести в порядок тот «кавардак», который остался на станции после гостей.

Космонавты отдохнули, отоспались и вновь приступили к выполнению напряженной программы научных экспериментов. Тем более, что уже 12 июля к ним пристыковался новый грузовик «Прогресс-14». Он привез около 200 наименований нового оборудования: Магма-Кристалл, Корунд, ЭФО и многое другое для расширения перечня экспериментов и обеспечения работ второй экспедиции посещения. Был доставлен большой запас материалов, пищи, воды, топлива, одежды.

Обстановка в экипаже медикам не нравится. Ребята терпят друг друга и не более.

1 АВГУСТА.

НА ЗЕМЛЕ. Экипажи Попова и Васютина сдали последний экзамен по режимам сближения и стыковки. Надежнее и грамотнее работает Попов. Мнение специалистов первым экипажем должен быть экипаж Попова. Но борьба за Пронину продолжается.

Тренировки в Центре подготовки для экипажей закончены. Теперь отлет на космодром и начнется отсчет дней предстартового периода. А в Центре подготовки космонавтов до сентября-октября начнется напряженная работа по доработке тренажеров для обеспечения подготовки экипажей следующих космических кораблей.

НА ОРБИТЕ. Экипаж разгрузил «Прогресс» за три дня. Умышленно или нет, но те, кто загружал грузовик, положили письма и подарки в самый дальний конец корабля. Так что только к 15 июля экипаж смог почитать послания родных и друзей. Зато загрузку отходами будут делать спокойно и не спеша. Впереди более трех недель совместного полета.

Программа научных экспериментов очень напряженная. Но экипаж уже приобрел уверенность и выполняет их без спешки и суеты. Хотя бывают и серьезные дискуссии по методам работы и планирования научных экспериментов. Лебедев требует от специалистов на земле идеальной работы, но сам тоже допускает иногда серьезные ляпсусы.

Главный вопрос для экипажа сейчас – подготовка и осуществление первого выхода в открытый космос на станции «Салют-7». Это и первый выход для них лично.

По сложности выполнения, эмоциональному и физическому напряжению выход в открытый космос можно поставить в один ряд с выполнением ручной стыковки.

Все операции по выходу расписываются специалистами буквально по секундам после неоднократных проверок на земле. Затем космонавты на летающих лабораториях, в гидробассейне, по технической документации и инструкциям пробуют выполнить весь цикл предстоящего выхода. И не один раз. На учебном макете станции в водной среде гидробассейна они по несколько раз проходят по внешней поверхности станции, осваивая навыки работы в космосе.

Даже космонавты, которым не планируется в программе полета выход в открытый космос, проходят обязательный цикл тренировок в гидробассейне.

Ляхову с Рюминым вообще пришлось делать срочный выход в последние дни своего длительного полета. Если бы они не прошли тренировочный курс, то спасти станцию для дальнейшей работы им бы не удалось.

Если суммировать все тренировки Березового с Лебедевым, просмотреть все циклограммы их запланированного выхода, прослушать полную запись их радиопереговоров и телерепортажей о своих действиях, то возникает полная и ясная картина подготовки и осуществления их выхода в космос.

22 июля получена конкретная команда на подготовку и осуществление операции «Выход». Он же был и первым днем подготовки к выходу в открытый космос, запланированном на 30 июля.

Выход в космос осуществляется из переходного отсека (ПХО) в полужестких скафандрах типа «Орлан».

Переходный отсек имеет цилиндро-коническую форму. Диаметр цилиндрической части 2 метра, длина 1,7 метра. Общая длина со стыковочным агрегатом 3 метра. Свободный объем 7 кубометров. В конической части ПХО имеется люк диаметром 0,8 метра, закрываемый герметичной крышкой. Через этот люк экипаж и осуществляет выход в открытый космос.

Около выходного люка снаружи имеется рабочая площадка «Якорь», на которой фиксируются космонавты при выполнении работ в открытом космосе. Рядом с площадкой на переходном отсеке устанавливаются образцы материалов с целью исследования влияния космоса на изменение их свойств, различные приборы и датчики.

Для фиксации в «Якоре» нужно ступни ног в скафандре (в ботинках скафандра) установить на площадке под скобу в положение «носки вместе, пятки врозь». Затем пятки сводятся вместе, а носки врозь. При этом носки удерживаются под скобой, а шпоры на каблуках ботинок входят в пазы площадки. Ноги фиксируются. Можно работать хоть лежа. Как игрушка «Ванька-Встанька».

При выходе в открытый космос переходной отсек сообщается с космосом, а остальной объем станции находится в «надутом» состоянии, при атмосферном давлении близком к земному.

Скафандр «Орлан» предназначен для работы в открытом космосе, и разрабатывался конструкторами применительно к использованию на орбитальных пилотируемых станциях.

Скафандр называют полужестким, исходя из принципов его построения. В его основе жесткий металлический корпус – кираса, который составляет единое целое со шлемом и ранцевой системой жизнеобеспечения. Рукава и оболочка штанин мягкая.

Благодаря такой конструкции скафандр не надо зашнуровывать, затягивать, герметизировать. В него просто входят, что особенно легко сделать в невесомости, через люк в кирасе сзади. Он открывается как дверца. Космонавт входит в скафандр и рычагом закрывает за собой люк, обеспечивая полную герметизацию. Все это он может проделать сам.

Космонавт может работать в скафандре автономно 5,5 часов, с полным и комфортным обеспечением атмосферой, охлаждением и вентиляцией.

Все обеспечивающие агрегаты находятся в наспинном ранце. Там размещены кислородный баллон, поглотитель углекислого газа, насосы, запас воды для охлаждения и приборы автоматики.

К сожалению, опыт показал, что для работы с системой охлаждения требуются определенные волевые усилия и достаточный навык в работе. Так, при некоторых положениях регулятора охлаждения, во время больших физических нагрузках и усиленном потоотделении, влага выступает даже на остеклении шлема. Это уменьшат зону обзора. Иногда даже не видно ручку регулятора охлаждения. В одном и том же положении регулятора очень сильно мерзнут ноги, даже ноют коленки. В то же время, такое положение очень комфортно для спины и тела.

Такая ситуация часто складывается при очень частом переключении регулятора охлаждения. Система инерционна и не успевает за желаниями нетерпеливого человека. Инструкторы все время просят подопечных не торопиться. Особенно в начале работы.

Скафандр изготавливается нескольких размеров, а в промежутках между ними космонавты могут подгонять скафандр по себе за счет регулировки рукавов и штанин. Правда, такие регулировки не безграничны, а скафандров на станции постоянно находится только два. Если станция летает несколько лет, то вполне возможно, что очередной смене придется работать в скафандрах, не полностью им подходящих. Такая работа возможна, хотя и создаст определенные дополнительные трудности космонавтам.

В большом по размеру скафандре маленький космонавт будет иметь возможность плавать внутри него и проблемой будет нахождение опоры внутри скафандра при передвижении и фиксации своего положения для выполнения работы. Ведь короткие ноги могут и не доставать до ботинок при длинных штанинах.

Большой космонавт в маленьком скафандре будет зажат в его маленьком объеме, не будет иметь полного обзора перед собой, находясь в скрюченном состоянии. Да и работать несколько часов в таком положении не очень приятно.

Вот почему все выходы в открытый космос планируются заранее с учетом возможных расхождений в росте основных и дублирующих экипажей. В чрезвычайной ситуации выбирать не приходится.

Скафандры имеют отличительные полосы по бокам штанин. У командира экипажа красная полоса, у бортинженера – синяя.

Скафандр соединяется со станцией усиленным фалом для обеспечения безопасности космонавтов. В нем пропущены провода связи и управления.

Скафандр имеет дополнительный короткий фал длиной 0,7метра со скобой на конце. Это своеобразный страховочный пояс. Если космонавт не удержится руками за поручни, то его отнесет от корабля лишь на длину короткого фала. Он быстро сможет вернуться, зафиксировавшись руками, и продолжить свой путь вдоль станции или корабля. По мере передвижения космонавт перецепляет страховочный фал за новую опору. Такие опоры в виде скоб и перил размещены вдоль станции в несколько рядов и по окружности с таким расчетом, чтобы с их помощью космонавт мог достичь любой точки на внешней поверхности станции.

При необходимости выполнить работы в непредусмотренных местах, на земле разрабатывают специальные переходные устройства, которые затем доставляют на борт станции, выносятся на внешнюю поверхность и обеспечивают выполнение работ.

Прежде чем выполнить любую работу в открытом космосе, космонавт должен зафиксировать положение своего тела, то есть каким-то образом получить надежную опору. Иначе, например, не он будет откручивать гайку, а он сам будет вращаться вокруг гайки. Обычно для этого на предполагаемом месте работы предусматриваются специальные фиксаторы для ног – якоря. Один из которых и установлен возле выходного люка.

Главная задача для Березового и Лебедева при осуществлении выхода была в проверке работоспособности скафандров. Вторая задача – замена панелей и блоков с опытными образцами, размещенными на наружной стороне переходного отсека. Среди них были: «Медуза»-набор пробирок с разными биополимерами для исследования их на эволюции на молекулярном уровне; «Спираль»-набор разных конструкционных материалов-пружины, кольца, уплотнительная резина; «Ресурс»-в блоке под нагрузкой в вакууме испытываются на разрыв и сжатие пластины различных материалов; панели с образцами различных материалов-пластмасса, керамика, лакокрасочные и оптические покрытия.

Выход осуществлялся вдвоем. Лебедев должен был выйти из станции, закрепиться в якоре, и выполнить работы на внешней стороне. Березовой должен был находиться у обреза люка, передавать образцы, вести репортаж и страховать Лебедева в случае нештатных ситуаций.

Работы начались с того, что космонавты очистили переходный отсек от мешков с возвращаемым оборудованием, карт, биноклей, визиров, переходников на иллюминаторах, кинофотоаппаратуры.

Затем из-за панелей рабочего отсека вытащили скафандр и перенесли в переходный отсек. Проверили работоспособность систем скафандров, и провели их внешний осмотр. Дозаправили костюмы водяного охлаждения водой, и провели удаление воздушных пузырьков из воды.

Костюм водяного охлаждения (КВО) одевается перед входом в скафандр. Он представляет собой вязаный, как сеть, комбинезон с капюшоном. Сквозь ячейки комбинезона пропущены змеевиком прозрачные пластмассовые трубки общей длиной около 100 метров. По трубкам комбинезона, который плотно прилегает к телу, циркулирует вода контура водяного охлаждения. При прохождении, вода снимает избыточное тепло со всей поверхности тела. Сброс избыточного тепла происходит в теплообменнике, использующем принцип испарения воды в вакуум уже из вторичного водяного контура.

Космонавты установили поглотительные патроны углекислого газа, кислородные баллоны, влагосборники.

В конце профилактических работ первого дня космонавты одели скафандры, проверили их герметичность, подогнали каждый под свой рост.

Затем поставили узлы крепления скафандров в исходное положение «на выход» и зафиксировали в них скафандры.

На 23 июля медики назначили полный медицинский день, чтобы проверит готовность экипажа по здоровью перед выходом. Всех беспокоило то обстоятельство, что Лебедев потерял в весе 6 килограмм, а объем мышц ног у него уменьшился на 26 процентов. Лебедев быстро уставал во время тренировок на бегущей дорожке, никак не мог выйти на предельный тренировочный режим. А любой выход в открытый космос это большая физическая нагрузка для человеческого организма.

Кроме того. В голосе Лебедева, во время сеансов связи, все чаще пробивалось раздражение, недовольство. Он хотел находиться в открытом космосе больше, чем запланировано по программе. Ему не разрешили. Он хотел выполнить во время выхода дополнительные эксперименты. Ему тоже не разрешили. Никто не мог сказать каким вообще будет первый выход. И любые, даже небольшие во времени и сложности, операции всегда тщательно отрабатываются на земле.

Лебедев заявил, что чувствует себя хорошо, проблем не будет. Плановый выход в космос экипажу утвердили.

Впереди экипаж ждал обязательный день отдыха перед выходом.

25 июля второй день подготовки к выходу. Работы немного. Проверили двадцатиметровые страховочные фалы, которые будут одновременно служить для обеспечения скафандров электропитанием и для ведения радиосвязи через системы станции. Замерили давление в кислородных баллонах. Подготовили к работе кинокамеру, чтобы отснять в открытом космосе наружную часть станции и корабля, для контроля теплозащиты, солнечных батарей с узлами для наращивания дополнительных секций.

Земля окончательно подтвердила, что не планируется дополнительный проход по станции и любые дополнительные эксперименты. Работа только на площадке у люка. Выйти, заменить и назад.

Лебедев очень недоволен. Ему очень хотелось самому посмотреть, изучить и понять динамику свободного движения в пространстве. Тем более что скафандр хорошо зарекомендовал себя в предыдущих полетах, позволяет надежно и свободно перемещаться по станции с использованием средств фиксации. Можно ведь выполнить уникальный эксперимент, чтобы получить как можно больше полезной информации.

Третий день подготовки к выходу начался с утра 26 июля.

В переходном отсеке установили зеркала по бортам станции, чтобы лучше был обзор снаряжения при нахождении космонавтов в скафандрах. Разместили фиксаторы, кронштейны, блоки и панели, которые предстоит выносить в открытый космос.

Готовится к выходу и бытовой отсек транспортного корабля на случай не герметичности станции после выхода. Тогда экипаж уйдет в транспортный корабль и выполнит срочный спуск. В этом случае экипажу придется снимать скафандры в бытовом отсеке, что не так-то просто. Приходится в бытовом отсеке устанавливать дополнительные якоря для ног скафандра и поручни. Туда же перенесли дополнительный баллон со сжатым воздухом, на случай необходимости надува и транспортного корабля.

В сеансе связи Лебедев снова просил Рюмина дать разрешение на дополнительные эксперименты при выходе. Рюмин сказал, что никто не хочет и не будет рисковать. Упрямый характер Лебедева все знают и потому начинают готовиться к сюрпризам, хотя и надеются на его благоразумие. Березовой молчит, отдав все решения на откуп группе управления.

27 июля – четвертый день подготовки к выходу. С утра вышли на связь и стали готовить снаряжение к тренировке собственно выхода.

Надели всю экипировку под скафандр: белье, медицинские пояса, костюмы водяного охлаждения, заушные температурные датчики, шлемофоны.

Когда Лебедев стал входить в скафандр, то оказалось, что сделать это не так просто. Ему показалось, что он раздался в плечах, и голова пролезала в шлем с трудом. А ведь он значительно похудел в весе. Получалось, что невесомость действительно способствует увеличению размеров, как бы растягивает человека. На земле собственный вес прижимает человека вниз. В космосе веса нет. Приходится руками помогать, отжимаясь и втискиваясь в каркас.

В конце концов, с некоторыми трудностями, обоим по очереди удалось войти в скафандры, освободить узлы фиксации скафандров и занять рабочее положение к началу сеанса связи.

Под контролем земли начали проверку герметичности скафандров. Наддулись до 0,12 атмосферы. Через 30 секунд проверили. У Лебедева давление упало на четыре деления, что недопустимо. Повторный контроль ничего не изменил.

Пришлось открывать скафандр для контрольной проверки. Оказалось, что у Лебедева в створку ранца попал ремешок от костюма водяного охлаждения.

Новая проверка показала герметичность скафандра. Теперь можно было и подвигаться, потренировать свои действия до открытия выходного люка.

Дальнейшая тренировка прошла без замечаний, и космонавты, сняв скафандры, организовали их просушку, сменили кислородные баллоны, поглотитель углекислого газа.

28 июля Земля уточнила циклограмму выхода в открытый космос. Выгляди это приблизительно так.

С 15 до 23 часов 29 июля плановый сон. Далее.

Время. Выполняемые работы.

03.41 Надевание снаряжения.

03.56 Вход в скафандр.

04.08 Сброс давления в ПХО до 550 мм. рт. столба.

04.17 Проверка герметичности скафандров.

04.20 Начало десатурации и медконтроля. вымывание азота из

Крови при дыхании чистым кислородом.

04.49 ВХОД В ТЕНЬ.

05.05 Конец десатурации.

05.06 Сброс давления из ПХО до 9 мм. рт. столба.

05.21 Начало связи.

05.24 ВЫХОД НА СВЕТ.

Открытие выходного люка.

05.28 Конец связи. Работа в открытом космосе.

06.20 ВХОД В ТЕНЬ.

06.45 Начало связи.

06.56 ВЫХОД НА СВЕТ.

07.00 Телевизионный репортаж.

07.23 ЗАКРЫТИЕ ВЫХОДНОГО ЛЮКА.

На всю работу отводится 1 час 59 минут. Переговоры с Рюминым о дополнительных экспериментах снова ни к чему не привели.

Завершив с Березовым все подготовительные операции к выходу, Лебедев все же решил провести дополнительную тренировку выхода.

Вместе с Березовым он решил проверить динамику движения при отходе от станции на большом фале.

Лебедев взял фал, привязал его к полетному комбинезону, оттолкнулся от стенки станции, и плавно поплыл вдоль отсека. Второй конец фала был у Березового. Когда Лебедев отплыл на длину фала, то, за счет его натяжения, получил обратный ход и стал медленно вращаться. Остановить вращение он не смог.

Тогда. При повторе эксперимента, Лебедев попросил Березового при обратном ходе поддернуть фал. Вращение прекратилось и появилось вращение в другой плоскости. Получалось, что легкими подсечками за фал можно изменять направление вращения и гасить его.

Затем Березовой стал просто подтягивать Лебедева к себе фалом. Но плыть по прямой не получилось. Лебедева относило в сторону и даже «приложило» к боковой стенке. Не понравилось.

Решили изменить методику. Теперь Березовой только выбирал слабину фала, а Лебедев сам задавал ускорение вдоль него, слегка подтягиваясь за фал. Дело пошло лучше. Но оба поняли одно – отходить от станции на фале опасно, если ты не имеешь возможности управлять положением своего тела.

Они совсем забыли, что такой же ввод давно сделал еще А. Леонов при своем первом в мире выходе в открытый космос. Еще тогда он предостерегал от непродуманных экспериментов. Но ведь как хочется все проверить своими руками. Даже если это очень опасно.