Текст книги "Золотая коллекция. Похищение по-чернобыльски"

– Тогда всё еще проще, – поддержал Бубна. – Если предположить, что они действовали вместе, не было никакой надобности тащить зомби из Зоны. Все трое совсем свежие. Мозголом мог просто подчинить себе каких-нибудь мародеров или бродяг, которых встретил за пределами Периметра.

– Может, и так, – обиженно возразил Че. Ему явно не понравилось, что мы критикуем его версию. – А может, просто труп мозголома вонял, как боевое отравляющее вещество, вот его и бросили. За Периметром мутанты разлагаются прямо на глазах. – Он прочистил горло. – Отцы, в любом случае тот, кому от Хемуля что-то нужно, ходит в Зону. Переговоры с мозголомом не доверишь посреднику, слухи моментально разлетятся. Да и какой дурак согласится быть посредником в таком смертельно опасном деле? И между прочим, это зацепка, уважаемые.

Торговец задумчиво посмотрел на меня.

– Кому же из сталкеров ты перебежал дорогу, бродяга? – снова поинтересовался он.

– А если Хозяева? – Че прищурился. – Хемуль, ты ведь вроде как-то замешан в том, что у них ни черта не получилось с расширением Зоны? Вот они и решили отомстить. Если так, у мозголома была вполне четкая мотивация выйти за Периметр. Уж они-то, наверное, имеют возможность напугать его до потери пульса.

– За что же мне мстить? – поинтересовался я. – Чепуха. Не надо верить слухам. Я сам запустил пару десятков слухов в свое время.

– Ну, если один из пары десятков слухов окажется верным, значит, они все равно окупаются, – заметил Че. – Я потому их и покупаю, браток.

– В том, что Хозяева надорвали пупок, пытаясь запустить лишний реактор, уж точно никто не виноват. И вообще, чтобы славно мне отомстить за что-нибудь, у них и раньше была масса удобных возможностей – я, например, только вчера из-за Периметра вылез. Да и не существует никаких Хозяев Зоны, это всё сталкерские байки и основанные на них аналитические записки бездельников из ЦРУ. Кто их видел, этих Хозяев? Думаю, даже темные не видели. Так, пугают нас и друг друга злобными высшими сущностями, когда в Зоне творится что-нибудь непонятное или других оправданий для собственного безумия нету…

На самом деле мифическим Хозяевам Зоны, если даже такие существовали в реальности, не за что было мне мстить. Я свою работу выполнил честно – привел группу «туристов» на командный пункт. Дальше американцы уже сами наколбасили, без моего участия. Только Че с Бубной об этом знать необязательно. По крайней мере, бесплатно. Такая информация стоит приличных денег, я думаю.

– В любом случае, – проговорил Че, – как бы там ни было, основной вопрос в связи со всем произошедшим вот какой: а на черта вообще было использовать в таком ответственном деле именно тварей Зоны, раз это настолько неудобно и грозит срывом операции?..

Я молча перевел взгляд на Бубну. Ну да, в самом деле, проще было нанять мародеров. Вся эта операция выглядела вершиной непрофессионализма. Кто у нас способен на такой демонстративный непрофессионализм, а самое главное – зачем?

– Вот это и есть главная ниточка, – закончил Че. – Вот за нее и надо потянуть. Когда мы поймем, какого черта всё было сделано именно так по-глупому, как было сделано, мы получим того, кому это было выгодно либо кто не мог сделать по-другому. По крайней мере, это будет узкий круг подозреваемых…

– Короче! – Бубна положил на стол свою квадратную ладонь. – Вот что думаю по этому поводу я. Это дело смердит, как дохлая собака. Если мозголомы начнут запросто разгуливать по улицам Чернобыля-4, бизнес можно будет прикрывать. Слишком стрёмно. Мне такие дела не нравятся, поэтому я буду проводить собственное разбирательство этого случая. А Че подкинет мне информацию, если военные в своем расследовании вырвутся вперед. – Он внимательно посмотрел на меня. – Ты таки уверен, что ничего не хочешь мне рассказать? Кому вы продали чертово яйцо, бродяга? Может, вы его заныкали и кто-то теперь хочет обменять его на Динку?

– Отец, – страдальчески проговорил я, – погибло твое яйцо. В любом случае оно не стоит таких денег, чтобы из-за него учинять столько нелепых сложностей.

– Значит, что-то другое, – хладнокровно проговорил Бубна, скрестив руки на груди. – Что? Колись, сталкер. Не интересны нам твои мелкие делишки и мошенничества, не будем мы тебе за них предъявы рисовать. Я про большинство и так знаю, просто закрываю на них глаза. Нам важно знать, что происходит, что за умник это всё делает. Иначе беспредел не остановить, а беспредел – это последнее, что нам нужно в бизнесе. И ты у нас, позволь напомнить, главный объект этого беспредела. Итак, во что ты вляпался?..

– Ничего необычного не было. – Я беспомощного развел руками. – Просто до такой степени не было, что даже удивительно. По крайней мере, ничего такого, в чем могли быть замешаны посторонние интересы. Никуда я не вляпывался, отец. Я вообще недавно из отпуска.

Отвратительно скривив губы, Че саркастически посмотрел на Бубну. Тот прикрыл глаза.

– Ладно, – шевельнул торговец тяжелыми челюстями. – Разберемся. Свободен пока. Ступай, прими порцию за счет заведения, подумай как следует, может, и вспомнишь какую странность. Вам с Дианой с сегодняшнего дня до окончательного разъяснения всей этой ботвы дам двух своих архангелов с машиной. Сегодня это будут Сирота и Гоблин. Передвигайтесь по городу только на машине, без телохранителей никуда не выходить. Особенно тебя касается, голубь, ты у нас гордый не по годам. Давай, двигай.

Мгновенно потеряв ко мне интерес, Че с Бубной снова склонились над распечаткой, которую изучали, когда я вошел в кабинет.

– Бывайте здоровы, уважаемые, – буркнул я и покинул бункер в сопровождении Рыжего, который во время нашего разговора маялся снаружи под дверью.

Глава 7
Блокпост

Вернувшись за стойку, я уселся рядом с Патогенычем и заказал себе прозрачного.

– Бубна обещал порцию за счет заведения, – не забыл напомнить я.

Рыжий пожал плечами: для друзей дерьма не жалко.

– Как дела? – поинтересовался Патогеныч.

– Паршиво, брат, – сознался я, барабаня пальцами по стойке в ожидании своего заказа.

Патогеныч вопросительно приподнял бровь. Слухи о ночном происшествии уже наверняка блуждали над барной стойкой, но подробности он вряд ли знал, и я коротко обрисовал ему сложившуюся ситуацию.

– Ты вот что, брат, – проговорил Патогеныч, выслушав мою историю. – Наши могли бы какое-то время охранять вас с Динкой. Все равно половина бездельников целыми днями в «Штях» сидит, прозрачное глушит.

– Спасибо, брат, – отозвался я. – Ценю. Но Бубна уже пообещал нам своих громил. Видно, его это всё здорово напрягло.

– Еще бы, – хмыкнул Патогеныч. – Это уже всего клана касается. Это всем нам оплеуха. Мозголом в городке! Спасайся кто может.

Мы чокнулись.

Народу в баре пока было не так много, как вчера, – было еще слишком рано. Енот с Мухой с утра ушли прогуляться по Мусорке, Фаза двинул на Полигон, и куда-то в том же направлении убрел Борода со своим молодняком. Зато из-за Периметра благополучно вернулись Сыпь и Бастурма: в бар они еще не явились, но Крот уже видел их в городке и доложил, что вид у них был цветущий.

– Я тебе вчера так и не сказал спасибо, – произнес я. – За Динку.

– Замнем для ясности, – отмахнулся Патогеныч. – Спасиба много, а вот оплатишь мне сегодняшнее прозрачное, и будем считать, что мы в расчете.

– Черт! – расстроился я. – Ты решил меня разорить. Я-то надеялся отделаться спасибом.

– Меньше языком молоти, собака. Теперь уже поздно отнекиваться.

Мы посидели еще немного, глядя по телевизору бесконечный мульт про страуса. А потом кто-то тронул меня за локоть. Я обернулся – позади меня стоял Храп, один из вышибал Бубны.

– Послушай, Хемуль, – сказал он, – Дина хочет выйти на улицу.

– Какого черта? – Я тут же вскочил.

– Не знаю. Получила на ПДА какое-то сообщение и как с цепи сорвалась. Пусти да пусти…

Точить твою заготовку.

Храп еще что-то бормотал, но я уже был у выхода, где с потерянным видом топтался Гоблин.

– Где она? – рявкнул я без долгих предисловий.

– Вышла, – виновато ответил Гоблин. – Храп велел держать ее, но она сказала…

Я отпихнул его в сторону после первого же слова и бросился в двери, уже понимая, что случилось непоправимое и я опаздываю на несколько драгоценных секунд.

Во дворе Динки нигде не было, лишь Сирота задвигал засов на двери в металлических воротах, выходящих на улицу.

Я бросился к нему:

– Где?

– Только что выпустил, – сообщил амбал. – Если ты про Дину, – добавил он уже мне в спину, потому что пока он говорил, я откинул засов и выпрыгнул наружу.

Оказавшись на улице, я быстро огляделся. Моей подруги нигде не было. Я стремительно обшарил взглядом все возможные направления, куда она могла деться.

Кругом глухие заборы и пустыри; вход в полуразрушенный пакгауз – давно и надежно запертый; несколько припаркованных машин вдоль улицы; бар «Comaroe» на противоположной стороне улицы, в котором с утра до ночи зависали натовские миротворцы (мы не знали, как это правильно произносится, и между собой называли его просто «Комарое»). За эти несколько мгновений она едва успела бы добраться до дверей военного бара, а больше деться ей было некуда.

Либо…

Подтверждая мою догадку, хлопнула автомобильная дверца. Я резко развернулся всем корпусом, зафиксировав отваливший от тротуара тяжелый армейский внедорожник с гражданскими номерами. Внутри него сидели несколько человек.

Я бросился следом, но джип, естественно, и не подумал останавливаться, хотя водитель наверняка меня увидел. Машина резко прибавила скорости, оставив меня далеко позади, и я сразу отказался от безумной мысли догнать ее на своих двоих.

Что-то маленькое и блестящее вылетело из бокового окошка удаляющегося автомобиля и поскакало по проезжей части. На гранату это было никак не похоже, поэтому я снова рванулся вперед и подобрал странный предмет, уже догадываясь, что именно увижу.

ПДА Динки. Значит, ее перемещений не отследить теперь даже при помощи Че.

– Хемуль! – донесся от ворот бара «Шти» рев Патогеныча.

Мне было не до него. Сейчас надо было сломя голову лететь обратно в бар, выпрашивать у Бубны оружие, теряя драгоценные секунды на объяснения, собирать ребят, выводить из гаража «Нивы»…

Вся эта последовательность действий зигзагообразной молнией пронеслась у меня в голове, оставив лишь один четкий и ясный отпечаток: слишком долго. Уйдет чересчур много времени, и похитители успеют скрыться. Аут, я в полном дерьме.

Снова хлопнула дверца джипа. На противоположной стороне пустынной улицы из машины миротворческих сил выскочил молодой солдатик и бегом бросился в «Комарое». Он так спешил, что даже не запер за собой дверцу, и насколько мне было видно, в машине больше никого не было.

Я метнулся через дорогу к покинутому джипу, рывком распахнул дверцу и плюхнулся за руль. Черный Сталкер! Ключ торчал в замке зажигания. Как бы ни спешил натовец, с его стороны это были невероятная халатность и должностное преступление, и накажут его за это по полной программе.

Впрочем, сейчас меня меньше всего тревожило, что из-за меня у натовского водилы будут неприятности. Расслабились, бездельники, привыкли, что в тихом Чернобыле-4, пятьдесят процентов населения которого составляют их коллеги, никогда ничего не происходит. Это типа не Пакистан, не Конго и не Балканы, где в одиночку и без «М-16» шагу не ступишь за пределы расположения части – партизаны тут же выпотрошат, как рождественского кабанчика.

А не происходит здесь ничего потому, что сталкерам не нужен лишний шухер в том месте, где они живут, отдыхают и сбывают хабар. Отморозков, пытающихся переносить свои разборки через Периметр на мирную территорию, довольно быстро зачищают сами бродяги. Что, кстати, наши непременно сделают с теми уродами, которые со второй попытки всё-таки выкрали Динку, зуб даю. Если раньше я сам не посворачиваю шеи ублюдкам.

А может, солдатик увидел, как Динку запихивают в машину, и бросился за подмогой. Тогда спасибо, брат. Впрочем, в любом случае его дальнейшая судьба должна занимать меня в последнюю очередь. Сейчас на кону жизнь моей подруги.

Кто-то с силой дернул на себя заднюю дверцу, потом еще раз. Заведя машину, я бросил беглый взгляд назад и одним движением разблокировал двери: это был Патогеныч. Он ввалился на заднее сиденье и захлопнул дверцу за собой. С противоположной стороны в машину прыгнул Храп, после чего я резко рванул джип с места вслед за похитителями Динки, не дожидаясь, кто еще выскочит из бара.

Вот теперь мы на равных, ребята. Давайте погоняемся.

– Что происходит? – рявкнул Патогеныч. – Мозголом?..

– Следи за ощущениями! – распорядился я, утопив педаль газа в пол. – Чуть какой звон в ушах – сразу предупреждай! Если он возьмет меня под контроль, разобьемся к чертовой матери!

Пока я экспроприировал вражескую технику, похитители свернули куда-то во дворы. Недолго думая, я последовал их примеру. Я готов был голову дать на отсечение, что они выберутся на академика Александрова. Это единственная магистраль, пронизывающая город из конца в конец.

Со стороны пассажира болталось на коротком витом шнуре переговорное устройство, из которого доносились приглушенные матюки по-английски. Понятно: штабной офицер миротворческих сил малость загулял, а свирепое руководство срочно потребовало его на связь, и молоденький водитель офицера кинулся за шефом, с перепугу бросив и машину, и ключ в зажигании.

Жалко, автоматическую винтовку не забыл – к сожалению, этому натовцев учат в первую очередь: всегда, даже в туалет, брать личное стрелковое оружие с собой. Иначе партизаны и судьба рождественского кабанчика.

Одной рукой удерживая руль, другой я отключил переговорное устройство и грохнул его в гнездо. Нечего ему болтаться и стукаться о стекло, отвлекая меня от дороги.

Несколько минут я вращался по узким петляющим улочкам Чернобыля-4, непрерывно выкручивая руль. Когда здесь разбивали временный эвакопункт и армейский госпиталь, никто, разумеется, и думать не думал о том, что военный городок так разрастется. А разрастался он в суматохе хаотично и непредсказуемо, разумеется, без всякого генерального плана. Теперь же делать с этим что-либо было поздно.

– У кого-нибудь оружие есть? – поинтересовался я в пространство.

– Кто же ходит в бар с оружием, – резонно заметил Патогеныч. – Ты что, с дубу рухнул?

– У меня пистолет, – отозвался Храп.

– Мать, – прокомментировал я. – Дважды мать. Они наверняка экипированы по полной программе.

Категорически неплохо день начинается.

Мы выскочили на улицу академика Александрова, однако никакого джипа ни спереди, ни сзади не обнаружили. На несколько долгих мгновений мое сердце перестало биться. Если похитители высадились где-нибудь во дворах или поменяли машину, преследование можно считать законченным.

Однако внезапно знакомый внедорожник с гражданскими номерами вылетел на трассу в одном квартале впереди нас. Я тут же прибавил скорости; ублюдки заметили меня не сразу, и я повис у них на хвосте.

Догнав машину похитителей, я с размаху всадил бампер своего джипа ей в корму. Нас здорово тряхнуло, раздался душераздирающий треск.

Недурственно.

В заднем окошке джипа мелькнуло лицо Ковригина, перекошенное от злобы. А здравствуй, родной. Мы ведь с тобой так еще и не посчитались за ту борзоту, с которой ты вел нас с американцами на расправу к Стронглаву.

Обожаю, когда у меня с противником личные счеты: в Космонавта, скажем, мне было бы сложнее стрелять. То есть нет: Космонавта я бы в такой ситуации тоже расстрелял бы не задумываясь. Но от этого я не получил бы такого морального удовольствия, какое получу, прикончив паскуду Ковригина.

Вторым на заднем сиденье был Мармелад. Еще один приятный сюрприз.

Между двумя вонючими мутантами была намертво зажата моя Динка, ее шикарные волосы расплескались по спинке заднего сиденья. Когда я тебя спасу, радость моя, обязательно вымоешься с антисептическим мылом.

За рулем у них, похоже, Сотовый – в низко надвинутой бейсболке, чтобы скрыть третий глаз посреди лба. А вот кто сидит рядом с Сотовым, никак не могу разобрать. Впрочем, не сильно удивлюсь, если еще один мозголом. Как-то же они вытащили Динку из бара.

Темные, значит. О как. Только этого не хватало.

Я снова с размаху таранил машину похитителей, пытаясь столкнуть ее с дороги. Сотовый начал вилять, швыряя руль то влево, то вправо; встречный грузовик издал протяжный гудок, когда мы едва не своротили его в кювет.

Сейчас мне на руку было устроить на трассе максимальное безобразие – тем больше было шансов, что встречные военные обратят на нас внимание и остановят. Я надеялся, что лишившийся транспортного средства солдатик уже сообщил об этом куда следует и меня сейчас ловят по всем направлениям.

А джип темных, улепетывающий от угнанной машины, остановят вместе с моим для выяснения ситуации. В результате я, конечно, вполне могу загреметь в тюрьму, но зато моя девочка будет спасена.

И с тюрьмой тоже еще не факт: Бубне не впервой задействовать нужные связи, чтобы спасти из-за решетки одного из самых ценных своих сталкеров.

Однако пока мои ожидания не оправдывались. Город словно вымер. Ни разу мне еще не удалось пересечь его из конца в конец, не наткнувшись на армейский патруль; сегодня, похоже, такой день настал.

Над нами не кружили боевые вертолеты, и даже злобное армейское руководство, которое я так невежливо заткнул, не стало снова вызывать непутевого офицера. Закон подлости – это, по-моему, единственный закон вселенной, который действует всегда и везде, абсолютно в любой ситуации и на любой географической широте.

А ведь выходит, что положение гораздо серьезнее, чем мне представлялось. Темные не могут долго жить за пределами Периметра, как и все остальные твари Зоны. Несколько часов – и клеточные мембраны начинают разрушаться. И раз уж полумутанты выбрались наружу, прекрасно понимая, как страшно рискуют, значит, у них просто не было выбора. Значит, Динка нужна им позарез – и вряд ли для того, чтобы любоваться пикантными танцами в баре «Сталкер».

На заднем сиденье джипа темных возникло подозрительное шевеление. Поехало вниз стекло в боковом окошке. Мне очень хотелось надеяться, что автоматов у похитителей при себе нет. При въезде в городок им пришлось преодолеть армейский блокпост, и вряд ли они стали бы так рисковать – «калаши» в машине не спрячешь так же просто, как пистолеты.

Длинная автоматная очередь, которой полил нас высунувшийся из окошка Ковригин, убедительно доказала мне, что тут я малость ошибся и что темные – по-прежнему самые рисковые и отмороженные сукины дети во всей Зоне. Ну, может, еще пьедесталовцы поспорят с ними за это сомнительное звание.

Круто выворачивая руль, я бросил беглый взгляд в расколотое пулей зеркало заднего вида. Вот, значит, как, ребята. Полномасштабная война. Выходит, темные не просто напали на наш клан, что уже само по себе плохо, но еще не смертельно и вполне может быть погашено переговорами. Они напали на нас за пределами Зоны, хотя всем кланам строго-настрого запрещено переносить свои разборки через Периметр. В Зоне наша стрельба мало кого волнует, но когда такая штука происходит в военном городке Чернобыль-4, это может очень больно ударить по всем вольным бродягам.

Я понимаю, что презумпция невиновности и личная свобода – основы демократии, но мы находимся в зоне боевых действий, а значит, никакие права и свободы тут не действуют. И если военные после стрельбы в городке решат устроить массовые обыски или еще как-нибудь прищемить сталкеров, все кланы очень сильно напрягутся на темных.

Клещ, конечно, сколько угодно может пыжиться и надувать щеки, что, дескать, одной войной больше, одной меньше, и мало ли мы вообще воевали, радиоактивное мясо? Но только если мы все договоримся и проведем операцию вроде той, в ходе которой было разгромлено «Искупление», темным однозначно хана. Против лома нет приема.

Теперь понятно, откуда взялся мозголом: полумутантам было гораздо проще с ним договориться, чем кому-либо еще. И ясно, почему темные не прибегли к помощи наемных сталкеров или мародеров, а сами пошли на смертельный риск. Одно дело – купить за пределами Периметра через подставных лиц для непонятных целей джип, и совсем другое – попытаться нанять посторонних людей для силовой акции по похищению довольно известного в городке человека. Совсем не факт, что об этом заказе через полчаса не стало бы известно нашему клану или военным. Темные ведь совершенно не ориентируются, к кому за Периметром можно подкатывать с такими предложениями, а к кому нельзя ни в коем случае.

Только одно мне по-прежнему было непонятно: какого черта они связались с зомби. Почему бы мозголому просто не взять Динку под контроль и не увести ее тихонько в Зону? Впрочем, какая-то причина наверняка была. Темные – грязный, но умный и коварный народ, обычно не делающий лишних телодвижений там, где без них вполне можно обойтись.

Ковригин вдруг пошатнулся, и следующая очередь зигзагом ушла в асфальт. Похоже, Динка резко пихнула его обеими ногами под колени. Мармелад тут же засуетился на заднем сиденье, обхватил ее поперек живота, навалился всем телом, не давая двигаться.

– Патогеныч! Держи меня за ноги! – внезапно велел Храп и тоже полез в боковое окошко.

Высунувшись по пояс, он, совершенно игнорируя жестокую тряску, одну за другой сосредоточенно всадил в автомобиль преследователей три пули из пистолета, впрочем, не причинив ему особого вреда. Тем не менее Ковригин от греха подальше спрятался обратно в салон: похоже, пули просвистели совсем рядом.

– Патроны береги! – гаркнул я.

– У меня еще один магазин есть, – хладнокровно сообщил Храп, возвращаясь на место.

Прибавив скорости, темные сумели немного оторваться – их машинка была помощнее нашей. Поэтому до натовского блокпоста на окраине они добрались быстрее нас. Я отчаянно чертыхался, втаптывая педаль газа, но поделать ничего не мог. Оставалось надеяться, что военных заинтересуют следы от пуль на заднем стекле их джипа – если, конечно, Храп хоть раз попал в стекло.

Когда я вывернул из-за угла и направился к армейскому заслону на окраине города, благополучно прошедший проверку джип темных уже осторожно лавировал между бетонных блоков на выезде с блокпоста, уложенных таким образом, чтобы зигзагообразно движущаяся между ними машина не смогла набрать большой скорости и с разгону таранить шлагбаум. До сих пор актуальное изобретение полувековой давности – тех времен, когда начали использовать водителей-смертников на набитых взрывчаткой грузовиках.

Возле первого блока стоял и пристально смотрел на нас офицер в голубой каске. Рядом с серой будкой со шлагбаумом виднелся БТР с развернутым в сторону трассы пулеметом, над его серой башенкой трепетал на пронизывающем ветру флаг Евросоюза.

Про себя я отметил, что с документами у темных, похоже, всё в порядке. Это у сталкеров-полумутантов, которые безвылазно живут в Зоне! Интересный штришок, дающий некоторую пищу для размышлений о том, кто именно является их заказчиком – едва ли они сами додумались похитить Динку.

Человек это явно очень богатый и влиятельный, имеющий вес в военных кругах. Проверка темных заняла не больше полуминуты, и это говорит о многом. А вот у нас теперь очень большие проблемы, потому что в нашей машине, угнанной у военных, едут два сталкера-рецидивиста и подозрительный бычара с пистолетом. Вот радости будет Шведской Спичке.

И неужели эти натовские перцы не слышали автоматных очередей?!

Таранить темных перед блокпостом я, увы, не успел. А теперь шансов на то, что их машину тоже остановят, не было. Как поступит любой нормальный патрульный, задержавший дышащего водочным перегаром угонщика, который начнет кричать, что преследовал-де похитителей своей подруги – вон они поехали, господин лейтенант? В лучшем случае сунет в ребра. Естественно, задерживать темных для выяснения ситуации никто и не подумает.

Кажется, ситуация безвыходная.

А безвыходная ситуация – это такая штука, которая бодрит меня лучше холодного душа. Адреналин, ребята. Некоторые за такой адреналин, между прочим, хорошие деньги платят, а мне он регулярно бесплатно достается.

– Всем пристегнуться, балбесы! – радостно заорал я. – Взлетаем!

Не знаю, последовали ли мои пассажиры этому ценному совету или сочли его неуместной шуткой: в любом случае проверять было некогда.

Сбросив скорость на подступах к блокпосту, я выбрался на прямой отрезок трассы перед заграждением и внезапно швырнул машину вперед на форсаже – изумленный патрульный офицер едва успел отпрыгнуть за ближайший бетонный блок.

Разумеется, у меня не было шансов пробить бетонное заграждение, однако я и не собирался этого делать. Шоссе в этом месте проходило по высокой насыпи среди болотистой низины, и с обеих сторон от блокпоста насыпь круто обрывалась в глубокие, метра четыре, канавы, наполненные мутной водой. Получалось естественное препятствие вроде крепостного рва – наверное, поэтому блокпост и оборудовали именно здесь, а не на триста метров ближе к Чернобылю-4.

Пытаться объехать заграждение по этим скользким склонам круче сорока пяти градусов могли только три типа людей: сумасшедший, самоубийца или Хемуль, у которого только что свистнули любимую женщину. Надо думать, именно поэтому в канавах не было широких металлических лент с торчащими вверх острыми лезвиями, которые обычно раскладывают вокруг блокпостов специально против таких вот умников – чтобы, значит, не ржавели зря.

Лент там не было – или я просто не видел их среди высоких камышей, покрывавших глинистые берега канав.

Ответ на последний вопрос я сейчас как раз и собирался получить.

– Придурок!.. – только и успел крикнуть Патогеныч, прежде чем я круто вывернул руль влево.

Прости, брат. А кто обещал, что будет легко? Думал задарма прокатиться? Терпи.

Я не рассчитал совсем чуть-чуть. Не повезло. Планировал пройти впритирку к бетонным заграждениям, чтобы на склоне оказались только два боковых колеса. Однако не так часто мне удается погонять на широких и массивных, словно танк, армейских джипах. Габариты машины ощущаются совсем по-другому. Да и две порции прозрачного, принятые в «Штях», совсем не способствовали улучшению координации движений.

Джип на полной скорости зацепил правым крылом массивную бетонную тумбу. Чуть левее – и ему просто снесло бы часть крыла; ну, а в данном случае мощным ударом нас развернуло почти на девяносто градусов. Руль выпрыгнул из рук, я до крови прикусил язык, Патогеныч, кажется, влетел головой в потолок. Сбросившая газ покалеченная машина начала задом сползать в канаву.

Рыча от отчаяния, я снова ударил по газам. Это не должно было закончиться так глупо. Мне необходимо было спасти Динку, даже если для этого придется голыми руками разобрать чертов блокпост по кирпичику.

Мощные протекторы отчаянно цеплялись за скользкую мокрую глину откоса, разбрасывая в разные стороны жидкую грязь. На какое-то мгновенье мне показалось, что джип справится со склоном, автомобиль понемногу пополз вверх, однако его начало неудержимо сносить влево, буксующие колеса юзом скользнули по мокрой траве, и мы начали заваливаться набок.

– Твою ж мать! – заорал Патогеныч, придавленный Храпом.

Наш джип встал на два колеса, секунду балансировал на склоне, а затем опрокинулся.

Небо и земля пару раз стремительно поменялись местами, после чего машина плюхнулась в грязную воду на дне канавы. Аттракцион вышел довольно жесткий, сотрясение получилось нешуточным, так что когда всё закончилось, в первую секунду я понял только, что сидеть мне теперь страшно неудобно и я куда-то съезжаю.

– Фриз! – донесся сверху разъяренный вопль патрульного офицера. – Шоу юр хэндс, мазефакерс!..

В следующую секунду я сообразил, что джип все-таки приземлился на колеса, а его левый борт задран оттого, что стоит теперь на левом склоне канавы, не менее крутом, чем правый. Ухватившись за руль, чтобы не сползти на пассажирское сиденье рядом, другой рукой я начал поспешно заводить двигатель.

– Донт мувин!..

Двигатель нашего джипа взревел одновременно с двигателем БТР. Хвала Черному Сталкеру, армейскую технику буржуи делают с тройным запасом прочности, в отличие от гражданской. Обычному внедорожнику после таких многочисленных приключений наступила бы неминуемая хана.

Мотор, правда, работал с натугой и что-то теперь зловеще постукивало под капотом, но главное было в том, что он завелся. Остались сущие пустяки: вылезти из канавы и разобраться с крупнокалиберными пулеметами бронетранспортера, который, судя по звукам, начал энергично сдавать в нашу сторону.

Канава впереди обрывалась метров через тридцать еще одним крутым поперечным склоном, образующим тупик. Вот по нему-то нам и предстояло взлететь. Видели когда-нибудь гонки по вертикальной стене? Ну, не совсем то, что мы имеем в данном случае, конечно, но дело там, насколько я помню, тоже в скорости: чем выше скорость, тем сильнее тебя прижимает к поверхности.

Хорошо бы, если бы я всё помнил правильно.

Я переключил передачу и газанул на месте, щедро расплескивая из-под колес джипа мутную воду. Бросок нужно было делать с места, иначе не успеть набрать нужной скорости, чтобы преодолеть склон. Слишком маленькая дистанция. Соскользнем, как красотка из «Плэйбоя» по намыленному капоту «Ламборгини».

Над краем канавы показалось стальное рыло БТР. Взревывая мотором, он высунулся довольно далеко, я даже сумел разглядеть ствол пулемета на его ба– шенке.

Однако это ничего не значило. Критический угол, на который возможно опустить пулемет на бронетехнике, еще никто не отменял, и мы пока находились в мертвой зоне. В лучшем случае броневик мог обстрелять верхний край противоположного склона канавы, и то вряд ли.

А вот если патрульные попытаются лупить по нам из автоматов, может выйти не очень хорошо.

Я резко бросил сцепление, и джип рванул вперед. Если бы дело происходило на трассе, раздался бы эффектный визг покрышек, как в каком-нибудь дурацком боевике. Увы, дорожное покрытие в моем случае оставляло желать лучшего, и на первом этапе машина дико пробуксовала, выбросив из-под колес целый фонтан грязной воды. Однако джип в конце концов вцепился протекторами в илистое дно канавы и все-таки начал набирать скорость. Молодец, механизм.

Вздымая водяные фейерверки, мы стремительно промчались по дну канавы. Офицер что-то вопил нам вслед и яростно палил из пистолета. К счастью, из автоматической винтовки по нам так ни разу и не выстрелили – видимо, патрульных солдат наш трюк с кувырком в канаву все же сумел застать врасплох. А вот одна из пистолетных пуль, глухо стукнув в решетку на заднем окошке машины, с визгом отрикошетила и ушла в небо.