Текст книги "Храм святителя Николая в Борщино. История в лицах и судьбах"

Граф Воронцов и Свинкина пустошь, а также многие другие

В среде дворянства Костромской губернии были разные представители, от «провинциалов», о которых мы знаем очень мало, до личностей, известных на всю Россию. Начатое при Екатерине Великой генеральное межевание показало наличие большого количества различных владельцев «дач» в Костромском уезде, получивших свои владения после многочисленных наследований, купель-продаж и пожалований с 17-го века. В отличие от предшествующего периода со второй половины 18-го века, более четко и обособленно, формируется дворянское сословие, представители которого являются наиболее крупными землевладельцами[131]131
  Подробно см., напр., Черников С.В. Дворянские имения Центрально-Черноземного региона России в первой половине XVIII века. Рязань, 2003. Т. 5. С. 48–51.


[Закрыть].

В это время, наряду с уже знакомыми именами владельцев имений в Борщино, мы встречаем новые фамилии помещиков в борщинской округе. Так, в селе Борщино в 1773 г. были владения графа Воронцова, Карцова, Сколковых, Рылеева, Зворыкиных, Текутьевых, Аристовой[132]132
  РГАДА. Ф. 1315, оп. 1. ед. хр. 198. Л. 8 об-9; Ф. 1354, оп. 773. Л. 6. Л. 12 об.


[Закрыть]. Всего за дачными владениями числилось в 1783 г. 234 десятины 1467 сажень земли[133]133
  Там же.


[Закрыть]. Вокруг Борщино располагались луга и пашни. Здесь были подросты (молодые леса) или лесополоса[134]134
  См., напр., Белов А.П. Костромское лесничество, его история и настоящее состояние. Б. м., б.г. С. 2, 7.


[Закрыть], на которых когда-то могли быть дома или пашни, эти места именовались пустошами. Селу Борщино прилегала пустошь Свинкина, владельцами которой значились те же лица, что и в Боршино[135]135
  РГАДА. Ф. 1315, оп. 1. ед. хр. 198. Л. 8 об-9.


[Закрыть]. Гр. Воронцову с проч. принадлежали также деревни Заречье[136]136
  Там же. 1354, оп. 773. Л. 6. Л. 33.


[Закрыть] и Уварова.[137]137
  Здесь и далее курсивом в тексте выделены части слов, приведенные, согласно источникам, в орфографии исследуемого периода. В отдельных случаях выделены места, трудные для прочтения и (или) добавленные автором к тексту источника.


[Закрыть][138]138
  Там же. Л. 83.


[Закрыть] В д. Косина Гора была «дача» ротмистра Овцына и др.[139]139
  Там же. Л. 38 об.


[Закрыть]

В деревне Торхачи были владения Головцыных, Даниловых, Деревня Дьяконово, когда-то принадлежащая Ипатиевскому монастырю, в 1773 г. числилась за кн. Мещерскими и помещицей Владыкиной. Деревня Слободка была во владении майора Высоцкого[140]140
  Там же. Л. 4 об-5.


[Закрыть], которому также принадлежала д. Деньгина с пустошами и д. Василева (1774 г.)[141]141
  Там же. Ф. 1354, оп. 773. Л. 13 об, л. 23.


[Закрыть]. Пустоши Дьяковой Починок, Купанова, Болоново, Корытово при д. Терентьево принадлежали Текутьевой[142]142
  Там же. Л. 8 об-9, 11.


[Закрыть]. Деревня Бакшеева в 1774 г. числилась за гвардии прапорщиком Текутьевым с прочими[143]143
  Там же. Ф. 1354, оп. 773. Л. 6.


[Закрыть]. В планах генерального межевания 18-го в. упоминаются также расположенные недалеко от Борщино деревни Захарова и Зарубина[144]144
  См., напр., там же. Л. 31–31 об.


[Закрыть].

Сложно сейчас говорить о принадлежности населенных пунктов к тому или иному приходу в то время, и не всегда можно точно, за давностью лет, определить их географическое положение. Ниже будут названы селения не только Никольского храма с. Борщино, но и Александро-Антониновской церкви с. Селище и других церквей нагорной половины Костромского уезда, например, Воскресенской церкви села Любовниково. Расстояния между ними были сравнительно небольшими, а владельцами значились, нередко одни и те же помещики.

Так, деревни Будихина, Дербина были в собственности Хитровой, Скрипицина и Ржевского[145]145
  Там же. Л. 3 об – 4; Ф. 1354, оп. 773. Л. 8.


[Закрыть], д. Чижово с пустошью Ореховой числились в ведении ведомства Государственной Экономии[146]146
  Там же. Л. 2 об – 3.


[Закрыть], половина этой пустоши принадлежала Нелидовой. Деревня Ременникова, д. Окульцова – владения гр. Воронцова[147]147
  Там же. Л. 4 об – 5.


[Закрыть], у него же были имения в д. Пепелина, наряду с Хитровой и Ржевским. Деревня Емельянка – владения Поливановой[148]148
  Там же. Л. 3 об-4.


[Закрыть]. Была также Окульцева пустошь в имении Баскаковых[149]149
  Там же. оп. 1/4 ед. хр. 201. Л. 8 об-9.


[Закрыть], Ременниково (сельцо) было у Нелидовых[150]150
  Там же. оп. 1. ед. хр. 198. Л. 4 об – 5.


[Закрыть].

У сельца Корекова (современное – Коряково) с пустошью Дубенки были владения гр. Воронцова, Ошиткова, Васутина, Ржевского, Хитровой. Пустоши и сенные покосы (Мирской луг) в сельце Корекове (отхожая пуст. Посникова), и у д. Емельянки (пуст. Афимьина), принадлежали Воронцову, Хитровой, Нащекиной, Машкову, Овцыной, Поливановой, Строевой и Ржевскому[151]151
  Там же. оп. 1. ед. хр. 198. Л. 4 об5.


[Закрыть]. У д. Пепелино была отхожая пустошь Мыльцево (во владении. Хитровой)[152]152
  Там же.


[Закрыть]. У Корекова были также пустоши Моклакуша и Дренево во владениях Хитровой и Ржевского[153]153
  Там же. Л. 3 об – 4.


[Закрыть].

Назовем еще южные селения, расположенные ближе к Нерехтской дороге (часть из них сегодня относится к современному Бакшеевскому сельскому поселению, куда входит и Борщино): д. Чахлова, д. Серково, д. Бурмачка, сельцо Терюшково. Здесь было и много пустошей: пуст. Лапина, пуст. Горлищева, отхожая пуст. Чернятина, пуст. Никитинская, пуст. Почальник, пуст. Уварцова, пуст. Разлукина, пуст. Малая и Большая Умывалова, отхож. пуст. Трубиная, отх. пуст. Козловка, были здесь и так называемые вымороченные пустоши. Среди владельцев пустошей находим фамилии: Каблуков, Ашилков, Валутина, Пасынкова, Бородавкина, Шакурова, Леонтьева, Гренцова, Лермонтова, Шувалова[154]154
  Там же. Л. 5 об – 6.


[Закрыть].

Пустошь Погорелкино была во владениях гр. Воронцова, Хитрова и Ржевский; Ложкины Поляны с пустошью Максимовскою во влад. Бутриловой. Сельцо Скородумки (Раздумки) – имения Пумановой и Завороткова[155]155
  Там же. Л. 6 об7.


[Закрыть]. Отхож. пустошь Пастуховка, принадлежавшая к Скородумкам – имения Петлина, Завороткова. Д. Яблокова и пустошь Дубкова числились за Чуфаровскими, Прокофьевой и кн. Одоевским[156]156
  Там же. Л. 7 об-8.


[Закрыть] Сельцо Лаптево и пустошь Лисьи Норки – земли Чичагова, отхож. пустошь Кривцово – «экономических» крестьян[157]157
  Там же. Л. 5–9; оп. 1/4 ед. хр. 201. Л. 8 об-9, 13,14,58.


[Закрыть], и др. Еще раз оговоримся, что в вышеуказанный перечень могли попасть и названия населенных пунктов, расположенных далеко от Борщино, так как сложно им дать картографическую оценку. Многие из вышеперечисленных названий, особенно пустоши, остались далеко в прошлом, не все они есть сегодня на карте, что служит хорошей иллюстрацией изменения топонимики и географии селений в истории Костромского края. Если мы посмотрим на карту Костромского наместничества 1792 г., то увидим на ней в интересующем нас ареале незнакомые названия, а также не найдем наименований значимых населенных пунктов, так как карта достаточно приблизительная, то же самое можно наблюдать и на более поздних картах.

Фрагмент карты Костромской губернии, 1800 г.

http://www.etomesto.ru/map-kostroma_kostromskaya-gub-1800/

В дальнейшем повествовании мы сузим географию исследования непосредственно до селений борщинского прихода.

Кто из вышеупомянутых помещиков мог быть вкладчиком, строителем Никольского храма в камне? Наверное, самая известная фамилия на тот момент из владельцев «дач» в Борщино – Воронцов, который в документах на владение титулован как граф. Как видим, и упоминается он, как владелец имений, едва ли не чаще других. Для Костромы 70-80-х гг. 18-го века наиболее известным представителем этой фамилии был граф Роман Илларионович Воронцов (р. 1717-† 1783) – видная, но в то же время одиозная личность эпохи правления Екатерины.

В 1778 году Роман Воронцов занял должность Владимирского генерал-губернатора, а с образованием Владимирского наместничества стал наместником Владимирским, Тамбовским и Пензенским. В 1782 году после присоединения к Владимирскому наместничеству Костромского, на последнем году жизни Воронцов пребывал в должности Костромского наместника[158]158
  См., напр., Муховицкая Р. Воронцовы. Дворяне по рождению, 2015. [Электронная книга]. С. 20.


[Закрыть].

Отец Романа Илларионовича Илларион Борисович Воронцов, костромской воевода в 30-е гг. 18-го века, стоял у истоков первой в Костроме полотняной фабрики, находящейся на северной окраине города[159]159
  Григоров А. А. Из истории костромского дворянства/Сост., вступ. ст. и примечания Н. А. Зонтикова. Кострома, 1993. С. 331.


[Закрыть], которая была в конце 18-го века единственной в своем роде в Костромском уезде[160]160
  Васьков И. К. Описание Костромского наместничества… С. 55.


[Закрыть].

Р. И. Воронцов

Худ. Канатчиков И., 1760-1770-е гг.

Р. И. Воронцов, что называется, «оказался в нужное время, в нужном месте», сделал неплохую карьеру от офицера лейб-гвардии Измайловского полка (в 1733 г.) до сенатора, председателя Уложенной комиссии, был удостоен различных наград и орденов. В 50е гг. 18-го столетия он стал одним из богатейших людей России, владельцем различных поместий и промышленных предприятий[161]161
  См., напр., Муховицкая Р. Указ. соч. С. 17.


[Закрыть]. Отсюда так часто его фамилия встречается среди владельцев костромских имений. Но губернаторскую славу он получил дурную: в 1783 г., уже после его смерти, ревизия Владимирского наместничества показала многочисленные злоупотребления, которые, как писал известный публицист 18-го века М. Щербатов, «Роман Ларионович… не переставал…производить» на губернаторском посту, уже до этого имея славу «мздоимца»[162]162
  Щербатов М. М. О повреждении нравов в России. М. – Augubsburg, 2001. С. 39. [Электронное издание]. URL: https://imwerden.de/pdf/scherbatow_o_nrawach.pdf


[Закрыть].

Самый главный вкладчик – простой крестьянин

Собственно говоря, непосредственным вкладчиком в строительство кирпичного Никольского храма в Борщино Р. И. Воронцов быть и не мог, потому как отошел ко Господу в 1783 г., а кирпичное строительство было закончено в 1795 г.

Но вкладчиками в указанное строительство могли бы быть наследники графа. Прежде всего, это два сына Р. И. Воронцова от его брака с Марфой Ивановной Сурминой: Александр (р. 1741 г.) и Семен (р. 1744 г.) Воронцовы. Оба сына стали известными дипломатами, как и их дядя Михаил Илларионович Воронцов (р. 1714-†1767). Александр в 50-х – нач. 60-х 18-го века представлял интересы России в Вене, Гааге, Лондоне, с 1773 г. он значился президентом Коммерц-коллегии в России, членом Комиссии о коммерции, затем сенатором с 1779 г. По взглядам он был западник, сочувствовал либерализму, вслед за многими современниками (включая отца) стал членом масонской ложи, оставался востребованным как политик в начале царствования Александра I. До самой своей смерти в 1805 г. Александр Романович был характерным дворянином своей эпохи, которых описывал Л. Н. Толстой в «Войне и мире», рисуя облик дворянства, порой, знавшего французский язык лучше русского. Отметим, что почил Александр в фамильной усадьбе «Андреевское» во Владимирской губернии[163]163
  См., напр., Муховицкая Р. Указ. Соч. С. 60–62.


[Закрыть].

С. Р. Воронцов

Худ. Лоуренс Т., Эрмитаж

Его брат Семен Воронцов – достаточно известный политический деятель того времени, с трагической судьбой, рано потерявший жену. Хотя и предполагалось, что он станет управляющим обширных имений отца, его жизнь сложилась иначе. Семен Романович более 20 лет был послом в Англии с 1785 г., где и скончался много после отставки в 1832 г[164]164
  Подробнее см. там же. С. 62–77.


[Закрыть]. Михаил Семенович Воронцов (р. 1782-†1856), сын Семена Романовича, впервые прибыл в Россию уже после постройки Никольской церкви с. Борщино[165]165
  Там же.


[Закрыть]. Так что Воронцовы вряд ли были основными вкладчиками в строительство каменного храма.

Если мы обратимся к другим вышеназванным фамилиям владельцев борщинских имений, то обнаружим, что Карцовы и Сколковы были родственниками. Жена Ивана Ивановича Карцова (1710-е – после 10.03.1765), Дарья Семеновна Сколкова (? – после 23.03.1778) была дочерью Семена Саввича Сколкова и Анастасии Васильевны N. Ей по наследству досталось имение в Костромском уезде в селе Борщино, которое она отдала своим дочерям девицам Марии, Авдотье и Надежде в 1778 г.[166]166
  Карцовы (Карцевы) – русские дворянские и купеческие роды/Форум Союза возрождения родословных традиций. [Электронный ресурс]. URL: https://forum.svrt.ru/topic/11065-%D0%BA%D0%B0%D1%80%D1%86%D0%B5%D0%B2%D1%8B/


[Закрыть]

Среди Зворыкиных, очевидно, упоминается Даниил Иванович Зворыкин (род. 1735 г.), владелец усадьбы в Борщино (16 душ). Д. И. Зворыкин, служил констапелем морской артиллерии, участвовал в Архипелагской экспедиции с 1769 по 1775 гг. во время русско-турецкой войны 17681774 гг.[167]167
  См., напр., Григоров А. Без Костромы наш флот неполон. Кострома, 2002. С. 49.


[Закрыть], с ее знаменитым Чесменским сражением.

Головцыны, фамилия которых тоже была упомянута, породнились с Рылеевыми. Из Рылеевых первым владельцем усадьбы в Борщино считается Иван Иванович Рылеев (1714-?), который в г. Макарьеве был председателем Верхней расправы[168]168
  Григоров А. А."…Родина наша для меня священна". Письма 1958–1989 годов. [Электронное издание]. URL: https://kostromka.ru/grigorov/letters/362.php


[Закрыть].

Чесменский бой

Иллюстрация А. Кившенко, 1880 г. На рисунке изображен граф А. Орлов со штабом в ходе боя на верхней палубе линейного корабля «Три иерарха»

Имение в д. Косина Гора принадлежало ротмистру Николаю Фёдоровичу Овцыну (родился в с. Жуково Нерехтского уезда, не раньше 1738 г.), который был записан в службу солдатом в лейб-гвардии Измайловский полк в 1749 году. При воцарении имп. Екатерины II в 1762 г. он служил в конной гвардии, за усердную службу был пожалован «душами», имел около тысячи душ крепостных. В 1767 г., во время приезда Екатерины II в Кострому, Овцын был в чине ротмистра Конной гвардии и присутствовал при встрече императрицы и на всех торжествах по этому случаю вместе с супругой А. Ф. Квашниной-Самариной. Выйдя в отставку, Н. Ф. Овцын летом жил в усадьбе в Светочевой Горе, а зимой – в своем доме в Москве[169]169
  Там же.


[Закрыть].

Герб дворянского рода Текутьевых

Общий гербовник

В 18-м веке по делам Борщина стана также упоминается фамилия Текутьевых, которые в следующем столетии были одними из наиболее крупных владельцев имений в Боршино и в соседних деревнях. После межевания 1783 г. «доверенный» премьер-майора Ивана Григорьевича Текутьева оспаривал у графа Р. Л. Воронцова и др. земли отхожих сенных покосов на р. Волге с принадлежавшими к ним землями Борщина стана Костромского уезда Костромской губернии[170]170
  ГАЯО. Ф. 455. Оп. 5. Д. 514, д. 515.


[Закрыть].

Любой из этих помещиков мог быть непосредственным или опосредованным вкладчиком в строительство нового каменного храма в с. Борщино через доверенных лиц или через крестьян, которые числились за тем или иным помещиком. Но в более поздних документах написано, что храм был построен «тщанием прихожан»[171]171
  См., напр., ГАКО. Ф. 130, оп. 11, д. 2270. Л. 77об-78.


[Закрыть], т. е., как видится, не было какого-то одного вкладчика, который бы взял на себя полностью расходы по строительству каменной церкви.

А как мы увидим дальше, прихожанами борщинской церкви были, в основном, крестьяне, коих тогда здесь было большинство.

Каменный храм не хуже, чем в столице

Мы помним, что в с. Борщино в первой половине 18-го века было две церкви: Никольская и Трехсвятительская. Обе были деревянные, вторая – теплая, в которой совершались богослужения в зимнее время. Деревянному зданию Трехсвятительской церкви к моменту постройки общего каменного здания было ок. 60 лет, здание Никольской церкви, очевидно, было старше.

В необходимости строительства нового здания должны были сыграть роль разные факторы: во-первых, деревянная конструкция быстрее приходила в негодность, была пожароопасной, во-вторых, технологии производства кирпича стали к тому времени делом вполне обыденным, возможностей «каменного» строительства стало значительно больше. Кроме того, не будем отметать дух времени, архитектурную моду, которая оказывала влияние и на провинциальную жизнь.

Хотя мы и называем эти церкви того периода по общему названию строительства «каменными», храмы тогда строились, преимущественно, из красного, т. е. – керамического, кирпича, подготовленного на небольших местных производствах. Снаружи кирпичный фасад, как правило, оштукатуривался известковой штукатурной смесью или белился той же известью.

Примечательно, что в Борщино были хорошие местные строительных дел мастера. История сохранила интересный случай. В 1770 г. крепостной мастер Иван Аврамов подрядился построить в г. Галиче каменный Преображенский собор. Со средствами на строительство были проблемы, поэтому постройка задерживалась, строители отсутствовали, и Галичская провинциальная канцелярия жаловалась по этому поводу императрице Екатерине II. Наконец, воевода г. Галича послал солдата-рассыльщика Андреева в с. Борщино с приказанием доставить крепостного мастера Аврамова в Галич, но «токмо объявленного крестьянина в доме не оказалось, а находится в Санкт-Петербурге при каменной работе», на которой, очевидно, платили лучше. В результате борщинскому каменщику так и не удалось достроить галичский собор, на строительстве которого трудились потом другие подрядчики[172]172
  См.: Белоруков Д.Ф. Деревни, села и города костромского края: материалы для истории. Кострома, 2000. С. 141.


[Закрыть].

Церковь с. Борщино (вид с северо-востока)

Мы не знаем подробностей строительства каменной Никольской церкви с. Борщино, но ее архитектурные формы, сохранившиеся до наших дней, сами говорят о себе.

На десятки верст, разделяющих приходские селения, храм стал жемчужиной архитектурного творчества, выросшей среди полей, сенокосных угодий и деревянных двориков, его колокольня и купола при хорошей погоде видны издалека.

Многие храмы конца 18-го – нач. 19-го века очень похожи между собой и отличаются в деталях, которые делают убранство уникальным. Так и храм св. Николая в с. Борщино был характерной постройкой для костромской сельской округи, когда византийско-русское убранство и православное архитектурное творчество обрамлялось в популярном тогда европейском стиле барокко[173]173
  См., напр., Памятники архитектуры Костромской области. Вып. II. Кострома, 2000. С. 9.


[Закрыть].

Каменный храм в Борщино построен пятиглавым с широкой прямоугольной трапезной и колокольней, состоящей из трех ярусов, завершенной небольшим ярусом со шпилем[174]174
  Подробнее см. там же. С. 9–10.


[Закрыть].

Церковь с. Борщино (вид с юго-запада)

В храме три престола: в холодном четверике – престол во имя свт. Николы; в теплой трапезной: правый – во имя Трех святителей, левый – во имя св. вмч. Георгия Победоносца. Первые два престола были перенесены из деревянных храмов, о существовании ранее Георгиевского престола ничего неизвестно.

Центральный храмовый иконостас Никольской церкви считается одним из лучших сохранившихся на территории Костромской области иконостасов, выполненных в стиле барокко и рококо. Этот шестиярусный иконостас, в композиционном плане разделенный на две примерно равные части, является действительным украшением внутреннего убранства Никольской церкви[175]175
  Подробнее см. там же. С. 10–11.


[Закрыть]. Его уникальная особенность заключается в том, что помимо пяти классических рядов он имеет и шестой ряд – «страстной».

Со времени постройки «в камне» в храме находились иконописные изображения и богослужебные предметы, во всяком случае, они указаны в церковных описях второй половины 20-го века. Например, во втором ряду иконостаса – икона свт. Николая 2-й половины 18-го века, здесь же – двухчастная икона Вознесение и Ветхозаветная Троица (конец 18-го – нач. 19-го вв.). Наконец, сама конструкция центрального иконостаса, по мнению искусствоведов, была выполнена в конце 18-го века (дерево, резьба, левкас, темпера)[176]176
  ГАКО. Ф. Р-2102, оп. 6, д. 67. Л. 4–6.


[Закрыть].

Иванов век

История сохранила имена членов причта с. Борщина, при которых было завершено строительство Никольской церкви в 1795 г. Как указано в документах: «1795 года преосвященнейшего Павла епископа Костромского и Галичского Костромской губернии Николаевской церкви с. Борщино священно-церковнослужителей после состоявшегося 1794 года июня 23 дня его Императорского величества и в народе публикованного указа дали сию списку о написанных при оной церкви священно-церковнослужителей сиих по последней 1782 года ревизии с показанием из того числа разными случаями убылых и после ревизии вновь рожденных и прибылых по самой истине без всякой утайки, а буде… впредь обличены в сем или … найдены что кого-либо утаили, то повинны положенному по указу штрафу без всякого милосердия»[177]177
  Там же. Ф. 200, оп. 15, д. 46. Л. 76–78.


[Закрыть].

Архиепископ Павел Зернов 1778–1800 гг.

По документом можно установить, что 18-й век заканчивался для церкви в Борщино в сопровождении священнослужителей Ивановых (Ивановичей). Священниками в Борщино в 1795 г. были Феодор Иванов (63 лет) и Иван Иванов (56 лет). Надо полагать, что это были представители одного рода. Свящ. Федор Иванов был женат на Настасье Савиной – дочери священника из с. Спас Вежи Костромской епархии. У них был сын Николай, которого после 1784 г. определили учеником пономаря, очевидно, в другую церковь. У свящ. Ивана Иванова была жена Агафья Иванова дочь дьяконова, взятая из того же села. У них была дочь Матрена[178]178
  Там же.


[Закрыть].

На дьяконской должности в 1795 г. служил дьякон Афанасий Иванов (42 лет), женатый на Агафье Ивановой, дочери дьякона из пог. Шунги. Брак их был сравнительно многодетным: сын Иван (в 1790 г. произведен в дьчка), дочери Анна, Елена, Агапья и Пелагея.

Несколькими годами ранее, в 1788 г., отошел ко Господу дьякон Никольской церкви Иван Иванов (77–78? лет). В 1784 г. пономарем в селе служил Козьма Иванов, который в 1788 г. был произведен в священники Цареконстантиновской церкви в г. Костроме[179]179
  Там же. Л. 76–78.


[Закрыть] (совр. Проспект Текстильщиков).

Цареконстантиновская ц. г. Костромы

Пономарем в 1795 г. числился Николай Федоров (28 лет), второе пономарское место было оставлено за учеником философии Костромской духовной семинарии Павлом Тимофеевым Михеевым (р. 1774 г.). В 1806 г. Павел Михеев упоминается уже как священник Богородицкой церкви на Московской ул. в Костроме, а с 1811 по 1823 гг. он значился священником Богородицкой церкви в Кузнецах г. Костромы[180]180
  Костромская духовная семинария. Историческая энциклопедия/ под общ. ред. Митрополита Костромского и Нерехтского Ферапонта. Кострома, 2019. С. 246.


[Закрыть].

Здесь не до декабристов
(1-я четверть 19-го века)

Ох уж эти «хранцузы»

Новая, каменная церковь стала радовать глаз местных жителей. В то же время, как должно было быть, храм зажил обычными приходскими деревенскими буднями, характерными для той эпохи. В провинцию отдаленно доходили слухи о событиях в России и мире, пересказанные и причудливо переиначенные крестьянским сознанием, байками и сплетнями, без которых не обходится никакая деревенская жизнь.

На самодержавном российском Престоле после императрицы Екатерины недолго властвовал ее сын Павел. Затем посредством очередного дворцового переворота престол перешел к сыну Павла I, внуку императрицы Екатерины, Александру I, который сперва придерживался курса просвещенного абсолютизма, начатого его бабушкой, затем же его политика склонялась от либеральных идей к «реакции». При Александре I Россия вышла победительницей в войне 1812 г., но витающий в обществе мистический дух вольнодумства, навеянный западными идеями, спровоцировал в конечном итоге так называемое «восстание декабристов», которое показало инфантильность тогдашней дворянской молодежи и стало одним из первых сигналов надвигающейся революционной бури, разразившейся через столетие.

Ну, а пока, к началу 19-го века сословия, на которые разделилось общество, окончательно сформировались. Представители самого низшего, наиболее многочисленного – крестьянского сословия были основными церковными прихожанами. На простой народ веяния времени и перемены оказывали минимальное влияние. Жизнь таких прихожан шла своим чередом от одного сезона к другому, завися лишь от погодных условий, урожайности, эпидемиологической ситуации, характера и нравов помещиков.

Евгений Романов, епископ Костромской (†1811 г.)

Духовное сословие сформировалось в определенном правовом поле, церковные места, как и раньше, нередко, передавались по наследству. В духовном ведомстве значились не только священнослужители, но церковнослужители (дьячки, пономари и др.)[181]181
  Сырцов И.Я. Указ. соч. С. 26.


[Закрыть]. В самом начале 19-го века для подготовки в низшие церковные должности преосвященным еп. Костромским и Галичским Евгением (Романовым) в Костроме была открыта особая школа[182]182
  Цыпин В. История Русской Церкви (Синодальный период).


[Закрыть], а Костромская семинария чуть позже заработала по новому уставу[183]183
  Там же. С. 27.


[Закрыть]. Священнослужители Никольской церкви должны были закончить семинарский курс.

Если в духовное сословие из других сословий попасть было трудно, то в обратном порядке переход стал вполне возможным[184]184
  См., напр., Цыпин В. История Русской Церкви (Синодальный период).


[Закрыть].

Самый яркий пример этого периода – Михаил Сперанский, который из простого семинариста выбился не «абы куда», а в ближайшее окружение императора Александра I. В Борщино же, например, сын пономаря Николая Федорова в 1815 г. поступил в светское ведомство[185]185
  ГАКО. Ф. 200, оп. 3, д. 385, кор. 22. Л. 96–97.


[Закрыть], в 1816–1817 гг. тоже сделали Георгий и Иван – сыновья дьякона Семена Федорова, несмотря на то, что они обучались в Костромской Духовной семинарии[186]186
  Там же. Ф. 200, оп. б/ш, д. 246. Л. 23–26.


[Закрыть].

Те священно-церковнослужители, которые оставались на приходе, несмотря на развитие духовного образования, должны были быть деревенскими по духу жителями, и как это было и есть в разные времена русской истории, жизнь и протекала в ином темпе, в отличии от прогрессивных веяний столичного света.

Портрет Н. А. Суворовой

Фрагмент. Худ. И-Б. Лампи

Примечательно, что для церковнослужителей с. Борщино 19-й век начался земельным спором в Костромском уездном суде с крестьянами помещицы Прево-де-Люмиан[187]187
  Там же. Ф. 85, оп. 3. Л. 2.


[Закрыть]. Речь, как мы понимаем, идет об Елизавете Прево-де-Люмиан, урожденной Рылеевой. Это была дочь известного политического деятеля екатерининской эпохи Никиты Ивановича Рылеева. Она воспитывалась в Смольном институте, который окончила в 1791 г., была фрейлиной императрицы Марии Феодоровны (жены императора Павла I), однокурсницей и подругой Наталии Суворовой, дочери великого полководца А. В. Суворова[188]188
  Готовцева А. Г., Киянская О. А. Рылеев. 2013. [Электронный ресурс]. URL: https://sv-scena.ru/Buki/Rylyeyev.6.html


[Закрыть]. Елизавета Никитична вышла замуж за француза по происхождению, эмигрировавшего в Россию, генерал-майора русской службы, военного инженера Ивана (Августина) Прево-де-Люмиана[189]189
  См., напр., Григоров А. А. Из истории костромского дворянства. С. 237.


[Закрыть]. Он служил до 1798 г. в береговой артиллерии, затем после долгого перерыва продолжил службу по инженерной части в 1812 г. Прево-де-Люмиан был для той поры достаточно известной личностью и, как и многие деятели того времени, состоял в различных масонских ложах в России[190]190
  Прево-де-Люмиан, Иван (Августин) Иванович// Русский биографический словарь А. А. Половцова. Т 14, 1910. с. 748–749.


[Закрыть].

Отец Елизаветы Никита Иванович Рылеев (р. 1749-†1808), выходец из небогатых дворян Галичского уезда Костромской губернии, сделал блестящую карьеру, с 1784 года стал петербургским обер-полицмейстером, а с 1793-го – столичным губернатором[191]191
  Готовцева А. Г., Киянская О. А. Указ. соч.


[Закрыть].

Н. И. Рылеев

Портрет (фрагмент), галерея губернаторов СПб в Смольном

Никита Иванович пользовался доверием императрицы Екатерины II, как чиновник был на хорошем счету, но как политик, по замечанию исследователей, был не слишком дальновиден[192]192
  Там же; Григоров А. А. Из истории костромского дворянства. С. 237.


[Закрыть]. В Петербурге о нем слагались даже комические легенды. Например, сообщалось об его якобы приказе: «Объявить всем хозяевам домов с подпискою, чтобы они заблаговременно, и именно за три дня, извещали полицию, у кого в доме имеет быть пожар»[193]193
  Цит по: Готовцева А. Г., Киянская О. А. Указ. соч.


[Закрыть]. Дочь его, Елизавета Ивановна, видимо, получила борщинское имение в приданое или по наследству.

Отметим, что дело по наследованию после смерти Н. И. Рылеева затянулось на годы, став одним из громких процессов в Костромской губернии в начале 19-го века[194]194
  См., напр., Григоров А. А. Из истории костромского дворянства. С. 237–238.


[Закрыть].

Думается, большинство тогдашних крестьян не смогли бы и выговорить фамилию Прево-де-Люмиан, чтобы понять это, можно и в наши дни пообщаться с деревенскими бабушками, у которых в образовательном багаже несколько классов школы. Они по-житейски очень умны, но иногда искажают малознакомые слова, слышанные на слух. Тем более это характерно было для крестьян начала 19-го века, которые в общей массе не умели ни читать, ни писать. Но для них это было не главное. Ведь именно благодаря простому народу, во многом, Россия держалась в своих традициях, когда даже нашествие Наполеона далеко не всем франкофилам из дворян «вправило мозги», и дух Запада, о котором писал свт. Феофан Затворник, все больше проникал в сознание русского общества.

Никольская церковь в Костроме

Фрагмент фото 1911 г. https://sobory.ru/photo/395824