Текст книги "Добытчик"

7

Форт Передовой

06.11.2067

«Ветрогон» и «Святая Елена» вернулись в родную гавань одновременно с «Ловким». Корабли встали возле причальных стенок, мореходы получили кратковременный отпуск, и пришла пора подбивать итоги.

Колония развивается, люди трудятся. Деньги на жалованье и развитие есть, казна снова наполнилась. В окрестностях тихо, дикари откатились в глубь Пиренейского полуострова, а баски, которые крутились весной вблизи наших границ, затаились у себя в горах и на связь не выходили. Численность населения в Передовом перевалила за три тысячи человек. Причём пять сотен – рабы, ещё шестьсот – солдаты колониальной пехоты и почти семьсот иждивенцев. Вольных бродяг Вити Блинова, которые продолжали раскапывать руины Ла-Коруньи, в счёт не берём.

Кара при помощи наших моряков провёл разведку автономного сообщества Валенсия и выбрал место, где поселится. Вариантов более чем достаточно, и он облюбовал город Аликанте. Очень даже неплохое место, удобное для проживания, относительно недалеко от «Гибралтара», и там есть немало интересных объектов. Пусть живёт и развивается, нам он пока не мешал, а вот агентурную сеть в его колонии мы уже создали. Помимо Вороны есть парочка шпионов не из близкого круга знаменитого наёмника, но тоже не последние люди.

Что касается наших первоочередных задач, то они прежние. Расчистка развалин Ферроля и укрепление форта. Рассчитанное на пару лет восстановление теплоэлектростанции «Эндеза термик». Ремонт техники, которая найдена в Испании и получена от немцев. Подготовка кораблей к весенним походам, «К-Р» пойдёт на обмен, а остальные «коробки» займутся перевозкой бронемашин, танков, вертолётов, тракторов и оружия в Передовой. Сами, скорее всего, не справимся, придётся просить помощи у Семёнова, пусть даёт БДК. Плюс к этому постройка ангаров для техники и увеличение численности ремонтных бригад. А также нельзя забывать о ведении сухопутной разведки, танкере в районе Фигейра-да-Фош и демонтаже португальского судоремонтного завода. И всё это помимо выполнения задач от генерала Ерёменко.

Работы хватало всем. Как и мои соратники, я вставал рано, а ложился поздно. Дома практически не бывал. Но однажды решил взять тайм-аут и устроил себе выходной. Только расслабился, а тут целая стопка радиограмм с родины. Дал знать о себе отец-командир, глава Имперского министерства колоний генерал-лейтенант Ерёменко. Он прислал довольно информативный расклад о событиях, которые происходили в ККФ, и рекомендации по разведке одичавших земель на весну – осень следующего года.

Сначала о новостях с родины. Император Илья Первый медленно, но уверенно закручивал гайки и проводил реформы по централизации власти. Власть олигархов постепенно ограничивалась, и полномочные представители семьи Симаковых метались из одного района в другой, расформировывая крупные частные армии, меняя налоговую политику на местах и вводя новые пошлины. Самые же авторитетные кланы ККФ, которые ещё несколько лет назад чувствовали себя очень вольготно, всё это терпели и со всем соглашались. Не было ни одного случая, чтобы кто-то попытался поднять мятеж. Однако напряжение внутри конфедерации, которую, к слову, вскоре собираются переименовать в Черноморскую империю, нарастало. И недовольство купцов и промышленников рано или поздно должно прорваться. Все это прекрасно понимали, и верные сторонники императора были начеку. Гвардия, госбезопасность и внутренние войска находились в постоянной готовности. Если где-то начнётся бунт, он будет подавлен быстро и жестоко, чтобы никому неповадно было выступать против императора.

Примерно такого развития событий я и ожидал. Тут Ерёменко меня не удивил. Но были новости, которые заставили задуматься.

Илья Симаков собирался жениться, и его избранницей стала Валентина Качалина, племянница старого Драгунова. Кажется, ничего необычного. Молодой император намерен обзавестись официальной супругой и заключает династический брак с одним из сильнейших кланов государства. Но я-то знал, что Драгунов имел тесные контакты с Буровым. Следовательно, он замешан в тайных политических играх и, возможно, является организатором заговора против правительства. Тут всё не просто, и как бы женитьба Ильи Симакова на племяннице олигарха не стала для него ловушкой. Вот только я о информации от Вороны наверх так и не доложил, решил не отсвечивать, пока нет конкретных доказательств измены. И что теперь? Срочно отбивать Ерёменко телеграмму с рекомендацией императору не жениться? Нет. Это неправильно. Доказательств у меня так и нет. Поэтому лучше промолчать. В конце концов, Илья Симаков и его батя не простаки. Сами должны понимать, что делают, и у них есть серьёзные структуры, которые тоже отслеживают обстановку.

«Верно, – подумал я, откладывая в сторону бланк с текстом радиограммы, – мне этот змеиный клубок ворошить не следует. Хоть я и офицер госбезопасности, но отвечаю не за контрразведку и шпионаж, а за дальнюю разведку. Поэтому пусть каждый занимается своим делом».

Следующая радиограмма касалась внешнеполитической обстановки в ККФ, будущей Черномории. В столицу прибыла очередная делегация от горских народов, которые, несмотря на перемирие с персидскими завоевателями, оккупировавшими половину Кавказа, продолжали нести потери. Всех этих чеченцев, аварцев, лезгин, кабардинцев и представителей иных кавказских народов после Чёрного трёхлетия осталось не так уж и много. Потом междоусобицы и конфликты с ККФ. Затем нашествие персов. Только отбились и снова между собой сцепились. Дрались и резались, пока не умылись кровью и не возникла идея собрать общий сход племён. С трудом, но добились временного затишья, сошлись, посовещались и решили, что, раз в ККФ теперь император, ему служить не зазорно. С этим согласились не все, но многие, и делегация горских старейшин просила Илью Первого включить их племена в состав империи. А Симаковы пока ответа не давали, мурыжили горцев. С одной стороны, если их присоединить, то это новые подданные и территории. Но с другой – подданные очень уж беспокойные. Следовало хорошенько подумать, прежде чем оглашать окончательное решение, и Симаковы не торопились.

Помимо горцев появились послы от других анклавов. Тульские крестоносцы отметились, турки, румыны и представители общин из Причерноморья, Верхнего Дона и Поволжья. Влияние нашего государства расширялось в прогрессии, мы быстро становились сильными, а где сила, там и послы, которые присматриваются ко всему, что вокруг происходит, и ведут разведку. Так что в Краснодаре не скучно. Есть на что посмотреть и чем заняться.

Такие вот новости, а далее – что касается рекомендаций по разведке. Мой отчёт о походе в Балтийское море, событиях в Швеции, Германии и Англии внимательно прочитали и проанализировали. После чего Ерёменко выдал следующие директивы.

Первоочередная задача: совершить поход в Белое море, выйти на связь с представителями северных анклавов и лично Иваном Вагриным. На месте оценить обстановку, получить дополнительные данные о состоянии вооружённых сил северян, их численности и техническом потенциале. Полномочия у меня самые широкие, но со мной обязан отправиться представитель дипломатического корпуса. Если мы примем коллегиальное решение предложить северянам и Вагрину договор об экономическом и военном сотрудничестве, такой документ может быть составлен и официально подписан, а император его подтвердит.

Второе направление деятельности – Люди Океана. Необходимо получить разведданные о состоянии дел на их базах и наличии оружия массового поражения. Судя по всему, корабли средиземноморцев, которые осенью вышли в Атлантику, направились именно в Северную Америку. В конце концов, основа Средиземноморского альянса – моряки 6-го флота США, а Люди Океана им родственники. Язык один, психология общая, методика действий против соседей совпадает. И если Люди Океана ещё имеют силу, не впали в дикость, то могут помочь средиземноморцам хотя бы кораблями и боеприпасами. Вероятность этого невысока, но она есть, и правительство ККФ хочет знать, стоит ждать с этого направления беды или нет. Но, конечно, император и генерал Ерёменко прекрасно понимают, что мой не новый фрегат может погибнуть, а терять его не хочется. Поэтому пока рекомендации, а не категорический приказ. Я должен сам решить, когда мне выдвигаться в дальний поход и стоит ли вообще это делать.

Ну и третье направление, вспомогательное конечно же: разведка европейских берегов, сбор разведданных, составление карт и поиск более-менее цивилизованных анклавов, с которыми можно сотрудничать и вести торговлю. Это уже попутно. Для начальства главное – северяне и Люди Океана.

Ознакомившись с директивами, я вывел на экран ноутбука карты. Надо думать о весеннем походе, и самый разумный вариант – прогуляться в Белое море. Это наиболее перспективное дело, и, если верить пленникам, которых я забрал у ярла Ульфа и которым сразу же дал свободу, на севере такие же люди, как мы. В меру жестокие, хитрые, недоверчивые и суровые. А лидер северян Иван Вагрин – прагматик и должен сразу сообразить, какая ему выгода от нашего сотрудничества. Так что договоримся и поторгуем. Мы ему – продовольствие и медикаменты, которые у северян в огромном дефиците, а он нам… ну, не знаю, надо смотреть на месте… Возможно, поделится оружием, которое всегда легко перепродать. Да и золото с драгоценными камнями у него имеются. А ещё, что немаловажно, у Вагрина есть нефть и оборудование для её переработки. Сейчас мы получаем ГСМ из Алжира и частично из ККФ. Но этого уже не хватает. Нужно больше. Гораздо больше. Тем более что вскоре у меня появится механизированная бригада. И если алжирцы начнут повышать цену на дизтопливо, бензин и масла, всегда можно будет обратиться к Вагрину. Разумеется, если мы договоримся.

В поход надо идти всей эскадрой: «Ветрогон», «Ловкий», «Святая Елена», «К-Р» и БДК «Черноморец» (если Семёнов его даст). Выходить в апреле, с заходом в Вильгельмсхафен. В немецком анклаве оставим «К-Р», «Ловкого» и «Черноморца», а фрегат и сухогруз с товарами, огибая Норвегию, войдут в Белое море. Моряки с «Юрия Иванова», конечно, с нами.

Пока будем договариваться с северянами, немцы примут паром, полностью освоят судно и передадут нам технику. Мы вернёмся, скорее всего, в начале июня и всё лето потратим на переброску брони и вертолётов в Передовой. Потом наступит осень, и, если не произойдёт ничего такого, что кардинально поменяет наши планы, накроем англичан.

Так-так-так, пока все ровно и гладко. А как же быть с нашими другими торговыми партнёрами: калининградцами, шведами и гатчинцами? Они ведь тоже ожидают наши товары. Как ни крути, но и там немалая выгода светит. Мне этим заниматься некогда. Значит, пускай Семёнов сам с ними дела ведёт, назначит старшего над караваном, и он за всё в ответе. Справится, не в первый раз. Дорожку я протоптал, а дальше – проще.

Посмотрев на стопку листов с текстами радиограмм, я тяжело вздохнул. Не мог Ерёменко прислать их завтра? Мог. Но так совпало, что они прилетели с родины в день, который я выделил для отдыха. Теперь в голове сотни мыслей, снова построение планов и схемы взаимодействия различных структур моей колонии. Состояние покоя улетучилось, словно его не было. Захотелось пройтись, и я решил прогуляться по территории форта.

Покинув кабинет, в коридоре я столкнулся с Марьяной. Жена, красивая брюнетка в тёмно-синем платье, мать двоих детей и рачительная хозяйка, спросила:

– Всё в порядке?

– Да, любимая. – Я остановился, приобнял её за талию и прижал к себе. – Беспокоиться не о чем.

– Однако ты уходишь. – В её голосе был укор.

– Скоро вернусь. Надо проветриться и привести в порядок мысли.

– К ужину будешь?

– Как штык.

– Не опаздывай. Дети тебя редко видят, даже когда ты не бродишь по морям-океанам. Это нехорошо.

– Понимаю.

– Мечников, – она отстранилась и улыбнулась, – ты всегда со мной соглашаешься, а поступаешь по-своему.

– Есть такой момент. – Я чмокнул жену в губы и пошёл дальше.

Марьяна проводила меня долгим взглядом, я его чувствовал и в очередной раз подумал, что хорошо иметь надёжный тыл и верных подруг, которые не предадут.

Снаружи холодный осенний дождь. Мы хоть и в Испании, здесь климат даже мягче, чем на Кубани, но ноябрь есть ноябрь, а Бискайский залив – не Средиземное море, и с севера часто приходят холодные шторма.

У входной двери я поправил кобуру с пистолетом и ножны с кинжалом, повесил на ремень УКВ-радиостанцию, скинул лёгкие домашние туфли и надел сапоги, накинул куртку, а поверх – серый брезентовый дождевик с капюшоном. Пока одевался, появились Тарантул и Лихой – телохранители начеку. Воин сразу тоже начал одеваться, но я его остановил:

– Я один прогуляюсь, обойдусь без сопровождения.

Он не спорил, кивнул и ушёл, за ним последовал разумный пёс. Я улыбнулся, поскольку был уверен, что Тарантул и Лихой всё равно последуют за мной. Будут держаться в отдалении, чтобы я их не видел, но в любой момент придут на помощь. Подобное уже случалось: я отдаю приказ, и они не спорят, а потом неожиданно возникают рядом. Ну и пусть. Лишь бы не мешали и не отвлекали.

Капюшон закрыл голову, лица не видно. Я прошёл через пост внешней охраны на воротах, и воины резко подобрались. Они меня узнали. А вот в самом форте люди напрягаться не станут. Поэтому я смогу спокойно смешаться с толпой, послушать разговоры рабочих и воинов и сделать собственные выводы. В принципе, мне и так известно, кто и чем дышит. Внутренней службы безопасности как таковой у нас нет. Однако «старая гвардия» держит руку на пульсе, и у каждого своя агентура. Это не считая слухов, которые мне пересказывают жёны, и разумных псов. Причём Умному и Лихому я доверяю больше всего. Люди могут что-то не так понять или преследуют собственные цели, а псы беспристрастны и чуют опасность. Вот потому-то СБ пока не нужна. Со временем она появится, без неё никак. Однако это произойдёт, например, когда население форта достигнет численности в семь-восемь тысяч человек и начнётся расселение за пределы Передового, в деревни, сёла, остроги и станицы. Многое придётся создавать заново: суды, полицию, налоговую службу и таможню. Я это понимал, но торопить события и суетиться раньше времени не собирался. Слишком много иных забот, а силы ограниченны, и распыляться нельзя.

Несмотря на дождь и холод, форт жил повседневными заботами в привычном ритме. Со стороны ремонтных мастерских, которые возникли на основе судоремонтного завода, доносился грохот металла. Из развалин Ферроля в форт въехал грузовик с кирпичом. А следом рысцой пробежала группа из десяти рабов, за которыми верхом на лошади ехал вооружённый гладкоствольным карабином «Сайга» 12-го калибра охранник, пятнадцатилетний парень, кажется, испанец. Под навесами возле складов раскинулась небольшая стихийная барахолка, которую многие называли рынком. Там полсотни женщин и несколько мужчин. Шла меновая торговля. Кому-то нужны одежда и обувь, а кто-то нуждается в дополнительном пайке. Сначала мы барахолку разгоняли, а потом перестали. Женщинам нужно где-то собираться, чтобы обсуждать новости и обмениваться излишками. Да и повольники из клана Блинова не всё сдавали на наши склады. Что-то меняли втихаря, полуподпольно, золото и серебро на патроны, водку и табак. Так что это даже выгодно.

Я двигался по разбитой дороге, обходил большие лужи и смотрел по сторонам. Из машины видишь одно, а пешком подмечаешь, что ускользало раньше. И вот на что я обратил внимание. Кругом слишком много заборов, которых раньше не было. С момента, как мы обосновались в порту Ферроля, у нас постоянная стройка. Возводились новые дома, времянки и капитальные кирпичные коттеджи, ремонтировались старые здания и расчищались новые площадки. Жильё и помещения занимались сразу. Казармы для воинов и бараки для рабов, новые склады и частные квартиры. Квадратные метры требовались всегда. Прошёл какой-то срок, и на территории форта возникли целые районы. Семейные гвардейцы отдельно. Казаки и вольные специалисты тоже. Викинги и сицилийцы из колониальной пехоты в своих казармах, а разведка, моряки, группы огневой поддержки и пластуны – в своих. Каждая территория моментально обносилась заборами, обычно из бетонных блоков, и получалась крепость в крепости. Дополнительная преграда для любого врага, который может прорваться за оборонительный периметр форта. Всё правильно, но одновременно с этим я понимал, что так внутри нашего общества создаются новые общины. Пока это не проблема, но в свой черёд над этим тоже придётся задуматься, подводить население форта под единые законы, которые, как мне думается, будут отличаться от законов ККФ.

Ну да ладно. С этим разберёмся. Главное – не упустить момент и всё сделать вовремя.

Стоп! Я упёрся в завал. Обжитая территория осталась за спиной, а впереди – портовые руины, которые разбирались рабами. Примерно тридцать – сорок человек ломами сдвигали крупные обломки строительного мусора и грузили их в тракторный прицеп, а неподалёку, под стеной, которая прикрывала от дождя, возле костерка стояли и беседовали два охранника. Кстати, снова молодые парни. На этот раз наши, из кубанцев. Они равнодушно наблюдали за рабами и время от времени покрикивали на них. У парней такой приработок. Школа у нас одна, преподавателей не хватает, и занятия проходят в две смены. Время свободное у старшеклассников есть, и они служат в охране. С обрезами гладкоствольных ружей управляются привычно и крови не боятся, а среди рабов, как правило, агрессивных нет, такие давно уже червей и рыб кормят. Так что служба не тяжёлая, а жалованье ребятам капает аккуратно. Пусть и небольшое: половина оклада колониального пехотинца. Но я о таком в своё время мог только мечтать.

Охранники меня не замечали, и я приблизился к ним со спины. Остановился в паре метров, привалился к стене и прислушался к их разговору.

– Скорей бы закончить школу, – сказал один.

– Да… – поддержал его второй.

– Я в разведку пойду.

– Сразу не возьмут. Сначала придётся обучение пройти.

– Я понимаю, но потом-то всё равно на службу.

– А потянешь?

– Конечно. Что, меня батя зря натаскивает? Я любое оружие разберу и соберу, по лесам хорошо хожу, следы читаю, и здоровье в норме. Стреляю прилично. Кого в разведку брать, если не меня? Опять же, батя слово замолвит.

– Ну да… А я на инженера хочу выучиться. Жалованье не хуже, чем у воина, а риска меньше.

– Дрейфишь? – В голосе первого появились пренебрежительные нотки.

– Нет, – пожал второй плечами. – Просто я у матери один. Сестёр поднимать надо. Когда отец летом погиб, помощь от графа получили и нас не забывают. Но всё-таки тяжко приходится.

– А как же ты учиться собрался? На Большую землю хочешь выехать?

– Не-а, я уже в ремонтные мастерские ходил. Там собираются производственные курсы организовать. Будут повышать квалификацию рабочих и обучать выпускников школы.

– Тогда, конечно, тебе проще здесь оставаться. А меня за море тянет, посмотреть на другие страны.

– Чего их смотреть? Такая же дикость, как и везде. Пойди с викингами и сицилийцами пообщайся, они тебе всё расскажут…

В этот момент второй почувствовал, что за спиной кто-то есть и, скидывая с плеча обрез двуствольного ружья, резко обернулся.

– Спокойно, хлопцы, – скинул я капюшон, – свои.

От такой встречи парни потеряли дар речи, не ожидали меня здесь увидеть, а я подошёл к костерку, присел на корточки, протянул к огню руки и спросил:

– Как служба, ребята?

Ответил первый:

– Без происшествий, господин граф.

– Эти, – кивнул я в сторону рабов, – не волынят?

– У нас не забалуешь. Да и народишко так себе, не буйный. Потомственные рабы.

– А если кто-то попробует сбежать?

– Так некуда бежать… А попробуют, тогда по уставу… Пулю в спину и вызываем усиление…

Я усмехнулся. Всё правильно. В Передовом устав свой. Никаких предупредительных выстрелов и окриков «Стой! Стрелять будем!». При малейшем неповиновении – наказание. В случае побега – огонь на поражение. Хватит. С первыми партиями рабов сделали попытку поиграть в доброту, и многие её расценили как слабость. Поэтому пришлось срочно закручивать гайки. Кто из рабов имеет семью и желание выбраться из подневольного состояния, таких сразу видно. Как правило, это захваченные в плен селяне, которые раньше уже были свободными. Таких можно перевести из рабов в крепостные, а затем за особые заслуги и ударный труд даже в вольные поселенцы. Но это четверть от общего числа рабов, а большинство своим положением вполне довольны. Кормёжка хорошая. Рабочий день – десять – двенадцать часов. Одежду выдают. Спят они в тёплых бараках. И среди невольниц есть вполне симпатичные, по их меркам, особы, с которыми можно общаться и делить ложе. По сравнению с тем, как они жили раньше в своих анклавах под плёткой ярла или местного помещика, условия прямо-таки райские.

– Господин граф, – набрался храбрости будущий разведчик, – разрешите вопрос?

– Разрешаю.

– А правду говорят, что в следующем году начнётся расселение людей из форта в поселения?

– Да.

– Кто же туда переселится, если там опасно? Или людей будут набирать принудительно, по приказу?

– Пойдут только добровольцы, и желающие уже есть. Силком никого за стены выгонять не станем. Запомни это и другим расскажи.

– Понял.

Парень кивнул, а я поднялся:

– Бывайте, ребята, тяните службу дальше.

Они вытянулись по стойке смирно, по крайней мере изобразили её, а я пошёл дальше.

Дождь начал стихать, а температура воздуха упала ещё на несколько градусов. Смеркалось. Трудовой день подходил к своему завершению. Во владениях порядок. Беспокоиться не о чем, и, зайдя в штаб, где дежурный офицер сообщил, что происшествий не произошло, я отправился домой, где меня ожидала семья. Пора ужинать. Я обещал жене не опаздывать и сегодня не опоздаю. Пусть день прошёл совсем не так, как я хотел. Но всё-таки он был неплохим.