Текст книги "Всё и много"

Шарна понимающе кивнул. Глубокий здоровый сон – лучшее лекарство от любых потрясений. Нематериальная игла пси-коррекции осторожно прикоснулась к разуму канонира.

Неуклюже шаркая ногами по полу, Косых медленно поплёлся к выходу из рубки. Беспокоившие его мысли незаметно рассеялись, и теперь хотелось только одного – как следует отдохнуть. Чем он спустя три минуты и занялся.

Проводив взглядом покинувшего рубку канонира, Бабуля Флэш обратилась к псионику:

– А действительно, интересно посмотреть, что там с этими роботами произошло. Шарна, ты как, не хочешь на них посмотреть?

Розовый медведь отрицающе замотал своей башкой.

– Даже и не проси! – решительно произнёс он. Или тебе себя не жалко? А ну как Букка почует? Нет уж, летим себе спокойно, и ладно. Это не трусость, это разумная предосторожность, – на всякий случай пояснил он.

– Ну и чёрт с ними! – ответила капитанша. – Не буду спорить, тебе виднее. Но хоть детектором-то можно воспользоваться?

– Детектором можно, – ответил Шарна. – Он-то к происшедшему отношения не имеет… почти. А уж Букке-то до него точно дела нет.

Туманный шарик детектора в полном согласии с корабельным курсопрокладчиком продолжал безмятежно указывать на далёкую родину Слонов, где, по его мнению, было хорошо.

– Интересно… – задумчиво произнесла Флэш, – как сейчас там, где всё плохо?..

* * *

Тощий Лаки нежился в ультрамассажной иглованне, плавая на волнах блаженных электрических уколов, когда раздался требовательный писк браслета внутренней связи.

Писк этот мог означать только две вещи.

Либо его флот подвергся неожиданной атаке, либо…

Процедуру пришлось срочно закончить.

– На связи, – коротко бросил он, прикоснувшись к лежащему на столике рядом с ванной браслету.

Против ожидания браслет не развернул видеосферу прямого контакта с вызывавшим. Это настораживало. Равно как и непонятное молчание браслета.

– На связи, – нетерпеливо произнёс Лаки. – Кто вызывал? Что там у вас с передатчиком?

На этот раз браслет проявил несколько большую активность.

– Брргрпырп… – натужно проскрипел он. – Дклддддаю…

– Что докладываешь? – недовольно проговорил он. – Понятнее можешь? Ты кто?

– Нммггг, – отозвался браслет. – Втрррйффллтт. Пррббвмм.

– Понял, – нахмурившись, произнёс Лаки. – Двоичным можешь?

«Могу! – радостно замерцал браслет короткими вспышками света. – Повторяю. Второй флот прибыл. Поставленная задача выполнена. Имеются значительные по…» – дальше пошла совершеннейшая бессмыслица.

– А детектор? – заорал Тощий Лаки, но браслет упорно выдавал бред. Впрочем, что с него возьмёшь, честное железо, простой передатчик. Похоже, у того, кто говорил, в самом деле были нешуточные проблемы.

Отключив браслет, Тощий уселся за стоящий на столе универсальный терминал, потребовав информацию с охранных спутников ближнего и дальнего контроля Черепахи на предмет кораблей его Второго флота.

Ответ пришёл почти тотчас же.

Платформа внешнего защитного слоя сообщала о получении сигнала опознания первой категории. Этой категорией могли пользоваться корабли губернатора и наиболее близких к нему персон в аппарате управления Черепахи. Само собой, Лаки находился в их числе.

А вот дальше начались сложности.

Сигналов было два, что указывало на появление двух кораблей. Но локаторы платформы засекли только один, с которого и шёл этот странный двойной сигнал. Да и сам корабль выглядел, по мнению заместителя командира платформы, несколько необычно.

В следующее мгновение в видеосфере появилось изображение.

Тощий удивлённо прищурил правый глаз, одновременно широко раскрыв второй – лёгкое последствие ранения зрительного центра, которое он упорно не хотел исправлять.

Картина была ещё той.

Корабль. Судя по бортовой эмблеме «глаз и бластер» – корабль из его флота. Даже немного похож на «Большого Кусаку».

Вот только странно перекрученного, с торчащими в разные стороны кусками антенн, пушек, кусков обшивки и половиной кормы «Малого Кусаки». Тоже его.

Такое впечатление, что корабли побывали в гигантской дробильной машине, после чего подверглись неслабому нагреву и бог знает ещё каким воздействиям. Лаки даже не хотел думать, каким именно.

Но, несмотря на всё это, на борту кто-то был. Кто-то, кто смог связаться с ним через браслет и доложить о выполнении задания.

– Платформе! – резко произнёс Лаки. – Просканировать корабль на предмет вероятной опасности. Внутрь не входить, никого не подпускать. Через э-э… пятнадцать минут прибуду лично.

Спустя девять с половиной минут катер Тощего Лаки коснулся посадочного поля платформы рядом с искорёженным «Кусакой».

– Ну, что тут у вас? – нетерпеливо спросил он у встречавшего его командира платформы.

– Всё чисто, – ответил тот. Объект зафиксирован. Просканировали со всех сторон. Несмотря на имеющиеся повреждения, реактор малого корабля работает в аварийном режиме. Стабильно, но лучше побыстрее отключить. Ни одного биологического объекта – только автопилот и три боевых робота. Причём… – командир покачал головой, – похоже, они в том же виде, что и корабль. Или корабли – как лучше сказать…

Лаки молча выслушал командира. Обернувшись к катеру, кивком приказал роботам сопровождения следовать за ним.

Подойдя ближе к покалеченному кораблю, он сокрушённо вздохнул. Входной шлюз был исковеркан так, что о нормальном открытии дверей не было и речи.

– Режь, – произнёс он, обращаясь к ближайшему роботу. Тот послушно подкатился к «Кусаке» и, выставив из брюха короткий сморщенный ствол, приступил к делу.

Спустя полчаса работы бронированная обшивка была вскрыта. Стараясь не обжечься, Лаки вошёл внутрь.

Внутри было тихо и темно. Корабль не подавал даже самых слабых признаков жизни.

Включив нагрудный фонарь, Лаки осмотрелся. Изнутри «Кусака» выглядел ничем не лучше, чем снаружи.

Продираясь сквозь завалы битой аппаратуры и раздавленных роботов, Лаки направился к рубке управления, туда, откуда пришёл сигнал на его браслет.

От рубки осталась в лучшем случае треть. Остальные две трети занимал корпус вклинившегося сюда второго корабля. Даже непонятно было, как при таких повреждениях этот «Кусака» смог вернуться на базу, да ещё и что-то связно ответить.

Сейчас Лаки интересовала только одна вещь. Детектор. Если корабль сообщил, что задача выполнена, то это значит – детектор на корабле. Вот только где его искать в этом хаосе?

Немного поблуждав по кораблю, Лаки наконец наткнулся на более-менее целую консоль управления. Отыскал гнездо подключения внешнего терминала. Подсоединил свой браслет.

И почти не удивился очередной бессмыслице, полившейся из ожившей видеосферы. Впрочем, не совсем бессмыслице. Остатки корабельного мозга с горем пополам воспринимали его команды, честно пытаясь ответить. Получалось это с трудом.

– Где шарик? – настойчиво пытал смертельно раненую машину Лаки. – Где? Не можешь сказать, покажи на экране. Хоть в текстовом режиме!

Видеосфера замерцала в натужной попытке выдавить из покорёженных мозгов корабля хоть что-то осмысленное.

Спустя пару минут у неё это получилось. Видеосфера стала совершенно чёрной, и на этом чёрном фоне возник текст:

«Сейф. Главный. Предмет помещён внутрь и заперт. Внимание! Сейф может быть повреждён. Попыток вскрыть не…» – На этом текст оборвался. Совсем.

Вместе с этим подал голос браслет: «Информационная система корабля получила необратимые повреждения и больше не может функционировать. Рекомендуется заменить блоки оперативной и долговременной памяти».

– Спасибо… – ядовито прошипел Лаки.

И направился искать сейф. Установлен он был в ходовой рубке, но, как было сказано, от неё осталась треть, и Лаки от волнения даже начал испускать всем телом острый запах полыни, опасаясь увидеть самое худшее.

Оно не заставило себя долго ждать.

«Малый Кусака» проломил своим телом рубку именно там, где и должен был находиться главный корабельный сейф. При виде этой картины Лаки чуть на месте не хватил удар, и только невероятным усилием воли он заставил себя успокоиться.

«В конце концов, – рассуждал Лаки, тупо уставившись в бронированную обшивку “Малого Кусаки”, – эти сейфы как раз и делали с учётом подобных ситуаций. Пусть корабль трижды взорвут – сейф всё равно обязан сохранить в себе бортовой журнал и прочие ценные предметы. В самом худшем случае сдеру компенсацию с фирмы-изготовителя, сейф вроде пока на гарантии. А дальше… И так всё неплохо. Заместитель губернатора в любом случае не пропадёт. Если умный…»

Лаки дураком себя не считал. И потому, когда он наконец выбрался из дыры в боку корабля, запах полыни почти рассеялся.

– Корабль разобрать, начиная с ходовой рубки, – приказал он безмолвно стоящим у корабля роботам. – Искать корабельный сейф. При невозможности разборки корабля – разрезать. Хоть на ленточки. По исполнении доложить. До завершения работы я остаюсь на платформе, – произнёс Лаки, обращаясь к командиру. На время работ платформа переходит в спящий режим. Вас подменят. А теперь, – тяжело вздохнул Лаки, – не найдётся ли здесь тритановки? Тяжёлый денёк выдался…

Разумеется, на платформе нашлись и тритановка, и иные крепкие настойки. Впрочем, иные Лаки сейчас не интересовали. Опрокинув сразу три бокала, он поблагодарил командира за гостеприимство и направился обратно к своему «Кусаке». Ждать прихода и просмотра корабля внутренним зрением.

Дождался.

Тритановка оказалась высшего класса, за исключением одной малости. В чудовищной мешанине расколотых бронеплит и разорванных переборок Лаки не сумел высмотреть небольшой куб главного сейфа. Не то настойка оказалась слишком ядрёной, не то сейфа на месте просто не было.

После получаса медленного, буквально по дюйму сканирования внутренностей несчастного «Кусаки» Лаки наконец досадливо махнул на всё рукой и вернулся в каюту командира платформы.

Командир оказался понятливым. Не произнося ни слова, он выставил на стол трёхлитровую ёмкость девяностоградусной «Звёздной крови».

Лаки усмехнулся краешком рта. Ухватил свою стопку.

Выпил.

Охлаждённая звёздная плазма начала успокаивающе растекаться по телу.

Закусили. Повторили.

Начали появляться первые признаки расслабления.

– Так что, до такой степени день тяжёлый? – вежливо поинтересовался командир.

– Даже хуже, – медленно ответил Лаки. – Я теперь буду здесь сидеть, пока роботы корабль на самые мелкие части не разберут. Уж больно нужная там вещь находилась, хотя надеюсь всё-таки, что до сих пор находится. Я её даже с тритановкой увидеть не смог.

– А, это не страшно, – махнул рукой командир. – Тритановка штука коварная. Далеко не всё показывает.

– Да знаю я, – поморщился Лаки. – Однако хотелось… Ладно, что это мы сидим? Наливай!

Командир налил.

Спустя сутки они всё ещё оставались в той же каюте. Лаки за это время успел узнать множество весёлых и грустных историй из жизни обитателей платформы, в свою очередь поделившись некоторыми трудностями собственного положения. В какой-то момент платформа даже находилась на грани полного отсоединения от Черепахи. Лаки орал, что ещё по одной, и мы идём штурмовать резиденцию императора, командир же настаивал, что гораздо выгоднее атаковать Дондилон, и тут же приводил в пользу этого массу доводов, подкреплённых длительными расчётами и подробными картами столицы Невидимой Республики и окрестностей. Неизвестно, чем бы закончилось это сидение, если бы под утро второго дня не ожил браслет.

Лаки поднял со стола тяжёлую голову. Глаза смотрели в разные стороны, но мысли текли довольно ровно. Он нажал кнопку приёма вызова.

– Нашли, – коротко произнёс бесстрастный механический голос.

– Цел? – поинтересовался Лаки.

– Цел, – ответил робот. Вскрытию не поддаётся.

– А я что, приказывал его вскрывать? – через силу взревел Лаки.

– Приказа не было, – согласился робот. – Предмет оказался вплавлен в носовую броню «Малого Кусаки». Пришлось освобождать с риском повредить сам сейф.

– Иду, – бросил Лаки и попытался подняться из-за стола. Со второй попытки это получилось. Правда, пришлось опрокинуть стол со спящим на нём командиром платформы.

До «Кусаки» Тощий добрался уже более-менее нормальным. Взвод роботов стоял у наполовину разрезанного корабля, ощетинившись тяжёлыми излучателями. При виде хозяина они расступились, пропуская его внутрь.

Несколько помятый куб сейфа стоял на расчищенном от мусора полу ходовой рубки. У сейфа виднелся робосержант, докладывавший о находке.

– Наконец-то! – прошептал Лаки, боявшийся поверить в удачу.

Он присел перед сейфом, осторожно ощупывая его со всех сторон. За исключением помятых углов, на нём не было видно никаких иных повреждений. Просто гладкая металлическая глыба без единого шва.

– Выйди наружу, – приказал Лаки сержанту.

Тот подчинился.

Ещё раз оглядевшись вокруг, Лаки снял с себя браслет и прикоснулся им к серой верхней грани куба.

Ничего не произошло.

Лаки фыркнул и повторил попытку с боковой гранью.

На этот раз успешнее.

Сейф слегка потеплел, и через секунду его боковая грань тяжело отвалилась вниз, чуть не придавив ногу Лаки.

Он вздрогнул. И осторожно заглянул внутрь.

– Вот так всегда… – вздохнул он, доставая из недр сейфа заветный туманный шарик. Гоняешься за чем-то, теряешь время, нервы, корабли и что в итоге?

Он уселся на сейф, разглядывая лежавший на ладони детектор.

Стрелка исправно указывала в неизвестном направлении.

Всё то же. Как будто и не терял. Половину флота, правда, как слон хоботом смахнул, а так – всё то же самое.

– Ох, Флэш… – недобрым тоном произнёс Лаки. – Доберусь я ещё до тебя – будешь знать, как чужие корабли портить! Ну да ладно. Главное – детектор у меня, а корабли можно и новые заказать. Эй, командир! – обратился он через браслет к своему недавнему собутыльнику. – Проснись, командир!

Видеосфера явила ему слегка помятое, но бравое лицо начальника платформы.

– Не надоело ещё прохлаждаться здесь? – поинтересовался у него Лаки. – Знаю, что надоело, сам говорил. Через пару дней жди перевода в мою личную гвардию. Корабль и экипаж подберёшь себе сам. Доволен, командир?

– Слава адмиралу! – радостно заорал тот.

– Вот и славно, – проговорил Лаки, отключая связь.

Настроение его улучшалось с каждой секундой.

– Кому б ещё чего хорошего сделать? – задумался он. – О! Придумал! – Он набрал код частного пансиона, и когда в сфере появилось лицо миловидной приёмщицы заказов, произнёс:

– Через полчаса пришлите ко мне Фрину и Селици. Нет-нет, светленькую. Спасибо. Да, и ещё… – он недовольно поморщился от накатившей боли, – опытного похмелятора…

Глава 2

Долго летел «Сияющий Оргазм», повинуясь командам автопилота, соединённого с туманным шариком детектора. Долго даже по меркам третьего слоя Запределья, где понятие «пространство» почти совсем утрачивает свой смысл. К окончанию второго месяца полёта команде успело надоесть пить, что случалось не часто. Косых за это время успешно овладел большинством функций виртуальной системы боевой корабельной рубки и заодно на собственном опыте убедился, что Россия отнюдь не является родиной слонов. Истинная их родина находилась гораздо дальше.

Когда «Оргазм» наконец выбрался в обычное пространство, дядя Вася находился в ходовой рубке. После полутора месяцев экспериментов по воздействию разнообразнейших опьяняющих напитков галактики на его организм Косых твёрдо решил вести трезвый образ жизни. Ситуация, знакомая ещё по земным запоям. Пара утренних глотков для бодрости, дневной разврат, вечернее веселье, ночной кутёж, утреннее похмелье, пара глотков для восстановления бодрости…

Скучно…

Поэтому и занялся совершенствованием канонирских навыков с учебными стрельбами через день. К счастью, боевых тревог больше не было. Запредельские твари ими, похоже, не интересовались, преследования тоже не повторялись. Пару недель Косых ещё размышлял, что же такого сделал Букка с этими наглыми роботами, но так ни до чего и не додумался. Потом плюнул на всё и пошёл к гостеприимным музыкантам. Неделю отмечали завершение их нового альбома, потом ещё неделю – выздоровление Ча-Чика, с ритуальным выбрасыванием костылей во внешний Запредел, для чего специально уговорили Кибермозг отворить один из кормовых выходов. Мозг долго сопротивлялся, но после подачи Гнилофором на его аналоговые контуры тройной нормы напряжения решил уступить.

Процедура освобождения Ча-Чика от подпорок оказалась совсем неинтересной. Выброшенные из шлюза костыли растворились в Запределье за какую-то долю секунды – как только покинули лапу хозяина, вылетев наружу сквозь силовое поле односторонней проницаемости. Ча-Чик только раздражённо плюнул им вслед ядом. Плевок растворился в Запределье едва ли не быстрее костылей.

Огорчённая украденным зрелищем, группа поплелась обратно на свой уровень – компенсировать недостаток впечатлений расслабляющими веществами. К исходу второй недели расслабления Косых, очнувшись под каким-то пыльным диваном, внезапно ощутил себя полубогом. В смысле богом, но каким-то неполноценным. Уж больно болела почти что растворившаяся голова. Припомнив предыдущую вечеринку, он с облегчением вздохнул, помянув добрым словом Скорпиньето, вырвавшего у него из рук наполовину опустошённый бокал с тритановкой. Бокал был пятым. То есть критическим. Представив себе, что было бы, допей он этот бокал до конца, Косых передёрнулся так, что диван, под которым он лежал, отлетел в другой конец каюты. Бестелесным богом становиться совершенно не хотелось, сама мысль об этом была ещё неприятнее, чем нынешнее похмелье. Лучше уж полубогом. Пусть даже похмельным.

После этого оставалось только одно – немедленно основать местное общество трезвости. Пусть даже в нём будет всего один член, он же основатель, он же председатель, он же он сам. Здоровье дороже.

С этой мыслью он и направился наверх, поближе к командующему составу. Бабуля, хоть и грозная на вид, но должна понять его искреннее желание стать образцовым канониром. А заодно и помочь в этом нелёгком деле.

Капитанша, когда Косых добрался до неё, по крайней мере сумела спокойно выслушать его похмельные признания. После чего насильно влила в него полтора литра «Лёгкой Роханской марки», нацеженной из пуза Жбандита, и лёгким пинком отправила обратно в каюту. С пожеланием вернуться, когда проспится.

Несостоявшийся бог послушно подчинился капитанскому приказу.

Спустя ещё половину суток он вновь появился в рубке. Намного более свежим и готовым к обучению.

Нынешнее его состояние, похоже, устраивало капитаншу гораздо больше. В конце концов, рейс долгий, все системы работают нормально, роботы-ремонтники восстановили не только поломанное дядей Васей боевое кресло, но и погрызенный драконами корпус. Так что оставалось только полезно поиграть с боевым оборудованием.

Первый день ушёл на знакомство с основными функциями виртуальной боевой консоли. Дядя Вася с удивлением для себя узнал, что оба его предыдущих опыта с виртуальными мощностями «Сияющего Оргазма» лишь каким-то чудом не загнали корабль со всем его экипажем в абсолютный хаос. Хотя, разумеется, нет худа без добра. Самообучающаяся боевая вирт-система корабля учла эти прецеденты, когда она работала непосредственно через мозг оператора, не создавая положенную для подобных ситуаций тень-отражение его сознания. Система хоть и считалась универсальной, создавалась без расчёта на подобное сознание камикадзе. Но тем не менее мощности управиться со столь вольным поведением у системы хватило.

Кроме этой нравоучительной лекции, Косых узнал ещё много нового, несмотря на то что в своей земной жизни довольно много времени провёл за компьютером, сражаясь против всякой злобной нечисти. Иногда в процессе обучения он сталкивался с такими до боли знакомыми вещами, что поневоле думалось – а не сидят ли в земных компьютерных фирмах какие-то нелегальные беженцы из Невидимой Республики? Или, наоборот, имперские вооружённые силы тщательно отслеживают все самые бредовые идеи разработчиков компьютерных игр. В конце концов он перестал думать об этом, справедливо рассудив, что законы войны во всей обитаемой вселенной одинаковы – вывести из строя как можно большее количество боевых единиц противника, совершенно неважно, каким способом.

Осознав эту простую истину, Косых на всякий случай поинтересовался у Бабули, насколько верны его догадки.

– О! Понял наконец, – довольно ответила ему капитанша. – А раз понял, готовься к бою. Учебному, учебному, успокойся, – одёрнула она беспокойно задёргавшегося в кресле Косых. – Двух противников тебе для начала хватит?

– Это кого? – поинтересовался дядя Вася.

– Я и компьютер, – ответила капитанша. – Сперва победи машину, а потом со мной сразишься, если цел останешься.

– Цел? – настороженно спросил Косых. – Это что, она меня взаправду бить будет?

– И бить, и расстреливать, – кивнула Бабуля. – Что, думал, всё время будешь в солдатиков играть? Кресло сейчас, конечно, в тренировочном режиме работает, так что до смерти не убьёт, но уж если пробьёт твою защиту – будет больно. Это я гарантирую. Так что постарайся уцелеть. И не забудь, что я следующая на очереди. Ну, начали!

– С кем хоть сражаться буду? – запоздало вскрикнул Косых, но капитанша уже опустила ему на голову лепестковый шлем. Боевая псевдосфера услужливо растворила перед Косых своё пространство.

Он находился в довольно тесной рубке маленького космического истребителя.

Быстренько осмотревшись вокруг, он с некоторым облегчением понял, что, по крайней мере в этом бою, он будет не одинок. Сверху, снизу, со всех сторон его окружали такие же маленькие истребители. Флот истребителей, готовый схватиться с другим, не менее громадным флотом. Нижний вспомогательный экран услужливо продемонстрировал приблизительно полторы тысячи стреловидных кораблей противника.

– Ну, это мы, похоже, проходили, – с некоторым облегчением прошептал он. – Tie Fihter в высоком разрешении… То-то управление таким знакомым показалось…

Осторожно коснулся клавиши, выдающей список боевых задач и прочих сообщений. Сообщение там было только одно – уничтожить все корабли противника.

Чем в следующую минуту он и занялся. Флоты двинулись на сближение. Пространство разорвали первые вспышки лазеров.

Началась свалка.

Косых, чей корабль и так находился чуть ли не на самом краю правого фланга, разумно не стал лезть в самую гущу. Там было легче лёгкого не только подстрелить по ошибке кого-то из своих, но и протаранить кого угодно. Поэтому Косых принялся выискивать какой-нибудь вражеский истребитель, неосторожно удалившийся от центра боя.

Долго искать не пришлось. Целеуказатель засёк стреловидный силуэт, и канонир по пологой дуге классически зашёл ему в хвост так, что противник не заметил этого маневра до того момента, когда пара лазеров не испарила его двигатели. Вместе со всем остальным.

Указатель погас, перестав считать разбитый объект целью.

Ободрённый первым успехом, Косых переключился на следующего. С этим пришлось повозиться – видно, пилот там попался не чета дяде Васе. Даже несколько раз сумел огрызнуться торпедами. Однако в конечном итоге тоже перестал быть целью по причине взрыва.

Третья цель сама нашла Косых. Вместе с четвёртой. Вцепившись вдвоём в его истребитель, они чуть было не прикончили его, не подвернись навстречу канониру тройка его соратников. Одного расстреляли сразу, другой попытался сбежать, но дядя Вася ему этого не позволил.

После чего решил, что врага лучше бить не в одиночку. Связавшись со спасшими его истребителями, кружившими неподалёку, он попросился присоединиться к их звену.

Через несколько секунд четвёрка имперских истребителей провалилась в самый центр грандиозной свалки, отсекая, блокируя и расстреливая вражеские «стрелки», не забывая и о прикрытии собственных спин. Прикрытием как раз и занимался Косых. Его истребитель двигался на автопилоте позади боевой тройки, а дядя Вася, развернув свою шарообразную кабину, бдительно следил за задней полусферой. И небезуспешно. Хвосты звена из четырёх истребителей – лакомый кусочек для любого противника. Дядя Вася постарался на славу, сбив не то четыре, не то пять «стрелок», осмелившихся за ними погнаться. Сколько кого сбила его тройка, Косых не видел. Некогда было.

А потом вдруг всё кончилось. Самостоятельно ожил экран сообщений, оповестив дядю Васю о том, что бой закончился славной победой империи и что за капитанскими нашивками следует явиться…

Куда именно следует явиться, Косых так и не узнал, поскольку Бабуля Флэш стащила с него шлем ещё до отключения.

– А ты молодец, канонир, – произнесла она уважительно. – Не стал в одиночку драться, уважаю. Только сейчас союзников у тебя не будет. Честная дуэль, один на один. Готов?

– Только после того, как мне скажут, с кем на этот раз дуэль, – твёрдо произнёс Косых.

– Со мной! – усмехнулась капитанша. Не волнуйся, дуэль всё равно виртуальная, так что можешь делать всё, что в голову взбредёт, на реальных отношениях это не отразится. А если ещё каким-то чудом победителем выйдешь, так можешь рассчитывать на дополнительную десятую часть доли. Ещё раз спрашиваю – готов? Повторять больше не буду!

– А что делать… – вздохнул Косых, напяливая на себя шлем. – Готов…

…И оказался на пыльной, прожаренной диким оклахомским солнцем главной улице какого-то захолустного городка.

Шагах в двадцати перед ним скалила свои металлические зубы Бабуля Флэш. Пальцы её находились в полусантиметре от поясной кобуры, откуда выглядывала рукоятка всё того же ручного бластера.

Косых скосил один глаз, чтобы посмотреть на своё оружие.

«Эх, вальтер бы мне сейчас…» – машинально подумал он о своём любимом «Полицайпистоле», оставшемся на далёкой Земле.

В кобуре появилась знакомая, слегка потёртая рукоятка.

Дальше всё произошло быстрее, чем это можно описать. В прокалённом воздухе раздался звонкий удар металлом о металл. Распорядитель дуэли ударил арматуриной по железной бочке, давая сигнал к началу.

Косых, не раздумывая – тело действовало само, – выдернул из кобуры вальтер и, почти не целясь, выпустил в Бабулю сразу пять пуль. Одну за другой.

Бабуля дёрнулась. Но не упала.

– Неплохая кучность – все пять поймала! – довольно произнесла она, сплёвывая что-то в дорожную пыль.

«Что-то» оказалось помятой пулей. И выбитым зубом Бабули.

– Меткую стрельбу я ещё могу тебе простить, – проговорила она, – только вот зубы мне выбивать незачем было. Ну, теперь готовься, я стреляю.

С этими словами она картинно надула щёки и хлопнула по ним ладонями.

У сапог Косых взметнулись фонтанчики пыли. Одна из выплюнутых в него пуль разбила каблук.

– Чёрт, на деформацию поправку не взяла! – огорчилась капитанша. – Ничего, луч не деформируешь! – произнесла она, потянувшись за бластером.

«Осталось три, – подумал Косых, внимательно глядя, как рука капитанши медленно-медленно поднимается, наставляя бластер ему в грудь. – Пора!»

Больше полагаясь на наитие, чем на точный прицел, он ещё раз вскинул руку с ППК, быстро нажав и отпустив спуск.

Эффект выстрела превзошёл все его ожидания. То ли бластеры в галактике были неимоверно хрупкими, то ли просто пуля попала как раз туда, куда надо.

Бластер взорвался в руке у Бабули. Да так мощно, что из окон домов повылетали редкие стёкла.

Противнице его тоже досталось порядочно. По крайней мере, бластера, руки и чуть ли не половины кожаного комбеза она лишилась.

– Ну, теперь ты точно не расплатишься! – прорычала Бабуля, оценив свои повреждения. – Эту руку делал не кто-то, а сам Железный Герцог. Штучная работа, однако, и дорогая к тому же. Готовься к мучительному расщеплению…

Второй, целой рукой она вытащила из левой кобуры ещё один бластер, но выстрелить не успела…

…поскольку оценивший опасность Косых срочно переместился в другую, более благоприятную Запредел-область.

Теперь он был болотом. Большим, глубоким болотом, на которое наступали полчища бульдозеров, экскаваторов, бурильных установок и прочей ирригационной техники. На всех красовалась эмблема Железного Герцога – микросхема и молот.

Косых искусно разбрасывал свои бесчисленные подземные ручьи, разжижая и без того зыбкую почву под тяжёлыми гусеницами машин, рвавших его влажную плоть. Самосвалы вязли на дальних подступах к центральному омуту, не имея сил добраться до валящихся в мутную жижу тяжёлых копателей. Но железный строй Бабулиных бульдозеров, невзирая на потери, продолжал упорно прогрызать глубокий канал, куда утекали поверхностные воды Косых. В ответ на это он сжался, усиливая тектоническое давление, задействуя все свои подземные резервы.

Артезианские слои не подвели, сметя вгрызшуюся в его плоть толпу бульдозеров. Но, как оказалось, они были всего лишь жертвенной пешкой Бабули.

Водяной вал, сокрушив армаду механических чудовищ, бессильно растёкся по широкой равнине, оставив Косых практически безоружным.

И, почуяв эту слабость, железные монстры вновь поползли в атаку на растратившего свои силы Косых, которому больше неоткуда было брать резервы. Ещё несколько суток он доблестно топил в своих глубинах Бабулино воинство, но в конце концов и его утроба оказалась не беспредельной. По всей его площади возвышались ржавые острова из погибшей, но выполнившей свою боевую задачу ирригационной техники. Несколько особо ярых бульдозеров дорвались даже до центральной трясины. А вода и прочая болотная жижа продолжала утекать на равнину по всё умножаемым каналам осушения. И слабеющий Косых переместился в следующую область Запределья.

Географически он остался на том же месте, вот только его свойства были на сей раз чуть-чуть иными. В этой реальности не имелось своего Архимеда, а потому жидкость, составлявшая его тело, не знала, что погружённые в неё посторонние тела должны вытеснять такой же объём Косых, вместо этого полностью растворяясь в нём.

Чем немедленно и воспользовалась Бабуля. Её механическое войско с утроенной резвостью принялось топиться в болоте Косых. Сначала он даже не понял цели этого массового самоубийства, исправно поглощая вражеские силы. А когда понял, было уже поздно. Или почти поздно.

Незаметно для себя он сам стал частью Бабули, приняв в свой состав немалую часть её коллективного тела, а вместе с телом – и сознание.

«Что, канонир, заигрался? – пронеслась в мозгу чужая мысль. – А с растворением ты хорошо придумал, да только на свою беду. Ну, давай, ещё парочку морозильных установок проглоти!» – издевалась Флэш.

Последним усилием воли Косых разыскал-таки растворённый в его объёме пистолет из позапрошлой Запредел-области. Полуметаллическое желе, в которое превратилось его водяное тело, проникло в недра энергоустановки глубокой заморозки. Из кончика длинного переливающегося щупальца Косых медленно сформировался вальтер.

Две последние пули ушли точно в процессор ограничителя реактора.