Текст книги "Любовные тайны знаменитых"

Ромола

Примерно в это время в труппе, гастролировавшей в Париже и других столицах Европы, появилась дочь одной весьма известной венгерской драматической актрисы Ромола Карловна де Пульски: молодая, красивая, талантливая и очень неглупая. Словно предчувствуя нечто ужасающее для себя, связанное с этой женщиной, Сергей Павлович ни за что не хотел брать ее в свою труппу. Но прелестница все-таки сумела уговорить его. Они пришли к соглашению: Ромола будет работать только в период гастролей в Южной Америке.

– Потом – все! – как отрезал месье Серж.

Нижинский сразу привлек внимание молодой актрисы, которая про себя стала ласково называть его Малышом – впоследствии об этом и еще очень о многом она написала в автобиографической книге, которую с полным правом можно считать книгой о легендарном танцовщике. Однако, к немалому огорчению красавицы Ромолы, ее кумир не обращал на нее никакого внимания. Несмотря на все ее старания. Позднее Ромола Карловна признавалась: для нее очень приятной неожиданностью стало известие, что сам Серж Дягилев с ними на гастроли не едет. В ее полном распоряжении оказалось целых три недели на пароходе, и Ромола твердо решила – она сделает все, но навсегда вырвет милого Малыша из лап месье Сержа!

У красавицы Ромолы был очень древний золотой перстень, полученный ею в подарок от отца, долгое время собиравшего разные восточные редкости.

– Я привез его из Египта, – подарив дочери перстень, сказал Карл. – Это древний и сильный талисман жрецов Амона-Ра, обладающий удивительной мистической мощью: он способен приносить удачу! Видишь, как золотую змею на перстне раздавил священный скарабей? Так и ты в случае нужды или опасности победишь с моим талисманом!

Помня о словах отца, Ромола взяла древнегреческий талисман в гастрольную поездку. На корабле актриса очень старалась привлечь внимание Малыша, но день проходил за днем, ее несколько раз специально представляли Нижинскому, но потом он упорно смотрел на нее, как на абсолютно пустое место, и даже не здоровался, словно вообще не узнавал. Возможно, так оно и было на самом деле, пока на его пальце оставалось магическое кольцо, подаренное Дягилевым и приковавшее Вацу к нему?

Наконец Ромола решилась на отчаянный шаг – в один из вечеров, увидев знаменитого танцовщика стоящим на палубе с черным, украшенным золотыми розами веером в руках, она попросила вновь представить ее Нижинскому Один из друзей сделал это: подвел ее к Вацлаву и представил. Разморенный духотой танцовщик вяло кивнул и вежливо улыбнулся. И тут актриса смело взяла его за руку и сорвала с пальца Вацлава подаренное Дягилевым кольцо! Нижинский вздрогнул, словно проснувшись, и пошатнулся. Ромола хотела надеть ему на палец свой египетский перстень, но он взял его из ее рук и положил себе на ладонь.

– Что это? – тепло улыбнулся Малыш и огляделся вокруг так, словно впервые увидел пароход, заходящее солнце и красивую женщину рядом с собой.

– Талисман из Древнего Египта. Подарок моего отца.

– О, он непременно принесет вам счастье, – Нижинский вернул ей перстень и… случилось чудо!

Возможно, все это лишь красивая легенда, но, как вспоминала Ромола Карловна, в ту незабываемую ночь они проговорили несколько часов о музыке, искусстве танца, артистической жизни. Вернувшись в свою каюту, актриса упала на колени перед иконой и до рассвета жарко молилась, прося Иисуса избавить и спасти Вацлава от Сержа Дягилева. Утром и днем она не видела Нижинского и уже было решила, что все, случившееся прошлой ночью, не более чем красивый сон. Однако вечером, когда красное солнце медленно садилось в голубовато-зеленые волны океана, к ней неожиданно подошел торжественно выглядевший Гинцбург (он представлял Ромолу Вацлаву) и очень официально спросил:

– Ромола Карловна! Нижинский просил меня узнать у вас: согласны ли вы выйти за него замуж?

– Да! – на одном дыхании ответила она, все еще до конца не веря в случившееся. Это была мистика любви!..

Они обвенчались вдали от родины, вдали от Европы, в столице Аргентины Буэнос-Айресе 10 сентября 1913 г. Нижинский нежно любил Ромолу всю оставшуюся жизнь и каждое утро посылал ей букет белых роз. Ромола Карловна отвечала мужу взаимностью и родила ему двух дочерей, которых великий артист очень любил.

Несчастье подкралось незаметно – Вацлав Нижинский заболел и потерял разум. Некоторые считают это результатом мести черного мага Дягилева, другие считают, что от перенапряженной работы на сцене и репетициях у артиста случился инсульт, лишивший его сразу всего – сцены, танца, памяти, любви. А вскоре, по странному, мистическому стечению обстоятельств, умер Дягилев. Неужели все это просто случайное совпадение?

Говорят, надеясь спасти и оживить память горячо любимого мужа, Ромола Нижинская пригласила в свой дом знаменитого Сержа Лифаря. Тот до изнеможения танцевал перед безучастно сидевшим в кресле Вацлавом. Когда Серж без сил повалился на пол, Нижинский вдруг вскочил и сделал свой знаменитый на весь мир прыжок, неизменно восхищавший публику всех стран. А потом вновь тихо угас, погрузившись во мрак безумия. В 1950 г. он умер.

В память о нем жена написала прекрасную книгу, ставшую лучшим памятником легенде русского балета. А тайна мистики трех роковых колец, сыгравших удивительную роль в жизни великого Нижинского, так и осталась до конца не разгаданной.

Коко

19 августа 1883 г. в маленьком французском городке Сомюран-Луар произошло событие, которое во многом повлияло на судьбы мира в части культуры и моды: в больнице для бедных издала первый крик дочь мелкого коммивояжера Альбера Шанеля. Впрочем, отец девочки не состоял в браке с ее матерью, – они официально зарегистрировали свои отношения позже, – но право выбрать имя для ребенка он оставил за собой.

– Мы назовем ее Габриэль, – сказал Альбер.

Он даже не подозревал, что стал отцом женщины, которой суждено прославиться на весь мир как императрице моды…

Цыпленок

В двенадцать лет Габриэль лишилась матери, и ее отец, не имея возможности в одиночку воспитывать ребенка, сначала пристроил дочь в католический монастырь, а потом в школу-интернат. Там носили некрасивую, темную форменную одежду, кормили простой, но здоровой пищей, и долгие будни казались бесконечной унылой чередой похожих друг на друга дней, как караван запыленных песком пустыни верблюдов. Никакого тепла, ласки и уюта. Что же, такова судьба многих нищих сирот.

– О чем ты думаешь, Габриэль? – часто спрашивали сестры-монахини и преподаватели в интернате. – Надо учиться!

Однако приобретение необходимых знаний не слишком занимало юную француженку: она любила мечтать о красоте и славе! Но боялась хоть намеком выдать себя, иначе ей не жить из-за насмешек и издевательств – эй, вы только поглядите-ка, о чем мечтает наша нищая сирота! Да она, наверное, больная, явно у нее с головой не все в порядке: ей о куске хлеба нужно думать!

Совершеннолетие стало для Габриэль настоящим праздником, поскольку она смогла навсегда покинуть интернат и больше никогда не вспоминать о монастыре. Все, с нее хватит, и девушка поехала в Мулен, где жили ее тетка Жюли и лучшая подруга Адриенна. Она останется с ними – это решено совершенно бесповоротно!

Наконец-то в доме тетки и подруги Габриэль узнала, что такое семья, уют, любовно приготовленный вкусный обед. Но главное, рукодельница тетка Жюли стала регулярно давать племяннице уроки столь необходимого для женщины искусства кроя и шитья, вышивки, украшения шляпок, подбора аксессуаров и прочего. Надо полагать, Жюли обладала определенным вкусом, а у Габриэль оказалась очень развитая фантазия. Но ей совсем не хотелось заниматься портновским искусством, девушка жаждала стать звездой кафешантана, выйти на сцену и петь, танцевать, а потом, как мечтают все французы, покорить богатый и высокомерный Париж, заставив его пасть к своим ногам!

Дебют состоялся на сцене местного кафе «Ротонда», с которой юная Габриэль стала исполнять задорную и модную тогда песенку «Ко-ко-ри-ко», или просто «Коко», что по-французски («coco») – «цыпленок»! Конечно же никакого вокального таланта у девушки не оказалось, хотя она имела некоторый успех у молодых офицеров из местного гарнизона и некоторых состоятельных, – по меркам Мулена, – молодых бездельников. Основное, что она получила на этой сцене, это прозвище Коко, которое крепко прилипло к Шанель на всю оставшуюся жизнь, – большей частью ее все в мире знают как Коко Шанель, а не как Габриэль. Правда, по другой версии, так в детстве ласкательно называл ее отец, но правды теперь уже не узнать. Да и так ли это существенно?

Среди постоянных посетителей «Ротонды» были не только офицеры и бездельники, но и некоторые солидные господа. Один из них, Этьен Бальзан, без обиняков предложил Габриэль пойти к нему на содержание и обещал увезти ее в столицу.

– Хочешь стать кокоткой? – поджала губы тетка Жюли. – Что же, милая, видно такова судьба: она не оставляет тебе иного выхода!

Так Коко оказалась пусть не в самом Париже, но в столичном пригороде Виши, где жили преимущественно ярко одевавшиеся женщины легкого поведения. Шанель страшно не хотелось, чтобы и ее принимали за проститутку с панели, поэтому она старалась носить подчеркнуто строгие костюмы и маленькие, украшенные собственными руками шляпки. Они так нравились Бальзану, что однажды в небывалом порыве щедрости он предложил содержанке:

– Не открыть ли тебе, дорогая, шляпный магазин?

– У меня нет на это средств, – ответила Коко.

– Я подарю его тебе!

– О-о! – только и смогла выдохнуть Шанель: это должно стать первым шагом к желанной свободе!

Бальзан сдержал слово, а Коко приложила все усилия, чтобы ее магазин стал самым модным. Продававшиеся в нем шляпки пользовались бешеной популярностью. Бальзан искренне радовался успехам своей подруги, однако недолго – Шанель уже немного «оперилась» и получила первые уроки жизни, поэтому она безжалостно бросила облагодетельствовавшего ее Бальзана и завела себе нового состоятельного любовника: близкого приятеля покинутого Этьена по имени Артур Копель.

Маленькое черное платье

О любовных приключениях Коко Шанель, никогда не отличавшейся красотой или особой привлекательностью, известно одновременно и много и очень мало. Не раз писали и вспоминали, что она испытывала глубокое презрение к мужчинам и сама постоянно хотела быть бесспорным лидером всегда и во всем.

С Копелем она быстро завела бурный роман и наконец-то переехала с новым любовником из Виши в Париж – сбылась заветная мечта!

– Знаешь, – сказал ей однажды Артур, – не перебраться ли нам в Довиль? Это менее шумно и куда более аристократично, чем жить в столице.

Коко согласилась. Она уже пробовала свои силы в моделировании одежды и как раз именно в Довиле рискнула представить публике открытый купальный костюм, который произвел настоящий фурор. Еще бы – он призывно обнажал все то, что раньше всегда надежно скрывалось от нескромных мужских взоров. Успех оказался несомненным и вполне заслуженным. А успех обычно приносит деньги!

Именно в Довиле открылся первый большой собственный магазин женской одежды, на вывеске которого Коко приказала мастерам крупно вывести собственную фамилию: Шанель. Историки моды считают, что в этот момент родилась знаменитая марка фирмы легендарной «императрицы моды», или, как теперь принято говорить, брэнд.

Вскоре появились новые деньги, которые обладавшая жесткой хваткой и предприимчивостью бывшая нищенка немедленно пускала в оборот – в 1915 г. Коко уже владела фабрикой по производству одежды и пользовалась популярностью у взыскательных светских клиентов. Достаточно сказать, что у нее заказывали наряды некоторые представители испанского королевского двора.

Конечно же и Артур Копель тоже, сделав свое дело, получил отставку.

После нескольких незначительных романов Коко серьезно увлеклась ватерполистом Бойлом Кейпелом. Это был поистине роковой роман во всех отношениях – и по накалу бурных страстей, и по своей трагической развязке. Остается только удивляться, как и чем худая, большеротая, некрасивая Коко могла привлекать красавцев-мужчин? Это так и осталось ее нераскрытой тайной.

Рассказывали, что Бойл Кейпел в 1925 г. унаследовал от герцога Вестминстерского великолепное жемчужное ожерелье, которое подарил Габриэль – ей в ту пору уже перевалило за сорок! Это ожерелье она хранила до конца своих дней. Наверное, как память, а не только как драгоценность – Бойл разбился в автокатастрофе на Лазурном берегу. Поскольку Шанель не являлась его официальной вдовой, она не могла надеть траур. И тогда, если верить легенде, родилось знаменитое «маленькое черное платье».

Шанель сняла с женщин корсет, остригла им волосы и заставила носить черное, даже когда они не в трауре – до нее никто не осмеливался это сделать. Она сумела заставить всех женщин надеть траур по ее погибшему любовнику!

Тогда же родились туфли-балетки, сумочки на цепочках, блестящая бижутерия и костюмы из джерси.

– Моя женская жизнь расстроилась, – позднее вспоминала о том периоде Шанель. – Человек, которого я любила, умер. Ничто меня не интересовало. Я целыми днями плакала.

Кто-то из близких знакомых посоветовал ей совершить паломничество в город Падую и поклониться находившейся там гробнице Святого Антония, помогающего утешиться потерявшим любимых. Коко долго сомневалась, однако потом все же решилась и поехала. И произошло настоящее чудо – по крайней мере, сама «императрица моды» считала, что это именно так.

– Из церкви я вышла совершенно преображенной, – рассказывала Габриэль. – Я перестала плакать!

Судьба уже заботливо приготовила ей новую встречу и новую любовь…

Русская любовь

В начале тридцатых годов XX века Шанель связала свою жизнь с русским великим князем Дмитрием – внуком русского императора Александра II и короля Греции Георга I, волею судеб оказавшемся в Париже.

Коко предпочитала никогда не распространяться о своем прошлом. В отличие от нее великий князь Дмитрий Павлович предпочитал ничего не скрывать. В одиннадцать лет он уже являлся шефом одного из гвардейских полков, в 1916 г., вместе со знаменитым красавцем князем Феликсом Юсуповым, которого считали потомком Магомета, участвовал в заговоре и убийстве легендарного «старца» Григория Ефимовича Распутина. Действительно ли он убивал «старца», так и осталось тайной, но под арест по приказу царя Николая II великого князя все же взяли.

– Никто не вправе убивать! – написал русский император на прошении о помиловании Дмитрия, поданном сестрой великого князя и его бабушкой. Самому Николаю II оставалось жить два года.

Все же царь смилостивился, и к великому князю Дмитрию не приняли слишком суровых мер – шла Первая мировая война, и он, в качестве наказания, был отправлен на Южный фронт. Когда события в России приняли нежелательный оборот, князь предпочел перейти границу с Персией и навсегда покинул родину, где власть захватили большевики. Не желая участвовать в Белом движении и братоубийственной войне, он уехал сначала в Лондон, а затем перебрался в Париж, где уже жила его сестра Мария Павловна. Она была старше брата всего на год, но относилась к нему по-матерински. Оба они осиротели, когда их мать умерла при рождении Дмитрия Павловича, и дети воспитывались в семье бездетного дяди.

Мария Павловна была замужем за наследником шведского престола, но их семейная жизнь не сложилась, и они разошлись в 1913 г. Впоследствии великая княжна вышла замуж за князя Путятина и вместе с ним волею судьбы, оказавшейся к ним довольно суровой, попала после скитаний по Европе в Париж.

Ни князь Путятин, ни Дмитрий Павлович не обладали ни необходимыми знаниями и навыками, ни деловой хваткой или способностью зарабатывать на жизнь. Люди военные, они умели храбро воевать и хорошо командовать, но, оказавшись в эмиграции, откровенно бедствовали. Дмитрий Павлович взялся было торговать шампанским – он искренне считал себя великим знатоком вин, – но из его затеи ничего путного не вышло. Тогда он, – статный и видный, еще молодой красавец, – начал крутить отчаянные романы с богатыми дамами, охотно тратившими на него большие деньги. Когда приходилось расстаться с очередной состоятельной любовницей, а новая еще не нашлась, Дмитрий уныло плелся к сестре и Путятину, где его всегда принимали с радостью.

В отличие от мужчин, когда-то бывших блестящими военными, несостоявшаяся шведская королева обладала удивительной практичностью для бывшей великой княжны, имевшей все, что только можно пожелать, и совершенно не приученной думать о завтрашнем дне. Мария Павловна обладала великолепным вкусом, прекрасно рисовала, умела очень красиво вышивать. Соблюдая реноме, она взяла псевдоним и под чужим именем закончила во Франции специальные курсы машинной вышивки. А потом открыла ателье «Китмир», в котором работало много русских эмигранток, создававших очень оригинальные, пользовавшиеся бешеной популярностью модели.

Многие независимые эксперты считают: слава французской высокой моды, в том числе самой Шанель, во многом зиждется на таланте Марии Павловны и ее работниц, на их идеях и золотых руках. Но кто они были тогда в жадной и расчетливой Франции, привыкшей немедленно присваивать все, что попало в ее руки?

Шанель быстро оценила работы из «Китмира» и постаралась стать лучшим другом Марии Павловны, предложив ей выгодное сотрудничество. А когда она увидела ее брата, то совсем потеряла голову. Она показывалась с новым любовником, который был моложе ее, повсюду. Ее завораживали его рассказы о России, русских царях и императорах, роскошных одеяниях православных священников, грандиозных пирах, веселых балах: о том, что теперь навсегда потеряно.

Бывшую кокотку, которой в конце концов мог грозить воспитательный дом, а то и суровая каторга, завлекал флер романтики русской аристократии – впоследствии много лет приемную в Доме Шанель возглавлял русский князь Кутузов, близкий друг и приятель Дмитрия Павловича.

Именно во время романа с великим князем родились знаменитые на весь мир духи. Как создать аромат, его основную гамму, подсказал именно Дмитрий, а Габриэль нюхала поданные ей парфюмером пробирки под номерами и остановила свой окончательный выбор на номере «5» – «Шанель № 5». Но, возможно, эти духи по справедливости следовало бы назвать «Дмитрий Павлович».

В конце концов они все же расстались. Злые языки говорят, что Шанель получила от родни Романовых все, что только хотела. А потом быстро перекинулась к новому супербогатому и царственному любовнику.

Великий князь опять пришел в семью сестры и Путятина, искренне любивших его. Рассказывали: он продолжал заводить любовные интриги, и сестра, беспокоясь о будущем Дмитрия, уговорила его жениться на последней по счету любовнице – молодой и красивой американке, имевшей состояние в миллионы долларов. Она безумно любила русского красавца-князя и ради него была готова буквально на все.

– Как на ней жениться, если она не православная? – недоуменно пожал широкими плечами Дмитрий. – Мы же не можем венчаться!

– Я приму православие! – ни секунды не колеблясь, заявила молодая миллионерша, ни бельмеса не понимавшая по-русски, когда ей перевели слова Дмитрия Павловича. И она окрестилась!

В этом браке у великого князя родился сын, Павел Дмитриевич, который жил в США под именем Пола Ильински. Он говорил, что его отец часто вспоминал о Шанель в дни старости. По мнению Дмитрия Павловича, она была исключительной женщиной.

Английское одиночество

Среди мужчин, окружавших Коко, можно назвать великое множество известных людей. К примеру, в 1922 г., в самый разгар экономического кризиса, она подарила художнику Полю Ирибу шикарную алмазную диадему. Другим ее близким приятелем являлся Фульчо Санто Стейано делла Черда, герцог Вердура. Но не ради них она оставила великого князя.

Новым любовником Шанель стал царственный герцог Вестминстерский – самый богатый человек в Англии. Конечно, если не считать короля.

– Он – самая большая моя любовь! – неустанно повторяла Коко, словно стараясь убедить в этом не только всех, но в первую очередь саму себя. – Наконец я нашла плечо, на которое можно опереться.

Вместе с тем Коко обладала резким, вздорным нравом и весьма неуживчивым характером – эта любовь, которую она называла самой большой, у нее тоже прошла.

В годы Второй мировой войны Шанель находилась в эмиграции, а когда вернулась, жизнь снова закрутилась колесом, но среди мужчин, которых она потом вспоминала, никогда не упоминалось имя Дмитрия Павловича. Интересно, почему? Потому, что Коко слишком много взяла у него и его сестры и не отдала долгов? Но признаваться в этом было совершенно не в ее правилах – ведь бросила же она еще в молодости облагодетельствовавшего ее, любившего молодую кокотку из провинции Этьена Бальзана! Наступила на него, как на ступеньку лестницы, ведшую наверх, – и… перешла в постель его друга, затем поступив с ним точно так же, как с Этьеном. Это был ее стиль!

Судьба коварно вернула ей то, от чего она всегда бежала с юных лет – одиночество! Коко до конца дней оставалась одинокой и не узнала семейного счастья. Что в жизни важнее для женщины: стать «императрицей моды», сменить множество любовников, воспользоваться чужими идеями, попирать людей, бесконечно стремиться к лидерству, придумать нечто новое в одежде или создать крепкую семью, родить детей, воспитать их, стать бабушкой? Ответить честно могла только сама Коко.

Она умерла в 1971 г. Одна. В возрасте восьмидесяти восьми лет. В роскошном номере отеля «Риц».