Текст книги "Председатель"

Я заметил, как старик достал из-за пазухи небольшой бутыль, явно со спиртным, и залпом поглотил всё его содержимое.

Ох, чёрт с ним! Главное играет неплохо, да и людям нравится.

Вдалеке послышался шум автомобиля, но стоило мне на секунду отвернуться, как дядя Митя в очередной раз дал жару:

 
«Вы послушайте, друзья,
Вам частушки буду петь!
Только, чур, не обижаться,
Из-за шуток не реветь!»
 

Своим вступлением он привлёк внимание людей и продолжил играть на гармошке, а меня в ту же секунду окликнул знакомый женский голос:

– Товарищ председатель, кинопередвижка уже подъезжает. Пора собирать людей.

Я повернулся на зов и увидел Аллочку, одетую в ярко-красное платье и чёрную шляпку, к тому же она ещё и на каблуках была. Вот только на такой обуви передвигалась девушка с трудом, ведь при каждом шаге каблук застревал в мокрой после дождя земле.

Вот женщины…

Чего только они не сделают, чтобы хоть как-то выделиться из толпы.

Дядя Митя тем временем продолжил:

 
«Наш ветеринар – Герой!
Всё выпил до последнего!
Хоть овец привёл с гнильцой,
Из села соседнего!»
 

Раздался дружный смех.

– Дурак ты, дядь Мить! Как тут смеяться можно, у меня у самой овцы дома, я как на иголках!

Жена дяди Мити поняла к чему может его пение привести, поэтому незамедлительно увела мужа в сторону, но даже здесь старик не сдавался и уходил, но с музыкой, продолжая перебирать пальцами клавиши гармони.

В честь праздника машину украсили портретом Владимира Ильича Ленина, а сбоку красовалась надпись: «Искусство принадлежит народу!». Как только кинопередвижка остановилась, как из салона выбежали двое мужчин и в спешке принялись доставать аппаратуру.

Как и говорила Алла, они к нам заглянут лишь на вечер, затем немедленно отправятся в Красную Зарю.

Места для зрителей уже были подготовлены, вот только стульев для всех не хватило, поэтому некоторые ожидали начало сеанса сидя на траве.

– Мама, а что это за белая простыня? – спросил ребёнок, пристально всматриваясь в развёрнутый кинопроекционный экран.

– Подожди немного, сейчас всё увидишь, Анютка, – поцеловав девочку в лоб ответила женщина.

Через некоторое время послышалась музыка, а на экране появилась заветная черно-белая надпись: «Рассказы о Ленине».

Во время просмотра царила полная тишина. Люди увлечённо смотрели в экран, с трепетом наблюдая за каждой сценой.

Как только оба рассказа подошли к концу, работники кинопередвижки взяли небольшую паузу для замены плёнки в кинопроекторе.

Послышались обсуждения зрителей:

– Добрейшей души человек, поистине Величайший! – вытирая слёзы после концовки второго рассказа из последних сил выдавила женщина.

– А вы знали, что даже враги называли Ленина выдающийся личностью? Весь мир уважал его! – послышался другой голос.

– Не плачьте, – принялся успокаивать зрительницу Андрей, – Ленин – жил, Ленин – жив и Ленин – будет жить!

Следующим фильмом оказался «Фантомас». Любимая комедия моего детства с Луи де Фюнесом, Жаном Маре и Милен Демонжо, как сейчас помню все тогдашние, а теперь уже нынешние, модницы делали прически как у ней.

Во время просмотра я не переставал сравнивать эту комедию с современными мне фильмами. Нет в моих двадцатых той душевной атмосферы, что присутствует в сейчас. Всё заменили громкими спецэффектами и глупым юмором с похабщиной, а о вечной погоне, типа как запустить побольше фильмов в производство, невзирая на качество, я вообще молчу. Дошло до того, что подобный ширпотреб забывается сразу же после просмотра. Да и что тут говорить… даже ценности у людей изменились…

Наблюдая за реакцией зрителей, я задумался о возрождении клуба. Сколько ещё всего чудесного они не видели, а ведь мы даже у себя кинотеатр можем устроить. Не так чтоб раз в несколько лет приезжал, а наш собственный! Да и в целом, надо бы досугом людей заняться, а то так со скуки только пить и остаётся. В клубе и творчество будет процветать, и пообщаться можно будет.

Глава 12

С момента юбилея Ленина прошла уже неделя, на носу был первомай, но всем было понятно, что после столетия Ильича, он пройдёт гораздо более буднично и блёкло, да и как-никак посевная в разгаре, не до праздников, хотя и придётся снова ехать в Ульяново с демонстрацией. Но на этот раз я решил доверить всю подготовку Аллочке. Также, как и проблему с овцами оставил на ветеринаров, тем более что вся эта история с копытной гнилью начала выправляться, так что, наконец-то, мне удалось полностью сконцентрироваться на посевной.

После разгона, который я устроил своей «расстрельной команде», винтики партийно-хозяйственной машины ульяновского района завертелись по полной. Колхоз получил все заказанные запчасти для тракторов ещё четыре дня назад. Поэтому мы ввели в строй два оставшихся трактора и вставший на прикол ГАЗ-52.

Соответственно на полях, наконец, получилось задействовать всю технику, доступную нашему колхозу.

Так дошло до того, что нам внезапно стало не хватать трактористов. Один из наших штатных на беду слёг с воспалением лёгких, да так серьёзно, что пришлось его в Калугу везти. Ну а на его место пока определили «старого доброго» Ильича, чтоб его. Надеюсь, хоть здесь он проблем не доставит. Но у него единственного из водителей есть опыт работы на тракторе во время посевной, так что пришлось его за рычаги и сажать.

Я тем временем крутил-вертел старые планы и сверял их результаты с ожидаемыми. Выходило, что Новый Путь, как не выполнял планы по зерновым, так с высокой вероятностью и в этот раз с ними не справится.

Поэтому пришлось созвать срочное мини-собрание, на котором я поделился своей новой идеей-хитростью со всеми лицами, которых касалось это предложение.

В первую очередь, конечно, мне нужен был Маслов, наш агроном, но и всех начальников животноводческой фермы тоже пришлось позвать. От, увы, Елина до гораздо более приятной мне Лукиной. Из ветеринаров я решил пригласить именно её, а не Тупина по трём причинам. Во-первых, хорошо бы она быстрей вникла в дела колхоза, во-вторых, она только из института, не как местные, отучившиеся лет двадцать назад в лучшем случае. У них уже и глаз замылен, да и наша советская наука на месте не стоит, и наверняка Марию научили уже тому, чего остальные не знают. Ну а в-третьих, чего греха таить, должен же хоть кто-то во всей этой шайке-лейке глаз радовать. А то я со всеми этими кадрами уже завою скоро.

В общем, после того, как все собрались, я предложил им пойти на нарушение норм и, при вспашке, не только максимально приблизиться к дороге, но и начать вспахивать неугодья. Конечно, с Елиным я рисковал, но понадеялся, что ему хватило прошлой неудачи, чтобы хоть на время утихомириться со своими кляузами, полностью-то от его писулек я и не рассчитываю избавиться.

С другой стороны, это ведь и ему выгодно, как заведующему молочной фермой, если вопрос с кормами для животных, мы решим в лучшем виде. К тому же, скрыть такие вещи от него всё равно бы не удалось, так что пусть будет соучастником, а уж убедить его, как и остальных, я сумею.

Так и вышло. И после получаса, горячих споров о целесообразности предложенного шага, мы уже ломали копья о том, как лучше распределить посадки.

Мы с агрономом хотели высадить больше кукурузы на хороших землях, ведь это увеличит количество силоса, ну а часть неудобий занять под зерно, а также под люцерну.

В итоге мы не только распланировали всё, но ещё и пришли к тому, что наш зоотехник Гаврилов Антон Иванович съездит в Калугу и договорится там о том, чтобы скупать дешёвую пивную дробину на корма. Может быть, конечно, там уже кто-то и до нас подсуетился, но попробовать стоило.

На том и порешили, а я вдруг осознал, что время то идёт, а дата общего собрания, которое я давно планировал провести, так и не назначена. Что ж, пожалуй, самое время.

На следующий день, ближе к вечеру, Аллочка с помощниками собрала всех работников колхоза на знакомом месте, возле клуба. Драпировку после праздника, решили убрать, так что клуб вернулся к первозданному дряхловатому виду.

– Товарищи, – начал я, после того как все собрались, – вы все знаете, что я здесь недавно, но уже горжусь работой, которую мы вместе проделали. Посевная движется к концу и движется успешно! Надо продолжать в том же духе, товарищи! Ведь выполнение планов – это не только помощь родному коммунистическому государству, но и возможность сделать нашу с вами жизнь лучше.

Я видел на лицах колхозников, что они по-прежнему не сильно то мне и доверяют. А некоторые, например, те пьяницы с полей, и вовсе выглядели хмуро. Однако, были и те, кто слушал меня с явным интересом. Что ж, несмотря на проделанную работу, я пробыл здесь слишком мало, чтобы претендовать на большее. Пока что.

– В нашем с вами колхозе много проблем, и, к сожалению, невозможно решить их все разом. Но мы вполне можем начать с каких-то разумных маленьких улучшений. Например, я не могу пообещать вам построить школу к осени, но вполне могу купить в собственность колхоза новый автобус, в котором дети будут ездить в соседнее село, без необходимости преодолевать зимой несколько километров пешком. А, если уж совсем хорошо будет, то купим ещё и новый грузовик, чтобы вы, товарищи, могли бы на новой технике посещать областной центр, где продавать излишки со своих подсобных хозяйств на рынках.

– Ой да ладно, – раздался голос из толпы, – сколько таких обещанкиных видели уже.

Я сделал знак рукой, дав понять, что ещё не закончил.

– Вот только собрал я вас не за тем, чтобы пообещать золотые горы. Я хочу, чтобы вы уяснили, что всё зависит от нашей с вами работы. Будем выполнять её на совесть, тогда и всё вышесказанное станет возможно. Но это ещё не всё, товарищи! Ведь обозначенная цель может показаться вам далёкой и недостижимой. Но есть и нечто намного более осязаемое, чего мы можем достичь уже сейчас. Именно это предложение я и хочу вынести сегодня на голосование.

Я сделал небольшую паузу и продолжил:

– Я знаю, что многие из вас тяжело и честно работают, в то время как не всё проявляют такое рвение. И я считаю, что нам необходимо поощрить первых и мотивировать остальных тянуться к их уровню.

Убедившись, что все внимательно слушают, я перешёл к сути:

– Согласно моему предложению, каждый из тех, кто своим трудом и достойным поведением не срамит облик советского человека, должен иметь право на выходные! Прошу заметить, только и исключительно те сознательные работники, кто не ленится в свои смены, и не дебоширит в остальное время. Пьянство и прочий разгул поощряться, разумеется, не будут, а наоборот строго наказываться.

– Так, а если я работаю хорошо, то что ж мне и выпить теперь нельзя после тяжёлого трудового дня? – спросил какой-то мужик из толпы, и некоторые его поддержали одобрительными возгласами.

– Можно, мы ж все живые люди, – улыбнулся я, – да и алкоголь у нас в стране не под запретом. Но всё в рамках приличий и в пределах разумного. Выпить стопочку – это не наклюкаться до скотского состояния и дебошей. После такого единственный выходной, который вам положен, это отдых у товарища Огурцова со штрафом на выходе.

После моего ответа, некоторые загрустили, но я видел, что многим моё предложение по душе. А в разговор вклинилась какая-то бабулька лет за пятьдесят, которую я кажется где-то на полях видел. Она начала громко ворчать:

– Чушь какая-то! Жили без ваших выходных и этих самых поощрений и дальше проживём! Моя золовка в Красной Заре и без всяких выходных в ус не дует. Вот Алексеев их председатель, что надо! Навёл порядок!

Признаюсь, я даже опешил. Никак не ожидал, что найдётся кто-то, кому не понравится идея выходных. Про моральный облик спор предполагал, но про выходные…

Однако, вскоре, всё встало на свои места. Прохор Иванов, полевой бригадир, который в первые дни поля мне показывал, с презрением плюнул на землю и резко ответил:

– Ты молчи, карга старая. Тебе может и не над. На полях уже лет десять ничего путного от тебя не видел, только людей поишь, да кормовую свеклу тащишь.

На него тут же зашикали, а мужик рядом даже в бок ткнул. Такс, это уже интересно. И без внимания такую реплику я, конечно, оставить не мог.

– Товарищ Иванов, что вы имеете в виду?

Толчки в бок от его товарища стали ещё весомей, но он лишь в ответ тоже его пихнул, да и прямо ответил:

– То и имею. Самогон Нинка гонит. Отвратный причём, – он повернулся к ней, – димедрол небось в него добавляешь, чтобы по мозгам бил. Про то все знают, что с утра от твоего пойла голова в Калуге.

– Ничо я не гоню, облезлый – попыталась отбрехаться бабка, но мне уже стало всё понятно.

Однако устраивать сейчас на собрании разбирательство я не собирался. И, потребовав тишины, попросил поднять руки всех, кто согласен с мои предложением о выходных.

Ожидаемо, оно пришлось большинству по душе, и я, собрав бригадиров объяснил им, как всё должно работать. Они будут составлять ежедневные планы к планёрке, а затем те, кто регулярно с ними справляются, получат свои честные выходные.

А когда все разошлись, я вернулся в правление и позвонил Огурцову, объяснив ситуацию. Сам я не мог устроить обыск в доме у этой самой бабы Нины, а вот с участковым вполне.

И на следующий день, мы к ней наведались. Вот только, к моему удивлению, ничего не нашли, хотя я ясно чувствовал запах хренового самогона. Но бабка молчала как партизан, и обшарив всё её жилище, вместе с чердаком и подвалом, Огурцов плюнул и сказал, что даже если варит, то наверняка в другом доме. И ещё и мне намекнул, что по таким делам стоит его вызывать, только когда есть доказательства чуть более весомые, чем чьи-то слова, что не на шутку меня разозлило. Сам же запах самогона наверняка учуял! Да и по реакции деревенских, я понял, что эта баба Нина ну точно пойло своё где-то варит.

Ох, старая ты жаба. Не хочешь по-хорошему? Будет тебе!

В тот же вечер я попросил Андрея заехать за мной без двадцати минут двенадцать.

– Товарищ председатель, извиняюсь за чрезмерный интерес, но куда это нам в ночь ехать? – почесав голову спросил водитель.

– Да так, есть дело неподалёку, – все карты перед ним раскрывать не стал, на парне заодно и проверю свою задумку.

Андрей послушно кивнул.

– И это, ещё кое-что, – обратился к нему я, – Есть тут в округе какая-нибудь знахарка или травница?

Он странно посмотрел на меня, затем нерешительно ответил:

– Есть одна, правда многие её боятся и ведьмой называют. Раиса Петровна зовут.

– Ведьма говоришь? Отлично! Сходи к ней и попроси травы для окуривания, да чтоб смердело за километр! Несколько скруток будет достаточно, – хлопнул по плечу неуверенного парня.

– Товарищ председатель! Вы что… к колдовству решили обратиться? – широко открыв глаза прошептал Андрей.

– Неужели и ты тоже в эту брехню веришь? Молодой парень, а бреднями голову забиваешь! Как ты вообще пограничником стал? – махнул рукой я, – Буду ждать тебя ближе к полуночи.

В тот день я перерыл весь дом в поисках необходимых материалов. Таким образом, мне удалось обнаружить на дне шкафа старый тулуп, старую детскую шубу и изношенные мужские штаны. Даже на чердак залез, где меня ждали остатки проволоки.

Я положил все добытые трофеи на стол и окинул взглядом таз с сажей, а также бычьи рога.

Что ж, пора начинать перевоплощение.

Тулуп я вывернул наизнанку и сажей покрасил в черный цвет, потом вырезал из шубы длинный кусок, который превратился в подобие хвоста, который пришил к тулупу, при этом я несколько раз исколол шилом и иголкой пальцы, непривыкшие к подобной работе, но результат меня устроил.

Рога обмотал остатками проволоки и надел на голову, затем подошёл к зеркалу и хмуро вздохнул.

Нет, уж больно видно крепление. Надо бы спрятать как-нибудь…

Я вспомнил довольно старый метод укладки для волос, и главное всё, что необходимо находилось под рукой. В ход пошёл обычный сахар и вода. Получившийся раствор я нанёс на волосы, благодаря чему удалось их поднять вверх, так чтобы торчком стояли и скрывали проволоку, что удерживала рога на голове.

Провозившись ещё час со своим реквизитом, я наконец-то закончил. Оставалось только дождаться водителя и взглянуть на его реакцию.

Как и договаривались, Андрей подъехал ближе к полуночи. Парень захлопнул дверь автомобиля и, присвистывая, направился ко мне в дом, затем перед дверью постучался в окно и услышав разрешение войти, зашагал дальше. Я надел наизнанку тулуп и затаился.

– Товарищ председатель, ровно без двадцати двенадцать! – громко заявил он.

Ответа не поступило. Андрей осмотрелся на кухне, но никого не обнаружил. Тогда он пошёл дальше, в спальню, и ещё громче окликнул меня:

– Товарищ председатель! А вы где?

И снова тишина.

Как только он приблизился к печи, я тут же выпрыгнул из-за неё, от чего молодой водитель вскрикнул на весь дом:

– Я ведь говорил вам не водиться с ведьмами! Здесь чёрт! Самый настоящий чёрт!

После этих слов парень испуганно бросился к двери.

О, сработало! Значит из меня получился действительно устрашающий бес. Раз даже молодой парень испугался, то бабка и подавно!

– Андрей! Это я! – со смехом окликнул я его.

– Товарищ… нет! Говорила мне прабабка, что нечисть умеет голос менять!

Я ещё сильнее рассмеялся. Вроде взрослый мужик, а в сказки верит. Чтобы Андрей поверил наверняка, пришлось даже снять рога и показать ему хитрую конструкцию.

– Товарищ председатель, но у вас всё лицо чёрное. Зачем вы так вымазались?

– Нравится? Целый таз сажи потратил! Поехали, по пути объясню. Ты же достал травы у знахарки? – фиксируя рога у зеркала ответил я.

– Конечно! Как вы и просили. Всё в машине.

Я вручил Андрею кастрюлю с поварёшкой и захватил с собой вилы, которые погрузили на заднее сидение.

– Получается, вы решили припугнуть бабу Нину, поэтому так вырядились? – выслушав мой план подытожил Андрей.

– Именно! А ты мне с этим поможешь, – предвкушая веселье ответил я.

– Но как я смогу вам помочь?

– Накурим ей дом для начала, для этого травы и взяли. А как дело сделаешь, то там, в кастрюле, лежат остатки шерстяной шубы, их тоже нужно поджечь. Для особого аромата, так сказать! – посвятил в курс дела молодого водителя.

– А кастрюля и поварёшка зачем?

– Да как же! Шуметь под её окнами будешь, только не сразу! Погремишь немного, потом повоешь. Как мы с ней заговорим, так можешь в подходящий момент начать в окна ломиться. Нужно как следует её запугать!

– Товарищ председатель, вы уверены? – скептически отнесся к плану Андрей.

– Уверен. Подобная ситуация требует настоящей русской смекалочки!

Подъезжать прямо к её дому не стали, вдруг услышала бы. Вместо этого остановились неподалёку и взяв необходимый реквизит в руки, двинулись в сторону обители пожилой самогонщицы.

Мы обошли дом со всех сторон и обнаружили открытую форточку. Там я и решил оставить Андрея.

– Травы давай поджигай и руку в форточку просунь, пусть дым проникнет в дом. Свет давно не горит, да и тихо в хате, спит должно быть, так что главное не шуметь, – пока парень выполнял мою просьбу, я одел тулуп с самодельным хвостом и взял в руки вилы.

Когда последний пучок травы подходил к концу, я ещё раз напомнил об очерёдности действий Андрею и направился к двери. Парень он не глупый, надеюсь всё сделает как надо.

Правда с его малахольностью надо что-то делать. А то глупо даже вышло. Чёрта испугался. Я бы на его месте для начала метнул бы в рогатого первый же тяжёлый предмет, что под руку попался.

Перед тем как постучаться, я взял ватные валики из кармана и поместил в рот, между нижних зубов и щек. Поможет голос изменить, да и звучать буду более устрашающе.

Раздался громкий стук. Затем ещё несколько.

После едва уловимого скрипа кровати послышался голос бабки из-за двери:

– Не топила же печь, что горит?

Я ещё раз постучался, дабы привлечь её внимание.

Самогонщица включила свет и направилась ко мне, после чего потянулась к дверной ручке…

– Бу! – выкрикнул я, сразу после того, как она открыла, после чего залился адским смехом.

– Чур меня, чур! – завопила бабка в сорочке, после чего перекрестилась с десяток раз и сделала несколько шагов назад.

Я нагло вошёл в избу и увидел созданный нами «дым», что легкой прозрачной пеленой плавал по полу. Идеально.

– Давай, собирайся! – грозным голосом приказал я.

– Собираться? Куда? – со страхом в глазах спросила она.

– Как куда? – усмехнулся я, – В ад!

Женщина резво кинулась к столу и схватила пакет с солью, затем упав на колени с трясущимися руками принялась высыпать его вокруг себя, создавая защитный круг.

– Уходи! Тебе здесь не рады! У меня икона на стене висит – этот дом под защитой Бога!

Я подошёл поближе к небольшой иконе и взглянув на неё сказал:

– И правда висит, вот только душа твоя настолько очернена грехами, что Бог здесь не поможет! Собирайся, говорю тебе! – замахнулся вилами я.

Старушка от страха закрыла глаза ладонями и жалобно завопила:

– О, боже! Разве грешная у меня душа? Пощади меня, не трожь…

Андрей ударил несколько раз по кастрюле. Раздался звон.

Я подошёл к ней как можно ближе и прошипел на ухо:

– Слышишь эти звуки? То черти котёл для тебя разжигают, ждут твою душу… Будешь сотню лет в нём вариться! Для такой как ты, мы отдельный котёл приготовили!

Защитный круг из соли оказался бессилен, что не могло не вызвать у бабки ручей слёз. Из последних сил она попробовала произнести одну из молитв, надеясь, что та отпугнёт нечистую силу.

– Поздно каяться, – перебил её я, – Никто тебе не поможет. Никто!

– Не хочу я в ад! Не заслужила я такой участи, Господи помилуй! – она приложила ладони друг к другу и посмотрела на икону, будто прося у той защиты.

– Не заслужила? Посмотри на себя. Да ты захлебываешься от лжи! А чего стоит твоё спаивание народа? Ты рушишь этим семьи и сеешь лень!

Раздался импровизированный вой Андрея, напоминающий чем-то волчий.

– Вставай, пошли! Мои слуги уже на подходе, волей-неволей, но ты отправишься со мной! – я громко стукнул вилами о пол.

– Боженька милостивый, спаси мою грешную душу! – вновь взмолилась старуха, – Я признаю все свои грехи и обещаю никогда больше не оступаться, только спаси меня!

– Разве достойна твоя душа спасения? Сейчас ты молишь о спасении, а завтра продолжишь рушить людские судьбы! – продолжил давить на неё.

Самогонщица упала мне в ноги и, целуя башмаки, принялась уговаривать:

– Прошу, не забирай меня! Я никогда не буду больше лгать! И самогон варить не буду! Клянусь, клянусь, клянусь!

– Твои слова ничего не стоят. Делом доказывать нужно… – злобно прошипел я, изображая заинтересованное лицо.

– Я всё вылью, клянусь всё вылью до последней капли и варить больше не буду! Я прямо сейчас это сделаю!

Она вскочила на ноги и отодвинула стол, а затем и небольшой ковёр под которым находилось подполье с запасами самогона. Старушка резво спустилась вниз по лестнице и начала демонстративно выливать содержимое всех пятилитровых банок, что находились внутри.

– Боженька спаси, боженька помоги! – из раза в раз нашёптывала она.

Как только старуха закончила, то поднялась назад ко мне и снова упала на колени, требуя пощады.

Я показательно принюхался. Запахло противной жжёной шерстью.

– Видать не верит тебе Бог. Чувствуешь запах? Уже за дверью стоит моя адская свита, по твою душу пришли…

Бабка кинулась к кровати, отодвинув которую я увидел ещё один секретный подпол.

– Здесь самогонный аппарат и кормовая свекла, что я могу сделать? Как мне загладить свои грехи?

– Неси воду! Быстро! – выкрикнул я.

Она принесла ведро с водой и протянула железный ковш, наполненный доверху водой. Я взглянул в своё отражение и лишь ухмыльнулся. Всем чертям чёрт!

Как следует умывшись, я взглянул на неё уже чистым лицом.

– Товарищ пред… – она шокировано села на кровать, наблюдая как я снимаю рога и хвост.

– Что ж, я так понимаю мне можно и за участковым теперь поехать.

– Товарищ председатель! Извините за вчерашнюю ложь! Поймите сами, куда же мне в тюрьму? Я старая уже и без того не долго осталось. Клянусь, больше не буду варить самогон, я всё поняла, – вновь расплакалась старуха.

– Андрей, давай сюда иди! – громко крикнул я, понимая, что парень всё слышал через форточку.

Как только он зашёл в дом, я попросил достать самогонный аппарат из подпола, вместе с кормовой свеклой, что использовала старушка в качестве сырья. Остатки продукта мы тоже конфисковали.

После моего разбойничьего налёта некоторые колхозники на следующий день выглядели такими разбитыми и недовольными, что буквально от их взгляда и молоко скиснуть могло бы.

Ну, вот так вот товарищи. Работать надо, а не всякую дрянь пить. Ещё спасибо мне скажете!