Текст книги "На самом дне моря"

Флексия

Меня хоронят солнечным утром. На улице тепло и гости в закрытой чёрной одежде изнывают от жары.

Моё тело, в классическом синем костюме, лежит в гробу – в церкви, в которой венчались мои родители. Вокруг много белых роз (готов поспорить, их выбрала Лиза), играет какая-то странная, очень нудная музыка. Мы с Джеком сидим на полу, рядом с гробом.

– Это самая скучная процессия в моей жизни, – говорит Джек, закатывая глаза. В ответ я лишь пожимаю плечами. – Серьёзно, друг, – не унимается Джек. – Неужели нельзя было оставить чуть больше рекомендаций тем, кто будет тебя хоронить? В конце-то концов, ты мог бы составить плейлист.

Я не думал, что увижу свои похороны. Сейчас моя смерть кажется такой бессмысленной. Почти такой же глупой, как и моя жизнь. Я ничего не сделал, ничего не добился. Что у меня было? – Хорошая работа? Квартира? Машина?

И где это сейчас? Я призрак на собственных похоронах.

– Перестань, Джош! – стонет Джек. – Если опять начнёшь ныть и жалеть себя, я уйду! Я несколько месяцев слушаю этот бред. Поверь мне, если уж и было что-то бесполезное в твоём существовании, так это твоё нытьё.

К гробу подходит Билл Гейман. На нём тот же костюм, в котором он несколько дней назад приходил в мой кабинет. Его волосы всё так же блестят от лака, а лицо идеально выбрито. Он похож на очень грустную, стареющую фотомодель. Он вкладывает в мою правую руку свёрнутый альбомный листок:

– Спасибо тебе, – тихо говорит он. – И прости меня за то, что был таким козлом. Если бы я только знал… – его глаза становятся влажными. – Мэгги нарисовала для тебя рисунок. Там солнце и пляж. Она сейчас с Сарой. Мы решили, что будем вместе заботиться о ребёнке. Я буду забирать Мэгги к себе на выходные и летние каникулы. Рождество и дни рождения мы так же постараемся отмечать семьёй, во всяком случае, пока Мэгги не подрастёт. Ты прав, она не должна страдать из-за наших ошибок. Наш развод не должен становиться её проблемой, она ведь ещё ребёнок… Прощай, Джош.

Билл отходит в сторону. Я провожаю его изумлённым взглядом.

И что всё это значит?

Мой отец склоняется над моим трупом. Его лицо сухое и пожелтевшее, а волосы седые. У него на руках маленькая голубоглазая девочка с пшеничными кудряшками. На ней чёрное пышное платьице с кружевом и бантиками, похожее на кукольное.

– Это твоя сестра Роза, – говорит отец. – А это Джош, твой старший брат, – он обращается к девочке. – Джош был очень хорошим человеком. Он был добрым и самоотверженным. Он был моим первенцем, и я любил его так сильно… – отец задыхается, по его лицу катятся слёзы. – Я должен был быть рядом с ним. Должен был понять, что что-то не так. Я бросил его одного, это моя вина.

– Нет! – кричу я. – Нет, папа это не правда! Ты был рядом со мной в последний момент. Ты помог мне!

Но никто не слышит меня.

– Мне так жаль, Джош, – шепчет отец. – Мне так жаль! Как бы я хотел всё исправить.

За спиной отца стоит полная, красивая женщина в длинном чёрном платье. Её тёмные волосы собраны назад, на смуглом веснушчатом лице нет макияжа. Это его жена.

– Всё хорошо, милый, – говорит она, гладя отца по спине. – Он любил тебя, и он тебя простил. Прости и ты себя.

– А когда он проснётся, мы поиграем? – тоненьким голоском спрашивает Роза, малышка на руках отца.

Отец отворачивается в сторону, пытаясь скрыть от ребёнка очередную волну слёз.

– Нет, родная, – говорит её мать. – Он не проснётся.

– Как спящая красавица?

– Да, – соглашается мать.

– Тогда нужен поцелуй истинной любви, – серьёзно отвечает малютка.

– Ему просто нужно отдохнуть, – тихо произносит знакомый низкий голос. Я поворачиваю голову на звук и вижу Чарли. Её волосы шоколадного цвета. Впервые за долгие годы они уложены красивыми волнами, а не торчат в стороны, словно ветки из гнезда. Большие карие глаза психотерапевта аккуратно подведены чёрным карандашом, на ресницах туш, а на губах едва заметный блеск.

– Ты его принцесса? – спрашивает девочка.

– Я его друг, – улыбается Чарли. Рядом с ней стоит очень грустный, загорелый мужчина в костюме. У него красиво уложенные чёрные волосы, морщинистое лицо и пивной животик.

– Спасибо Вам, – говорит мой отец, обращаясь к Чарли. – Вы столько сделали для него. Не знаю, как бы я справился со всем этим, если бы не Вы и Роб.

– Джош очень любил Вас, – Чарли кладёт руку на плечо отца. – Я даже не представляю, что Вы сейчас чувствуете, но Вы должны знать, что он никогда не винил Вас. Вашей вины нет в случившемся, поверьте мне.

Отец кивает и уходит вместе с женой и ребёнком.

– Он был очень молод, – замечает мужчина рядом с Чарли.

– Наверное, – говорит она. – Но он многое сделал для меня. И для других, – по её щекам катятся слёзы. – Все эти люди… Мы с тобой… мы называем это «прощанием» но мы здесь только ради того, чтобы посмотреть, как он перестаёт существовать. Ещё пару дней назад он был жив, а теперь его нет. Это так странно. Не могу поверить, что больше не увижу его.

К ним подходит Роб. Он даёт Чарли упаковку бумажных салфеток и смотрит на мой труп:

– Он не похож на себя, – говорит Роб. – Я помню его другим.

Чарли кивает.

– Мы решили не отмывать лобовое стекло на твоей машине, – говорит моему трупу Роб. – И продавать мы её тоже не будем. Она станет напоминанием о том, как ты впустил в свою жизнь хаос и смог, наконец, проснуться. Ты придурок, – вздыхает Роб. – Если бы ты был жив, я придушил бы тебя своими руками.

Его светлые глаза, окружённые короткими жёлтыми ресницами такие красные, что в них страшно смотреть. Всё лицо кажется белым и помятым, словно скомканный лист офисной бумаги.

– Я покрасил волосы подмышками, – Роб издаёт нервный смешок. – Мне помогла Чарли. – И, к слову, это жутко неприятно! Хотя эффект того, кажется, стоит. Я до сих пор не понимаю, зачем сделал это.

– С тех пор как он умер, – тихо произносит Чарли, – Всё, что он делал и говорил начало иметь глубокий смысл. Билл и Сара Гейман решили разойтись мирно, я позвонила Морицу, ты перекрасил подмышки.

– Это называется лицемерием, – говорит загорелый мужчина рядом с Чарли.

– Да, – соглашается Чарли. – Но это правда. Он помог мне научиться снова любить жизнь. Как жаль, что для него всё закончилось так. Он не заслужил этого.

– Но теперь-то он жив, – говорит Роб. – Теперь он наконец-то жив.

За окном светит солнце, и гуляют люди. У кого-то из них впереди годы, у кого-то дни. Кто-то из них проводит последние минуты с семьёй, а кто-то совсем один. Но все они существуют не просто так. Каждый человек, которого они встречают на своём пути – существует не просто так. Во всём есть свой смысл.

А мир продолжит вращаться и без нас.

– Что будет дальше? – спрашиваю я у Джека.

Он пожимает плечами и улыбается. Он говорит:

– Ничего.