Текст книги "Незабываемое путешествие на другие планеты"

Часть 1

Глава 1

Дэвид стоял в кабине лифта и смотрел на сменяющиеся цифры – «7, 6, 5». Он только что отдал ключи от квартиры владельцу и сильно тревожился. Ему хотелось почувствовать, что перед ним теперь открыты все двери, но даже двери лифта не выпускали его. Получая последний чек сегодня утром за проданную кровать, он чувствовал лишь жуткий страх. В голове крутилась одна мысль «Нет, нет, не делай этого. Что же теперь делать?». Конечно, у него был план. Он договорился с отцом, что пока поживёт у него и решит, что будет делать дальше. Двери лифта открылись.

Он продал всё, что у него было. У Дэвида остался рюкзак и вещи, которые в этот рюкзак поместились: сотовый телефон и зарядное устройство, документы, кредитка. Из одежды и обуви: любимые Кроксы, двое трусов, джинсы, три футболки и один свитер. Носки? они были дырявые, и он их выкинул. Выбросил он и множество других вещей. От некоторых он устал, другие казались ему напоминанием чью-то чужую жизнь. Он почувствовал приятную тревогу от того, что его багаж помещается в сумке за спиной и в карманах джинсов, когда сел в поезд до Стретфорта. Приятную, но всё же тревогу.

За то барахло, что он нажил за предыдущие годы, он выручил около полутора тысяч фунтов. Телевизор и видеоприставка были не самыми дорогими лотами. Больше всего денег ему принёс мусор. Например, тумбочка, которую он возил с собой последние шесть лет по всем съёмным квартирам принесла 80 фунтов. Коллекция значков с Олимпийских игр, которые покрылись слоем пыли, принесла больше сотни. Мужчина, который забирал их, говорил, что это очень хорошее вложение.

Дэвид ехал к отцу и предчувствовал, что ему придётся отвечать на вопрос, который он задавал себе и сам: «Что дальше?»

– Что дальше? – переспросил ребёнок у доски свою учительницу.

Солнце мягко проходило сквозь окна в классе истории мисс Деборы Глендфилд в школе Уэстовер Магнет, что в Стенфорде. Все дети перевели взгляд с докладчика на учительницу.

– Да, продолжай. – она подбодрила его, кивая головой. – Что было дальше?

– Потом, – широко открыл глаза мальчик, – первый губернатор Плимутской колонии предложил провести праздник.

– Зачем? – удивилась учительница, подняв брови.

– Ну как? – посмотрел на класс мальчик. – Они хотели поблагодарить землю и Бога за то, что выжили.

Учительница улыбнулась и добавила:

– А ещё они хотели поблагодарить индейцев, которые были открыты к чужакам и научили их выживать на неизвестной им земле. Да? – подмигнула учительница.

Дебби стояла возле своего стола и глядела на маленького докладчика. Он стеснялся стоять перед всем классом и картинами отцов основателей Америки. Дебби гордилась тем, что он преодолевает себя.

– Ну и это тоже, конечно, – улыбнулся ученик.

– Конечно. Я добавлю эту информацию и покажу вам для подтверждения. – перебирая бумаги, произнёс молодой человек. – Завтра утром мы сможем отправить всё в Интерпол и остальным.

Жан-Пьер стоял рядом со столом своего шефа и внимательно разглядывал пометки на листах. Он был полностью сосредоточен тем, чтобы не забыть правки своего босса. Он убрал документы в папку и направился к двери кабинета начальника главного управления внешней безопасности Франции. За окном на бульваре Морье шёл дождь и был поздний вечер.

– Спасибо Тебе, Жан-Пьер, – с одобрением произнёс начальник, глядя на сосредоточенность своего помощника.

«Ну Спасибо Тебе! – недовольно произнесла про себя Юля, читая почту в метро. – Опять командировка. Можно же просто написать письмо, можно позвонить. Неужели заняться им нечем: нет чтобы ракеты запускать на Луну и Марс, голову мне только морочат с этими телескопами по всему миру. И ладно бы отдохнуть, а то туда и обратно. Плюс «туда» в данном случае значит к чёрту на кулички».

Девушка стала писать в поисковой строке браузера: «расстояние Москва-Катманду».

«Хочу жить, хочу моря и солнца, и много денег. Надоело! – она подняла голову и оглядела уставших людей в вагоне со злостью. – А не ехать в Непал для того, чтобы наладить систему автоматического мониторинга космического пространства, основанную на инфракрасном и магнитном анализе, с поддержкой динамической корректировки ориентации», – передразнивая текст письма, подумала Юля.

Она посмотрела на экран смартфона, там было написано «4 886 км».

«М-м-м, хочу чего-то настоящего», – она снова открыла письмо из отдела кадров.

Её командировка продлиться пять дней, билеты уже забронированы.

«Ну что ж, ладно», – помотала головой она и закрыла почту.

Глава 2

– Привет, это я, – крикнул с порога молодой человек, закрывая за собой дверь.

– Привет, Дэвид, – отозвался с кухни женский голос, – отец ещё на работе, проходи сюда.

Отец Дэвида и его мачеха живут в маленьком доме в Стретфорде, что рядом с Манчестером. Отец работает на стадионе, а мачеха бухгалтером на полставки.

Дэвид оставил рюкзак в гостиной и пошёл на кухню. Оттуда доносился прятный запах. Джоан готовит овощное рагу и жарит два больших куска мяса. Наверняка оба куска предназначаются лишь одному человеку – отцу Дэвида.

– Джоан, здравствуй, – поздоровался Дэвид из прохода.

Она обернулась к дверному проёму и очень тепло улыбнулась. Джоан вытерла руки кухонным полотенцем и крепко обняла Дэвида. Она умеет обнимать по-особенному. Дэвид называет это «гордое объятье» – чуть дольше, чем приветственное объятье и чуть теплее, чем дружеское.

– Какой же Ты хорошенький, – она прикрыла глаза.

Джоан погладила Дэвида по плечу. Она посмотела на его тонкое лицо и оглядело щуплое тело.

– Отец сказал, что Ты съехал с квартиры. Вещи пока перевезёшь сюда? Я освободила шкаф в Твоей комнате. Как Ты? С работы тоже ушёл? А та девушка? – остановилась она, но казалось, что она хочет сказать ещё о дюжине вещей.

– Вещи в гостиной. У меня только один рюкзак.

– Ого! Пожар или психологический срыв? – помешивая рагу, спросила мачеха.

– Психологический пожар, – засмеялся Дэвид и сел за стол.

Джоан налила лимонада и разговор потёк так, словно полгода, пока они не виделись, не было. Она стала рассказывать о работе, справшивать как дела в Лондоне и много чего ещё. Так они проговорили около часа. Дэвид сел на стул и смотрел, как Джоан ходит по кухне, добавляя в блюда специи и помешивая их.

На кухне было мало место, но для Дэвида это было место его детства и с каждой полочкой было связано много историй. Он посмотрел на буфетную полку, где всегда хранилось печенье и вспомнил, как он не мог до неё добраться даже при помощи стула. Теперь для него это было проще простого.

– Привет, Дэвид, – закричал в окно отец, растягивая имя сына, когда подходил к дому.

Он зашёл на кухню с рюкзаком Дэвида, держа его на вытянутой руке, будто что-то грязное и плохо пахнущее.

– Какой-то бомж оставил у нас в гостиной все свои пожитки, – засмеялся он, и поставил рюкзак на пол.

Отец, или как его называет весь остальной мир Спенсер Конел, всегда шутил немного жестковато, но все домашние привыкли оценивать шутку без относительности к себе. Поэтому Дэвид и Джоан улыбнулись.

Спенсер приобнял своего худенького по сравнению с ним сына:

– Ладно, объятья были достаточно тёплые, вечерний салют в честь приезда отменяется.

Джоан выпроводила его переодеваться и положила еду на тарелки. И да, оба стейка предназначались для одного человека. Они сели за стол ужинать.

– Что дальше, сынок? – всё таки решился спросить Спенсер, пиля свой кусок мяса. – Поживёшь пока с нами? Может, узнать на работе…

– Спен, – многозначительно посмотрела на него Джоан, – когда Ты приходишь усталый с работы, я спрашиваю Тебя о делах?

– Ничего, Джоан, – улыбнулся Дэвид. – Да, пап, я пару недель поживу с вами, а потом поеду куда-нибудь, отдохну. Думаю, мне нужно место повертреннее, чтобы прочистить мозги.

Джоан обрадовалась, что Дэвид шутит.

– Знаешь, Дэвид, – задумчиво произнёс отец, – не слушай никого. В конце вину ни на кого не перекинешь.

За столом стало тихо и спокойно. Как полгода назад и всегда до этого.

Глава 3

Мисс Дебора Глендфилд сидела на своём стуле и смотрела на пустой класс. У неё было ощущение, что это внутри у неё пусто, а в классе много всего: забавные воспоминания о детях, портреты и цитаты известных американцев. Она перевела взгляд на портрет Авраама Линкольна и на листки бумаги, прикрепленные под ним. Уже две недели ученики по её просьбе приносили цитаты 16-ого президента в класс и приклеивали на ватман под его портетом.

«Лучшее, что можно сказать о будущем, – оно наступает постепенно, день за днём» – гласила самая заметная запись.

Мисс Глендфилд называла себя «мисс Глендфилд» только когда представляла себя рядом с детьми или в школе или в момент своей воображаемой аудиенции у великих людей прошлого.

«Мистер Вашингтон, это мисс Глендфилд. Та самая, которая самоотверженно учит детей истории в школе Уэстовер Магнет» – воображала себе Дебби. И мистер президент одобрительно смотрел на неё, давая понять всем вокруг, что она делает настоящее важное дело.

Мисс Глендфилд посмотрела на часы, поднялась со стула и пошла в кабинет директора. Мальчишки, которые наблюдали за ней через окно всё то время, пока она грустно озирала свой класс, соскочили со стульев и побежали по коридору.

Дебби зашла к директору школы и услышала вместо долгой тирады, которую ожидала, всего несколько слов.

– Дебби, – коротко улыбнулся директор, – удачно Тебе отдохнуть. Я подписал все бумаги, они в канцелярии.

Дебби ощутила, что всё складывается просто замечательно, но она не может порадоваться. Она не рассчитывала на такой исход.

– Спасибо вам Сэм, – кивнула она.

Но он уже набирал на телефоне чей-то номер и просто поднял большой палец вверх в знак одобрения. Дебби вышла в приёмную и подошла к столу секретарши. Та попросила её подписать бумаги.

– Хорошо Тебе отдохнуть, Дебби, – сказала секретарша.

– Спасибо, – растерянно и машинально ответила Дебби.

Потом она посмотрела внимательно на её улыбчивое лицо и подумала: «И почему я всегда думаю, что произойдёт что-то плохое?». Она улыбнулась в ответ, голубые глаза засверкали и она вышла из приёмной директора.

Через пару минут мисс Глендфилд уже сидела в своём кабинете в ожидании следующего урока и писала хорошие новости про отпуск своей подруге в Японии. Дебби знала Сэнго десять лет, со времён колледжа. Они были лучшими подругами во время учёбы. Дебби дважды была в Токио в гостях у Сэнго, но этот раз должен был быть особенным. Сэнго выходит замуж. Будущая миссис Хатояма трижды приезжала к Дебби в гости после колледжа. В сумме всего пять встреч за 10 лет, но их дружба была крепкой. Они постоянно писали друг другу и делились всем, что есть на сердце.

В письмах Дебби всегда называла свою подругу Кэрол. Им обеим нравилась игра слов и значений. Сэнго значит коррал. Выходило что у Сэнго два имени: одно для Японии, другое для США. Эта традиция началась ещё с колледжа.

Дебби набирала слова на клавиатуре.

«Кэрол, привет.

Мой босс разрешил мне улететь на две недели к Тебе. Я очень рада этому. Хотя, знаешь, я как будто не ожидала, что всё получится, и я смогу посреди учебного года уехать к Тебе.

Проверила билеты. Сделаю пересадку в Париже, схожу в Лувр, привезу Тебе что-нибудь оттуда.

P.S. Что принято у Вас дарить, когда близкие выходят замуж?

P.S.S. Увидимся в пятницу)».

Глава 4

«Отправить» – нажал кнопку Жан-Пьер. Письмо ушло в крупнейшие разведывательные управления: Пентагон, ЦРУ, Моссад, Интерпол и множество других.

На часах 22:14. Жан-Пьер глубоко вдохнул, а потом выдохнул, выгоняя усталость. Он посмотрел из окна кабинета на внутренний двор главного управления внешней безопасности. Двое охранников прошли по брусчатке в вечерних сумерках. Он растёр руками щетинистое лицо с сжал веки усталых глаз, под которыми были мешки. Зазвонил сотовый телефон, это был шеф Жан-Пьера Бернард Бажоле.

– Да, слушаю, – приготовив блокнот и ручку, коротко сказал молодой человек.

– Жан-Пьер, я получил пакет документов. Очень хорошо. Хочу попросить Вас… – сказал шеф тихим голосом. – Вам придётся поехать в Токио вместо меня. Я сообщил министру, что доклад о наших предложениях озвучите вы.

– Хорошо, месье. Спасибо.

– Да, и ещё одно, – прервал его шеф, – простите, что не даю вам отдыха. Завтра вы можете взять отгул. Мне придётся остаться в Париже на неделю.

– Хорошо, – спокойно сказал Жан-Пьер и положил трубку.

Он снова глубоко вдохнул, посмотрел на часы на своём запястье – 22:20. Он распечатал доклад и связался с помощником министра. Перед Жан-Пьером стояла задача озвучить предложения Франции относительно новой глобальной антитеррористической программы на конференции глав мировых ведомств безопасности в Токио.

Жан-Пьер знал, насколько серьёзное это мероприятие. Он помнил, как долго они готовили этот доклад с шефом. Сначала он почувствовал страх, что ему придётся делать всё одному, но потом ему пришла ещё более тревожащая мысль: «если шеф остаётся, то здесь что-то более важное».

Жан-Пьер написал письмо в канцелярию, что они поменяли билет месье Бажоле на его имя, проверил время вылета и пошёл домой, чтобы немного отдохнуть. Завтра ему нужно будет прочесть тезисы, которые он готовил для шефа и всё проверить. А послезавтра вылететь в Токио.

Глава 5

Юля сидит на небольшой сумке в прихожей своей квартиры и перебирает в голове, всё ли она взяла. «Паспорт, нижнее бельё, паспорт, телефон, паспорт, джинсы…».

Она закрывает глаза и набирает в лёгкие воздух, решаясь подняться. Она злится, что едет в Катманду (одно название города чего стоит). Радость только одна – пересадка будет в Объединённых Арабских эмиратах. «Там, говорят, шикарный аэропорт».

Юля посмотрела на часы и поднялась с сумки. Она проверила, что свет везде выключен и окна закрыты. «И всё таки мне кажется, что Непал – это не лучшее место для путешествия» – перед выходом думает она.

На автопилоте она добралась до аэропорта и прошла регистрацию.

В самолёте она включила музыку и проспала всю дорогу до Эмиратов. В аэропорте пока ждала следующий рейс она прошлась по магазинам и разглядывала людей, поедая мороженое.

На следующий день Юлия прилетела в Катманду. В аэропорту Трибхуван её встретил мужчина с табличкой «Юлия Данилина. Роскосмос». Он отвез её прямо в обсерваторию, она же планетарий и музей науки. Юля искренне думала, что вероятность того, что обсерватория будет и гостиницей, очень высокая.

Доктор Гияну Ламичен директор обсерватории оказался очень милым человеком. Он усадил Юлию на стул и сел рядом с ней.

– Знаете, Юлия, – улыбнулся он, говоря на английском, – этот новый телескоп это не просто новый телескоп. Это новая возможность для нас. Вы должны понимать, что мы очень благодарны вам, что вы приехали.

– Спасибо, – засмущалась Юлия от высокопарного напора доктора, – это ведь просто наладка оборудования.

– Не-е-ет, – резко прервал её Гияну Ламичен, – простые вещи самые ценные.

Юля немного помедлила и почувствовала как из-за высокой горы её гордости вдруг показалось большое облако ответственности.

«Вот чёрт, – подумала она, – теперь я буду переживать всё ли я верно сделала, непальский Ты доктор Хаус».

Доктор Ламичен смотрел на неё непринуждённо и чему-то кивая, а потом сказал, что все антенны установлены и в обсерватории уже заждались.

Юлия поставила сумку в углу кабинета директора и достала нужные документы, ноутбук и флешку.

– Тогда пойдёмте, – сказала уверенным тоном Юля.

Она поднялась вместе с доктором в обсерваторию и увидела семь худых и болезнено выглядящих мужчин. Они улыбались, глядя на неё, и говорили по-русски: «Добро пожаловать». Доктор Ламичен подвёл Юлию к самому здорововыглядящему из них и представил лысоватого и усталого, с небольшой седой бородкойчеловека в очках. На вид ему было под шестдесят, лицо смуглое и улыбчивое. Он был одет в брюки и свитер поверх рубашки.

– Это доктор Капри, – обведя рукой вокруг торса человека Гияну Ламичен.

– Здравствуйте, Юлия, – кивнул доктор Капри, – можете называть меня Тулу-Манчи, – он показал на стол, где было много проводов и разной техники.

– Здравствуйте, – кивнула Юля, – на каком вы этапе сейчас? – идя по направлению к столу, спросила она.

– Мы установили телескоп согласно инструкции ещё на прошлой неделе. Сейчас мы закончили монтаж всех антенн и ретрансляторов по периметру обсерватории. Все шлейфы выведены сюда.

Юля посмотрела на стол, на который показал доктор Капри, и поняла, что это обычный деревянный стол, похожий стоял у её бабушки на кухне. Юля скривила лицо и увидела, что провода лежат, связанные какой-то верёвкой. «Боже, у них тут даже пластиковых стяжек нет» – ужаснулась она.

Юля села за стол и включила свой ноутбук, готовясь к работе. Она проверила стул, который немного скрипел и зашла в программу.

Доктор Капри начал подключать все кабели к блоку управления, который стоял рядом. Он бережно развязал верёвку, и внимательно читал на шлейфах номера, а потом вставлял их в соответствующий разъём на блоке управления. Все остальные собрались за спинами доктора и Юлии. Они смотрели с чувством глубокого удовлетворения и гордости на их нехитрую работу. Юля почувствовала этот предвосхищающий чудо взгляд рабочих на своей спине и прошептала доктору Капри.

– Доктор Капри, они ведь знают, что наладка займёт пару дней?

Тулу-Манчи улыбнулся и тихо заговорщечески сказал:

– Конечно знают, но они очень терпеливые.

Юля поняла, что это была шутка и тоже улыбнулась в ответ. Доктор Капри включил блок управления, на нём стали мигать разные огоньки. Все рабочие заулыбались видя это и стали хлопать друг друга по плечам.

Доктор сказал на непальском рабочим, что всё подключено и все они хорошо поработали. Один из них останется на случай, если понадобиться помощь, а остальные могут идти по домам. Через несколько минут обсерватория опустела и усталый доктор Тулу-Манчи Капри присел рядом с Юлей. Он попросил её рассказать, как она долетела и почему она выбрала такую непростую работу.

Пока происходила диагностика устройства у них было достаточно времени, чтобы поговорить.

Глава 6

Аэропорт Индиры Ганди в Дели встретил Дэвида теплом и заботой. Скульптуры огромных ладоней, на которые смотрел Дэвид, были похожи на замершие движения танцовщиц. «Интересно, что значат все эти мудры?». Он купил билет до Багдогры и уже через несколько часов сидел в самолёте. Вокруг были совершенно другие люди, они удивляли Дэвида и заставляли чувствовать дух приключений.

Впереди его ждал маршрут, который был записан на клочке бумаги, лежащем в кармане его штанов. Только названия мест, точки маршрута: «Дели–Багдогра–Калимпонг–Ранганг–Юксом–Канченджанга». Удивительные слова, которые ещё несколько дней назад абсолютно ничего не значили для Дэвида. Он записывал их, сверяя каждую букву. Названия казались такими далёкими и загадочными. Он взял этот листок из блокнота для записи рецептов у своей мачехи Джоан. Ни обратного маршрута, ни то как добраться до этих точек, ни расстояния, ни времени. Просто несколько маяков на пути, слов, которые сможет понять каждый на любом языке.

Три недели Дэвид провёл у своего отца и Джоан. Он смотрел телевизор, гулял по улице, но чувствовал, как внутри что-то напрягается всё сильнее и сильнее. Будто на его груди строили огромный небоскрёб и с каждым днём вес увеличивался. Одним вечером Дэвид сел за компьютер и стал рассматривать карту мира. «Я ведь хотел свободы, а теперь я заперт здесь будто мне снова десять», – думал Дэвид. Он уже устал спрашивать себя, чего он хочет, какой план и куда идти дальше. И очень сильно устал от подобных вопросов своего отца и друзей, которые писали ему письма и сообщения.

– Дэвид, дорогой, – сказала ему Джоан, садясь с ним рядом, когда он смотрел очередной сериал, – я вижу, что Ты хочешь решиться на что-то, набираешься смелости. Поверь мне, решения – это следствия поступков. Понимаешь, сначала шаг, потом пункт назначения. Просто попробуй сделать что-то.

– Поехать в Ирландию? – улыбнулся Дэвид, скосив глаза на свою мачеху.

– И если Ты совсем отчаялся – в Шотландию, дорогой, – заметила Джоан.

Они смотрели сериал дальше, но Дэвид точно знал, что совет был хорошим. Ему было почему-то очень страшно и не хотелось выползать из норы, которая кстати говоря, ему совсем не нравилась. Но совет был правильным – начать.

Дэвид сел за компьютер и проверил баланс на своём банковском счёте. 4870 фунтов стерлингов – вот они зрелые плоды корпоративной жизни и все причитающиеся выплаты при увольнении. Он зашёл на вкладку карт и ввёл в поисковом запросе «Эверест», в сердце у него похолодело. Он зашёл на Википедию и набрал «восмитысячники».Читая статью, его взгляд перепрыгнул через несколько строчек и застыл на цифрах 11.01.1986. Это была дата его рождения. Он отчего-то очень обрадовался тому, что увидел её. Какое-то приятное чувство узнавания или предчувствия слабо засверкало внутри. Он вспомнил всё самое хорошее, что с ним случилось за всё то время, что он живёт, и чувство благодарности и лёгкости наполнило его. Он перевёл взгляд и прочитал, к чему относилась эта дата. Это было первое зимнее восхождение на третью вершину в мире под названием Канченджанга. Дэвид закрыл глаза и улыбнулся со звуком «хм». Это ещё не было решением, но он почувствовал, что в эту самую минуту он делает тот самы шаг. Шаг навстречу чему-то.

За ужином Дэвид решился спросить:

– Папа, а Ты знал, что двое поляков покорили Канченджангу в мой день рождения?

– Что поляки не знал, а про дату, да. Всё верно, – задумываясь, сказал Спенсер.

Он был альпинистом ещё с юности и сейчас работал в фирме по промышленному альпинизму. Он часто раньше возил Дэвида в парк Киндер Скаут Нешнел Нейчер Резерв, чтобы походить по холмам и побыть с природой. Для него самого горы были чем-то вроде отдушины, хотя последние лет 10 он видел верёвки лишь на работе, а горы лишь на телевизионном горизонте. Да и раньше он ходил в горы лишь в Англии.

– Вычитал где-то? – спросил Спенсер своего сына.

– Да, удивительно это как-то.

– Что именно?

– Такую гору покорили зимой лишь несколько лет назад, – искренне удивился Дэвид.

– Хм, – улыбнулся Спенсер, почувствовав, что сыну интересна история альпинизма, – да. Я думал, Ты знаешь об этом. Я точно Тебе говорил. Парадокс в том, – потёр свой гладкий подбородок Спенсер, – что впервые на Канченджангу взошли двое англичан в пятидесятых. Джордж Бэнд и Джо Браун – так их звали. И старик Джо отсюда, из Манчестера.

Дэвид улыбнулся. Спенсер не мог понять, что с парнем, и подумал, что тот удивлён стечением обстоятельств вокруг этой самой горы Канчинджангу, которая стоит прямо между Непалом и Индией. На самом деле Дэвид почувствовал, что у него исчезли все сомнения, и он готов отправиться прямо к этой горе, чтобы посмотреть на неё вживую. После ужина он проложил маршрут и купил билет до Дели.

Спенсер пытался что-то растолковать сыну про опасность путешествия и индийские средства передвижения, но когда увидел, что билет куплен, то просто достал свой походный рюкзак, который уже покрылся пылью и стал сбрасывать туда всё необходимое. Джоан составила список вещей, которые нужно было купить, а Спенсер взял отгул на работе, чтобы вместе отправиться за покупками. Список был огромным, но несколько вещей Спенсер обвёл кружком, подчёркивая их важность. Термобельё, палатка, спальник, фильтр для воды…

– Пообещай мне, что Ты не полезешь на саму гору, – отчаянно произнёс Спенсер прямо посреди магазина за день до отъезда Дэвида.

– Папа, я просто хочу увидеть эту гору, – спокойно ответил Дэвид.

Джоан гладила Спенсера по спине и всё повторяла: «Яблоня от яблони…».

Дэвиду казалось, что с того разговора за ужином с отцом, до этого момент, когда он сидит здесь в самолёте, который через секунду повезёт его в Багдогру, прошла лишь одна секунда. И эту секунду всю целиком, от начала и до этого самого мига, он улыбался. Улыбался себе и всему тому, что происходило вокруг.

Голос по громкой связи произнёс: «Уважаемые дамы и господа, просим вас пристегнуть ваши ремни…». Дэвид закрыл глаза и погрузился в сон.

«Сначала шаг, потом пункт назначения», – крутилось в его голове напутствие Джоан.

Глава 7

Жан-Пьер проснулся в 4 утра. Вставать не было нужды, но он не мог себя заставить уснуть. Он поднялся, принял душ и отправился на пробежку по району Баньоле. Он вышел из дома, где они с женой снимали квартиру, и почувствовал как холодный воздух стал пощипывать его лицо. Он подмул о жене. Одри была как и Жан-Пьер из Руана, но ради работы они перебрались в Париж. Ей не нравился Париж, но нравилось, как её муж счастлив, уходя на работу утром и как он устало удовлетворён по вечерам. Одри чувствовала непроницаемую защиту и уверенность рядом с Жан-Пьером и ей было всё равно, в каком городе им придётся жить дальше.

Жан-Пьер посмотрел на вход в метро Порт-де-Баньоле, распрямил спину и побежал по направлению к парку Ле Гелан. Он давно уже не бегал по утрам и чувствовал досаду из-за этого. Хотя Одри никогда не присоединялась к нему на пробежке, Жан-Пьер как будто бы был с ней это время. Он любил мечтать, как они поедут на юг или просто выдастся свободный вечер и он поведёт Одри в ресторан. Но сейчас Жан-Пьер не мог отбросить мысли о работе.

«Что за совещание заставило шефа отменить поездку в Токио? Итак, я знаю, что шеф получил сообщение из Европейского космического агентства, о срочном совещании. Он позвонил сразу после него. Какой был его голос? Спокойный, как всегда. Но он извинился, что не даёт мне отдохнуть. Это на него не похоже. Он всегда очень добр ко мне, но никогда не извинялся. Как же это странно. Извинился, значит, считает, что виноват?».

Жан-Пьер вбежал в парк и ощутил, как изменился запах. Воздух стал более прохладным и влажным. Людей не было, лишь редкие машины по касательной задевали территорию парка. Приятный шум подошвы кроссовок о насыпь на дорожке звучал как самый вдохновляющий саундтрек. Жан-Пьер продолжал размышлять:

«Я вижу три варианта. Первый, шеф просто решил отдохнуть от сумасшедшего ритма, ему недавно исполнилось 58. Он устаёт гораздо больше меня. Вариант хороший, но совсем не про шефа. Второй вариант, шеф знает что-то об этой конференции, чего не знаю я. Либо это совсем неважное дело, либо это просто пустые разговоры. Но ведь мы столько готовились? Может, он хочет меня проверить? Мои знания и уверенность. Может, меня ждёт повышение? Стоп».

Жан-Пьер резко свернул на боковую дорожку, чтобы изменить ход мыслей.

«Это всё ерунда. В ЕКА проходило совещание, где был министр безопасности. Оно было созвано без предупреждения. Почему космическое агентство? Я не помню никаких срочных и важных проектов по космосу».

Утренняя прохлада и тишина проникали между намокшими прядями волос Жан-Пьера. Он чувствовал, как капельки пота бежали между волосами на висках. С каждым шагом, с каждым касанием кроссовок о землю усталость и тяжесть падали с плеч Жан-Пьера. Он чувствовал, как его мышцы радуются и это передавалось его мыслям. Он вдруг почувствовал, что очень хочет сделать что-то приятное для Одри, для шефа, для своих родителей и для всех людей на земле.

«Нужно выполнить поручение шефа в лучшем виде», – ускоряясь, подумал Жан-Пьер.

Глава 8

Доктор Капри крикнул что-то рабочему на непальском. Юля внимательно следила. Рабочий повернул антенну на миллиметр влево и повернулся к доктору.

– Да нет же, – всплеснула руками Юля, – пусть он проверит подводящий провод к антенне, от неё вообще нет сигнала, а ретранслятор повернёт немного левее, он же криво приклеплён.

– Хорошо, Юлия, – спокойно произнёс доктор, – я думаю, что после этой антенны нужно сделать перерыв. Может, вам показать Катманду?

– Доктор Капри, система не работает, а у меня билеты в Москву уже на послезавтра, – устало и расстроено сказала Юля.

– Мне кажется, Юлия, нам с вами нужно отправиться… – доктор Капри перевёл глаза на приборы и забыл, что хочет сказать дальше.

На экране ноутбук стали меняться показатели. График получаемого сигнала дёрнулся вверх. Программа показала, что обсерватория получает все виды сигналов – электромагнитные, аудио. Юля резко повернулась к монитору.

– Что ещё за ерунда? – недоверчиво произнесла Юля, обращаясь к монитору.

Она выглянула наружу и увидела, что рабочий улыбается ей широкой улыбкой. Он крикнул ей что-то со стремянки, но она не поняла.

– Он говорит, что провод от антенны был не до конца вставлен, – пояснил доктор Капри. – Всё заработало?

– Я не знаю, – смущённо сказала Юля, повернувшись к ноутбуку, – не такой сигнал мы должны получить.

– А какой? – удивился доктор, усаживаясь на стул рядом с Юлей.

– Мы должны получить обычный фоновый космический шум, выровнить его плотность и задать нулевые координаты, чтобы система поняла, где точка отсчёта. Система проверяет поле на аномалии и при обнаружении таких аномалий направляет туда телескоп и делает снимок этого участка, – сказала Юля, печатая что-то на клавиатуре.

– Так, – заставляя её продолжать, протянул доктор Капри.

– Антенны и ретрансляторы заработали. Это факт. Но они находят повторяющуюся аномалию, телескоп не может туда навестись, – Юля показала на повторяющееся сообщение «Невозможные координаты».

– Какую аномалию видят приборы? Может быть, они поймали какую-то радиоволну или телесигнал, – предположил доктор.

– Похоже на то, – пытаясь совладать с программой, сказала Юля.

Доктор Капри встал и потянулся, разгоняя усталость и сонливость. Он понимал, что если они получили сигнал, хотя и не правильный, то техника работает и теперь нужно её просто правильным образом настроить. Он хотел предложить Юлии спуститься вниз на полчаса, чтобы выпить чаю, а после заняться техническими вопросами.

– Юлия, – он повернулся к ней, но встретил её озабоченный взгляд. – Что случилось? – резко переменив тон, спросил доктор.

– Это космический сигнал, – Юля смотрела в пространство перед собой, – я уверена в этом на сто процентов. Но он слишком отчётливый. Это не только электромагнитное излучение, как мы рассчитывали. Там есть и звук, и всё остальное, – она опять повернулась к компьютеру и начала что-то печатать.

– Постойте, Юлия, – надеясь на то, что она просто устала, сказал доктор Капри, – как можно определить, что за сигнал мы поймали?

– Сейчас я попытаюсь достать этот сигнал и преобразовать его в аудио. Чёрт, – крикнула она.

– Что случилось? – напрягся доктор.

– Программа ищет сигнал снова и снова, пытается направить туда телескоп. Запись идёт урывками по полсекунды. Я могу… – она задумалась, кусая нижнюю губу, – сказать программе, что телескоп навёлся на объект. Отключите шлейф телескопа от блока управления, – бросила она доктору.

Доктор Капри, оправдывая значение своего имени, которое можно перевести как «могучий человек», тут же вырвал один из шлейфов из блока управления. Юлия начала печатать координаты в командной строке. Она скопировала данные из другого окна и дала программе понять, что телескоп вручную уже наведён на нужные координаты. На дисплее перестало появляться сообщение об ошибке. Всё выглядело спокойно. Юлия начала получать постоянный и отчётливый сигнал. Все приборы показывали всплески энергии. Электромагнитные спектры зашкаливали. Она попыталась извлечь аудиосигнал из всего вороха данных, что показывала и улавливала система.