Текст книги "Неоконченная история"

6

Воскресенье Света провела дома, сославшись на сочинение по литературе. Она никого не хотела видеть, но на звонки приходилось отвечать. Звонили все – Туся, Лиза, одноклассницы, Марк. У всех были к ней какие-то вопросы, предложения. Как назло, доставала и мама. То поешь, то расскажи, что у тебя новенького в жизни, то что мне надеть, когда мы поедем встречать папу в аэропорт. А в аэропорт в лучшем случае нужно будет ехать через неделю! В общем, приходилось нелегко. К концу дня Света поймала себя на том, что начинает уставать от своего излишне бодрого голоса и от попыток казаться жизнерадостной. Естественно, что в понедельник утром она чувствовала себя не лучшим образом. И все же по инерции, а может быть от нежелания быть наедине со своими мыслями, Света отправилась в школу. По дороге она смотрела под ноги, а вдруг на ее счастье кто-то выронил бумажник. Но такое счастье случается только в кино или с очень везучими людьми, к которым Света себя не относила.

– На тебе лица нет! Ты выглядишь как настоящая Мария-Антуанетта, идущая на эшафот! – сообщила Ольга, столкнувшись с ней в туалете.

– Ничего не поделаешь! Моя шея чувствует гильотину, – уныло отозвалась Света, даже не взглянув на себя в зеркало.

Утром она уже успела налюбоваться синяками под глазами, потухшим взглядом, осунувшимся лицом. Даже косметика не помогла исправить ее унылый вид.

– Так-так… Давай!

– Что давай? – Подкрашенные ресницы взлетели в недоумении вверх.

– Выговаривайся! – пояснила Ольга.

Света вовсе не была уверена, что хочет обнажать душу вот так, с бухты-барахты, в туалете, где все снуют туда-сюда. И подружка, видимо заметив ее колебания, сказала:

– Пойми, дуреха, я же не из праздного любопытства спрашиваю. Иногда нужен кто-то со стороны, чтобы разобраться в некоторых вещах. Ну, что у тебя за траблы?

– Жить не хочется! – тоскливо откликнулась Света. – Ситуация – лучше бы я умерла вчера!

– Ни фига себе заявы! – Ольга нахмурилась, что, в общем-то, и понятно: такими словами просто так не разбрасываются. Она взяла Свету за руку и потянула за собой.

– Куда? – заныла Света, упираясь. – Скоро звонок. География.

– Хрен с ней! – лаконично отозвалась Ольга, подталкивая Свету к черной лестнице.

Там, в подвале, среди труб, располагалась слесарная мастерская. Единственное место, где можно было спокойно поговорить, не нарвавшись на завуча или директрису. Никому из них в голову не приходило, что «золотые пупсики» (как называла учениц в сердцах Нина Викторовна, когда заглядывала к Красовским на чай) просекли, что дверной замок сломан, и теперь шастали туда, чтобы покурить и потусоваться. Ольга сразу полезла за пачкой сигарет и зажигалкой. Она курила «Салем», утверждая, что это не сигареты, а так, баловство.

– Ну? – напомнила подруга, прикуривая.

Света огляделась. Нашла место почище, присела на трубу. Монотонный шум, заполнявший помещение, как ни странно, успокаивал нервы.

– Мне нужны деньги. Двести баксов. И срочно. – Света откашлялась. В горле внезапно пересохло, стало трудно говорить. Но она пересилила себя и продолжила треснувшим голосом: – У меня будут неприятности, если я не достану их к завтрашнему дню.

– Та-ак, – протянула Ольга и вдруг, прищурившись, спросила: – Слушай, подружка, а эти твои неприятности, случайно, не из-за того супермальчика на желтом авто?

– Как догадалась? – вырвалось у Светы, прежде чем она сообразила, что этим вопросом полностью выдала себя.

– Блестящий результат работы головного мозга! – просияла Ольга, довольная собой. – Я так понимаю, что и те «утерянные» двести двадцать баксов предназначались ему?

Света молча посмотрела вдаль.

– Ясен перец! Этот тип тебя шантажирует. Вымогает деньги. И немалые. На прошлой неделе две сотни, сейчас… – Краем глаза Света заметила, как Ольга еще разок затянулась и загасила окурок толстой тракторной подметкой. Немного помолчав, она спросила: – Может, поделишься секретом, почему он имеет над тобой такую власть?

– Не могу, – прошептала Света, потрясенная тем, как быстро Ольга обо всем догадалась, ну, почти обо всем. Она резко повернула голову и встретилась с изучающим взглядом подруги. – Сейчас не могу. Может быть, как-нибудь потом. Ладно, Оль?!

И такая безысходная тоска прозвучала в ее голосе, что Ольга только махнула рукой.

– Не можешь, значит, не можешь. – В ее серых глазах промелькнуло сочувствие. – Не знаю, чем тебе помочь. Разве что… – Подруга полезла в задний карман джинсов, достала кошель из мягкой итальянской кожи. Пальцы нырнули в него и выудили на свет две стодолларовые бумажки. – Вот, держи! – Ольга великодушно протянула ей деньги.

Света смотрела на них как на какое-то чудо! Рука сама потянулась за деньгами, но тут же безвольно упала вниз.

– Я не смогу их вернуть.

– Да что ты заладила – «не могу, не смогу»! Будто слов других не знаешь! – нарочито рассердилась Ольга. – Я тебе не последние отдаю! Считай, что я тебе их дарю на день рождения.

– У меня уже был недавно. Ты забыла? – глухо отозвалась Света, не спуская глаз с вожделенных купюр.

– Ну, на именины! Или на следующий день рождения! Будет же нам когда-нибудь по семнадцать! Да бери же! – Ольга буквально запихнула Свете деньги в кулак.

Света поспешно убрала их в рюкзак и застегнула молнию.

– Спасибо, Оль, выручила, – с искренней теплотой поблагодарила она, испытывая невероятное облегчение.

В эту минуту ей казалось, что все ее проблемы решены.

– Да ладно, чего там, – смутилась вдруг Ольга. – Только знаешь, что я тебе скажу…

– Что? – автоматически отозвалась Света.

– Я думаю, что он от тебя так просто не отстанет! – Света поморщилась, но Ольга и бровью не повела. – Зря ты пошла у него на поводу, что бы за этим ни стояло.

– Ты не понимаешь! У меня просто нет иного выхода!

– Да? А как же насчет того, что безвыходных положений не бывает? – моментально напомнила Ольга.

– Не всегда оно подходит.

– Всегда, – уверенно возразила подруга и добавила со значением: – Тут камешек расшатаешь, там за ниточку потянешь…

В эту минуту до них донесся звонок. Слабый такой, словно из другого мира.

– Ладно, пойдем, физику прогуливать нельзя, Ленечка не географичка, с ним шутки плохи, – сказала Ольга, поднимаясь.

Конечно, с Ольгой можно было о многом поспорить, она ведь не знала подробностей, но в одном Света была полностью согласна с ней. Почувствовав, что она испугалась и так легко уступила шантажу, Сергей теперь от нее не отстанет. Он как гончий пес станет преследовать ее, и кто знает, как далеко он может зайти, если его не остановить. Выход был только один. Нужно было положить конец этому подлому вымогательству, и недавний разговор с подружкой «про камешек и ниточку» только подстегнул Свету.

Всевозможные «а что», «а если» в тысячный раз затеснились в голове. И неожиданно Свету посетила идея! В ту минуту она показалась ей гениальной, почти эйнштейновской. Нужно сделать так, чтобы они с Марком какое-то время не встречались. Ну, скажем, дней десять или чуть больше. Ведь не будет же этот бездушный шантажист преследовать ее вечно! Убедится, что его затея провалилась, и исчезнет из ее жизни. А с Марком она уж как-нибудь потом разберется. Скажет, что на нее какое-то непонятное затмение нашло. Крыша поехала в конце трудной четверти! Придумает что-нибудь. Света воспрянула духом. Вот она, та ниточка, за которую следует потянуть, чтобы развязать этот гордиев узел! С этой минуты ее мысли усиленно заработали в этом направлении.

7

Марк появился дома в начале одиннадцатого. Мрачный, как сто чертей! Кирилл читал, лежа на кровати. Бросив на Марка острый взгляд поверх журнала, он с излишним воодушевлением воскликнул:

– О! Слушай сюда! Любопытная заметка, «Загадка близнецов» называется.

Кир начал читать, не дожидаясь согласия Марка, чем только усилил его раздражение.

– Ничего не зная друг о друге, они (это, значит, близнецы), – пояснил Кир для тех, кто в танке, – женятся в один и тот же день на похожих девушках. Их жены и дети носят одинаковые имена. У них машины одной марки, а собаки одной породы. Тебе какая порода нравится? – не получив ответа, Кир продолжил чтение. – Им даже в один и тот же день вырезают аппендицит. Так в чем же заключается загадка близнецов? Какой шифр срабатывает в системе передачи наследственности? А может быть, они обладают способностью к телепатии? – Кирилл приподнял бровь. – Как тебе?

– Если это так, то ты не мой близнец, – психанул Марк.

– Почему это?

– Потому что у меня настроение хуже некуда, а ты этого со своими телепатическими способностями не замечаешь!

– Ошибаешься! Я как раз заметил, что тебя ломает. – Кир отбросил журнал в сторону и стал следить за Марком, который мерил шагами комнату. – Со Светкой поссорился? Что, не оценила твое предложение насчет Коломны? Так я тебя предупреждал, чудило. На два дня с ночевкой у каких-то там «нетовских» приятелей! Это тебе не зимние каникулы в лагере под присмотром разных дядь и теть…

– Как бы не так! – резко перебил Марк, останавливаясь. – Я и рта не успел открыть, как она заявила, что уезжает в Котово к подружке.

– И с этого тебя так колотит? – Кир в недоумении изогнул бровь.

– А тебя бы не колотило, если бы твоя Лиза так тебя умыла? – прищурился Марк и начал приводить аргументы. – Я узнаю об этом так, между прочим. Не посоветовалась, даже моим мнением не поинтересовалась, как будто я для нее пустое место! Впрочем, похоже, так оно и есть, – с горечью закончил он.

– Неприятно, конечно, когда твои желания не принимаются в расчет. Но все же я бы не стал делать из этого таких поспешных и далеко идущих выводов, – возразил Кирилл.

– Да? А как тебе следующий наезд? Мы, мол, взяли слишком быстрый темп, и ей нужна передышка. Какая передышка? Мы что, наперегонки бегаем? Нет, ты когда-нибудь слышал подобную туфту?

На этот раз Кир промолчал – крыть было нечем. Подобную туфту он, разумеется, никогда не слышал, поскольку Лиза у него была вторым по счету увлечением, а по сути дела первым – ведь он относился к ней очень серьезно. Но разве Марк к Свете иначе относился? Он вообще относился к ней как ни к одной другой девчонке! Раньше что было? Так, легкий флирт: танцы, обниманцы, танцуют кругом испанцы… Но появилась Светка, и все изменилось. Остальные девчонки как-то вдруг перестали будоражить воображение. Он даже начал задаваться вопросом: может, это и есть любовь?.. Так за что же она его так приложила?

Марк рванул пуговицы на рубашке.

– Нет, девчонкам доверять нельзя! Ты готов открыть им свое сердце, а они, того и гляди, подставят тебе подножку!

Рывком снятая рубашка полетела на кровать, но приземлилась на полу. Чертыхнувшись, Марк подошел, чтобы поднять ее, наклонился, и в этот момент услышал:

– А может, ты и правда того?

– Чего того?

– Торопил события?

Марк распрямился и пронзил брата испепеляющим взглядом, Кирилл должен был упасть замертво, однако тот без малейшего напряга заявил:

– Ладно, извини. Ошибочка вышла. Я так понимаю, что надоедать звонками ты ей не собираешься.

– Разумеется, нет. – Марк наконец-то избавился от рубашки, перекинув ее через спинку стула. – У меня, знаешь ли, гордость есть. А как бы ты на моем месте поступил?

Кир передернул плечами:

– Не знаю. Но скорее всего тоже бы переждал какое-то время. Незачем горячку пороть. Пусть съездит в это Котово, отдохнет, подышит свежим воздухом, а там видно будет.

Все правильно, подумал Марк, они близнецы и мыслить должны дуэтом. В эту минуту раздался бодрый до тошноты голос мамы:

– Кто дома?

– Все! – хором ответили братья.

Мама заглянула к ним в комнату, в пальто нараспашку, румяная и улыбающаяся.

– Мы с отцом по дороге ваши любимые пирожные купили, так что быстренько на кухню, сладеньким побалуемся!

– Я пас! По горло сыт! – отозвался Марк, отвернувшись к окну.

– А я так с превеликим удовольствием! – Кир пружинисто поднялся с кровати.

Хлопнув брата по плечу: мол, не парься, прорвемся, он пошел на кухню, откуда уже раздавались шум закипающего электрического чайника и оживленная перебранка. Мать спорила с отцом. Что-то насчет политики. Они часто спорили из-за пустяков и даже ссорились на повышенных тонах, но все эти ссоры заканчивались, едва родители переступали порог спальни. Там царили мир да любовь.

Весь следующий день и вечер Марк только и думал, чем бы занять руки, чтобы они не тянулись к телефону. Не укладывался у него в голове вчерашний разговор. Ну да, спорили! А какой бы уважающий себя парень на его месте промолчал, когда ему заявляют такое? Он вообще не понимал, зачем создавать себе проблемы? Пусть все идет как идет! Ну, может, Марк в запальчивости и вынудил Светку произнести эти нелепые слова: «подумать над их отношениями». Может быть! А может, и нет. Он в этом совсем не уверен. Только это уже ничего не меняло. Она ясно дала понять, что он некоторое время должен держаться от нее подальше. И ведь настояла на своем не без участия его собственного отца. Тот всегда твердил сыновьям: «Помните, в любом случае решение остается за девушкой!»

А время, как назло, тянулось медленно. Марк следил за стрелками, будто хотел их подогнать. Раньше он не придавал значения времени, даже часы не носил, считал, что без него все равно ничего существенного не может произойти. Время нашло способ ему отомстить. Оно вдруг стало осязаемым и превратилось в его врага. Он снова взглянул на циферблат, стрелки показывали ровно семь. «Интересно, чем она сейчас занимается?» – подумал Марк. И еще он подумал, что ему давно пора обзавестись нормальными часами.

8

В эту минуту Света как раз вышла из метро и быстрым шагом направилась к памятнику Лермонтова. Выглядела она спокойно, хотя внутри у нее все дрожало, но не от страха, а от напряжения. Сергей сидел на скамейке и даже не посчитал нужным встать, когда она подошла. Едва разжимая губы, он произнес:

– Привет. Принесла?

Произошедшая с Сергеем перемена на миг заслонила все остальное. Он словно на десять лет постарел за эти несколько дней, отметила Света. Лицо стало жестким и каким-то изможденным. На скулах появился болезненный румянец, а в глазах – неспокойный блеск. Таким Света никогда его не видела. «Может, он заболел?» – подумала она. Впрочем, ей было все равно, как он выглядит и что с ним происходит. Сочувствия к нему она не испытывала. Да и какое, спрашивается, может быть сочувствие у жертвы к мучителю?

– Ну, чего молчишь? – Сергей похлопал рукой по скамейке, предлагая присесть рядом с ним.

Света отказалась. Ей не хотелось терять преимущество, которое он, сам того не понимая, предоставил ей. Сейчас она смотрела на него не только сверху вниз, она смотрела на него свысока.

– Нет, я не принесла денег и не принесу, – ответила Света и перешла в наступление. – Я пришла сказать тебе, что лафа кончилась! Все, Крылов! От меня ты больше не получишь ни копейки.

– Что такое? – Каштановые брови взлетели вверх. – Бунт на корабле? – Сергей вытащил руки из карманов кашемировой куртки и наконец-то поднялся на ноги. – А как же мальчик Марк? Знаешь, мне бы не хотелось, чтобы обожание в его глазах вдруг сменилось чувством горечи. Тебе это нужно?

– Делай что хочешь. Мы больше с Марком не встречаемся. – Света перевела дыхание, потому что последние слова дались ей нелегко, и закончила: – Так что сам понимаешь, твои угрозы потеряли всякий смысл.

– Что-то не слишком в это верится. По-моему, ты мне на перепонки давишь.

– Была охота! Просто я решила, что дружба с Марком мне слишком дорого обходится. Не ты ли учил, что расставаться нужно легко, что тем, кто овладел этим искусством, живется намного легче.

– Усвоила, значит.

– Вот именно.

Сергей зло прищурился. Несколько секунд он ошарашенно молчал, чувствуя, как на глазах рассыпается тщательно продуманный им план, и вдруг на его лице возникла хищная ухмылка.

– Надеюсь, ты понимаешь, что мне легко это проверить?

Света красноречиво повела плечом.

– Проверяй, если больше нечем заняться! – И, заметив его растерянность, тут же поспешила воспользоваться ею: – И вот еще что, Крылов. Если ты еще хоть раз подойдешь ко мне ближе, чем на пушечный выстрел, или позвонишь, я сообщу в милицию, что ты занимаешься вымогательством. Не сомневайся, я это сделаю!

В понедельник перед уроками Света вернула двести долларов Ольге.

– Спасибо, не понадобились.

– Выкрутилась, значит?

– Ага! Камушек расшатала.

«Боюсь только, как бы стена не обвалилась». – Она невольно нахмурилась от того, что это пришло ей в голову.

– А чего ж такая кислая, раз все образовалось? – пристала Ольга, небрежно запихивая деньги в нагрудный карман джинсовой рубашки с красивой замшевой отделкой.

– Мы с Марком вроде как поссорились, – нехотя ответила Света.

– Вроде как или поссорились? – придирчиво уточнила Ольга, любившая во всем точность.

– Сама пока не пойму. – Света досадливо поморщилась.

– Да-а-а, – протянула Ольга. – Нескучная у тебя жизнь, подруга, прямо как в кино.

– К сожалению, это не кино.

– Чепуха, – принялась успокаивать Ольга. – Вся жизнь – классный сериал. Главное, правильно выбрать себе роль!

– А что, Красовская, тебя опять сниматься пригласили? – спросила неизвестно откуда появившаяся Говердовская. – Чем ты их только берешь, этих режиссеров? Может, поделишься опытом?

И столько яду было в ее голосе, что Светка выпалила не раздумывая:

– Слышишь звон, да не знаешь, где он! Чего вообще за наезды? Чем беру? А ты чем берешь? Папочкой или попочкой?

Даже на говорливую Ольгу это произвело впечатление. Она открыла рот и тут же его закрыла. А у Светы лицо стало красное, как будто ее в кипяток окунули.

– Что, что ты сказала? – прошипела Говердовская ну точно как змея. – А ну повтори, если смелая! Что-то я не припомню твоего папочку в списках спонсоров нашего лицея. А мой, между прочим, шестую строчку занимает.

Но тут Ольга обрела голос:

– Да иди ты, Ирка, со своими рейтингами!

– Куда? – выпятила подбородок Говердовская, метнув взгляд в сторону Ольги. – Ну, куда?

– Куда шла и все без остановок! – осадила та.

– О, святая Ольга, заступница бедных и угнетенных! – подключилась Зверева, подоспевшая на помощь.

– А ты, Людка, помолчала бы, глядишь, за умную сойдешь!

И началось…

Света не придала этой перепалке большого значения. Сколько раз уже они вот так воевали, но не зря же говорят, что по другую сторону войны всегда мир или хотя бы перемирие. И потом, если честно признаться, сейчас ее волновали совсем другие вещи. Например, вопрос: почему на практике все выглядит не так замечательно, как в теории?

Перед глазами вновь возникла картина ее ухода из кафе. В дверях она обернулась, чтобы еще раз взглянуть на Марка. Он на нее не смотрел. Сидел с мрачным, сосредоточенным лицом, уткнувшись взглядом в чашку, как будто там, на дне, можно было узнать ответы на все вопросы. Света и сама чувствовала себя потерянной и несчастной. Все вышло совсем не так, как она представляла себе, прокручивая в голове предстоящий разговор и разыгрывая его в лицах. Единственное, чего она боялась, отправляясь на это свидание, так это показать свои истинные чувства к Марку. Обмануть его было совсем непросто. Хотя иногда он становился удивительно близоруким. Вот как в этот раз. Он воспринимал ее слова как обычный девичий каприз. Что бы она ни говорила, как бы ни убеждала, все ее доводы разбивались о его возражения, как волны о скалы. Испугавшись, что ссоры не миновать, Света решила спасаться бегством. «Мне пора. Я пойду, ладно?» – сказала она. И услышала ироничный ответ: «Мне почему-то кажется, что от меня уже ничего не зависит».

Так они и расстались в этот вечер. Но Света все же надеялась, что пройдет какое-то время, Марк успокоится и все образуется. Ведь в любви не бывает идеальных отношений. Все ссорятся, мирятся. Обычное дело. Вот Туся с Толиком недавно брали тайм-аут, а там все было намного серьезнее, и ничего, обошлось. Чувства после этого только крепче стали. А у них с Марком вовсе не ссора, а так, размолвка, которую Света непременно уладит.

Ну что еще тут можно сказать? Аргументы Светы, конечно, не выдерживали никакой критики, попросту говоря, были притянуты за уши, но она с упорством, достойным лучшего применения, продолжала цепляться за них.

9

Вечером того дня Свету поджидали новые неприятности. Звонок в дверь разорвал тишину так резко и неожиданно, что сердце у нее тревожно екнуло и нервно забилось: а вдруг это Марк? Что она ему скажет? Как поступит? Может, кинется на шею и разревется? Отложив учебник по истории, в котором так и не удалось прочесть ни одной строчки, Света поспешила к двери. Но, заглянув в глазок, она испытала легкое разочарование. На площадке топтались Туся и Лиза. Хватило доли секунды, чтобы понять, чем вызван этот незапланированный визит. Вообще-то Света могла им не открывать, она и так была на волоске от нервного срыва, но не сегодня завтра девчонки все равно ее заловят. Так что вариант: «Кто стучится в дверь ко мне? Видишь, дома нет никого!» – здесь совершенно не проходил. Впервые пожалев о том, что у нее так много заботливых подруг, и тотчас отругав себя за вредные мысли, Света щелкнула замком:

– Заходите!

– И зайдем, не сомневайся! – Туся первая шагнула через порог. Лиза последовала за ней.

Приглядевшись к девчонкам, Света пожалела, что поддалась порыву и впустила подруг. Жизнерадостное лицо Лизы выражало тревогу, и даже ее рыжевато-каштановые кудри вдруг как-то поблекли. На Тусю и вовсе было опасно смотреть. Ее зеленые глаза метали молнии, предвещая бурю. Она сразу набросилась на Свету:

– Может, расскажешь, какая муха тебя укусила, Красовская?

– Туся! – Лиза дернула ее за рукав, но та огрызнулась:

– Отстань, я сама знаю, что я Туся! – и пылко продолжила: – Кирилл молчал три дня как партизан, а потом выдал Лизке: «У Светки с Марком возникли проблемы!»

Света упала в кресло:

– Вечно он все преувеличивает!

– Скорее преуменьшает, судя по тому, что я услышала, – огорченно заметила Лиза своим тихим, размеренным голосом.

«Что и требовалось доказать!» – подумала Света.

Марк конечно же поделился с братом. Что знает Кир, знает Лиза, а что знает Лиза, знает и Туся – цепная реакция, одним словом. И хотя Света хотела быть честной, очень хотела, но в который раз за последние дни она вынуждена была защищаться ложью. Девчонки услышали выстраданную версию: «Мне нужно подумать, побыть одной… Я что, не имею на это права?..» И все в таком же духе.

– Ох, Светка, чует мое сердце, что ты чего-то не договариваешь, – четко произнося каждое слово, Туся въедливо смотрела в глаза Свете.

Та с трудом выдержала этот рентгеновский взгляд. Сил на еще одно сражение не осталось. Она почувствовала, как слезы подступают к горлу, и, глубоко и прерывисто вздохнув, набрала в легкие воздуха, чтобы прокричать на одном дыхании:

– Я вообще не буду больше об этом говорить, нравится вам это или нет! И если вы пришли только за тем, чтобы выяснить подробности… или выразить свое фэ…

– Ну что ты, Свет! – Лиза бросилась к ней, обняла ее и, быстро взглянув на Тусю, кивнула по направлению к двери.

Та сначала замотала головой: мол, и не надейся, я еще не все сказала, однако, заметив, что Лиза нахмурилась, неохотно согласилась.

– Ладно, пойду на кухню, приготовлю нам чай на травах. С собой принесла.

Целый час девчонки пили ароматный чай на кухне, старательно обходя болезненную тему. Вообще-то им было о чем поболтать. Об Ире Дмитриевой, например, у которой внезапно наметился роман с Егором Тарасовым, умопомрачительным красавцем. Или о Борьке Шустове, который неожиданно влюбился в Ленку Серову. Об учителях, классном руководителе Кахобере Ивановиче, да мало ли еще о чем. Но вскоре Света заметила, что паузы в беседе становятся все длиннее, а молчание более тягостным, и у нее просто гора свалилась с плеч, когда в двери заворочался ключ и на кухню спустя минуту заглянула мама.

– Ой, девчонки, какие молодцы, что забежали на огонек! – обрадовалась она, как будто это ее Нина Викторовна или любимая соседка навестила.

– Да мы уже уходим, Тамара Георгиевна, – засуетились Туся и Лиза, задвигав стульями.

Последовало привычное: «Да куда же вы, посидите!» – и такой же предугадываемый ответ: «Спасибо, но нам уже пора».

На прощанье подруги пообещали перезваниваться, поскольку пока о совместных встречах трудно было что-либо загадывать, и Света отправилась на кухню.

– Что, приходили тебя, непутевую, образумить? – спросила мама, не оборачиваясь.

Молчание Светы было красноречивее любых слов. Вчера пришлось признаться маме, что они с Марком повздорили и что вина целиком лежит на ней. Иначе как бы она ей объяснила его молчание. Мама не одобрила ее поведения и до сих пор недовольно поглядывала на дочь, которая «сама не знает, чего хочет».

В эту минуту Лиза и Туся спускались вниз по лестнице, обмениваясь впечатлениями.

– По-моему, Светка нам по ушам каталась, – убежденно выговаривала Туся, идя впереди. – Нет, ну сама посуди – три месяца у них все было о’кей, они даже вместе в зимний лагерь ездили, расстаться не могли, и здрасьте вам: «Давай сбавим обороты, а то добром это не кончится!» – Туся слегка обернулась, чтобы взглянуть на подругу. – В общем, ты как хочешь, а я ей не верю.

– А я верю, – сказала Лиза, и Туся от неожиданности даже приостановилась на площадке.

– Да? С чего бы это?

Лиза посмотрела на Тусю своими серо-голубыми вдумчивыми глазами.

– А ты вспомни, что Светке год назад пришлось пережить? Не позавидуешь.

Туся насупилась:

– А я ее, между прочим, предупреждала.

– Да не об этом сейчас речь, – продолжила Лиза с некоторой досадой. – Неужели непонятно, что Светка запаниковала, испугалась, как бы снова не ошибиться? Сама знаешь, что в таких, как Марк, девчонки заочно влюбляются, едва взглянув. А что потом, если у него это все несерьезно? Слезы в три ручья? Ты, к слову сказать, его записную книжку видела?

– Нет. А что?

– То самое. Не записная книжка, а справочник женских имен. Марк, конечно, не Сергей, злоупотреблять доверием девчонки не будет…

– Вот именно, – горячо поддержала Туся.

– Но я все равно считаю, – настойчиво перебила Лиза, – что мы не должны больше вмешиваться. А то ведь часто бывает, когда люди из лучших побуждений только хуже делают.

– Значит, пусть они сами разбираются, – сказала Туся, застучав каблучками вниз.

– Думаю, что это сейчас самый лучший вариант для всех, – рассудительно отозвалась Лиза.

Туся молча поджала губы. На этот счет у нее было собственное мнение, которым она не спешила поделиться.