Текст книги "Амазонка. Танцы с волками. Женский архетип в преданиях и мифах"

Стихия – это качество как материи, так и энергии. Качества материи становятся, по Юнгу, обращенностью сознания внутрь себя, интроверсией, а качества энергии – обращенностью вовне экстраверсией. Женщина Земной интроверсии предстает перед нами величественной и идеализированной Матерью – родительницей, кормилицей и воспитательницей. Но, кроме того, она непременно Хозяйка и Жена. Ее социальный статус так или иначе связан с тем, замужем ли она. Брак выступает для нее чем-то монументальным, неким освященным временем порядком, синонимом честного, порядочного отношения между полами. Дети должны рождаться только в семье, свободные отношения между мужчиной и женщиной представляются ей очевидной распущенностью.

Живописно предстает этот архетип для нас в фигуре греческой богини Геры. Стихия Земли создает в человеке акцент на категории Воли и функции ощущения. Волевая Природа богини Геры делает из нее богиню Верховной Власти. Но к вершине Власти она приходит благодаря браку с Зевсом. Она обладает исключительной телесной красотой, не уступающей красоте Афродиты, и почитается хранительницей зрелой телесной формы. Гомер называет эту богиню «волоокой», «белолокотной», «златокудрой». Покровительствуя царской власти, Гера ревностно наблюдает за неукоснительным соблюдением древних родовых законов, охраняет таинство брака и рождения. Имя «Гера» переводится как «хозяйка», таковой она и является.

Римский аналог Геры – Юнона. Она была владычицей и объединяющим началом для духов – хранителей всех женщин, также называемых Юнонами. Вокруг ее культа объединялись все почтенные замужние женщины, матери семейств – матроны.

Но не все так безоблачно в ее природе, временами прекрасное лицо богини искажается гримасой бешеной злобы и ненависти. Чаще всего поводом служит ревность. Мир свободных любовных отношений ей ненавистен. Мысли о возможной сопернице приводят ее в ярость.

Как материя Земли связана с культом материнства, так и энергия Земли – с культом девичества. Что может быть первичней материнства, изначальней Матери? Для женщины линии экстраверсии вопрос решается однозначно – конечно, Дева! Хоть это и звучит достаточно странно, все же рассмотрим аргументы в пользу Девы, которую слишком часто считают поверхностной и легкомысленной, и совершенно напрасно.

Представим себе, что мир, в котором мы существуем, был некогда создан, т. е. имел свое начало во времени и пространстве. Категория Воли возникла, видимо, в самый начальный момент и может быть раньше как желание и намерение проявиться и насладиться собой в раскрывающемся мироздании. Все движение было только вовне, было целиком экстравертно. В первый момент не могло быть материи, существовала лишь энергия. Блаженство не скованной материальными оковами энергии можно сравнить с подобным цветению состоянием девичества, которое оказывается действительно изначальней состояния Матери.

Экстраверсия при внешней подвижности и реактивности всегда имеет очень глубокое и консервативное основание. Это священное и консервативное внутреннее основание не терпит никаких посягательств на свою чистоту, в особенности со стороны мужчины, но зато щедро дарит себя вовне. Деве, безусловно, интересна лишь внешняя энергетическая насыщенность, в некотором смысле даже магическая театральная декоративность, поза и жест. Ощущение напрямую связано с телесностью. Тело – дар жизни, сама жизнь, выражение факта, конкретности взаимодействия с миром. Сексуальные отношения для живу щих – пик наслаждения и удовлетворения. Блаженная девичья природа в функции ощущения проявляется в желании возбуждать эротические и творческие состояния. Желание возбуждать часто переходит в желание смешить, становиться душой компании и эпицентром всякого веселья. Светлое и радостное состояние взаимодействия с миром, наслаждение и эйфория творческих состояний – все это порождение колоссального заряда энергии, который проявляется в желании ободрять сознание, возбуждая и возвышая его. Несмотря на то что Дева Земли эротически все заряжает вокруг себя, что часто проявляется бурным весельем, она выражает материнскую заботу и о своем любимом, и вообще о всех окружающих ее людях. При этом стремление к наслаждению создает свою мораль и эстетику, не лишенную утонченности и способную даже к определенным жертвам во имя своего представления о красоте. Четкая дифференциация глубоко переживаемых впечатлений приводит к замечательному чувству стиля, имеющему характер реалистически точного ответа на запрос момента.

Вода – стихия спонтанного формообразования. Обладая исключительной чувствительностью, она мгновенно реагирует на любые воздействия других стихий подвижными формами. Ее тонкие качества проявляются в человеке как искренность чувств, эмоций и желаний. Находясь в постоянном движении, она всюду совершает работу, объединяя, устанавливая связи и оживляя. В Воде зарождается всякая жизнь, поэтому ее называют колыбелью жизни. Благодаря ей Земля плодородна, Огонь знает меру, а Воздух трудится, перенося дождевые облака.

«Не приспособить себя к объекту, а подчинить его себе, в бессознательном усилии реализовать лежащие в нем образы» – таковы, по мнению Юнга, задачи интровертного чувства. Созерцание и следование за объектом до самых глубин его содержания напоминает действие Воды – планетарного органа чувств. Вода стремится пропитать собой все на своем пути, с тем чтобы в глубинах Земли соединить все свои чувственные впечатления в спокойном течении и мощи подземных вод.

Эта прелестная женщина в своей независимой и зага дочной самодостаточности, в которой иногда можно обнаружить и холодную надменность, лишь созерцает внешние объекты и скользит по ним, не достигая удовлетворения. Внешнее остается внешним, открывая путь к непредсказуемой внутренней интенсивности. Чтобы не пугать окружающих своими головокружительными глубинами, женщина этого архетипа стремится принять вид легкомысленный и поверхностно банальный. Поймав ее на этой капризной надуманности, мы переключимся на природу родственной ей богини – Афродиты.

Афродита – самая прелестная из всех богинь и смертных женщин. Она – богиня любви и всех влюбленных, но она же «таинственное существо, зародившееся в кровавой пене оскопленного Урана». Богиня рождается из моря, но та же кровь Урана, попавшая на землю, порождает мстительных фурий и богоборческих гигантов. Ее влекущая нежная красота, идеальная гармония и плавное течение контуров прелестного тела заставляют вспомнить слова Новалиса: «Нет сомнения, что наше тело – это река, принявшая форму тела». Видимо, сверхзадача этой богини – пробуждать и поддерживать в каждом психическую индивидуальность, созерцая ее от самых вершин и до самых глубин, а затем встраивать в гармонию целого.

Любопытны древние образы богини, где она предстает бородатой и воинственной. Это достаточно странно для кокетливой богини «легкомысленного времяпрепровождения». Возможно, будучи столь сильно проявленной как идеальная женщина, она находит равновесие в своем бессознательном? Впрочем, кто знает, что в действительности таится во глубине Вод?

«Все… сознание смотрит во внешний мир, ибо важное и детерминирующее решение всегда приходит к нему извне» – так Юнг говорит об экстраверсии. Если же мы определим сознание как поток впечатлений, то женщина экстраверсивного чувства предстанет перед нами Девой, сидящей у этого потока и очарованно рассматривающей отражения на его глади.

Каждое новое впечатление, полное своих неясных потенциальных возможностей и нюансов выразительности, магнетически привязывает ее чудом своего внезапного возникновения. Множество объектов и множество самых противоречивых чувственных откликов, захватывающих внимание с предельно доступной им интенсивностью, лишают женщину этого архетипа возможности сформировать собственно свое, субъективное мнение. При этом она с поразительной легкостью приноравливается к любой ситуации и являет собой эталон нормальности и коммуникабельности. Но нормальность эта весьма странная.

Поверхностность и легкомысленность женщины этого архетипа, как ни странно, есть ее основной жизненный принцип. Но эта возможность мгновенного чувственного отклика, спонтанного ответа жизни, пусть неглубокого, но насыщенного энергетически и деятельного, сама по себе, оказывается, имеет огромное значение. «Без экстравертного чувства «цивилизованная» общественная жизнь была бы фактически невозможной. Коллективные выражения в культуре всецело от этого зависят», – пишет Д. Шарп. Будучи энергичной и страстной, она непременно должна возбуждать и электризовать атмосферу вокруг себя. По сути дела она приемлет себя не иначе как равную всему и достойную всего, но более как очаровывающую, вдохновляющую и героическую Музу. Ее переполненность и обращенность создают общий комфортный и радостный поток бытия, постоянную возможность творческих озарений и блаженного расточительства нескончаемых жизненных сил. Такое миросозерцание рождает соответствующую культуру жизни, беззаботную, играющую, полную авантюр и непонятных затей, но насыщенную и чрезвычайно плодотворную. В то же время ее внутренняя жизнь весьма консервативна. Ей нравится составлять для себя и для других своды правил, своего рода ритуалов поведения, которые сами по себе может и не столь важны, но важно, чтобы они обязательно выполнялись. Переубедить ее при этом, как правило, не представляется возможным.

Огонь – творец мира форм и мастер превращений. Он – свет и тепло. Как свет он проявляет формы, делает их видимыми, а как тепло открывает цепь превращений в Природе. Огонь приходит из ниоткуда и возвращается в никуда. Его абстрактное, умозрительное начало рождает в человеке ясность ума и способность к мыслительным спекуляциям.

Огонь – великий труженик, но, в отличие от Воды, он лишен чувства меры. Женщина стихии Огня утверждает себя жестко и безразлично к мнению окружающих. Лишь спустя многие годы идеальные качества стихии начинают претворяться в ней в дар сострадания и чистого возвышенного романтизма.

Образ богини Афины может послужить идеальной иллюстрацией к этому архетипу. «Любящая войну и любящая мудрость», «облаченная в знание» богиня – дочь верховного бога Зевса. Она появляется из головы Зевса, терзаемого страшными головными болями, в полном вооружении, потрясая копьем и щитом и оглашая мир своим воинственным кличем. Считается, что грозная богиня «Афина являлась не чем иным, как огнем и светом, который делает видимым и оформляет все темное и безобразное». Она – непобедимая женщина-воин, покровительствующая героям и всем стремящимся к разумно-волевой жизни. Афину называют «пронзительноокой», «совоокой», ее глаза обладают страшной магнетической силой. Этому качеству ее глаз посвящались даже целые храмы, а паломники, страшась «ужаса глаз», даже не решались взглянуть в лицо ее статуи. Считалось, что она, «любящая божественную одержимость», «жалит безумием душу смертных».

Женщина этого архетипа представляет собой буквальный апофеоз субъективности. Ее внутреннее содержание оказывается почти недоступным для внешних влияний. Внутренний мир ее, собственно говоря, остается девственным, как и природа богини Афины. Содержание психики растет не за счет поверхностных впечатлений, а за счет попыток глубинного осмысления своей собственной природы и переноса на окружающий мир своих теоретических представлений. Мышление всегда рождает желание действовать, организовывать, направлять, воспитывать. По этой причине греки говорили, что из разумности Афины «происходят следующие три предмета: давать хорошие советы, безошибочно говорить и делать то, что надо». Чувства женщины этого архетипа часто ставят ее в нелепые ситуации, делая уязвимой и беззащитной. Они могут быть как совершенно восхитительны и нежны, так и темны и яростны, но всегда бесконтрольны. Смеясь над ее мудрой непобеди мостью, они в то же время открывают для нее путь поэтических и музыкальных гармоний, а также делают из нее самого верного и преданного из ваших друзей.

Для каждой Девы из линии экстраверсии всегда будет верно условие: подвижность, гибкость, адекватность внешних проявлений сосуществуют с неподвижной консервативностью внутренних представлений. Женщины, в коих стихия Огня формирует мыслительную функцию как основную, являются абсолютными и непреклонными идеалистками. Отвечая в жизни на практичность практичностью, на хитрость хитростью, внутри себя они остаются ориентированными на некоторые наивно романтические и по-детски невинные образы и сюжеты. Этот зачарованный мир сказочного и не тронутого интересами жизни бытия зачастую выплескивается ими на страницы рукописей, полотна картин или же остается случайной строкой в записной книжке. Между тем их напористость и энергичность помещают их в самый центр событий и веяний жизни. Логическая четкость и мгновенная реакция, агрессивность их разумного самоутверждения провоцируют ситуацию, имея целью вызвать своим поведением неожиданный отклик среды, а следовательно, и новое понимание себя и новый свой образ. Виртуальность Разума, его тяготение к миру образов создают благоприятную среду для эстетического развития, а женщина этого архетипа стремится стать экспертом эстетической организации пространства вокруг себя. Причем чем значительнее вызов жизни, тем решительнее и эстетически более выразительным будет ее ответ. Способность жестко выстраивать свою позицию, не особенно церемонясь с чувствами окружающих, не делает ее в общении очень приятной. Ориентируясь в своих мнениях на общее мнение, буквально аккумулируя в себе умонастроения эпохи, она оказывается абсолютно безразличной к своему личному мнению и чувству, а потому безразличной и к мнению чужому.

Чувство такта не является врожденным ее качеством и приобретается ею лишь с годами. Но при условии того, что опыт прошлых ошибок, стремление к адекватности поведения и утонченное стилистическое восприятие воплотятся в ней в осознанное чувство такта, она имеет шанс со временем сделаться воплощением истинной леди. Тем более что ее природе вообще созвучны и элитарная чистота, и холодная светская утонченность, и несколько вызывающая чопорная чувственная отстраненность.

Общение с этой странной женщиной, несмотря на ее холодность, хорошо тем, что всегда вселяет дух авантюры и приключений, а также надежды на осуществление самых невероятных проектов.

Воздух – это дыхание жизни и сила, разлитая повсюду. Все рожденное Землей, напоенное Водой и согретое Огнем в Воздухе обретает свободу для движения и роста. Тонкие качества воздушных потоков и причудливые формы облаков в человеческой психике становятся качествами Интуиции и всплывающими в памяти образами. Воздух придает мыслям масштабность и высоту, а чувствам стилистическую точность и изысканность. Воздух – упоение и восторг, беззаботная радость и чистый смех. Это огромное ночное небо, усеянное звездами, гигантское пространство, мгновенно открывающееся силой и озарением Интуиции. Природе женщины этого архетипа присуща магическая пластичность и абсолютная потенциальность. Сознание ее бездонно и безгранично, как сама Ночь. Она все приемлет и всему удивлена. Мир фантомов в ее сознании причудливо переплетен с реальностью, а бессознательные образы получают статус реальных объектов.

Идеальная ее богиня – Геката – владычица мрака и ночного сияния, загадочных видений, чародейства и гадания. Она провожает души умерших в царство теней. Но также она защищает и нежно оберегает новорожденных младенцев.

Ночь во внешнем облике женщин этого архетипа проявляется уже в том, что они никогда не бывают светловолосы. Время их максимальной активности – ночь. Лица часто напоминают маску, а выражение глаз делает их похожими на ночных птиц. Граница с бессознательным для них никогда не может быть четко определена. В связи с этим можно наблюдать действительные перемещения в глубинах их психики и неожиданные всплытия, проявления на поверхности абсолютно неадекватных и чуждых текущему моменту образований. В состоянии личностной неопределен ности, порожденной движениями в глубинах их сознания, они производят сумятицу и путаницу, зато способны легко и ясно наблюдать то, что находится у самых дальних границ сознания. Читая образы как возможность будущих событий, такая женщина способна предугадывать будущее. Правда, ее предсказания всегда бывают крайне запутаны. В отношениях с реальным миром она пребывает в постоянных недоразумениях. То она изнурительно и дотошно пунктуальна в ответе на жизненные ситуации, то с полным безразличием пропускает мимо вполне существенные эпизоды своей жизни, не замечая и не реагируя на них вообще никаким образом. Непредсказуемость ее ответов и очаровывает, и пугает.

Стремясь иметь отношения, как правило, с одним мужчиной, она и изливает на него весь жар своего желания, возникающего неожиданно бурно и исчезающего неожиданно тихо. Как правило, эта жадность желания и нежность легко переходят в бешеные вспышки ревности и мстительности, которые, конечно же, стоит научиться прощать, тем более что они могут спустя мгновение просто исчезнуть, не оставив после себя абсолютно никакого следа.

У линии девственной экстраверсии есть свой духовный лидер, королева парадигмы – один архетип, впитавший в себя всю силу и ограниченность быть Девой. Женщина экстравертной интуиции парадоксально сочетает в своем сознании несовместимые качества, что находит отражение в агрессивных и ярких чертах ее внешности. Этот архетип предстает перед нами в образе богини-охотницы Артемиды. «Радующаяся стрелами» плясунья Артемида обладает решительным и дерзким характером. Однако, как ни странно, любовь к травле и охоте не мешает ей считаться защитницей младенцев и всех животных, сосущих молоко. Она – богиня-девственница, но одновременно почитается и как Великая Мать.

Ее особо чтили воинственные амазонки, им же принадлежала странная статуя Артемиды из Эфеса, от плеч до пояса покрытая множеством обнаженных женских грудей и называемая поэтому тысячегрудой Матерью.

Артемида – хранительница и защитница женщин, в ее храмах девочки получали первые посвящения, и ей перед замужеством девушки приносили обязательные искупительные жертвы. Она презирает власть мужчин и плюет на мужской статус, но все же ревниво охраняет традиции. Сексуальность лишена для нее сакрального смысла, в то же время она имеет огромную власть над мужчинами и способна мгновенно разжечь в них безумие страсти, превратить в «животное», в «оленя». Она – Царица Дикого леса и Владычица зверей, богиня беглых рабов. С ней безнадежно боролась «святая» инквизиция Средневековья, а ведьмы собирались на свои безумные шабаши в ее честь. Впрочем, до инквизиции с ее именем связывали лишь женскую самостоятельность и экзальтированные проявления непокорной женской силы. Женщина этого странного архетипа всегда и всюду ищет возможности. Дикий лес, в котором она царица, оказывается лесом нереализованных возможностей. Общее для экстраверсии идеалистическое отношение к жизни находит свое место в этой погоне за всем тем, что имеет потенцию роста и развития.

Ее природа освящается в стремлении как таковом и бежит прочь от всего уже нашедшего свою статическую форму. Ею движет страсть к перевоплощению в новые образы, как правило экстравагантные и весьма причудливые. Она танцует свой экзальтированный жизненный танец, всюду находя нужные связи, занятия, идеи, чтобы затем оставить их и перейти к следующим. Как и ее удивительная богиня «целомудренного плодородия», она хранит верность лишь своему непостоянству.

В Древней Греции женщины хорошо знали, что их место в жизни и род занятий неразрывно связаны с властью той или иной богини, которую, соответственно, и следовало почитать каждой из них. Ткачихи нуждались в покровительстве Афины, юные девушки находились под защитой Артемиды, замужние женщины поклонялись Гере. Женщины приносили жертвы тем богиням, которые помогали им в случае необходимости. Роженицы молили Артемиду избавить их от страданий. Гестию приглашали к домашним очагам, чтобы жилище стало родным домом. Богини были могущественны. В качестве доказательств верности они требовали ритуалов, молитв и жертвоприношений. Женщины поклонялись богиням, опасаясь, что в противном случае станут жертвами их гневного возмездия.

Богини живут во внутреннем мире современных женщин в качестве архетипов и, претендуя на полное господство над своими подданными, как и в Древней Греции, берут то, что им причитается. Женщина может в течение какого-то времени или даже всю жизнь оставаться во власти определенного архетипа, даже не зная, кому именно из богинь она служит.

Например, юная незрелая девушка обращает внимание на мальчиков и с риском забеременеть начинает половую жизнь, даже не подозревая, что ее побуждает к этому богиня любви – Афродита. Девушка-подросток, находящаяся под покровительством целомудренной и любящей дикую природу Артемиды, увлекается верховой ездой или вступает в спортивную молодежную организацию. Девушка может уподобиться юной Афине и погрузиться в книги – богиня мудрости будет побуждать ее к тому, чтобы она добивалась хороших оценок и признания со стороны учителей. А в какойто момент, когда она будет играть с куклами, в ней пробудится Деметра, мечтающая о будущем ребенке. Подобно собирающей луговые цветы девственной Персефоне, она может беспечно предвкушать свои будущие увлечения.

Образы богинь-архетипов представляют собой возможные поведенческие модели, дремлющие в душах всех женщин, однако в каждой конкретной женщине какие-то из этих схем пробуждаются, а какие-то – нет. Говоря об архетипах, Юнг использует следующее сравнение: архетипическая схема подобна незримому образцу, определяющему форму и структуру будущего кристалла, а сформировавшийся кристалл аналогичен пробужденному архетипу.

Архетип растения – это его «проект», дремлющий в семени. Прорастание семян зависит от их выносливости, состава почвы и климатических условий, наличия или отсутствия определенных питательных веществ и заботливого ухода или же небрежности со стороны садовника. Подобным же образом пробуждение той или иной богини в женщине зависит от суммарного действия множества факторов – врожденной предрасположенности, этапа жизни, особенностей семьи, культуры, взаимодействия с другими людьми, упущенных возможностей, рода деятельности, уровня гормонов в организме и т. д.

Дети от рождения обладают характерными чертами, в разной степени присущими различным архетипам богинь, – они энергичны или спокойны, своенравны или покладисты, любопытны и не очень, склонны к одиночеству или общительны. К двум-трем годам в девочке явно проявляются качества, присущие той или иной богине. Послушная маленькая девочка, довольствующаяся выполнением материнских пожеланий, так же отличается от малышки, способной самостоятельно уйти из дома, чтобы как следует изучить окрестности, как Персефона от Артемиды. Имея виды на будущее своего ребенка, родители поддерживают одних богинь и подавляют других. Если родители хотят, чтобы их дочь была «милой, нежной и хорошенькой» или «маленькой маминой помощницей», они приветствуют в ней качества Персефоны и Деметры. Девочка, знающая, чего она хочет, и стремящаяся иметь такие же привилегии, как ее брат, может быть названа «своевольной», хотя она всего лишь являет собой настойчивую Артемиду. Когда в ней обнаружится Афина, ей могут посоветовать «вести себя как все девочки». Нередко модель поведения, проявляющаяся в ребенке, не находит одобрения со стороны семьи. Тогда девочку отговаривают играть в «маму» или «дом» (чего может хотеть она) и взамен для ее же блага (с точки зрения родителей) вовлекают в мальчишеские игры, например в футбол, или же с раннего детства усаживают за умные книжки.

Присущий ребенку образ богини так или иначе взаимодействует с семейными ожиданиями. Если родители осуждают определенную богиню, это не значит, что ее воздействие на девочку прекратится. Девочка может научиться подавлять естественные для нее побуждения, но при этом она теряет самоуважение. Однако и попустительство «богине» имеет свои отрицательные стороны. Например, девочка, подобная Персефоне и потому склонная следовать за другими, рискует потерять всякое представление о том, каковы ее собственные желания, поскольку она долгие годы стремилась угождать всем окружающим. Интеллектуальная одаренность подающей надежды Афины, с блеском переходящей из класса в класс, укрепляется ценой утраты дружбы с ровесниками. «Сговор» семьи и присущей девоч ке архетипической модели поведения делает ее развитие односторонним. Родители, поощряющие и поддерживающие естественное развитие дочери, дают ей возможность делать то, что для нее важно; в результате девочка чувствует себя хорошо и уверенно. Нечто противоположное происходит, если семья осуждает присущий ребенку архетипический образ богини. Подавление естественных склонностей приводит лишь к тому, что девочка начинает ощущать собственную фальшь.

Каких именно богинь поддерживает наша культура через роли, дозволенные женщинам? Архетипы богинь, отраженные в женских поведенческих стереотипах, могут быть представлены как положительными, так и отрицательными образами. Для патриархального общества единственно приемлемые роли женщины – это девушка (Персефона), жена (Гера) и мать (Деметра). Афродита осуждается как «проститутка» и «соблазнительница», тем самым чувственность и сексуальность этого архетипа искажается и обесценивается. Напористая или сердитая Гера становится «сварливой бабой». В некоторых культурах, как в прошлом, так и в настоящем, независимость, ум и сексуальность женщин отрицаются напрочь. Как следствие – любые признаки Артемиды, Афины и Афродиты подлежат подавлению.

В Древнем Китае существовал обычай с детства туго перевязывать девочкам ноги, что приводило не только к физическим, но и к психологическим ограничениям. Таким образом женщины лишались личной независимости и были вынуждены довольствоваться предписываемыми им ролями. Жизнь женщин формируется по схемам допустимых ролевых моделей и идеализированных образов своего времени. При этом почти всегда отдается предпочтение образам одних богинь перед другими. В Соединенных Штатах, к примеру, да и в России, в течение нескольких последних десятилетий произошли большие изменения в представлениях о том, какой должна быть женщина. Например, бум деторождения, последовавший после Второй мировой войны, был обусловлен тем, какое значение придавалось тогда браку и материнству. Создавшаяся ситуация способствовала самоосуществлению женщин с потреб ностью в супружестве (Гера) и с выраженным материнским инстинктом (Деметра). Но для женщин типа Афины и любознательных интеллектуалок, стремившихся к превосходству и достижениям в областях, не связанных со строительством прочной и счастливой семьи (Артемида), наступили не лучшие времена. Девушки поступали в колледж, но, выйдя замуж, часто отказывались от дальнейшей учебы. В качестве идеала был провозглашен принцип: «всегда вместе». Американские женщины обзаводились тремя, четырьмя, пятью или шестью детьми. К 1950 г. рождаемость в Соединенных Штатах в первый и единственный раз в истории была такой же, как в Индии.

Двадцать лет спустя, в семидесятые, наступил расцвет женского движения – из состояния постоянного подавления вырвались Артемида и Афина. Общественное признание и поддержку наконец получили женщины, ориентированные на социальные достижения. В центре внимания оказались феминистки. Никогда ранее не было такого количества женщин с учеными степенями в области педагогики, экономики, права и медицины. Все чаще рушатся брачные обеты типа «только смерть разлучит нас», падает рождаемость. Женщины, движимые потребностью Геры быть супругой и потребностью Деметры иметь детей, оказались в неблагоприятном и все более ухудшающемся для них общественном климате. Когда доминировать в культуре начинают определенные женские архетипические модели, их носители, делая то, что для них внутренне значимо, получают в то же время поддержку со стороны общества. Для того чтобы интеллектуально развиваться, женщинам с врожденным логическим умом Афины нужен доступ к высшему образованию. Женщины с духом Гестии преуспевают в религиозных общинах.

Когда в организме женщины происходит резкий гормональный сдвиг (в период полового созревания, в течение беременности, при менопаузе), некоторые архетипы усиливаются за счет других. Гормоны, вызывающие развитие груди и половых органов, могут стимулировать чувственность и сексуальность, характерные для Афродиты. Некоторые девочки, развиваясь физически, становятся юными Афродитами, в то время как у других развитие груди и нача ло менструаций не сопровождаются пробуждением интереса к мальчикам. Поведение определяется не самими гормонами, а взаимодействием гормонов и архетипов богинь.

Во время беременности в крови повышается уровень гормона прогестерона. Но опять-таки женщины реагируют на это по-разному. Некоторые из них по мере того, как растет их живот, ощущают все большее эмоциональное удовлетворение, они чувствуют себя воплощением Деметры, богини-матери. Другие, судя по всему, почти не замечают своей беременности и, занятые своей карьерой, работают чуть ли не до самого последнего момента. Другой пример гормональных изменений – менопауза, т. е. прекращение менструаций, вызванное сокращением производства гормонов эстрогена и прогестерона. И опять реакции женщины зависят от активности преобладающей богини. В то время как Деметра страдает от депрессии из-за «пустого гнезда», другие женщины испытывают прилив «постменопаузного жара». Этот прилив означает, что пришло время пробудиться другой богине.

Активность богинь изменяется даже в течение женского месячного цикла. Женщины, чувствительные к таким изменениям, замечают, что в течение первой половины цикла в них больше проявляются независимые богини, особенно устремленные к внешнему миру Артемида и Афина. Затем, во второй половине цикла, вследствие повышения содержания прогестерона – гормона беременности – усиливается желание «вить гнездышко» и все больше заявляют о себе «домашние настроения» и чувство зависимости. Это значит, что преобладает влияние Деметры, Геры, Персефоны или Гестии.

Гормональные и архетипические изменения, когда в душе у женщины преобладает то одна, то другая богиня, нередко провоцируют путаницу в чувствах и внутренний конфликт. Классический пример – независимая женщинаАртемида, живущая с мужчиной, который не желает вступать в брак или же не подходит на роль мужа. Ее вполне устраивает сложившаяся ситуация… до тех пор, пока не происходит гормональный сдвиг. Во второй половине цикла ее потребность быть супругой (Гера) получает гормональную поддержку. Тогда незамужняя женщина испытывает чувство отверженности и обиды, что приводит к скандалам и мини-депрессии, которая, впрочем, скоро проходит.