Текст книги "PRO-ЖИВИ. Чувства. Отношения. Любовь"

Кому хочется нравиться на самом деле?

– Слушай, у меня обострились мучения перед пляжным сезоном.

Я смотрю на женщину, которую считаю красивой, и жду продолжения монолога…

– Одна часть меня требует немедленно привести тело в порядок, сделать его таким, каким оно было в 20 лет (мне почти сорок вообще-то). Другая часть меня говорит, что это полный бред, что я хорошо выгляжу и вообще хочу принять свой возраст, но что-то мешает. Я представляю, как выйду на пляж. И снова одна часть меня говорит: «Расслабься, все заняты своей жизнью и вряд ли будут на тебя смотреть…» А другая парирует: «Будут смотреть, будут оценивать и будут судить: почему не постаралась?»

Мы исследуем глубинную причину такого недовольства собой, и она произносит важное слово: «Когда я думаю о своем теле, я чувствую себя очень уязвимой».

– Уязвимой? Беззащитной? Кто нанес удар по твоей уязвимости и желанию быть привлекательной?

Она не находит ответа сразу. Мы еще какое-то время говорим о том, как важно женщине чувствовать себя привлекательной. И ей тоже важно…

И тогда я спрашиваю:

– Скажи, почему ты не веришь мужу, который (я уверена!) любит твое тело? Кому (кто им недоволен!) ты веришь больше?

– Похоже… отцу.

Я чувствую горечь. Я уже знаю, что услышу еще одну историю о том, как один отец небрежно отнесся к важнейшей женской потребности…

Так и есть: она начинает рассказывать про недовольства и замечания, отпускаемые в ее адрес, о том, как они ее ранили и какой уязвимой сделали… Отец давно умер и в каком-то смысле стал полумифической фигурой, но сейчас скелет выпал из шкафа и повлек за собой горестные воспоминания.

– Папа ориентировался в основном на то, что нужно показать… Кажется, вся его жизнь была показухой: нужные друзья, красивая женщина, которая появилась после мамы и которую не стыдно было показать; дома в престижных местах. Он как будто пытался доказать, что чего-то стоит. И упустил все, что по-настоящему было ценным, – близкие отношения со мной и с сестрой…

Эти переживания мне близки: я тоже ценю близость, и уязвимость близких людей рождает во мне трепетные чувства, как ничто другое в моем жизненном опыте… Она промакивает салфеткой глаза. Потом говорит:

– Мне совершенно не близки твои ценности, папа. Мне противен тот выбор, который ты делал все свою жизнь. Я больше не верю тебе. Я доверяю моему мужу: у нас с ним схожие ценности, и я уважаю его взгляд на меня, мое тело, мою привлекательность, ибо это взгляд зрелого и близкого мне по духу человека.

…Бывает, что человек застревает в конфликте между старыми и новыми убеждениями, и остается сделать последний шаг, чтобы выбрать между детской надеждой заработать неполученное одобрение и новым выстраданным опытом, на который он теперь опирается.

В нашем случае героиня осознала, что колебалась между чуждыми ей ценностями и ее собственными, которые она выбрала сама, и сделала выбор быстро.

Детские стратегии выживания

Клиентка рассказала мне об одной своей особенности: она во избежание конфликта до последнего не признает или замалчивает проблему. В качестве примера она поведала об эпизоде, когда свекровь попросила ее погладить белье, а она (клиентка) заснула. Потом, когда проснулась, вспомнила о неглаженом белье, решила уж не гладить, а затем еще решила ничего не пояснять свекрови в надежде, что та все забудет.

Такая забавная стратегия замалчивания и откровенного вранья «вышла» из ее страха перед родительскими наказаниями, страха перед конфликтами и отсутствием способности решать конфликты по-взрослому, принимая на себя ответственность и обозначая границы. (Ну кому не ясно, что белье гладить она не хотела, но не смогла об этом сказать?)

Мы немного поразбирались с ее детской историей, а я потом вспоминала, что когда-то тоже использовала такую же стратегию избегания и замалчивания. И руководствовалась теми же надеждами, что не заметят и все прокатит.

Однако постепенно при контактах с разными людьми и особенно благодаря своим детям я убедилась, что ответственность намного выгоднее вранья и избегания. Как-то я даже текст писала на эту тему – про то, как попыталась соврать Майе, но она меня разоблачила. У меня был тяжелый процесс – стыда, разочарования в себе, страха потерять дочь, вины за безответственность. Злость ее пережить было тяжело, потому что она была не только за то, что было причиной вранья, но еще и за само вранье. Пожалуй, даже больше за вранье, чем за причину.

Я постепенно училась, преодолевая страх, стыд и вину, признавать свои оплошности. Могу сказать, что сейчас почти не испытываю этих чувств (бывают исключения, конечно), когда признаю свои ошибки. Более того, заметила, что признание ответственности очень помогает в контакте, разряжает атмосферу, побуждает Другого тоже брать ответственность… Происходит сближение, доверие растет.

Детская стратегия избегания осталась только в контакте с совсем нерефлексирующими и неосознающими – в виде недоговаривания своих подлинных мотивов, как средство сохранения мира.

Вклад в отношения

Как-то привычно думать, что вклад измеряется чем-то конкретным. Например, количеством вложенных денег или потраченных усилий. Или функциональный вклад. Если я, к примеру, хорошо готовлю, это мой вклад в семью – хорошо готовить для всех. Между тем самые значимые вклады незаметны. Человек вносит в отношения всего себя – со всем своим опытом и способами справляться с трудностями. С готовностью рисковать, способностью творчески подходить к жизненным задачам. Человек вносит ту шкалу ценностей, на которую он опирается. Люди с разной шкалой ценностей могут видеть мир по-разному. И ценят они разное. Человек вносит в отношения свои страхи. И свои защиты от страхов. Свое отрицание реальности. Свои зависимости. Свое сопротивление. И ведь есть люди, почти целиком состоящие из сопротивления. И если защиты не осознаются, каковы тогда перспективы отношений с теми, кто не осознает? Придется жить с защитами бок о бок и каждый день иметь с ними дело.

Если человек не может признать свои чувства своими, он вносит в отношения эту неспособность. И еще те самые неосознанные чувства, с которыми Другой вынужден иметь дело. Если человек «заморозил» свои чувства, он вносит в отношения свои «заморозки» – и Другой вынужден иметь дело с зимой. Человек вносит в отношения себя целиком. Свою способность или неспособность любить. Ценить. Уважать. Свое умение отделить свой вклад от не своего, провести границу. Умение или неумение сообщить об этой границе. Человек вносит в отношения свой выбор, на который он способен в данный момент. И свою способность осознавать или не осознавать этот выбор.

Эмоциональный контакт – это естественно

Так получилось, что сегодня двум своим клиенткам я рассказывала, что такое эмоциональный контакт.

Это непостижимо. Это грустно. Что нужно рассказывать, объяснять, что есть ЕСТЕСТВЕННОЕ. Как если бы я рассказывала, что естественно дышать или спать.

У них разные истории и разные обстоятельства, почему они блокируют чувства. У них разные причины, из-за которых появились эти защиты. Одна клиентка жила в семье, где пребывать в радости общения с детьми – игре, умилении, расслаблении – означало забыть об опасности. А забывать об опасности нельзя, она всегда рядом. Ждет, когда женщина расслабится, чтобы «уничтожить» всех, кто дорог.

Вторая выросла в атмосфере скандалов и истерик. Настрадавшись, она стала контролировать свои чувства. Чувства проходят проверку «рациональностью»: правильные ли? Адекватные ли? В конечном итоге все идущие из «детской части» чувства оказываются неадекватными.

Эти женщины не могут войти в контакт со своими близкими, встретиться с ними, пережить подлинную близость. Одна защищается от мира, другая защищает мир от себя. А мир страдает от того, что они не включены, не присутствуют и не создают подлинной взаимосвязи, не получают тепло. Не живут толком.

Я тоже не сразу поняла, что значит эта взаимосвязь и как она создается. Все, что вы пережили вместе с близкими людьми, чем вы поделились и обменивались эмоционально, – это эмоциональная взаимосвязь, или встреча.

Встреч может быть много… И поводов может быть много, хоть каждый день. Переживаете ли вы вместе потерю или искренне признаете ошибку, принося извинение (и извинение принимается с великодушием)… Или рассказываете о своей боли – и вас обнимают, одаривая теплом и поддержкой… Или просто смотрите вместе фильм, а потом обмениваетесь впечатлениями – искренне и с уважением к чувствам близких…

Есть один и есть другой – и есть пространство между ними. В этом пространстве происходит то, что вложили они оба. Ребенок вкладывает естественно и бескорыстно – свою привязанность, искренние чувства. И именно благодаря ему взрослый получает возможность откликнуться – своим великодушием и способностью оберегать уязвимое. В этой совместности расцветает любовь.

Двое взрослых, если они способны привнести свое подлинное переживание и принять переживание Другого, откликнуться на него, создают ту самую совместность, которую мы называем близостью. Для меня очевидно, что любовь, близость возможны только в такой совместности, а также что в этой совместности нуждаются все люди.

Другой не изменится

Однажды мой клиент поделился со мной инсайтом. Он вдруг понял, что жена его никогда не изменится. По крайней мере до той степени, как хотелось бы ему. Он женат уже лет двадцать, есть дети. Пару лет назад у него как будто внезапно случился роман с другой женщиной. И как ему поначалу казалось, он влюбился, потому что она принимала его. В действительности роман случился как нельзя вовремя: в глубине его души вызревало недовольство своей жизнью: неужели то, как он живет, и есть предел мечтаний? Унылая, запрограммированная жизнь, в которой он все время «должен» и ему «должны» жена и дети. Свой долг нести тяжко, близкие тоже все время норовят свинтить от обязательств – разве о такой жизни он мечтал?

С другой женщиной ему удалось побыть свободным и снять с себя все долги, ведь подруга не ассоциировалась у него с семейным ярмом. Он начал смеяться, дурачиться, как в детстве, и почувствовал себя сильным, выступив покровителем, но главное – в свободе появились чувства. Как говорят, жизнь заиграла красками.

Однако что-то на душе не давало покоя – он как будто понимал, что другая женщина не решит всех его проблем и дело по большому счету в нем самом. Почему он выбрал замкнутую, малоэмоциональную женщину в жены, да еще добивался ее благосклонности? Почему обвесил себя долгами так, что семейная жизнь стала постылой и безрадостной? Почему он, в конце концов, не мог ничего чувствовать даже рядом со своими детьми?

Однажды он принял твердое решение завершить параллельные отношения и попытаться «вылечить» отношения с женой. Он рассказал ей о своем поиске, о психотерапии, предложил поддержку в совместном пути. И стал ждать изменений.

Жена с перепугу на все согласилась. Даже на пару сессий у психолога. Однако на этом все закончилось. Мужчина ждал год. Разочаровывался, снова надеялся, снова ждал. Одновременно он исследовал и узнавал себя. Внезапно он вдруг понял то, что однажды мы все начинаем понимать: она не изменится. По крайней мере настолько, насколько этого хотелось бы ему. Не станет более эмоциональной. Не разрешит быть свободным. Не возьмет ответственность за свои процессы. Потому что у нее нет собственной мотивации, а есть только его мотивация. А этого мало для изменений. Нужно, чтобы ей самой так надоели ее сценарии, чтобы она решилась.

Это открытие причинило ему боль. Все оказалось не так просто, как хотелось. Недостаточно ОБЪЯСНИТЬ своему партнеру, что есть проблема в отношениях. Нужно, чтобы он сам ПРИЗНАЛ проблему. Только его собственная мотивация даст ему силы начать меняться. А ждать того, что находится в зоне ответственности другого человека, – значит питать иллюзии, продлевать мучения «ожиданий»-«разочарований».

Мой клиент отчетливо почувствовал: «Она не изменится только лишь потому, что этого хочу я». Однако заезженный сценарий, который они снова и снова разыгрывали в отношениях, ему катастрофически не нравился. Поговорить с женой об этом было невозможно: чтобы видеть то, что видел он, его жене нужен был более сильный контакт со своими чувствами и нуждами. Но его у нее не было. Однако именно в этот момент отчаянного недопонимания, немоты, неспособности осуществить глубинный контакт мой герой вдруг почувствовал что-то новое, чего раньше не было в их отношениях. Он почувствовал выбор. Выбор – оставаться с тем положением дел, какое есть сейчас, или же менять СВОЮ жизнь вплоть до развода. Осознание этого выбора придало ему сил и ощущения свободы. Петля созависимости ослабла.

Аутентичность

«Скажи, какая практическая польза может быть от того, что я, оказывается, могу глубоко погружаться в чтение, люблю пошутить и мне нужны перемены, без которых я теряю вкус к жизни?» – этот вопрос мне задает клиент, после того как он какое-то время рассказывал о себе, а я, слушая его, находила названия различным его проявлениям: склонностям, увлечениям, качествам. Я пыталась назвать те стороны его самого, которые в этот момент наблюдала, то есть отражала.

Для чего я это делаю? Для чего я наблюдаю, выделяю, обобщаю, даю названия, возвращая моему клиенту его самого? Неужели можно жить полноценно, с удовольствием, выбирая то, что ценно и дорого, отбрасывая ненужное и не зная при этом себя?

Неужели можно проявить, реализовать свои способности, таланты и достоинства, не познакомившись с теми задатками, которые сокрыты в тебе?

Неужели ты так и будешь опираться на чужие интерпретации себя – чаще всего лживые, не имеющие к тебе никакого отношения, вместо знания себя, так и не приблизившись к своей подлинности?

Понимание и принятие себя, того, как ты устроен, твоих склонностей и предпочтений, твоих слабостей и уязвимостей, твоих сильных сторон и даже того, что тебе не нравится в себе, дает тебе самую надежную опору. Тебя уже не собьешь с толку, не соблазнишь и не заставишь стать кем-то другим.

Просто замечая себя, наблюдая за собой, узнавая себя, принимая отражения от тех, кто умеет отражать, не навязывая тебе те смыслы, которые ты не вкладывал в свои действия, ты все больше становишься аутентичным, подлинным, что и открывает возможность полноценно проживать жизнь.

Глава 2. Глубинные права личности: чувства и потребности

Пищевое насилие

Люди, пережившие пищевое насилие, начиная отслеживать свои телесные реакции и симптомы, отмечают интересные феномены. Сначала нужно съесть невкусное, а только потом – вкусное. Начинать со вкусного нельзя! Надо съесть то, что тебе положили на тарелку. Отказаться от того, чем тебя угощают, нельзя (даже если ты не хочешь это есть). Нельзя выбросить еду, даже если она пропадает. Надо ее съесть, использовать для других блюд. В особенно тяжелых случаях нельзя есть вкусную еду, а надо съедать ту, от которой страдаешь. И наконец, даже если этого не делаешь, все равно чувствуешь вину.

Черт возьми! Насилие неистребимо и в 20, и в 40, и в 60, пока его не назовешь насилием и не откажешься насиловать себя. Внутренний насильник, который когда-то был вполне реальным пищевым насильником, бдит, чтобы все оставалось так, как было поставлено на рельсы. И ведь невдомек этому насильнику, что качество и характер еды во многом влияют на качество нашей жизни.

Выбор есть то, что нравится, а не то, что д́олжно и положено, не считалось правом, и тем не менее это важные права человека. И на него надо «разрешение» «авторитетов». Ясно, что от родителей такое разрешение уже не нужно. Время, когда они обладали своими властными полномочиями, ушло.

В некоторых случаях достаточно просто отследить в себе насильственный паттерн и отказаться от него. В других случаях помогает авторитет психолога, диетолога, фитнес-тренера и т. д. В самых тяжелых ситуациях приходится переживать бунт против родительских фигур, свое ощущение плохости, страх отвержения, проходя полноценную сепарацию. Затраты могут быть разные. У индивидуальной свободы есть то, что нравится, есть своя цена. И цена немалая: качество жизни и удовольствие, которое можно от нее получить.

Депрессия

Молодая женщина удачно вышла замуж. Об этом говорили родители: «Как удачно ты вышла замуж, дочка!» Она выбрала в мужья европейца и уехала жить к нему. Родила ребенка. Муж ее любит. Это уже я вижу по характеру их отношений. Ребенку около трех. Он не хочет оставаться с мамой и плачет, когда уходит папа. Мама в депрессии.

– Да я с детства в депрессии. Родители жили, только когда приходили гости. Тогда родители были веселыми, свободными и добрыми. Я могла попросить у папы игрушку или что-то из вещей. И он покупал, потому что был в другом состоянии. Потом, когда уходили гости, начиналась депрессия. Все становились хмурыми. Тепла не было. Мама очень старалась быть хорошей. Выполняла материнские функции. Но мамы «не было», она отсутствовала. Меня это раздражало, и я бежала к отцу. Но и у него я не находила тепла. Наверное, я сейчас такая же для своего сына.

…Я говорю что-то о горевании. Она смотрит на меня потухшим взглядом. Сколько можно горевать?

Она тоже надеялась, что удачно вышла замуж. Надеялась, что получила наконец-то заботливую маму и доброго папу. Которые будут любить просто так. И будут разрешать, разрешать, разрешать! Не прибираться так часто в доме. Не гладить белье. Не сидеть так много с ребенком. Разрешат поиграть. Пожить в свое удовольствие.

Она разочаровалась в муже, как в маме. Ничего этого он ей не разрешил. И относится к ней как к взрослой, хоть и внимателен, и заботлив. А сама она не может себе разрешить. Не может себе позволить «поиграть» и выйти из роли. Она должна, как мама, все делать правильно. Иначе ее не будут любить и выгонят из дома. Круг замкнулся. Депрессия как символ отсутствия жизни продолжается.

Депрессия на разные голоса

Для некоторых людей жизнь теряет вкус, радость и смысл. К сожалению, таких людей все больше и больше. Условно я назову депрессией все состояния, когда ощущается эта потеря. Чаще всего эти люди не знают, что их угнетает. Или знают, но справиться с потерей не так-то легко.

Если бы мы дали им возможность высказаться, они бы сказали вот что.

– Я Маша, и мне не хочется смеяться. Я потеряла свой смех.

– Я Вероника, и я несу свою ношу. Мне тяжело.

– Я Ира, и мне страшно жить.

– Я потерял смысл жизни. Мне ничего не интересно. Я не вижу смысла выходить из дома. У меня нет сил. Все люди одинаковые. Везде одно и то же. Ничего не изменится. Я ничего не хочу.

Человек в депрессии нуждается в Другом. Очень нуждается. Он редко может это осознать. Ему может казаться, что нужды такой нет. И все же она есть, и эта нужда сильна. В действительности такой человек нуждается в хорошем родителе.

Родитель радуется тому, что у него есть ребенок, и тому, что они вместе живут. И ребенок тогда радуется себе, а потом и другим. И мир кажется интересным местом, где есть кому и чему радоваться.

Родитель не перегружает ребенка взрослой ответственностью и сам не нагружает себя чужой ответственностью. Тогда жизнь не придавливает и жить легче и интереснее.

Родитель не запугивает ребенка оценкой и своими страхами. Тогда и ребенок не боится жить. Всякое, конечно, бывает. Но горестного не больше, чем радостного.

И если наполненности таким поддерживающим опытом нет, то очень нужен тот, кто наполнит. Вот такого наполняющего родителя ждет тот, кто в депрессии. А что он слышит? Что можно взять себя в руки. Но ведь он точно знает: не может он! Нет опоры, не на что опереться! «Ты слабак», – слышит он. И еще больше замыкается.

Отсутствие эмпатии ранит. Надежды нет. Родителя нет. Такого, который придаст тебе смысл, порадуется тебе, снимет с тебя ношу. Наверное, об этом стоит погоревать. Разделить горе с тем, кто поймет и выслушает. Придать твоей жизни смысл он не сможет, но выслушать способен. И побудет рядом, пока ты горюешь. Твой терапевт или друг, который тоже в терапии. Одному тяжелее пройти путь, чем с родителем. Намного. Потому что нужно встроить в структуру психики то, что должен был встроить другой – сильный и опытный человек.

Что мешает? Привычное насилие или то, что было насилием и ты все еще считаешь его таковым. Например, заботиться о семье – насилие, а не радость. Мешают ожидания от себя. Ведь когда говорят: «Просто возьми себя в руки» – какая-то часть тебя считает, что это правда. Что ты просто ленив и войны на тебя нет.

Что помогает? Ответ прост до банальности. Забота о себе. Не кормишь себя? Покорми в хорошем кафе. Перекармливаешь себя? Позаботься о себе, организовав для себя регулярное полезное питание. Хочешь, чтобы кто-то сходил с тобой в кино или театр? Спроси, кто составит тебе компанию. Кто-нибудь найдется.

Главное – замечай себя. Легализуй все. «Вот такое-то действие для меня видится насилием. А что было бы НЕ насилием»? «Сейчас я сопротивляюсь. Почему? Потому что жду точного отклика, а этот отклик – не точный? Могу ли я все-таки принять его или попросить, чтобы откликнулись, как мне нужно»?

Сейчас время другое. Человеку не нужно выживать, зато ему нужны смысл и радость. Можно не стесняться и присвоить себе право на новые нужды.