Текст книги "Избранные"

9

Алби остался с Чо протестировать устройство. Она пообещала отвезти его домой после того, как они закончат.

Слоан не сомневалась, что все работает: она не чувствовала бы его действие так явно, если бы с ним было что-то не так. У каждого Избранного было свое взаимодействие с магическими силами, у Слоан оно выражалось в тяге, поиске, понимании. Она знала это устройство, а оно узнало ее.

У Алби с магией было все проще. Он использовал ее более прямолинейно. Его особым артефактом были Вольные пули[4]4
  Freikugeln – волшебные пули, которыми в немецких сказках снабжает стрелка дьявол, они обязательно попадают в цель.


[Закрыть]. В его руках они были просто инструментом, как молоток или пила, например. Его артефакт не был частью его самого, как это случилось со Слоан и Иглой Кощея. Все артефакты, которые они находили, действовали иначе, чем об этом было написано в легендах, не стали исключением и Вольные пули. Но они позволяли Алби владеть элементарной магией, он мог бросаться молниями, заставлять предметы левитировать и тому подобное.

Инес, Мэтт и Слоан побрели обратно и вышли к Скотту, стоящему у гольф-кара. Она больше не испытывала страха перед устройством, вместо этого она онемела и чувствовала, как тело и сознание существуют отдельно друг от друга. Она знала, что со временем они соединятся, ей просто надо подождать.

Обратно Скотт повез их той же дорогой, петляя между палаток. Не прошло и минуты, как Слоан заметила палатку с надписью «ВОССТАНОВИТЕ СПРАВЕДЛИВОСТЬ. ВЕРНИТЕ ЕГО ОБРАТНО», и в ушах зазвенело еще сильнее. Расстояние между телом и сознанием резко исчезло, как будто кто-то хлопнул в ладоши. Она ухватилась за поручень и под крики Мэтта и Инес, зовущих ее по имени, выпрыгнула из гольф-кара.

– Слоан!!!! – закричали они в унисон.

Она проследовала мимо небольшого алтаря – пня, на котором лежало что-то похожее на скелет белки, завернутый в веревки и украшенный бисером; мимо палаток с ловцами снов, висящими в проемах, застегнутых на молнию, вероятно, из какого-то китайского магазина наподобие тех, что продают в секции «товары для дома» в магазинах для хипстеров. Эти люди хотели магии, но они и понятия не имели, что такое магия на самом деле. Они никогда не видели, что происходит с людьми, испытавшими на себе магию Слива. Как от человека отслаивались кости, сухожилия, отделялась кровь, отрывались нервные окончания – как его тело раздвигалось так, что можно было детально рассмотреть все внутри, и все это происходило с человеком, который еще был жив и оставался в сознании.

Она подошла к небольшому костерку, у которого сидели пацаны, прикидывающиеся мужчинами. Они уже закончили жарить хот-доги и теперь слушали музыку, но у Слоан так сильно звенело в ушах, что она не слышала ничего, даже как ее зовут по имени, только глухие удары басов.

Она заметила охотничий нож, лежащий на упаковке с водой в бутылках, и поставила ногу на переносной гриль, при этом не отрывая глаз смотрела на мужчину, который до этого назвал ее «сукой». Не в первый и не в последний раз ее называли этим словом, но именно оно приводило Слоан в бешенство – из-за того, какой мелочной становилась ее реакция, как оно сужало ее всю до глупой и ограниченной сущности.

– Привет, – сказала она вкрадчиво; ее голос прозвучал неожиданно, учитывая происходящее. – Узнаёшь меня?

По его широко раскрытым глазам она поняла, что узнаёт. И как только они снова начали сужаться, а он был готов опять произнести то самое слово, она наклонилась и подняла охотничий нож.

– Какого… – начал было мужик, но она уже дернулась вперед и вонзила нож в стену палатки, прямо в слово СПРАВЕДЛИВОСТЬ.

– Да какого хрена? – заорал он. Его соратники уже вскочили на ноги. Но Слоан ничего не слышала, в ее ушах стоял звон.

– Ты идиот, – сказала она. – Ты и правда думаешь, что если он вернется, то вознаградит тебя за твою преданность? Если он и восстанет, то вырвет тебе кишки, как и всем остальным.

– Он убивает только слабых людей, – ответил он. – Твоему парнишке в первый раз просто повезло…

Он перевел взгляд через плечо Слоан на Инес и Мэтта. Что он говорил дальше, она уже не слышала. Она просто ударила его прямо в лицо.

Звон в ушах прекратился. Костяшки трещали. Она встряхнула рукой, стиснув зубы от боли, которая растекалась по всей руке. Из носа мужчины текла кровь, его друзья стояли вокруг, выкрикивая всякие непристойности, но сдачи никто давать не собирался. В конце концов и несмотря ни на что, она была девушкой.

Она дралась и раньше, но всегда забывала, как потом бывает больно. Инес схватила ее за руку и потащила к машинке, Слоан повернулась и, прежде чем сесть в машину, закричала:

– Иди ты на хрен!

Скотт не отрываясь смотрел на нее, пока она садилась обратно.

– Тебе чего надо? – спросила она. Он только покивал головой, завел гольф-кар и поехал так быстро, насколько могла выдержать их машинка.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА

РУКОВОДИТЕЛЮ АГЕНТСТВА ПО ИССЛЕДОВАНИЮ СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННЫХ ЯВЛЕНИЙ (АИСЯ)

ОТ: ОФИЦЕРА ██████, КОДОВОЕ ИМЯ «БЕРТ»

ТЕМА: «ГЛУБОКОЕ ПОГРУЖЕНИЕ», ИТОГИ

Уважаемый директор!

Я глубоко признателен Вам за письмо, касающееся инцидента во время проведения операции «Глубокое погружение». Я опечален и выражаю соболезнования в связи с потерей наших агентов, считавшихся одними из лучших, нам будет трудно продолжать проект «Ringer» без них. Но, как Вы отметили в письме, мы не должны сдаваться, и нам необходимо двигаться дальше во имя великого дела. Темный – слишком серьезная угроза для нас.

Мне понятно Ваше беспокойство относительно дальнейшей возможности работать со Слоан Эндрюс после такой травмы. Я пишу Вам, чтобы поделиться своими наблюдениями, решение, конечно, остается за Вами. Тщательно все обдумав, я должен рекомендовать Вам оставить Слоан Эндрюс в проекте «Ringer» по нижеследующим причинам.

1. Несмотря на то, что подпроект «Глубокое погружение» стоил жизни нескольким агентам, чьи потери для нас представляются бесценными, несмотря на финансовые потери в количестве около миллиона долларов (очевидно, что вернуть их мы уже не сможем), технически миссию можно считать успешной. Нам удалось найти Иглу Кощея, которая в данный момент находится под кожей в руке Слоан Эндрюс. Что подводит меня к следующему пункту…

2. Хотя мы обсуждали возможность удаления Иглы хирургическим путем, все участники проекта «Ringer» должны понимать, что таким образом мы можем потревожить силу, действие которой не понимаем до конца. Мы не знаем, что произойдет с Иглой, если начнем трогать ее извне. Предлагаю считать Иглу и Слоан Эндрюс неразрывным целым. Если мы сейчас удалим из проекта Слоан Эндрюс, то все те огромные ресурсы, которые мы потратили на поиски Иглы, включая жизни людей, были потрачены впустую.

3. Хотя Слоан сама попросила освободить ее от обязанностей, я не думаю, что мне будет трудно отговорить ее от этого. Я наблюдаю за ней уже много лет. Она мне доверяет. Она стала относиться ко мне как к отцу. Если я скажу ей остаться, она останется.

4. То, как ведет себя артефакт Игла Кощея, наводит на мысль, что Слоан имеет хорошие способности к магии. И, хотя операция «Глубокое погружение» закончилась трагично, мы также можем сделать выводы о том, что Слоан обладает огромной силой, которая может нам понадобиться для победы над Темным.

Исходя из этого, я предлагаю направить наши силы на то, чтобы помочь Слоан применять свои способности во время боевых действий, так же, как мы помогаем обычным солдатам использовать свои способности в ходе активного боя, прорабатывая с ними полученные психологические травмы и подавляя те части их личности, которые мешают им во время напряженных ситуаций. Слоан прекрасно работает в одиночку, проявляет автономность и высокую степень личной ответственности. Я займусь улучшением и проработкой этих качеств, назначая Слоан одиночные миссии, в то время как с другими я займусь формированием группы под руководством Мэтью Уикса. Также мы можем поручить доктору Морин Томас, психотерапевту Слоан, в дополнение к медикаментозной терапии усилить работу над раздельным мышлением, компартментализацией, механизмом психологической защиты, который поможет Слоан эффективно поддерживать разумный уровень стабильного состояния в краткосрочной перспективе.

Дайте мне знать, если Вы захотите обсудить этот план подробнее; возможно, у Вас возникнут какого-либо рода предложения. Еще раз благодарю за внимание и цветы. Отступать нельзя, направление только вперед.

С уважением,

██████

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА

КОМУ: РУКОВОДИТЕЛЮ АГЕНТСТВА ПО ИССЛЕДОВАНИЮ СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННЫХ ЯВЛЕНИЙ (АИСЯ)

ОТ: ОФИЦЕРА, КОДОВОЕ ИМЯ «БЕРТ»

ТЕМА: ОТВЕТ: «ГЛУБОКОЕ ПОГРУЖЕНИЕ», ИТОГИ

В своем предыдущем письме я изложил свои наблюдения о Слоан Эндрюс после инцидента с «Глубоким погружением» и представил Вам план дальнейших действий. В ответ Вы выразили недовольство моей «психологической чунгачангой» и посоветовали мне «разговаривать на простом английском языке». Несмотря на то что я был бы признателен, если бы мы в дальнейшем общались с Вами уважительнее, я понимаю необходимость использования более простых выражений в таких сложных вопросах, как этот. Поэтому я попытаюсь объяснить Вам то, что хочу сказать, в более понятных Вам выражениях.

Как я уже говорил ранее, Слоан Эндрюс похожа на бродячую собачку. Так вот, как бы Вы ни относились к уличной шавке, для того чтобы заполучить ее доверие и расположение, Вам просто надо ее накормить. Слоан нуждается в одобрении, как собака в подачке, именно эта потребность может стать поводком, на котором я буду ее держать, даже если при этом она будет ощущать себя свободной и независимой.

Мы не можем сейчас разбрасываться субъектами проекта «Ringer» – слишком поздно. Или они победят Темного, или мы все умрем.

Надеюсь, сэр, что в этот раз мой английский был достаточно Вам понятен.

С уважением,

██████

10

Слоан стояла у входа в крыло Современного искусства Чикагского Института Искусств, на часах было 9:30 утра. Ее подруга Ребекка должна была впустить ее на час раньше, чем музей открывался для посещения.

Сквозь стеклянные двери она увидела Ребекку, которая заплетала кончик своей косы. Она зевнула, открыла дверь и пригласила Слоан войти.

– Ты слишком суетишься, – сказала Ребекка. – Все в нашем возрасте мучаются похмельем, а ты – нет?

– Во-первых, – ответила Слоан, – у нас возраста нет, тебе вообще двадцать два. А во-вторых, сегодня вторник.

– И какие проблемы? Отжечь в понедельник можно не хуже, чем в пятницу.

Посещение Слоан музея в неурочное время стало уже привычным делом. Персонал знал ее, и никто никогда не возражал против того, чтобы впустить ее пораньше. Возможно, это была единственная привилегия для Избранной, которая приносила ей удовольствие.

Так проходили ее будни. Она не работала. Правительство заплатило им достаточно денег за их службу, и Слоан вложила деньги в инвестиционный банк. Жила оно скромно, деньги работали, это помогало ей не думать о них какое-то время.

У остальных была более прочная почва под ногами, но им пришлось заплатить за это разную цену. Мэтт продал права на свою автобиографию, написанную в соавторстве со знаменитым писателем, и этих денег было бы достаточно для того, чтобы ни о чем не думать, но Мэтт был не таким человеком. Он постоянно путешествовал, выступал на конференциях и в университетах, появлялся на благотворительных концертах и вечерах, встречался с политиками и общественными деятелями. Эстер тоже монетизировала свою славу – она бесконечно занималась своим каналом и подписчиками. Инес сделала иллюстрации к графическому роману о своей истории, раскрасив темные моменты яркими всполохами цвета. Тем временем Алби снимался в заграничной рекламе, пытаясь вернуть то, что он потерял во время своего пребывания в клинике для реабилитации наркоманов.

Слоан понимала, что настанет день и ей придется найти такую работу, которая бы не шла вразрез с ее личностью – пусть даже это будет работа, для которой не нужны ни опыт, ни соответствующая квалификация, иначе ей придется по кусочку продать себя миру, так, как это делали остальные Избранные. Она не осуждала их за это – ну, только если чуть-чуть, – но в глубине души понимала, что уж лучше она будет жить в гараже у своей мамы, чем пожертвует тем немногим, что осталось от ее частной жизни после того, как она стала знаменитой.

Слоан шла по широкому белому коридору крыла Современного искусства; по обеим сторонам тянулись галереи, пространство было светлым и открытым. Она поднялась на третий этаж, откуда всегда начинала свои визиты, в зал «Архитектуры и дизайна». Здесь было пусто. Обычно здесь всегда было пусто, даже если по всему остальному музею ходили толпы народа. Она прошла мимо стульев из витой проволоки, вазы, похожей на пролитое молоко, к эскизам проектов зданий Чикаго. Она села на ближайшую скамейку и уставилась на чертеж из «Плана Бернхэма» – нереализованного проекта городского планирования Чикаго.

В тот момент, когда ее брат Камерон решил присоединиться к борьбе против Темного, он учился на архитектора. Он умер во время одного из первых Сливов, в Миннеаполисе. Они даже поссорились из-за его решения отложить учебу, хотя ей тогда было всего двенадцать лет. «Ты не солдат, ты не можешь воевать, ты ботаник, тебя убьют!» Может быть, тогда у нее ненадолго приоткрылся дар предвидения.

После того как мама продала дом, Слоан забрала оттуда все вещи Камерона. Она так много раз рассматривала наброски в его записных книжках, что запомнила их все наизусть. Все, от детского рисунка собачьей будки до детального, тщательно прорисованного плана этажа дома своей мечты. Он хотел создавать такие дома, где всем было бы интересно и тепло. «Дома, где ты не чувствуешь себя, как дома», – однажды в шутку сказала она ему. Имея в виду их дом.

Камерону нравилось бывать здесь. И она приходила сюда, чтобы навестить его. Она не приезжала на место его гибели, не ехала в трущобы Иллинойса, где они провели свое детство, она приходила сюда.

Слоан редко задерживалась надолго, обычно на полчаса, и уходила бродить дальше, посмотреть, какие новые экспозиции появились в музее. Внизу проходила выставка фотографий больших буровых машин. Походив среди них пару минут, она попрощалась с Ребеккой, которая уже с самого утра выглядела так, как будто ей все надоело. Она повернула направо, направляясь к тропинке у озера, и сделала несколько кругов, прежде чем побежать на север, к дому Инес и Алби.

В ее глазах отражалась стальная синева озера. Было пасмурно, и над водой висел туман, размывая линию горизонта. Обычно пробежка длиной в десять с половиной километров занимала у нее около часа. Она проследовала мимо женщины в ярко-розовых леггинсах, выгуливающей пятнистую собаку, и небольшой группы велосипедистов. В сантиметрах от нее стремительно пронесся мужчина в коротких шортах.

Она смотрела, как волны Мичигана разбиваются о волнорезы, как на пляже для собак псы гоняются за теннисными мячиками, как, сжав кулаки, женщины в бейсболках занимаются спортивной ходьбой. Никто не обращал на нее никакого внимания, она была просто одной из тех, кто приходит в парк утром побегать и набраться энергии на целый день. Она свернула с тропинки, ведущей к озеру, и направилась к кофейне «Джава Джем», расположенной в том же доме, где жили Инес и Алби.

Она заказала кофе и, затаив дыхание, чтобы успокоиться, понесла его друзьям, в большую угловую двухкомнатную квартиру на втором этаже. На лестничной клетке лежал темно-зеленый коврик, вытертый посередине многочисленными посетителями. На стенах висели обои в фиолетово-красно-зеленый мелкий цветочек.

Когда Слоан показалась на лестничной площадке, Инес уже стояла у открытой двери, в очках и с уложенными на макушке волосами.

– Ты что-то рановато сегодня, – сказала она, схватив свой кофе с подноса и заходя в дом.

Слоан отхлебнула из оставшегося стакана, ее рот наполнился корицей.

– Теперь можно жить!

Инес попробовала кофе Слоан:

– Я не знаю, как ты вообще это пьешь? Тут же одно молоко!

Под кроссовками Слоан скрипел пол. Это был типичный пол в чикагских домах, из желтоватого дуба, и скрипел он всюду и везде, куда бы вы ни наступили. Дверь в комнату Алби была закрыта, дверь в комнату Инес тоже, только закрыты они были по-разному. Алби отгораживался таким образом от постороннего шума, Инес же закрывалась на засов, как банковское хранилище. Еще несколько лет назад, несмотря на то что это было незаконно, она ставила у входа растяжки, и Слоан не хватало смелости спросить, делает ли Инес так до сих пор. Она притворялась, что все в порядке, но Слоан видела и аккуратную батарею лекарств на туалетном столике подруги, и то, как она дергалась, реагируя на определенные жесты и звуки.

В доме было тепло и уютно, напротив телевизора стояло большое кресло-мешок в виде груши, на окнах вместо занавесок висели канадский и мексиканский флаги соответственно.

Инес вернулась к плите и принялась ковырять яичницу деревянной ложкой. На кухне стоял устойчивый запах лука.

– Знаешь, когда тебе стукнет тридцать, весь этот стиль жизни, который больше подходит студентам, покажется тебе менее очаровательным и даже жутковатым, – сказала Слоан.

– Что ты имеешь в виду? Фродо?

– Если ты о кресле-мешке, который ты назвала Фродо Бэггинс, то да, я имею в виду именно его.

– Знаешь, если ты отказываешься наслаждаться жизнью, то это еще не означает, что мы должны сделать то же самое, – сказала Инес. – У тебя в ванной лежат белые полотенца, ты кайфуешь от пробежек по мокрому снегу, ты прямо как папа из комиксов про Кельвина и Хоббса.

– Мне всегда нравился этот персонаж.

– Не сомневалась, – фыркнула Инес. – Ты уже поговорила с Мэттом?

Слоан покачала головой.

– Еще нет, у него вчера было мероприятие по поводу заключенных, сегодня встреча с утра. А что?

Инес отхлебнула кофе.

– У меня неприятности, да? – сказала Слоан.

Инес пожала плечами.

– Если он думает, что я должна извиниться перед ним за то, что ударила того придурка…

– Я спросила тебя об этом не для того, чтобы ты поссорилась с ним еще до того, как его увидишь, – ответила Инес. – Только не думай, что он тебе спасибо скажет за то, что решила в очередной раз поиграть в его маленького белого рыцаря.

Слоан нахмурилась.

– Да, я именно так и сказала. А ты уже видела новое видео «Эсси говорит»?

– Нет. Насколько все плохо?

Инес достала из кармана толстовки телефон и протянула его Слоан. На экране было открыто видео из аккаунта Эстер в Insta!.

Слоан была знакома обстановка на экране – обычно Эстер записывала свои видео в кабинете, оформленном как мечта подписчика в Pinterest: вокруг драпировка стильными тканями приглушенных цветов, приятное освещение с бледно-розовым оттенком, профессиональный свет, за счет которого волосы Эстер приобретали самый блестящий вид. В центре всей этой сказки сидела подруга, одетая в свитер серо-верескового оттенка, и попивала чай из чашечки, на которой сбоку была вырезана маленькая птичка. Видео называлось: «Эсси говорит, что она путешествует!»

На видео возникли кадры, снятые Эстер за день до этого; на них подруга занималась уходом за кожей, наносила макияж, готовясь к предстоящему дню. Слоан всегда с извращенным удовольствием смотрела эти видео и восхищалась, как же далеко продвинулась индустрия красоты и ухода за собой, на примере своей подруги. У Слоан по утрам вообще плохо работала голова, и вряд ли бы у нее получилось запомнить, что и как ей надо сделать с самой собой. Только если кофе выпить.

Или закинуться амфетаминами.

– Я никогда не смотрю, как она красится, я чесаться от этого начинаю, – Инес потянулась к телефону и перемотала тот отрывок, где Эстер наносила на себя крем, основу для макияжа, пудру и прочее. Она снова появилась на экране, потягивая чай в своем сером свитере.

– У меня есть для вас кое-какие новости, – сказала Эстер, поигрывая бровями. Она говорила своим специальным голосом, который всегда использовала для записи видео, таким бодрым и одновременно вкрадчивым, похожим на ее настоящий голос, но немного другой. – Нет, конечно, речь идет не о том, как моя девочка Слоан залепила по лицу мужику, это видео вы можете посмотреть по ссылке, которую вы видите под заголовком…

– Просто супер, – выдохнула Слоан.

– …13 февраля я запускаю свой личный бренд Essy Girl. Это не просто бренд, а образ жизни! – Идеально подведенные глаза Эстер засверкали. – Именно так! Теперь все, что вам нужно, вы сможете купить в одном магазине, там же получить рекомендации и ознакомиться с отзывами на любой продукт! Ты же сама знаешь, что хочешь быть девочкой в стиле Эсси.

– Ну, – сказала Слоан, когда Инес остановила видео. – Это в любом случае было неизбежно.

Инес выключила плиту и положила яичницу на тарелку, стоявшую на столе.

– Я пригласила ее приехать ко мне через пару недель. Присоединяйся. Будь потеплее.

– Мне нравится холод, – ответила Слоан. – Во мне говорит моя северная кровь.

– Нет, в тебе говорит твое упорное желание любить то, что всем остальным ненавистно, и ненавидеть то, что любят все остальные, – сказала Инес и ткнула вилкой в упругие желтки на тарелке. – Ты все равно должна к нам присоединиться. Я собираюсь похитить Алби.

Слоан вздрогнула при слове «похитить», но ничего не сказала.

– Ты его видела с тех пор, как мы его там оставили? – спросила Слоан. – Он сказал, работает ли тот инструмент, о котором шла речь?

Инес нахмурила брови.

– Нет, он вернулся вчера вечером, закрылся в своей комнате и пока не выходил. Но, мне кажется, все работает. Не может быть иначе.

Слоан неожиданно потянуло в сон.

– Может быть, не все так плохо. Если мир рушится – ты же видела ту девочку, упавшую в небо, Господи помилуй, – то если для того, чтобы все исправить, нужна магия, пусть так оно и будет.

– Ну, если на то пошло, именно магия разрушает мир, – мрачно произнесла Слоан.

– Ты так все это ненавидишь, – сказала Инес, кивнув на шрамы на руке у подруги. – Но ты никогда не говорила нам, почему ты испытываешь такой негатив к магии.

Слоан инстинктивно спрятала руку под край стола.

– Я не то чтобы ненавижу, – ответила она. – Просто я видела своими глазами, к чему она может привести.

– Как и все мы.

– Да, – сказала Слоан. Но она имела в виду другое. Не Слив, не падение башни, не даже смерть Темного. Она имела в виду привкус меди и соли на своем языке, который она ощутила в свои первые моменты на суше после «Глубокого погружения».

Кофе в ее стаканчике кончился, на дне оставалась лишь пена.