Текст книги "Последняя жертва"

Теперь она сама стала жертвой, как иронично.

Если ничего не сделает, то сейчас она просто умрёт…

Найдут ли её труп когда-нибудь?

Как же такое известие переживёт дядя? Он, скорей всего, может не выдержать…

А Гоша?

Его лицо встало у неё перед глазами.

Или сейчас, или никогда.

Ксения рванулась вперёд, и, что было сил, укусила его руку в перчатке с ножом, вложив в это столько сил, сколько смогла. Затем, удерживая зубами хватку, она бросилась вперёд всем телом, рванув руки на себя.

Похититель вскрикнул от неожиданного сильного укуса, но она почти не слышала этого, завизжав от ослепившей её боли в запястьях – верёвки, словно острые лески, впились в её запястья, сдирая с них всю кожу. Потеряв равновесие, она рухнула влево на один из скелетов, перед этим почувствовав обжигающую боль от лезвия ножа, полоснувшего по коже на шее.

Скелет упал под её тяжестью. А она – прямо на него, в панике крутясь и барахтаясь среди развалившихся костей и тёмно-зелёной ткани его одежды. Адреналин бурной мощной волной ударил в кровь, заставляя сердце неистово биться, подскакивая за сотню ударов в минуту, насыщая тело и мозг кислородом, столь необходимым для подготовки к борьбе за выживание.

Катаясь в попытках встать – со связанными сзади руками это было не так-то просто – Ксюша зацепила собой ещё один скелет, стоявший рядом, и тот упал, омерзительно хрустнув.

Не считая рук, были и другие трудности – острые обломки костей кололи, а ноги то и дело спотыкались и скользили на них. Но в итоге ей всё же удалось встать на ноги. Тут же она, снова споткнувшись об останки и едва не упав при этом, побежала к выключателю и изловчилась щёлкнуть им, погрузив посещение во тьму.

«Тише, тише, быстрее. Чтобы не услышал он. Только бы дверь была открыта!»

Она надеялась, что правильно рассчитала путь побега. Вот и нащупывается дверь… О счастье, она не заперта!

Как можно тише и аккуратнее Ксюша открыла её и спиной вперёд быстро и бесшумно прошла вглубь.

Дверь ещё не успела захлопнуться перед ней, как отвратительный сладкий смрад ударил ей в ноздри, едва не сбив с ног.

Стараясь делать глубокие вдохи ртом, она начала поворачиваться. И тут же обо что-то ударилась.

Она посмотрела туда.

Что-то похожее на ванну с какой-то жидкостью – в темноте было непонятно. От этой жидкости поднимались зловонные пары.

Спрятаться. Она должна спрятаться. Подождать, пока он уйдёт. А потом найти выход.

«Но это его подвал. Разве он не должен знать тут каждый закуток?»

Ксения гнала прочь эти зловещие, обезнадеживающие мысли. Всё её тело пробирала крупная дрожь. Медленно оглядываясь по сторонам, она удалялась от двери всё дальше и дальше. Где-то рядом раздавалось приглушенное жужжание непонятной природы – Ксюша даже не могла с уверенностью сказать, что это не шум в её ушах. Запястья жгло огнём, порез на шее пульсировал болью. Она чувствовала, как по ладоням и по шее течёт горячая жидкость. Голова готова была взорваться.

Куда ведёт этот подвал? И где найти место для укрытия?

Как скоро он придёт сюда?

Весь её побег от «эшафота смерти» до нынешнего местонахождения не мог занять больше одной-двух минут, но Ксюше казалось, что прошла целая вечность.

Постепенно глаза привыкали к темноте, и она начала различать некоторые вещи. её взгляд выхватил из мрака старинный комод с выдвижными ящиками в углу, две большие канистры с непонятным содержимым рядом и ещё какой-то хлам у правой стены.

А чуть дальше, слева от неё, виднелись какие-то тени.

Судя по всему, этот подвал был меньше первого.

Так. Ей нужно место, чтобы спрятаться.

Сейчас Ксюша проклинала свою белую куртку, из-за которой она будет так видна даже в темноте.

«А если совсем повезёт, то найти предмет, о который можно разрезать верёвку и тогда уже найти что-нибудь для самообороны».

Она подошла поближе к этим теням. Вонь и жужжание стали словно сильнее. Да, точно, так и есть – чем ближе подходила Ксюша, тем интенсивнее они становились.

Часть её сознания кричала немедленно бежать отсюда, но выхода у неё не было.

Подойдя ближе, она различила большое железное корыто, стоявшее в окружении каких-то крупных тёмных предметов, висевших по обе его стороны. В нем плавало что-то чёрное и… копошащееся. Жужжание и вонь тут стояли просто невыносимые – у Ксюши снова заслезились глаза. Она изо всех сил старалась не чихнуть и продолжала дышать через рот, насколько это получалось.

Тут она заметила какое-то движение слева. Посмотрев туда… она различила то, что было по бокам от корыта.

После всего, что ей сегодня довелось увидеть и пережить, Ксюша думала, что большего шока ей уже не испытать. Однако она ошибалась.

Тот непонятный предмет, находившийся слева от ванны, ближе к ней, оказался недавно очищенным от плоти скелетом. Местами на костях ещё виднелись отвратительные коричневые куски – остатки того, что было когда-то мышцами и связками. Тёмные волосы ниспадали с черепа на плечевой пояс. А из-под них блестели засохшие тёмно-бурые потёки.

Вокруг останков летали насекомые, выискивая то, чем ещё можно было полакомиться.

«Мухи, это же очевидно».

Почему-то их здесь было не так много. Должно быть, для них мало чего осталось.

Ксению передернуло.

Рядом на возвышении лежали аккуратно сложенные вещи и пузырек с вязкой прозрачной жидкостью, очень похожей на клей.

А второе тело… Второе тело…

Она не хотела его видеть, но, тем не менее, оно, словно магнит, притягивало взгляд.

Ксюша обошла корыто и, преодолевая отвращение, достигла расстояния, на котором его можно было разглядеть. Она тут же пожалела об этом – и не только из-за отвратительно сладкого трупного запаха, который ощущался здесь сильнее, чем где-либо в этих подземельях. Покойница была подвешена к чему-то наверху верёвками, обвивающими плечи. Голова безвольно повисла, и спутанные светлые волосы падали вперёд. Рядом так же, сложенная в стопку, лежала её одежда.

А вот её тело…

Всё оно было покрыто чёрной копошащейся массой, издающей отвратительно громкое жужжание. Иногда из-под волос вылетали одна-две мухи и пересаживались на другую часть тела.

Там, где было лицо.

Огромная, огромная стая, прилетевшая на грандиозный пир. Словно толпа гостей за шикарным столом на банкете, они целиком облепили свою пищу – огромный кусок гниющего мяса.

Тут она поняла, что находилось в корыте.

Их там кишмя кишит…

Ксюша рухнула на пол между корытом и телом, и её вырвало прямо там.

Внезапно она услышала звук открывающейся двери. В ужасе Ксения затаила дыхание. Вот-вот сейчас мёртвую темноту вокруг прорежет прямоугольник света…

Он! Он идёт за ней!

У неё есть всего несколько секунд, чтобы спрятаться.

Она посмотрела вперёд. Да! Так и есть. Там было единственное пригодное для этого место. Нечего сейчас и думать о том, насколько это ужасно, и о том, что ей не хотелось бы оказаться даже в десяти метрах поблизости от него. Но выбора не было.

Набрав в лёгкие как можно больше воздуха, будто перед погружением в воду, она, стараясь двигаться неслышно и согнуться, насколько позволяло её положение со связанными сзади руками, на коленях поползла к небольшому пространству между гниющим трупом и стеной.

Каждый такой шаг причинял сильную боль её и без того ушибленным коленям, но Ксюша не обращала на это внимания – эта боль уже не могла превзойти ту, что мучила её запястья, грудную клетку, челюсти, порез на шее и пульсировала в голове. Она лишь вливалась в общую боль всего тела, словно множество небольших рек – в одну полноводную.

По мере приближения её обдало жужжанием и резками неприятными ударами разлетающихся мух. Из последних сил Ксюше удалось-таки втиснуться в это пространство.

Она медленно, частями выдыхала накопленный воздух через рот как можно тише.

Где он?

Ксюша надеялась, что её не видно в этом темном закутке за трупом.

Запас воздуха в лёгких закончился, и она начала осторожно дышать ртом. Но запах разложения здесь, в такой близости от тела, был настолько сильный, что пробивал и наполнял собой все дыхательные пути.

Ксения слышала шаги где-то справа. Она не могла понять, насколько далеко он был. Не обращая внимания на лохмотья отслаивающейся с ног трупа чёрной гнилой плоти, она напряжённо старалась высмотреть маньяка.

Страх и боль наполняли каждую клеточку её тела. Голова ощущалась как пульсирующий огненный шар, к тому же сильно тошнило. Дышать было нечем.

А может быть, всё нереально?

Ей стало казаться, что она находится в густом чёрном тумане. Рядом мелькают огни и пролетают вихри серой пыли. Только непонятным образом вместо воздуха оказался тяжёлый, спертый тухлый газ.

Наверное, отравленный.

И только звук чьих-то шагов гулко отдаётся в её сознании. Почему-то ей очень страшно от этого звука.

Она пытается закричать, вырваться из этого видения, но не может.

Вдруг Ксюша поняла, что в нем она не одна. Ведь тот, кто ходит – он поблизости. Он совсем рядом… Он заберёт её.

Страх сдавил всё её тело.

Он уже совсем близко, в этом тумане. Она слышит его громкие шаги. Всё ближе и ближе. Эти звуки раскалывают её мозг.

Вот он движется уже рядом с ней. Она может его различить – но его очертания нечёткие, они появляются из тумана и снова сливаются с ним. Непонятно, кто он. Может, он сам всего лишь порождение этого страшного тумана?

Она слышит его дыхание совсем близко.

Страх не даёт ей дышать.

Она видит его глаза перед собой. Светло-голубые, они единственные, что выдаёт его существование – ведь из всех его черт только они не слились с этой густой субстанцией вокруг. Манящие в трясину путеводные огни.

Он зовёт её. Хочет утянуть за собой в свой чёрный туман.

«Нет. Я не хочу этого. Не хочу идти с тобой. Оставь меня».

«А может быть, он всё-таки выведет меня из него?»

Может, он просто зовет в лучшее место?

«Хочется в это поверить».

Эти мысли порывом ветра пронеслись у неё в голове. И больше не осталось сил ни сопротивляться, ни думать о чём-то.

В последний раз, едва слышно всхлипнув, она закрыла глаза и упала в черноту. Прямо в объятия обладателя этих глаз.

Глава 9

Слишком темно. Но он привык к темноте. Он даже мог про себя сказать, что никто не мог ориентироваться в темноте так, как он. И особенно в местах, к которым привык, где так часто бывал и жил – в местах, которые были его обителью и укрытием от огромного мира с его множеством безликих высохших фигур. Ему был не нужен этот мир, как, впрочем, и он ему. Его личный мир его успокаивал. Тьма же вокруг была его другом – и даже больше. Его сутью и идеальным дополняющим компонентом его пространства. Она мягко обволакивала его, её и всё вокруг, погружая в безопасность. В умиротворение. В полный покой.

Почти.

Тут оставался лишь один вопрос…

Как кошка, проворно пробираясь в темноте дома, он дотащил бесчувственное тело до самой дальней комнаты своего укрытия – лучше он ничего придумать не мог. Вздохнув, он бросил её на кровать.

Теперь, в слабом свете луны, мягко проникающем едва уловимыми потоками сквозь небольшие щели в потолке и стене, он смог получше разглядеть свою добычу.

Она не шевелилась и не подавала признаков жизни, кажется, пребывая в глубоком шоке. Он понимал – её сознание, чтобы сохранить рассудок, предпочло унести её от него туда, где её не достать – в неведомые дальние глубины этого таинственного и до сих пор непонятного человечеству органа – мозга. Так лучше для неё, безусловно.

Лицо её было бледным, даже с землистым оттенком. Но учитывая всю ситуацию, это было закономерно. Значит, всё в порядке.

Он снял с крючка верёвки для запаса и нагнулся над ней. Наклоняясь к её лицу, он услышал едва уловимое, слабое, но прерывистое дыхание, доносящееся из её приоткрытого рта.

Не то…

Он отступил и ещё раз посмотрел на неё всю.

Почему-то невольно ему пришло в голову, что такой красивой женщине было никак не место здесь – лежать без сознания, до смерти испуганной, с окровавленными запястьями – она, видимо, повредила их, рванув тогда верёвки. Особенно правое – треть рукава кверху просто была пропитана кровью.

Ничего. И пусть из пореза на шее тоже ещё сочились капли крови – всё то, что он успел сегодня с ней сделать.

А она оказалась устойчивее и смелее, чем он мог предполагать. Он думал, что она сдастся и выбежит оттуда сама. Запаникует, увидев его неоконченные работы. Всё это было так необычно… Он ожидал чего угодно, но не этого. Не каждая решилась бы на такие действия. Он и вообще не помнил способных на нечто подобное.

Все не так уж и плохо. У них ещё есть время. Даже много времени… он уж протянет с ней столько, чтобы как можно дольше чувствовать её страх. её безысходность. её боль. Нельзя было с ним так. Она поймёт…

Он покажет ей, кто он.

Да, так будет даже лучше.

Силы окончательно ушли на спад. Нужно было уже всё заканчивать. Погружаться в спокойствие и могильную тьму сегодняшней ночи.

Оставалось ещё кое-что. Без этого было никак. Уж это необходимо было завершить.

Он принялся снова связывать её запястья. В этот раз получалось не так хорошо, как всегда – наверное, давала о себе знать усталость. Его руки то и дело не могли справиться с узлами, а до сих пор текущая кровь из её первого запястья постоянно заставляла верёвку и его пальцы в перчатках скользить – кое-как ему удалось затянуть повыше.

Наконец справившись с этим, он начал доставать всё из её карманов. Обычная мера предосторожности… и всегда интерес. Помимо всякого обычного хлама, он обнаружил для себя две вещи, которые, пожалуй, заслуживали отдельного его внимания – чёрный телефон из кармана куртки и три обычных бумажных листа, исписанных мелким почерком из заднего кармана джинсов.

Это всё он обязательно изучит завтра. А теперь пора бы уже забыться, не видеть ничего и не знать.

Погрузиться в долгожданные объятия тьмы.

Глава 10

Ещё раздеваясь в коридоре, Гоша заметил некую странность – только сам пока не мог понять, что именно ему показалось не так.

Было около часа ночи. Ксюша, должно быть, уже легла спать – во дворе он заметил, что в окнах не горел свет. Стараясь шуметь как можно меньше, он подумал о том, что сам сегодня невероятно устал. Прошедший день выдался для него непростым, и три последних часа Гоша поддерживал свои силы только благодаря кофе и зелёному чаю. Сейчас он, отчаянно зевая, думал о том, что смог бы заснуть прямо в данный момент, даже не раздеваясь.

Почти бесшумно он дошёл до комнаты и, едва заглянув внутрь, сразу же увидел сложенный диван.

Его жены нигде не было видно.

Гоша удивлённо нахмурился и включил свет. Вспыхнувшие лампы на навесном потолке отразили уже ставшую за две недели привычной обстановку комнаты: диван, кресло, шкаф, письменный стол с компьютером и придвинутым к нему вращающимся креслом, а так же тумбочка, на которой стоял телевизор. К зеркальной дверце шкафа был приставлен стул. Он даже заглянул в него и проверил содержимое, надеясь на абсурдную мысль, что она просто решила глупо разыграть его, спрятавшись внутри.

Гоша вернулся в коридор и прошёл на кухню, а затем в ванную и туалет, при этом окликая её по имени.

Ничего.

Смутно почувствовав, как нарастающее в нём удивление сменяется появляющимся беспокойством, он пересек комнату и проверил балкон, даже выглянув при этом наружу и посмотрев вниз. Как и ожидалось, он ничего не обнаружил.

«Куда она могла пойти в час ночи, в чужом городе?» – мелькнула у него в голове тревожная мысль.

Нервно сглотнув и сделав глубокий вдох, Гоша достал телефон и принялся звонить ей. С каждым очередным протяжным гудком его внутреннее напряжение усиливалось. Вызов шёл, но ответа не было. Так повторилось и второй раз, и третий. На четвёртом звонке он, продолжая беспокойно ходить по комнате кругами, чувствовал, что его волнение уже вот-вот готово перерасти в панику.

«У нас в городе учащаются дела о пропажах людей…», – пронеслось в голове зловещее воспоминание.

Ужас окатил его волной.

Он застонал, и, пытаясь унять панику, прислонился к дверце шкафа.

«Не нужно сразу думать о самом худшем», – старался настроить он себя. «Может быть, она просто…»

Что – просто? Что? Что тут можно подумать, если…

«Стоп. Хватит».

Не переставая звонить ей, Гоша лихорадочно пытался предположить и перебрать все безобидные ситуации, которые объясняли бы, почему его Ксюша посреди ночи оказалась неизвестно где, с выключенным мобильником. Ладно, у этого может быть логичное объяснение – телефон мог сломаться, или разрядиться.

А сама она? Может, допоздна засиделась у соседей? В квартире напротив, насколько он помнил, живут мать и её взрослая дочь, примерно того же возраста, что и Ксюша. Хотя всё их общение с ними сводилось лишь к вежливому приветствию, могло быть так, что в его отсутствие Ксюша однажды разговорилась с ними, после чего возникла взаимная симпатия, они стали больше общаться, и потому соседи пригласили её к себе. Почему бы нет?

Или вдруг случилось так, что она готовила – ей не хватило какого ингредиента, и Ксюша побежала за ним в ближайший супермаркет, откуда сейчас вернётся?

Гоша спешно прошёл обратно на кухню. Везде было прибрано, посуда вымыта, на плите стояли сковородка и небольшая кастрюля. Он открыл крышку сковородки – в нос сразу ударил аппетитный запах жареных котлет, которые тут же лежали биточками, прислонившись друг к другу.

Почему-то при виде еды у него болезненно сжалось в груди. Но это ощущение не имело никакого отношения к голоду.

Он беспомощно опустился на табуретку. Нет, все предыдущие варианты маловероятны. Где бы его жена ни задержалась, она никогда не поступила бы подобным образом – исчезнуть вечером и, тем более, ночью, без всякого предупреждения.

Но, может, она просто не нашла способ связаться с ним?

Собиралась ли Ксюша сегодня вообще куда? И куда она ходила? Он почувствовал укол совести за то, что не попытался найти даже одну свободную минутку, чтобы поговорить с ней по телефону и узнать, как у неё дела.

Сейчас он как никогда хотел, чтобы её отсутствию нашлось бы простое и логичное объяснение, которое иногда, вопреки всему, случается у самых сложных и запутанных дел. И даже пускай оно было бы странным, нерациональным, как его недавние предположения. Но задней мыслью, происходящей из той части сознания, которая отвечала за беспощадный реализм, Гоша понимал, что причина должна быть весомой.

«Возможно ещё так, что ей пришлось помогать попавшему в беду человеку».

Он тут же уцепился за данную версию, как за последнюю соломинку.

Да, могло быть так. Кому рядом с ней стало плохо, и она повезла пострадавшего в больницу, а потом сопровождала его там. Может даже, был несчастный случай. Он получил травму. Его придавило чем-нибудь, и Ксюша старалась его вытащить. Либо ждала с ним спасателей, подбадривала. Даже если это не человек, а, допустим, собака… Или что-то случилось с дядей и она тут же рванула в Питер, потеряв голову, забыв обо всём. Или ещё с кем-то из её родных и друзей. От шока она могла забыть даже оставить ему записку…

А может, она сама попала в такую беду и сейчас лежит в больнице? Или вообще лежит где-нибудь без сознания, без помощи?

«Насколько серьёзно?»

Гоша вскочил. От недавней сонливости не осталось и следа. Сидеть и гадать он был больше не в силах, а главное – это бессмысленно. Нужно что-то делать.

Если с Ксюшей что-то случилось (эта мысль хлестнула его раскалённым прутом), то искать нужно сначала здесь. Сведения о происшествиях, пострадавших, о поступивших сегодня в больницу людях…

Он настойчиво отгонял мысль о моргах.

Конечно, сейчас он пойдёт и обойдёт весь их район. Зайдет сначала к соседям напротив, и к тем, что на первом этаже, а после продолжит поиски дальше.

Но перед этим оставалось ещё одно.

И пока что начать с этого было логичнее всего. Другого выхода нет.

«Они – единственные наши друзья в этом городе», – с волнением думал Гоша, уже нажимая кнопку вызова. Отчаянная версия, что они знают хоть что-нибудь. Если у Ксю что-то сегодня произошло, она могла поделиться этим с ними.

«Пожалуйста, пусть это будет так»…

– Алло, – раздался в трубке заспанный голос Юры. – Блин, Гошан, что…

– Прости, если разбудил, знаю, но дело срочное, – прервал Гоша возмущения друга. – Ксюши до сих пор нет дома, – выговорил он и тут же понял, что его голос звенит от волнения и дрожи.

– Подожди… То есть как – нет? Голос на мгновение замолк. Наверное, сейчас Юра в темноте ворочается в постели и смотрит на часы, пытаясь слезящимися после сна глазами разглядеть на них время.

– Юра, пожалуйста, проснись и постарайся ответить на мои вопросы… У него сорвался голос. Откашлявшись, он тут же продолжил:

– Она… ну, она… Говорила ли она сегодня с тобой или с Ниной? Может быть, она куда-то собиралась? Или у неё что-то случилось?

Гоша невольно удивился тому, насколько жалобно и беспомощно прозвучали сейчас его слова, и каким тихим голосом он это произнёс, весь напрягаясь в ожидании. Сейчас словно вся его жизнь зависела от ответа друга.

– Подожди, подожди… Да! – ошарашено и хрипло воскликнул Юра. – Да, мы говорили в обед. Её из издательства другого пригласили в ресторан «Вишневого цвета»… то есть «света». Она и поехала к ним. А что случилось??!

Юра, видимо, окончательно проснувшись и обретя способность трезво мыслить и воспринимать, заговорил более громко и внятно, а в трубке послышалось сонное бормотание Нины. Но Гоша почти не обратил на всё это внимания. В возбуждении он принялся ходить по всей квартире, крепко держа трубку в руках. Сейчас его волновало только одно.

– Какого цвета там ресторан, Юра?? Ничего не понял. Какое другое издательство? «ЛК»? Она пошла на встречу с ними?

– Это гостиница, «Вишневый свет» называется. Блатная наша. Там ресторан есть, он такой же. Они её туда позвали, – пояснил Юра. – Это, Гоша, – в его голосе зазвучала тревога. – Ты говоришь, её до сих пор нет?

Гоша переводил дух, время от времени останавливаясь на одном месте. В очередной раз дойдя до окна, он попытался отдышаться. Но после того, как Юра снова упомянул об этом, он ощутил липкую волну паники, поднимающуюся прямо до его горла и прошибающую до холодного пота.

– Я это уже сказал, – стараясь говорить внятно, насколько это было возможно, сказал Гоша. – Пришёл не так давно – а её нет нигде! Юра, ты знаешь, когда она ушла? Во сколько у неё была назначена встреча?

В голове его вспыхивали и проносились множественные голограммы возможного развития событий, а также вырисовывался чёткий план собственных действий. Дыхание его постепенно выравнивалось. К нему снова вернулась решительность.

Неважно, знает ли Юра точное время её пребывания там. Выяснить это легко, всего лишь позвонив в ту гостиницу и тот ресторан. У него даже появилась слабая надежда на то, что Ксюша допоздна задержалась на встрече и решила остаться ночевать в одном из номеров. Может, она устала, вымотанная беседой; решила отдохнуть, немного выпить, а потом просто заснула, забыв обо всем.

Да, такая вероятность существовала, и необходимо было подтвердить либо опровергнуть её прямо сейчас.

– Гоша, я не помню. Вроде к пяти или шести, – в трубке послышался звук шагов, означающий, что Юра вылез из постели и куда-то направился. – Но мы можем это проверить. – Именно это я сейчас собираюсь сделать. Я позвоню в гостиницу и узнаю, останавливалась ли Ксюша у них. А если она у них не зарегистрирована – то всё равно придётся туда съездить. Я не знаю… Может, она могла остаться там неофициально. Или…

– Да, Гоша, я понял, – окончательно проснувшимся голосом ответил Юра.

Администратор гостиницы ответил на звонок только после пятого гудка. Медленно просмотрев данные (Гоше так и хотелось наорать на него, чтобы тот действовал быстрее), сонным голосом он промямлил, что никакой Архипкиной в числе постояльцев не значилось. Хотя Георгий и предполагал такое, его сердце словно сжала ледяная рука. До ресторана дозвониться не удалось – тот был уже закрыт.

Что же… Телефон у него в руках зазвонил. Гоша вздрогнул и посмотрел на экран, на долю секунды вообразив, что это Ксюша счастливым образом нашлась и сейчас перезванивает ему, чтобы сообщить, что всё хорошо, что просто вышло недоразумение…

Но это был всего лишь Юра.

– Да, – разочарованно простонал Гоша.

– Ну что, позвонил?

– Её там нет, – кратко бросил он. – По крайней мере, официально. Этот администратор по телефону еле соображал, что от него хотят, поэтому я сейчас еду туда, чтобы подробно всех расспросить. А ещё, – он почувствовал, как пересохло во рту, а по телу прокатилась волна дрожи. – Перед тем, как туда поеду, я собираюсь пройтись до остановки. Вдруг… – он запнулся. – В общем, ты понял, Юра.

– Гоша, ты не волнуйся. Она… – Юра замялся. – Короче, Гошан. Скоро я тоже буду в гостинице. Давай встретимся там. Ты знаешь, как туда проехать? Это если двигаться в южном направлении, вдоль Советской улицы…

Он начал объяснять дорогу. Георгий, уже выходя из квартиры и звоня в соседнюю дверь, едва мог прислушиваться.

– ….Ну, ты понял. А я сейчас, пока буду ехать, уточню всё по своим каналам. Если что – позвоню.

Гоша догадался, что он будет мониторить сводку всех недавних происшествий в городе. А может быть, ещё и поступивших в медучреждения.

* * *

У соседей Ксюши не оказалось. Перед тем, как отправиться в гостиницу, Георгий провёл время, обходя все возможные пути от остановки до их квартиры и ближайшего магазина, осматривая каждый закуток. Когда ещё издали он замечал очередной, или предполагал его за поворотом, душу начинало сковывать леденящее чувство опасения того, что там может обнаружиться. Но каждый раз там ничего – и никого – не оказывалось. При этом он не переставал набирать Ксюшин номер, но ответом по-прежнему были только жалобные, протяжные гудки. От Юры тоже – к сожалению или к счастью – новостей не поступало.

По дороге в гостиницу он обращал внимания на обочины, хотя понимал, что такой вид поисков мало что даст. Тёмные улицы маленького городка, так непохожего на их с Ксюшей родной Санкт-Петербург, у которого кипела своя ночная жизнь, были пустынны. Город словно умер. Ни людей, ни других машин. Лишь проезжая мимо остановки, располагающейся рядом с комплексом блочных пятиэтажек, располагающегося у самой проезжей части, Гоша заметил двух пьянчуг, разместившихся на лавочке. В руках у них были бутылки из темного пластика. Одна, облокотившаяся на плечо второй, что-то ей рассказывала, раскачиваясь, при этом из стороны в сторону.

Подъезжая к «Вишневому свету» и мельком оглядывая всё вокруг, он тоже ничего подозрительного не заметил. Да и что можно так увидеть? Всем своим существом ему неистово хотелось прямо сейчас бежать и обыскивать эту территорию как следует, до мельчайших подробностей. Однако голос разума гласил ему, что прежде необходимо найти администратора этой гостиницы вместе с охранником, а так же встретить Юру – его машину он уже заметил на парковке; значит, тот прибыл раньше и сейчас наверняка ждал его в этом отеле – а после как следует начать поиски. Запросить всю информацию о пребывании Ксюши в данном заведении, которая только у них имеется. Тщательно осмотреть каждое помещение, каждый угол самой гостиницы, и всю прилегающую к ней территорию. Гоша полагал, что такое солидное место должны быть оснащено камерами – как внутри, так и снаружи – и это может существенно ускорить дело.

Здание молча глядело на него тёмными окнами. Автомобильная парковка практически пустовала – видимо, людей, желающих остановиться здесь на ночь, было совсем немного.

Было начало четвёртого часа вечера, когда Гоша, слегка запыхавшись, влетел в вестибюль «Вишневого света» и тут же увидел в дальнем конце коридора друга, который стоял у ресепшн за спиной администратора, глядя вместе с ним на экран монитора компьютера. Он ещё не добежал до них, когда оба мужчины подняли головы, обращая на него внимание. Выражение лица Юры на первый взгляд казалось ровным, но Гоша заметил, что оно было мрачнее обычного, а во взгляде, обращенным к нему, явно читались тревога и беспокойство.

Администратор поднялся со стула. Это был полный и плечистый мужчина около сорока лет, с выпирающим животом, в слегка помятом костюме. Выпрямившись во весь рост, он оказался на полголовы выше Юрия. Выглядел здоровяк нахмуренным и сосредоточенным.

Гоша кивнул им обоим.

– Давно ты здесь? – спросил он друга.

– Полчаса примерно как приехал, – махнул тот рукой. – Мы тут с Андреем Львовичем, – он повернулся в сторону крупного мужчины в костюме, и тот кивнул головой, сохраняя серьёзное выражение лица, – только что просмотрели все действующие внутренние и наружные камеры наблюдения, пишущие в режиме онлайн. На данный момент времени, – он опустил голову, – ничего не обнаружено.

Гоша, всё ещё переводя дыхание, смотрел на них.

– Ещё мы просмотрели с Юрием Александровичем записи всех постояльцев и посетителей ресторана, – медленным басом протянул служащий, обращаясь к нему. – Меня Андрей зовут, – прибавил он. – Дежурный администратор и оператор пульта охраны. Ваш друг объяснил мне, что произошло.

– Георгий, – машинально кивнул ему он. – Да, мы… Мы ищем мою жену. Она была здесь сегодня вечером, в ресторане, вместе с людьми из издательства «ЛК».

– Да, – медленно растягивая гласные, произнёс мужчина. Сейчас, по настоянию товарища капитана, мы приступили к изучению записей камер за последние несколько часов. Начали с ресторана. Я не видел лично вашу жену – я заступил на ночную смену с десяти вечера, до этого был мой коллега – тоже Андрей зовут, кстати. Смирнов Андрей. Но, судя по фото и описанию, на видео понятно, что в ресторане сидела она. И Юрий Александрович, кстати, узнал её.

«Похоже, этот парень сильно благоговеет перед сотрудниками правоохранительных органов», – подумал Гоша.

– Ага, – Андрей Львович снова склонился к компьютеру. – Стол номер шесть, забронированный до этого, – он защёлкал мышкой, – Гребнёвым Евгением Васильевичем, на трёх человек.

Гоша выдохнул. Какая сейчас разница, какой номер у стола и на сколько человек он там был? Они этим просто теряют время.

– Минутку….перематываем запись…

Не спрашивая разрешения, Гоша перешёл стойку и тоже встал за спиной у сотрудника гостиницы, рядом с Юрой. Глянув на монитор, он почувствовал, как его сердце сделало сильный удар, запустивший по организму, параллельно с кровотоком, радостную волну, которая тут же разбилась о ком в горле и разлетелась по нему миллионами брызг, окрашенных ярким чувством тревоги.

Он узнал Ксюшу. Она сидела за столом в своей белой блузке, и, как всегда, с собранными волосами. Камера, расположенная, судя по всему, на потолке, глядела в её сторону – двоих мужчин – собеседников, что располагались напротив, видно было лишь со спины. На этой ленте, пущенной в перемотку, все движения Ксю были неестественно быстрыми, резкими и порывистыми. Вот она ела, вот что-то говорила этим двоим, вот молча слушала их, а потом говорила опять… Вот встала и пошла. Ещё обернулась, что-то сказала им, после чего направилась к выходу, и, пройдя под камерой, исчезла с поля зрения.