Текст книги "Гимны забытых созданий"

Юпитер

И в который раз исчезло солнце.

Одно и то же солнце, один и тот же океан.

Юпитер сидел у открытого окна. Он прекрасно понимал, что балансирует на грани, но ничего не мог поделать. И якоря больше не было.

Потому что получается, что он предал.

Променял.

И все зря.

Подоконник служил ему пристанищем уже несколько часов, а холодный воздух старался загнать юношу внутрь, но он сопротивлялся.

– Так, это уже не смешно, – Диана повисла у него на плече, тем самым выведя из оцепенения. – А ну слезай отсюда, совсем околеешь.

– Чем тебя не устраивает мой хладный труп? – он все-таки слез с окна.

– Тем, что хладный труп не сможет мне завтра помочь. Я все обговорила с Виктором: скорее всего, завтра все достроим, если постараемся.

– Ладно-ладно. Хорошо. Можно я пойду спать?

Юпитер скинул с себя ботинки и упал на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Спать он сейчас хотел чисто теоретически, но, тем не менее – всей душой.

Скип кровати – Диана села рядом.

Молчание. Настолько долгое, что можно забыть о ней. Но не забудешь.

– Ну, слушай, все еще будет. Может, и в этот раз не получилось, но давай мы будем стараться хотя бы ради того, чтобы найти твоего брата.

– Хорошо.

Диана горестно вздохнула. Очень громко.

– А серьезно? Слушай, о тебе и Минкар беспокоилась.

– Диана, я не нахожусь в клинической депрессии, чтоб меня мотивировать на жизнь и действие, – огрызнулся юноша. – Я просто устал. Все нормально.

Девушка не ответила.

Она обняла Юпитера, погладила по голове и вышла из комнаты.

Юноша лег на спину и уставился в окно. Отрытое, холодное, но хоть не манящее, как тогда.

Впервые он был рад, что Диана ушла. И в который раз он хотел, чтобы она осталась.

Но, хотя бы, он не стал ныть, как ему грустно и плохо, и как он все провалил.

Сомнительный повод для гордости, если честно.

А спать все не хочется. Может, погулять?

Юпитер выглянул наружу. Второй этаж – это не страшно. Вон, справа есть козырек, можно на него наступить, повиснуть, и вот – земля. А если сорвется – ну, он и с большей высоты летал.

Он исполнил свой план в действие и мягко ступил на землю. На минуту замер под тусклыми окнами: если Диана заметит, что он ушел… Короче, лучше попасться головорезам, чем ей.

Но нет, в доме стояла тишина. Надо вернуться до утра, иначе неудобно получится.

Юпитер пошел через двор, перепрыгнув через бревна, и вышел к соседям.

Сзади хрустнула ветка, он обернулся.

И как он мог забыть про странного человека под дождем? Он шмыгнул за дерево. Подождал, но больше никаких звуков. Ну и ладно.

Юноша вышел на узкий переулок. Было бы красиво, если бы не так темно. Но, благо, он не забыл фонарь.

Ему всегда нравились мощеные улочки и мосты.

Теперь у него было два пути: либо в горку, либо вниз, к океану. Немного подумав, он пошел наверх – хватит с него на сегодня соли.

Черные проемы окон больше его не пугали, так что он шел и пел. Потому что даже вся банда разбойников-пиратов не могла разрушить то, что уже разрушено.

И зачем бежал?

Дома, такие одинаковые в темноте, проплывали мимо. Его песня становилась все громче.

Юпитер замолчал на секунду и понял, что поет он не один. Второй голос, совсем тихий, вторил ему.

«Лишь тот, кто погасил отчаянье в глазах

Не сможет отступить, не станет спать вовеки…»

Он прислушался. Голос был неуверенный, слабый, но он был. Из того переулка, между двумя серыми глыбами.

Юпитер свернул, прижавшись к забору. Песня стихла. Зато появился фонарь, второй горящий фонарь на весь этот мир.

Юноша подошел ближе, а когда оказался в круге из света, увидел еще один источник, на это раз под каменной аркой.

Еще ближе. Кто зажигает эти фонари? Кто поет эту песню?

Он зашел под арку. Когда-то они здесь играли с братом – он это помнил. Погладил холодные камни и дотронулся до источника света.

Послышались чьи-то шаги, медленно крадущиеся в темноте.

Юноша обернулся, но никого не было. Шаги не стихали.

Он закрыл глаза.

Отдаться музыке, темноте, свету, своему провалу.

Сзади кто-то стоял.

Холодное и острое (нож?) проскользнуло по его шее, принеся с собой жгучую боль и жару.

Он открыл глаза.

И еще один фонарь зажегся, снова вдалеке.

Юпитер послушно пошел за ним. Он провел рукой по шее: все было в порядке, показалось.

Под ногами хрустел песок, запах костра пропитал руки. Юпитер споткнулся, упал и испачкался в дорожной пыли.

Так.

Здесь всегда был лишь асфальт.

Всегда.

Он огляделся: дорога, уходящая в бесконечность, а вокруг лишь желтая трава, отражающая свет его фонарика. Откуда-то он знал, что там, слева, начинается лес, который сейчас был похож на черный забор.

Юноша оглядел себя. Вроде ничего не изменилось. Все те же джинсы, все та же футболка, крови нет. Холодно, кстати. Может, он просто заблудился или перепутал место?

Последняя попытка убедить самого себя прервалась, когда он заметил очередной мигающий огонек.

Юпитер отправился за ним.

Было легко, было правильно. Он подошел ближе.

Посередине поля стоял дом, сколоченный из бревен. Его огни приветливо горели желтым. Изнутри доносились музыка, звон посуды и разговоры. Последний фонарь горел над вывеской «У ДЖО».

Юпитер подошел еще ближе. Он знал, что ему можно, нужно и следует войти. Потому что сюда он шел всю жизнь. Юноша сел на ступеньки, стараясь успокоить вихрь у себя в душе. Пытаясь не упустить тонкую грань и не щипать себя за руки. Вместо этого он запустил пальцы себе в волосы, и на колени ему упал венок из рябины.

Ну, все, пора.

Он толкнул тяжелую дверь и вошел в бар.

Звон колокольчика.

Маленькие круглые столики оккупировали помещение так же, как и гости за ними. Это были люди, не совсем люди и нелюди.

Птицеголовый играл в покер с ковбоем, компания очень низких клыкастых мужчин выпивала в углу, а девушка, одетая в панцирь, пересчитывала кружки. Над каждым столиком висело по люстре – шару из веток со светлячками внутри.

За самой стойкой, кроме создания из серого тумана, находился еще и хозяин помещения – видимо, сам Джо. Он хлопотал, готовил выпивку и о чем-то болтал с посетителями.

– Что там с Нин-нии и Гаспаром? – спросила в его Женщина-в-Капюшоне. Она в один присест проглотила целый пирог, но все равно была в два раза худее самого Джо, что, в принципе, было несложно, учитывая габариты последнего.

– Разбираются, – ответил ей бармен, протирая стакан. – Тот мальчик же их поймал. Ну, который только что ушел. И теперь они все ошиваются в управлении и оценивают степень

нарушений Леса. Не стоило Нин-нии туда возвращаться, даже в маске. А про Гаспара я вообще молчу, ты знаешь. А мальчик молодец, быстро нашел. О, гляди, еще один.

Юпитер вздрогнув, поняв, что его заметили. И не просто заметили, а настойчиво манят к себе.

Он вздохнул поглубже, сжал кулаки и подошел к стойке. Джо указал на стул. Юпитер послушно сел.

– Ну, рассказывай. Кто такой, оттуда, сколько при себе.

– Сколько чего? – голос звучал ужасно. Как будто месяц воды не пил.

– Денег.

– Ааааа… – Юпитер похлопал себя по карманам, хотя знал, что там пусто. Но сдаваться просто так он не хотел, так что покопался еще. И еще. Затем вывернул оба кармана. – Нет, у меня с собой ничего нет.

– Да что ж с вами будешь делать, – вздохнул бармен.

Юпитер ожидал, что его вышвырнут, но Джо лишь поставил перед ним стакан и махнул рукой.

– Пей чайнту. Таким как ты, первый стакан бесплатно.

– Хорошо, спасибо огромное, – робко улыбнулся ему Юпитер.

Вопреки ожиданиям, Джо оказался совсем не страшным. Поварская форма, полное, дружелюбное лицо – он был идеальным центром Бара.

Он огляделся, и окружение его больше не удивляло. Хотелось поговорить с каждым созданием, но это, пожалуй, будет невежливо. Поэтому пока он растворится в атмосфере.

Хлебнул чайнту. По вкусу похоже на чай с молоком, но синего цвета. Неплохо.

Молодой человек, хищный взгляд – седая челка, в углу играл на гитаре и пел. Совсем не так, как там, у фонаря, да и голос не тот. Юпитер закрыл глаза.

Это была самая прекрасная песня из всех, существующих в мирах. Он пел про вечные костры и про странное завтра. Каждая нота, каждый звук, каждое слово – все завораживало и звало сюда душу.

Но вот, сыгран последний аккорд, и Юпитер очнулся. На секунду он испугался, что все исчезнет, но нет – он все еще сидел у стойки, рядом с Джо и Женщиной-в-Капюшоне.

Над дверью снова звякнул колокольчик.

Юпитер с любопытством уставился на дверь. А девушка в дверном проеме с восхищением смотрела на Юпитера.

Миг – и она подлетела, повиснув у него на шее.

– Ты пришел! – шептала она. – Не могу поверить, ты пришел! Ты вправду пришел!

– Да… – Юпитер смутился.

Джо пристально смотрел на него, и юноша не знал, куда девать руки, поэтому легонько похлопал девушку по спине.

– Я пришел… Да… Давно не виделись, э… – черт, он даже имени не знает!

– Лебедь, – Шепнул ему бармен, перегнувшись через стойку.

– Точно, Лебедь! Давно не виделись, Лебедь! – ух, выкрутился.

– Лебедь, отпусти его. Не видишь, мальчик не понимает тебя, – продолжил Джо.

Девушка разжала свои объятия и внимательно посмотрела Юпитеру в глаза. Фиалковый, пронзительный взгляд. Он его помнил.

– Он сейчас поймет, пап. Я ему все расскажу. Я и тебе рассказывала, помнишь?

– А, так это тот самый «принц»? – рассмеялся Джо. – А я ему выпивку не хотел давать.

– И не надо, папуль. Я ему сейчас все расскажу. Но он пришел, я же говорила, что придет!

Девушка снова повисла у Юпитера на шее. Он смущенно погладил ее белые волосы. Юноша решительно не понимал, что происходит, но раз он «принц», то должен ее обнять. Наверное. Он просто испугался, что Джо его застрелит после этого.

– Пап, мы в лес! – альбиноска схватила Юпитера за запястье и потащила прочь из бара.

– Смотри, чтоб его там не съели и возвращайся не поздно! – это было последним, что услышал Юпитер от Джо, прежде чем оказаться на ночном воздухе.

Они напугали курящую официантку, и она возмущенно на них зашипела, распушив хвост. Лебедь зашипела в ответ, и женщина тут же смылась.

Упорядочить мысли, выстроить вопросы, утихомирить сердцебиение.

А сон ли?

– А что в лесу? – Юпитер еле поспевал за девушкой.

– А там сегодня праздник! Я хочу тебе показать, пока он не закончился.

Она свернула с дороги на тропинку, настолько узкую, что приходилось идти по очереди, но девушка все равно не отпускала его руку.

– Что за праздник?

– Черной Луны.

Юпитер посмотрел на небо. Фиолетовое с изумрудной полосой и красным диском в вышине. Красиво. Знакомо.

– Слушай, Лебедь… А вот когда ты сказала, что я пришел…

– Я видела тебя иногда. Сначала пару раз в городе, затем на дороге. Но там ты уже был немного другим, будто без памяти. И я тебя звала ко мне, долго, а то ты не подходил. И вот ты здесь.

Она развернулась и снова обвила руками его шею. Ему не хватило смелости сказать, что шел он не к ней, а сюда. Уж очень не хотелось обижать.

Смутные воспоминания жизни нахлынули на него: кто-то родной рядом, чье лицо он не мог вспомнить, прогулки к гнездам грифонов, узкие мостовые и люди-призраки, поющие свои песни, чудеса каждого дня, когда фиолетовые вихри выходили на охоту. Он и вправду жил здесь.

– Ты шел и искал меня, – Лебедь поцеловала юношу. – А я тебя вела с тех самых пор, как ты встал на эту дорогу. Но теперь все в порядке, ты нашел.

Она снова повела его по высокой траве, задевая подолом длинной юбки сухие ветки. Кеды Юпитера промокли насквозь, и он весь дрожал, но не обращал на этого внимания. Над ними возвышался лес.

Стволы деревьев фосфоресцировали космосом с капельками белых звезд на коре. Изумрудные листья охраняли алые ягоды. Вокруг деревьев водили хоровод веселые создания и жгли костры, приплясывая и завывая странные песни. Пахло мокрой землей и медом.

– У тебя глаза, как эти деревья! – засмеялась белая девушка, гладя Юпитера по щеке.

А он лишь улыбался, словно пьяный. Юноша растворился в этом мире, и мир принял его.

Шаг по траве – и она заиграла всеми оттенками зеленого.

С ветки послышалось хриплое ворчание. Там восседала настоящая гарпия с красным оперением, усеянным белым горошком. Дева-птица недовольно покосилась на парня желтым глазом и разинула кривой клюв. Юпитер помахал ей рукой и скрылся за ближайшим деревом, во избежание.

Лебедь снова прильнула к его груди, а он-то чуть было не забыл про девушку.

Взяв его под локоть, она повела юношу вглубь Пристального Леса.

Группа низких, кривоногих существ играла на самодельных инструментах. Самый мелкий, с редкими рыжими косичками отбивал ритм по полому бревну, а его пухлый сосед играл на пронзительной флейте. Вокруг ходил еще один – без инструмента – и нес над головой факел, капая воском на свою шляпу. Последний как раз и пел удивительно мягким голосом и поразительно красиво для создания, так сильно похожего на лягушку.

К ним подбежала лиса, стоящая на задних лапках, и, порывшись у себя в корзинке, протянула засахаренные яблоки. Юпитер снова похлопал себя по карманам, хотя помнил, что денег у него нет. Но прежде, чем он успел предложить обмен, Лебедь протянула Лисе монету, и рыжая, откланявшись, убежала.

– Ничего страшного, что у тебя нет денег, – Лебедь протянула другу яблоко. – Наверное, ты их потерял там же, где память.

– Я потом придумаю что-нибудь.

– Вместе придумаем, – улыбнулась Лебедь. – Пойдем к обрыву. Там красиво, идеальное место.

Юпитер хотел спросить, для чего идеальное место, но передумал. Не хотел разрушать еще какие-то надежды только потому, что он идиот. Он вообще не хотел больше каких-то недомолвок, разборок и ссор. Зачем это, когда теперь он там, где должен быть, и для полного счастья тут не хватает только Эспера. И, может, Дианы. Но он что-нибудь придумает, а пока – Лес.

Светящиеся деревья, как и сам праздник, остались позади. Теперь лес стал вполне обычным: ночным, спокойным, темным.

– Они только в праздник такие: как только взойдет солнце, небо вернется к себе. А вот и обрыв.

Деревья закончились, трава потемнела, а в глубокой расселине заплескалась река. Юпитер встал на колени и взглянул вниз. Вода была спокойной, текла себе на север и играла со звездным небом, примеряя его цвет. На противоположном берегу горел свет – еще один небольшой домик.

– А там что?

– Там пригород. Сам город ближе к бару.

– А как он называется?

– Город? Теневое Сплетение. Красиво, правда?

– Правда. Очень.

– Расскажи мне все про себя.

Что? Вот он шел, а вот он здесь. Было еще что-то там, но сейчас не имеет никакого смысла. Да и было ли.

– Я ничего про себя не помню, – признался Юпитер.

– Ничего, поправим, – легкомысленно отмахнулась девушка.

Юноша встал с колен и раскинул руки, отдаваясь этой ночи. Немного так постояв, он упал на спину и засмеялся. Девушка присела рядом.

– Милый, ты чего смеешься? – она погладила парня по волосам.

– Я просто осознал, что все получилось.

– Да, я знаю. У тебя, наконец-то, получилось.

Еще один поцелуй. Она легла рядом, положив голову ему на плечо.

– Он не исчезнет? – с тревогой спросил Юпитер.

– Кто?

– Мир.

– Какая глупость, с чего бы ему исчезать? Он был так долго, и еще долго пробудет.

– Это хорошо.

Огоньки танцевали над ними, подхватывая музыку праздника. Кружились, скакали, играли друг с другом. Интересно, это те же самые, что завели сюда Диану? Или их тут много?

Лебедь угостила его яблоком, выведя из очередного, но на этот раз такого приятного, транса, а мимо пробежала группка мальчишек, сиганув в пропасть.

Стоило бы пойти проверить, все ли с ними в порядке.

Хотя.

– С ними все в порядке?

Лебедь удивленно посмотрела сначала на обрыв, а затем на юношу.

– Не знаю. Но если что, они же уже разбились, так что лежи, – промурлыкала она и снова прильнула к его плечу.

Вот так, уже ничем не помочь, так что и делать ничего не будем. Правила этого мира или правило этой девушки? Юпитер мягко отстранил ее и, перевернувшись, заглянул за край. Все та же вода и ни следа мальчиков.

Остается надеяться. И Юпитер вернулся на исходную позицию – взглядом к небу. Лебедь нахмурилась, но ничего не сказала.

Они молча лежали и обнимались, под звуки жизни. Говорить не хотелось, хотелось быть. Все вопросы – потом.

– Давай вернемся на праздник! – юноша поднялся с сырой земли и помог подняться альбиноске. – Я еще столько всего не увидел.

– Как же? А как же мы? – В фиолетовых глазах – обида.

Юпитер хотел было спросить: «а что мы?», но вовремя прикусил себе язык. Все-таки, хорошо иногда думать.

– А у нас еще полно времени вместе, – улыбнулся он. Может, и не соврал.

Девушка повеселела и потянула спутника обратно в лес. Снова темные стволы деревьев и тишину сменили огни и музыка.

На этот раз они вышли прямо к деревянной сцене, на которой выступали птицы с духовыми инструментами. Птицы были маленькими, инструменты – большими, но они все равно играли, представляя собой трогательное зрелище.

Перед сценой, приковав всеобщее внимание, танцевала женщина. Она извивалась, словно змея и шелестела своими многочисленными юбками. В волосы, которые доставали до земли, она вплела разноцветные ленты и с каждым новым па срывала одну и бросала в толпу. Кто поймает – того и удача.

После этой протяжной песни на сцену вышла группа мужчин. Они завели веселую мелодию, на манер ирландской, и вот тогда в пляс пустились все.

Когти, крылья, хвосты, плащи – ничего не мешало выхватить партнера из толпы и кружится с ним до посинения.

К Юпитеру подлетела та самая Гарпия, красно-белая. Почтительно поклонилась и, изобразив некое подобие улыбки, протянула ему крыло. Юпитер замялся: неловкая ситуация вышла, с гарпией ему танцевать не очень-то хотелось. Но она настойчиво поманила юношу к себе кончиком крыла. Как танцевать с кем-то, у кого нет рук? Он неуверенно сделал шаг навстречу, но Лебедь выскочила перед ним и зашипела на Гарпию.

Та зашипела в ответ. Девушки этого мира все время шипят, когда им что-то не нравится?

Гарпия плюнула Лебедь под ноги и деловито ушла прочь, одарив на прощание Юпитера уничтожающим взглядом.

– Не вздумай танцевать с другой! – щеки альбиноски вспыхнули. – А особенно с той, которая хочет тебя сожрать!

– Я вообще ничего не делал, – вяло оправдался Юпитер. Слишком вяло, чтобы девушка ему поверила.

А праздник продолжался. Создания угощались (некоторые – друг другом, если не повезло), выпивали, танцевали. Чудесное, необыкновенное, привычное.

Лебедь водила его по своим знакомым, гордо демонстрируя. Все-таки здесь много людей, просто они какие-то другие, но, в основном из города, как ему объяснили. Даже те, без масок, нарядов и хвостов казались иными.

А причина была в восприятии.

Но выступали они редко, ибо эта часть праздника была просвещена лесным жителям.

А Черную Луну почти не было видно на темном небе. Лебедь сказала, что в том и смысл.

Они сидели на поваленном бревне, из-под земли вырывались и стремились к кронам звездочки. Девушка раздобыла где-то бутылку, в которой плескалось виноградно-сливочное пойло и веселилась во всю, встречая старых друзей. Она звенела то дальше, то ближе, но всегда рядом.

К ним подошел парень в остроконечной шляпе и поношенном плаще.

– Привет! – хмуро буркнул он и упал на траву.

– Привет, – улыбнулся ему Юпитер.

Лебедь тут же оказалась на его коленях. Быстрая девушка, ведь только что была у стола.

– Эй, Плутон, как ты? – улыбнулась она, откидывая белоснежные волосы на плечо Юпитера.

– Паршиво, – ответил Плутон, потроша свой рюкзак. Тень от шляпы почти скрывала безрадостное худое лицо. – Никому не нужны мои услуги здесь, им лишь бы развлекаться.

– А что за услуги? – Юпитер спросил уже не из вежливости, тут ему действительно интересно.

– Я – волшебник.

Лебедь резко рассмеялась, и Юпитеру пришлось придержать ее за талию, чтоб не упала.

– Волшебник он, ах! Куда тебе – только фокусы показывать. Ты бы постыдился при мне такое говорить.

Она шепнула Юпитеру на ухо:

– Шарлатан он, не слушай.

Плутон, тяжело вздохнув, угрюмо покосился на девушку.

– Только потому, что все танцуют… – начал было он, но наткнулся на стену из насмешек.

Надо исправлять ситуацию, а то он со стыда помрет. А Лебедь – ну зачем же так зло?

Юпитер нагнулся поближе, все еще обнимая девушку, и спросил:

– А что ты умеешь?

– Колдовать.

– Ааааа…

– Я еще гадать умею.

– Это умеют все, и это не делает тебя волшебником, – фыркнула Лебедь.

– Я не умею, – сказал Юпитер, и в этот момент острые ногти девушки впились в его руку.

Юноша стиснул зубы, но ничего не сказал.

Плутон вытащил старую колоду карт, алюминиевую кружку и лапшу быстрого приготовления. Вслед за этим посыпались фенечки и амулеты, ракушки, цветы, камешки. Парень откинул связку носков и высыпал карты. В свете факелов разложил колоду прямо на траве.

– Ты не отсюда, и родился тут и там.

Он взглянул на Юпитера, ожидая реакции. Тот кивнул. Факт сомнительный, но имеет место быть.

– Ты шел сюда всю жизнь и был здесь всю жизнь. Затем шел за человеком.

Лебедь лаково погладила парня по щеке.

– … но не нашел его, – закончил Плутон, и на коже Юпитера появилась длинная царапина.

А Плутон продолжал, не обращая внимания на шипение девушки.

– Ты – вещь. Беги, это обернется клеткой. Ты будешь дорог и не как вещь, но вряд ли сможешь принять. Ты зря променял дорогое, потому что получил то, что и так бы получил. Ты предашь еще, но не назвать предательством. Ты встретишь волков и небесных странников. Не отдавай своих. Вот и все.

Волшебник резко поднял голову и посмотрел Юпитеру в глаза:

– Так уж ли здесь отличается от там?

Так уж ли?

– Сейчас – да, – все, что смог ответить юноша.

Плутон кивнул, сгреб свои вещи в поношенный рюкзак, закинул на плечо.

Юпитер хотел, чтоб он ушел. И так оставил неприятный осадок, смешал все мысли и чувства, только что разложенные по полочкам, в неприглядную кашу.

И прав ведь, прав. Хороший волшебник.

Плутон махнул на прощание рукой и побрел к облаку облаков.

Лебедь немного посидела, молча разглядывая спину странника.

– Пойдем домой, – она поманила его за собой.

– Куда? – на секунду его охватил ужас, что его отправят назад, на остров.

– В бар.

– А… – аж от сердца отлегло.

Он пошли к полю. Светало. Праздник начал затихать.

– Ну что, как погуляли?

Пять утра – самое тихое время для бара. Все пьянчуги почти разошлись, лишь дедушка в котелке посапывал в углу, да и Женщина-в-Капюшоне бродила между столиками, собирая кружки.

Джо протирал стойку.

– Отлично, пап. Я показала ему праздник.

– И как, понравилось?

– Конечно, – Юпитер сел на стул.

– И как, что узнал?

– Что очень долго шел и, наконец, пришел.

– Ну и ну! – рассмеялся Джо. – Не очень хороший из Лебедь экскурсовод. Ну, я думаю, ты и сам разберешься, что тут к чему. Тем более, что часть тебя все знает. Ты, главное, с этой частью не ссорься. А если есть какие-нибудь вопросы – задавай лучше мне, эта влюбленная дурочка тебе ничего внятного не скажет.

Лебедь возмущенно фыркнула и достала бутылку из-под стойки.

– Скажите… – Юпитер опять замялся. Он не знал, имеет ли право задавать такой вопрос.

– Да говори, чего уж там. Хотя, погоди, – Джо почесал колючий подбородок. – Хочешь вспомнить все, да? Типа «кто я такой»? «Как я здесь оказался»? Иногда сюда заходят такие вот беспамятные, как ты. Так вот, – он кинул тряпку в ведро и достал стакан. – Можешь просто об этом не думать? Ты теперь дома, зачем тебе все эти хлопоты?

– А почему дома? Я же вообще на острове родился…

– Как «почему»? Ты что, думаешь что ты – вот такой, как есть, должен быть где-то еще? Нет, это вряд ли. Ты тут где-то постоянно отшиваешься, я сам видел. Но если вкратце: ты живешь здесь, а иногда тебе снится, что у тебя есть другая жизнь. Это нормально, с некоторыми так бывает. А вот что у тебя из-за этого память отшибло – это плохо, конечно. Но ничего, поправимо.

– А, – Ничего более вразумительного Юпитер сказать не мог. Да и не хотел. Этот странный бармен только что сообщил ему, что вот его мечты. На блюдичке.

И какие там голоса на заднем плане помешают ему наслаждаться удивительным новым миром?

Не менее странная дочка бармена налила что-то в стакан.

У него миллионы вопросов, как бы Джо не советовал ему забыть обо всем. У него появился миллион новых проблем.

Но это все сейчас неважно.

Он сам – нечто совершенно иное, если верить словам чужака.

Да и какая разница? Он нашел Зеленую Дверь.

Ах, нет.

Четкий образ должен испортить все, разбавляя смысл своим вопросом «а стоило ли?» Опять, как же надоело.

Юпитер хлебнул из стакана. Странная сладкая жидкость обожгла ему горло. С трудом и огромным желанием выплюнуть напиток под стойку, он проглотил жидкость. На глазах выступили слезы, и он натянуто улыбнулся.

– Что, не по душе мое пойло? – Джо усмехнулся. – Молодой еще он, Лебедь, для таких напитков. Не привыкший. Видишь, как его повело.

Юпитер и сам чувствовал это. Как-то они с Эспером выпили по глупости две бутылки коньяка, и ощущение было ужасное. А сейчас было еще хуже.

Мир кружился, один Джо превратился в двух. Перед лбом Юпитера почему-то оказалась стойка. Точно, он упал.

– Зато теперь знаем, что ему не давать, – голос звучал, будто из-под воды. – Лебедь, отведи его наверх. Утром продолжит расспросы, пусть передохнет.

Девушка подбежала к Юпитеру, подхватила его (такая худая, а такая сильная!) и повела к узкому проходу. Как и полагается пьяному, юноша врезался в косяк, но довольно успешно забрался вверх по лестнице.

– Пойдем, милый, ты совсем устал, – прошептала ему Лебедь, ведя по узкому темному коридору.

Юпитер был с ней полностью согласен, но он все еще очень боялся заснуть.

Девушка толкнула дверь в конце прохода, и они оказались в маленькой уютной комнате. Но юноша не успел оценить интерьер: ни его состояние, ни Лебедь ему это не позвонили.

Она снова повисла у него на шее и юноша, не успев скоординироваться, рухнул на ковер. Лебедь рассмеялась, погладила Юпитера по волосам и, поцеловав, стянула с него футболку. У юноши не было ни сил, ни возможности, ни желания сопротивляться, поэтому он покорно принял свою судьбу.

Солнечный свет ударил ему в глаза. Холщевые занавески старались скрыть это безобразие.

Юпитер старался вспомнить, кто он такой, и где он находится, и вообще, что это за девушка сопит рядом. И почему, черт возьми, у него так щиплет спина.

Со спиной он разобрался быстро – разглядел на ребрах длинные царапины от ногтей. А вот для осознания остального ему потребовалось пару секунд.

Но он вспомнил все, и ему потребовалось много усилий, чтобы не бегать по комнате и не кричать от радости.

Разбудить Лебедь было бы очень некрасиво.

Поэтому он, подавляя щемящее счастье в груди, аккуратно перелез через девушку, собрал свою одежду, разбросанную по полу и, одевшись, огляделся.

Комната как комната. По сравнению со вчерашней магией леса сильно проигрывает. Бревенчатые стены, грубый стол и узкая кровать, со спавшей на ней хозяйкой.

Единственное, что было интересным здесь – шкаф с десятками маленьких баночек. Иголки, насекомые, ракушки, камни, рябина… Все, что можно было собрать в лесу.

За окном шумели деревья. Девушка оказалась права: теперь они были самыми обыкновенными из необыкновенных деревьев.

Надо спуститься к Джо и снова начать надоедать ему вопросами. Надо же как-то привести сюда их…

Юпитер повернул дверную ручку.

– Ты куда?

Он вздрогнул и обернулся. Лебедь сидела на кровати, все еще голая, и старалась поплотнее задвинуть шторы.

– Не оставляй так свет, пожалуйста, мне он вреден.

– Прости, – Юпитер не сообразил. Она же альбинос. Конечно.

– Ничего. Иди сюда, – она ласково протянула ему навстречу руки, и ему ничего не оставалось, как подойти и обнять ее.

– Так куда ты собрался? – после надлежащего утреннего приветствия спросила она.

– К Джо. Мне нужно срочно у него кое-что спросить.

– Оу, – Лебедь подошла в платяному шкафу. У нее была чудесная фарфоровая кожа. – А что именно?

– Мне нужно как-то привести сюда брата и Диану.

Девушка замерла. Медленно обернулась.

– То есть как? Ты хочешь уйти?

– Нет-нет, я не хочу уходить. Я очень хочу остаться. Но я же не могу их там бросить.

– Кого «их»? – ее глаза опасно сузились.

– Ну… моего брата и Диану.

– Ага. То есть после всего, что я для тебя сделала, ты хочешь уйти за тем, кто тебя бросил и какой-то девкой?

Откуда-то знает про это, странно.

– Она не «какая-то девка», а мой друг! И он… ну… знаешь, технически, я его тоже бросил, так что…

– То есть, – Лебедь сделала шаг навстречу. Опасно. – То есть ты воспользовался мной и хочешь уйти к этим?

– Знаешь, мне кажется, ты немного неправильно поняла, – Юпитер примирительно поднял руки. – Я просто схожу за моими друзьями и вернусь. А если не выйдет – ну, что-нибудь придумаю. Но я обязательно к тебе вернусь, честно. А то они там погибнут.

– Хорошо, можешь привести брата, – великодушно согласилась Лебедь. – Но Диану нельзя.

– Так. Наш диалог пошел по кругу, – обреченно выдохнул юноша. – Давай так – я тебе ее покажу. Она тебе понравится, вы подружитесь, это точно.

Ну не может же он ее там бросить, видно же, как ей это надо!

– Или никакой Дианы. Или ты никуда не уйдешь, – закричала Лебедь.

Все. Парламент закончен. И это она еще про Минкар не знает, слава всему сущему.

– Тогда я пошел сам.

Юпитер сделал шаг в сторону двери, но не успел. Лебедь бросилась наперерез, вцепилась ладонью в его лицо, и мир перестал существовать. Юпитер увидел лишь горчичный пол. Он огляделся

Казалось, что он лежал в гигантском куличе, который сделал послушный ребенок при помощи ведерка. Стены, потолок, пол – все состояло из теплого рассыпчатого камня. Из мебели – лишь ветхий стул в углу, а дверной проем, скромно занавешенный драной тряпочкой, вел в каменную пустыню.

Юноша встал, осмотрел себя и прислушался. Каким-то чудом, скорее инстинктом, он знал, что все еще не на Острове, а в… как назвать это место?

Параллельная Вселенная?

Глупо.

Правильный Мир?

Смутно.

Немного поразмыслив, он решил, что будет называть это место Другим Миром.

Просто и понятно.

Он вышел наружу. Пронзительно синее небо и ни одного облачка на нем. И все песок, камни, снова песок… Кажется, его убежище было единственным местом с тенью.

Жарко, так жарко на Острове не бывает даже летом. Он нырнул в прохладу и осмотрел домик еще раз. Никаких знаков, записок или посланий. Вообще-то со стороны Лебедь было бы вежливо чиркнуть пару строк на эту тему. Из серии:

«Ты теперь в пустыне, потому что я – ревнивая дрянь».

Или:

«Извинись и приведу назад».

Тогда бы он еще согласился. Извинился, сделал бы вид, что все отлично и убежал по своим делам.

Юноша сел на стул и подпер подбородок ладонью. И что теперь ему делать? Ждать? А если он настолько обиделась, что оставит его здесь на пару-тройку дней? А если она вообще не в курсе, что людям нужно пить и есть, хотя бы иногда?

Пустой желудок возмущенно напомнил о том, что юноша не ел около суток. Юпитер с грустью с ним согласился. Еще раз посмотрел в дверной проем.