Текст книги "Экзаменационные билеты по истории России. 11 класс"

Билет № 4

1. Борьба Руси против внешних вторжений в XIII в.

2. Реформы П. А. Столыпина. Направления, итоги и значение аграрной реформы

1. XIII в. принес молодому русскому государству тяжелые испытания. Целостности Руси враги угрожали сразу с трех сторон: на северо-западе появились враждебно настроенные немцы, с запада наседали литовцы, а с востока и юга надвигались огромные орды татаромонгол.

Издавна на побережье Балтийского моря жили племена чуди и латышей. В XIII в. на эти территории вместе с немецкими купцами прибыли католические миссионеры. Они принесли латышам и чуди то же самое, что и многим славянским, литовским и финским народам: уничтожение национальной независимости и рабство под предлогом распространения христианства. В Риге в начале XIII в. был учрежден орден духовных рыцарей, члены которого назывались братьями Христова воинства или меченосцами. Они носили белые плащи с красными крестами на плече. Большинство этих рыцарей было родом из Вестфалии или Саксонии. Успехам меченосцев благоприятствовали три обстоятельства: слабость полоцких князей, внутренние распри новгородцев и разрозненность местных племен. Кроме того, рыцари превосходили местные племена качеством вооружения и познаниями в боевом искусстве. Меченосцы предприняли ряд походов против ливов, семигальцев, чуди на севере и латышей на юго-востоке. Их тактика была очень проста: если племя отказывалось от крещения и повиновения, то меченосцы просто выжигали поселения и уничтожали жителей. Если же племя покорялось власти иноземцев, то завоеватели брали заложников и начинали строить на покоренной территории замки, зачастую представлявшие собой перестроенные на немецкий лад древние укрепления коренных жителей. Так возник целый ряд городов на Двине и в Северной Чуди.

Не остановившись на достигнутом, немцы присвоили территории, принадлежащие полоцким князьям и новгородцам, и уже начали угрожать самому Пскову. Завоеванные земли были разделены на лены: одни принадлежали Ордену меченосцев и служили наградой отличившимся рыцарям; другие были отданы епископу, который наделял ими своих приближенных. Новые города устраивались по принципу германских городских общин, из которых самой крупной и могущественной оставалась Рига. Около 1225 г. немцы основали новое военное братство: Тевтонский орден. Прусские тевтонцы и ливонские меченосцы со временем объединились в один орден, что привело к ужесточению эксплуатации латышей, ливов и финнов.

Немногие князья на северо-западе Руси могли противостоять этим грозным врагам. При всех бедах страны только Новгород пока оставался целым и невредимым. В те времена Великим Новгородом правил князь Александр, правнук Юрия Долгорукого, сын Ярослава. Именно его потенциальными врагами стали ливонские рыцари-меченосцы, шведы и литовцы. В 1240 г. шведский король, досадуя на русских за частые набеги на Финляндию, послал своего зятя Биргера на ладьях по Неве к устью Ижоры. Биргер хотел завоевать Ладогу, а потом и сам Новгород. Но Александр, не дожидаясь отцовских полков, вышел к своей малочисленный дружине и сказал: «Нас немного, а враг силен; но Бог не в силе, а в правде: идите за вашим князем!» Через несколько дней он уже был на берегах Невы, где и началась кровопролитная битва. Князь Александр собственным копьем ранил предводителя шведов в лицо. Новгородские воины, вдохновленные примером своего князя, ринулись на шведов и разбили их. Шведы, пользуясь темнотой ночи, обратились в бегство. Сам же Александр за эту славную и очень важную победу получил прозвание Невского.

Новгородцы любили своего князя как воина и предводителя своих дружин, но не могли долго ужиться с ним как с правителем. В год Невской победы он рассорился со своими подданными и уехал из Новгорода в Переяславль-Залесский. Пользуясь его отсутствием, ливонские рыцари взяли Псков, принудив псковичей выполнить все их требования и отдать своих детей в заложники. После этого меченосцы вступили в переделы новгородских владений. Напуганные новгородцы умолили князя Александра вернуться к ним. Согласившись, он приехал в Новгород и начал собирать войско. В кровопролитной битве он разбил немцев, после чего часть пленных отпустил на волю, а часть – чудей, предавшихся крестоносцам, – повесил. В следующем году, съездив на поклон к хану в Орду, Александр освободил Псков. В сражении погибло семьдесят немецких рыцарей и множество простых ратников, а шесть рыцарей были взяты в плен и замучены.

Но на этом Александр Невский не остановился. Он пошел с походом в Чудскую землю – владения Ливонского ордена. Уже в начале похода немецкое войско напало на один из русских отрядов, разбив его наголову. Когда спасшиеся от гибели принесли Александру весть об этом поражении, он отступил к Псковскому (Чудскому) озеру и там стал дожидаться неприятеля. Александр намеревался встретить врага на льду, который в начале апреля был еще достаточно крепок. Так 5 апреля 1242 г. с восходом солнца началась знаменитая битва, известная в истории Руси как Ледовое побоище. Немцы и чудь пробились «свиньею» (острой колонной) сквозь русские полки и начали побеждать. Тогда Александр со своим полком обогнул врагов с тыла и решил дело в свою пользу. «Но была здесь злая сеча, – повествует летописец, – и льда на озере не было видно – так много пролилось вражеской и русской крови. Русские гнали немцев по льду до берега целых семь верст, убили из них 500 человек, а чуди – бесчисленное множество, взяли в плен пятьдесят рыцарей. Немцы, – говорит летописец, – хвалились: «Возьмем князя Александра руками», а теперь их самих Бог передал ему в руки».

Когда Александр возвращался в Псков после победы, то пленных рыцарей вели пешком за его войском. Все жители Пскова вышли навстречу своему избавителю и Александр Невский сказал им: «О, псковитяне! Если забудете Александра, если самые отдаленные потомки мои не найдут у вас верного пристанища в злополучии, то вы будете примером неблагодарности». После этого славного похода Александр должен был ехать во Владимир прощаться с отцом, который отправлялся в Орду. В его отсутствие немцы прислали в Новгород своих гонцов, которые сказали: «Что взяли мы мечом, Воть, Лугу, Псков, Летголу, от того всего отступаемся; мы ваших пленников отпустим, а вы наших пустите». После этого крестоносцы отпустили всех взятых ранее заложников и помирились с Александром. В это же время в 1243 г. в Тверской области появились литовцы. Александр пошел походом против них и в окрестностях Твери разбил их войско наголову. После этого он отправился в Новгород в сопровождении незначительной свиты. Литовцы, узнав об этом, напали на него. Но Александр отразил атаку неприятеля и снова разбил его. Так, на северо-западе Руси были отбиты все вражеские нападения.

Что касается положения на юго-восточном направлении, то оно было гораздо серьезнее из-за постоянной угрозы со стороны монголотатар. Первыми ощутили на себе мощь монголотатарского войска половцы. Извечные русские враги, они в 1224 г. обратились за помощью к князю Мстиславу Галицкому. Их хан Котян был тестем Мстислава, поэтому тот не смог отказать своему родственнику в помощи. Зная, что собственных войск для борьбы с монголотатарами ему не хватит, Мстислав обратился за поддержкой к другим русским князьям, говоря им: «Если мы, братья, им не поможем, то они предадутся татарам и у тех будет больше силы». На совете в Киеве князья решили помочь половцам, рассудив так: «Лучше нам принять татар на чужой земле, чем на своей». Собрав войска, князья подошли к Днепру. Видя это, азиаты направили к ним послов с такими словами: «Слышим, что вы идете против нас, послушавшись половцев; а мы ваших городов не занимали, ни сел ваших и на вас не приходили; пришли мы попущением божиим на холопов своих и конюхов, на поганых половцев; возьмите с нами мир, а нам с вами рати нет; если побегут к вам половцы, то вы бейте их оттуда, а именья их берите себе, потому что, как слышно, они и вам много зла делают, оттого и мы бьем их отсюда». Но русские князья прогнали послов и битве при Днепре победили татар.

Вдохновленные победой князья решили прогнать монголотатар подальше от границ Русской земли. От Днепра 8 дней шли они до реки Калки, где и встретили главные монгольские силы. Князь Мстислав Галицкий и князь Даниил Романович со своими войсками перешли Калку и вступили в бой с татарскими полками. Даниил выехал вперед и тут же получил рану в грудь, но по молодости и пылкости характера не почуял этого. Татары уже бежали и Даниил настигал их со своим полком, когда половцы вдруг дрогнули и повернули, смяв русские отряды. Татары воспользовались моментом и разгромили русские войска. «И была тогда победа над всеми князьями русскими, какой не бывало от начала русской земли. С тех пор и начались для Руси ужасные беды от монголотатарского ига, тяготевшего над нею так долго…» Кроме Новгорода и северо-восточных областей, вся Русь оказалась под игом татар.

В чем же были причины столь полного поражения? Вслед за русским историком Н. Карамзиным следует отметить следующее.

1. Татарское войско было во много раз больше русского: Батый привел с собой около 500 тыс. воинов.

2. Это громадное войско могло без особого урона для себя одну за другой раздавить все русские княжеские дружины или городские ополчения. Тем более что задачу монголам облегчали те раздоры, которыми Русь в то время была раздираема изнутри.

3. Если бы враждовавшие русские князья и захотели объединиться, то у них не было бы на это времени – вторжение монгольской армии, состоявшей исключительно из одной конницы, произошло внезапно.

4. В азиатских народах, предводителем которых был Батый, каждый мужчина являлся воином. В России же только горожане и дворяне имели оружие. В то же самое время крестьяне, составлявшие основную массу населения, не могли даже оказать сопротивления, когда их убивали или забирали в плен.

Вся мощь монгольского урагана обрушилась именно на славянские народы: русские сражались при Калке и Коломне; поляки – при Лигнице; чехи и моравы – при Ольмюце. В то же самое время немцы отделались от монгольского вторжения легким испугом – варвары свирепствовали в основном на русских равнинах, которые были словно продолжением азиатских степей. Каковы же были взаимоотношения победителей и побежденных и почему прошло более трех веков, прежде чем Русь окончательно избавилась от татаромонгольского ига? Ответ может прозвучать на первый взгляд довольно парадоксально: возможно, многих русских князей попросту устраивало такое положение вещей. В подтверждение такого вывода приведем мнение беспристрастного французского историка Альфреда Рамбо, у которого не было никакой необходимости подтасовывать или замалчивать объективные исторические факты.

1. Как известно, русские князья обязаны были ездить в Орду как для подтверждения своей покорности, так и для решения своих внутренних распрей. Но для успеха при «дворе» Великого хана надо было иметь много денег. Прежде всего необходимо было оделять щедрыми подарками татарских князей, а также мать хана и его многочисленных жен. Но злейшими врагами русских князей в ханском стане были не варвары, а собственные соотечественники – князья-соперники. Так, в результате интриг московских князей в 1246 г. в Сарае был убит князь Михаил Черниговский, а в 1319 г. то же самое произошло с князем Михаилом Тверским.

2. Побежденные в войне должны были платить дань, которая ложилась тяжким бременем как на бедных, так и на богатых. Сперва дань с величайшей строгостью собирали доверенные люди монгольских ханов – хивинские купцы. Позже эту «тяжелую обязанность» взяли на себя московские князья, которые стали собирать татарскую подать не только со своих подданных, но и с соседних областей. Сделавшись главными сборщиками дани, они тем самым создали основу собственного благополучия, богатства и могущества.

3. Кроме подати, побежденные должны были ежегодно отправлять в армию завоевателей определенное количество воинов. В XIII в. русские князья присылали к татарам отборные войска и не гнушались занимать в их армии место впереди своих дружин. Так, в 1276 г. Борис Ростовский, Глеб Белозерский, Федор Ярославский и Андрей Городецкий пошли с ханом Мангу в поход против кавказских народов и разграбили город Додяков – столицу яссов в Дагестане, после чего монголы отдали им их долю добычи.

Недостойно было поведение потомков Мономаха и во внутренних делах России. Среди прочего они использовали монгольскую поддержку в борьбе против своих соотечественников. В 1281 г. Андрей, сын Александра Невского, разграбил сообща с татарами Владимирскую, Суздальскую, Муромскую, Московскую и Переяславскую области, которые он оспаривал у старшего брата Дмитрия. Он участвовал в осквернении варварами церквей и монастырей.

4. Ни один князь не мог занять свой престол без ханского утверждения – ярлыка. Даже гордые новгородцы не пустили в 1304 г. на княжество своего князя Михаила, говоря: «Правда, мы выбрали Михаила, но с условием представить нам ярлык».

5. Ни одно русское княжество не смело воевать без ханского разрешения. Кроме этого, когда монгольские послы приносили ханскую грамоту, русские князья должны были расстилать на их дороге драгоценные ковры, подносить кубки с золотыми монетами и выслушивать чтение ярлыка, стоя на коленях.

6. Татары, поработив русских, продолжали уважать их мужество и вступать в брачные союзы с их князьями. Около 1272 г. князь Белозерский Глеб взял жену из ханского семейства, которая, правда, исповедовала христианскую веру; Федор Рязанский стал зятем ногайского хана, который отвел в Сарае дворец для молодой четы. В 1318 г. великий князь Юрий женился на Кончаке, сестре хана Узбека, нареченной в крещении Агафьей.

Русские историки расходятся во мнениях о степени влияния, оказанного монгольским игом на развитие русской жизни. Например, Карамзин и Костомаров считают его значительным. «Быть может, – писал Карамзин, – наш народный характер представляет еще ныне пятна, происшедшие от монгольского варварства». С. Соловьев же, напротив, утверждал, что влияние этих кочевников было не большим, чем влияние печенегов или половцев. Но если монгольское иго и имело влияние на развитие русской жизни, то скорее всего оно было косвенным. Во-первых, отделив Россию от Запада, обратив ее в страну, которая в политическом отношении зависела от Азии, монгольское иго «заморозило» здесь византийскую полуцивилизацию, недостатки которой с течением времени выявлялись все резче. Во-вторых, татарское владычество так же косвенно способствовало установлению на Руси самодержавной власти: московские князья, отвечавшие перед ханом за общественное спокойствие и взимание податей, имели благодаря монголам широкие возможности уничтожать независимость отдельных городов, побеждать сопротивление мелких князей, обуздывать строптивых бояр, отнимать льготы у свободных крестьян. Великий князь не щадил своих подданных, потому что не щадили его самого: страх перед монголами так сильно давил на всю русскую иерархию, что сильнее подчинял дворянство князьям, а крестьян – господам. Как писал Карамзин, московские князья «приняли смиренный титул ханских слуг и по тому самому сделались могущественными монархами». В-третьих, благодаря косвенному влиянию татаромонгольского ига увеличились роль и богатства русской церкви, так как татары отличались удивительной веротерпимостью. Татарские ханы поняли, что духовенство может как волновать, так и усмирять народ. Поэтому сразу же после победы они стали щадить духовенство, избавили его от поголовной подати, ласково принимали в Орде и оказывали милость по их просьбам. В 1313 г. хан Узбек по просьбе московского митрополита Петра подтвердил все льготы церкви и запретил забирать у нее имения, «ибо, – как говорилось в грамоте, – это имущество свято, так как принадлежит людям, которых молитвы сохраняют нам жизнь и укрепляют наше оружие». Право суда было формально признано за церковью, а святотатство наказывалось смертью. Число монастырей, несмотря на иго, увеличивалось. Именно в это время русская церковь приобрела то богатство, которое впоследствии не раз служило русским государям в дни великих национальных кризисов. Церковь, которая, будучи даже слабой, постоянно стремилась к единству земли русской и установлению самодержавия, оказала теперь ему мощную поддержку. С тех пор московские митрополиты стали самыми верными союзниками московскими.

2. В 1906 г. для России существовало три возможных пути дальнейшего развития:

1) продолжение революции;

2) активизация контрреволюции;

3) превращение революции «снизу» в революцию «сверху», т. е. попытка разрешить обозначенные революцией проблемы путем постепенного реформирования страны.

В первых двух случаях не обошлось бы без больших человеческих жертв. Бескровным представлялся только третий вариант. Хотя Россия все еще находилась в ожидании новой волны народных восстаний, а самодержавная власть пребывала в решительной готовности подавить эти восстания силой, в стране все-таки была реальная возможность проведения экономических и социальных реформ и политических преобразований. 27 апреля 1906 г. в присутствии государя императора Николая II была торжественно открыта I Государственная дума. Самыми большими фракциями в ней были кадетская – 153 депутата и крестьянская («трудовики») – 107 депутатов. Эсеры и большевики решили выборы бойкотировать. Октябристы получили только 13 мандатов, а правые партии не смогли занять ни одного места.

Правительство рассчитывало, что традиционный политический консерватизм крестьян нейтрализует интеллигентскую склонность кадетов к оппозиционности. Но крестьяне после революционных событий 1905 г. почувствовали вкус бунтарства и, хотя политические свободы и идеи парламентаризма по-прежнему были далеки от них, стали ратовать за передел земельной собственности. Не дождавшись земли от царя, они обратили свои надежды на Думу и готовы были идти за любой политической партией, пообещавшей им быстрого достижения заветной цели. Поэтому именно аграрный вопрос постоянно был в центре внимания думских депутатов. Фракция трудовиков предложила законопроект, предусматривавший отчуждение помещичьих и других частновладенческих земель, превышающих «трудовые нормы», создание «общенародного земельного фонда» и введение уравнительного землепользования. Во время обсуждения этого проекта часть трудовиков выдвинула еще более радикальное предложение: немедленное и полное уничтожение частной собственности на землю и объявление ее вместе с недрами и водами общей собственностью всего населения России. Верховная власть, не допускавшая даже мысли о национализации земли, предъявила Думе обвинение в революционных настроениях и замыслах. 9 июля 1906 г. I Дума, не успевшая проработать и двух с половиной месяцев, была распущена царским манифестом. В тот же день новым Председателем Совета министров был объявлен П. А. Столыпин.

Петр Аркадьевич Столыпин (1862–1911 гг.) начинал свою работу в Министерстве внутренних дел. В 1899 г. он становится уездным, а затем и губернским предводителем дворянства. В 1903 г. он уже губернатор Гродненской, а в феврале 1903 по апрель 1906 г. – Саратовской губернии. 26 апреля 1906 г. он был переведен в столицу и назначен на пост министра внутренних дел, а уже через два месяца встал во главе правительства. 24 августа 1906 г. П. А. Столыпин обнародовал новую правительственную программу, которая состояла из двух частей. В первой части доказывалась необходимость применения радикальных мер, в частности объявления в некоторых районах империи военного положения с обязательным введением там военно-полевых судов. Во второй части говорилось о том, что правительство незамедлительно начнет проведение аграрной реформы, не дожидаясь созыва II Государственной думы. Одновременно шла интенсивная подготовка пакета законопроектов, которые способствовали бы превращению России в правовое государство: были подготовлены законы о свободе вероисповедания, о гражданском равноправии, об улучшении быта рабочих, о реформе местного самоуправления, о реформе высшей и средней школы, о введении всеобщего начального обучения и улучшении материального обеспечения народных учителей, о подоходном налоге и полицейской реформе. Эти законопроекты П. А. Столыпин намеревался представить на обсуждение в новой Думе.

Первым документом нового правительства стал Указ от 9 ноября 1906 г. Его основной идеей было уничтожение крестьянской общины вследствие разрешения свободного выхода из нее любого домохозяина. Покинувший общину крестьянин оставлял за собой в частной собственности все ранее закрепленные за ним земельные наделы, которые должны были быть сведены в один участок. Указ приветствовал образование отрубного и хуторского крестьянского хозяйства, не посягая при этом на помещичью земельную собственность. Причиной такого резкого перехода от политики принудительного сохранения общины к политике ускоренного ее разрушения стали уроки революции. Недавние события доказали правящему классу, что именно община способствует революционному объединению крестьян, их организации в более или менее управляемые сообщества. Не зря П. А. Столыпин считал, что общинная жизнь крестьян в деревнях, совместный труд и общие беды способствуют их сплочению, облегчая тем самым работу революционным агитаторам. Только крестьянина-собственника, живущего на уединенном хуторе, занимающегося обработкой собственной земли и улучшением своего хозяйства, поднять на бунт практически невозможно. Социальный же аспект аграрной реформы П. А. Столыпина заключался в том, чтобы как можно скорее заполнить существовавший в стране социальный вакуум путем создания широкого слоя буржуазных собственников, которые стали бы основным гарантом политической стабильности государства. Вместе с тем основной задачей Указа было желание отвлечь внимание крестьян от идеи насильственного отчуждения помещичьих земель. Ратуя за создание в России правового государства, Столыпин тем не менее был безусловным противником посягательства на частную собственность.

II Государственная дума приступила к работе 20 февраля 1907 г. Поскольку на этот раз участие в выборах приняли и революционные партии – социал-демократы и эсеры, то эта Дума по своему составу оказалась еще более левой, чем предыдущая. По этой причине депутаты, несмотря на то что правительство уже активно претворяло в жизнь Указ от 9 ноября 1906 г., решительно отказались не только от его утверждения, но и от его обсуждения. Новая Дума занялась собственным законотворчеством. Такая Дума не могла устроить правительство. Поэтому власти решили распустить II Государственную думу, а заодно обнародовать новый избирательный закон, не допускающий к выборам антиправительственные элементы. Эта идея шла вразрез с основными законами империи, согласно которым изменить избирательный закон можно только с согласия Думы. Тем не менее 3 июня 1907 г. был обнародован царский манифест о роспуске II Думы и об изменении Положения о выборах. Это событие было названо в истории третьеиюньским государственным переворотом. Новый избирательный закон решительно перераспределял число выборщиков в пользу помещиков и буржуазии. Теперь один голос помещика равнялся четырем голосам буржуазии, 65 голосам мелкой буржуазии, 260 голосам крестьян и 543 голосам рабочих. Права нерусских народов вновь подверглись резкому ограничению.

Первое заседание III Государственной думы, избранной по новому закону, состоялось 1 ноября 1907 г. Самую большую фракцию в ней составили октябристы (154 мандата) и монархисты самых различных оттенков (147). Кадеты получили 54 места, социал-демократы – 19. Что касается эсеров, то они вновь бойкотировали выборы. Новый состав Думы вполне устраивал правительство, которое смогло наконец вывести аграрный проект на утверждение.

Вопреки всем ожиданиям, крестьяне отнюдь не стремились к переходу на хутора и отруба. Пока выход из общины могли себе позволить только зажиточные крестьяне и беднота, надеявшаяся улучшить свое материальное положение за счет продажи земли. Из 2 млн вышедших из общины хозяйств (кроме 470 тыс. дворов в беспередельных общинах, где выделение было обязательным) свои наделы продали 1,2 млн крестьян, т. е. 60 %. Несмотря на действия правительства, действительно единоличные хозяйства, созданные по типу фермерских, к 1915 г. занимали всего 8,8 % надельной земли и составляли только 10,3 % всех крестьянских хозяйств.

Появление хуторян-фермеров вызвало ненависть к ним со стороны крестьян-общинников. Единоличные хозяйства часто поджигали, травили скот, уничтожали посевы, истребляли сельскохозяйственный инвентарь. Только за один год (1909–1910) было зарегистрировано около 11 тыс. фактов поджога хуторских хозяйств. Нередко инициаторами крестьянского сопротивления реформам становились представители самой власти. Членам землеустроительных комиссий не хотелось возиться с отдельными крестьянами-собственниками, и они предпочитали разбивать на хутора и отруба сразу все селения. Чтобы крестьянская община дала согласие на такую разбивку, к ней применялись различные способы давления, вплоть до привлечения военной силы. Несмотря на это, за семь лет интенсивного проведения реформы сельскохозяйственное производство достигло значительных успехов: посевные площади увеличились в целом на 10 %, а в районах наиболее активного выхода крестьян из общины – на 15 %; в 3 раза вырос объем хлебного экспорта, достигнув в среднем 25 % мирового экспорта зерна, а в урожайные годы – 40 %. За это же время вдвое возросло количество используемых минеральных удобрений, почти в три с половиной раза увеличились закупки крестьянами сельскохозяйственных машин. Успехи в сельском хозяйстве благотворно сказались и на развитии промышленного производства, темпы роста которого в эти годы были самыми высокими в мире (8,8 %).

Одним из главных пунктов аграрной программы стала правительственная политика массового переселения крестьян за Уральский хребет. Такими действиями верховная власть пыталась ослабить земельный голод во внутренних российских губерниях, а главное – отправить миллионы безземельных и недовольных крестьян, как можно дальше от помещичьих угодий – в бескрайние просторы Сибири, где пустующей земли хватило бы на всех. Те, кто соглашался на переезд, на длительное время освобождались от уплаты налогов, получали в собственность участок земли (15 га на главу семьи и 45 – на остальных домочадцев), а также денежное пособие – 200 руб. на семью. Кроме этого, взрослые мужчины освобождались от воинской повинности. В первое послереволюционное время массовое переселение шло быстрыми темпами. Через некоторое время этот процесс заметно замедлился. Всего же за период с 1906 по 1914 гг. в Сибирь было переселено 3 млн 40 тыс. человек. Однако плохая подготовка переселенческого ведомства к перевозке и устройству огромного количества людей привела к тому, что, несмотря на высокий процент закрепившихся на новом месте переселенцев, часть из них все же вернулась обратно (524 тыс., или 17 %). Несмотря на это, политика массового переселения имела большое значение. Так, например, резко возросло население сибирских земель. Переселенцы освоили более 30 млн десятин пустующей целины, возвели тысячи сел, ускорив развитие производительных сил сибирского региона. А главное, как и предвидел П. А. Столыпин, становление земельных отношений в освоенных районах шло в направлении создания крепких единоличных хозяйств. Однако крестьяне-переселенцы, даже освободившись от помещичьего гнета и проблем малоземелья, все же не пошли по пути американского фермерства. Традиционная тяга к коллективизму заставила их сменить общину на кооперацию. Так, в 1907 г. был образован Союз сибирских маслодельных артелей. В 1913 г. сибирские предприниматели вывезли 6 миллионов пудов масла, в том числе за границу – 4,4 млн пудов, или 90 % всего российского экспорта масла. Экспорт сибирского масла приносил казне баснословные прибыли. Сибирские кооператоры экспортировали за рубеж также пшеницу, шерсть, пушнину. В 1912 г. был организован кооперативный Московский народный банк (МНБ), который занимался предоставлением кредитов и поставками крестьянам сельскохозяйственной техники, удобрений, семян. Банк также координировал деятельность местных кооперативных союзов, которые выполняли роль механизма, осуществлявшего включение мелкого крестьянского производства в общую систему не только российского, но и мирового рынка. Кооперативная деятельность позволила значительно снизить цены на рынке. Кроме того, она оказывала ощутимую поддержку не только зажиточным и средним слоям крестьянского населения, но и беднякам. В начале 1917 г. в России насчитывалось 63 тыс. различных видов кооперативов, которые обслуживали 94 млн человек, или 82,5 % деревенского населения.

Столыпин осознавал, что нельзя ожидать результатов реформы слишком скоро; об этом он говорил и в одном из своих интервью: «Дайте государству 20 лет покоя внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России». Однако из-за противоречивости средств, с помощью которых проводилась реформа, Столыпин оказался в конечном итоге реформатором-одиночкой. Его действия не получили поддержки ни от широких слоев населения, ни от политиков, настоящей целью которых было формирование класса мелких буржуазных собственников. Крестьяне были недовольны тем, что правительство так и не отдало им помещичьи земли, а вместо этого предложило поехать за землей в Сибирь. Из-за этого многие из них склонялись к тому, чтобы отнять землю у помещиков силой. Дворянство не принимало реформ Столыпина, потому что они нарушали веками устоявшийся порядок. Поместное дворянство, недовольное появлением в деревне «чумазых лендлордов», яростно воспротивилось попытке Столыпина расширить политические права новой сельской буржуазии – провести проект бессословного земства. Либеральная интеллигенция не могла забыть того, что Столыпин в свое время ввел военно-полевые суды, что он был приверженцем самодержавных форм правления, поддерживал антисемитские и прорусские настроения в обществе. Обратив все силы на осуществление аграрной реформы, премьер-министр совершенно забыл о проблеме социального обеспечения рабочих. В числе недовольных оказались также и промышленники, которые усматривали в правительственной политике явный перекос в сторону сельского хозяйства. Нечего и говорить, что для радикально настроенных революционных партий П. А. Столыпин всегда был только «душителем революции», «вешателем», реакционером. Эсеры объявили на премьер-министра настоящую охоту. Только октябристы и стоявшая за ними патриотически настроенная буржуазия вместе с частью государственно мыслящей интеллигенции и чиновничества сразу объявили о своей безоговорочной поддержке всех столыпинских преобразований. Правда, потом он лишился и этой поддержки. Судьба реформ теперь зависела только от помощи государства. Но Николай II вдруг отказался от поддержки столыпинского курса. Это произошло вовсе не потому, что царь не хотел выглядеть бледной тенью своего неординарного премьер-министра, как думали многие. Просто царь почувствовал, что в случае успешного претворения в жизнь столыпинских начинаний, даже несмотря на личную приверженность Петра Аркадьевича самодержавию, монархия в «столыпинской России» окажется настолько рудиментарным атрибутом, что потеряет не только политическое, но и духовно-психологическое значение. Казалось, отставка Столыпина неизбежна. Но в сентябре 1911 г. Петр Аркадьевич, до этого переживший несколько покушений, в ложе киевского театра был смертельно ранен анархистом Богровым. После смерти Столыпина в стране не осталось ни лидеров, похожих на него, ни политических сил, способных продолжить его начинания. Последующая деятельность правительства в 1912–1914 гг. ясно показала, что все крупномасштабные реформы, начатые при жизни П. А. Столыпина, продолжены не будут. Николай II, раньше сторонившийся сотрудничества с политическими деятелями реформаторского направления, предпочел окружить себя людьми, по меньшей мере бездарными, зато горячо и с готовностью разделявшими его собственные взгляды на нужды страны. Вялая политика власти вызвала новую вспышку оппозиционных и революционных настроений. 15 ноября 1912 г. приступила к работе IV Государственная Дума, которая по своим настроениям оказалась оппозиционной правительству. Лидер кадетов П. Н. Милюков вынашивал планы создания в Думе «прогрессивного блока», в который бы вошли депутаты-приверженцы умеренных реформ и который бы стал мощным инструментом парламентского давления на правительство. Но было уже слишком поздно. Так и не обретя ни внутреннего, ни внешнего покоя, о котором мечтал П. А. Столыпин, Россия оказалась втянутой в Первую мировую войну.