Текст книги "Приговор Бешеного"

Как ни странно, но его советы оказались полезными, и с каждой удачей его слава постепенно стала расти и приносить известность. Рано или поздно, но он наверняка должен был пересечься с кем-то из уважаемых людей. И это наконец произошло.

Дело в том, что с ростом его авторитета он стал постепенно давать и гарантию своим «советам», то есть помогать обращавшимся к нему бизнесменам доводить дело до конца. Уверенная, что имеет дело с мелким проходимцем, к нему нагрянула компания боевиков, которых послал один из не самых последних бригадиров шереметьевской группировки по кличке Худой. Ситуация была в пользу Андрея: те прижали своих подшефных настолько, что другого слова, нежели беспредел, подобрать было нельзя, и это не нравилось многим московским авторитетам. Не хватало какого-нибудь малейшего толчка, чтобы Худого захотели поставить на место сами авторитеты.

К этому моменту Андрей сблизился с одним из самых уважаемых «воров в законе», которого звали ВитяКолыма. Именно через Витю-Колыму Андрей отстегивал свою долю «на общак».

Когда его навестили боевики Худого и попытались наехать на него, Андрей не стал «пылить» перед ними, а попросил передать их бригадиру, что готов с ним встретиться через пару дней, чтобы разрешить все недоразумения к обоюдному согласию. Он был настолько убедителен, что те не стали наглеть, как обычно, и удалились к своему шефу, уверенные, что «нагнали страху на клиента». Сразу после их ухода Андрей созвонился с ВитейКолымой и пригласил его в приличный ресторан.

В криминальных кругах это называется «накрыть поляну». И когда немного приняли «на грудь», Андрей рассказал о сложной ситуации с Худым и попросил у него совета.

– Зарвался Худой, – с некоторой злостью бросил Витя-Колыма, – братишек перестал уважать. Все сам да сам. В лидеры метит, а у самого, кроме наглости, ничего за душой нет. – Он наморщил лоб и неожиданно предложил: – Если ты с ним разберешься, я тебя прикрою.

– Что с ним можно делать?

– Лучше, если вони после этого не будет. – Казалось, он много выпил, но сейчас его взгляд был трезвым настолько, словно они только что сели за стол; Витя-Колыма подмигнул Андрею, поднял рюмку с водкой и предложил: – Выпьем за нас! Нравишься ты мне чем-то, парень…

Встреча с Худым была намечена на следующий вечер после ужина с Витей-Колымой. Нужен был лишь подтверждающий звонок, назначающий место встречи.

Андрей собрал своих ребят, коротко посвятил в курс дела, после чего позвонил Худому и предложил встретиться на тридцать седьмом километре Можайского шоссе в восемнадцать часов. Когда тот удивился столь необычному месту, Андрей сказал, что хочет как можно скорее вернуть свою задолженность, а в районе тридцать седьмого километра как раз прячется человек, которого Худой давно разыскивает за долги. Зная его жадность, Андрей был уверен, что тот, услыхав о возможности получения денег, забудет об осторожности и приедет на встречу без усиленной команды.

Худой опоздал на полчаса. Но приехал он все-таки на двух машинах, с ним было шесть человек, включая водителей. Это было одно из самых пустынных мест Можайского шоссе: ближайший населенный пункт находился в пяти километрах, и его огни мерцали вдалеке.

Андрей прекрасно знал, что Худой и его люди, почувствуй они опасность, сразу начнут палить во все, что движется. Поэтому он приказал оставить одну машину – «джип-чероки» на шоссе, а другую – немецкий микроавтобус – спрятать за бугор. Ребят рассредоточил вокруг, велел замаскироваться, а сам остался в машине с двумя боевиками. Один из них сидел со снайперской винтовкой на заднем сиденье и держал оружие наготове, направив ствол в приоткрытое окно.

Когда машины Худого остановились, из них сразу же выскочили пятеро боевиков, держа наготове свои автоматы и оглядываясь по сторонам. Когда их действия не вызвали ответной реакции. Худой вышел из машины и крикнул:

– В чем дело. Бешеный? Ты что, решил мне яйца парить? Где деньги? Где мой должник Сева?

Не желая с ним разговаривать, Андрей кивнул головой, и снайперская винтовка тут же выплюнула из себя смертельную семечку из свинца, которая, ударив Худого прямо в лоб, размозжила его череп, обрызгав серым веществом соратников. Те открыли огонь по джипу, но едва успели выпустить по одной очереди: через пару минут два выстрела из гранатомета завершили весь бой, превратив боевиков Худого в свежую расчлененку.

В живых остался только один из них, у него были оторваны обе ноги и огромная рана на животе, однако он еще продолжал жить:

– Суки позорные! Вам же конец теперь! Конец! – выкрикивал он, плюясь кровью.

– Когда-то нам всем будет конец, – согласно кивнул Андрей, – а твой пришел сейчас. Помоги ему. – Он – поморщился, кивнул одному из своих парней, и тот пристрелил беднягу…

После этой разборки на него пытались наехать партнеры Худого, но получили такой жестокий отпор, что кинулись за поддержкой к авторитетам. Но с теми уже провел работу Витя-Колыма. Он убедил их в том, что Худой стал полным беспредельщиком и что Андрея нужно благодарить за то, что он, без просьб с их стороны, сам взял на себя роль исполнителя.

Короче говоря, и партнерам Худого, и сочувствующим ему ничего не оставалось делать, как пойти на мировую с Андреем. А потом была созвана крутая сходка, на которой Витя-Колыма уже официально представил «хорошего пацана», охарактеризовал его с наилучшей стороны и ему, почти единогласно, дали «добро» на место Худого.

Именно на этой сходке Витя-Колыма, которого ктото спросил, откуда Андрей, ответил: «Он Ростовский». И с того дня его с легкой руки авторитета стали зватьвеличать не иначе как Андрей Ростовский.

Казалось бы, что могло связывать Олега Вишневецкого, майора – афганца», с таким человеком, как Андрей? Все имеет под собой реальную почву и понятные мотивы. Познакомились они едва ли не в первый приезд Андрея в Москву. Тогда Ассоциация «Герат» толькотолько начала разворачиваться и не имела нормального помещения. Один из приятелей Андрея проходил в прошлом службу в Афганистане и служил в том же полку, что и Олег.

Оказавшись в Москве с Андреем, он позвонил своему бывшему командиру и был приглашен на ежегодную встречу «афганцев», отмечавших вывод войск из Афганистана. С этого дня и началась дружба этих, столь различных людей.

Когда «Герат» стал прочно на ноги и распространил свои филиалы по всей территории бывшего Советского Союза, то у Ассоциации стали появляться дела, к решению которых, совсем не нарушая законов, приступать было нельзя. Трудно сказать, кто был инициатором их дружбы: вполне возможно, что эта идея витала в воздухе, и оба они об этом подумали одновременно. Вскоре они стали настолько доверять друг другу, что их партнеры никогда не перезванивали другому, если один из них на переговорах говорил «да». Все знали: значит, и второй скажет то же самое…

Олегу очень понравилась бургасская квартира Ростовского: огромный холл, вместительная гостиная, две спальни, кухня и, конечно же, отдельный тренажерный зал на веранде, которая в летнее время открывалась, а в зимнее там можно было спокойно тренироваться в плавках. К этой веранде, с отдельным выходом, была пристроена так называемая банно-оздоровительная комната. Там была небольшая сауна с бассейном, огромная джакузи и небольшая комната отдыха с бильярдным столом. Жена Андрея, Оксана, была не только обаятельной женщиной, в которую он втрескался, когда она еще работала фотомоделью, но слыла ко всему прочему и отличной хозяйкой, обладавшей хорошим вкусом.

Их любовь была проверена не только временем, но и обстоятельствами: однажды Андрей попал в тяжелейшую автомобильную катастрофу, в которой погибли четверо, а выжил он один. На нем не было живого места, казалось, не осталось ни единой целой кости. Долгое время он пролежал в коме, потом в реанимации. И все это время Оксана буквально ни на минуту не отходила от его кровати, обращая к Богу все молитвы, на которые способна только любящая женщина. И ее молитвы были услышаны: однажды Андрей вдруг открыл глаза.

Нужно было видеть счастливые слезы Оксаны, чтобы понять об этой паре все-все, без единого вопроса. Потом Андрей говорил, что, будучи без сознания, он слышал ее голос, и этот голос заставил поверить его, что все будет хорошо и он еще сможет сжать ее в своих крепких объятиях.

От всей души отпраздновав новоселье Андрея, Олег пригласил его и Оксану на свой день рождения, который решил отметить в Созополе, где находится отель «Герат». Праздник удался на славу! Приехало много друзей и партнеров из Москвы, был даже известный писатель, создающий бестселлеры про бывшего воина – афганца», борющегося с мафией и с коррупционерами разных мастей в России. В честь именинника было произнесено немало красивых слов, теплых и дружеских пожеланий.

Именно там, на дне своего рождения, Олег неожиданно признался Андрею, что он очень устал бороться с чиновниками и бюрократами и что он даже принялся готовить себе замену на посту президента Ассоциации, сам хочет просто возглавить общее руководство всеми филиалами, которых набралось уже более сорока, и не только в России, но и за рубежом.

Почувствовав его странное настроение, Андрей стал уговаривать его немного отдохнуть на море. Олег поддался этим уговорам, и они отправились в Бургас, чтобы отдаться теплым лучам болгарского солнца. Несколько дней они ничего не делали – только купались, устраивали гонки на водных мотоциклах, взмывали над морской гладью на мотодельтапланах.

Как-то, нежась на раскаленном песке и попивая чай со льдом, Олег неожиданно проговорил, тихо, как бы про себя:

– Интересно, как там Бешеный поживает?

– О ком это ты, братишка? – удивился Андрей.

– Что? – очнулся Олег.

По всей вероятности, он сам не понял, что вслух сказал то, о чем просто подумал.

– О каком это Бешеном ты вспомнил, не обо мне ли? – усмехнулся Андрей.

– О чем это ты! – Олег недовольно поморщился и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. – Фу, черт! Хорошо, что вспомнил. Едва не забыл тебе сказать. Дело в том, что у меня есть друг, с которым мы много чего прошли.

– И, конечно же, Афган?! – вставил Андрей с улыбкой.

– И Афган, – серьезно кивнул Олег. – Сейчас он делает дело в очень опасном месте. Если все сложится хорошо, то он может оказаться в Болгарии. Я дал ему координаты нашего отеля в Созополе и твой мобильный телефон. Ты не собираешься линять отсюда в ближайшие две-три недели?

– Ни Боже мой! Говори прямо, чем я могу помочь? – Заметив, что его приятель говорит серьезно, он понял, что сейчас не время шутить.

– Помоги так, как мог бы помочь лично мне. Любые затраты, любые – я потом верну.

– Здрасьте! Ты чего гонишь-то? Или мы с тобой не друзья? Запомни, твой друг – мой друг! Какие могут быть счеты? Криминал есть в этом деле?

– Как посмотреть. У тебя есть свой канал из Болгарии в Москву?

– Конечно есть, – сразу ответил Андрей, но тут же поинтересовался:

– Что нужно перебросить?

– Думаю, что это будет не что, а кто… – после паузы ответил Олег.

– Как скоро он выйдет на меня? – задумчиво спросил Андрей. Его мысль уже работала, пытаясь нащупать цепочку, которая приведет к заданной цели с наименьшими потерями.

– По моим подсчетам, в течение семи-восьми дней.

– Без проблем! У меня намечается чартерный рейс с грузом моих партнеров, которых я подстраховываю, так что уверен, что все будет тип-топ.

– Есть одно маленькое «но»… – с сомнением сказал Олег.

– Эти люди проверенные и надежные, – возразил ему Ростовский.

– Лучше бы они не знали, кого им придется перебросить. Самый идеальный вариант: чтобы, кроме тебя, этого человека никто не увидел,

– серьезно проговорил Олег, глядя в глаза Андрею.

– Настолько серьезно?

– Более чем. Я бы сейчас сказал тебе, о ком идет речь, да боюсь сглазить: еще может не срастись.

– Не переживай за своего приятеля, сделаю для него все, что сделал бы для себя самого! Может, пойдем с аквалангами погуляем, под водой поохотимся?

– Отличная идея! – обрадовался Олег, и они, подхватив свои сумки с одеждой, устремились к знакомому Андрея, который имел собственное дело по обслуживанию любителей подводного плавания…

Отлично отдохнувший, бодрый и загорелый Олег вернулся в Москву, чтобы вновь окунуться в рутину дел своей фирмы. На эти болгарские каникулы он даже специально не брал с собой телефон сотовой связи, чтобы ему дали спокойно отдохнуть. Не успел он войти в свой кабинет, как раздалась трель звонка прямого телефона, которая показалась ему тревожной.

– Да, слушаю, – ответил он.

– Олег! Слава Богу! – взволнованно воскликнул голос, который он не сразу узнал.

– Кто это?

– Олег, это Мостовецкий Сергей.

Сергей Мостовецкий был президентом фирмы по торговле недвижимостью с претенциозным названием «Твоя надежность». С этой фирмой у «Герата» были давнишние теплые и тесные связи. «Надежность» была едва ли не первой фирмой, с которой они заключили долгосрочный контракт по охране. Несколько месяцев назад Мостовецкий заходил к нему и жаловался, что один из государственных чиновников, который контролировал сферу деятельности его фирмы, недвусмысленно намекнул ему, что «жизнь стала дорога и необходимо делиться с нужными людьми, чтобы не усложнять работу своей фирмы».

Мостовецкий попытался ему доказать, что его фирма занимается легальным бизнесом, а налоги – такое тяжкое бремя, что они с трудом удерживаются на плаву, но всегда четко и без какой-либо задержки рассчитываются с государством. Однако чиновник, внимательно выслушав объяснения Мостовецкого, недвусмысленно заметил, что он «жалеет, что они с ним не нашли общего языка». Через день после этого разговора на фирму посыпались несчастья: то банк задерживает выплаты, то зачастили к ним налоговые инспекции.

Когда эти демарши стали постоянными, Олег сам позвонил этому чиновнику.

– Геннадий Александрович?

– Да, с кем имею честь?

– С вами говорит президент Ассоциации ветерановафганцев» «Герат» Олег Владимирович Вишневецкий.

– Очень приятно! Чем могу помочь? – Голос был весьма любезен.

– Не знаю, в курсе ли вы того, чем мы занимаемся?

– Да, я наслышан о вашей деятельности. Не понимаю, почему мы до сих пор не познакомились.

– Еще познакомимся, – с чуть заметной усмешкой заверил Олег. – У нас есть контракт с фирмой «Твоя надежность», по которому мы обеспечиваем этой фирме охрану, а также гарантию нормальной работы ее сотрудников. – Он специально сделал паузу, в надежде, что тот что-нибудь скажет, но собеседник промолчал, и Олег продолжил: – Вы ничего не хотите сказать?

– А что вы хотите услышать? У фирмы какие-то проблемы с законом, а ее глава бежит жаловаться вам.

– С законом у фирмы все в полном порядке, и вы это отлично знаете,

– стараясь сохранить спокойствие, едва ли не по складам произнес Олег.

– В таком случае не все в порядке с мозгами. – Вежливый тон как ветром сдуло.

– Послушайте, господин Жарковский, фирмы, которые находятся под охраной и защитой Ассоциации ветеранов – афганцев» «Герат», будут платить только то, что строго обязаны платить согласно законодательству, и ни копейкой больше! Может, вы хотите неприятностей? – Олег явно начал злиться.

– Вы что, угрожаете мне?

– Не угрожаю, а просто предупреждаю.

– Напрасно вы заняли такую позицию, ох напрасно… – прошипел тот в трубку.

– Итак, мы договорились?

– Вряд ли, – буркнул Жарковский и бросил трубку.

Через несколько дней начались телефонные угрозы уже самому Олегу. Он сразу же предпринял меры и встретился с нужными людьми из Управления по борьбе с экономическими преступлениями, переговорил с людьми из правительства, и его постепенно оставили в покое. Более всего давление он ощутил после взрыва на Котляковском кладбище, во время которого погибло несколько человек из Фонда ветеранов – афганцев».

К Олегу Вишневецкому прицепились из-за того, что он не был во время взрыва на кладбище, хотя и был в списке приглашенных. А вышло так совершенно случайно. Накануне Олег имел важную встречу с некими зарубежными партнерами и после встречи повел их в ресторан, чтобы отпраздновать взаимовыгодный контракт. Гулянье затянулось далеко за полночь, и наутро Олег просто проспал, а когда поспешил на кладбище, один из его знакомых сообщил ему о взрыве, позвонив по мобильному телефону прямо в машину. Олега долго таскали к следователю, но ничего не смогли ему предъявить и в конце концов отстали.

Сейчас кто-то вновь занялся фирмой «Твоя надежность». По всей вероятности, этим Олегу хотели дать понять, чтобы он стал чуть-чуть посговорчивее…

III. Охота на Бешеного

Без особых приключений Савелий со своими ребятами миновали небольшие чеченские города Шали и Ведено, то есть самые опасные районы, контролируемые тейпом Басаева. Однако маленький городок Шатой, недалеко от самой границы с Азербайджаном, едва не стал для них ловушкой.

Дело было в том, что вначале, когда им удалось столь удачно выбраться из селения, где они захватили Мушмакаева, они ехали уверенно и в свое оправдание спокойно пользовались медицинскими документами больницы города Аргун, состряпанными родственницей Михаила Гадаева. Это не вызывало никаких сомнений у многочисленных постов, которые им пришлось миновать, тем более что им был известен и пароль. Но позднее, когда они стали удаляться от места назначения, то есть от города Аргун, приходилось идти на хитрость: как только их тормозил чеченский патруль и устанавливал, что пароль им известен, тут же задавался вопрос о том, куда они везут «национального героя Чечни». Узнав, что в Аргун, чеченцы подозрительно говорили, что город Аргун находится совсем в другой стороне.

Ребята изображали удивленные лица и тут же начинали «обвинять» друг друга в том, что каждый из них был прав, когда уверял, что именно он указывал верный маршрут. Они так естественно и артистично разыграли ссору, что те в конце концов даже принимались их мирить, потом, потешаясь над их глупостью, указывали правильное направление, в котором они «с благодарностью» удалялись на расстояние прямой видимости, разворачивались и, объезжая стороной патруль, продолжали свой путь.

Все сходило с рук до тех пор, пока они не оказались недалеко от города Шатой. Старшим дозора оказался весьма дотошный малый. Этот молодой чеченец, на вид ему было не более двадцати пяти лет, судя по его интеллигентной речи безо всякого акцента, свойственного людям «кавказской национальности», вероятно, долгое время жил и учился в России. Савелий даже подумал, что он бы нисколько не удивился, если бы оказалось, что парень учился в Москве.

Этот чеченец с былинным именем Руслан действительно все детство провел в Москве: его родители, инженеры-строители, в довольно позднем возрасте произведя на свет мальчика, души в нем не чаяли и всячески баловали с самого детства. Добаловали до того, что тот возомнил о себе черт знает что и убедил себя, что он избранный и ему дозволено в этой жизни все.

С легкостью поступив в МГУ, Руслан ударился в легкую жизнь: рестораны, девочки, вечеринки, танцульки. Допился до того, что однажды до полусмерти избил, а потом и изнасиловал четырнадцатилетнюю сестренку своего приятеля. Проснувшись среди ночи, он, увидев рядом с собой едва дышащую окровавленную девочку, изо рта которой змейкой струилась кровь, понял, что она до утра не доживет.

Представив, что с ним сделает приятель, не говоря уже о служителях закона, Руслан пустился в бега на родину своих предков, где вовсю бушевало пламя войны. Родина приняла его с распростертыми объятиями: война все спишет! Наконец-то он очутился там, где ему действительно можно было делать все. Однако иногда приходилось и отдавать долг. Два раза в месяц по пять дней приходилось дежурить в патруле.

К несчастью Руслана, командир патруля Зелимхан, к которому он был причислен, страдал манией величия и никогда не терпел возражений, тем более любого намека на неподчинение: тут же пускал в ход кулаки или все, что попадалось под руку. Зелимхан был настоящий садист, особенно по отношению к женщинам, и не пропускал ни одной юбки, когда они дежурили в патруле. Вволю поиздевавшись над какой-нибудь беднягой, удовлетворив свои садистские наклонности и насытив свою плоть, он милостиво разрешал попользоваться и остальным своим соратникам.

Руслан не очень поверил в разыгранный группой Савелия спектакль и неожиданно спросил:

– А каким путем вы ехали, что добрались аж до нашего кордона, совсем в другой стороне и так далеко от Аргуна? Это, согласитесь, наводит на подозрительные мысли. – В его интонации не было иронии, и Савелий решил все-таки попытаться рассеять его подозрения.

– Вы знаете, мы довольно плохо ориентируемся в этих местах, а те, кто знал дорогу хорошо, погибли во время покушения на нашего приятеля,

– нисколько не смущаясь, пояснил он.

– Хорошо, поставьте пока машину вон туда и немного обождите, я должен доложить своему командиру. Извините, но это не моя прихоть. – Он развел руками.

– Конечно, конечно. Я понимаю, служба есть служба. – Савелий радушно улыбнулся и обернулся к Михаилу: – Поворачивай к тому месту, куда указал старшой. – Проговорив эту фразу, Савелий подал сигнал опасности, и ребята тут же незаметно проверили свое оружие.

Дело в том, что Савелий, беседуя с дотошным чеченцем, «услышал» его внутренний монолог. Оказывается, весть о ранении Мушмакаева успела разлететься по всей Чечне, и многие пытались узнать о его самочувствии, но обнаружить его местонахождение все никак не удавалось.

Именно это обстоятельство, в совокупности с неудачным приобретением злополучного смертоносного «дипломата», взлетевшего на воздух и мгновенно сделавшего потерю трехсот тысяч долларов весьма обидной, заставило Дудаева задуматься. Неожиданный взрыв «дипломата» и то, что триста тысяч баксов улетели в трубу, поначалу нисколько не насторожило его, ему немало пришлось терять на своем жизненном пути, но, когда его племянника не оказалось в аргунской больнице ни на следующий день, ни через день, Дудаев понял, что здесь что-то не так, и приказал сообщить по всем постам, что ждет сведений о Мушмакаеве.

На пост перед Шатоем эта информация поступила буквально за пару часов до появления группы Савелия. Руслан, старший группы дозора, не знал, что они должны предпринять, если перед их постом появятся люди, среди которых будет и сам Мушмакаев. Если бы он был в сознании и дал понять, что с ним все в полном порядке, тогда Руслан не стал бы задерживать машину и ему даже в голову не пришло бы интересоваться маршрутом их следования, но в данной ситуации он не мог поступить иначе и обязан был сообщить своему непосредственному начальнику, то есть Зелимхану.

Ситуация складывалась явно не в пользу группы Савелия: сколько боевиков в наряде, кроме этих троих, что на виду, неясно, какое вооружение – неизвестно, а их, мало того, что всего трое, не считая тележурналистки, так еще и сидят в кабине машины, словно в ловушке: ни обзора, ни возможности маневра, одна завалящая гранатка и… костей своих не соберешь.

Савелий «услышал», как парень подумал о том, что он обязан сообщить, если увидит Мушмакаева или чтото узнает о нем. Это означает, что кто-то задумался над тем, что они так и не появились в аргунской больнице, и принял решение разобраться в этой странной ситуации. Медлить было нельзя: стоит парню доложить своему начальству, и на них начнется настоящая охота по всей территории не только Чечни, но и за ее пределами. Все это пронеслось в голове Савелия в считанные доли секунды, старший поста не успел и трех шагов сделать, как…

– Работаем, – тихо бросил ребятам Савелий, а сам выскочил из машины. – Земляк! – окликнул он старшего поста, с надеждой лишь только остановить его, попытаться узнать количество боевиков, изменить невыгодную ситуацию для его группы. Впервые ему приходилось действовать без какого-то плана, надеясь на русское «авось».

В таких случаях, если удается схватить «удачу за хвост», говорят, что просто повезло, в противном случае – нет, расклад пятьдесят на пятьдесят.

Но Автор твердо уверен, что в таких случаях ни о каком везении не может быть и речи: здесь подключается все то, чем наградила природа, опыт, интуиция, и чтото еще, о чем невозможно сказать вслух без опасности прослыть сумасшедшим.

– В чем… – недовольно начал старший поста, повернувшись к Савелию, но, увидев простодушно улыбающееся лицо незнакомца, сам улыбнулся и спросил: – Какие проблемы?

– Извините, что мне приходится говорить об этом, но… – Савелий изобразил такое смущение на лице, что парень купился:

– Что случилось? – недоуменно спросил он.

– Мне не совсем удобно… – поморщился Савелий.

– О чем вы? – не понял тот.

Савелий красноречиво кивнул в сторону машины.

– В чем дело? – Парень явно был несколько растерян.

– Я могу сказать вам тет-а-тет? – едва не шепотом спросил Савелий.

– Ну? – Парень совсем был обескуражен и сделал шаг вперед. На какую-то долю секунды ему показалось, что этот странный незнакомец хочет поведать ему о чемто очень важном.

Савелий подошел ближе и шепотом спросил:

– Вы не покажете, где у вас туалет?

– Что? – Парень едва не взорвался от смеха. – Туалет? Да в любом месте.

– Но я же не могу при даме… – Савелий смущенно кивнул в сторону машины.

– При даме? – удивился тот; по-видимому, для него это было неожиданностью, в сумерках он не рассмотрел в кабине тележурналистку.

Обменявшись со своими соратниками странными взглядами, он подошел к машине и заглянул внутрь.

– А она очень даже ничего! – Плотоядно глядя на девушку, Руслан несколько раз вытер о куртку мгновенно вспотевшие ладони. – Чья ж ты будешь, красавица? – спросил он, бросая вопросительные взгляды то на Михаила, то на Дениса.

Дарья уже хотела отбрить молодого петушка, но Михаил незаметно сжал ее локоть.

– Будь повежливее, парень! – по-чеченски предупредил он. – Эту деваху командир отбил у неверных лично для себя.

Тот недовольно насупился, мельком взглянул на неподвижное тело Мушмакаева, словно решая что-то для себя, потом перевел взгляд на девушку, и ее красота победила, взяла вверх над осторожностью: возможное наказание когда-то еще будет, а желание просто колом выпирает из-под куртки.

– Твоему командиру бабы еще долго не понадобятся, – решительно проговорил он, потом по-русски обратился к тележурналистке: – Выйди-ка из машины, красавица, дай получше разглядеть тебя.

В это время Савелий, как только старший патруля направился к машине, спросил его подчиненных:

– Мужики, где можно отлить? Мочи нет терпеть.

– Там, там или там, – усмехнулся один из них, кивая в разные стороны своей черной бородой.

– Спасибо, – отозвался Савелий и устремился в ту сторону, откуда, как ему показалось, доносились какието приглушенные стоны.

Не успел он отойти от ребят и патрульных Руслана на несколько шагов, как тому пришлось повторить девушке свою просьбу с другой интонацией.

– А ну выходи, лярва! – с раздражением выкрикнул он и с угрозой добавил: – Не заставляй меня нервничать!

– Послушай, парень, Мушмакаев за меньшие проступки яйца отрезал, – спокойно заметил Михаил почеченски и добавил: – Не советую.

– Телке своей советуй! – отрезал тот, явно уже ничего не соображающий от желания овладеть симпатичной незнакомкой. – Вылазь мигом! – гаркнул он.

– Ты, баба, лучше подчинись, – усмехнулся чернобородый, – Руслан у нас действительно очень нервный мужик.

Тележурналистка вопросительно взглянула на Михаила, явно опасаясь возможных последствий.

– Не бойся, выходи, все будет в порядке, – прошептал тот.

Неволина вышла из машины и дерзко взглянула на Руслана.

– А что дальше, мальчик? – пряча за улыбкой свой страх, с вызовом спросила она.

– Ишь какая смелая! – обрадовался он, предвкушая легкую победу над этой строптивицей.

Нужно вернуться немного назад, чтобы не вносить путаницу в наше повествование.

Когда Савелий с ребятами наткнулись на патруль, его командир, которого зовут, как мы выяснили ранее, Зелимхан, был тоже «очень занят». За пару часов до этого они остановили «Жигули» с молодой дагестанской семьей – мужем с женой и дочкой лет двенадцати, – возвращавшейся домой со свадьбы своих родственников. С первого же взгляда запав на симпатичную женщину, Зелимхан решил, что сегодня он повеселится от души. Придравшись к тому, что у них нет чеченского пропуска на проезд (которого и в природе не существовало), он приказал им выйти из машины. По его знаку на мужчину набросились его подчиненные и начали жестоко избивать, пока тот не потерял сознание.

Женщина и девочка были почти одного роста и похожи друг на друга, словно две близняшки, их различал лишь возраст да более хрупкая фигура девочки. Видно, в кабине машины было тепло, и они были одеты в легкие, почти одинакового покроя платьица, но как будто даже не чувствовали холода, дрожа от испуга и неожиданно свалившейся на их головы беды. С рыданиями они умоляли пощадить мужа и отца, но все было тщетно: в Зелимхане уже проснулся голодный зверь, который требовал крови.

Оставив при себе на всякий случай одного боевика, Зелимхан, назначив старшим Руслана, отправил его с остальными дежурить в дозоре, после чего повернулся к женщине:

– Ну что, ласковая моя, будем с тобой делать? – облизывая пересохшие от волнения губы, спросил он и шагнул вперед.

– Не надо, умоляю вас! Пощадите! – взмолилась женщина, почувствовав, что сейчас ее ожидает.

– Ну чего ты так напугалась? Будь паинькой, и тебе будет хорошо, может, даже понравится. – Он говорил тихо, медленно надвигался на нее, ступая мягко, по-кошачьи, не моргая глядя ей в глаза своими черными и неподвижными зрачками, гипнотизируя, словно удав кролика.

Женщину буквально парализовал страх: она застыла, словно статуя, и не могла сдвинуться с места, и лишь ее губы продолжали шептать:

– Не нужно, прошу вас, не нужно…

Ее дочка смотрела на идущего к матери мужчину, не понимая, почему мать о чем-то его просит. Ужас уже передался и ей, испуганные глаза наполнились слезами, а по всему телу пробегала дрожь отчаяния и непонятного животного страха и ужаса, которых она еще никогда не испытывала за свою короткую жизнь. Зелимхан остановился перед женщиной и, упиваясь ее страхом, с сатанинской улыбкой, не отрывая взгляда от ее глаз, облапил ее грудь своими мясистыми пальцами и принялся мять ее, словно кусок глины.

– Тамара, отвернись! Не смотри! – в отчаянии воскликнула женщина, но девочку, видно, тоже парализовал страх, и она продолжала одеревенело стоять и смотреть на происходящее.

– Мне больно, – прошептала женщина, ее лицо действительно перекосилось от боли в груди.

– А мне нет, – усмехнулся Зелимхан и вдруг резко рванул платье. Материал был настолько нежный, что мгновенно треснул, словно бумага.