Текст книги "Кремлевское дело Бешеного"

Тим Рот шел ва-банк, желая получить за свои деньги сразу все. Великий Орден, чья тайная политика веками руководствовалась принципом «разделяй и властвуй», надеялся, что новый Премьер-министр, залив кровью Чечню, станет на тот путь, с которого уже не свернешь. И на котором его будущими действиями можно будет легко если не манипулировать, то, во всяком случае, направлять и контролировать.

Эльсон Мушмакаев на масонские доллары нанял лучших бойцов, которые прошли подготовку в учебных лагерях «черного араба» Хаттаба. На подготовку такой широкомасштабной операции понадобилась не одна неделя. Несколько десятков хорошо экипированных, снабженных деньгами и документами террористических групп рассосалось по всей России, чтобы начать крупномасштабную операцию под многозначительным названием «Стрелы Аллаха».

Прошло еще несколько недель, и загремели взрывы в разных городах России, сея смерть, ужас и панику…

Взрывы, страшные своей жестокостью и цинизмом (террористы взрывали ТОЛЬКО гражданские здания – больницы, жилые дома, школы), повлекли за собой сотни человеческих жертв. Россия содрогнулась от пережитого, гибель ни в чем не повинных людей всколыхнула страну. Повсюду поднялись стихийные всплески ненависти к кавказцам, Рассказов, используя продажные СМИ, умело направил общественное мнение для поддержания этого чувства.

Взрывы рикошетом ударили по только начавшей возрождаться экономической активности: она стала падать. Бизнесмены придерживали вложения в производство, выжидая, пока ситуация станет более благоприятной. Узнав об этом, Премьер-министр решил действовать решительно.

Прогнозы аналитиков Ордена начали оправдываться: правительство вынуждено было идти на поводу у общественного мнения, вышел приказ стягивать к Чечне войсковые подразделения.

А взрывы все не утихали. Они регулярно раздавались в европейской части России – как в Москве, так и в областных центрах.

Генерал Богомолов дневал и ночевал на работе: пока угроза терроризма висела над Россией, он не имел права на отдых. Совсем потеряв покой после серии очередных взрывов, прошедших по Южному Уралу, генерал вызвал к себе Савелия.

– Я прекрасно понимаю, Савушка, что ты под завязку занят поручением Президента, но мне кажется, что происходящее в стране сейчас гораздо важнее даже личного поручения Президента. Мы уже ликвидировали семнадцать боевых групп террористов, – сказал Богомолов Савелию, – но я уверен, их было гораздо больше. Понимаешь, Савушка, мы действуем почти что вслепую: если бы чеченцы взрывали военные или стратегические объекты, нам было бы проще. А тут… ну, не поставишь же к каждому жилому дому страны по милиционеру! – Генерал в сердцах ударил кулаком по столу. – Вот и приходится искать черную кошку в темной комнате…

– …особенно когда ее там нет, – невесело усмехнулся Савелий.

– Почему это нет? – не понял генерал. – Есть! Мы обладаем сведениями, что…

– Это не я сказал, так считал Конфуций: «Трудно искать черную кошку в темной комнате, особенно когда ее там нет». Я это почему вспомнил – вы ищете чеченцев, по вашей терминологии – «черных кошек», впотьмах, наугад, как говорится, «методом тыка». Что, во-первых, весьма дорогое удовольствие, а во-вторых, что важнее, малоэффективное.

– А ты что предлагаешь? – насупил брови Богомолов, он был явно обижен замечанием своего «крестника», а потому ревниво добавил: – Кстати сказать, на эти поиски все лучшие наши оперативники брошены.

– А я предлагаю включить свет в темной комнате, и тогда кошка, какого бы она там цвета ни была, станет хорошо видна, – тихо проговорил Савелий, думая о чем-то своем.

– Красиво говоришь! – поморщился Богомолов, он думал, что Савелий предложит ему что-то более действенное, чем включить «свет» в некой аллегорической темной комнате. Однако, давно зная своего «крестника», не сомневался, что Савелий ничего просто так не скажет, а потому прямо в лоб спросил его: – А как ты себе это на деле представляешь?

– Мне кажется, необходимо установить логику этих бандитов. Тогда можно понять, где произойдет очередной теракт. Константин Иванович, вы же сами знаете, этих диверсионных групп не может быть очень много: у чеченцев просто столько людей не наберется. Семнадцать групп вы уже обезвредили. Надо взять карту и отметить на ней те районы, где арестованные террористы планировали действовать. Это первое… – Он усмехнулся.

– Что-то не так? – заметил генерал.

– Нет-нет, всё так! – покачал головой Савелий и тут же продолжил: – Второе: известны места, где теракты уже прошли. Думаю, диверсанты затаились там и дожидаются, когда спадет волна активности правоохранительных структур. Но практически они нам уже не опасны: я убежден, что они израсходовали всю имевшуюся взрывчатку, ведь их главное преимущество – мобильность… Третье. Заметили, что взрывов не бывает там, где проживают люди, верующие в Аллаха? Так что Поволжье, в принципе, можно убрать из списка: вряд ли оно окажется под ударом. Выходит, если мы исключим районы, о которых мы говорили в первом, втором и третьем пунктах, останутся места, где взрывы могут произойти реально. Там-то и надо проводить более тщательную работу – там и сотрудников должно быть больше, и искать надо интенсивнее. Согласись, Батя, что темнота после таких расчетов станет хоть чуть-чуть рассеиваться.

– Нет смысла спорить с тобой, «крестник», ты прав. В принципе мы почти в том же ключе уже пытались размышлять, – сказал Богомолов, внимательно выслушав Савелия. – Наши аналитики выдали пять наиболее опасных в плане возможных диверсий районов: Курский, Тульский, Орловский, Рязанский и Ярославский. Каждая область типично русская, в каждой из них есть своя чеченская община, что, по нашему мнению, прибавляет риска. Там сейчас работают день и ночь наши сотрудники. Я надеюсь, что у них получится предотвратить взрывы.

– Все так, Константин Иванович, но… – Савелий и сам не знал, почему аналитики ФСБ не вызывали у него доверия. Может быть, потому, что у них все было слишком складно и они не учитывали алогичности, всегда присущей смерти. – Разрешите, я дома над этим еще подумаю?

– Ну что же, Савушка, я тебя ни к чему не принуждаю, – устало взглянул на него Богомолов. – Если тебе в автономном режиме действовать сподручнее, то будь посему! А нароешь что, я всегда на связи, звони в любое время суток.

– Спасибо, Батя, за доверие! – Савелий встал и пошел к выходу.

– Савушка! – окликнул его Богомолов.

– Что? – Савелий остановился у дверей и обернулся.

– Прошу тебя, как сына, не лезь на рожон!

– «Мухтар постарается»! – отозвался Савелий своей любимой присказкой и вышел из кабинета…

Вернувшись, домой, Савелий достал большой географический атлас России и, погрузившись в его изучение, провел за размышлениями больше десяти часов. Он оторвался от карт только под утро следующего дня. Теперь он почти был уверен, что следующая серия взрывов прогремит в Смоленске.

Области, которые назвал Богомолов, Савелий отмел почти с самого начала: генерал упомянул, что во всех этих пяти регионах имеются чеченские общины. Исходя из элементарной логики, Савелий понимал, что террористы не станут подставлять под удар своих соплеменников, ведь такие разветвленные, обычно очень мощные в коммерческом плане общины всегда предоставляли своим верную возможность в случае чего скрываться, «уходить на дно».

Подобные чеченские общины – по сути своей, осколки тейпов (родов), на которые исторически разделено все население Чечни, – с начала девяностых годов появились почти в каждом мало-мальски большом областном центре. Они принимали беженцев из Чечни, если те не строили из себя воителей ислама, не подбивали молодежь на политические разборки (а уж тем более – на теракты). Так что любой чеченец, пришедший к главе такой общины, обычно самому старшему мужчине, гарантированно мог получить помощь с временной пропиской и место шофера или охранника в какой-нибудь принадлежащей общине фирме или банке.

Если в таких общинах и занимались чем-то непозволительным, то отнюдь не политикой, а криминалом. Ну а уж в криминальном мире «нет ни эллина, ни иудея», там на национальность обращают внимание в последнюю очередь.

Савелий связался с Андреем Вороновым и попросил у него справку о том, в каких городах живут компактные чеченские общины, – Говорков знал, что ФСБ регулярно отслеживает такую информацию. Через час Воронов прислал к нему домой посыльного с несколькими страницами текста, прочтя который Савелий остановил свой выбор на Смоленске: там чеченской общины не наблюдалось, и, значит, не с кем было бы сводить счеты после терактов.

Было и еще несколько соображений, подкрепивших первоначальный выбор Савелием именно этого города. Смоленск недалеко от Москвы, теракты под боком у столицы и правительства могли дать больший пропагандистский эффект. К тому же Смоленск – оживленный транспортный узел, в него легко было как приехать, так и уехать из него.

Кроме того, Савелий был убежден, что истинные хозяева террористов специально выбирали для своих зловещих целей наиболее важные в духовном смысле русские города – те, у которых многовековая история, где сохранились древние храмы; это города, которые можно назвать настоящим ликом России – патриархальной, страдающей, а вместе с тем и великой, неувядающей.

Враг пытался бить под дых: в духовное сердце всей страны, туда, где по-прежнему, несмотря ни на какие экономические новации, люди жили, не следуя тупо модным западным идейкам и вкусам, а так, как жили их отцы и деды.

Смоленск – древний прекрасный город. Его грозный кремль – помощнее, надо сказать, Московского – успешно выдержал многочисленные нашествия. И осады поляков, французов, немцев. Он и был как раз таким настоящим русским городом. Как только Савелий понял это, он ушел в себя и посмотрел на этот город внутренним, «космическим» взглядом.

Он сосредоточился, представил Смоленск как живое существо со своей историей и уникальным обликом и сразу же увидел, как над яркой, светящейся золотом точкой на географической карте нависает нечто очень темное, со стороны похожее на грозовую тучу…

Савелий собрал сумку и немедленно отправился в Смоленск, этому городу, теперь он в этом был уверен, грозила смертельная опасность…

Отоспавшись в поезде, Говорков вышел на перрон смоленского вокзала и пошел в сторону старого центра города. Сняв номер в гостинице неподалеку от смоленского кремля, он улегся на кровать и погрузился в размышления. Теперь, когда Савелий находился в потенциальном эпицентре опасности, все его чувства обострились до предела. Он мысленно «прочесывал» город: район за районом, улицу за улицей, дом за домом.

Это напоминало действие радиопеленгатора, с той лишь разницей, что пеленгатор ловит ультракороткие радиоволны, а Савелий – микронные биомагнитные.

Таким образом, он прощупал весь город, но, кроме смутных негативных предчувствий, ничего конкретного не зафиксировал. Отдохнув от поиска (он забирал энергии больше, чем работа кузнеца у наковальни), Савелий вышел на улицу и прошелся по невысокому, всего в два-три этажа, центру. Он порадовался покою, исходящему от старых, но еще вполне крепких домов, затем побродил по кремлю, постоял возле памятника героям войны 1812 года…

Вокруг неспешно текла спокойная, размеренная провинциальная жизнь. Казалось, смолян не коснулось все то, что происходило в последнее время в России; взрывы и трагедии, падения и взлеты экономики не выбили их из привычного ритма жизни, и в этом Савелий видел силу и крепость народного духа.

Наскоро перекусив, он вернулся в гостиницу и вновь провел «зачистку», решив про себя, что будет это делать как можно чаще, каждые пять-шесть часов. Убедившись в том, что реальной опасности городу еще нет, Савелий собрался немного поспать: время уже приближалось к полуночи. Приказав себе встать в шесть утра, Савелий погрузился в сон.

Проснулся он оттого, что его как будто кто-то ударил палкой: так резко билась в его голове тревога. Он попытался определить источник опасности и, не успев еще толком сосредоточиться, уже разглядел его: источник находился буквально в нескольких сотнях метрах от него на юго-запад, неподалеку от вокзала.

Савелий лихорадочно оделся, времени сейчас ни на что другое уже не было: надо действовать, действовать и еще раз действовать!

У вокзала на крутом высоком холме блестел золотом куполом красивый и объемный Успенский собор. Савелий спешил к храму: оттуда исходил мощный сигнал опасности, который, словно молотком, стучал в его висках и жег ладони рук.

Оказавшись у невысокой ограды собора, Говорков огляделся. На первый взгляд ничего особенного не увидел: неподалеку стояли две легковушки, в которых людей не было, сзади, у хозяйственных пристроек собора, двое мужиков разгружали самосвал с углем. Сигнал опасности, а Савелий его ощущал очень явственно, исходил из самого собора. Говорков подошел к красивой резной двери, ведущей в храм; в этот ранний час она была заперта.

Савелий обошел собор и остановился у самосвала.

– Земляки, – обратился он к грузчикам, – тут есть кто-нибудь из местного начальства?

– В храме только отец Кирилл, настоятель. Но сейчас его лучше не трогать: сегодня же большой праздник – Никола зимний.

Савелий мысленно упрекнул себя: как же он мог забыть? Православный праздник Николая Чудотворца по праву считается одним из самых главных; в такие дни все храмы заполнены народом. Савелий ощутил, как тревога, овладевшая им, стала нарастать: теперь он был уже убежден, что теракт точно будет сегодня и именно здесь, в храме, где соберется толпа верующих православных.

– Где мне отыскать отца Кирилла? – нетерпеливо спросил Савелий у грузчиков. – У меня к нему очень важное сообщение.

– Он в притворе, – сказал один из мужиков, указав рукой в сторону небольшого кирпичного строения, притулившегося к стене собора.

Говорков быстрым шагом устремился туда. Отец Кирилл оказался невысоким сухощавым человеком неопределенного возраста с редкой седой бородкой. Когда он услышал, что в его храме готовится взрыв, он, естественно, встревожился.

– Господи! – в сердцах воскликнул он. – Что же это такое? Это же сколько людей, сколько красоты – и взрывать? Да что же это за люди такие мразные, что способны на этакое безобразие?! Ой, какое горе! Какая беда! – запричитал он.

– Не волнуйтесь, батюшка, – успокоил его Савелий, – у нас еще есть время, чтобы найти адскую машину. Когда у вас начало службы?

– Через два часа…

– Значит, надо приступать к поискам, – твердо сказал Савелий, – включите в храме свет и оставьте меня одного. Я постараюсь сделать все возможное.

– Да как же вы… – отец Кирилл растерялся, – может, милицию позвать… саперов…

– Зовите, но я, с вашего позволения, приступлю к поискам немедленно – времени же совсем мало осталось.

– Да-да, молодой человек, попробуйте, с Богом. Даст Бог, у вас все получится. Идемте…

Они вошли в собор с черного входа и через Царские врата проследовали в центр храма. Священник включил свет, и Савелий увидел высокие стены с фресками, золото риз на иконостасе, старинные подсвечники и лампады; все было такой немыслимой красоты, что у Савелия захватило дух. Он на миг представил, как бы это выглядело, если бы взрыв состоялся, и внутренне содрогнулся.

– Все, батюшка, идите. Дальше я сам.

– Ну, помогай вам Бог! – Отец Кирилл, перекрестив Савелия, удалился.

Савелий медленно обошел огромный собор. Внешний осмотр ничего не дал, и тогда Говоркову пришлось применить свой не раз испытанный метод. Он встал в самом центре собора, под свисавшей с высоченного купола громадной люстрой, закрыл глаза и сосредоточился. Сигнал тревоги тут же ударил ему в виски. Сначала Савелий не мог понять, откуда он исходит, уж слишком близко он находился и как будто обволакивал Савелия всего – с ног до головы.

Савелий поднял ладони кверху, сконцентрировал свое внимание на них. Так он простоял несколько минут и вскоре начал потихоньку улавливать мельчайшие нюансы темного сигнала: медленно поворачивая голову, он ощутил, что сигнал давит на мозг сильнее справа, и направил туда свои ладони, которые тут же опалило огнем. Савелий открыл глаза и посмотрел в ту сторону – там, в нише, висела большая икона Николая Чудотворца. Под ней стояла массивная медная подставка для свечей.

Савелий приблизился к иконе. Через пару часов здесь будет не протолкнуться от столпившихся около нее людей. Наверное, террористы-изуверы выбрали это место для того, чтобы взрыв унес с собой как можно больше жертв. Савелий осторожно осмотрел икону, затем настал черед подсвечника. Когда он приблизил к нему свои ладони, их буквально обожгло пламенем. Он наклонил подсвечник немного вбок, и тут его ждала удача: большое полушарие подставки подсвечника было полым, а внутри него Савелий обнаружил большой целлофановый пакет, плотно набитый желтоватой массой.

«Наверняка пластит, и тут его килограммов пять будет, – подумал Савелий, – этого хватило бы, чтобы разом стереть собор с лица земли…»

Он осторожно вынул из пластита взрыватель. К нему тянулись тонкие цветные проводки от дистанционного управления. Савелий вырвал провода из взрывателя, сунул приемник дистанционного управления в карман и пошел к священнику.

– Батюшка, вы вызвали милицию? – спросил он.

– Да, а что такое?

– Я мину уже нашел и обезвредил, – сказал Савелий, – так что все в порядке.

– Слава Богу! – перекрестился отец Кирилл.

– Надо бы милиции сказать, чтобы они забрали бомбу и больше бы тут не светились: незачем народ понапрасну беспокоить, ведь все обошлось и опасность здесь уже никому не грозит.

– Да-да, конечно… Вы правы, – закивал священник, – я им скажу обязательно.

– Ну, тогда я пошел, – сказал Савелий и поставил перед отцом Кириллом пакет с пластитом и взрывателем. – Вот, отдайте милиции. Не волнуйтесь, у этой мины зубы вырваны.

– Слава тебе, Господи!.. – обрадованно воскликнул священник. – Да куда же это вы? Может быть, дождетесь милицию?

– Нет, батюшка, нужно еще с плохими людьми разобраться! – серьезно заметил Савелий.

– Скажите хоть, зовут-то вас как, кого благодарить прихожанам за свое избавление от напасти? – спросил настоятель. – Я за вас свечку поставлю…

– Ну, если это так нужно, то помяните раба Божьего Савелия, – улыбнулся Говорков и вышел из храма на улицу.

– Спаси тебя Господь! – провозгласил священник ему вслед…

Он и не думал расслабляться: теперь предстояло взять самих террористов. Савелий специально оставил у себя приемник дистанционного управления: если бы милиция о нем узнала, она бы оцепила всю прилегающую к собору местность, что точно спугнуло бы террористов. А так Савелий надеялся, что сможет вычислить их и обезвредить: они же не знали, что их смертельная закладка уже найдена.

Прошел час. Савелий успел перекусить неподалеку от храма в небольшом привокзальном буфете и снова вернулся на свой пункт наблюдения. Он выбрал точку, откуда ему были видны вся площадь перед главным входом в собор и две прилегаюие улицы. Савелий не сомневался, что террористы обязательно заявятся сюда на автомобиле, припаркуются где-нибудь неподалеку, дождутся, пока собор наполнится верующими, и тогда нажмут на страшную кнопку…

К храму постепенно подтягивался народ. Еще через полчаса у собора было уже полно людей. Говорков почти не обращал на них внимания: вряд ли террористы стали бы крутиться в этой толпе, опытный взрывник всегда подстраховывает себя от непроизвольного взрыва и старается не заходить в опасную зону, когда заряд уже заложен.

На площади уже скопились машины, в основном иномарки: по большим праздникам сюда приезжали замолить свои немалые грехи многие местные новые русские. Савелий внимательно наблюдал за каждой вновь прибывшей машиной. Пока ничего подозрительного не наблюдалось: машина подкатывала, из нее выходил водитель, иногда его сопровождали супруга и дети, авто запирали, и все шли в собор. Прозвучал колокольный благовест, возвещавший, что скоро начнется праздничная служба. Савелий заволновался: вот сейчас террористам уже можно было действовать, а он их все еще не видел…

Говорков завертел головой, даже вышел из-за своего укрытия – газетного киоска – на проезжую часть и посмотрел вдоль обеих улиц. Он знал, что радиус действия дистанционного управления той модели, которую он обнаружил, равнялся ста – ста пятидесяти метрам, и поэтому не смотрел далеко от себя.

Неподалеку от площади, у небольшого гастронома, стоял крытый брезентом «КАМАЗ» с ростовскими номерами. В его кабине сидели два веселых парня. Савелий видел, как они скалят зубы – наверное, травят анекдоты в ожидании разгрузки. За неимением других объектов Говорков остановил внимание на этом грузовике. Один из парней, продолжая смеяться, достал папиросу, вытряхнул в окно табак и принялся с ладони набивать ее анашой – все это Савелию было прекрасно видно.

Эти веселые ребятки начинали не нравиться Говоркову все больше и больше; теперь ему уже понятен был их беспричинный смех: они накурились наркотика и сейчас пребывали в состоянии эйфории. Как сидящий за рулем парень собирался управлять машиной в таком состоянии, Савелий не понимал – казалось, тот уже ничего не соображает.

Говорков, по-прежнему внимательно оглядывая окружающее собор пространство, пошел к грузовику. Он чувствовал, что тут что-то не так, и решил проверить свои подозрения.

– Закурить найдется? – спросил Савелий у водителя, когда подошел к машине вплотную и приоткрыл дверь.

– Сваы надо ымэт! – с сильным кавказским акцентом заявил водитель и, нагло рассмеявшись в лицо Савелию, хлопнул дверцей машины перед самым его носом.

– Вали отсюда, пока цел! – закричал второй и показал ему «козу» – таким жестом блатные обычно пугают обывателей.

Эта распальцовка парня только укрепила уверенность Савелия – он обратил на них внимание неспроста. Таких, как эти двое, он не боялся: обыкновенная шваль, корчащая из себя блатных, тем более обкурившаяся, для человека, знакомого с боевыми единоборствами, проблем не составляла. Особенно для такого бойца, каким был Бешеный.

Савелий пошел ва-банк: он достал из кармана приемник дистанционного управления, найденный в храме, и, подняв его к лицу шофера, спросил:

– Это не ты потерял?

Говорков с удовлетворением увидел, как изменилось лицо шофера: он тут же прекратил улыбаться, его губы скривились в злобной усмешке, а блестящие от анаши темные глаза быстро-быстро забегали, выдавая растерянность.

– Нэт, нэ мае, – отказался шофер и неожиданно завел мотор «КАМАЗа».

Савелий увидел, как он лихорадочно дергает рычаг ручного тормоза, и вдруг ясно понял, что эти двое и есть те, кого он искал.

– Постой! – крикнул он, вскакивая на подножку со стороны шофера.

Но тот уже надавил на педаль газа. Машина рванула с места. Савелий, уцепившись левой рукой за рамку бокового зеркала, удержался на подножке. На полном ходу достал правой рукой «Стечкина» и ткнул в лицо водителю.

– Стой, сволочь! Буду стрелять без предупреждения! – со злостью выкрикнул он.

Шофер резко вильнул рулем, надеясь сбросить Савелия, и что-то крикнул своему напарнику. Тот, лихорадочно покопавшись в карманах своей кожаной куртки, достал дистанционный пульт и несколько раз нажал на красную кнопку – видно, не поверил, что их устройство разминировано.

Савелий, увидев в его руках пульт, даже обрадовался: это окончательно развеяло его сомнения, теперь можно было не опасаться, что он ошибся…

Ни секунды не раздумывая, Бешеный всадил в голову шофера две пули. Тот дернулся всем телом, разбрызгивая по кабине мозги вперемешку с кровью, выпустил из рук руль и упал на своего напарника, лицо которого все еще выражало удивление, поскольку никакого взрыва так и не последовало.

Неуправляемый грузовик на полном ходу понесся по встречной полосе дороги. Савелий соскочил с подножки и, кубарем прокатившись по асфальту и чудом избежав колес встречной машины, оказался на тротуаре. Прыжок ему удался, он ничего себе не повредил – так малость ушиб бедро при приземлении.

Неподалеку от него грузовик с грохотом врезался в мачту освещения. Савелий вскочил и подбежал к нему. Он распахнул дверь со стороны пассажира и вытащил окровавленного, но живого второго террориста. Тот, казалось, ничего не соображал, тупо крутил головой и лишь мычал от боли в сломанной левой руке – та висела безвольно вдоль туловища.

– Если ты, сука, сейчас же не скажешь, где вы сделали еще закладки, я тебя голыми руками разорву на части! – рявкнул на него Бешеный.

– А-а… что? Мы ничего… нам надо еще в три места… – мычал совсем обалдевший парень.

– Где? Говори! – закричал на него Савелий и, чтобы привести парня в чувство, ткнул ему пальцем в место перелома.

– А-а! – взвыл тот. – Не надо! Я скажу, скажу! Только я названия улиц не знаю.

– Ваши закладки все с дистанционным управлением или есть с таймерами? – нетерпеливо спросил Савелий, снова основательно встряхнув парня. Он понимал, что, взорвав собор, террористы попытались бы сразу исчезнуть из города; остальные взрывы могли произойти и без их участия, достаточно было поставить нужное время на часовом механизме…

– Да, остальные все с таймерами, – хныча от боли, пролепетал террорист.

– Сколько осталось до взрывов?

– По-разному… От часа до двух…

– Поехали! – сказал Савелий.

Он взял за шиворот парня и вышел на проезжую часть с поднятым в руке пистолетом, не обращая внимания на обступивших его людей. Остановив первую же проезжавшую машину, он приказал ее шоферу везти их туда, куда укажет террорист.

Спустя сорок минут все три заряда были обезврежены. Правда, когда Савелий занимался третьей смертоносной закладкой, по его душу пришла милиция: ей уже кто-то «настучал», что по городу рыскает какой-то крутой мужик со «Стечкиным». Однако после короткого объяснения, данного Савелием, милиционеры скрутили террориста и потом, после того как Говорков написал в местном УВД подробную докладную, даже подвезли его до гостиницы…

Савелий вернулся в Москву. История с неудавшимися террористическими взрывами в Смоленске облетела все газеты. Правда, вся слава досталась местным спецслужбам, которые по настоятельной просьбе Савелия не упоминали его имя.

О его участии в этой истории знали только двое: старый друг и учитель генерал ФСБ Богомолов и настоятель смоленского Успенского собора отец Кирилл, который дал себе зарок каждый год, именно в Николин день, ставить свечу во здравие раба Божьего Савелия… и первую поставил в тот же день…

Савелий понимал, что неудача террористов в Смоленске может озлобить их, но на время они наверняка затихнут, чтобы, проанализировав провал, повторить попытку…

Но российские службы тоже не сидели сложа руки: они предложили Президенту неожиданный и совсем неординарный ход, на который тот согласился, не задумываясь.

Дело в том, что в Бутырке сидел под следствием еще со времен чеченской войны девяносто шестого года бывший Мэр Грозного Беслан Гантамиров. Его обвиняли в том, что в бытность свою Мэром он незаконно растратил большие суммы денег, выделенных на восстановление города.

Да, следствие доказало, что Гантамиров действительно потратил вменяемую ему сумму, однако не удалось доказать, что он потратил эти деньги на себя или свою семью. Сам же Гантамиров во время следствия твердил одно: все деньги пошли на содержание милицейского ополчения, которое он организовал для поддержания федеральной власти…

От Автора:

«Удивительное дело: человек открыто встал на сторону государственного правопорядка, организовал реальные силы, а государственные структуры вместо финансовой помощи как должное принимали действия его ополченцев и, когда подписали позорный мир в Хасавюрте, вдруг выдвинули против него обвинение в растрате. Слава Богу, тем аналитикам, которые сумели убедить Президента выпустить его на свободу, и Автор жалеет только о том, что им не хватило мудрости снять с него обвинения за отсутствием состава преступления. Ведь выпустили его лишь как помилованного Президентом.

Что должен был бы сделать человек, который считает себя невиновным? Добиться правды! Именно поэтому Беслан Гантамиров и подал в суд, чтобы восстановить свое честное имя. Однако, понимая, что его малая родина нуждается в его помощи, а ждать справедливого суда можно долго, он принимает решение ехать в Чечню, чтобы там вновь создать чеченское ополчение и воевать вместе с федеральными войсками против террористов, в который раз вовлекших его родину в страшный хаос…»