Текст книги "Школьные истории"

В. Драгунский, В. Голявкин, В. Осеева И Др.
Школьные истории
Рассказы

© Антонова И.А., 2018

© Осеева В.А., насл., 2018

© Воронкова Л.В., насл., 2018

© Пермяк Е.А., насл., 2018

© Голявкин В.В., насл., 2018

© Ил., Кондратова Н.В., 2018

© Драгунский В.Ю., насл., 2018

© Ил., Халилова А.Р., 2018

© Дружинина М.В., 2018

© ООО Издательство «Родничок», 2018

© Каминский Л.Д., насл., 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

* * *

Виктор Драгунский

Надо иметь чувство юмора

Один раз мы с Мишкой делали уроки. Мы положили перед собой тетрадки и списывали. И в это время я рассказывал Мишке про лемуров, что у них большие глаза, как стеклянные блюдечки, и что я видел фотографию лемура, как он держится за авторучку, сам маленький-маленький и ужасно симпатичный.

Потом Мишка говорит:

– Написал?

Я говорю:

– Уже.

– Ты мою тетрадку проверь, – говорит Мишка, – а я – твою.

И мы поменялись тетрадками.

И я как увидел, что Мишка написал, так сразу стал хохотать. Гляжу, а Мишка тоже покатывается, прямо синий стал.

Я говорю:

– Ты чего, Мишка, покатываешься?

А он:

– Я покатываюсь, что ты неправильно списал. А ты чего?

Я говорю:

– А я то же самое, только про тебя. Гляди, ты написал: «Наступили мозы». Это кто такие – «мозы»?

Мишка покраснел:

– Мозы – это, наверное, морозы. А ты вот написал: «Натала зима». Это что такое?

– Да, – сказал я, – не «натала», а «настала». Ничего не попишешь, надо переписывать. Это всё лемуры виноваты.

И мы стали переписывать. А когда переписали, я сказал:

– Давай задачи задавать!

– Давай, – сказал Мишка.

В это время пришёл папа. Он сказал:

– Здравствуйте, товарищи студенты…

И сел к столу.

Я сказал:

– Вот, папа, послушай, какую я Мишке задам задачу: вот у меня есть два яблока, а нас трое, как разделить их среди нас поровну?

Мишка сейчас же надулся и стал думать.

Папа не надулся, но тоже задумался. Они думали долго.

Я тогда сказал:

– Сдаёшься, Мишка?

Мишка сказал:

– Сдаюсь!

Я сказал:

– Чтобы мы все получили поровну, надо из этих яблок сварить компот. – И стал хохотать. – Это меня тётя Мила научила!..

Мишка надулся ещё больше. Тогда папа сощурил глаза и сказал:

– А раз ты такой хитрый, Денис, дайка я задам тебе задачу.

– Давай задавай, – сказал я.

Папа походил по комнате.

– Ну слушай, – сказал он. – Один мальчишка учится в первом классе «В». Его семья состоит из четырёх человек. Мама встаёт в семь часов и тратит на одевание десять минут. Зато папа чистит зубы пять минут. Бабушка ходит в магазин столько, сколько мама одевается плюс папа чистит зубы. А дедушка читает газеты, сколько бабушка ходит в магазин минус во сколько встаёт мама.

Когда они все вместе, они начинают будить этого мальчишку из первого класса «В». На это уходит время чтения дедушкиных газет плюс бабушкино хождение в магазин.

Когда мальчишка из первого класса «В» просыпается, он потягивается столько времени, сколько одевается мама плюс папина чистка зубов. А умывается он, сколько дедушкины газеты, делённые на бабушку. На уроки он опаздывает на столько минут, сколько он потягивается плюс умывается минус мамино вставание, умноженное на папины зубы. Спрашивается: кто же этот мальчишка из первого «В» и что ему грозит, если это будет продолжаться? Всё!

Тут папа остановился посреди комнаты и стал смотреть на меня. А Мишка захохотал во всё горло и стал тоже смотреть на меня. Они оба на меня смотрели и хохотали.

Я сказал:

– Я не могу сразу решить эту задачу, потому что мы ещё этого не проходили.

И больше я не сказал ни слова, а вышел из комнаты, потому что я сразу догадался, что в ответе этой задачи получается лентяй и что такого скоро выгонят из школы. Я вышел из комнаты в коридор и залез за вешалку и стал думать, что если это задача про меня, то неправда, потому что я всегда встаю довольно быстро и потягиваюсь совсем недолго, ровно столько, сколько нужно. И ещё я подумал, что если папе так хочется на меня выдумать, то пожалуйста, я могу уйти из дома прямо на целину. Там работа всегда найдётся, там люди нужны, особенно молодёжь. Я там буду покорять природу, и папа приедет с делегацией на Алтай, увидит меня, и я остановлюсь на минутку, скажу:

«Здравствуй, папа», – и пойду дальше покорять.

А он скажет:

«Тебе привет от мамы…»

А я скажу:

«Спасибо… как мама?»

А он скажет:

«Ничего».

А я скажу:

«Наверно, она забыла своего единственного сына?»

А он скажет:

«Что ты, она похудела на тридцать семь кило! Вот как скучает!»

А что я ему скажу дальше, я не успел придумать, потому что на меня упало пальто и папа вдруг прилез за вешалку. Он меня увидел и сказал:

– Ах ты, вот он где! Что у тебя за такие глаза? Неужели ты принял эту задачу на свой счёт?

Он поднял пальто и повесил на место и сказал дальше:

– Я это всё выдумал. Такого мальчишки и на свете-то нет, не то что в вашем классе!

И папа взял меня за руки и вытащил из-за вешалки.

Потом ещё раз поглядел на меня пристально и улыбнулся:

– Надо иметь чувство юмора, – сказал он мне, и глаза у него стали весёлые-весёлые. – А ведь это смешная задача, правда? Ну! Засмейся!

И я засмеялся.

И он тоже.

И мы пошли в комнату.

Англичанин Павля

1

– Завтра первое сентября, – сказала мама. – И вот наступила осень, и ты пойдёшь уже во второй класс. Ох, как летит время!..

– И по этому случаю, – подхватил папа, – мы сейчас «зарежем арбуз»!

И он взял ножик и зарезал арбуз. Когда он резал, был слышен такой полный, приятный, зелёный треск, что у меня прямо спина похолодела от предчувствия, как я буду есть этот арбуз. И я уже раскрыл рот, чтобы вцепиться в розовый арбузный ломоть, но тут дверь распахнулась и в комнату вошёл Павля. Мы все страшно обрадовались, потому что он давно уже не был у нас и мы по нём соскучились.

– Ого, кто пришёл! – сказал папа. – Сам Павля. Сам Павля-Бородавля!

– Садись с нами, Павлик, арбуз есть, – сказала мама. – Дениска, подвинься.

Я сказал:

– Привет! – и дал ему место рядом с собой.

– Привет! – сказал он и сел.

И мы начали есть и долго молчали. Нам неохота было разговаривать. А о чём тут разговаривать, когда во рту такая вкуснотища!

2

И когда Павле дали третий кусок, он сказал:

– Ах, люблю я арбуз. Даже очень. Мне бабушка никогда не даёт его вволю поесть.

– А почему? – спросила мама.

– Она говорит, что после арбуза у меня получается не сон, а сплошная беготня.

– Правда, – сказал папа. – Вот почему мы и едим арбуз с утра пораньше. К вечеру его действие кончается, и можно спокойно спать. Ешь давай, не бойся.

– Я не боюсь, – сказал Павля.

И мы опять занялись делом и опять долго молчали. И когда мама стала убирать корки, папа сказал:

– А ты чего, Павля, так давно не был у нас?

– Да, – сказал я. – Где ты пропадал? Что ты делал?

И тут Павля напыжился, покраснел, поглядел по сторонам и вдруг небрежно так обронил, словно нехотя:

– Что делал, что делал?.. Английский изучал, вот что делал.

Я прямо опешил. Я сразу понял, что я всё лето зря прочепушил. С ежами возился, в лапту играл, пустяками занимался. А вот Павля, он времени не терял, нет, шалишь, он работал над собой, он повышал свой уровень образования.

Он изучал английский язык и теперь небось сможет переписываться с английскими пионерами и читать английские книжки. Я сразу почувствовал, что умираю от зависти, а тут ещё мама добавила:

– Вот, Дениска, учись. Это тебе не лапта!

– Молодец, – сказал папа. – Уважаю!

3

Павля прямо засиял.

– К нам в гости приехал студент Сева. Так он со мной каждый день занимается. Вот уже целых два месяца. Прямо замучил совсем.

– А что, трудный английский язык? – спросил я.

– С ума сойти, – вздохнул Павля.

– Ещё бы не трудный, – вмешался папа. – Там у них сам чёрт ногу сломит. Уж очень сложное правописание. Пишется Ливерпуль, а произносится Манчестер.

– Ну да! – сказал я. – Верно, Павля?

– Прямо беда, – сказал Павля. – Я совсем измучился от этих занятий, похудел на двести граммов.

– Так что ж ты не пользуешься своими знаниями, Павлик? – сказала мама. – Ты почему, когда вошёл, не сказал нам по-английски «здрасте»?

– Я «здрасте» ещё не проходил, – сказал Павля.

– Ну вот ты арбуз поел, почему не сказал «спасибо»?

– Я сказал, – сказал Павля.

– Ну да, по-русски-то ты сказал, а по-английски?

– Мы до «спасибо» ещё не дошли, – сказал Павля. – Очень трудное пропо-ви-сание.

Тогда я сказал:

– Павля, а научи-ка ты меня, как по-английски «раз, два, три».

– Я этого ещё не изучил, – сказал Павля.

– А что же ты изучил? – закричал я. – За два месяца ты всё-таки хоть что-нибудь-то изучил?

– Я изучил, как по-английски будет «Петя», – сказал Павля.

– Ну как?

– «Пит», – торжествующе объявил Павля. – По-английски «Петя» будет «Пит». – Он радостно рассмеялся и добавил: – Вот завтра приду в класс и скажу Петьке Горбушкину: «Пит, а Пит, дай ластик!» Небось, рот разинет, ничего не поймёт. Вот потеха-то будет! Верно, Денис?

– Верно, – сказал я. – Ну, а что ты ещё знаешь по-английски?

– Пока всё, – сказал Павля.

Леонид Каминский

Чего только не случилось!

– Людмила Аркадьевна, можно войти?

– Входи, Серёжкин!

– Я опоздал.

– Об этом я уже догадалась. Во-первых, здравствуй!

– Здрасте.

– Во-вторых, объясни-ка нам: что случилось?

– Ой, чего только не случилось! Сначала испортились часы.

– Остановились, что ли?

– Нет, просто часовая стрелка стала двигаться против часовой стрелки. А минутная – против минутной. И поэтому я не мог узнать, который час. Но потом всё же узнал.

– Каким образом?

– Очень просто: по телефону. Набрал «ноль восемь», а они и говорят: «Уже полдевятого!» Я говорю: «Правда?» А они отвечают: «Ага!»

– Ну и что же дальше?

– Я понял, что опаздываю, быстро оделся и выскочил за дверь. Смотрю: маляры выкрасили всю лестницу зелёной краской. И табличку повесили: «Проход временно закрыт». Это, значит, пока не высохнет. Что делать? Пришлось всем жильцам спускаться по водосточной трубе.

– И тебе тоже?

– И мне тоже. Я быстро спустился с пятого этажа, выбежал на улицу, смотрю: что такое! На ту сторону никак не перейти, всю улицу перекрыли.

– Неужели тоже выкрасили зелёной краской?

– Нет, что вы! Просто оказалось, что по проезжей части вели жирафу, поэтому всё движение остановилось.

– Куда же вели эту жирафу?

– Не знаю. Наверное, в зоопарк. Или в цирк.

– Или на киносъёмку?

– Или на киносъёмку. В общем, пришлось ждать. Ну, а потом я побежал в школу, потому что больше ничего не случилось.

– Всё?

– Всё.

– Так. Очень удивительная история. А теперь сознайся, Серёжкин: есть ли хоть два слова правды из того, что ты нам сейчас рассказал?

– Два слова есть…

– Какие же это слова?

– «Я опоздал»…

Ну, заяц!

Валентина Гавриловна посмотрела на часы и сказала:

– До конца урока осталось десять минут. Это время мы посвятим пройденному материалу. Кто нам напомнит, что мы проходили на прошлом уроке?

Галя подняла руку.

– Пожалуйста, Линейкина!

– На прошлом уроке вы нам рассказывали о зайцах. Зайцы относятся к классу млекопитающих, отряду зайцеобразных. Существуют два вида зайцев – заяц-беляк и заяц-русак. Зайцы очень осторожны и пугливы, потому что у них много врагов, которые их подстерегают. Это – хищники, например рысь, лиса, волк…

– Спасибо, Линейкина, садись. Дальше продолжит Котиков. Вася! Ты меня слышишь? Ты что, опять спишь? Мне, видимо, придётся специально для тебя носить в школу будильник.

– Я не сплю, я только глаза закрыл.

– Ах вот как? Тогда я очень попрошу тебя открыть глаза и продолжить ответ Линейкиной. На чём она остановилась?

– Она остановилась на этом, ну, на зайце. И ещё на волке. Волк – это хищник, а заяц – совсем наоборот… Волк всё время гоняется за зайцем, а тот – от него. И никак! Тот просто озверел!

– Подождите, подождите, Котиков!.. Не так быстро! Кто «тот»? Кто озверел?

– Ну, волк! У него всё равно ничего не выгорит!

– Так, так… Очень интересно. Ну-ка, поясни это на примере.

– А чего тут объяснять – вы же сами всё знаете. Ну, скажем, заяц влез на вышку для прыжков в воду, приготовился прыгать. А волк тоже на вышку влез, сзади тихонько подобрался, уже лапы вытянул и пальцами шевелит: сейчас, мол, голубчик, я тебя сцапаю! В это время заяц – раз! – оттолкнулся от подкидной доски и в воду! А волка этой доской – как подбросит! Он в воздухе сальто делает и всем туловищем о берег – шлёп! Умрёшь со смеху! А зайца только и след простыл!

Или другой случай из следующей серии. Заяц на эстраде выступает. Поёт. Голосом Робертино Лоретти. А волк, чтобы его поймать, тоже на эстраду вылез. Для виду электрогитару взял, пытается играть. А гитара не играет. Волк видит: шнур со штепсельной вилкой болтается. Он вилку – в розетку! Тут его током ка-ак тряхнёт! Ну, потеха! В общем, не везёт ему, и всё!

– А по-моему, Котиков, это тебе не везёт! Садись, два. Если ты без телевизора жить не можешь, то хоть бы «В мире животных» смотрел. Больше пользы было бы!

Вася сел за парту, открыл учебник на том месте, где был изображён ушастый зверёк из отряда зайцеобразных, класса млекопитающих, и мрачно произнёс:

– Ну, заяц, погоди!..

Поручение

– Алло, это квартира Лукошкиных? Можно Игоря к телефону?

– Ну.

– Гоша, это ты? А я тебя сразу не узнал!

– Ну.

– Это Петухов говорит.

– Ну.

– Как дела, нормально?

– Ну.

– Ну и у меня всё чётко.

– Ну.

– Слушай, старик, ты помнишь, что завтра – двадцать пятое?

– Ну.

– Вкалываешь?

– Ну.

– Не подведёшь?

– Ну.

– Молоток!

– Ну.

– Готовься как следует!

– Ну.

– Классиков пошуруй.

– Ну.

– Цитат побольше откопай.

– Ну.

– Чтобы все обалдели!

– Ну.

– Из Тургенева рвани!

– Ну.

– И из Чехова пару цитат выдай!

– Ну.

– Чтобы все варежку разинули!

– Ну.

– Ну ладно, вкалывай. Больше не возникаю.

– Ну.

– Да, чуть из башки не вылетело!

– Ну.

– Объявление же нужно написать!

– Ну.

– У тебя фломастеры есть?

– Ну.

– А бумага?

– Ну.

– Вот сам и напишешь. А то у меня почерк завальный.

– Ну.

– Сейчас я тебе текст продиктую.

– Ну.

– Карандаш взял?

– Ну.

– Записываешь?

– Ну.

– Сегодня, двадцать пятого сентября…

– Ну.

– В семнадцать часов тридцать минут…

– Ну.

– В актовом зале школы…

– Ну.

– Ученик пятого «Ю» класса…

– Ну.

– Игорь Лукошкин…

– Ну.

– Прочтёт доклад на тему…

– Ну.

– «Красота и богатство русского языка».

– Ну.

Хворосту воз

Прозвенел звонок на перемену. Витя Брюквин по прозвищу «Это самое» выскочил из класса и помчался по лестнице, перескакивая сразу через три ступеньки. У входа в буфет он чуть не сбил с ног худого человека с узкой длинной бородой. Витя мельком взглянул на него и замер:

– Ой, извините! Не может быть! Неужели вы, это самое, тот самый писатель?.. Ну, этот, как говорится, классик?

– А вы разве, юноша, меня знаете? – недовольно спросил незнакомец.

– А как же! – обрадовался Витя. – Вы ещё на портрете – прямо как живой! Ну, портрет, который у доски висит. Между этим, как его, Гоголем и этим, ну, баснописцем, как его, Крыловым! Да мы же сейчас именно вас и проходим: «Дед Мазай» и эти, как их, «зайцы»! Потом «Мужичок», это самое, «с ноготок»! Я только вчера учил ваши стихи! Хотите прочту?

И, не дожидаясь ответа, Витя Брюквин стал быстро декламировать:

– Однажды в студёную, это самое, зимнюю пору я из лесу, ну, значит, вышел. Был, как говорится, сильный мороз. Гляжу, поднимается, это самое, в гору, лошадка, везущая, это самое… Одним словом, как говорится, хворосту воз!..

– Извольте сейчас же прекратить! – прервал Витю классик. – Что вы сделали с моими стихами?! Не хворосту воз, а целый воз словесного мусора! Безобразие! Как зовут? Как фамилия?

– Брюк-вин… Вик-к-ктор… – стал заикаться Витя.

– Брюквин! Виктор! – вдруг послышался голос учительницы. – Ты что, заснул? Стихи выучил? Иди отвечать!

– Отрывок из поэмы «Крестьянские дети»! – начал Витя. – Поэта Некрасова Н. А., – добавил он и незаметно покосился на портрет. Классик смотрел в сторону.

 
– Однажды, в студёную зимнюю пору,
Я из лесу вышел; был сильный мороз.
Гляжу, поднимается медленно в гору…
 

И тут весь класс с удивлением услышал, как Витя Брюквин по прозвищу «Это самое» прочёл без запинки весь отрывок. Без всяких посторонних словечек. Он ни разу не сказал ни «это самое», ни «как его». И даже ни разу не сказал «ну»! Нет, одно «ну» он всё же сказал:

 
– Ну, мёртвая! – крикнул
малюточка басом,
Рванул под уздцы и быстрей зашагал.
 

Но это «ну» не считается, потому что оно было у самого Николая Алексеевича Некрасова.

Валентина Осеева

До первого дождя

Таня и Маша были очень дружны и всегда ходили в школу вместе. То Маша заходила за Таней, то Таня – за Машей. Один раз, когда девочки шли по улице, начался сильный дождь. Маша была в плаще, а Таня – в одном платье. Девочки побежали.

– Сними свой плащ, мы накроемся вместе! – крикнула на бегу Таня.

– Я не могу, я промокну! – Нагнув голову с капюшоном, ответила ей Маша.

В школе учительница сказала:

– Как странно, у Маши платье сухое, а у тебя, Таня, совершенно мокрое. Как же это случилось? Ведь вы же шли вместе?

– У Маши был плащ, а я шла в одном платье, – сказала Таня.

– Так вы могли бы укрыться одним плащом, – сказала учительница и, взглянув на Машу, покачала головой: – Видно, ваша дружба до первого дождя!

Обе девочки густо покраснели: Маша за себя, а Таня за Машу.

Любовь Воронкова

Танины дела

I

Таня пришла из школы, поскорей сделала уроки.

«А теперь буду трудиться, – подумала она. – Чего бы мне поделать?»

Но только Таня убрала свои тетрадки, бабушка сказала ей:

– Подмети избу, Таня, а я пока за водой схожу. Изба у нас не убрана. Мать – на молотилке с утра, дед – на конюшне, а я в риге была, лён сушила.

Таня взяла веник, намочила его. Подмела пол чисто, аккуратно.

– Вот и всё. Теперь буду трудиться!

Но пол-то подмела, а половики на крыльце лежат невытрясенные. Таня вытрясла их, расстелила на полу.

– Теперь всё. Теперь и потрудиться можно. Только вот как?

Тут пришла бабушка с водой. Она поставила тяжёлые вёдра на лавку и сказала:

– Танюшка, там куры всей стаей на меня набросились. Покорми их, пожалуйста!

Таня взяла большую миску, намяла в неё варёной картошки, посыпала её отрубями да ещё хлебных корочек добавила. Славный корм получился!

А потом подхватила миску, вышла во двор, созвала кур. И, пока они клевали, стояла около них. Задиристых отгоняла, потому что они другим клевать не дают. А слабых и робких в сторонке из рук подкармливала, потому что им совсем мало достаётся корму.

В это время прибежала Алёнка. А следом за ней Митя.

– Таня, скорей собирайся! – закричали они оба сразу. – Ариша в лес зовёт рябину собирать.

II

Таня не стала спрашивать, зачем собирать рябину. Она поскорей отнесла миску домой, оделась и выбежала на улицу. Оказалось, ребята собрались идти за кормом для птиц, чтобы кормить их зимой. Настя Кузнецова сказала, чтобы маленьких ребятишек позвали, пускай тоже для птиц постараются.

Ребята взяли с собой кто корзиночку, кто мешочек. Весело было идти всем вместе. Смеялись, пели песни, шалили. Ну как утерпеть – не потолкаться, не побегать вперегонки, не спрятать чью-нибудь корзинку!

Но пуще всех веселился Снежок. Он бегал, лаял, прыгал, хватал ребят за рукава. А когда кто-нибудь убегал вперёд, так он бросался догонять изо всех сил.

Таня не забыла про Федю и зашла за ним. Федя сидел на крыльце и что-то сколачивал из дощечек.

– Ты что же сидишь? – закричала Таня. – Тебя не звали разве?

– Звали, – нехотя ответил Федя.

– Ну, так вставай, пойдём!

– А чего идти-то. Я птиц зимой овсом кормить буду. Мамка даст.

Но Таня схватила его за руку и потащила с крыльца.

– Всегда ты один сидишь!

– Ну, ладно, – согласился Федя, – только кепку надену.

Лес был красивый, сквозистый. Сегодня ночью прошёлся по земле морозец, подобрал грязь на дорогах, вставил в лужи ледяные стёкла. До утра светились в небе крупные осенние звёзды. А утром выглянуло солнце, и денёк сложился ясный и чистый, с острым холодком.

Ариша объяснила ребятишкам, что надо собирать красную рябину, которая осталась на деревьях, ягоды калины и семена ясеня, которые жёлтыми кисточками висят на ветках, – эти семена очень любят снегири. Если попадётся репейник, то и репей годится, в нём тоже есть маленькие семечки. Зимой птицы за всё спасибо скажут.

Таня с Алёнкой нашли старую рябину. Листья с неё облетели, а кисти рябины – красные, прихваченные морозцем, ещё висели на ветках.

– Сразу полную корзинку набрали бы, – сказала Алёнка, – да разве достанешь!

– Митя! – закричала Таня. – Чайников! Бегите сюда!

– Зачем ты их зовёшь? – сказала Алёнка. – Ведь это мы нашли.

– Мы нашли, а они достанут, – ответила Таня. – Ты что, забыла? Помнишь, Мария Васильевна учила нас всё делать вместе.

Чайников прибежал первым. Он сбросил картуз на землю, на жёлтые листья, и живо взобрался на рябину.

– Привык гнёзда разорять, вот и лазает… – проворчала Алёнка.

Но Гриша не слышал. Он рвал рябиновые гроздья и бросал Тане и Алёнке.

– Лови! – весело кричал он. – Вот обед, вот ужин, ещё обед, а вот ещё ужин!

Осенний день короткий. Не успели ребята оглянуться, а в овражках и в ельниках уже засинело.

– Домой, домой! – на весь лес запела Настя Кузнецова.

И Ариша подхватила:

– Ребятишки, домой, серый волк под горой!

Много всякого добра набрали – и рябины, и калины, и ясеня, и репья…

– Ну что, уморился? – сказала Таня Феде Валькову.

– Вот ещё! – ответил Федя и поглядел на Таню ясными глазами, будто только сейчас проснулся.

III

Таня пришла домой, когда уже зажглись в избе огни. Бабушка собирала ужин.

– Вот и ещё день прошёл, – сказал дедушка, зевая.

«День прошёл, – подумала Таня, – а я опять ничего не потрудилась».

И ей стало очень скучно. Наверное, она совсем потрудиться не успевает. Утром, придя в школу, Таня задумчиво села за парту. Пришла Мария Васильевна, поздоровалась со своими учениками. И сразу заметила, что Таня сидит грустная.

– Ты почему, Таня, такая невесёлая? – спросила она. – Уж не заболела ли?

– Нет, не заболела, – хмуро ответила Таня, – а я не тружусь ничего.

– Давай разберёмся, – сказала учительница, – Таня, подойди ко мне. И давайте все вместе подумаем, как помочь Таниному горю.

Все ребята сидели на своих местах. А Таня стояла среди класса, опустив голову и не глядя ни на кого.

– Ну, так расскажи, Танюша, что же ты делаешь дома, если совсем не успеваешь трудиться?

– Ничего не делаю, – ответила Таня. – Пол подмела, половики вытрясла и кур накормила… а трудиться совсем и некогда…

Мария Васильевна засмеялась и сказала:

– А как же тебе ещё надо трудиться? Может, комбайны водить или трактором управлять? Каждому работа даётся по его силам. Пол подмести и кур накормить – это и есть твой труд. И уроки учить – это твой труд. Садись, Танюша, на своё место.

Таня вернулась на свою парту. Пускай-ка теперь Алёнка скажет, что она совсем не трудится!