Текст книги "Русский путь. Кто спасет страну?"

Ошибки психической деятельности индивидов и коллективов достаточно часто влекут за собой ущерб как самим ошибающимся, так и окружающим и потомкам. При этом тяжкий опыт разного рода ошибок и катастроф на протяжении всей истории ставил людей перед вопросом о том, как достичь если не безупречной психической деятельности, то хотя бы успеха и безопасности в своих делах при совершении некритических ошибок. Поиски ответа на этот вопрос приводили к осознанию необходимости познать и быть в ладу с тем, что находится за пределами осознанного восприятия чувств большинства людей в обычном состоянии их бытия.

Целенаправленный поиск ответа на этот вопрос и простое наблюдение за течением событий в жизни приводили и приводят многих людей к мысли о существовании Бога, сотворившего Мир и людей и осуществляющего иерархически наивысшее всеобъемлющее управление всем происходящим, или же к идее о существовании множества богов, которые также сотворили Мир и людей и осуществляют иерархически высшее управление Миром и жизнью людей.

Простое наблюдение за течением событий в жизни приводили и приводят многих людей к мысли о существовании Бога, сотворившего Мир и людей и осуществляющего иерархически наивысшее всеобъемлющее управление всем происходящим.

При этом для многих людей их религиозная убежденность – не предмет слепой веры либо воспринятых ими некогда «религиозных предрассудков», и не следствие интеллектуально-рассудочных доказательств «на заданную тему», а достоверное знание, подтверждаемое каждодневно их собственной религиозно-мистической практикой и жизнью. В их мировосприятии события в жизни текут в соответствии с их молитвенным диалогом с Богом (или богами) по интересующим их вопросам судеб как их собственных, так и их окружения и человечества в целом.

Но также есть множество людей, которые не испытывают в своей жизни потребности в общении с Богом, убеждены в Его отсутствии и соответственно – в самоуправляемости извечной и бесконечной Природы. Они обосновывают свой атеизм (безбожие) тем, что явления религиозно-мистического характера, о которых свидетельствуют другие люди, им самим не удается повторить или же их не удается воспроизвести в «корректно» поставленных в лабораториях «научных экспериментах». И потому все свидетельства о разного рода «сверхъестественных явлениях» по их мнению представляют собой либо выдумки заведомых лжецов, либо галлюцинации нервно-психически не вполне здоровых людей, рассказам которых верят такие же психопатичные или невежественные люди, которые просто не знают законов бытия Природы и отсутствие знаний замещают выдумками, которые наука в своем развитии впоследствии опровергает. Так, например, изучение электричества опровергло все поверья о богах-громовержцах или простонародные выдумки об Илье-пророке, разъезжающем по облакам на колеснице, из-под железных ободьев колес которой вылетают молнии и гром, будто она несется по булыжной мостовой.

При этом оспаривающие религиозно-мистический опыт других людей, однако, допускают, что некоторые «мистические» явления в действительности имели место, но представляют собой результат причинно-следственно не взаимосвязанных совпадений: с одной стороны, – молитв, магических действий и, с другой стороны, – действительных событий в жизни, которые произошли «сами собой» без какого-либо соучастия в них сверхъестественных сил, отозвавшихся на молитвы и заклинания. Иными словами, по их мнению, чудеса – просто курьезы Природы, в которых выразились исчезающе малые вероятности самореализации вполне естественных событий.

Для многих людей их религиозная убежденность – не предмет слепой веры либо воспринятых ими некогда «религиозных предрассудков», а предмет знаний.

Некоторая религиозность вместе с мистицизмом и атеизм с его житейским прагматизмом существуют и развиваются параллельно друг с другом по крайней мере с того времени, как в культуре человечества произошло разделение догматически устойчивых вероучений и науки, которая непрестанно обновляется и чьи догмы хотя и существуют, но в них допустимо сомневаться, вследствие чего научные догмы живут гораздо менее продолжительные сроки, нежели догмы вероучений, которые требуют неусомнительного признания в качестве вечных истин на все времена.

Термину «религиозность» в данном случае придан эпитет «некоторая» потому, что в обществе религии по своему характеру могут быть разнородными. Пока же этот вопрос поясним кратко.

Дело в том, что атеизм может существовать в двух разновидностях:

• «Атеизм материалистический» прямо заявляет: «Бога нет. Все россказни о Нем и Его бытии либо о бытии множества богов – вымыслы людей:

➢ либо не познавших Природу и взаимосвязи природных явлений и заместивших недостающее достоверное знание своими вымыслами;

➢ либо желающих вседозволенно властвовать над невежественными обществами от имени Бога, которого реально нет, либо от имени придуманного ими сообщества богов».

• «Атеизм идеалистический» прямо заявляет: «Бог есть. Приходите к нам – мы научим вас истинной вере, и вы на ее основе будете жить в ладу с Богом и тем самым спасете свою вечную душу от грехов и воздаяния за них – посмертных мук».

Однако вероучения идеалистического атеизма содержат в себе столько вымыслов и клеветы, возводимой на Бога, который есть, что, чем более стоек в принятой им вере последователь вероучения идеалистического атеизма, – тем больше у него проблем во взаимоотношениях с Богом. Существуют и многобожные варианты идеалистического атеизма, также ведущие своих приверженцев к разладу в их взаимоотношениях с Богом, который есть.

В жизни обществ люди порождают множество предпосылок к тому, чтобы на их основе сложились субкультуры обеих разновидностей атеизма, враждующих как друг с другом, так и с людьми, живущими на основе истинной религиозности, т. е. в осмысленном общении с Богом по Жизни.

При этом ряд явлений, которые редки, плохо воспроизводимы либо вообще невоспроизводимы в эксперименте, и которые не укладываются в «научную картину мира», – обособившаяся от религии наука предпочитает не замечать, будто они вообще не существуют. Те же, кто сам соприкасался с такого рода явлениями, далеко не всегда признаю́т, что им привиделось нечто, чего реально не было, в силу чего отказывают исторически сложившейся науке в дееспособности в ряде областей деятельности.

С другой стороны, приверженцы исторически сложившихся вероучений не создали своей науки, методология производства знаний в которой давала бы ответы на те вопросы, которые игнорирует или перед которыми останавливается в недоумении атеистическая наука.

По существу это все говорит о том, что и приверженцы традиционных конфессий, и приверженцы атеистической науки не владеют адекватной методологией познания Жизни, хотя и наука, и основоположники всех исторически известных вероучений в той или иной форме провозглашали принцип «практика – критерий истины».

Вероучения идеалистического атеизма содержат в себе много вымыслов и клеветы, возводимой на Бога, который есть.

Иными словами, принцип «практика – критерий истины» является общим и для науки, и для религии, т. е. не знающим исключений в своей применимости как в вопросах, относимых к компетенции науки, так и в вопросах, относимых к компетенции вероучителей. Проблема же, судя по всему, состоит в том, что пользоваться этим принципом адекватно жизни и представителям науки, и приверженцам традиционных вероучений – мешают их догмы и предубеждения, которые извращают и блокируют психическую деятельность людей в тех или иных аспектах.

Любой верующий может сформулировать такое утверждение:

«Вседержитель безошибочен; все, что ни делается, – делается к лучшему; все, что свершилось и свершается, – свершилось и свершается наилучшим возможным образом при той реальной нравственности и производных из нее намерениях и этике, носителями которых являются индивиды, в совокупности составляющие общество; Вседержитель велик и всемогущ, и милость Его безгранична».

Смысл этого утверждения понятен однозначно. Спрашивается: Какие эмоции должно вызывать осознание этого факта? Понятно, что при разных типах строя психики – разные. При человечном типе строя психики осознанию этого факта должны сопутствовать светлые – положительные эмоции, которые можно характеризовать словами: спокойно-торжественная радость, Любовь, изливаемая в Мир.

Можно научиться при осознании этого утверждения вызывать в себе именно такие эмоции и поддерживать этот эмоционально-смысловой строй в жизни в процессе взаимодействия индивида с социальной и природной средой.

И только после того, как при осознании названного факта приходит внутренняя умиротворенность и желание благодетельствовать Миру с открытой душой, возникает добрый эмоциональный фон, доброе настроение, можно приступать к делу, будучи при этом отзывчивым к голосу совести, и только в этом случае дело будет благим. В противном случае алгоритмика бессознательных уровней психики и психика в целом будут фальшивить, как фальшивит расстроенный рояль или гитара.

В исторически сложившейся культуре человечества в широко распространенных экзотерических религиозно-философских системах вопрос о порождении определенного эмоционально-смыслового строя самим человеком подается как ключевой для начала деятельности, пожалуй, только в буддизме:

«Нет вещи, которая извне может заставить нас страдать; все зависит от истолкования нашего опыта. Отсюда ясна великая роль ума в том, испытываем ли мы страдание или радость».

«Неспособность совершить некое дело – не повод для беспокойства. Способность совершить некое дело – также не повод для волнения. Так зачем волноваться? Будьте счастливы».

«Первый шаг к мудрости – увидеть собственные недостатки…»

«Единственный источник ваших страданий – ваши собственные деяния. Всегда следите за тем, как поступаете».

«Научитесь всегда быть спокойным и мудрым. Когда вы спокойны и мудры, ваши действия будут соответствовать ситуации и не будут омрачены отрицательными эмоциями».

«Мудрость без сострадания – суха и вредоносна. Сострадание без мудрости – слепо и немощно. Не пренебрегайте ни мудростью, ни состраданием».

«Первый шаг к мудрости – увидеть собственные недостатки. Итак, прежде всего, исправьте свои недостатки».

«Действия, вдохновляемые гневом, свидетельствуют о том, что вы утратили власть над собой и более не способны ясно мыслить и видеть. Это весьма опасный путь».

Однако в одном из этих буддистских наставлений было бы точнее употребить термин «сопереживание», поскольку он подразумевает только восприятие потока чувств того, кому сопереживают, и допускает при этом иное его осмысление и иную эмоциональную окраску, т. е. сопереживание сопрягает поток чувств с мудростью, не нарушая при этом эмоционально-смыслового строя сопереживающего. В отличие от термина «сопереживание» термин «сострадание» однозначно несет смысл «страданий, идентичных тем, кому сострадают», что нарушает эмоционально-смысловой строй, препятствуя выработке и осуществлению мудрости.

В традициях исторически реального христианства уныние хотя и трактуется как тяжкий грех (а в ряде случаев – как смертный грех, лишающий душу перспективы спасения), однако прямых указаний на обязанность человека привести свое настроение к определенной норме перед началом любой деятельности нет.

Именно этот эмоционально-смысловой строй и является наилучшим для обеспечения жизни и деятельности. Надо научиться осмысленно волевым порядком: 1) создавать его сразу же по пробуждении и 2) возвращаться к нему, если под воздействием текущих событий произошел переход к какому-то иному настроению. А еще лучше – научиться поддерживать его во всех режимах информационного отождествления с реальностью нашего «Я», т. е. сознания: как в бодрствовании, так и во сне.

Утверждение, с формулировки которого мы начали эту главу, является своего рода «камертоном» для создания в себе правильного эмоционально-смыслового строя, ориентированного на праведную деятельность. Именно при этом эмоционально-смысловом строе психика обеспечивает наилучшую работу чувств, интеллекта, осмысленной воли.

Соответственно этому можно согласиться с утверждением исторически сложившейся христианской традиции о том, что уныние есть грех.

Антиподом унынию является эйфория («кайф»). Состояния, в которых эмоции, представляющиеся «положительными», «зашкаливают», страсти пьянят индивида, – ненормальны.

Антиподом унынию является эйфория («кайф»). Состояния, в которых эмоции, представляющиеся «положительными», «зашкаливают», страсти пьянят индивида, – также ненормальны, поскольку такого рода ситуации должны осознаваться как сбой в энергетике биополя: энергии больше, чем это необходимо для осмысленной деятельности в русле Промысла. Кроме того, в состоянии «эмоционального зашкаливания» («кайфа», «эйфории», «оргазма») активность мозга падает до минимума в состоянии бодрствования. Также надо понимать, что энергопотоки биополя всегда промодулированы каким-то смыслом, и если он не осознается, тем более в состоянии «эйфории» («эмоционального зашкаливания») при падении до минимума активности мозга и соответственно при минимальной работоспособности интеллекта, то вовсе не обязательно, что сопутствующий эмоционально-энергетическому подъему смысл лежит в русле Промысла, хотя несущая его энергия и приятно пьянит (это состояние может быть характерным и для ситуаций «пародирования» при одержимости – эгрегориальной или бесовской – озарения Различением).

По существу сказанное означает, что индивид при человечном типе строя психики эмоционально-положительно самодостаточен, т. е. его эмоции не «штампуются» обстоятельствами. Однако это не означает, что он безэмоционален и что он не внемлет ничему происходящему. Именно при описанном выше эмоционально-смысловом строе, в состоянии спокойно-торжественной радости, приходящее беспокойство, вызванное реально происходящими негативными событиями, осознается наиболее отчетливо и заблаговременно. И потому его можно адекватно осмыслить и избежать неприятностей.

Как отмечалось ранее, люди могут порождать эгрегоры – разного рода коллективные психики, вследствие чего существует некое взаимодействие индивидуальной психики людей и эгрегоров. В различных вероучениях через психофизиологические практики, обряды и ритуалы создаются условия для порождения различных эгрегоров или провоцирования взаимодействия психики людей с уже созданными вольно или невольно эгрегорами. Такие практики формируют мертвое обрядоверие в режиме запрограммированного автомата, вместо уникального живого религиозного чувства. Всякий эгрегор как материальный объект включает в себя: 1) полевое образование (которое можно назвать «полевым телом» эгрегора) и 2) некоторое количество людей, объединенных понятием «мы», связанных с эгрегором по жизни (они подпитывают этот эгрегор энергетически или информационно-алгоритмически, действуют под его водительством или выполняют иные функции в «жизни» эгрегора). При этом полевое тело эгрегора может существовать в ноосфере Земли некоторое время самостоятельно – без энергетической подпитки его живыми людьми. Период его самостоятельного существования может завершиться либо вовлечением в эгрегор новых людей (в том числе и выросших в иных культурах), либо необратимой деградацией и разложением полевого тела эгрегора в процессе преобразования материальных структур, образовывавших это полевое тело, чему может сопутствовать и утрата информационно-алгоритмического содержания этого эгрегора (если его копии не были записаны на каких-то иных носителях – в обособленной психике индивидов, в других эгрегорах и памятниках вещественной культуры).

Соответственно такому пониманию, один из аспектов общественного явления, называемого «духовная культура», – порождение и преобразование эгрегоров – коллективных духов, несущих определенную энергию, информацию, алгоритмику в не овеществленном виде на биополевом уровне в организации Мироздания.

Коллективные духи несут определенную энергию, информацию, алгоритмику в не овеществленном виде на биополевом уровне в организации Мироздания.

Все это позволяет понять, что:

• Вероучение идеалистического атеизма может:

➢ сложиться социально-стихийно, т. е. вбирая в себя плоды самодеятельного «художественного творчества» множества людей;

➢ может быть создано целенаправленно как информационно-алгоритмический комплекс под решение определенных задач анонимного управления обществом в обход контроля сознания людей, это общество составляющих;

➢ кроме того, в каких-то случаях определенно целесообразный умысел может опираться на самодеятельность, возбуждать самодеятельность и направлять ее в желательном для себя направлении.

• Если вероучение идеалистического атеизма охватывает некоторое количество людей, распространяется в обществе, то на его основе формируется соответствующий эгрегор.

Все это говорит о том, что в культуре обществ могут наличествовать эгрегориальные религии (основанные на мертвом обрядоверии), ничего общего не имеющие с истинной (живой) религиозностью людей, если под истинной религиозностью понимать осмысленный диалог человека с Богом, который есть, на основе веры Ему по жизни каждого верующего, в результате чего люди некоторым образом осознают Промысел и свою долю – миссию – в нем. Кстати, из этого контекста в русском языке и возникает значение слова «доля», отчасти синонимичное значению слова «судьба».

Выявление открытой возможности существования эгрегориальных религий, основанных на вероучениях идеалистического атеизма, приводит к вопросу: Чем жизнь обществ и людей персонально под властью эгрегориальных религий отличается от жизни обществ и людей на основе истинной религиозности?

Прежде всего необходимо отметить, что по отношению к эгрегориальным религиям большинство упреков приверженцев материалистического атеизма справедливы. Действительно:

• такой Бог, каким Его представляют вероучения идеалистического атеизма, – объективно не существует;

• а вероучения идеалистического атеизма – это своеобразный коктейль из вымыслов невежественных людей и целенаправленного умысла тех, кто желает вседозволенно властвовать над обществами от имени Бога, который есть (либо от имени множества «богов»).

Соответственно общеизвестное, хотя и не цитатно-точное, «религия – опиум для народа» по отношению к эгрегориальным религиям идеалистического атеизма – вполне справедливо. И вопрос Остапа Бендера отцу Федору «Почем опиум для народа?» – тоже уместен при условии: если «отец Федор» не в состоянии показать по жизни, что его религиозность – не эгрегориальная, что он живет в диалоге с Богом и добросовестно творит свою долю в Его Промысле.

«Почем опиум для народа?»

Известны также порицания идеалистического атеизма и заправил его культов носителями истинной религиозности. Заправилами культов идеалистического атеизма в обществе является знахарство. Оно же держит веками и календарно-хронологическую надгосударственную монополию: календари и хронология существуют дольше, чем многие государства. Анализируя только часть этой системы воздействия на общество средствами второго приоритета – иудейский календарь (скорее всего, что вместе с замкнутой на него талмудистикой и каббалистикой) + к тому программирование психики людей посредством астрологических «как бы прогнозов» – хорезмийский ученый Бируни вынес правильное суждение:

«Но это только тенета и сети, которые знахари расставили, чтобы уловить простых людей и подчинить их себе. Они добились того, что люди ничего не предпринимали несогласно с их мнением и пускались на какое-нибудь дело только по их предначертаниям, не советуясь с кем-либо другим, словно эти знахари, а не Бог – властители мира. Но Бог с ними рассчитается…» (И.А. Климишин, «Календарь и хронология», Москва, «Наука», 1985 г., с. 169).

Однако и приверженцы эгрегориальных религий, чьи вероучения основаны на идее единобожия, в своем исходном утверждении: «Бог – есть, Он – Творец и Вседержитель», – тоже правы. И вопрос только в том, какая именно умышленная ложь и неумышленная фальшь сопутствуют этому утверждению в каждом из вероучений идеалистического атеизма, извращая представления людей о Боге и Его Промысле.

О том, что Бог есть, но Он – не такой, каким Его представляют вероучения идеалистического атеизма эгрегориальных религий, – приверженцы материалистического атеизма не задумываются, поскольку нравственность и этика в их миропонимании свойственна только людям и имеет место только в системе их взаимоотношений, и никаких нравов и этики вне этой системы быть не может. Это следствие их неумения пользоваться в жизни принципом «практика – критерий истины», не знающим исключений в решении познавательно-творческих задач любого рода. По этой причине нравственно-этические по их существу доказательства Богом факта Своего бытия приверженцами материалистического атеизма в качестве доказательств не воспринимаются.

Но об этом же не задумываются и представители эгрегориальных религий, основанных на вероучениях идеалистического атеизма, сохраняя верность которым они игнорируют либо извращенно интерпретируют прямые обращения к ним Бога – через их внутренний мир (через сокровенное), на языке жизненных обстоятельств через поток событий общей всем жизни, через других людей, чем и отвергают Бога и истинную религиозность.

Приверженцы эгрегориальных религий, чьи вероучения основаны на идее единобожия, в своем исходном утверждении: «Бог – есть, Он – Творец и Вседержитель», – правы.