Текст книги "Святая, смешная, грешная"

После второй порции виски глубокая депрессия перешла в лёгкую грусть. Беззвучно и тихо поревев, свернувшись калачиком под пледом, я уснула на диване.

Когда открыла глаза, за окном уже было совсем темно. Уличные фонари с лампами дневного освещения источали свет, как в операционной, помогая и без того бледной Луне заливать мою комнату безжизненным светом. «Чего ты несёшь, что за чушь? Бред! Какой безжизненный свет, какая операционная?» – отчитывала я себя. Взяв в руку телефон, посмотрела время – начало десятого.

Проверяю входящие звонки – два от Любки, один от мамы и несколько от него. Не читая, удаляю Костины смс-ки и набираю маму.

– Привет, мамуль, – начинаю я бодро, – прости, что не ответила сразу. Нагулялись тут с Любаней по набережной, и я немного вздремнула. Как ты, что нового, чем в выходные занималась? – сыплю как можно больше вопросов в надежде, что она обязательно начнёт отвечать на них, а я смогу молча слушать, иначе она наверняка поймёт по моему голосу, что со мной что– то не в порядке.

Рассказав всё, что она считала важным, я молила Бога, чтобы мама не начала расспрашивать, задавать вопросы про наши отношения «с моим новым парнем». Она никогда не видела его, хотя знала, как его зовут, сколько ему лет, чем он занимается, но почему-то в разговоре всегда обходилась без имени – просто «парень». А что я могла ответить ей? Как этот «парень» трахал вчера свою секретаршу в кабинете? Как я второй день в полной депрессии и не знаю, что мне делать и как мне жить дальше? Что я могла ей сказать?

– Ой, мам, прости, тут старший менеджер звонит по второй линии. Завтра выходной, но мы с ней выходим на работу – нужно кое-что к понедельнику подготовить. Знаешь же, что на этой неделе у меня полный аврал? Поэтому – целую, и если не буду отвечать на звонки, не волнуйся и не обижайся. Всё, люблю, целую, до встречи! – нажав отбой, перевела дух. Вроде пронесло, ничего не заметила, не хватало ещё ей моих проблем.

Подошла к окну и задёрнула портьеры, избавив комнату от ужасного бледного света, рождённого фонарями и Луной. Стало темно. «Как в гробу», – мелькнуло в голове. «Всё, Катя, крыша поехала по-полной – то тебе как в операционной, то как в гробу». Нажала кнопку светильника, и комната окрасилась в светло-янтарный свет. «Ну, а этот-то свет, всегда создававший уют и покой по вечерам в комнате, ничего не напоминает тебе? Или сегодня он не мягкий и соломенно-желтоватый, а просто желтушный?»

«Уже не смешно, – вслух произнесла я. – Нужно что-то предпринимать, иначе… Интересно, а у нас есть служба, куда можно позвонить вот в таких случаях? Так, мол, и так», – я сидела на диване и вслух несла эту чушь. «Куда звонить ты собралась? Может, сразу в психушку, а? Там таких умирающих от любви полно, примут и тебя, милая».

Я чувствовала, что сейчас опять расплачусь, но рядом беззвучно замигал вызов мобильного, посылая мне спасение от надвигающейся ночи. Взяв его в руку, я протёрла глаза:

– Да, Любаша, я дома. Что делаю? Да ничего не делаю. Вот сижу, думаю – опять вискаря накатить или 911 позвонить? Не знаешь, есть у нас такой? Смех сквозь слёзы, – шмыгаю я носом, – явный симптом нервного срыва, – пытаюсь шутить в трубку. – А ты где? В клуб-то едете? Созвонилась с кем из наших?

– Нет, не хочу ни с кем идти. Вот тебе звоню, вдруг надумала, – слышу я Любкин голос и понимаю – это спасение, реальное спасение. Поехать вдвоём в клуб, выпить немного, натанцеваться так, чтобы приехать домой и – в постель без задних ног до утра. А там глядишь, и понедельник – работа, много беготни, звонков… закручусь в делах, может, как-то полегче станет.

– Едем! Дай мне полчасика на сборы, хочу в клуб! К чёрту все эти сопли, переживания, слёзы. Так ведь и свихнуться недолго.

– Урааа! Молодец, Катюха, умница! Действительно, что, на нём свет клином сошёлся что ли? Едем, оторвёмся, вот увидишь – завтра будешь чувствовать себя снова королевой. Ещё спасибо мне скажешь, что вытащила в клуб, – обрадовано тараторила Любка. – Я еду на такси, хочу выпить. Думаю, и тебе сам Бог велел сегодня на кидаться. Кать, текила и танцпол ждут! Отожжём, как в прежние времена, к чёрту всех этих мужиков– мудаков! – весело звучал её голос.

«Как же всё-таки хорошо, что есть подруга, которая всё поймёт, поддержит в трудную минуту, не предаст, как эти чёртовы мужики», – думала я, одновременно соображая, что бы надеть.

Хотя, что ни надевай, а фейс с заплаканными глазами навряд ли скроешь. Да и пофигу! Кто меня знает в этом клубе? Натяну джинсы, туфли на каблуке, топик, сверху что-нибудь лёгкое накину, и вперёд!

– Люб, продиктуй адрес, я не знаю этот клуб, вызову такси и в одиннадцать буду на месте. А сейчас немного приведу себя в порядок. Подъеду – наберу, договорились?

– Записывай адрес. Всё, мать, я тоже побежала одеваться, в одиннадцать жду тебя у клуба.

– Кать! – кричала и махала мне рукой Любка, выходя из такси. – Я как часы, без опозданий, ровно в одиннадцать. Ты давно здесь?

– Нет, тоже только машину отпустила. Ну что, идём? Думаю, фейсконтроль я пройду и в тёмных очках, не хочу снимать. Глаза, блин, как у окуня, – шептала я Любке. – Столик-то зарезервирован, или, думаешь, есть свободные места?

– Олег сказал, что на его имя зарезервирован, можем смело идти. Я с ним несколько часов назад последний раз общалась. Ты ничего конкретного не ответила, поэтому будет он тут или нет, не знаю. Но столик 100 % в резерве. Катюша – вечер по– любому наш, забудь всё, и в полный отрыв!

С этими словами мы направились ко входу и уже через несколько минут окунулись в какофонию звуков музыки, световых эффектов, весёлых голосов и движений тел. Всё это было так непохоже на свет лампы и тишину в моей комнате, на моё душевное состояние и тело, согнувшееся калачиком в углу дивана.

– Мне нравится здесь! – старалась я перекричать вырывающиеся из колонок звуки, наклонившись к Любкиному уху. – Давай закажем текилы, и на танцпол!

Любка подняла большой палец и, качая головой в такт музыке, пританцовывая на месте, подняла руку вверх, пытаясь привлечь внимание официанта.

– Ну, подруга, начали! – Любка взяла кружочек лайма в одну руку и шот с текилой – в другую. – И гори она огнём, эта любовь, и Костя с ней вместе!

Первая и вторая порция пошли отлично, на одном дыхании. Соль с лаймом – незаменимая вещь, она, безусловно, нивелирует своеобразный вкус текилы, но сейчас мне казалось, что и без них тридцативосьмиградусный напиток – это просто лимонад.

Третий и четвёртый шот были выпиты между выходом на танцпол и в туалет – там девчонки хвастались обновками, пудрили носики, подводили помадой губы, обсуждая того или иного парня и одновременно перспективы летнего отдыха. Обычный набор тем для данной ситуации.

Заказывая очередные порции текилы, я была уже на тысячу процентов уверена: «Костя – козёл, секретарша его – сука, а жизнь прекрасна и без его грёбанной любви!»

Не помню, как и когда за нашим столиком появился Олег. В принципе, симпатичный, обходительный парень, стильно одетый, с хорошим чувством юмора. Казалось, я его знаю сто лет, несмотря на то, что видела второй раз в жизни. Через полчаса мы пили на брудершафт, танцевали и смеялись.

В таких случаях обычно говорят: «Вечер удался». Выходя из продолжавшего шуметь, развлекаться и жить своей обычной ночной жизнью клуба, мы спорили с Любкой – ловить машину или нас развезёт Олег?

– Лично я ловлю тачку, – слегка пошатываясь, твердила я. – Хочу домой и быстрее в кровать. Чёрт возьми, Любаня, срочно домой, и спать, спать, спать.

– Правильно, домой, – вторила мне подруга. – Думаю, Олежек развезёт нас по домам. Полчаса – и мы уже по кроватям видим седьмые сны. На кой чёрт таксист? Или тем более бомбила? Сейчас кто только не таксует, не знаешь, на кого нарвёшься.

– Так Олег пил, – пыталась я отговаривать Любку.

– Да ладно, не смеши меня. Он всего пару шотов и накатил. Для него это словно слону дробинка, правда, Олежек?

Олежек – как ласково мы теперь звали нашего новоиспечённого друга – и впрямь стоял как вкопаный. В смысле – не качался.

– Девчонки, вы что, смеётесь? Да я хоть сейчас готов дуть в этот самый алкотестер, без проблем. Я стёкл, как трезвышко! – шутил Олег, шагая твёрдой походкой с вытянутыми руками по воображаемой черте. – Вот, смотрите, – он закрыл глаза и несколько раз подряд коснулся пальцем своего носа. – Может, на руках походить? Легко!

– Ни фига себе. На руках? – видимо, этот аргумент был слишком убедительным для меня, нетвёрдо стоящей на ногах, а не то что на руках.

– О кей, едем, – шагнула я к его машине, забравшись на заднее сиденье, пристегнулась, жестом приглашая Любку сделать то же самое.

– Едем, – усаживаясь рядом, улыбалась Любка. – Мне тут пять минут езды, поэтому забросьте меня сначала, хорошо? Олежек, мне на Комсомольский проспект, я там выскочу. А потом Катюшку до Полянки подвезёшь, хорошо?

– Без проблем, – заводя машину, отозвался Олег.

– Ну, скажи Катюха, классно вечер провели? Расслабились, потанцевали. Полчаса, и мы по домам уже. Ты вчера говорила, что хочешь в отпуск слетать, я тебя умоляю, возьми мотани куда-нибудь и забудь ты этого урода! Хрен с ним! Знаешь, сколько у тебя ещё будет таких, а?

– Знаю, – ответила я. – Ни одного. Такого, как Костя, ни одного.

Помолчав, добавила:

– Хотя козёл он, конечно, конченый.

– Да брось ты, вон смотри, что Олежек хуже что ли? Или те парни, что в кафе клеились? Да на тебя все мужики в клубе пялились. Говорю тебе, забей на этого Костю и живи полной жизнью, ведь она одна! И молодость одна! Поэтому давай не дури. Всё, чмоки, я уже почти дома. – Олежек, не разгоняйся, вон на том повороте притормози. Спасибо за вечер, было классно, пока!

– Пока, Любовь. Я рад, что вам понравилось. Созвонимся.

Прощаясь, мы обнялись с Любкой, договорившись завтра созвониться.

– Олег, мне до Большой Полянки, напротив Кинотеатра «Ударник», хорошо?

– Без вопросов! Дорога свободная, не успеешь глазом моргнуть. Пятнадцать минут – и ты дома.

Навстречу неслись уличные фонари, неоновые вывески… Голова слегка кружилась, падая то на одно, то на другое плечо.

Костины губы касались моих губ – Боже, я так соскучилась по ним – его рука была между моих ног. Сознание возвращалось, словно комета – издалека, но с огромной скоростью: «Это не он, не Костя! Где я? Чьи это губы, руки?!»

– Олег, – полностью придя в себя, произнесла я – успокойся. Я сейчас выйду из машины и пойду домой, сделаем вид, что ничего не было, и останемся друзьями, хорошо?

– Ты уверена, что хочешь уйти?

– Абсолютно. Я хочу выйти и уйти домой. Без вариантов.

– Ты, Катюша, не совсем трезвая, давай хоть до двери провожу.

– Уверяю, я совершенно трезвая, при памяти и твёрдой походке, – произнесла я, не оставляя места компромиссам. – Ещё раз спасибо за вечер, убери, пожалуйста, руку, и я пойду. Если мы что-то должны, без проблем – выстави счёт, и я оплачу.

– Хочешь рассчитаться? – глядя мне в глаза, спросил он, и его ладонь всё настойчивее проникала между моих сжатых ног. – Какой счёт, Катя? Можно ведь прямо здесь и сейчас рассчитаться. А можем и к тебе подняться.

С институтских времён у меня было золотое правило – надевать джинсы, идя в подобное заведение с желанием напиться. Как минимум, это очень усложняет жизнь желающим вот так, внаглую, без твоего желания и согласия поиметь тебя на заднем сиденье авто.

– Олег, послушай меня одну минуту. Есть два варианта. Первый – ты сейчас отпускаешь меня, я забываю обо всём, и мы расстаемся друзьями. Как минимум ты будешь знать, что я осталась хорошего мнения о тебе и при случае где-нибудь в компании общих знакомых я буду говорить: «Олег? Классный парень, мы как-то отожгли с ним в клубе». И есть второй вариант – ты сейчас пытаешься – подчёркиваю – пытаешься изнасиловать меня, и я очень сомневаюсь, что у тебя это получится, а завтра с утра ты имеешь все последствия, вытекающие из статьи об изнасиловании. Не говоря уже о произносимых мною в каждом клубе при удобном случае: «А, Олег? Это тот урод?». Олег секунду помолчал, затем разразился таким смехом, что я от неожиданности даже испугалась. Затем так же неожиданно, не говоря ни слова, распахнул дверцу машины и, выйдя, протянул мне руку.

Я подала в нерешительности руку, не зная, что он предпримет в следующий момент, и вышла из машины.

– Катерина, – глядя мне в глаза, произнёс он серьёзным голосом, – я хочу быть «классным парнем». Не хочу быть уродом.

Сказав это, он вновь рассмеялся. Рассмеялся совершенно по-доброму, как нормальный парень, понявший свой косяк, и, слегка приобняв меня за плечи, поцеловал в щёку.

– Катя, ну извини ей богу, бес попутал. Да тут ещё Любовь немного рассказала историю с твоим парнем, уверяла, что тебе сейчас трудно и просто необходимо надёжное, сильное, мужское плечо. А у меня действительно сильное, надёжное плечо – потрогай, – сказав это, Олег опять расплылся в улыбке. – Поэтому, Катерина, если захочется поплакаться в него, то вот моя визитка. Звони и днём, и ночью, договорились?

Он опять поцеловал меня в щёку и сказал:

– Тебя точно не нужно провожать до двери? А то я…

– Спасибо Олег, не стоит провожать, я уже дома. Отдельное спасибо за вечер и за понимание. Даю слово говорить везде при случае: «Олег – самый классный парень». Ну всё, «классный парень», я – спать, а тебе – легко добраться до дому. Пока.

Мы закрыли за собой двери: он – автомобильную, я – подъездную.

Утром, лёжа в постели, вспоминала вчерашний вечер. Вроде всё нормально – голова не болит, значит, не перебрала и можно выполнить по работе всё намеченное. «Что значит можно? – спросила я себя. – Не можно, а нужно! И даже совершенно необходимо. Так что не разлёживайся, а – подъём, душ, и вперёд, как говорится, с песней. Всё, встаю, – обещаю я сама себе мысленно, – только ещё пять минуточек, хочу вспомнить, что там ещё было». А, да, Олег! Ну тут тоже вроде всё в порядке… так, небольшое недоразумение – решили мирно и без обид, как мне кажется. «Ну, и последнее, ради чего, собственно, ты вдруг вчера поехала в клуб. Ты готова сказать себе: «Всё, Катя, депрессия позади, ты переболела, ты забыла Костину измену, собственно, как и его самого, настроение рабочее, и всё в этом духе?» Можешь так сказать себе? Да, могу! – бодро ответила я. – Настроение рабочее, депрессия позади, Костю забыла». Слова «Костю забыла» не произнесла, а просто промямлила. «Таааак, – продолжала я диалог с собой, – значит, не забыла. Прогулка с Любкой, виски, текила, танцы, клуб – ничего не помогло. Значит, остался один способ. Работа. Ты же знаешь, что когда ты в работе, вся в идеях, то обед, сон, выходные и праздники – всё забываешь. Да, работа! Ну, не к ворожейке же идти, – активно работая зубной щеткой, с полным ртом пены бурчала я, глядя на себя в зеркало. – Крепкий кофе, хрустящий поджаренный тост, машина, работа, – даю я себе задание-минимум. – А там всё утрясётся, всё встанет на свои места»…

Протолкавшись около часа в пробках, ищу место для парковки. В Москве так – чуть опоздал и всё – будешь тыкаться, ища, куда бы приткнуть машину. И если всё же это удаётся сделать в полкилометра от офиса – считай, повезло. Поднимаюсь по лестнице на свой этаж и чувствую, как соскучилась по работе, по офису, по девчонкам, своей умничке-помощнице Анастасии, по своему креслу, наконец. Мне нравится заниматься своим делом. Получаю удовольствие от контакта с приятными людьми и бешеный драйв, если приходится повоевать с конкурентами и выиграть в этой борьбе. А сегодня как раз такой день, и, несмотря на то, что формально всё согласовано и оговорено, договор ещё не подписан, поэтому пока не поставим свои подписи и печати, расслабляться не стоит. Хотя с такой конкуренцией расслабляться вообще не стоит. Никогда! И это моё золотое правило. Вот и сегодня, несмотря на то, что страна ещё отдыхает, я вывела всех девчонок на работу.

– Доброе утро, Екатерина! Как праздники, как настроение? Кофе или Боржоми? – шутит Настя.

Ей двадцать четыре года. За пару лет работы моей помощницей – а в её обязанности входит всё – от соединения по телефону, работы за компьютером до отправки моего платья в химчистку – мы научились понимать друг друга с полуслова и давно уже на «ты», как, собственно, и со всеми остальными девчонками. Сама порой удивляюсь – мало того, что мы в работе, как единая команда, понимаем друг друга с полуслова, но ещё умудряемся жить дружно. А, видимо, всё потому, что нет мужчин в коллективе. Нет мужчин – значит, нет склок за их внимание, нет интриг. Хотя, конечно, здесь я немного преувеличиваю. Есть, конечно, и интриги, и всё остальное, что должно быть в женском коллективе, но, к счастью, не помню, чтобы это перерастало в серьёзные личные конфликты и тем более вредило работе.

– Кофе, – улыбаюсь я в ответ и прохожу в свой небольшой, но уютный и со вкусом обставленный кабинетик.

В моём офисе пять девчонок-менеджеров, занимающихся в основном розницей и небольшим оптом в регионы. Моя небольшая компания продаёт бельё известных брендов, завоевавших репутацию во всем мире на протяжении десятков лет своим дизайном, качеством. Цена женских трусиков некоторых марок может равняться месячной зарплате работяги, стоящего где-нибудь у станка в провинциальном городке. Иногда, держа в руках трусики и заливаясь соловьём, рекламируя товар перед очередной модницей, понимаешь две вещи: первое – да, действительно, красивые, из тончайшего шёлка, с великолепной отделкой и умопомрачительными кружевами; и второе – мир сошёл с ума. Но, как говорится, у богатых свои причуды.

– Спасибо Настя, кофе как всегда удался. Мммм, какой тонкий аромат. Как ты умудряешься делать такой? Наверное, знаешь рецепт? – шучу я.

– Спасибо Катерина, что оценила. Действительно, тонкий аромат, неповторимый вкус, – подхватывает Настя. На секунду задумавшись, продолжает:

– Бодрящий по утрам, имеет мягкий восхитительный вкус, свежее обжаренных зёрен. Ну и понятно, что неповторимый. Вот такой эксклюзивный у меня кофе.

– Спасибо, Настя, умеешь угодить боссу, – улыбнулась я. – Когда-нибудь ты получишь надбавку за своё трудолюбие и умение готовить такой восхитительный кофе.

– Ага, дождёшься от вас, Екатерина Васильевна, надбавки, – перешла на нарочито серьёзный тон Настя, – только обещаете.

– Я не обещала, я сказала «когда-нибудь».

– Хорошо, я подожду, – продолжала в том же шутливом духе Настя. – Просто хотела уточнить, Екатерина Васильевна, малюююсенькую деталь. Можно?

– Слушаю, – начав перелистывать ежедневник, ответила я.

– Извините, но ваше «когда-нибудь» про надбавку как-то не очень определённо прозвучало. Хотелось бы поконкретнее – до пенсии или уже после? В принципе, я могла бы и после пенсии, если бы не хотела сапоги себе новые купить, видела в бутике. Такие крутые, на шпильке, просто шик! А зачем они мне после пенсии-то, так ведь, Екатерина Васильевна?

– Настя, я тебя убью. Ей Богу, ты из мёртвого можешь вытянуть что хочешь.

– Да нет, что вы, Екатерина Васильевна, живите вечно, Бог с ней, с этой надбавкой. Я и в старых могу ещё походить. Только в ремонт сдам, и ещё пару лет как миленькие прослужат.

– Настя, давай так. Сегодня если всё по «Европейскому» пройдёт гладко – ведь ты тоже приложила немало сил в этом деле – то обещаю, получишь бонус. Думаю, на сапоги хватит. Но только учти – это разовая надбавка.

Настя знала, что я всегда выполняю обещания, поэтому, получив своё, расцвела в довольной улыбке. Мысленно она уже шагала в этих шикарных, как она выразилась, сапогах на свидание.

«Нет, определенно у этой девочки есть хватка», – в очередной раз отметила я. За язык, хоть и в шутку, с этой надбавкой меня никто не тянул, но не прошло и десяти минут, а она раскрутила меня на бонус. Хотя, если честно, я и сама думала о вознаграждении всех, кто способствовал вхождению в «Европейский».

– Да ладно, что мы всё о меркантильном, – Настя умела перевести разговор, сменить тему, тем более, что свой вопрос она уже решила. – Как праздники провела, что новенького? Десять дней ведь отдыхали. Салют смотрела? Мы с компанией на Поклонке были. Так классно, улёт просто, – не переставала болтать Настя.

Чёрт возьми, Настя! Ну кто тебя за язык тянул с этими вопросами? Ну всё же хорошо было – попили кофе, поболтали, пошутили, ты вон даже сапоги новые заработала. Ну что я могу ответить тебе? Как я провела эти полторы недели? Где я смотрела салют? О, Боже! Нет, только не это, только не эти воспоминания!

Я подняла глаза от ежедневника. Не знаю, что отражалось в те минуты на моём лице. Какие эмоции? Боль, страдание, гнев… Казалось, вся моя жизнь сжалась до пределов тех нескольких дней счастья, любви, измены, разочарования и боли. В голове в тысячный раз, как в ускоренном кино, промелькнули картинки – первая встреча, прогулка в парке, мы на балконе под вспышками салюта, метнувшаяся тень секретарши, его белая расстегнутая сорочка и раскрытые в отчаянии глаза. Настю как ветром сдуло.

Нажав кнопку селекторной связи, попросила Настю созвониться и узнать, во сколько я могу подъехать подписать договор аренды.

– Одну минуту, – отозвалась она голосом провинившегося человека, вероятно почувствовав, что задала мне минуту назад не тот вопрос.

Ах, Настя, Настя, при чём тут ты? Откуда тебе было знать, что обычный вопрос о празднике Девятого мая теперь для меня табу? Думаю, ещё долго – очень долго – любой салют будет для меня иметь только один цвет – цвет измены, а его искры с шипением падать в моё сердце, принося боль воспоминаний.

– В четырнадцать часов они ждут на подписание договора, – вернул в меня в кабинет Настин голос.

– Хорошо. Скажи Лизе, чтобы она через десять минут зашла с договором ко мне.

– Да, конечно, Катерина.

«Так, Катя, сосредоточься. Сегодня важный день, поэтому давай-ка все эмоции в сторону и найди способ не начать разговор про праздники ещё и с Лизой. А сейчас просто закрой глаза и посиди спокойно несколько минут. Ты же не раз была на всевозможных тренингах для руководителей, поэтому вспоминай, за что с вас там деньги брали. Учили ведь сосредоточиваться на важной теме, отбрасывая всё второстепенное»… – «Учили». – «Ну так давай, сосредоточивайся и отбрасывай». Посидев с закрытыми глазами пять минут, успокоилась, и как раз в этот момент зашла Лиза.

Я взяла нить разговора в свои руки и, не дав ей открыть рот, произнесла:

– Добрый день, Лиза, присаживайся. Мы в два часа едем в «Европейский». Ты всё внимательно проверила?

– Да всё. С юристом ещё раз весь договор перед праздниками просмотрели, можно подписывать.

– Отлично, тогда пообедай пораньше, и в час выезжаем. Кто его знает, сколько мы там проторчим.

Лиза закрыла за собой дверь, а я попросила Настю никого пока не пускать ко мне, объяснив это занятостью. Взглянув на телефон с отключенным звуком вызова, обнаружила пару пропущенных звонков от Любки. От него звонков не было. Вот и отлично. Может, наконец, перестанет звонить? Не хотелось бы менять свой номер – многие люди, особенно по бизнесу, знают именно его, но и слышать Костины звонки, да ещё ночью, тоже перспектива не из радостных, поэтому уже несколько дней хожу с выключенным звуком.

– Любань, привет! Извини, с утра все мысли о договоре, сама понимаешь. В два часа еду, пожелай мне ни пуха, ни пера. Тут ещё новая коллекция пришла – всё руки не доходят посмотреть. Как настроение? Спасибо, вроде получше, понемногу прихожу в себя. Олежек? А что Олежек? Всё нормально, довёз без проблем. А собственно, что могло быть?

– Нет, конечно, что могло произойти? Просто поинтересовалась, нормально ли доехали, – ответила Любаня, как мне показалось, слегка разочарованно. – Кать, в офис-то планируешь сегодня ещё вернуться? Я бы хотела подъехать, может прикупить что-нибудь из нового поступления, да и просто поболтать.

– Надеюсь, часиков в пять всё же вернусь. Дома делать всё равно нечего, поэтому поработала бы ещё немного, – произнесла я, вспомнив свою пустую квартиру.

– Я как раз в это время буду в твоём районе. Давай позвоню? Только ты трубку бери, ладно? – слышу иронию в Любкином голосе. – Договорились? Ну всё. Ни пуха, ни пера! Удачи! Я позвоню.

– Да, Любка, ты не меняешься с годами – всё пытаешься устроить мою личную жизнь, хотя и своя-то – не позавидуешь.

Я ещё вчера поняла, что она всё пыталась подсунуть мне этого Олега, вытаскивая меня в клуб. Всячески убеждала, что Костя не стоит и моего волоска, в общем поддерживала как могла, стараясь поскорее отвлечь от произошедшего. Надо ещё раз сказать ей слова благодарности, что-нибудь тёплое, душевное. Действительно, не каждая подруга станет вот так переживать, названивать. Кстати, идея! Вечером подарю ей что-нибудь из белья, из новой коллекции. И хотя я и так отдаю ей всегда всё по оптовой цене, думаю, от подарков точно не откажется.

Полчаса мы с Лизой просидели в приёмной. Ну, понятно, таких компаний, как моя, здесь сотни. И неважно, что ты выложила несколько десятков тысяч долларов за так называемый «вход», скажи спасибо, что вообще пробилась сюда. Минут пятнадцать ушло на формальности – подписи поставлены, всё пронумеровано, прошнуровано и скреплено печатями. Короткое: «Удачи», и – свободна.

«Кстати, а почему бы не обмыть это дело?» – подумала я. Не каждый день подписываю такие договора. Да и Любанька заедет. Выпьем по бокальчику с коллективом.

– Настя, пойдёшь на обед, купи пару-тройку бутылок шампанского. Ну и ещё чего-нибудь – конфет или что-то на своё усмотрение. И скажи девчонкам, что в пять жду всех в кабинете. Да, можно поздравить! Всё нормально, подписали.

Настроение действительно улучшилось. Я давно просто мечтала видеть свой бутик в «Европейском». Он один будет давать выручку, как пять других. Главное – проходимость, народ, покупатель, а здесь с этим всегда в порядке. Хотя, конечно, и цена аренды, как говорит моя дальняя родственница, словно чугунный мост, в смысле хрен поднимешь.

Я сама набрала Любкин номер, но она опередила меня вопросом:

– Ну что, мать, можно поздравить?!

– Да! – радостно ответила я. – В пять жду в офисе! Шампанское, естественно, с меня.

Мой небольшой кабинет, конечно, маловат для восьми человек, поэтому Настя сообразила что-то наподобие фуршетного стола – фрукты, конфеты, лёгкая закуска и шампанское.

Наполнив бокалы, я попросила внимания.

– Девочки, благодаря вашей работе, сегодня мы сделали ещё один шаг вперёд. Спасибо вам за то, что вы с душой относитесь к работе, понимая, что в работе с нашими клиентами нет мелочей. Каждое ваше слово, как и каждая строчка на белье, которое мы предлагаем нашим требовательным и, я бы сказала, избалованным покупательницам, очень важны. Спасибо за то, что вы такие замечательные, внимательные и, я уверена, любящие своё дело люди. Думаю, мы с вами способны на многое. Предлагаю выпить за сегодняшний успех и за наши перспективы!

Все по очереди стали поздравлять меня с очередной победой, желать успехов, уверять, что благодаря моим организаторским способностям мы действительно сможем многое и тому подобное. В общем, обычный, вполне стандартный набор дифирамбов своей начальнице. Ничего особенного, но, всё же, признаюсь, приятно, не буду лукавить. Настроение с каждым бокалом поднималось всё выше – кто-то выходил покурить, обсуждали наш новый бутик в «Европейском», делились впечатлениями от прошедших праздников, говорили о новой коллекции, рассматривая рекламные буклеты.

– Кать, – наклонилась к моему уху Любаня, сидевшая, будто почётная и дорогая гостья, рядом со мной, – покажешь мне новое поступление белья?

– Конечно! И у меня ещё сюрприз для тебя – выбери, что понравится, и приходи. Скидка, как всегда,50 %. А твой презент уже ждёт здесь, в кабинете – я его отложила вот в этот шкафчик. Но сначала сходи с Лизой, она покажет тебе всю коллекцию. Вернёшься – как раз девчонки уже разойдутся, посидим вдвоём, поговорим хоть спокойно.

– Настя, будь добра, найти Лизу. Пусть покажет новую коллекцию. И проводи, пожалуйста, Любу в примерочную.

Примерочная, конечно, громко сказано. Так, склад небольшой, но зато зеркало есть и ширма.

– Подожди минутку, хорошо? Сейчас Лизку найдут. Сходи с ней, посмотри там всё сама, попримеряй.

– Конечно, Катюш, я как всегда буду там копаться, примерять, сама знаешь, как я это люблю. Не куплю, так хоть перемеряю! Поэтому посиди пока лучше со своими девчонками. У меня есть полчасика хотя бы?

– Думаю, да! Легко. Мы ещё пока не расходимся, посидим тут с девчонками. Ну что девчонки, осталось там ещё что-нибудь в бутылке? Кто не за рулём, предлагаю наполнить бокалы, ну а кто за рулём – чисто символически по пять капель. Откроем бутик – обещаю устроить корпоративный выход в ресторан, естественно, за счёт фирмы.

– Мы не против. Разве мы когда-нибудь отказывались? – загалдели девчонки. – Мы только «за». А сегодня можно, у кого дети, по домам?

– Конечно, не вопрос! Тем более так экспромтом собрались. Дома дети, мужья – понимаю. Кстати, завтра попрошу без опозданий, – произнесла я, подняв указательный палец и сделав строгое лицо.

Девчонки засобирались, улыбаясь, обещали быть как штык к девяти на работе.

«Настя, тебе помочь убрать со стола?» – звучали предложения и, получив от неё: «Да ладно, бегите, тут дел-то на пять минут», – быстренько скрывались за дверью.

Настя проворно собрала пустые бокалы, закрыла коробку с остатками конфет и смахнула салфеткой невидимые крошки со стола.

– Всё, Катя, я завтра пораньше приду, наведу тут окончательный марафет, хорошо?

– Хорошо, Настя, без проблем.

– Ну, тогда я пошла? Счастливо вам оставаться.

– И тебе счастливо! Хорошей дороги, Настя.

Оставшись одна в тишине кабинета, я потянулась в кресле, слегка зевая – всё-таки спала сегодня мало. Сейчас приеду домой и рухну в кровать. Ну что там с моей модницей? Наверное, уже всё поперемерила? Звякну ей на мобильный, пусть сюда всё тащит, что выбрала. Не переставая зевать, я набрала её номер.

За подставкой для настольного календаря раздался звук телефона. Бедолага, даже телефон оставила. Ей покажи красивые трусы, так она всё на свете забудет. «Ох, кто бы говорил, Катя. Она – от белья, а ты от сумочек с ума сходишь», – подумала я, вставая с кресла. Хотя сумочки сумочками, а у самой половина шифоньера дома бельём завалено.

Звук пришедшей смс-ки вывел меня из мысленного обсуждения наших с Любкой слабостей. Кому это? Смотрю на оба телефона – её и свой – звуки смс-ок во всех одинаковые.

На дисплее её телефона высветилась слова, словно током, ударившие меня, холодок предчувствия непоправимого пробежал по спине. Читаю смс-ку, только что пришедшую от Кости: «Ты хочешь сказать, Катя из клуба уехала с этим Олегом?»