Текст книги "Кольцо с сердечком (сборник)"

Виктор Фролов
Кольцо с сердечком

©Фролов В. 2013

©Московская городская организация Союза писателей России

©НП «Литературная Республика»

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Шутка

– Послушайте, Андрей Палыч, – вывел меня из раздумий голос помощника. – Сможете найти время и пообщаться с подругой моей жены? Какие-то странности с ней творятся. Нормальная баба была, а последний год как сглазили – в конторе все уже потешаются над ней, такое иногда выскажет!

– Например?

– Ну, вот, на прошлой неделе попросила у коллеги по работе очередной номер еженедельника, который тот регулярно приобретает, и стала искать в нём статью про жабу, что нападает на детей. Листает, волнуется, почему не находит, уверяет, будто утром по радио об этой заметке слышала. Жена у меня сердобольная, успокоила подругу, как могла. А вечером за ужином со мной тревогой поделилась. Вы ведь психиатр по основной профессии, может быть, чем поможете!

– Патопсихолог. Это несколько другое, Серёжа. Психиатр, как всякий иной лекарь выясняет причины болезни, в данном случае – психической. Исследует синдромы и симптомы, типичные для конкретного заболевания, логику их появления, анализирует критерии прогноза болезни, ищет пути исцеления.

Мы, патопсихологи, исходим из закономерностей развития нормальной психики, сопоставляя их с закономерностями распада психической деятельности и свойств личности. Мы не ставим диагнозы – лишь даём медикам для этого дополнительные материалы, помогаем установить качество восстановления при оценке эффективности лечения.

Как видишь, объекты исследования близки, но отличны по своему предмету.

Прости за столь продолжительное объяснение, но, ты знаешь, я во всём обожаю конкретность. А что касается твоей просьбы – вот, передай визитную карточку, пусть твоя супруга свяжется со мной, оговорим удобное для женщин время визита, побеседуем. Мой распорядок дня тебе известен.

На переданном Сергею кусочке картона значилось: «Смыслов Андрей Павлович, кандидат психологических наук, частный детектив». Ниже был указан широко известный тесному кругу моих клиентов номер мобильного телефона.

– А по делу Сверчкова тебе удалось разузнать что-нибудь значимое?

Борис Григорьевич Сверчков, ведущий научный сотрудник одного из институтов, скончался в собственной постели около месяца тому назад согласно официальному медицинскому заключению от сердечного приступа. На прошлой неделе ко мне по рекомендации знакомых обратился от имени ближайшей родни покойного его племянник. Родственники усомнились в правдоподобности версии естественного ухода Сверчкова, так как, по их мнению, при этом таинственным образом исчезла изрядная сумма денег, незадолго до смерти снятая им со счёта в банке.

Откровенно говоря, дело на первый взгляд не представлялось интересным. Мы с помощником взялись за него лишь по одной причине: Сверчков, также как и мы с Сергеем, в прошлом военнослужащий, получивший ранение в бою, нашёл своё место в мирной жизни, был вполне благополучен, и его кончина в возрасте пятидесяти трёх лет нам показалась явно преждевременной.

– Мне повезло в институте, где работал Сверчков. Кадровик, с которым они корешили, позволил изучить личное дело. Из бумаг выяснилось, что тот отслужил действительную в воздушно-десантных войсках. После службы окончил военное училище и был направлен в Афганистан. Воевал в составе 317-го гвардейского парашютно-десантного полка. 28 февраля 1980 года в районе Асмара участвовал в кровопролитном бою, был ранен. В результате ранения лишился глаза. Вернувшись в Москву из Ташкента, где лечился в одном из госпиталей, в 1981 году окончил Всесоюзный институт повышения квалификации руководящих и инженерно-технических работников в области стандартизации, качества продукции и метрологии. В том же году поступил на работу в головную научную организацию одного из ведомств, где посвятил себя проблемам унификации. После принятия в декабре 2002 года Федерального закона о техническом регулировании, участвовал в его внедрении на предприятии и фактически стал руководить разработкой технических регламентов. Зарабатывал неплохо, получал хорошие премиальные. Вот, собственно, всё, что о Сверчкове я нарыл в бумагах.

– Что же, хорошо. Сама возможность иметь некоторые сбережения подтверждается. Теперь я попрошу тебя пообщаться с родственниками, соседями. Узнай, с кем дружил, как проводил время. По словам племянника, жил наш Борис Григорьевич замкнуто, семьёй так и не обзавёлся. Но наверняка были какие-то женщины в его жизни. Постарайся и это выяснить, – напутствовал я помощника, отправляя на задание.

С некоторых пор, точнее уже три года после того, как я оставил службу, комфортно ощущаю себя лишь в домашней обстановке. Город с его жуткими строениями-новоделами, вечными пробками, сутолокой, изобилием пошлых рекламных призывов стал для меня чуждым и неприятным. Компьютер, книги, которые по моим заявкам доставляли курьеры Интернет-магазинов, периодически посещавшие мою обитель клиенты, размышления над проблемами очередного дела в тиши и уюте, да преданный помощник – этого мне вполне доставало для полноты счастья.

* * *

Наше с Сергеем взаимодействие строилось на том принципе, что он мигрирует по городу и окрестностям, добывая информацию, я – её обрабатываю, анализирую, предлагаю к обсуждению выводы. Вообще с помощником мне сильно повезло: помимо прямо-таки бульдожьей хватки при вытягивании из клиента нужных сведений он отличается высшей степенью обязательности в исполнении поручений.

Миновало уже четыре года после нашего случайного знакомства. Мой сосед, один из немногих жильцов дома, с которыми я поддерживаю приятельские отношения, как-то привёл ко мне на консультацию тридцативосьмилетнего сослуживца, майора милиции.

Немного смущаясь, мужчина посетовал на поразительно живые сны, которые периодически его посещают. После пробуждения Сергея какое-то время не оставляло тревожное чувство реальности виденного, хотя наяву ничего подобного с ним не происходило, да и не могло произойти. По ряду признаков времена снившихся событий ну никак не соотносились с датой его появления на свет белый. Началось наваждение после контузии, которую получил Сергей в конце мая 1996 года при штурме Лысой горы в Бамутском районе Чечни.

Я объяснил гостю, что так называемые «ясные» сновидения, в которых спящий ощущает себя участником, с присутствием контроля происходящего во сне, отчётности за совершаемые действия, критической оценки своего поведения, но без осознания, что это – сон, бывают у многих, и это нормально. Надо лишь убедить себя в этом, и не терзаться днем от ночных переживаний.

Хороший способ перестать сосредотачиваться на своих ночных неприятных ощущениях – выговориться.

– Подробно опишите мне, что снилось Вам в последний раз, я запишу рассказанное и после мы обсудим сон. Исповедь облегчает душу. Пусть наши обсуждения снов войдут у вас в привычку. Если сюжеты видений станут интересной темой для разговора, они перестанут вас так напрягать…

Тут же, не откладывая дело в долгий ящик, мы провели первый сеанс.

– Проснулся я в номере какой-то, явно провинциальной, гостиницы. Судя по обстановке и облику офицерского кителя, висящего на спинке стула, события происходили в довоенный период. Я оделся и спустился в буфет, где завтракали посетители, большей частью, как и я, носившие военную форму. Мы все были знакомы друг с другом.

Откуда-то я знал, что вечером в гарнизонном Доме офицера состоится праздничный концерт. Все окружающие по этой причине находились в приподнятом настроении…

Прогуливаясь в фойе перед началом праздничного вечера, я заметил стройную, привлекающую внимание какой-то роковой прелестью молодую женщину в длинном вечернем платье. Я узнал в ней известную актрису и понял, что ей предстоит выступать перед нами. Почему-то она стояла у окна в одиночестве, присутствовавшие по неведомой мне причине чурались общения с ней.

Я подошёл к красавице, завёл разговор и пригласил после концерта в ресторан.

– Как бы Вам не пришлось пожалеть о столь опрометчивом предложении! – грустно усмехнулась женщина и удалилась за кулисы.

Меня взял за рукав один из приятелей и зашептал на ухо:

– Напрасно ты заговорил с ней! Разве не знаешь, что это – арестантка. Её привезли выступить, а после снова отправят, куда следует.

После этих слов мне сделалось как-то не по себе. Актрису я не стал разыскивать по окончании вечера. В ресторане за ужином заметил её, весёлую и оживлённую, за столиком в окружении военных, среди которых находился и предостерёгший меня приятель. Ощутил я себя крайне неуютно. А проснулся с чувством глубокого сожаления и разочарования в себе: так смалодушничал, как никогда не позволил бы себе в реальной жизни! До сих пор ношу в душе какой-то осадок…

Пересказ содержания сновидения показался мне любопытным не сюжетом, а мелкими деталями, свидетельствующими о хорошем знании пациентом реалий того времени, когда происходило действие. Выводы делать было преждевременно, и я ограничился банальным советом:

– Учитесь управлять собой. Расслабляйтесь. Если днем Вы несколько раз дадите себе команду успокоиться, расслабиться, Ваш мозг приучится по этим сигналам выделять вещества, вызывающие нервное торможение. И когда вас встревожит сновидение, нетрудно будет успокоиться точно таким же способом и во сне.

Вскоре Сергей стал своим человеком в моём холостяцком доме. Дважды в неделю мы проводили с ним сеансы психотерапии. Постепенно он избавился от тревожных состояний, а наши отношения из стадии врач – пациент переросли в крепкую дружбу. Через некоторое время совместно было принято решение зарегистрировать частное детективное бюро. Он уволился из милиции. Так мы стали не просто друзьями, но и коллегами.

* * *

Супруга Сергея, Евгения, позвонила мне на следующий же день и мы условились с ней, что вечером, по окончании рабочего дня, она приведёт ко мне свою приятельницу.

Загодя расспросив помощника, я знал, что женщины знакомы между собой уже более шестнадцати лет. Тогда Евгения, пятикурсница Пищевой академии, пришла на преддипломную практику в лабораторию Института сельскохозяйственной биотехнологии, где аспирантка Наталья Речнёва трудилась над кандидатской диссертацией, изучая влияние генетически модифицированных пептидных гормонов на ускоренный прирост массы сельскохозяйственных животных. Наталья, человек общительный и дружелюбный, взяла на себя опёку дипломницы. Помогла успешно защититься и убедила остаться служить в уже агонизирующем научном учреждении Академии сельскохозяйственных наук.

Когда стала явной окончательная в материальном отношении бесперспективность научного труда, подруги пару лет пытались подрабатывать частной риэлтерской деятельностью. Потом кто-то из родственников помог Наталье устроиться в фирму известной в столице дамы-предпринимателя. Вскоре, принятая по протекции подруги, и Евгения упорно рыскала по Москве, отыскивая в угоду хозяйке подходящие для «точечной» застройки земельные участки.

Первое же впечатление от Натальи Речнёвой, миловидной худенькой брюнетки среднего роста, разрушило образ, составленный мной по описанию Сергея. Не было и следа от живости и самоуверенности. Напротив: женщина представилась мне вялой и апатичной. Её облик носил отпечаток какого-то затаённого испуга и неуверенности в правильности своих поступков.

Я построил беседу таким образом, чтобы в первой её части участвовали все трое присутствующих. Поговорив на отвлечённые темы, мы обсудили очевидное изменение климата, коснулись в меру возможного производственных мотивов, отношений в семье.

Испытуемая проявила себя рассудительным, здравомыслящим собеседником. Работа, отнюдь не способствующая интеллектуальному развитию, тем не менее, обеспечивает вполне приличное материальное положение семьи. Правда, отнимает много времени и сил. Муж, в прошлом инженер-конструктор на авиационном предприятии, теперь механик в аэропорту. В свободное время, чтобы не деградировать, занимается изобретательством. Трезвый, уравновешенный человек. Единственная дочь недавно вышла замуж и переехала в семью мужа.

Предложив дамам кофе, я выпроводил Евгению в другую комнату листать глянцевые журналы, припасённые на такой случай. Сам же, оставшись наедине с пациенткой, перешёл к основной части беседы, ради чего, собственно, мы и встретились.

Поговорив о самочувствии вообще, я поинтересовался увлечениями женщины в свободное от работы и домашних хлопот время. Оказалось, Наталья много читает. Круг её литературных пристрастий показался мне весьма достойным. К телевизионным программам она в целом равнодушна, однако любит, когда показывают жизнь животных. Несколько насторожил меня её интерес к передачам об обладающих паранормальными способностями и инопланетных контактах. Гостья заметно оживилась, и даже лицо её порозовело, когда она излагала мне сюжет последней битвы так называемых «экстрасенсов». Пытливо всматриваясь в выражение моего лица, Наталья, немного конфузясь, призналась, что и сама обладает некоторыми необычными свойствами.

Опыт помог мне сдержаться и не выказать иных чувств, кроме глубокого и неподдельного интереса к услышанному:

– И в чём же это выражается?

– Вы не станете высмеивать меня? – встревожилась собеседница.

– Априори отношусь с полным доверием ко всему, что слышал и надеюсь ещё услышать от Вас.

– Некоторое время тому назад я заметила за собой две странности, отличающие меня от других людей. Сначала не придала этим явлениям серьёзного значения. Но вскоре получила весомые подтверждения факту их существования.

– Сгораю от нетерпения узнать подробности.

– Сначала о самом главном. Мне дано иногда наблюдать объём жизненной энергии того или иного биологического объекта. Ну, Вы понимаете, я имею в виду не только людей, но и животных. Эта способность открылась однажды совершенно случайно.

– При каких обстоятельствах это обнаружилось? – я поудобнее устроился в кресле за большим письменным столом и приготовился выслушать длительное повествование.

– Летним солнечным утром мы с мужем приехали на электропоезде в Тулу, чтобы в кои-то веки навестить моих родственников. Вообще-то мой муж домосед и его не так уж просто подвигнуть даже на такое, пусть и непродолжительное по обычным меркам путешествие. В данном случае мне удалось уговорить его на поездку. Но это так, к слову.

От Московского вокзала, на который нас привезла электричка, путь лежал троллейбусным маршрутом сначала по Красноармейскому проспекту, потом по Советской улице и, наконец, по длиннющему проспекту Ленина в сторону Автовокзала.

Муж задремал, а я смотрела в окно – мне всегда было любопытно наблюдать за жизнью в незнакомом месте, ведь это же естественно?

Я согласно кивнул, чтобы поощрить рассказчицу.

– Вдруг я заметила какую-то странность и даже не сразу поняла, что именно произошло: я стала видеть какое-то свечение, точнее сказать, столбики света над головами прохожих. Причём размеры этих столбиков колебались в довольно больших пределах. У кого-то свечение простиралось вверх чуть ли не на метр, а у других оно было едва лишь в несколько сантиметров.

Я растормошила мужа и пыталась заставить его внимательнее взглянуть сквозь окно на проходящих по тротуару людей, но он ничего подобного не видел и лишь посмеялся над моим «больным воображением».

Погостив выходные в Туле, мы вернулись домой, и я почти уже забыла о своём наблюдении. Но однажды утром, собираясь на работу, я вдруг услышала в радиопередаче «Мир непознанного» описание схожего явления. Оказывается, некоторые люди умеют не только видеть свечение, которое является количественным показателем жизненной силы того или иного существа, но обладают даром диагностировать по нему заболевания и рассчитывать продолжительность жизни!

– Надо же, как интересно, не слышал ничего подобного! Я читал об эффекте Кирлиана, но это несколько иное. Если ничего не путаю, то «кирлианова аура» проявляется в виде плазменного свечения электрического разряда на поверхности предметов, помещённых в переменное электрическое поле высокой частоты. В этом случае возникает поверхностное напряжение между электродом и исследуемым объектом. Что-то похожее на статический разряд или молнию. Явление наблюдается на любых биологических объектах и даже на предметах неживой природы.

А Вы наблюдаете ауру только над головами людей и животных?

Женщина на миг задумалась, словно размышляя, говорить или нет, и наконец, решилась:

– Свечение я видела, например, над каменными столбиками ограждений. Причём обратила на это внимание благодаря мужу. Он, желая подшутить надо мной там, в троллейбусе, спросил, не сияет ли столб света над камнем. Я пригляделась и поняла: вижу его также и над камнем!

– Поразительно! А наблюдали ли Вы нечто подобное при других обстоятельствах?

– Да, ещё один или два раза. Один раз точно, из окна электрички, когда ехала на дачу. Раньше-то я просто не присматривалась. А после той памятной поездки в Тулу стала внимательнее, пытливее, что ли.

– А что за радиостанцию Вы слушаете по утрам, мне тоже любопытна программа «Мир непознанного».

– Да у нас в кухне работает репродуктор городской трансляционной сети. Много лет проводка была неисправна, и я попросила мужа наладить её, а то в тишине скучно бывает готовить. Он у меня большой специалист, хорошо разбирается в технике!

– И любимую передачу вы слушаете вместе за завтраком?

– Нет, только я одна. Он ведь работает за городом, посменно, сутки через двое. Поэтому уходит из дома рано, когда я только поднимаюсь, а возвращается на следующий день уже после моего ухода. У меня же рабочий день начинается в десять утра. Это удобно, до работы успеваю сделать кое-какие домашние дела.

– Ну что же, полагаю, для первого знакомства достаточно. Чувствую по голосу, что Вы немного устали. Если не возражаете, продолжим нашу беседу в это же время через два дня, хорошо? – с этими словами я проводил женщину к ожидавшей её возвращения подруге.

* * *

Следующая беседа с Натальёй Речнёвой, как и было условлено, состоялась через два дня. В этот раз, на правах знакомой, она прибыла одна, и без лишних проволочек мы перешли к делу.

– Ну, как Ваша любимая радиопередача, узнали ли что-нибудь занимательное? – поинтересовался я после традиционного вступления.

Женщина задумалась и, подбирая слова, чтобы быть понятой верно, приступила к рассказу:

– Знаете, что самое интересное и удивительное в передаче «Мир непознанного»? Она исключительно актуальна и отвечает на вопросы, которые ставит передо мной сама жизнь.

Вот, например, был такой случай. Мы проводили неделю отпуска на даче. Придя в душ, я спохватилась, что закончился шампунь. Особо не раздумывая, вымыла голову гелем для тела. За ужином поделилась с мужем, поинтересовалась его мнением, не навредила ли я своим волосам. Тот, пожав плечами, высказался в том смысле, что вряд ли опасную продукцию пустят в продажу.

Как то в выходной, когда мы с мужем собирались на прогулку, он с удивлением обратил внимание на прядь волос, прилипшую к спине моего плаща, и показал её мне. Я стала внимательней и через некоторое время сама обнаружила, что на щётке, которой причёсываюсь, волос существенно больше, чем это бывало раньше.

Если не ошибаюсь, буквально на следующий же день я прослушала радиопередачу о средствах гигиены, в которой в частности утверждалось, будто в состав гелей для душа добавляют особое вещество, способствующее удалению волос с тела. По этой причине мыть этими средствами голову ни в коем случае нельзя.

Я ужасно перепугалась, что могу совсем лишиться волос. Переживаю по этому поводу до сих пор, тем более, замечая, что мои волосы и в самом деле редеют.

– Может быть, Вам это просто кажется, – вступил я в диалог с сомненьем в голосе. – На мой взгляд, волосы у Вас густые и пышные!

– Я понимаю, Вам хочется успокоить меня! Но ничего теперь не поделаешь, за свои промахи приходится расплачиваться. Впредь буду осторожней.

– Во время нашей предыдущей встречи Вы упомянули, что помимо способности видеть ауру обладаете ещё каким-то интересным свойством. Что имелось в виду?

– Дело в том, так уж у нас повелось, что корреспонденцию из нашего почтового ящика забираю я, у мужа даже ключа нет. Я заметила такую странность: лишь только поднося руку с ключом к дверце нашей ячейки, я понимаю, что в ящике имеется нечто, пусть даже один тоненький рекламный листок – кисть несколько тяжелеет.

Муж смеётся, уверяет, что я всё выдумываю, но по радио я слышала, что такое бывает. И это хороший признак, свидетельствующий о наличии в моём организме созидательных сил, которые можно использовать, например, для исцеления страждущих.

– А Вы не пытались кого-либо лечить, ну, например, облегчить боль?

– Не только пыталась, но периодически это делаю, – с гордостью объявила гостья. У мужа случаются головные боли. Однажды, когда он, страдая, лежал с закрытыми глазами, я незаметно подошла к постели и, не касаясь его лба, поднесла раскрытые ладони.

Через минуту муж открыл глаза и объявил, что ему стало легче. Он попросил, чтобы я таким образом манипулировала в области висков и затылка. По изменившемуся на умиротворённое выражению его лица стало понятно: мужу действительно легче. С тех пор он иногда обращается ко мне с просьбой полечить голову.

– А помогать другим людям, например, коллегам по работе, Вы не пытались?

– Понимаете, во-первых, для этого мне нужен определённый психологический настрой. Во-вторых, я должна испытывать расположение к этому человеку. В-третьих…, а в-третьих, после нескольких попыток мне просто не хватает решимости предлагать свои услуги. Наши люди в основной массе скованы условностями обыденщины, а то и того хуже – суевериями. Мерещатся сглаз, приворот, колдовство. При этом мало кто склонен принять как данность наличие у ближнего необычного дара.

Да, я готова была предлагать помощь. Но в ответ натыкалась на скептицизм и даже откровенные насмешки. Полагаю, согласитесь: при таких условиях выпячиваться себе дороже.

– Ну, хорошо. Мне многое уже понятно. А вот что там была за передача про жабу-людоедку?

– Вы тоже об этом знаете? – оживилась пациентка. Тут история просто странная. Ведущий лишь упомянул об этом явлении и сослался на публикацию в газете. Назвал даже, когда этот номер вышел из печати. Я внимательно изучила его вдоль и поперёк, но заметку не обнаружила. В результате оказалась в двусмысленном положении, вслух анонсировав сенсацию…

* * *

Надо сказать, что свой последний вопрос собеседнице я задал машинально, без особого интереса. И ответ на него не прибавил новой информации. Кое-что мне уже было ясно. Недоставало некоторых деталей для подтверждения диагноза. Для их добычи мне требовалась помощь Сергея.

Следующим утром, когда мы встретились для обсуждения насущных проблем, я поставил перед помощником несколько задач. Прежде всего, ему было необходимо склонить жену отправиться в гости к Наталье, желательно в отсутствие главы семьи. Кроме того, собрать некоторые данные о его профессиональных навыках.

Сергей как всегда не подвёл и выполнил поручение в лучшем виде. Через неделю картина событий полностью сложилась у меня в голове, и я был готов обнародовать перед честной компанией свои выводы…

Субботним утром в моей довольно просторной квартире сделалось многолюдно. Кроме нас с Сергеем пришли также Евгения и чета Речнёвых.

Образ авиационного механика сложился в моём воображении в достаточной мере верно: высокий, худощавый, настороженный взгляд исподлобья карих пытливых глаз, открытый лоб с глубокими залысинами, нервные тонкие пальцы, свойственные музыкантам. Держался он замкнуто и отстранённо, демонстрируя непонимание причины своего присутствия в этом доме.

Оставив дам на попечение помощника, я пригласил Речнёва в кабинет. Всем своим видом выражая неудовольствие, он всё же проследовал за мной.

– Чем могу быть полезен? – сухо осведомился визитёр, показывая, что не расположен к дружеской беседе.

– Вы не считаете, что шутка зашла слишком далеко, ведь всё началось именно с шутки, не так ли?

Тут он впервые поднял глаза и впился в меня пристальным взглядом:

– Что Вы имеете в виду?

– Давайте начистоту. Я предполагаю, что вначале Вы решили просто разыграть свою жену. Но со временем втянулись в процесс, и действо стало принимать уже зловещий оттенок преступного деяния. Или Вам непонятно, что Наталья близка к психическому срыву, последствия которого могут оказаться самыми печальными? И для неё, потенциального пациента психлечебницы, но также и для Вас – как прямого виновника её состояния! Обещаю, если история завершится в стенах этого помещения, мы с помощником обо всём забудем. Вы объяснитесь с супругой, покаетесь, надеюсь, она поймёт и простит. Кстати, за что Вы её так ненавидите?

Наверное, роль тайного злодея уже тяготила и его самого, но азарт не позволял выйти из игры. Сообразив, что суть дела мне ясна, собеседник заговорил:

– Я, образованный человек, квалифицированный специалист, пашу в грязи, весь в масле, среди железа вместе с полуграмотными работягами по полторы смены кряду, и всё равно ей платят втрое больше моего! Это не справедливо, – выдавил он через силу. – Но люблю я ее, как и раньше! – поспешил гость добавить неуверенным тоном.

– Многое поменялось в жизни. Вам, некогда способному радиоинженеру, специалисту по авиационным средствам связи, пришлось переквалифицироваться в рабочие не по прихоти Натальи. Сложилось так, как сложилось. Она же не упрекает Вас, не требует невозможного! В чём её вина? Недостойно вымещать на ближнем собственную неудовлетворённость.

Всё началось там, в Туле, верно?

– Да.

– Стекло троллейбуса было сильно запылённым?

– Нет. Как только мы разместились на сиденье, я обратил внимание, что вместо нормального окна вставлен исцарапанный пластик, наверное, был ремонт после аварии. Свет, преломляясь, создавал эффект сияющего столба над головами прохожих.

Я просто так, без какой бы то задней мысли прикинулся идиотом и упорствовал, будто не вижу этого. Наталью так заинтересовало явление, что не смог удержался и стал ей подыгрывать, раззадоривая. Предложил поглядеть на урну с мусором – не сияет ли она тоже. По глазам видел, как удивлена жена…

– А тут, весьма своевременно, она попросила подключить домашнее радио, и Вы решили…

– Я собрал простенькую схемку, которая позволяла во время паузы в радиовещании автоматически подключиться диктофону с заранее записанной программой. Записи хватало примерно на полчаса: минут пять занимательной информации, потом какой-нибудь концерт. Дослушать всё до конца у супруги просто не хватает времени, она спешит на работу. Уже после её ухода диктофон отключается сам собой, и возобновляется трансляция. Всё просто до безобразия.

Текст передач придумывал я сам, сообразуясь с актуальностью. Несколько изменив голос и характерную интонацию, записывал. Свободного времени у меня достаточно – отосплюсь после смены и предоставлен сам себе.

– Несколько волосинок состригли с её головы, когда Наталья спала, верно?

– Ну, да, конечно. И прилепил их к плащу, чтобы самому же обратить её внимание. Через несколько дней трюк повторил, но тогда она заметила волосы на щётке уже самостоятельно, без подсказки.

– Возможности бесконтактного воздействия на больные органы Вы решили описать в одной из программ после рассказа жены о манипуляциях с почтовым ящиком?

– А вот тут всё несколько сложнее. Наташа и в самом деле рассказала мне, что, ещё не заглянув в него, понимает: в ящике что-то находится. Этому эпизоду я первоначально не придал никакого значения. Решил – так, блажь.

Но однажды, когда голова у меня действительно разболелась, я испытал облегчение, почувствовав поток какого-то проникающего и успокаивающего тепла, исходящего из поднесённых женой рук. Ощущение мне так понравилось, что я отыскал в Интернете статью о подобного рода воздействиях и по её мотивам записал передачу.

Скажите, эти способности не исчезнут после того…, ну, когда я покаюсь и расскажу о своих… проказах?

– Да, нет, не должны. Скорее всего – это врождённое свойство, просто Наталья ранее не замечала его. Есть смысл над этим работать, расширять возможности.

Но имейте в виду: Ваша жена – натура легкоранимая, обладает психастенической конституцией, склонностью к тревожным опасениям по различным поводам, значение которых часто ею переоценивается. Обращайтесь с ней бережно и осторожно.

А как это Вы с лягушкой-то прокололись?

– Промашка вышла. Увлёкся. Надо было сослаться на какую-нибудь мифическую провинциальную газетку, которую в столице искать бессмысленно.

Несколько утомлённые состоявшимся разговором, мы вышли к ожидавшей нашего возвращения публике. В ответ на вопросительные взгляды женщин я изрёк дежурную фразу о дружеской, состоявшейся в духе взаимопонимания беседе, и предложил для закрепления её результатов осушить по бокалу моего любимого розового полусухого игристого вина…

* * *

– Как дела у Натальи Речнёвой? – спросил я как-то месяц спустя у Сергея.

– Да, всё у неё нормально! Весёлая, жизнерадостная. От былой настороженности и следа не осталось. Приглашали нас не так давно в гости. Супруг тоже сильно изменился после той, помните, встречи. Как-то распрямился человек, будто сняли с него заклятие. Мир и покой в семье!

– Ну, всё хорошо, что хорошо кончается! Перейдём к делу. Подходит срок выносить на суд родственникам заключение по делу Сверчкова. Итак, что мы имеем?

Оказалось, что помощник собрал много, очень много информации о жизни Бориса Григорьевича. Мне предстояло просеять этот ворох фактов, выделить значимые детали, построить из них логичную конструкцию и представить её родным покойного.

Нам стало известно, что в научный институт Сверчков трудоустроился в тот период его становления, когда, как это обычно и бывает, все мало-мальски значимые вакансии уже замещены. Начальник отдела, в котором Борису Григорьевичу предстояло работать, был человеком импозантной внешности, вполне достойным, мягким, флегматичным по характеру, но весьма далёким и по образованию, и по прежнему опыту от проблем стандартизации. Выполнял он в основном представительские функции.

Напротив, его заместитель, коротышка-холерик, обладал неукротимой энергией, направленной, правда, не на лидерство в выполнении основной тематики, а на правильную, какой она ему представлялась, организацию труда подчинённых работников.