Текст книги "Ностальжи. О времени, о жизни, о судьбе. Том III"

6

Одной из самых излюбленных моих тем за всё время работы в журналистике, с самой той поры, когда ещё с первых шагов в этой профессии в газете «Знамя труда» я ушёл от чиновничьей менторской опеки заместителя редактора Ивана Худолея, и особенно в пору своего собственного редакторства в районных газетах, когда практически все мои личные материалы публиковались уже без какой-либо правки, кроме моей непосредственно, была тема Великой Отечественной войны. Необычного в этом творческом пристрастии нет ничего, ведь моё детство выпало как раз на эти памятные годы в истории нашего Отечества, когда весь советский народ напрягал все свои силы для победы над фашистской чумой, а мы, детвора, только начинали собственную осмысленную жизнь. Жил я в ту пору, так уж случилось, в глубоком тылу от фронтов, однако на опасно тревожной всегда дальневосточной границе. Мы вместе со взрослыми смотрели одни фильмы и киносборники – только военные, и игры наши детские были тоже только военные, и заканчивались они непременно нашей победой. А ведь детские впечатления, как известно, самые сильные и живучие, они остаются на всю нашу жизнь, зачастую определяя смысл и содержание её, единственной, данной нам Богом.

В моём архиве сохранилось только несколько таких материалов, к великому моему сожалению. Они, на мой взгляд, совсем не плохие, и я решил их все поместить в этой небольшой подглавке:

На Зееловских высотах было ещё тихо, лишь ночную тьму тревожили редкие всплески ракет. Там, за прочными оборонительными укреплениями, затаился враг – последний заслон перед Берлином. Он знал: бой грянет, последний, жестокий бой, но когда…

На часах без десяти минут пять. Части пятой ударной армии рядом с войсками других трёх армий 1-го Белорусского фронта Маршала Советского Союза Г. К. Жукова уже стояли на исходных позициях, сосредоточенные для главного удара. Бойцы и офицеры ждали своего часа.

Накануне был отдан категоричный приказ:

– Назад не оглядываться!

Многие недоумевали: таких приказов ещё не приходилось слышать. Ну, что ж, что бы ни случилось, а ждать недолго.

До начала артподготовки осталось десять минут. Орудия наведены на цели, бойцы застыли у пушек. Осталось десять минут тишины. Капитан Мачахин до рези в глазах всматривался в темноту, пытаясь ещё раз увидеть намеченные ранее ориентиры. Сколько было больших и малых боёв до этого последнего и решительного! Сколько солдат мечтали дожить до этого боя, чтобы в пылу схватки ворваться в фашистское логово и собственными руками придушить гидру, погубившую миллионы жизней. Не всем удалось дойти до этого последнего рубежа атаки, но их месть горит сейчас в сердцах живых.

Капитану Мачахину повезло. По крайней мере, он сам так считает. Ему не пришлось изведать горечь поражений, обидную долю отступающего солдата. Его, кадрового офицера-дальневосточника, Родина послала в бой в 1944 году. 5-я ударная армия, в состав которой входила артиллерийская часть командира батареи Мачахина, приняла тогда участие в ликвидации ясско-кишинёвской группировки. Потом 5-я ударная в составе 1-го Белорусского фронта прошла по полям и перелескам Польши к Варшаве и дальше к Одеру…

Забудется ли бой на реке Пилице в Восточной Польше! Фашисты плотным огнём прижали нашу наступающую пехоту к земле. Атаки захлёбывались одна за другой. Тогда капитан Мачахин принял дерзкое решение: артиллеристы под непрерывным обстрелом выкатили свои 76-миллиметровые пушки на прямую наводку и почти в упор начали разбивать вросшие в землю доты. Вместе с передовыми порядками пехоты ворвалась батарея Мачахина в укреплённый район, метким беглым огнём подавляя огневые точки врага. И гитлеровцы оставили позиции.

Командир пехотного полка обнял капитана:

– Вот это пушкари, твои ребята! Спасибо, брат, здорово ты помог нам. Буду просить, чтобы тебя на всё время придали моему полку!

Солдатская похвала – высокая награда. Отметила подвиг капитана и Родина: он был награждён за этот бой орденом Красного Знамени…

А забудется ли молниеносный прорыв, с охватом с запада, на помощь утопающей в крови и пожарах восставшей Варшаве! Тогда пришлось вести бой с гитлеровцами, одновременно наступающими и с востока, и с запада. Решительные действия 5-й ударной армии и других войск фронта вынудили фашистов в спешном порядке оставить столицу Польши…

А семь дней на одерском плацдарме севернее Кюстрина? Другому такое не пережить и за 70 лет. Три километра по левому берегу Одера и полтора – в глубину Германии. А позади взломанный ранним весенним паводком и авиацией врага лёд реки, постоянно разбиваемая переправа и неумолкаемый гул канонады. Только после узнали, что наши части все эти дни вели упорные бои с наседавшими с севера и юга фашистами, удерживая на правом берегу реки узкий коридор к разбитой переправе на плацдарм за Одером.

Семь дней непрерывных боёв на узкой полоске плацдарма. Врытые в землю пушки стояли в трёхстах метрах от позиций фашистов, мало снарядов, большие потери. Капитану Мачахину пришлось тогда командовать группой батарей. Днём – бой, ночью – поиск. Пришлось две ночи подряд выносить с ничейной полосы ящики со снарядами, оставшиеся от погибшей во время захвата плацдарма нашей батареи…

Такой была дорога капитана Мачахина к своему последнему и решительному бою. Ему судьба позволила дожить до него, чтобы отомстить за погибших друзей-солдат.

А пока над Зееловскими высотами тишина и ночь. Этой тишины всего одна минута…

И вот долгожданная команда:

– Огонь!

Зееловские высоты в сполохах взрывов. Начался последний и решительный бой, который будет длиться больше двух недель и закончится водружением Знамени Победы над рейхстагом. Историки потом напишут, что очистительная гроза пришла в Европу с востока. Сейчас эта гроза бушует над Зееловскими высотами, уничтожая фашистскую нечисть. Эту грозу принесли на своих плечах советские солдаты.

– Огонь! – глохнет голос командира в грохоте выстрелов. – Назад не оглядываться!

В амбразуры дотов на Зееловских высотах, прямо в глаза фашистам, ослепляя их, бьют прямые лучи десятков прожекторов. Неурочный рассвет занялся на подступах к Берлину…

Это было 24 года назад…

* * *

С Иваном Степановичем Мачахиным мы знакомы давно. Грудь ветерана в праздничные дни украшают ордена Красного Знамени и Александра Невского, боевые медали. Сейчас у него одна из самых мирных профессий: уже десять лет он руководит работой Дома культуры Уссурийского ДОКа. Его хорошо знает заводская молодёжь, да и люди старших возрастов. Никто из живущих на правобережной части Лесозаводска не минует по вечерам дома культуры. Здесь и кинофильмы, и лекции, библиотека, многочисленные кружки художественной самодеятельности: хоровой, танцевальный, театр сатиры.

Но немногие, особенно из молодёжи, знают ещё и капитана Мачахина – одного из миллионов советских солдат, добывших нам мирную жизнь, и которым люди отдают сегодня земной поклон.

В. Холенко.

«Знамя труда», 9 мая 1969 года.

Гор. Лесозаводск.

А вот другой подобный материал, написанный уже в Яковлевском районе:

1

В центре села Яблоновки, возле недавно построенного сельского дома культуры, стоит обелиск. Строгая безыскусная фраза останавливает каждого как вспышка молнии в тёмную ночь: «Здесь похоронен командир партизанского отряда Давыдов Иван Иванович, заживо сожжённый японскими интервентами 29 августа 1919 года». И человек невольно склоняет голову перед скромным обелиском, и ему уже чудятся в скорбной тиши гулкие выстрелы из клокочущего пламени, и из багровых отсветов его встаёт мужественный образ молодого бойца в солдатской шинели, так и не сломленного врагами. Он так и шагнул из пламени в память народную – несгибаемый, непреклонный, решительный, и подвиг его на долгие годы для многих поколений яблоновцев стал мобилизующим и вдохновляющим примером.

Дальневосточный характер… Сколько поэтов и писателей на протяжении многих лет вдохновляются этой неисчерпаемой темой, пытаясь в взволнованных строчках осмыслить, понять всю глубину и прелесть характера дальневосточника! Но чем больше написано или сказано об этом, тем больше ещё хочется сказать, и этой удивительной цепной реакции, которую питают прошлое, настоящее и будущее дальневосточника и его чудесного края, видимо, никогда не будет предела: и вдохновенные слова, и яркие художественные образы, как и бесстрастные математические формулы всегда и всюду бессильны передать истинное очарование оригинала. Да, лучше, чем он есть на самом деле в жизни, никогда не скажешь о дальневосточнике, о его мужественном многогранном характере.

Старожилы села помнят своего партизанского командира только молодым. Иван Давыдов, сын рабочего, пришёл в Яблоновку по поручению владивостокских подпольщиков. Он возглавил отряд крестьянских повстанцев и водил их в бой к железной дороге, по которой двигались в Сибирь эшелоны колчаковцев и интервентов. Но в знойном августе он пришёл в село один, чтобы лично выполнить поручение объединённого партизанского штаба. Его выдал кулак – Иуда, и дом, где ночевал партизан, окружили японские солдаты. И тогда партизанский командир принял свой последний бой с целым взводом врагов…

Нет, об этом человеке не скажешь лучше, чем он сам о себе сказал своим подвигом…

2

Яблоновский совхоз – крупнейшее в районе сельскохозяйственное предприятие. А село Яблоновка – центральная усадьба этого совхоза. Новая школа десятилетка, красивое здание сельского дома культуры, современные производственные помещения, обилие мощной техники на полях, телевизионные антенны над крышами домов – вот оно сегодняшнее село. А Иван Макарович Скрипка и его поседевшие сверстники помнят село совсем не похожее на теперешнее.

Основателями села были полтавские и черниговские мужики. Рассказывают, что сразу между ними возник спор: как назвать село? Полтавчан оказалось больше, и последнее слово осталось за ними: в память по своему родному украинскому селу они назвали новоселище Яблоновкой. Собственно, черниговцам тоже, говорят, пришлось по душе название села: и долину, и увал, на котором стали сооружать новопоселенцы свои первые шалаши, по весне захлестнули белопенные волны цветущей дикой яблони.

Иван Макарович прибыл в село в 1910 году одиннадцатилетним парнишкой. Отец уехал раньше, а им с матерью пришлось отправиться в далёкий путь одним. Денег хватило до Забайкалья. Здесь, на приграничной станции, вышли они из приземистой теплушки, и загоревала мать: как дальше-то добираться? Выход был один: устраиваться на работу и экономить гроши на дорогу. Но выручили земляки-односельчане. Вместе с семьёй Никлонских пересекли по железной дороге Маньчжурию, а из Спасска уже на волах через таёжные дебри доехали до Яблоновки.

До сих пор помнит тот голодный год Иван Макарович. Отец с соседом Никлонским сшили невод, и потом всё лето маленький Иванко бегал по дворам уже обжившихся односельчан, меняя связки сомят и карасей на медяки. Тем и жили первый год. Потом стала кормить с трудом отвоёванная у тайги скупая дальневосточная земля. Жизнь нелегко устраивалась на новом месте: потом, кровью, здоровьем платили люди за каждый клочок разработанного поля, за каждую горсть выращенного зерна. Но как ни трудно было добывать хлеб насущный, строились основательно, на долгие годы. Именно поэтому односельчане сообща в 1912 году построили в селе первую школу: люди думали о будущем, о счастье своих детей.

Когда же на эти выстраданные поля ступила нечистая нога интервента, и белогвардейские охвостья попытались остановить колесо истории, Макар Скрипка увёл своего сына Ивана в партизанский отряд. В народную армию тогда ушли со своими отцами и братьями и Яков Лойко, и Степан Струк, и Дементий Навродский, и Пётр Лавриненко, и ещё многие десятки других. И теперь уже с оружием в руках они отстаивали своё право на свободную счастливую жизнь.

Радостен итог полувековой трудовой жизни для Ивана Макаровича и его сверстников. Внуки и правнуки их – полновластные хозяева расцветающего Дальневосточного края, неотъемлемой части Советской России, братского союза народов – СССР. И русское дальневосточного поле стало щедрым, обильным, просторным. Его сделали таким руки дальневосточников, вооружённые рычагами социалистического преобразования деревни, данными Советской властью.

3

Есть в селе ещё один обелиск. Он сооружён в память односельчанам, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны. По словам старожилов, в годы Первой мировой войны из односельчан на фронте погибло четыре человека. После Великой Отечественной в село не вернулось несколько десятков человек. Их имена хранят сердца земляков, их имена – на плитах обелиска. Но ещё больше возвратившихся с победой. Они и сейчас живут и работают в Яблоновке, и не каждый порой, догадается, что все эти мирные работники совхоза когда-то были бравыми солдатами, сержантами, офицерами, которые огненной метлой вышвырнули прочь фашистскую нечисть с полей Родины и Европы. Работают они наравне с молодыми, провожают в армию, в институты сыновей, справляют им свадьбы, нянчат внуков и очень редко говорят о прошлых боевых делах. Чаще напоминают им об этом старые раны да награды за воинскую доблесть. Скромность – одна из черт характера дальневосточника.

Кто не знает главного бухгалтера совхоза Василия Павловича Фомина? Сидит он в отдельной комнатке конторы, отпугивающий строгим выражением лица с кажущейся неприветливостью – неподкупный и бессменный главный финансовый страж совхоза, и немногие знают, что 30 лет тому назад он так же вот, прищурившись и насупив брови, смотрел из-за щита противотанковой пушки на приближавшиеся фашистские танки. Как-то раз в его присутствии зашёл разговор о киноэпопее «Освобождение». Когда все поделились своими восторженными впечатлениями, Василий Павлович вдруг тихо сказал:

– А я ведь был на Курской дуге…

Несколько опешив, собеседник спросил:

– Ну и как? Похоже?

Он улыбнулся, и эта задумчивая улыбка сразу смягчила его строгие черты лица.

– В кино ведь всего не покажешь, – сказал он. – Я был там одни сутки – ранение в голову. И до сих пор не знаю от чего: то ли от осколка бомбы, то ли от снаряда, то ли от мины. Да и наш он, или его, немца – не скажу, настолько всё перемешалось… И Белоруссию освобождал. За Минском, в болотах, был второй раз ранен тяжело – сразу три осколка досталось. А ещё раньше в Сталинграде был – с лета 42-го и до конца. Там только раз был ранен – легко. Повезло, хотя всё время на передовой, в госпитале только сутки.

Немного помолчав, он заговорил снова, снисходя к нашей просьбе.

– Вот только один бой, к примеру. Было это 26 или 27 октября 1942-го года. Начался бой с 8 утра, а закончился в 6 вечера – рабочий день. С перерывом на обед, – усмехнулся он. – Немец тогда ещё режим соблюдал… Позиция у нашей батареи была удачной, пристреляли ложбину метров на 800. Танк только из ложбинки башню покажет, мы его прямой наводкой. Автоматчиков подпускали метров на 200 – на картечь. Батарея подбила семь танков, моё орудие – два. Последнюю атаку отбивало только наше орудие, остальные три молчали уже. Да и у этого двое в живых только остались: Миша Островерхов – наводчик (сейчас живёт в Михайловском районе) и я – заряжающий. Отстрелялись, осталось три снаряда. Миша говорит: «Сходи ко второму орудию, там должны быть снаряды. А я здесь присмотрю…» Только выскочил из-за щита, тут мне плечо снайпер и обжёг. Всё равно ползу. Дополз до второго орудия – наши все побитые лежат. Снаряды нашёл. Потянул правой рукой, а не тут-то было – рука онемела, не слушается. Как быть? Привязал к ноге проволокой и пополз, так и притащил ящик с пятью снарядами. Перевязал меня Миша, подождали. Вечереет, и немцы больше не идут. Начал на всякий случай Миша замок снимать, тут ему снайпер и влепил разрывную в кисть руки. «Вася, вот и я ранен», – говорит и руку в крови показывает. Разорвал рубаху, перевязал его… Вот так и закончился этот бой. С батареи только одиннадцать человек уцелело, но все раненые, кроме одного сержанта…

И так, просто, не приукрашивая, как о вполне рядовом случае рассказал Василий Павлович об этом эпизоде своего ратного труда. Вот тебе и мирная профессия – бухгалтер!

В совхозе целая династия Фоминых. Дети все его получили высшее образование и работают в селе: сын Геннадий – инженер-мелиоратор, дочь Надежда – математик в школе, сын Анатолий – секретарь парткома совхоза, студент четвёртого курса сельхозинститута. Жена Вера Михайловна работает кладовщиком в совхозе.

Дружно живут Фомины. Часто собираются вместе. И хоть сыновья и дочь давно уже стали авторитетными в селе людьми, но совет и слово отцовское для них – закон. Нет-нет да и поворчит старый бухгалтер (скоро ему 60 лет):

– Не так хозяйство ведёте. Своё личное – ваше дело. А вот совхозное…

И начинается беспристрастный разговор о делах совхозных, о нерешённых проблемах, о стиле хозяйствования.

Таких вот рабочих династий высшей пробы в селе немало: и Лойко, и Скрипки, и Шепитько, и ещё много других…

4

Основное направление совхоза «Яблоновский» – мясо-молочное. Только крупного рогатого скота здесь насчитывается около 2000 голов, да кроме того самые крупные в районе свинотоварная и птицеводческая фермы. Своими добрыми делами животноводы совхоза известны далеко за пределами района. Коллектив свинотоварной фермы первым в районе завоевал несколько лет тому назад высокое звание коммунистического труда и из года в год подтверждает его. А откорм бычков, направленное выращивание тёлочек, комплексное решение кормовой проблемы, механизация труда животноводов? Нигде в районе так настойчиво и целенаправленно не решаются все эти вопросы, как здесь. С каждым годом всё больше и больше совхоз «Яблоновский» становится в нашем районе настоящей академией передового опыта в животноводстве. Именно в этом хозяйстве наиболее чётко проявляется ещё одна из главных черт характера дальневосточника: чувство нового, передового, постоянное новаторство.

Кто первым высказал идею об откорме некастрированных бычков на привязном содержании? Управляющий первым отделением Омельченко, директор совхоза Клименко, бывший главный зоотехник совхоза Рябоконь, скотники Магазинников и Скрипка, или ещё кто другой? Трудно это сейчас восстановить, да и нет в этом необходимости. Главное, идея эта, раз появившись, овладела умами всех, кто связан в совхозе с животноводством. Осуществить её взялись в первом отделении: управляющий Владимир Омельченко эту проблему взял даже темой своей дипломной работы. Муж и жена Магазинниковы, а за ними и Скрипки поставили бычков на откорм. Но… первый блин комом – не получилось. Бычки не стояли на привязи, били друг друга, плохо поедали корм. Пришлось их отвязать. Но потом, несколько изменив схему расстановки и привязи животных, снова вернулись к этой идее. И получилось, даже сверх ожидания. При том же расходе кормов привесы увеличились вдвое, за счёт производства мяса высшей категории совхоз стал получать всё больше и больше доходов. Победа была одержана.

А вот другая проблема. Из-за бруцеллезного заболевания сократилась продуктивность дойного стада, воспроизводство поголовья. И тут был найден выход из многолетнего тупика. Тёлочек выделили в отдельную группу, поставили на усиленный откорм, а весной отпустили на летний выпас на улахинские острова, засеянные культурными травами. Эксперимент ещё не закончился, но здесь на него возлагают большие надежды. И не зря: в условиях совхоза поднять продуктивность дойного стада можно только за счёт направленного отбора и выращивания молодняка. И уже есть первые обнадёживающие результаты, хотя вся ещё основная работа впереди.

В совхозе стало правилом: хорошая идея, раз появившись, после тщательного изучения становится программой действия всего коллектива. Кто не знает, как нелёгок труд доярок? За механизацию его здесь взялись с жаром все – от директора и секретаря парткома до рядового рабочего. В первую очередь механизировали доение в стационарных помещениях первого отделения. Но это лишь полдела. И тогда сообща взялись за устройство механизированного летнего лагеря. Его построили за несколько воскресников в живописной дубовой рощице на высоком берегу озера, огородили клетками культурного пастбища. Красивый, удобный лагерь получился, на зависть животноводам из других хозяйств района. Сейчас такие же лагеря строятся и в других отделениях совхоза.

И это ещё далеко не полный перечень осуществления новаторских планов в совхозе.

Трудный год выдался у тружеников села. Особенно тяжело пришлось овощеводам: сухое лето, дождливая осень. Но несмотря на это, совхозные овощеводы, единственные в районе, не только справились с плановым заданием продажи государству овощей, но перевыполнили и собственные социалистические обязательства. В этом году здесь впервые применялась передовая технология выращивания овощей с использованием целого комплекса машин. Но сегодня здесь и это считается недостаточным.

– На следующий год введём на овощах систему орошения, – говорит директор совхоза. – Тогда уж мы будем застрахованы от любых капризов погоды. А люди у нас хорошие – с ними горы можно свернуть!..

Да, люди здесь замечательные. Вот только одна семья – муж и жена Воротынцевы. Зинаида Федотовна впервые в этом году возглавляла звено овощеводов, однако только её одно звено перекрыло весь совхозный план продажи овощей государству. Владимир Воротынцев лучше других в совхозе разместил картофель – на супесчаных увалах. И хотя семена были плохие, сев затянулся, но механизатор обработал и вырастил картофель на площади 65 гектаров и сам убрал урожай, собрав вместо плановых 70 по 89 центнеров клубней с гектара. И это в такой трудный год!

А механизатор Николай Островерхов? Он на МТЗ-50 не только сделал весь комплекс обработки огородов своего звена овощеводов, но и помог проделать эту работу овощеводам села Озёрного. И это в порядке вещей в совхозе.

5

Взгляд дальневосточника всегда устремлён в будущее. В этой его черте характера находит своё яркое проявление природный оптимизм людей, привыкших противостоять любым трудностям. Вот только один факт. То, что у нас трудно с квалифицированными кадрами, известно всем. Выход: применение высокой механизации, передовой технологии. Кадры же для этого готовить самим. В Яблоновском совхозе так и делают: здесь сами готовят кадры от механизаторов до командного состава. Мне дали в совхозе длинный список совхозных специалистов, обучающихся сейчас в техникумах и институтах. Это, в основном, бывшие работники совхоза, хорошо себя показавшие в производственных делах, или дети совхозных рабочих. Среди них Владимир Ерофеев – бывший шофёр и секретарь комитета комсомола второго отделения совхоза, Пётр Скрипка – два года работал механизатором, потом освобождённым секретарём комитета комсомола совхоза, Геннадий Витрук – бывший тракторист. На повышенной стипендии учится Михаил Король, приобретают необходимую совхозу специальность в институте Николай Пипко, Владимир Баранов и другие. После окончания средних и высших учебных заведений они вернутся в совхоз, чтобы оправдать доверие, которое им оказал коллектив.

Дальневосточный характер… Разве можно объять необъятное только перечнем некоторых его черт? Непосильная это задача, потому что каждая из этих чёрточек в отдельности, каждый мизерный штрих или проявление его – это отдельная и неисчерпаемая тема. И каждая из них ещё ждёт своего вдумчивого исследователя и вдохновенного певца. Одно можно сказать с определённой уверенностью: характер современного дальневосточника – это многогранный характер советского человека…

В. Холенко.

25 октября 1972 года,

с. Яковлевка, газета «Сельский труженик».

А вот ещё мой опус, связанный одной темой: один из обещанных трёх, но разнесённых по времени и месту публикации. Их было много за все 40 лет моего журналистского стажа, а сохранилось вот всего лишь три. Итак: