Текст книги "Искусство жить. Человек в зеркале психотерапии"

Глядя на другого

При встрече с новой ситуацией мозговой компьютер прежде всего сличает ее с хранящимися в его памяти схемами, сложившимися в результате опыта, – отбрасывает то в образе человека, что со схемой не совпадает, и выделяет совпадающее. Мы лучше запоминаем и лучше распознаем то, что совпадает с нашими схемами. В осанке человека, представившегося как военный, легче разглядеть выправку (даже если ее нет!), чем в облике недавнего военного, отрекомендовавшегося вольным художником. Просто мы знаем, что у военных она должна быть. На помощь приходят и хранящиеся в памяти прототипы – образы, например, старика, преступника, врача, политического лидера.

Чтобы узнать человека, нужно с ним пуд соли съесть – полтора года, если не пересаливать. Да и то без особых гарантий. А первое впечатление рождается мгновенно и часто оказывается самым верным.

Об одном говорят, что он умный, умелый, трудолюбивый, теплый, решительный, практичный и осмотрительный. О другом – умный, умелый, трудолюбивый, холодный, решительный, практичный и осмотрительный. Кто из них по этим описаниям производит на вас более положительное впечатление? С. Эш в 1946 г. показал, что большинство людей отдает предпочтение первому. Он объяснил это тем, что не все характеристики имеют одинаковый «вес» – некоторые «весят» больше других. Они сообщают что-то очень важное. «Умный, умелый, трудолюбивый, решительный, практичный и осмотрительный» – это кто: наш разведчик или их шпион, мой друг или враг? Но стоит добавить «теплый» или «холодный», как вопросы исчезают. Не очень верится? Переберите все известные вам фильмы – от «Семнадцати мгновений весны» до похождений Джеймса Бонда, и вы без особого труда убедитесь в этом. Попробуйте представить человека, обратившегося в службу знакомств. Привлечет его кандидатура, в описании которой будут слова «колючий» или «холодный»?

Сложен человек, широк и противоречив. Сегодня он такой, завтра этакий. Верим мы больше тому, с чем столкнулись раньше. Был у меня приятель, который безо всяких знаний психологии использовал это очень умело. Устроившись на новое место, он месяц-другой приходил на работу минут на 20 раньше, а уходил – минут на 20 позже положенного. Зато потом мог и опаздывать, и исчезать пораньше («Если я опоздал на работу, то не могу же я еще и с работы опаздывать!»), но никто этого не замечал – его воспринимали через призму уже сложившегося образа беззаветного трудяги.

Проведя перед телевизором час, вы наверняка увидите рекламу освежителей дыхания, отбеливателей для зубов или нового семиэтажного гамбургера. Аккуратный, хорошо одетый, подтянутый, красивый молодой человек… а женщины в лифте от него брезгливо шарахаются – зубы желтые или изо рта не фиалками пахнет. Новый гамбургер! – его с аппетитом уплетают стройные девушки и без жиринки парни. А появись вместо них какие-нибудь замарашки или коротышки весом за центнер – вы когда-нибудь купите эти освежители-отбеливатели и гамбургеры? На американский рынок как-то вбрасывали новый холодильник – чертовски красивый и снаружи, и изнутри. На рекламе он был изображен с приоткрытой дверцей, что позволяло увидеть, как много внутри удобных полочек и разных прибамбасов. А он не продавался! Отчаявшаяся фирма наняла команду психологов, которые обнаружили один маленький нюансик: открытая дверца ассоциировалась с плохой хозяйкой и испортившимися продуктами… На той же самой рекламе появилась женская рука, закрывающая дверцу, и холодильник стали покупать. Этот пример демонстрирует еще одну особенность восприятия – отрицательные характеристики производят на нас более сильное впечатление, чем положительные. Иначе и быть не может: инстинкт самосохранения диктует прежде всего избегать опасностей и неприятностей, и только потом приходит черед «принципа удовольствия».

Физическая привлекательность очень сильно влияет на впечатление. Мы легче простим проступок стройному красивому человеку, увидим больше ума в привлекательном ребенке. Знаем, что внешность бывает обманчива, но встречаем все-таки по одежке и удивляемся: как, такой красивый – и бандит?!

Впечатление о человеке может искажать наша тенденция переоценивать его сходство с нами. «Орел, он думает, что все орлы, у каждого подозревая гордость» (Олжас Сулейменов), а вор уверен, что все люди воруют. Мне, например, в свое время потребовалось несколько лет на избавление от иллюзии, что всем моим студентам интересен мой предмет.

«Искреннее всех, – заметил В. Шкловский, – обезьяна на ветке. Но ветка тоже влияет на психологию». Впечатление о человеке зависит от ситуации, в которой мы с ним встречаемся, и от того, с какой точки зрения мы на него смотрим. В 1973 г. Д. Розенхам провел очень показательный эксперимент. Восемь здоровых добровольцев обратились к психиатрам с жалобами на «голоса» и были госпитализированы. Оказавшись в психиатрической больнице, они больше не симулировали болезнь и вели себя нормально. Примерно треть пациентов догадывались, что эти люди здоровы. Врачи же всем восьмерым поставили диагноз «шизофрения». Что, врачи глупее пациентов или такие злоумышленные – хлебом их не корми, но дай только кому-нибудь укол аминазина вкатить? Нет, конечно, и все мы бываем такими «врачами» в экспериментах, которые ставит сама жизнь. Количество звонков в полицию о подозрительных людях резко увеличивается после сообщений о серийных убийцах, насильниках или угонщиках автомобилей.

Сами по себе механизмы формирования впечатления ни хороши, ни дурны, ни правильны, ни ошибочны. Они прекрасно известны имиджмейкерам (мордоделам, как их иронично именуют в народе), и в период любой избирательной кампании в этом легко убедиться. О рекламе, представляющей не столько продукт, сколько его соблазняющий образ, я уж и не говорю.

И кто же не хотел бы уметь создавать свой образ в глазах других людей, чтобы добиться желаемого? О, это товар вечно повышенного спроса! Журналы для мужчин из номера в номер рассказывают о простых способах охмурения женщин, а журналы для женщин – о надежных способах очарования мужчин. Как понравиться начальству? Как замылить глаза профессору на экзамене? Если отжать из тысяч подобных советов воду, останется не так уж много, но кое-что останется.

Завоевать расположение бывает важно, когда мы обладаем малой властью, будь то в отношениях с начальником или с супругом. В ход идут лесть, подхалимаж, поддакивание. Слова какие-то нехорошие. И не на каждого это действует. Но в общем – действует, и еще как! Потому что доброе слово и кошке приятно. Отчего бы и начальству не слышать, что оно хорошо выглядит? Почему бы не видеть, что ему не просто из страха подчиняются, но согласны с ним? Когда в гостях женщина на вопрос о ее потрясающих сережках отвечает, повернувшись в сторону мужа, что это его подарок и что он умеет выбирать (хотя он эти сережки впервые видит), – она что делает? Да, льстит благоверному, а заодно и прозрачно намекает ему на то, как он мог бы проявить внимание к ней. Согласитесь, что это много лучше, чем в ответ на вопрос «Это тебе муж подарил?» рубануть во всеуслышание: «Да уж, от него дождешься!!!»

Прямо противоположный способ – запугивание, подчеркивание своей силы или власти. Человек, из которого можно веревки вить, симпатии и уважения не завоюет. На одном из речных островов в Псковской области был обезьяний заповедник. Работавшие там исследователи рассказали интересную историю. Умер вожак стаи. Развернулась борьба за власть между самыми сильными самцами – сложное время. И тут какой-то несмышленыш-сопляк принялся со страшным грохотом гонять забытый исследователями пустой металлический бочонок. Он и стал вожаком! В человеческом обществе эти игры сложнее, но если поскрести, то часто за ними не так трудно разглядеть «эффект пустого бочонка».

Самореклама – о ней хорошо говорят: не похвалишь сам себя – сиди как оплеванный. В обществах, где говорить «Я» – значит якать, высовываться, хвастать, быть нескромным, это осуждается: сиди и жди, пока другие скажут о тебе хорошо. Но кто может отрекомендовать вас лучше, чем вы сами? Когда вы составляете резюме или проходите интервью, от вас ведь не скромности ждут – не в Смольный институт благородных девиц поступаете, а информации о том, что вы умеете, почему вы предпочтительнее других кандидатов. Из скромности тоже можно сделать рекламируемый товар: я такой скромный, такой скромный, что впереди вечно оказываются ничего из себя не представляющие горлопаны. Но такая реклама обычно приводит к обратному результату.

Можно использовать убеждение: «Я – человек добрый… люди этим злоупотребляют, но я все равно не могу отказать… я всем помогаю…» Если при этих ваших словах на скулах у вас гуляют желваки и кулаки сжаты, никто не поверит. Если это только слова, вас рано или поздно раскусят. Если же вы хотя бы изредка подкрепляете их делом – можете слыть добрым всю жизнь. Но истинная доброта себя не рекламирует – как говорят на Востоке: «Имеющий в кармане мускус не кричит об этом на улицах – запах мускуса говорит сам за себя».

Прошение – тоже способ произвести впечатление. Люди, которые видят в вас нуждающегося в помощи и заслуживающего ее человека, будут к вам расположены. Когда вы просите человека о чем-то, он чувствует себя значимым, а это всегда приятно. Тут важно не перегнуть палку, не переиграть и не заиграться – вечно хныкающих и прибедняющихся попрошаек не любят.

Последнее время в ходу слово харизма (от греч. charisme – божественный дар, милость) – исключительные свойства, которыми наделен лидер в глазах своих почитателей. Говорят – харизматическая личность, харизматический лидер. Я бы сказал, что харизматический дар – это способность воздействовать на людей так, чтобы они считали тебя харизматической личностью. Мы очень различаемся по умению контролировать свое поведение, по стремлению и способности активно формировать у других впечатление о себе. У харизматичных людей эти свойства ярко выражены. Они видят свое поведение не изнутри, а снаружи – как бы со стороны, но еще чаще «пупом чувствуют», какими надо быть, чтобы покорять людей. О. Уайльд заметил, что о чужом произведении мы судим по тексту, а о своем по замыслу. Харизматичные люди как бы видят «текст» своего поведения. Они обостренно чувствительны к тому, что желательно и чего от них ждут в разных ситуациях, очень восприимчивы к используемым другими способам контроля производимого впечатления и легко перенимают их, постоянно обогащая свой арсенал. Но это не значит, что их можно «лепить». Они «лепят» себя сами, ориентируясь на внутренние цели; обычно они очень целеустремленны и упорны. Их задача – не нравиться людям, а подчинять их, вести за собой. Они всегда загадочны, в них есть некая тайна, нераскрытость и способность вести себя неожиданным образом, очень точно отвечая на ожидания других. Но – не всех. В этом нетрудно убедиться, наблюдая поведение публичных политиков и реакции на него.

Толкование поведения и восприятие себя

Даже профессиональным психологам не всегда удается быть нейтральными наблюдателями, принимающими человеческое поведение таким, как оно есть, без толкования его причин. Почему человек плюнул: во рту противно стало, легкие больные, слюнки на что-то потекли, дурная привычка такая, хотел выразить свое отношение? Как ответим на вопрос, так и отнесемся к плюнувшему. Хотя, с другой стороны, как относимся, так и толкуем. Фрейд однажды заметил, что, если человек, глядя на вас, морщится, вовсе не обязательно, что вы ему неприятны – может быть, у него просто живот болит. Мой ребенок ударил – дал сдачи, защищал кого-то, отстаивал принципы; соседский – хулиганил, плохо воспитан, злодей. В обыденной жизни восприятие поведения зависит от того:

1) вызвано оно внутренними (настроение, способности, здоровье, наследственность, желание) или внешними причинами (особенности ситуации, окружения, стоящих перед человеком задач);

2) постоянные или временные, преходящие факторы влияют на поведение;

3) проявляется оно всегда или в ответ на какие-то специфические ситуации или события;

4) контролируемы ли причины поведения.

Но самое интересное здесь – не сами эти признаки, а то, что при оценке чужого и своего поведения люди пользуются ими по-разному.

При интерпретации чужого поведения обычны переоценка внутренних и недооценка внешних причин. Если кто-то не справился с задачей, значит, ему недостает ума, способностей или воли.

В оценке чужого успеха-неуспеха мы обычно используем два измерения: «внутреннее – внешнее» и «временное – постоянное». Б. Вейнер представляет это такой схемой:

Измерение «временное – постоянное» помогает прогнозировать успех и неудачу, а «внешнее – внутреннее» – определять отношение к ним. Если я думаю, что мой ребенок умница, я свяжу его успех с его способностями, а неудачу – со слишком трудным заданием, шумом в классе, с его усталостью или со случайностью – найду, с чем. При удаче похвалю, при неудаче поддержу. Если я считаю, что он туповат, – буду ждать провала на каждом шагу даже при легкой задаче и счастливом случае. Его успех натолкнется на мое: «Ну, тебе повезло сегодня», а неудача станет поводом для упреков или обвинений.

Собственные неудачи мы чаще объясняем внешними причинами. Никто о себе не скажет, что сам виноват в том, что его в переулке избили или что сам выбрал себе эту скучную и плохо оплачиваемую работу.

Джейн Гудселл описывает эту разницу в восприятии и толковании своего и чужого поведения так:

 
Я задержалась не по своей вине.
Ты вечно опаздываешь.
Она решительно ни с кем не считается.
 
 
У меня богатое воображение.
Ты немного странновата.
Она совершенно чокнутая.
 
 
Я обожаю живой обмен мнениями.
Ты любишь спорить.
Она всем навязывает свои взгляды.
 
 
Я деловой человек.
Ты ловкач.
Он просто жулик.
 
 
Мой ребенок не напорист.
Твой ребенок ленив.
Ее ребенок тупица.
 
 
Мне весь вечер не шли карты.
Ты слишком рискованно играешь.
Она ничего не смыслит в игре.
 
 
Я натура утонченная.
Ты пускаешь пыль в глаза.
Она кривляка.
Я ошибся.
Ты свалял дурака.
Он ничего не может сделать толком.
 
 
Я знаю себе цену.
Ты слишком самоуверен.
Он самовлюбленный дурак.
 
 
Я экономна.
Ты скуповата.
Она скряга.
 
 
Я впечатлительна.
Ты горячишься по пустякам.
Ей бы лучше сходить к психиатру.
 
 
Я не поспеваю всего прочесть.
Ты многого не знаешь.
Она просто невежда.
 
 
Я люблю модерные фильмы.
Ты склонна к эротике.
Она увлекается порнографией.
 
 
Я съел что-то лишнее.
Ты объелся.
Он блевал.
 
 
Я не так молода, как прежде.
Ты перешагнула за 45.
Она подбирается к 50.
 
 
Я требовательна.
Ты придирчива.
Она вечно всем недовольна.
 

Такой вот простенький способ поддерживать самоуважение. Успех, конечно же, обусловлен нашими способностями, неудача – чем-то внешним и временным. То есть я замечательный, а мир плохой. А вот при депрессии – как раз наоборот: успех объясняется везением или случайностью, а неудача – неспособностью, неумением. Плохо это или хорошо, я не знаю, но думаю, что легкая депрессинка подталкивает к самосовершенствованию. В приподнятом настроении, конечно, лучше и интереснее пребывать, но когда море по колено и одним махом семерых побивахом, что за смысл в самосовершенствовании?

Надо всем этим можно поиронизировать, но если серьезно, то без Другого нет меня. Стандарты поведения чаще всего более или менее относительны, и мы смотрим на других, чтобы оценить себя. Не на всех подряд смотрим, а с перебором – чаще всего на тех, кто сходен с нами по каким-то важным для нас признакам (профессиональный футболист не станет сравнивать себя с политиком или с игроком дворовой команды). Но когда речь заходит о нежелательных чертах или состояниях, сравнение ориентируется на тех, кто еще хуже. Тот, кого считают слишком агрессивным, скорее всего, найдет кого-то еще агрессивнее, на чьем фоне сам он – сущий ангел. Когда мы заболеваем, серьезной поддержкой может быть пример тех, кто болен гораздо тяжелее, но лечиться мы все же предпочтем в компании людей с той же болезнью, чувствующих себя так же, как мы, или лучше.

Восприятие человеческого поведения не может быть совершенно беспристрастным и полностью объективным. Его невозможно подогнать под единые для всех правила. Оно всегда процесс – нельзя дважды вступить в одну и ту же реку. Однако представление о нем помогает лучше понимать себя и других, контролировать отношения и поддерживать их продуктивность.