Текст книги "Живи"

Я отвернулась от него и пошла вдоль ограждения. Катя пробиралась за мной.

– Толпа психов накинулась на нас, еле ноги унесли, – возбужденно рассказывал какой-то парень. Вся его куртка была в крови.

– Женщину разорвали на куски прям у меня на глазах, – слезно говорила девушка. Парень обнимал ее, что-то шепча.

Я добралась до патрульной машины. Рядом стоял молодой офицер, который тут же остановил меня.

– Пожалуйста, не заходите за ограждение.

– Скажите, что происходит? Нас пропустят? – я приложила к этому вопросу всю свою обаятельность и жалостливый взгляд. Обычно это срабатывало.

– Пропустят, – он потупил взгляд, затем вновь посмотрел на меня. – Послушайте, – он приблизился ближе, обернулся назад, проверяя, не слышит ли нас кто-нибудь из вышестоящего над ним командования, продолжил: – Тут скоро будет жарко. Уезжайте, не медля. Садитесь в машину и уезжайте по северной дороге. Там свободно.

Его слова насторожили меня. Я смотрела ему в глаза и видела, что он сильно взволнован.

– Отошли от ограждения! Не напирать! – громко крикнул он, скользнув по мне взглядом.

Меня начали толкать и буквально не давали стоять на месте. Я посмотрела на Катю и прочитала в ее глазах панику.

– Уходим отсюда, – я взяла ее за рукав, уводя за собой.

Толпа уже начинала злиться, люди волновались и выкрикивали возмущения. Мы пробрались до более или менее малолюдного места и вскоре уже шли свободно, огибая автомобили.

– Что он имел в виду? Интересно, – тихо сказала Катя.

– Не знаю. Но он явно нервничал, – тихо ответила я, чтобы нас не услышали.

– Да, и думаю, неспроста!

– Катя, что вы так долго? Зефир и я волнуемся! – прокричала Полина в приоткрытое окно.

– Уже идем. Сиди спокойно и закрой окно, – строго приказала Катя. Девочка обиженно надула губки и уселась, поглаживая кота.

– По северной дороге, значит, – задумчиво протянула я, встав возле машины.

– Так он сказал, – вздохнула Катя.

Мы сели в машину и, развернувшись, съехали с дороги на КАД, двинулись в сторону центра. Чем ближе мы подъезжали, тем больше нам встречалось военной техники и вертолетов. Некоторые улицы были блокированы военными, которые не очень доброжелательно посматривали на гражданских. Нам постоянно махали рукой, давая понять, что тут движение перекрыто, и указывали, куда ехать дальше, поэтому приходилось петлять. Бензин существенно убавился, но я смолчала. Поразмыслив о том, где я его возьму в дальнейшем, если вдруг случится массовая паника, я все-таки решила воспользоваться моментом и заехать на заправку. Там так же, как и везде, были очереди, и нервные водители шныряли туда-сюда, ожидая своего часа.

12 февраля. 15:27

Громадная территория оптоклуба была заставлена машинами, кинутыми тележками, хламом и трупами. Я не решилась подъезжать ближе, остановив машину на главной дороге. У входа в торговый комплекс толпились зараженные и мы сразу их заметили. Обилие припаркованных машин, пестрящих своими разноцветными крышами, существенно усложняли оценку обстановки, так как зараженные могли не только ходить, но скрываться за каким-нибудь крупногабаритным автомобилем. Я посмотрела на Катю, которая определенно была в ступоре от количества мертвых, слонявшихся по территории.

– Их так много… – протянула она.

– А ты думала, тут ковровая дорожка будет? Население этого города насчитывает более пяти миллионов человек. Зараженные плодятся, как мухи, сама видела. А теперь представь, сколько из этих пяти миллионов уже не люди, – я поглядела на нее.

– Что же нам делать?

– Если твоя сестра еще… – я осеклась, посмотрев на Полину, – там, то она где-то прячется. Если нет, мы узнаем это, только отправившись туда. Я правильно поняла?

– Да, – твердо сказала она, опустив взор.

– Ну, пошли тогда.

Я не хотела идти. Само собой не хотела. Но поставив себя на место Кати, я была бы очень рада помощи. А учитывая, что у нее маленькая сестренка, я решила, что просто обязана ей помочь.

– Ты пойдешь со мной? – она округлила глаза, с надеждой глядя на меня.

– Я думаю, что ей… – я кивнула на заднее сиденье, продолжив, – ты нужна живой. Не возить же мне ее с собой, случись что.

– Спасибо большое.

– Пошли уже.

Мы вышли из машины, все еще не до конца уверенные, правильно ли мы поступаем. А если еще учесть, что у нас даже плана нет, так тут можно сразу садиться назад в машину и удирать куда глаза глядят.

– Катя, куда ты собралась? – закричала девочка.

Растерянно переглянувшись, мы приняли серьезный вид. Катя начала свои наставления.

– Мы идем за Мариной, – успокаивающе сказала она, открывая дверь и взяв Полину за ладошки. – Все очень серьезно, Полин. Ты должна вести себя как взрослая девочка, слушаться меня и делать то, что я говорю. Ты поняла?

– Угу, – кивнула Полина.

– Мы с Лерой сейчас осторожно проберемся в здание мимо тех заболевших людей. А ты должна сидеть тихо и не кричать, поняла меня? – Катя говорила серьезным тоном.

– Можно я пойду с вами?

– Нет. Кто будет смотреть за Зефиром? – заулыбалась Катя. – Ему будет страшно, если все уйдут. Спрячься и не высовывайся, пока нас не увидишь.

– Мне тоже страшно, – девочка потупила взгляд, теребя замок своей куртки.

– Ты же смелая девочка! Полин, посмотри на меня, мы быстро вернемся. Ты только жди тут и не выходи, хорошо? – Катя погладила ее волосы.

Полина нехотя кивнула и обняла сестру. Я увидела, что их глаза на мокром месте. Объятия были такими крепкими и нежными.

– Мы сейчас вернемся, обещаю, – успокаивала ее Катя. – Поиграй с котиком и ни в коем случае не выходи из машины. Поняла?

– Я все поняла. Я поняла, – кивала Полина, но по щекам уже бежали слезы.

– Мы заберем Марину и вернемся. Жди нас тут, – Катя поцеловала сестру и еще раз крепко обняла.

Я смотрела на них, думая о том, что слишком большая вероятность, что мы не вернемся назад. Отогнав эти мысли, я подняла топорик и ножку от стола, которые мирно лежали на полу заднего сиденья. Почему-то стало смешно, глядя на такое жалкое подобие оружия.

– Смотрите друг за другом, ок? Дай ему немножко поесть и сама можешь перекусить. Там есть термос с чаем и печенье, – я достала ей еду и корм для Зифа, иногда я называла его так. Тут же потрепав кота за щечку, я поцеловала его пушистый лоб. У кота засияли глаза при виде пакета с едой.

Отдав Кате топорик, я двинулась к оптоклубу, укрываясь за машинами. Катя закрыла дверь, помахала Полине и поспешила за мной.

– Вон там стоит, видишь? – кивнула я на зараженного, который дергался и резко оборачивался стоя у главного входа. Куртка висела на нем, спустившись по локти, благодаря чему его руки были в некоем захвате.

– Вижу. А еще вон там и там, – она указала пальцем на двух зараженных. Один из них был повернут к нам лицом, или, вернее, тем, что осталось от лица.

– Этот сразу нас увидит. – Я села на снег и задумалась.

Оглянувшись в другую сторону, увидела зону разгрузки. Дверь в склады была открыта. Машина с товаром стояла у пандуса. И всего один зомби ходил из стороны в сторону. Видимо, сам водитель.

– Туда, – я перебежала от одной машины к другой, ближе к пандусу.

Катя устремилась за мной, не мешкая. Короткими перебежками мы подобрались ближе к зоне разгрузки, плюхнулись на снег, прислонившись к машине в пяти метрах от бродившего там зомби.

– Интересно, они дохнут от удара в голову, как все нормальные зомби из киношек? – прошептала я.

– До этого вопроса я была убеждена в этом.

Мы переглянулись, выдержав небольшую паузу.

– Черт, придется это проверить на практике. Когда он пойдет в обратную сторону, я садану ему по башке. Дай мне свой топорик, – я потянулась к ней.

– Нет, я это сделаю. Ты не обязана. Это из-за меня мы тут. Лучше подстрахуй. Обойди с той стороны, когда я врежу ему. Если он не подохнет сразу, то обернется и нападет на меня.

– Тогда я добью сзади, – подытожила я.

Мы кивнули друг другу. И Катя, дождавшись, пока зомби отвернется, пригнувшись, пошла на него. А я сразу юркнула в обход, укрываясь за газелью. Катя стремительно подскочила к зараженному и со всего размаху саданула ему топором. Но, похоже, рука у нее дрогнула, и попала она не по голове, а чуть ниже затылка. В общем, она лишь покалечила зараженного. Акцентируя его внимание на себя. Зомби зарычал и бросился на нее так быстро, что я еле успела выскочить из своего укрытия и с размаху вдарила ему по виску ответвлением ножки. Удар показался мне не сильным, но таким звонким. Зомби завалился на Катю, которая еле сдержала крик и брыкалась под ним, как рыба на льду. Я поняла, что он еще живой и сейчас покусает ее. Схватив топор, я прицелилась и, закрыв глаза, нанесла удар. Топор застрял. Я открыла глаза и увидела, что он вошел аккурат в темечко зараженного, который сразу затих.

– Ты в порядке? Катя, он не укусил тебя? – я стащила с нее мертвяка, в котором до сих пор торчал топор. – Надо сваливать отсюда, нас могли услышать!

– Он меня кровью забрызгал. Я не заразилась? Скажи, что нет, умоляю! – Ее руки лихорадочно дрожали над багровыми пятнами на куртке и лице.

– Откуда мне знать? Наверно, не заразилась. Вставай уже!

Катя поднялась на ноги, схватила ножку от стола и уставилась, как я пытаюсь выдернуть топор из черепа мертвеца.

– Ну что стоишь, нужно особое приглашение? – разозлилась я. – Иди уже!

Приложив максимум усилий, я все-таки вытащила топор.

– Я иду… иду. Спасибо тебе, – залепетала она, засуетившись.

Мы залезли на пандус, помогая друг другу. Внутри было пусто, но с улицы прибежали двое зараженных и рыскали у машины, рыча и взвизгивая. Прислонившись к стене, мы в страхе боялись даже дышать.

«Если сейчас кто-то есть внутри склада, он услышит, и тогда мы трупы. Не справимся», – подумала я, внимательно всматриваясь в глубину склада и открытые двери ведущие в другие помещения.

На улице стало тише, и Катя, которая стояла ближе к разгрузочной зоне, слегка выглянула наружу, оценив обстановку. Показала мне пальцами, что они ушли, и тихонько подошла ко мне, кивнув на дверь. Я попыталась мимикой объяснить ей, что это хреновая идея.

– Мы не знаем, что там, – прошептала я.

Товар из машины был выгружен наполовину. Видимо, в спешке работники побросали все и разбежались по домам или по здешним помещениям.

Мы неспешно дошли до двери. Я посмотрела в коридор – пусто. Прошли внутрь. Кругом валялись коробки, тележки, верхняя одежда. Катя споткнулась о деревянную палету, на которой лежала открытая коробка с тушками курицы. Я обернулась, сердито посмотрев на нее.

– Смотри под ноги, – прошептала я.

– Я случайно.

Мы прошли длинный коридор, на каждой двери была надпись, и мы без труда разобрались, куда нам идти. Открыв дверь, выглянули в торговый зал.

– Там, – Катя указала пальцем налево. – Если заходить с парадного входа, то их комнаты направо. Я была у нее пару раз. Ждала окончания ее смены.

Комнаты отдыха персонала находились левее, если смотреть с нашей стороны. Чтобы пройти к ним, нужно было двигаться по торговому залу, потом пройти через расчетно-кассовые узлы, а потом уже попасть в коридор, ведущий в комнаты для служебного персонала.

Из глубины зала доносился шум ударов чем-то тяжелым и металлическим. Мы вышли из своего укрытия, постоянно осматриваясь. Прошли мимо торговых рядов с бытовой химией. Вывернули напрямую к кассам, как вдруг нам навстречу вышел, ковыляя на левую вывернутую ногу, зараженный. Мы уставились на него, он на нас. Через несколько секунд он дико заорал и бросился к нам, щелкая кровавыми зубами. Я резко подалась назад. Катя тормозила и противилась, не давая мне пятиться задом. Обернувшись, я увидела, что и с ее стороны к нам бежит толпа зомби, сбивая на ходу товар и падая друг на друга.

– Туда, быстрее! – я схватила ее за руку направляя в сторону касс, крикнув на ходу: – Беги!

– А-а-а! – выкрикнула Катя, когда ее схватил зомби, который уже достиг нас. Она яростно пнула его ногой в живот. На секунду он потерял равновесие, и я, дернув ее за руку, увлекла за собой, из-за чего зомби, кинувшись во второй раз, промахнулся и завалился в коробки с макаронными изделиями.

– Быстрее! – я завернула за кассу, ухватившись за ее край. – Быстрее! Куда бежать? – кричала я.

– Прямо! Прямо к той белой двери!

Катя притормозила у кассы и помчалась за мной. Толпа зараженных мчалась следом за нами, словно паровоз.

Мы пробежали по громадной куче кровавого месива, кажется, когда-то бывшей человеческим телом. Катя резко рванула на себя ручку двери, и мы вбежали в очередной коридор. Захлопнув дверь, я быстро закрыла замок, повернув щеколду вправо. По двери тут же яростно забарабанили. Жуткие воющие стоны резали слух. Мы отпрянули от двери, озираясь по сторонам, ожидая угрозы со спины. Катя опомнилась первой и побежала вдоль коридора, открывая комнаты и выкрикивая имя сестры. Но ей никто не отвечал, кроме толпы монстров за дверью. Я прошлась вдоль коридора, потом обратила внимание на дверь, через которую мы вошли.

– Долго она не выдержит.

– Идем, там у них раздевалка, – указав пальцем на дверь в конце коридора, Катя побежала вперед.

Мы пробежали по коридорчику с множеством дверей и табличками: кухня, знаки туалетов Ж и М, комната отдыха и, наконец, женская раздевалка, которая была приоткрыта.

Катя открыла дверь и встала как вкопанная. Я посмотрела на нее, потом медленно подошла ближе и нетерпеливо заглянула через ее плечо.

Вся комната была в крови. У скамейки лежала девушка с перегрызенным горлом. Рядом с ней валялся труп зомби с ножницами в голове.

Катя стояла в дверном косяке, не решаясь пройти дальше. Слезы струились из ее глаз. Она просто занемела и не шевелилась. Я повернулась к ней, заглянула в глаза.

– Мне очень жаль.

– Нет… – слезы текли ручьем.

– Она сражалась до последнего, – я не смогла сдержать слез, глядя на эту картину. Обняла ее, заметив взглядом, что Марина начинает шевелиться. Уже в теле не человека, а кровожадной убийцы.

Катя зарыдала не в силах говорить. Она обняла меня и, всхлипывая, дрожала всем телом.

– Нам нужно уходить, слышишь? Но перед этим надо ее…

– Я поняла, я поняла. Я поняла, – повторяла Катя, всхлипывая и вытирая слезы.

Я покрепче обхватила рукоять топора, но Катя протянула руку, забирая его. Так нелегко это делать. Но страх не давал нам времени на размышления. Она замахнулась, и топорик с хрустом вошел в голову девушки. Из руки Марины выпал телефон. До меня дошло, что Катя знала, куда идти, знала, где именно нам ее искать. Это последнее, что сообщила ей Марина перед смертью. Катя опустила руки и вышла из комнаты. Я решила, что погибшую надо накрыть чем-то, и использовала куртку, что лежала рядом. Выйдя из комнаты, я не увидела Катю в коридоре. На секунду меня охватила паника. Я забегала глазами по комнатам, увидела открытую дверь на кухне. Молниеносно подбежала, предчувствуя что-то неладное. Катя сидела за столом, держа нож в правой руке, и плакала.

Я не умею успокаивать людей, хотя глубоко в душе у меня нашлось бы несколько подбадривающих слов. Но, как обычно, я просто не смогла их выдавить из себя, просто сев рядом.

– Я не смогла ее спасти, – всхлипывая, бормотала она сквозь слезы.

– Ты ничем не смогла бы ей помочь. Ее укусили.

– Я могла бы приехать раньше. Я говорила ей, не надо идти на эту чертову работу, а она не послушала меня. Вот что из этого вышло! Что теперь мне делать?

– Думать, как спасти свою жизнь и жизнь Полины, – ответила я.

– Наверно, мы все так умрем, – тихо сказала она.

– Ну, спасибо. – Я осмотрелась, заметив открытый кухонный ящик. Именно оттуда Катя взяла нож.

– Они сильные. Мы одного-то еле убили, а тут их так много.

– А я-то считала тебя храброй, – я усмехнулась. – Валим отсюда. Твоя сестра была поумнее тебя. Она почти выбралась, ей просто не хватило сил и немного времени. Пошли, я покажу.

Катя со слезами на глазах пошла за мной, все еще шмыгая носом. Зомби ломились в дверь, колотя по ней и напирая. Дверь уже потрескивала и держалась из последних сил.

Мы прошли в комнату, где погибла Марина. Я встала на лавку у ее тела. Узкое окно, в которое я заглянула, было наполовину открыто.

– Видишь, она хотела выйти тут. Помоги мне.

Катя обошла тело сестры. Ее глаза вновь наполнились слезами, губы задрожали. Сейчас опять заревет, и тогда мы далеко не убежим.

– Катя! – рявкнула я.

– Да. Да. Я иду.

Она поднялась ко мне на лавку, постоянно оглядываясь.

– Попробуем открыть окно. Давай, толкай тут.

Мы надавили на окно со всех сил, и оно с трудом, но поддалось, открывшись вверх.

– Отлично. Отлично. Давай лезь, посмотри, есть там кто?

Катя наполовину вылезла в окно, дрыгая ногами. Я поддерживала ее сзади.

– Пусто. Подожди, я сейчас выкарабкаюсь и тебе помогу, – все еще всхлипывая, крикнула она, переваливаясь наружу.

Дверь с треском выломалась, и полчища свирепых зомби ворвались в коридор. Я подпрыгнула и засеменила ногами в окне. Катя ухватила меня за руки и тянула на себя. Мертвецы бежали по коридору, топоча и крича. Я слышала их, и в моей голове вращалась единственная мысль: «БЫСТРЕЕ ВЫБРАТЬСЯ, ПОКА МЕНЯ НЕ СЦАПАЛИ». Я почувствовала, как меня все-таки схватили за кроссовок, и закричала, отбиваясь ногами. Катя дернула меня на себя со всей силы, и мы шлепнулись в кучу снега. В окне показались руки и обезображенные лица мертвых.

Мы торопливо поднялись на ноги и что есть мочи помчались к машине. Чем ближе мы приближались, тем четче я видела очертания автомобиля и понимала, что дверь открыта.

– О нет, нет. Нет, нет! Только не это! – закричала я.

– Полина! – закричала Катя, вырываясь вперед меня. – Полина!

Мы с ходу влетели в машину и, распахнув остальные двери, искали Полину. Катя кричала сорвавшимся голосом, а я судорожно искала глазами девочку по сторонам. Ни Полины, ни кота не было. Увидев в канаве шевелящееся тело, я помчала туда, сжимая топорик в руке. Катя незамедлительно побежала за мной, рыдая и выкрикивая ее имя на ходу.

– Не-е-т! Не-е-т! Полина! – до хрипоты кричала она.

Я с разбегу подлетела к зомби, всадив ему топор в голову. Он упал, все еще жуя человеческую плоть. Маленькая девочка лежала в снегу с застывшими от страха глазами, устремленными в небо. Я отскочила, закрыв рот рукой. Оступившись, плюхнулась назад. Катя упала на колени рядом с телом младшей сестрички и зарыдала навзрыд, сотрясая ее личико. От ручки ребенка тянулся поводок. Кот вырвался из ошейника и смог убежать. Я поднялась на ноги, осматривая территорию, но нигде не увидела животное. Крепко сжав руками голову и зажимая руками уши, я посмотрела на Катю, так громко плачущую.

***

Очнувшись от ступора, я оглянулась, увидев, как зараженные с парковки бегут в нашу сторону. Схватив топорик, я поднялась и посмотрела на машину, на которой мы приехали. До нее метров десять, а то и больше. Потом посмотрела на Катю.

– Нам надо ехать, слышишь? Они услышали нас, – я махнула в сторону бегущих к нам зомби.

Она не слышала меня, просто уткнулась в ручки Полины, обняв ее, и медленно раскачивалась, мотая головой и что-то бормоча. Я опять осмотрела территорию, пытаясь отыскать своего кота, даже позвала его. Видимо, он так сильно напуган, что найти его теперь будет очень сложно. А времени у нас абсолютно нет.

– Надо уходить, – повторила я, посмотрев на приближающихся зомби.

Катя медленно провела пальцами по глазам Полины, закрыв их. Поцеловала ее ручки.

– Прости меня, любимая моя сестренка. Прости, что не уберегла, – ее голос был тихим и отчаянным. – Простите меня обе. Я скоро приду к вам. Мы еще увидимся, мои родные.

Я слышала ее слова. Мое сердце забилось чаще от переживания и сочувствия. Только что она потеряла сразу двух сестер, своих родных людей. Не представляю, что она сейчас чувствовала. Картинки мелькали перед глазами. Я представляла свою сестру и встречу с ней. Что бы я делала на месте Кати?

Она поднялась и посмотрела на меня холодным взглядом, дав понять, что готова к действиям. И я не заставила долго ждать, быстро пятясь назад. Мне было очень больно покидать это место, не найдя свое любимое животное. Но против толпы зомби мы ничего не сделаем. Нет другого выхода. Прости меня, мой малыш. Прости, что бросаю тебя одного вот так, на улице. Без защиты, без еды. Прости меня.

Мы заспешили к машине, не оборачиваясь. Уселись по местам. Я повернула ключ в замке зажигания. Двигатель зарычал. Со слезами на глазах, застилающими взор, я стартанула с места, направляя автомобиль обратно на главную дорогу. Зомби с силой впечатались в зад машины, хватаясь за бампер. Выровняв колеса, я поехала прямо по трассе, придерживаясь маршрута выезда из города.

12 февраля. 19:44

– Это я виновата, – тихо сказала Катя, натянув капюшон и отвернувшись к окну.

Я посмотрела на нее, смолчав. Мы ехали уже полтора часа в полнейшей тишине. Датчик показывал критически низкий уровень топлива. Это означало, что мы скоро заглохнем прямо на дороге. Вскоре мои предвидения подтвердились. Машина заглохла. Я легла на руль. Мне все осточертело, и меня безумно бесила вся ситуация. Катя уставилась на меня.

– Прости. Пожалуйста, только не плачь, – она увидела мои слезы, которые я быстро смахнула, отворачиваясь от нее. – Мне очень плохо. Нам нужно успокоиться и решить, как быть дальше. Почему ты плачешь?

– Ты знала, что она заражена! – выкрикнула я, смерив ее гневным взглядом, больше в отчаянии, а не со злобы. Я понимала ее стремление попасть к сестре, но это была не моя судьба, не моя дорога. – Ты все знала и все равно поехала туда! – я махнула ладонью, ударив по рулю. – Все потеряла! Мой Зефирчик там один, прячется где-то и боится! Я люблю это животное! Я потеряла его и могла погибнуть из-за тебя! И никогда не увидеть свою сестру!

Безусловно, смерть ее сестер не сравнима с потерей кота. Сгоряча я высказала все, что роилось в моей голове, все, что накипело за это время, пока мы ехали в тишине. Мы смотрели друг другу в глаза. Несколько секунд Катя молчала, не зная, что мне ответить. Она просто смотрела на меня отчаянным взглядом.

– Да, я все знала! Она написала мне! Что любит меня! – ее голос задрожал. – Она простилась со мной и умоляла не ехать к ней, и что все кончено! Она уже ходячий труп! Я не послушала ее! И верни сейчас все назад, я все равно поехала бы и попыталась спасти ее! А как бы ты поступила? Как?

– Дура! – выпалила я. – Полина была бы жива! Вот как бы я поступила! Она сказала, что ее укусили! На что ты надеялась? Что она не такая, как все, и ей ничего не будет?

Катя молчала, только слезы текли по ее щекам. Я не вытерпела большего нахождения в ее обществе и вышла из машины, хлопнув дверью. Взяла с заднего сиденья свой рюкзак и направилась в сторону поселка, слабые огни которого виднелись на горизонте. Катя тоже вышла из машины и стояла возле двери, наблюдая за моими действиями.

– Куда ты? – ее голос сорвался, и она вновь расплакалась. Затем начала судорожно собирать свои вещи. – Куда ты пошла?!

– Какая тебе разница? Я выполнила свое обязательство, – обернулась я, расставив руки. – Теперь вы, вернее, ты, не моя забота! Катись куда хочешь, – махнула я на нее.

– Стой! До моего дома очень далеко! Я не справлюсь одна! – она опять заплакала, уже без слез. Их просто уже не было. – Мы должны держаться вместе, разве нет?

– Я так не думаю. Не очень-то хотелось, – тихо сказала я, поправляя рюкзак, порывавшийся спасть с плеча, продолжая идти вперед.

– Но что мне делать? – она развела руки по сторонам, всхлипывая.

– А мне-то что? Выживать! Хотя, может, попробуем спасти еще парочку уже мертвых людей? – бросила я, пнув комок снега.

– Зачем ты так? – голос ее задрожал.

– А знаешь, может, ты лучше завершишь то, что хотела сделать тогда кухне? Дать тебе нож? – подначивая ее, я намеренно хотела обидеть. Она очень злила меня своим глупым поступком. И я прекрасно понимаю, как сильно давлю на нее сейчас.

Я услышала звук приближающейся машины и, обернувшись, вгляделась вдаль. По дороге мчалась легковушка. Ее фары на секунду ослепили меня. Я прикрыла ладонью жалящий глаза свет. Катя тоже заметила гостей. Это оказалась полицейская машина. Но за рулем были гражданские. И когда они достигли достаточной близости ко мне, затормозив прям у моих ног, выражения их лиц показались мне недружелюбными.

Дверь машины медленно открылась, и наружу вышел чумазый мужик. Его куртка была вся в крови, а на губах сияла фальшивая добродушная улыбка. Я немного отошла назад. Второй приоткрыл дверь и харкнул на снег.

– Привет, – протянул первый, все еще пытаясь играть роль безобидного добряка.

Я не ответила, краем глаза наблюдая за вторым, который вышел из машины и медленно захлопнул дверь, подбочениваясь. Предательский холодок пробежал по моей спине, заставив меня отступить назад.

– Машина твоя? – кивнул в сторону оставленной мной машины «верблюд» – так я мысленно прозвала его за постоянное недержание слюны во рту.

Я обернулась на указанную им машину и увидела, что Катя спряталась. Молодец.

– Моя, – тихо ответила я, поворачиваясь к верблюду.

– Ты тут одна? – продолжил спрашивать он.

– Одна, – пожала плечами я.

– Почему остановилась? Куда идешь? – он опять сплюнул.

– Бензин закончился. Парень из того поселка, – я указала на свет вдалеке – не знаю, что вообще там было. Может, там и не живет уже никто, просто освещение еще работает, – сказал, что принесет немного топлива. Я решила не ждать и пойти за ним, – солгала я, наблюдая за ними.

Они переглянулись. Это не осталось незамеченным. Я поняла, что полицейская машина явно досталась им неспроста. Что меня больше всего пугало, так это то, что, возможно, они убили полицейского. Очень не хотелось об этом думать.

– Что в рюкзаке? – спросил верблюд, сплевывая, и тут же продолжил: – Дерьмовая жизнь наступает, понимаешь? Нет больше законов и порядков тоже нет. В городе хаос. Военные не справляются с ситуацией, – он медленно продвинулся вперед. Я отступила назад, посмотрев на второго. Мужик мерзко усмехнулся. – Так, что в рюкзаке? Есть хочется, а мы так уносили ноги из города, что все позабыли.

– У меня нет еды.

– А что есть?

– Только одежда и чай в термосе… в машине, – я сглотнула.

Поймет ли меня Катя? Догадается? Поможет? А может, она уже дала деру? Если так, то мне точно крышка.

– А оружие есть? – спросил второй, переминаясь с ноги на ногу, держа руки в карманах.

– Нет, – я посмотрела на второго. – Из нас троих на ментовской тачке не я приехала.

– Смышленая, – засмеялся верблюд, по традиции сплевывая в сторону. Он смерил меня ледяным взглядом. – Иди-ка проверь машину, – он кивнул своему напарнику. – Нужно же делиться с ближними? Правильно? – мерзко ухмыляясь, он приближался ко мне медленными шагами.

Его приятель прошел мимо меня, а верблюд тем временем все ближе подходил ко мне. Через пару минут раздался душераздирающий вопль. Верблюд уставился на машину за моей спиной. Я выхватила нож из кармана рюкзака и, подскочив к мужику, замахнулась, метясь в шею. Но он опередил меня, наотмашь врезав мне по лицу. В глазах потемнело, я упала на асфальт, в какой-то миг потеряв ориентацию в пространстве. Он навалился сверху, схватив мою руку, начал бить ею об асфальт. Это вынудило меня разжать пальцы, и нож выпал. Я забила ногами, вертясь под ним, и пыталась оттолкнуть его второй рукой.

– Вот сука! Я покажу тебе, как драться! Сучка! Хотела ножом меня пырнуть. Степа! Что там с тобой? – держа меня за шею, он с прищуром всматривался в сторону машины. А я хватала воздух ртом, как рыба, и пыталась убрать его руки.

Пытаясь понять, что произошло с его напарником, он все сильнее сжимал мое горло. Начало темнеть в глазах. Я колотила ногами по мокрому асфальту, свободной рукой судорожно шарила правее от себя. Где-то там лежал мой нож.

– Степа! – крикнул он, вглядываясь в темноту и ожидая отклика в ответ.

Я задыхалась, пытаясь разжать его пальцы. Но где-то тут, совсем близко, находилось мое спасение.

– Вот тварь, ты не одна! – зарычал он, заметив что-то, промелькнувшее за машиной. Злость охватила его, и он вновь повернулся ко мне, намереваясь для начала покончить со мной, а потом уже разбираться, где там Степа. – Ну, сука, сейчас я вам устрою! – прорычал он, приподнимая меня за шею. И тут моя рука коснулась холодного металла.

Я схватила нож и наотмашь вонзила его по рукоятку прям в шею подонку. Как так получилось, я и сама не поняла, но от страха моя рука словно налилась свинцом и летела по инерции ровно в цель. Он отпустил меня и схватился за свое горло. Вытаращив глаза, уставился на меня, хватая ртом воздух. Кровь брызнула на меня, и я заскребла пятками по дороге, отталкиваясь и пятясь от него. Потом перевернулась и поползла дальше, чувствуя, как он беспомощно хватает меня за ногу. Тут я увидела Катю. Она подбежала к нему и вдарила ему с ноги, от чего тот повалился на спину, продолжая хрипеть и булькать. Я с ужасом смотрела, как он мучается и даже силится что-то сказать. Это длилось несколько секунд, но мне это показалось невероятно долго и мучительно. Катя также смотрела за умирающим в муках человеком. И только когда он затих, она помогла мне подняться.

– Меня сейчас вырвет! – еле сдерживая порыв тошноты, согнувшись в три погибели и стараясь не смотреть в сторону лежащего уже трупа, я отошла подальше к обочине.

Но мне было жутко интересно, что же стало со вторым. И несмотря на свое состояние, я медленно пошла к машине, на которой мы недавно приехали, и, заглянув за капот, увидела второго негодяя с ножом в груди. Глянув на труп, я не сдержалась, и меня все-таки вывернуло наизнанку. Руки затряслись, меня охватила лихорадка и рвало так, что мне показалось, я выплюну собственные кишки.

Катя стояла рядом и держала меня за плечо. Вся моя куртка была залита кровью. Я начала яростно оттирать лицо и вещи снегом. Катя подошла к машине, вытащила из-под нее свою сумку, затем сунула топорик ко мне в рюкзак.

– Ты уверена, что тебе не нужна помощь? – она присела рядом со мной на корточки.

– Забудь все, что я сказала, – выдавила я, загребая снег и оттирая лицо.

– Ты умеешь сливать бензин? – ее голос звучал спокойно, как будто ничего и не произошло.

– Нет, – я стряхнула снег с рук, сидя на корточках.

– Я тоже.

– Ты и водить-то не умеешь, – выдохнула я, усаживаясь на асфальт. – Лохушка.

– Сама ты лохушка! – Катя поднялась и направилась к полицейской машине.

Я проследила за ней и еще раз бросила взгляд на труп у машины. Потом поднялась, отряхивая одежду от кроваво-грязного снега, и поплелась за Катей.

– Кто они такие? – Катя остановилась около трупа мужика, который набросился на меня.

– Надеюсь, это был риторический вопрос. – Меня все еще тошнило, и вкус рвоты во рту еще больше усиливал очередной позыв.

Я не стала смотреть, как она достает нож из его шеи. Усевшись в машину, заглянула в зеркало и оценила набухающий синяк на скуле. Катя вытерла нож о его штанину и, подойдя к полицейской машине, открыла заднюю дверь, закинув туда рюкзак. Потом села на пассажирское кресло спереди.