Текст книги "Живи"

Глава 3. На распутье

– Подождем, пока они уедут. И пойдем.

Мужчина лет за тридцать приятной внешности в камуфляжных тактических штанах с наколенниками такого же назначения, утепленной куртке и с кепкой на голове прислонился к стене, сидя на корточках. Снайперская винтовка Драгунова, оснащенная специальным прицелом ПСО-1 и полным магазином патронов калибра 7.62 мм бронебойного типа, лежала у него на коленях. Также при себе он имел боевой нож «Катран» и пистолет РГ-055С, также известный под названием «Гюрза», который покоился в поясной кобуре. Девушка с ребенком сидели рядом. Маленькая девочка прижималась к матери, испуганно бегая глазами по округе.

– Ты уверен, что там еще что-то осталось? – спросила девушка приятной внешности с белокурыми волосами и голубым, словно океан, цветом глаз.

– Уверен. Тут мало осталось людей. Так быстро все заразились, что не успели и глазом моргнуть, не говоря уже о спасении и мародерстве. Тем более салон заперт был, – ответил он приглушенным голосом, поправив кепку.

Он еще раз высунулся из-за угла. Военнослужащие выносили битком набитые черные сумки, загружая их на заднее сиденье и в багажник внедорожника «Комбат». Затем выкурили по сигарете и, рассевшись по местам, поехали вдоль улицы, ликвидируя по пути выбегающих к ним зараженных.

– Идем, – он короткими перебежками двинулся к оружейному салону.

Они прошли к арке, закрытой кованым металлическим забором. Пройти к черному выходу салона оказалось проблематично. На кованых воротах висела цепь с замком, которую повесили военные. Сбить замок получилось со второго раза. Войдя внутрь, он заглянул в проулок, держа территорию на прицеле, проверяя, есть ли там движение. Дверь в подсобку салона была выбита еще предшественниками. Именно через этот вход военные и попадали внутрь.

– Сергей. Они там, – девушка нервно прижала дочь к себе, указав в сторону дороги, откуда они только что пришли.

Сергей тихо подошел к воротам. Осторожно выглянув, увидел двух мертвецов. Они медленно шагали в их сторону, видимо, услышали звуки ударов по цепи. Сергей прикрыл ворота, обмотал цепь и повесил замок. Так они не пройдут.

За все это время он уже изучил повадки зараженных и был уверен, что эти не так опасны и расторопны, как те, которых только-только укусили. Вернувшись ко входу в подсобку салона, он зашел внутрь, проверяя безопасность проходов и помещений. Девушка и ребенок стояли у порога, ожидая, когда он позовет их пройти внутрь. Дождавшись его возвращения, они пошли за Сергеем, который провел их в торговую зону, выдал девушке сумку, попросив распрямить ее. Сам же он сразу устремился к витрине с оружием, отбирая самое необходимое, а главное, патроны к своей винтовке и «Гюрзе». Осмотрев остатки оружия, он прихватил еще один пистолет АПБ Стечкина с глушителем и остатки пачек патронов к нему. По всей видимости, военные собирались вернуться сюда за остатками, так что долго находиться тут было более чем опасно.

– О боже! – испуганно вскрикнула девушка, присаживаясь к наполненной оружием сумке и пригибая голову дочери.

Сергей оглянулся на нее, тут же переводя взгляд на окно, в котором замелькали многочисленные головы людей. Вернее, мертвых людей.

– Отойди от окна, – прошептал он.

Пригнувшись, быстро подошел к ней, направляя их спрятаться за стойки с оружием.

Толпа мертвых шла по улице, озираясь и рыча. Они шатались, хромали и шаркали по стеклу искалеченными конечностями. Кто-то был вообще без рук, с оторванными клочками кожи, разбитыми челюстями и вывернутыми внутренностями из живота. Зрелище впечатляющее. Адский полк.

Сергей сел у окна, скрывшись за вешалкой на колесиках, на которой были развешаны остатки размеров демисезонных курток, и с осторожностью посматривал на бредущих зомби. У одного из зараженных в шее торчал нож, кожа вокруг разбухла, от чего его шея слилась с головой и стала похожа на огромный кабачок. Зомби врезался в витрину магазина и неуклюже завалился, придавленный своими сотоварищами.

– Куда они идут? – тихо спросила девушка.

– Не знаю. Наверно, услышали выстрелы. – Сережа встал, пригнувшись, подошел к двери, сел, подперев ее спиной. На всякий случай.

– Мамочка, мне страшно, – тихо сказала девочка, прижимаясь к матери.

– Не бойся, плохие дяди и тети нас не видят.

– А вдруг они увидят нас? – не замолкала девочка.

– Не увидят. Успокойся, – девушка прижала дочь, с беспокойством глядя на Сергея.

– Они нас убьют, мама, – дрожащим голосом прошептала девочка.

Сергей посмотрел на них, кивнув ее матери, чтобы она немедленно успокоила ребенка. Сейчас опасно не то что говорить, опасно даже шевелиться. В любой момент их могли заметить. От такой толпы Сергей не сможет отбиться при всем желании и при всем наличии оружия.

***

Мы дошли до поезда, встретив по дороге еще несколько зомби, лежащих на рельсах. Их тела были изуродованы настолько, что все, что от нас требовалось, – это лишь добить их. Дима, шагающий далеко впереди нас, из последних сил держался на ногах. Мы с Катей прикрывали со спины, пристально всматриваясь в темные уголки

– Кажется, все, – Катя взяла меня за руку, кивнув вперед.

Дима упал на колени, склонив голову. Свет, исходивший от лампы по правой стороне поезда, отчетливо очерчивал его силуэт.

– Дима, – вполголоса позвала я, посветив на его спину фонарем.

Мы медленно приближались к нему. Катя схватила меня за руку, приложив палец к губам, давая понять, чтобы я вела себя тихо. Я посмотрела на нее, потом устремила взгляд вперед, увидев двоих мертвых. Неестественно дергаясь, они стояли между поездом и стеной по правой стороне от нас.

Дима пошевелился. Мы остановились, держась друг за друга. Он резко дернул правым плечом, потом головой, издав скрипучий звук.

Я показала Кате, что обойду его слева, тем самым уходя с поля зрения двух мертвяков у вагона.

Катя кивнула и, пригнувшись, тихо-тихо пошла прямо к нему. Я осторожно обогнула Диму с левой стороны. Заглянув по левую сторону вагона, удостоверилась, что там пусто. Внезапно, без единого звука, Дима бросился в мою сторону, схватив за ногу. Я оступилась и уселась на задницу, также не издав ни малейшего звука. В какой-то миг мне даже показалось, что это все еще живой Дима. Но потом я увидела его безжизненный кровожадный взгляд, и все сомнения отпали. Это уже не был Дима. Катя подскочила сзади и взяла его в захват, оттягивая на себя. Он вцепился пальцами ей в руки, но прочная ткань куртки не позволила ему царапать ее. Я быстро привстала и, стоя на коленях, с размаху уже отработанным движением вонзила ему нож в голову. Он сразу перестал биться, обмякнув в ее руках, завалился лицом вниз мне на колени. Мы посмотрели друг на друга. Вся возня не продлилась и больше двух минут.

Я осторожно сняла его голову со своих колен, уложив его так, чтобы голова не касалась рельс и прикрыла капюшоном.

– Спасибо тебе за все. И прости нас, – прошептала я.

Катя промолчала. Вообще, я заметила некую жестокость в ее поведении. Она больше не плакала, мало говорила и смотрела на меня все теми же ледяными, опустошенными глазами. Лишь иногда в них проскальзывали страх и скорбь. Иногда она меня пугала своим хладнокровием. Но я была уверена в ней на сто процентов. Что касается Димы, я гордилась тем, что он встретился нам на пути и что мне удалось познакомиться с таким человеком. Он был отважным и умным. Он мужественно принял свою смерть, и это еще больше придавало ему чести. Жаль, он ушел из этого мира таким способом. Хотя тут можно и поспорить, кому больше повезло.

Мы обошли двух зомби с левой стороны. Продвигаясь вдоль вагонов, шагали в темноте, выключив фонарики, старались вести себя как можно тише. Поджилки тряслись от мысли, что вот-вот мы наткнемся на толпу зараженных в полной темноте. Но вскоре глаза начали привыкать, и наощупь мы шли от одного вагона к другому.

В некоторых вагонах мигал свет, и, когда он загорался, на окнах виднелись кровавые подтеки и ошметки. Какие-то вагоны были битком набиты мертвыми. Они толпились, рычали и взвизгивали. Словно адская колесница, поезд мертвым грузом стоял на рельсах, угрожая сорваться с места и с визгом рвануть вперед, размазывая по стенам тоннеля нас и все, что попадется на его пути.

Жуткое зрелище. Мурашки бегали по спине. Мы ужасно хотели есть и пить. Прошло черт знает сколько времени с того момента, как мы съели конфеты. Силы нас потихоньку покидали.

Казалось, что вагоны не закончатся никогда, но вскоре мы достигли последнего и уперлись в гору трупов, наваленных друг на друга. Мухи роем кружили над изуродованными телами. Запах стоял такой, что нас выворачивало наизнанку. Закутавшись в куртки и закрыв нос и рот, мы пошли прямо по куче тел, костей и кусков мяса. Я шагала впереди, стараясь наступать так, чтобы не утонуть в этом кровавом месиве. Смотреть на все это было невозможно, но не смотреть было еще хуже под страхом упасть лицом в этот кошмар. Поэтому я выбирала, куда ступать и где поменьше тел.

Вдалеке уже виднелась платформа. Мы ускорили шаг. Достигнув цели, забрались на платформу, помогая друг другу. На станции было пусто, если не считать многочисленных тел, повсюду обездвиженно лежащих в хаотичном порядке. Отсутствие зараженных радовало и настораживало.

– Они все застрелены так же, как в том НИИ, – Катя сидела на корточках у трупа и разглядывала его раны.

– Столько людей погибло. Посмотри, не похоже, что они были инфицированы. Их глаза в порядке, а у зараженных они мутные.

Я следила за тем, как Катя сдвинула волосы с лица мертвой девушки, осматривая следы от пуль.

– Нам же сказали, что тут были зараженные. Видимо, военные уже не в силах были удерживать панику и просто отбивались, как могли, – вспомнила я рассказы наших спасителей. – Надеюсь, хоть кто-то еще спасся из этой мясорубки.

– Черт знает что! Неужели нет иного способа решения проблемы? – Катя поднялась, осматриваясь вокруг.

– Не знаю. Пошли. Не терпится глотнуть свежего воздуха, – меня мутило от всего этого вида. Повсюду кровь и тела. Благодаря минусовой температуре они еще не начали разлагаться, но и без этого картина была чудовищная.

– Ага.

Мы заспешили к эскалатору. Метро Санкт-Петербурга считается самым глубоким в мире. Средняя глубина заложения станций и перегонов составляет шестьдесят метров. Подняться пешком по эскалатору – это, считай, подняться на двадцатый этаж. А учитывая наше изможденное состояние, нам и вовсе показалось это Эверестом. Трупы были и там. Один ворочался и тянул к нам руки, щелкая раздробленными зубами. Катя обошла его, с отвращением глядя на его перебитые ноги.

– Жуть какая, – тихо сказала она.

– О-о-о, черт! – восторженно вскрикнула я, убегая к киоску.

Катя заулыбалась и побежала за мной. Как две дикарки, мы набросились на терминал с чипсами и шоколадками. Вынимая через разбитое стекло все, что попадалось под руку, мы тут же начинали есть, блаженно прикрывая глаза, напихивали полный рот и карманы, жуя и запивая газировкой, валяющейся повсюду. Я сняла с трупа худощавого парня рюкзак. Вытряхнув тетради и ненужный уже в этом мире планшет, мы нагрузили в него воды и еды столько, чтобы можно было легко передвигаться и тем более бежать.

***

Сережа выглянул в окно. Толпа зараженных прошла. Задержались лишь отстающие. Они неторопливо ковыляли по дороге. Сергей цокнул языком, недовольно глядя на отстающих зомби, и жестом подозвал девушку с ребенком. Блондинка взяла за руку девочку и подошла к Сергею, присев рядом.

– Я выйду первым, осмотрюсь, потом дам знак, и вы выйдете за мной. Пойдем вдоль набережной по Троицкому мосту. На той стороне меня ждут мои товарищи. На катере мы доберемся до Отрадного. Там дача моего друга. Поживем там какое-то время, дальше посмотрим.

– Что, если нас найдут? – взволнованно спросила блондинка.

– Не найдут, Ксень. Никто не знает об этом месте. Не переживай.

Девушка посмотрела на него благодарными глазами, согласно кивая.

– Только вот о-о-очень интересно, куда направилась толпа зараженных и нет ли военных на территории набережной, – продолжил он.

– Хороший вопрос, – посмотрела на него Ксения, прижав к себе дочь.

Сергей задумался. Если бы у его друзей возникли проблемы, он бы явно это услышал, потому что ожидающие его сослуживцы были при оружии и находились буквально через Неву. Но стрелять они бы начали лишь в крайнем случае. Поэтому придется уповать на удачу, а там, если что, идти на штурм по ситуации. Выхода не было. Из города нужно было срочно уходить. Эх, жаль рации с военной базы не захватили!

Сергей развернулся и, тихонько отворив дверь в узкий коридор, вышел наружу. Скрывшись за машиной, он осмотрел улицу. Пару хлопков из Стечкина с глушителем, и два зараженных свалились мертвым грузом на снег. Огляделся. Чисто. Подбежал к двери, стукнув пару раз. Девушка и ребенок вышли, следуя за ним.

Они бежали по улице, укрываясь за машинами. Свернули на Гагаринскую. Зараженных не было видно. Добежав до набережной, они свернули влево, натолкнувшись на ораву мертвецов.

– За мной, за мной! – Сергей спешно взял за руку девушку и увел ее с улицы в арку с открытыми воротами.

***

Выбравшись из метро, мы вышли на улицу. В который раз солнечный свет ослепил нас. Мы вдохнули воздух, посмотрели друг на друга. Катя вся была перепачкана, волосы, скрученные в пучок на макушке, все взъерошены. Она накинула капюшон. Чумазое лицо, одежда в крови. Забавно было на нее смотреть. Я выглядела не лучше. Завязав свои волосы в такой же пучок, я повалилась в снег, оттирая кровь с шеи и лица. Катя повторила за мной. Но, похоже, мы только размазали всю эту мазуту по лицу. Стали похожи на кочегаров.

Насытившись свежим воздухом и солнечными лучами, мы пошли по парку, оглядываясь по сторонам. Это уже стало обязательным пунктом в нынешнее время. Снег немного подтаял, но там, где он был, виднелись кровавые следы, напоминающие об ужасе, подстерегающем на каждом шагу. Погода была изумительной, или мы просто соскучились по свежему воздуху.

Не торопясь, мы прошли парк, удивляясь, что не повстречали ни одного зомби, хотя кое-где лежали растерзанные тела. Так мы дошли до заправки. Я увидела причал, но он, естественно, был пустой. Количество брошенных автомобилей переваливало за тысячу. Возле автозаправки стоял микроавтобус с настежь распахнутыми дверьми. Обойдя его, я увидела окровавленный труп, свисающий с пассажирского сиденья. Одна из машин сильно дымилась, ее капот выглядел словно гармошка, приобнимающая столб. Водитель также был на месте, зажатый подушкой безопасности и ремнем, он не подавал признаков жизни.

– Кошмар, – негромко сказала Катя, осматривая труп в микроавтобусе.

– Вот как выглядит конец света, – прошептала я, осматриваясь вокруг.

Мы приблизились к стеклянным дверям заправки. Я сложила ладони лодочками и прильнула к стеклу, проверяя, есть ли там кто-нибудь. Когда мой взгляд не нашарил ничего подозрительного, я дернула ручку двери, и она – о чудо! – она оказалась открытой. Мы тихо зашли внутрь, все еще осторожничая и глядя по сторонам. Я прошла вдоль стеллажей с газировкой и энергетиками, затем стеллаж с шоколадками и, наконец, достигла прилавка, аккуратно заглядывая за него. Никого не обнаружила. Обернувшись назад, я увидела, как Катя берет какую-то булочку и вопросительно глядя на меня, медленно разрывает упаковку, скривив губы от ее шелеста.

Спустя несколько минут мы расслабились и, усевшись в укромном местечке, аккурат вдоль стеллажа с булочками, уплетали одну за другой. Катя сидела на полу и жевала какой-то кекс, на вид очень аппетитный. Я посмотрела на нее и в душе улыбнулась. Кто бы мог подумать! Мы сидим на полу на заправке и трескаем все, что хотим. Бесплатно. Только, как говорится, бесплатный сыр бывает только в мышеловке?

Я затолкала в рот последний ломтик, еле прожевывая его. Мысли вращались в голове роем. Что делать дальше, я не знала. Поднявшись на ноги, я подошла к стеллажу с энергетическими напитками и, взяв черную баночку с надписью Adrenaline, вскрыла ее, услышав приятное шипение и ощутив на пальце влагу от выпрыгивающих пузырьков.

– Как-то подозрительно тихо, тебе не кажется? Будто ничего и не случилось. Сейчас выйдем и проснемся от этого кошмара, – я посмотрела на Катю.

– Может, так и будет когда-нибудь? – без особого энтузиазма ответила она, уминая свой кекс.

– Может быть, – я отвернулась от нее, отпив энергетик.

– Интересно, где все люди? Не могли же всех уложить в эти гребаные НИИ.

Катя сделала продолжительный глоток газированной воды, закрутив крышку покрепче и убирая бутылку в рюкзак. Рассматривая апокалиптическую картину за окном, я неторопливо отпила шипучий напиток, на мгновенье прикрыв глаза.

– Я думаю, что все не так, как мы себе представляем. Может быть, существовал какой-то план. Его даже можно назвать заведомо провальным, потому что никто не будет следовать указаниям. Никто. Невозможно управлять пятью миллионами человек, когда каждый из них понимает, что его жизнь висит на волоске. Нас слишком много, – я отпила напиток, уставившись на баночку. – И каждый считает себя умнее другого, считает, что именно он поступает правильно и верно. Попробуй объясни такому количеству народа, что нужно делать, чтобы остаться в живых, – я посмотрела на Катю.

– Философ из тебя никудышный. Но я согласна с тобой, – подметила Катя.

– Да уж, – я заулыбалась.

– И каков наш план? – она сцепила ладони на коленях.

– Надеюсь, получится найти исправную машину, и мы сумеем на ней выехать из города насколько можно дальше, – я опять отпила напиток, наслаждаясь его газированной сладостью. – А там посмотрим.

– Хочешь сказать, разойдемся каждый своим путем? – Катя погрустнела.

– Ты же сказала, что едешь домой к родителям? – неуверенно спросила я.

– Да, но что я им скажу? Привет, мама и папа. Я не уберегла Марину и Полину, – она смотрела на свои ладони.

– Скажешь правду. Эй! Не смей даже думать о подобном! Ты осталась жива, и это главное! Думаешь, они будут винить тебя в чем-то? Они твои родители!

– Я не знаю, что они будут думать. Главное, что знаю я, – она вздохнула. – Полинка ведь первый раз в Питере побывала. Я сама уговорила маму отпустить ее со мной в город к Марине. И что теперь я скажу?

Я посмотрела на нее с сочувствием. Опять я не могла подобрать утешительных слов. Не знаю почему, но со мной так всегда. Я не умею подбадривать людей. Особенно если вижу, что ситуация явно не в их сторону. Не знаю почему, но я привыкла говорить как есть или просто промолчать. Если человек в заднице, то лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Конечно, я не думала так про Катю. Еще раз повторюсь, я поступила бы так же, как она. Но и слов поддержки найти для нее я не смогла, потому что отчасти Катя сама понимала, что Полина погибла из-за того, что мы оставили ее одну. Вот и все. Думать и обсуждать тут нечего. Но в чем я была уверена на сто процентов, так это в том, что родители ее были бы счастливы увидеть ее живой. Катя смотрела на меня, ожидая ответа, а потом просто отвела взгляд, наверно, понимая, о чем я думала в этот момент.

– Дорога усеяна брошенными машинами. Берем любую, и вперед, – перевела она тему, и ее взгляд приобрел тот холод и безразличие, что я видела ранее.

– Как твоя нога? – я кивнула на ее порез.

Катя сдвинула носок и осмотрела рану. На вид обычная рана. Кровь запеклась вокруг, бледная кожа. Хотя сейчас все обычное казалось подозрительным.

– Надеюсь, это не мертвец полоснул меня.

– Чувствуешь что-нибудь необычное? – я приподняла брови, смущаясь от своего подозрительного вопроса.

Катя смотрела на меня и как будто копалась в своих ощущениях.

– Да вроде нет. А что, собственно, я должна почувствовать?

Я пожала плечами, скривив губы. Действительно, а что они чувствуют? Может, повышение температуры или, наоборот, озноб? По телевизору вроде говорили, что поднимается температура тела и что-то там еще.

Послышался выстрел, затем еще и еще. Катя вскочила на ноги.

– Где это?

– Не понимаю, – я прильнула к стеклянной двери и посмотрела по сторонам. – Ничего не видно.

– Лучше не попадаться им на глаза, – явно нервничая, Катя подошла к окну, скрестив руки на груди.

– Где-то же должны быть хорошие люди. Как те, в метро. Как Люда и Дима. Нам нужна помощь, – сказала я.

– О чем ты? Это же спятившие военные! Сто процентов! – голос ее был раздраженным. Она уставилась в окно.

– Чего ты такая дерганая?

– В каком смысле?

– Да в прямом смысле. Не все сволочи и твари, есть и хорошие люди, – я пыталась поверить в свои же слова.

Какая-то неведомая сила тянула меня туда. Не могу это объяснить, но надо было проверить, что там происходит.

– Я не хочу туда идти. Если хочешь, можешь идти одна, – тихо ответила Катя, опустив взгляд.

– Нет, мы должны пойти вместе, – я посмотрела на нее. – Просто проверим, кто там, и все. Не будем высовываться, хорошо?

Катя замялась и уставилась в окно, раздумывая над моими словами. Она металась и не могла решиться.

Внезапно мы с криком отскочили от окна, потому что на него навалился мертвец. Затем еще один и еще. Целая толпа текла к окнам и двери. Они начали стучать и мазать стекло кровавыми руками. Мы отступали назад, держась друг за друга.

– Твою мать, опять! – я обернулась назад, судорожно ища выход, рванула к служебной двери. Где-то же должен быть запасной выход. Должен.

– Ну, теперь у нас точно не остается выбора? Надо уходить отсюда, – полушепотом сказала Катя.

Выход был. Мы выбежали на улицу, отступая от идущих зомби то с одной стороны, то с другой. Куда бежать? Что делать? Раздались выстрелы где-то вдалеке. Я дернула Катю за руку, и мы побежали на звук.

Выстрелы доносились со стороны моста. Мы перебежали проезжую часть. Брошенные машины осложняли движение, одновременно и спасая нас в какой-то степени, потому что зомби, бегущие за нами от заправки, не были настолько ловкими и постоянно натыкались на машины. Но некоторые, очень активные, были уже совсем рядом.

Устремившись в сторону парка, расположенного напротив пересеченного нами совсем недавно, мы бежали сломя голову в сторону, откуда слышались выстрелы. К бегущим за нами зомби прибавилась еще небольшая стая, сворачивающая с моста. Куда мы бежали, я не знала. Просто бежали к набережной, где пришвартован Фрегат Благодать. Именно оттуда я слышала крики людей, раздающиеся в перерывах между залпами огня.

На мосту, отбиваясь от зомби, быстро продвигались трое человек. Двое взрослых, мужчина и женщина. Третьим был ребенок, девочка. Зомби бежали за ними и, собственно, встречали их впереди. Левее от нас на дорогу выехали несколько военных машин. Они гнали, сшибая на ходу мертвых. Те хватались за машину, отрывая себе руки. Вопли, выстрелы и рев стоял такой, что в ушах звенело.

Нас заметили. Одна военная машина направилась в нашу сторону, сбивая все на своем пути она стремительно приближалась.

– Они поймают нас! – закричала Катя.

– Быстрее! Они не смогут проехать через парк! Беги! – крикнула я Кате, перемахивая через всяческий мусор и небольшие изгороди газонных зон.

Парк был огорожен кованым забором, что давало нам некую защиту. Туда мы и побежали, наискосок, сокращая путь до набережной.

Теперь мы обе видели людей у причала, и они, определенно, не желали таких гостей. В лицах военных, зомби и, наверное, нас. Они стреляли, отсеивая мертвых. На мосту трое людей уже пробились сквозь небольшую стаю мертвецов и бежали вперед, сворачивая к Фрегату. Машина затормозила прямо перед ними. Один военный выскочил наружу и не успел даже прицелиться, как на него бросились зараженные, мигом разорвав в клочья.

Катя догнала меня, и мы поняли, что на причале мужчины тоже в камуфляжной форме, только черной. Они отстреливали зомби, пролагая путь людям с моста. И что удивительно, они стреляли и по военным в машинах. Катя начала отставать. Я обернулась, притормозив и протянув ей руку. Не знаю почему, но мы бежали к причалу. И будь что будет.

Машина, чьей целью являлись мы, обогнула вдоль ограждения парка и, догнав нас, перебегающих асфальт, резко дала по тормозам, делая полицейский разворот.

– Живыми брать! – пробасил чей-то голос из машины.

Когда из нее выскакивали вооруженные люди и устремились за нами, трое с моста уже подбегали к причалу. Парень, передав ребенка и девушку на борт, начал стрелять в нашу сторону. Я испугалась, взвизгнула, закрыв ладонями уши и переходя с бега на быстрый шаг. Катя присела на корточки, инстинктивно закрываясь, и к ней тут же подбежали военные и схватили ее.

– Нет! – дико закричала она и забилась в их руках. – Не-ет!

– Сюда! – заорал парень, стрелявший в нашу сторону, но не по нам, а по зомби и бегущим за мной военными. – Сюда говорю беги, мать твою!

Я слышала, что военный кричал нам. Время замедлилось в моих глазах. Обернувшись, я увидела, как волокут Катю в машину. Она бьется в истерике и тянет ко мне руки. Кричит, но я не слышу ее. Пули свистят мимо, пронзая мертвых насквозь, которые уже сграбастали растерявшегося военного и вонзили в него свои зубы. Кровь хлестала в разные стороны. Вооруженный до зубов солдат в защитных очках подбежал ко мне, схватил меня за руку, внезапно дернувшись, словил пулю в лоб, упал возле моих ног. Я попятилась назад, задыхаясь после бега, и все происходящее просто выбило меня из колеи. Я растерялась.

– Какого хера ты стоишь!!! – орал парень с берега.

Я пришла в себя, когда почувствовала, как меня подхватили и поволокли к берегу. Это тот парень добежал до меня и, отстреливаясь от мертвецов, тащил меня к берегу.

Катя кричала и дралась, пока ее запихивали в машину. На какой-то миг она вырвалась, но тут же вновь попала в захват. А я просто смотрела ей вслед, оглушенная выстрелами над моим ухом и ревом зомби. Сильные руки обхватили мою талию и, словно пушинку, уносили к берегу.

Потом я увидела, как ее ударили прикладом и зашвырнули в машину. Захлопнув дверь, военные дали заднюю, сбивая зараженных. Машина забуксовала на месте из-за толпы мертвецов, набросившихся на нее, но ненадолго. Водитель вдавил педаль газа в пол, сильная машина вырвалась вперед, уволакивая за собой целую вереницу мертвецов.

Меня передали в другие руки, которые грубо швырнули меня в катер. Я плюхнулась на днище у ног другого человека в форме, который прижал меня к бортику, не давая встать и вообще двигаться.

– Не дергайся! Пригните головы! – закричал мужчина.

Они оттолкнулись от причала, продолжая стрелять. Мертвые с разбега падали в воду, цеплялись за борта катера и получали удары прикладом. Ребенок, та самая девочка, которую я видела на мосту вместе со взрослыми, кричала, уткнувшись в грудь белокурой матери. Я сжалась в комок, закрыв уши руками. Послышался звук мотора, и мы, дернувшись вперед, резко рванули на середину Невы. Катер начал набирать ход, быстро отдаляясь от берега.

Курс взяли на восток. А перед моими глазами стояла картина с удаляющейся в военной машине Катей, которая тянет ко мне руки и кричит. Я закрыла глаза.