Текст книги "Тихое дыхание России"

О смерти Сергея Есина

«Старался быть лучше» – такая хорошая фраза. Особенно на похоронах. Позволяет умным людям стремиться вперед. Жаль. Неужели никто не может заметить, что если ты стараешься быть лучше, то это показывает лучшую маску из возможных. Неужели нельзя даже думать о спокойном или я такой спокойный?

Глаза – зеркало души. Поэтому не доверяйте очкарикам. Они вечно что-то скрывают. Вот сейчас один очкарик скрывает отсутствие слов, отсутствие действий. Когда совсем нечего сказать, даже думать не хочется в Малом зале. Даже подходить к гробу не собираюсь. Цветы тоже не куплены. Слишком много «не». Тогда опишу что «да». Да, я чувствую пустоту после его сна. Маленький кусочек темноты, закрыть который может только время. Интересно, а сколько тут стоит людей с таким же кусочком?

Да, я пришел, в отличие от многих. Да, я буду это помнить. Но нет, не смогу почувствовать грусть, печаль и прочие официальные привилегии людей, долго знавших его. Люди пробивают путь к гробу. Так хочется побыстрее засветиться и начать разговоры перед раздевалкой. Свет неяркий, боковой. Гроб, в котором как живой. Я, пожалуй, иду домой.

Четырнадцатого декабря в Москве пошел дождь.

Приговор

Мир ускоряется. Ушел из дома навсегда, но вернулся к утру. Написал роман и через неделю получил премию. Дал жизнь сыну, и в три года он стал писать. Мы не стоим на месте. Руки движутся, глаза прыгают, а ноги отваливаются. Духовный мир меняется с ветрами политики. Флигель раскрутился так, что сам создал ветер. Мелькание слов, встреч и белых роз размывает память. Чувства важнее мыслей и уже не успевают выражаться. Хочется всего и сразу, сейчас, а потом дальше, больше, быстрее. Речь укорачивается, ноги скользят, а сыновья не говорят, а читают по бумажке. Громко, четко и медленно. Люди замерли. Мысли идут, собираются в группки. Уже не хочется куда-то бежать, что-то немедленно делать. Руки успокаиваются, речь стала думающей, тела заполнились духом. Мы слушаем.

Мир ждет.

Время идет в голове, а не по кругу. Замедлись!

Лестница

Ненавижу лестницы! Бесконечные и бессмысленные перебирания ногами и так уже раздражают, а уж прикладывание усилий для того, чтобы добраться до цели, вообще выводит из себя. Чтобы хоть как-то разбавить эту (вырезано цензурой), я посмотрел в зеркало на площадке четвертого этажа элитного дома. С моей работой нужно максимально не выделяться из толпы, поэтому я красил волосы в черный и носил серые линзы. Мне даже пришлось делать пластическую операцию горбатого носа! Лицо должно было всегда излучать скуку, и поэтому все лицевые нервы были заморожены.

Лестница закончилась, и я осторожно выбрался на чердак. Моей целью сегодня была кошка одной чиновничьей души. Но на нее уже покушались, почти удачно, и хозяевам пришлось приделать к задним лапам воздушные шарики для красоты и понтов. Понтов было больше. Они хотели показать всем, что их кошка почти ангел и почти летит.

Для начала я вытащил бинокль и стал искать эту рыжую бестию.

Нашел! Вот она – бежит по карнизу второго этажа на передних лапах, а зад болтается в воздухе! Тошно на это смотреть! Собираю винтовку и думаю, что когда-то рефлектировал над каждым заказом, но будни наемного убийцы быстро расправились с этими терзаниями, перерезав им глотку и выбросив в канаву. Выстрел! Ангел с одним крылом был повержен.

Дело сделано, и через минуту я растворился в толпе. Надеюсь, что в следующий раз не будет лестниц.

На следующий день первые полосы газет кричали о новом витке разборок между ООО «Контек» и ЗАО «Мапулет».

Монолог палача

Приветствую. Я, Александр Рубкин, буду с вами на протяжении всей процедуры. Вы только не волнуйтесь, вы будете жить! Пускай я неопытен, но быстро учусь. Надеюсь, мы приятно проведем время. Так, посмотрим, вам не жмет? Очень хорошо. Приступим. Начнем, пожалуй, с левой руки. О, вам тоже не терпится? Быстрее начнем, позже закончим, зато без перерыва! Ха-ха!

Знаете, ваша рука слишком покрыта картинками. Это следствие бурной молодости или пребывания в… А-а-а! Это же просто переводные! Вот я дурак! Откуда у вас при вашей внешности такие проблемы? Правильно, им неоткуда! Не волнуйтесь, не пострадают ваши дорогие картинки! Просто надрезы сделаю пониже. Та-а-ак. И вот так. Вот, полюбуйтесь. Можно хоть на стенку вешать. Не хотите? А так красиво бы смотрелось. Меня всегда интересовало выражение «Не сыпь мне соль на рану». Правда это или ложь? Сыплем и втираем. О! Действительно, правда! Не дергайтесь так сильно. Ну ладно, ладно. Сейчас приклею обратно ваши картинки и… Что? Опять нет? Дорогой мой, так дело не пойдет. Вы попали сюда и должны потерпеть до конца. Так уже лучше. Красиво сидит. А, вы не можете увидеть? Вот, специально принес зеркало. Что, плохо?! Вот блин! И правда! Сейчас переклею.

Успокоились? Тогда продолжим. Теперь правая рука. Кольцо? А что с ним? Вы не волнуйтесь, ничего с ним не случится. Сейчас сниму и после опять надену. Хм! Заело, но мы это исправим! Вот! Правда красивое? Вот только носить его придется на другой руке. Не поносишь же на пустом месте, а если надеть на другой палец, то могут неправильно понять. Общество жестокое, да!

Что с ногами? Они у вас какие-то бледные. Давайте их согреем! Кипяточком! Почему вы такой пессимистичный и нервный? О, давайте расскажу теорию счастья. Нет! Я вам ее спою!

Вы возьмите одного и отрежьте у него, к примеру, руку, и другой счастлив будет, что все руки целы у него. ♪ Тогда возьмите вы его и отрежьте ему ноги. Сразу счастлив будет тот, кто лишился лишь руки ♪.

Вы так внимательно слушали, спасибо!.. Ага! Он в обмороке! Всегда знал, что пою ужасно, но чтоб падать в обморок?! Эх! Все настроение испортил, а впереди еще четыре человека. Надо взбодриться, ведь после отмены прав и свобод мужчин трудиться приходится много.

ДА СЛАВИТСЯ ПУСТЬ ДО КОНЦА ДНЕЙ ФЕМИНИСТИЧЕСКАЯ КОРПОРАЦИЯ! СКЛОНЯЮСЬ ПЕРЕД ЕЕ ВОЛЕЙ!

(Наконец-то унесли беднягу. Кто он там был: художник, нарисовавший слишком реалистично, или писатель, забывший в припадке вдохновения вставить главу, восхвалявшую женщин? Хм, уже неважно. Их было слишком много. Как намекают старшие по «труду», скоро маска милого «младшего исполняющего по делам извращенцев» прирастет окончательно. За ней не видно, кого пытать, и уже не будет страшно за свою жизнь. Скорей бы все это закончилось.)

Эффективный менеджер

Водин прекрасный пятничный день не менее прекрасный эйчар, Иван Семеныч Подлизалов, сидел в четвертом ряду четвертого этажа четвертого офисного здания квазикоммерческой организации под управлением четвертого сына из топ-десять. Глядя в монитор, он чувствовал себя как четвертый сын. Пока за его спиной не раздался странный звук. Обернувшись, Подлизалов увидел дыру на колготках.

Это были хорошие колготки. Прямо скажем, отличные колготки. Они были отданы в 2кnn-цатом одной ведьме в тамбовских лесах. Они были замочены в трех травах три дня и три ночи. Они сушились на папоротнике под полной луной. За это ведьма получила годовой бонус и маржу с ювелирки. До этой минуты эти чудесные колготки казались вечными. Порвала их скоба, когда-то удерживавшая объявление: «Осторожно! Покрашено!»

К колготкам прилагалась креативная директоресса Белюченко. Заметив взгляд Подлизалова, она гордо удалилась в свой кабинет.

«Я ее захаразмил! – подумал Подлизалов. – Репутационный риск! Хоть она из аутсорса, но… Извиниться надо!»

Он зашел в социальные сети. Френды успокоили.

«Ты же в этой отсталой стране! Не уволят! Просто попроси прощения. Креативно! Через сети! Кстати, купи побольше стикеров! У меня KPI по ним считается!»

Белюченко до конца дня получила семнадцать сообщений через TikTok, три фото молящегося Подлизалова в Instagram, тридцать шесть строчек в WhatsApp. Но ее айпад разрядился, а фирменный зарядник был дома. Не решаясь показаться на митинге с дырой в колготках, она делегировала полномочия на остаток дня секретарю-референту. Выскользнув через афровход, Белюченко уехала к дедушке на офсайд-митинг, он же брейнсторминг, без средств связи и все выходные жаловалась, что невозможно так работать.

К утру понедельника неотвеченные сообщения от Ивана Семеныча в общем количестве во всех соцсетях составили большую часть кейса Белюченко. На дневном митинге ей был презентован проект Подлизалова «Дырки – это круто!»

– Что за сексистское название! – завопила креативная директоресса. – Тот, кто это придумал, должен выпрыгнуть из окна!

Соседи
^{(Нормальный рассказ)}

Нормальный парень Вильям Блоховски вышел из своего пентхауса в слиперс на балкон и получил снегом в лицо.

– Васька! Хорош! Спускайся с чердака и помоги!

– Щас! Только валенки надену!

Вильям не успел закрыть дверь, как снизу открылась форточка.

– Хватит орать! Я полицию вызову! У меня Рексик залаял! Да вы знаете, почем я Рексика купила, да почем он обходится, да какой он прекрасный, он один такой! А вы!

Вильям слышал все это, пока собирался. Не то чтобы у него был выбор. На лестничной площадке эти крики были даже четче. Спустившись на пролет, Вильям увидел, как Рекс опять открыл дверь и разрывается между хозяйкой и громкими звуками в подъезде.

– Рекс! Гулять!

Дальше они спускались вместе. Проверив, не забыл ли он ключи, Вильям вышел во двор.

– Петр Иванович! Я же просил, не чистите площадку без меня! И мы на девятнадцать часов договорились.

– Да ну тебя. Не хочешь – не помогай. Машины у тебя нет, место занимать не надо. Все на самокате, как мальчишка, катаешься.

– Да что ж это делается! Рексика посреди дня похищают! Ироды!

– Это не самокат, а электросамокат. У нас так весь отдел ездит.

– Да заткнись ты! Из-за таких, как ты, у нас молоко подорожало!

– Ишь, разоралси, пьяница несчастный! Небось опять на бутылку не хватило!

– Иди к черту, карга старая!

– Рексик!

Петр и Вильям убирались на площадке. Рекс бегал вокруг и радовался жизни. Количество раскрытых форточек, окон и даже дверей все увеличивалось. Прибывшая на вызов полиция оказалась никем не замеченной, и парни, почесав фуражки, помогли расчистить площадку и, покурив, разошлись по своим домам. Их рабочий день закончился, никакого криминала они не увидели.

– Пойдем и мы, Петр Иванович?

– Щас все стихнет, и пойдем.

– А чего их ждать?

– Стены в домах тонкие.

Дождавшись, когда все стихнет, Петр и Вильям разошлись в разные стороны. Рекс пушистой пулей вернулся к оживленной хозяйке, а Вильям Блоховски дождался лифта, поднялся, поставил сушиться валенки, сварил себе кофе и, надев слиперс, вышел на балкон.

– Хороший у нас дом. Дружный.

Триллер по орфографии

Аля-ля-ля-ля, а я сошла с ума… Какая досада!

Этот триллер про ужасную семейку творящую странности. Меня охватывал ужас при прочтении. Советую не читать в одиночестве. Пускай этот рассказ вам прочтут другие. Надеюсь, что вы прислушаетесь к моим словам, иначе будет слишком поздно…

Он посеял рожь. Она посеяла рожь. Оно посеяло рожь. Они посеяли рожь. Он задремал. Она задремала. Оно задремало. Они задремали. Он полол грядку. Она полола грядку. Оно пололо грядку. Они пололи грядку. Он услышал скрип. Она услышала скрип. Оно услышало скрип. Они услышали скрип. Он разделил сок. Она разделила сок. Оно разделило сок. Они разделили сок. Он отсутствовал здесь. Она отсутствовала здесь. Оно отсутствовало здесь. Они отсутствовали здесь. Я отсутствовал здесь. Он поддержал друга. Она поддержала друга. Оно поддержало друга. И я пришел сюда. Они поддержали друга. Он обидел мышь. Она обидела мышь. Оно обидело мышь. Они обидели мышь. Он бездействовал дома. Она бездействовала дома. Оно бездействовало дома. Они бездействовали дома. Он деревенеет у телевизора. Она деревенеет у телевизора. Оно деревенеет у телевизора. Они деревенеют у телевизора. Я смотрю за ними. Он шел. Она шла. Оно шло. Они шли. За мной. За мной. За мной. За мной. Он увидел жука. Она увидела жука. Оно увидело жука. Они увидели жука. Он леденел в сугробе. Она леденела в сугробе. Оно леденело в сугробе. Они леденели в сугробе. Он вис на ветке. Она висла на ветке. Оно висло на ветке. Они висли на ветке. Он чужой. Она чужая. Оно чужое. Они чужие. Он увязал мешок. Она увязала мешок. Оно увязало мешок. Они увязали мешок. Он помог белке. Она помогла белке. Оно помогло белке. Они помогли белке. Он вырастил сад. Она вырастила сад. Оно вырастило сад. Они вырастили сад. Он ослеп. Она ослепла. Оно ослепло. Они ослепли. Он загнал дичь. Она загнала дичь. Оно загнало дичь. Они загнали дичь. Я был здесь. Он плакал. Она плакала. Они плакали. Он краснел. Она краснела. Они краснели. Он похлопал по плечу. Она похлопала по плечу. Они похлопали по плечу. Он говорил. Она говорила. Они говорили. Он бесшумен. Оно бесшумно. Она бесшумна. Они бесшумны. Он летел домой. Она летела домой. Они летели домой. Я обернулся. Оно стригло кусты. Он молчал. Она молчала. Они молчали. Он закупил пива. Она закупила пива. Они закупили пива. Он подменил бокалы. Она подменила бокалы. Оно подменило бокалы. Они подменили бокалы. Он пугал детей до полусмерти. Она пугала своих детей. Они пугали детей. Я быстро обернулся. Оно выкапывало картошку. Он бормотал бессмыслицу. Она чепуху бормотала. Они бормотали. Он делал камни из глины. Она делала камни из воска. Они делали камни. Он изымал золото у детей. Она изымала золото у родителей. Они изымали золото. Он колол бока стулу. Она колола бока людям. Они кололи бока. Он крошил пельмени на пол. Она крошила пельмени на прохожих. Они крошили пельмени. Он месил землю руками. Она месила не землю. Они месили землю. Он другой. Она другая. Они другие. Он полоскал рот чаем. Она полоскала рот мятой. Они полоскали рот. Он порол сына и поставил в угол. Она порола сына доской. Они пороли сына. Он светился желтым. Она светилась зеленым. Они светились. Он осудил небо, по правде. Она осудила небо сейчас. Они осудили небо. Я ускорил шаг. Оно кололо дрова. Он стащил булку и заплатил позже. Она стащила булку и заплатила другому. Они стащили булку. Он терпел дождь под зонтиком. Она терпела дождь под зонтиком. Оно ждало дождь. Они терпели дождь. Он точил кухонный нож. Она точила нож руками. Оно точило нож. Они точили нож. Он захотел карту Сибири. Она захотела карту Южной Америки. Они захотели карту. Он шутил долго. Она шутила смешно. Они шутили. Он защебетал. Она защебетала. Они защебетали и замолкли. Оно…

Первый звонок отцу, или Три ключа и дверь

Сидит мужик, рыбу ловит. Вокруг туман.

Вдруг выходит ежик из тумана:

– Слышь, мужик, у тебя изолента есть?

– Нету…

Ежик уходит. Через полчаса возвращается.

– Мужик! Держи изоленту!

День первый

На ржавом балконе второго этажа общаги номер восемь стоял парень и медленно крутил мобилу. К перилам он не прикасался, но и не уходил в свою комнату. Парень размышлял вслух:

Лишение свободы происходит в сердце. Закройся от мира, приведи тысячи причин и ложных убеждений – и, может быть, ты сможешь почувствовать себя в местах не столь отдаленных. Где люди навсегда меняются в худшую сторону, забывая, где дом их и промысел людской. Перекраивая себя в адскую гончую, вечно несущую и несущуюся. Но даже в аду мучаются только души, а у нас получилось заставить страдать и тела.

Серость убивает цвет и затапливает глубины; нет гор, ущелий и эха.

Совесть бубнит с непотухающего экрана.

Второе «я» уже стандартизировало жизнь. Если и есть в нем человек, то только по утрам.

Двери открыты, лифты свободны, лестницы установлены; люди идут вперед.

Думающие кричат, и их слышат, и им завидуют, и ими восхищаются – и им не нужно действовать.

Ограничения стали уютом, свободу спустили с цепи, и она отправила в лагеря всех несвободных от предыдущей морали.

Газеты вернулись в город и несут лишь заголовки.

Мысли остались в земле и на небе. Их боятся взять. Не видят. Проще кричать о неправде, несправедливости и несвободе.

На небо не заберешься – утянут назад.

Копать землю бесполезно – выроешь могилу.

Слишком долго жить вредно.

Нельзя уйти с колеи, и весна не даст воды.

Мы многое забыли. Как красив дождь. Что во-о-от та чебуречная свела больше людей, чем ожидание чуда. Где мы повзрослели настолько и сразу умерли.

Когда наступит минута тишины?

– Ну и к чему это? – спросил подкравшийся Леха, доставая пачку сигарет.

– Да вот родитель нашелся. Просил позвонить. Вот и…

– Ха, Рубкин! Разве это трагедия? Вот у меня настоящая трагедия, не то что твои философствования. Причем современная. Вот вишу на техподдержке:

Я: Здравия желаю! Какая у вас проблема?

Ж: Здравствуйте, когда я захожу в интернет, все зависает.

Я: Перезагружались?

Ж: Да, перезагружалась, захожу в интернет, опять все зависает.

Я: Сейчас висит?

Ж: Да, все висит.

Я: Перезагрузите компьютер и запустите тимвивер.

Ж: А зачем его перезагружать?

Я: Чтобы не висело и я мог подключиться удаленно.

Ж: Но я же вам сказала, что перезагрузка не помогает, захожу в инет – опять все висит.

Я: Так вы не заходите в интернет после перезагрузки, а дайте мне удаленный доступ.

Ж: Так в чем смысл, если будет то же самое?

Я: Того же самого не будет, просто не заходите в интернет.

Ж: Ну я зайду в интернет, и все зависнет.

Я: Так вы не заходите в интернет, вы мне дайте удаленку. Я решу проблему.

Ж: Так как вы ее решите, если у меня сейчас все висит?

Я: Но когда вы перезагрузитесь, не будет висеть, и я смогу помочь.

Ж: Я СТО РАЗ ВАМ ГОВОРИЛА, ЧТО Я ПЕРЕЗАГРУЖАЛА КОМПЬЮТЕР!

Я: Я еще раз вас прошу выполнять мои действия, если хотите получить результат.

Ж: Хорошо, что я должна делать?

Я: Перезагрузить компьютер и запустить тимвивер.

Ж: Мужчина, вы мне собираетесь помогать или нет?

Я: Я очень этого хочу, но вы меня не слушаете.

Ж: Я слушаю, но вы просите меня делать то, что я уже делала.

Я: Вы мне не давали удаленный доступ, значит, вы этого не делали.

Ж: Но как я его дам, если у меня висит компьютер?

Я: Аррррр. Перезагрузите его.

Ж:…

Я: …

Ж: … (Летит «ворона».)

Я: Ладно, я сделал необходимые выводы из нашего разговора, попробую решить проблему путем манипуляций через сервер в вашей локальной сети. Трубочку, пожалуйста, не кладите, мне надо знать о происходящем на вашем экране.

Ж: Хорошо, я поняла, жду результата, – кладет трубку.

Я. Я ж для вас стараюсь! – достаю несуществующее ружье. Стреляю себе в голову.

– Вот тебе чистилище и ад, вместе взятые. Интернета нет, люди тупые, и выхода нет.

– Хм, может, ты и прав, – бросив мутный взгляд на мобилу, сказал Рубкин.

И тут ему пришло сообщение.

– And now for something completely different, – задумчиво прочитал он, поправляя очки. – Что? Опять?

– Сежин?

– Сежин!

– Смотри! Там!

И в самом деле, из-за дальнего переулка бежала какая-то серая несуразная фигура. Именно бежала. Кажется, это был пранкер, но никто не был уверен. Просто тяжело было представить, чтобы Сежин с его ленью и животом куда-то несся. Но это был он. И он не просто несся, а мчался, не разбирая дороги, никуда не оглядываясь. Он спотыкался, падал, поднимался и снова бежал, тяжело пыхтя.

На Сежине был очень сильно изношенный костюм небогатого работника. Изношенный так сильно, как будто он бежал так уже не один день. То, что когда-то можно было принять за приличную рабочую одежду, было изорвано в клочья и светило прорехами. Штанины были разорваны надвое и болтались вокруг голых ног на бегу. Рукава чего-то похожего на жилетку были разорваны, обнажая рубашку, когда-то бывшую белой. На игрушечном роге болтался огрызок шляпы. Внешний вид в остальном не отставал. Белая с рыжим борода в грязи торчала клоками во все стороны. На мокром почему-то лице была заметна боевая раскраска спецназа.

Бежал он как-то странно. Так, будто, кроме этой цели – добежать, ничего не было важно. Он зацепился за забор на детской площадке и со всего размаху полетел вниз головой, раскрошив в щепки трухлявый грибок.

Пранкер уже начал было кряхтеть и пытаться встать, мотая головой и отряхивая песок, налипший пластилин и щепки. Но бабушки были очень расстроены из-за уничтоженного грибка, поэтому пришлось прекратить пытаться, пришлось сразу вскочить и побежать втрое быстрее, цепляясь за бурьян, пробивая себе дорогу сквозь чертополох, борщевик, лопухи и забор другой стороны площадки. Дикий вопль битого бабулями Сежина огласил окрестности.

К его сожалению или к его счастью, на его пути попалась еще одна лужа и еще одна кочка. Пранкер со всего размаху впечатался туда, подняв тучу брызг. Бабушки такому повороту обрадовались, и ему пришлось прижаться ко дну лужи, отгоняя руками и ногами старых бестий. Как ни странно, бабульки успокоились меньше чем через полминуты. Как будто они исполнили свою роль и решили, что больше их присутствие не нужно.

Сежин же встал и побежал. Точнее, попытался. Видимо, то, что его нога застряла в штакетине, немного ему мешало. Само собой, он бежал в сторону наших друзей, которые терпеливо выжидали. Если бы их спросили «Чего вы ждете?», они бы и сами не смогли ответить. Уж слишком странным было это зрелище, чтобы хотя бы подумать. Где-то метра три до цели развалилась с треском и грохотом штакетина. Буквально за долю секунды до того, как Сежин должен был врезаться в кучу кирпичей под балконом, он опять споткнулся и растянулся на земле.

Его дыхание было тяжелым и прерывистым. Теперь шутник района был слишком изнурен, чтобы даже попробовать встать, и он пополз на локтях в сторону Александра Рубкина. Вид его внушал то ли ужас, то ли жалость. Изорванные лохмотья были покрыты щепками, пластилином, песком, водой, измазаны травой и грязью, а тело Сежина покрыли ушибы. Кое-как, на локтях, он подполз по кирпичам к застывшим ребятам на самый верх кучи.

Пранкер посмотрел выпученными от большущего удивления глазами на Александра и обессиленно прошипел лишь одно слово на древнем языке славян:

– Это…

– Обещанная пачка от Леонида! – кинул приз в Сежина Саня. – И не надо на меня так смотреть, Леха. Мужик сказал, что бросит курить, – мужик сделал. И неважно, что это разные мужики. К тому же мечты надо исполнять. Особенно когда они так вымучены. Помню я такой случай. Вот был у меня в детстве друг, который до смерти хотел лего. И вот так совпало, что как раз к его дню рождения съехалась большая семья на свадьбу к кому-то из родни. И, узнав об увлечениях мальца, сразу несколько человек купили ему разного рода лего – от мелких коробочек до огромной космической станции. И можно было бы сказать, что мечты ребенка сбылись, но предприимчивая бабушка взяла ситуацию под свой контроль и, даже не дав рассмотреть как следует, унесла коробки в свою комнату под лозунгом «Отдам, когда все разъедутся!». Не буду описывать процесс ожидания, но однажды бабуля позвала внука и указала ему на стоящие, уже собранные, игрушки в серванте, сказав, что, так и быть, теперь он может поиграть. Миша, проглотив обиду, достал игрушки и при**ел на всю оставшуюся жизнь: детали были намертво склеены! «А ты шо, их разламывать хотел, ирод? Эти игрушки сделаны, чтобы один раз и на всю жизнь собрали, не выдумывай!» О да, бабуля, это аргумент. Короче, конструктор продолжал и дальше стоять в злополучном серванте, терзая детское сердце. Миша рассказывал, что на полном серьезе хотел склеить ее сервиз – чашки с блюдцами. Но жизнь все расставила по своим местам, и Миша-таки стал архитектором, чему обязан своему несломленному детскому увлечению.

Александр перестал смотреть на мобилу с сомнением во взгляде и даже стал набирать номер.

– Что вы тут, истории травите? И без меня? – Сежин, неизвестно как успевший переодеться в домашнее, чуть не вытолкал парней с балкона и, устраиваясь поудобнее, зажег сигарету. – Зашел недавно в зоомагазин, где мы мышей покупали. Продавец – приятная милая блондинка средних лет.

– Мы у вас тут мышей покупали…

– Я помню. Для кошки.

– Точно!

– Что, съела?

– Не, мы не дали. Мыши прикольней кошки. Добрые, веселые. И ручные.

– А кошка что, дикая?

– Да не то слово.

– Так что с мышами?

– Вы нам вместе с ними наполнитель продали. Он из чего сделан?

– А что?

– Понимаете, они его жрут!

– Так это кукурузная крошка. Он съедобный.

– А-а-а-а! Я просто считал, что он синтетический. Думаю, если они синтетический наполнитель жрут, так, может, им вместо воды машинного масла наливать надо?

– А вы их чем кормите?

– Да всем кормим. Зерно там всякое, крупа. Но они больше всего любят колбасу и говядину вареную.

– Вы их что, колбасой кормите?! – вздыбилась девушка.

– Что, нельзя?

– Да вы с ума сошли! Вы же им печень посадите! Вы сами ту колбасу пробовали?!

– Нет, я ее мышам покупаю! Конечно, пробовал.

– Вы хоть знаете, из чего ее делают?!

– Естественно. Из сухожилий и туалетной бумаги. Очень вкусно.

– У меня у сестры у мужа знакомый на мясокомбинате работал, так он тако-о-ое рассказывал, из чего эту колбасу делают!

(У каждого есть знакомый, которому один знакомый рассказывал, что он работал на мясокомбинате и из чего там делают колбасу.)

– Значит, колбасу мышам нельзя. А мясо?

– Ни в коем случае!

– Ну какой-то же белок им нужен? А рыбу?

Тут появляется и вступает в диалог точная копия продавщицы, только лет на двадцать моложе.

– С ума сошли?! Вся рыба заражена глистами!

– А может, яйца?

– Там же сплошной холестерин!

– А сыр?

– Вы что, не в курсе, что коров пичкают антибиотиками? Никакого молочного!

Тут я заложил левую руку за спину, встал как на учебке и сделал страшные глаза.

– Слушайте, ну ничего нельзя! А сами-то вы что едите, если ничего нельзя?

– Как что? Здоровую пищу. Овощи, фрукты. Кашки.

– Вы серьезно?

– А что?

– Вы эти овощи-фрукты проверяли? Там же ничего натурального не осталось, одна радиация, пластик и пестициды!

– Да ладно!

– Вот вам и ладно. Вы раз уж так о здоровье печетесь, купите приборчик, он копейки стоит. Увидите – там любой помидор фонит сильнее Чернобыля!

– Ой, да ну вас!

Продавщицы переглядываются и слегка бледнеют.

– А кашки эти ваши? Это же зерно. Вы в курсе вообще, что Россия вышла на первое место в мире по экспорту зерновых?

– Да! – в голосе сквозит гордость за державу.

– И это вас никак не настораживает?

– А что такое?

– Сами подумайте! Чтоб таких результатов добиться, сколько химии в почву вбухать надо? Да вы такую кашку кушаете, что после нее крыса в колбасе просто мармеладка!

– Леонид! – отвлекся Сежин на пожирающего глазами нетронутую и сгоравшую зазря сигарету соседа. – Ну не будьте таким завистливым! Я вам о важности правильного питания вещаю, а вы!

Александр тем временем задумался, глядя на почти набранный номер. От такого не сбежать ему даже в столице, верно, парень? Более того, там овощи еще и дороже будут. Убрав гаджет в карман, он протиснулся мимо спорящих соседей и медленно прошел в свою комнату, устроился на кровати, открыл «Ворд». Как-то резко его накрыло вдохновением. И Саша стал быстро печатать.

Писал он с друзьями один проект по игре XCOM 2. Это там, где строишь базу, экипируешь бойцов, убиваешь пришельцев – слуг старейшин – и весело проводишь время с друзьями на различных миссиях, ну и, конечно, умираешь на них, потому что промазал с трех миллиметров.

Предисловие к проекту было красивое:

«Есть битвы, в которых нельзя победить. Как рыба неминуемо сохнет на суше, так и жуку не выжить в муравейнике. И уж тем более человечеству было не выстоять, когда Земля была захвачена силами пришельцев. ХСОМ и К. О. П. боролись, стояли насмерть… и пали. Есть битвы, в которых просто нельзя победить.

Но именно они закаляют проигравших и заставляют идти дальше. И те идут, бегут, руками прорывают путь вперед к победе… чтобы, подобно фениксу, сгореть и возродиться.

В прошлой главе группа наших бойцов залезла в рассадник короля вайперов Гаммы и чудом, известным как save, изгнали его. И вот герой нашего парня прибывает туда.

Вдруг за спиной Рубкина раздалось тихое шипение. Ветеран К. О. П. тут же схватился за пистолет и приготовился к бою. Но ничего не произошло. Разведчик не сразу понял, что случилось, но затем все встало на свои места – до него донеслись звуки ломающейся скорлупы. Посветив фонариком в сторону, Александр быстро нашел их источник – скрытое в камнях яйцо вайпера, из которого только что выглянула маленькая головка змеи. Новорожденная змейка едва появилась на свет, а уже выползла из скорлупы, встала на хвост… и тут же упала, ослепнув от яркого света фонаря.

– Сэр, что вы нашли? – обеспокоенно заинтересовался Чун.

Китаец подошел ближе и схватился за винтовку, но Рубкин его остановил. Затем ветеран и сам убрал пистолет. Его место занял нож. Подойдя ближе, Саша отвел фонарик в сторону, чтобы вайпер смогла прийти в себя. Когда ее глаза оправились, она успела заметить взмах клинка.

Кусочек сушеного мяса резко отлетел от закуски Рубкина и попал в лапки пришельца. Еще не зная, что она следует инстинктам, малышка обвила его языком, проглотила и стала облизывать свои руки.

Чун недоуменно посмотрел на командира, но тот знаком приказал тому не вмешиваться и обтер мясом свою ладонь. Медленно протянув ее змейке, ветеран стал с осторожностью следить за ее реакцией.

Детеныш действительно потянулась к нему и даже лизнула ладонь. Но затем, видимо, запах гари, масла и пороха перебили мясо, и она отползла, схватившись ручками за нос.

– Какие мы нежные, – усмехнулся Рубкин, бросая ей остатки мяса. – Ладно, ползи отсюда.

Вряд ли новорожденное создание поняло язык, который никогда не слышало. Но все же она подняла мясо и бросилась с ним в щель, вскоре исчезнув из вида. Александр обтер руки и вернулся к Чуну.

– Эм…

– Что? Я не браконьер, младенцев резать. Подрастет и возьмется за оружие – вот тогда с чистой совестью пристрелю. Хотя старейшины даже не знают о ней, этот Гамма тоже, контролировать ее некому… Кто знает, что вырастет?

* * *

Собираясь на самолет, Рубкин с удивлением обнаружил, что его рюкзак стал тяжелее.

Пока команда во главе с Чуном ставила временный лагерь, Рубкин отошел чуть подальше и открыл рюкзак. Навстречу ему посмотрела змеиная мордочка.

– Ну и что мне с тобой делать? – покачал головой ветеран К. О. П., неожиданно ставший нянькой…»

– Действительно, что? – откинувшись от экрана и выложив мобилу на кровать, спросил холодильник парень. – Не знаешь? Тогда я заберу приз.

Александр достал горький шоколад, заварил кофе и полчаса ходил по комнате, пока он остывал. Еще десять минут смотрел в окно на темнеющую улицу. С наслаждением выпил теплый кофе с шоколадом. Сделал зарядку. Снова лег. Снова открыл «Ворд». Закрыл. Открыл интернет. Посидел. Посмотрел юмористов. Включил бодрую музыку и открыл «Ворд».

Среди знакомых Рубкин слыл странным парнем. И это проявлялось даже в еде. Он либо мог сварганить что-то съедобное за десять минут, либо два часа медитировать с ножом и ложкой ради шедевра. Конечно, второе случалось нечасто и только ради друзей, но в этот раз повод был иным.