Текст книги "100 великих мастеров прозы"

Лоуренс Стерн
(1713 – 1768)

Лоуренс Стерн

Лоуренс Стерн – один из самых парадоксальных писателей XVIII века. Провинциальный священник, человек скромный и непритязательный, он никогда не стремился блистать в свете, не жаждал литературной славы, которая неожиданно свалилась на него в конце жизни. Автор всего лишь двух романов (причем второй остался незаконченным из-за смерти писателя), Стерн бесспорно является ключевой фигурой в литературе английского сентиментализма. Его славу и известность в континентальной Европе нельзя сравнить со славой и известностью никакого другого английского писателя второй половины XVIII века. Кстати, термин «сентиментальный» применительно к литературе закрепился в международном обиходе под влиянием названия второго романа Стерна «Сентиментальное путешествие по Франции и Италии».

Жизнь Лоуренса Стерна была бедна событиями. Родился он в 1713 году на юге Ирландии. Большую часть жизни провел в провинциальной глуши и безвестности. В своих мемуарах Стерн поведал о безрадостном детстве в многодетной семье прапорщика Роджера Стерна, о бесконечных переездах семьи с места на место, во время которых рождались и умирали маленькие братья и сестры Лоуренса, о жизни в очередной казарме, куда определяли по службе отца. Роджеру Стерну суждено было прослужить прапорщиком 20 лет и только за три месяца до смерти получить чин лейтенанта.

В это время Лоуренсу было 18 лет. Благодаря материальной помощи состоятельных родственников он поступает в Кембриджский университет, по окончании которого принимает духовный сан. Нет, не по призванию – к вопросам религии Стерн, дитя века Просвещения, всегда был достаточно равнодушен, если не полемично настроен, – по житейской необходимости. Надежда на будущий доходный приход обычно толкала наследников небогатых дворянских семей к избранию этого жизненного пути.

Протекция дальнего родственника позволила Лоуренсу получить скромный приход в Йоркшире. Потом будет более двадцати лет однообразной, рутинной жизни провинциального священника в небольшой деревушке Саттон-он-де-Форест близ Йорка. Будет женитьба без любви на женщине бесцветной, ничем не примечательной. Жизнь Стерна в эти годы ничем не отличается от жизни сотен ему подобных сельских попов.

Пастор Йорик, священник с именем шекспировского шута из «Гамлета», герой будущих романов Стерна – своеобразный автопортрет писателя. Кстати, в 1760 году Стерн опубликовал свои проповеди под названием «Проповеди мистера Йорика», которые тут же были названы в печати самыми «неприличными» за всю историю христианства.

«Заброшенный в глухую деревушку, разъезжающий по округе на тощей кляче, сам такой же худой, с неизлечимой болезнью („чахотка скоро сведет его в могилу“) – Йорик – Стерн был похож на „рыцаря печального образа“, с той лишь разницей, что понимал, в отличие от Дон Кихота, тщетность всяких попыток исправить мир, хоть и восхищался благородными душевными качествами „бесподобного ламанчского рыцаря“, ценил его гораздо больше, чем „величайшего героя древности“, и от души любил „со всеми его безумствами“» (С. Д. Артамонов).

Стерн много читает. Его начитанность просто поражает. О литературных пристрастиях Стерна свидетельствуют его собственные книги. В них много ссылок на античных и средневековых авторов, на писателей эпохи Возрождения и современные ему сочинения. Прекрасно ориентируется Стерн и в философии. Правда, свою ученость он предпочитает скрывать под маской шута и чудака. Немало искрометных шуток он отпускает по поводу, например, учения о разуме Дж. Локка (коего он безусловно уважал), дерзостно смеется над церковной догматикой и казуистикой, позволяя себе иронические выпады в сторону самого Фомы Аквинского, наиболее почитаемого и в наши дни христианского философа.

В начале 1760 года на немолодого сельского священника обрушилась слава. После выхода в свет двух томов «Жизни и мнений Тристрама Шенди, джентльмена» он становится кумиром всего читающего Лондона. Его приглашают в великосветские салоны. Среди его друзей знаменитые люди – актер Гаррик и живописец Рейнольдс. Правда, популярность «Тристрама Шенди» носила несколько скандальный характер. Публика предпочитала видеть в романе прежде всего шутовство и буффонаду, установку на эпатаж, смесь остроумия и непристойности. Мало кто тогда угадал в авторе модной книги гениального писателя, которому будет суждено во многом определить пути развития европейского романа XIX–XX веков.

Публика оценила прежде всего «неправильность» романа. Складывалось впечатление, что Стерн сначала разобрал структуру современного ему романа – романа сюжетного, последовательно воспроизводящего историю жизни героя, – на кубики, а потом из этих кубиков сложил нечто непоследовательное, хаотичное, невозможное. Как отмечает исследователь английского романа А. А. Елистратова, «если прилагать к „Тристраму Шенди“ жанровые каноны „Робинзона Крузо“, „Памелы“ или „Тома Джонса“, то он может показаться эксцентрической клоунадой, затянувшейся на целых девять томов». Ну посудите сами: название романа «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» настраивает читателя на традиционное жизнеописание героя, где всякое отступление, любая композиционная перестановка строго мотивированы и оправданы, а вместо этого действие романа Стерна может в любом месте прерваться, и только потому, что рассказчик вдруг вспомнил о том, что он забыл сказать раньше, или он вдруг забежал вперед и позаимствовал материал из следующей главы или тома. Обстоятельность бытоописательного романа Стерн доводит до абсурда – около трети книги посвящено перипетиям зачатия героя, который появляется на свет только к середине третьего тома, а к концу последнего, девятого, тома едва достигает шестилетнего возраста. При этом «жизнеописание» героя постоянно прерывается всякого рода отступлениями. И это не поучительные сентенции, традиционные для романа воспитания, а пространные рассуждения о самом незначительном и несерьезном: о формах и размерах носа, о дамских ночных рубашках, о пуговицах и петлях и т. п. Для английского просветительского романа обычно характерен панорамный охват событий, у Стерна же романный мир в основном ограничен Шенди-Холлом с его немногочисленными обитателями-чудаками, живущими своими забавами и иллюзиями, которые заменили им реальный мир. Не случайно сама фамилия Шенди значит на йоркширском диалекте «человек со странностями», «без царя в голове». Необычен и конец романа, который как бы обрывается на полуслове – «удачный вариант для романа, который не хотел стать сюжетно законченным» (Ю. Верховская).

В конце 1762 года здоровье Стерна, с университетских лет болевшего чахоткой, заметно ухудшилось, и врачи посоветовали ему провести зиму в мягком климате Южной Франции. К середине января писатель добрался до Парижа. Его самочувствие было настолько плохим, что врач отводил Стерну не больше месяца жизни. Газета «Лондон кроникл», ссылаясь на частное письмо из Парижа, поспешила сообщить своим читателям о смерти преподобного мистера Стерна, автора «Тристрама Шенди». И эта печальная весть вызвала шквал восторженных отзывов критики и взволнованных читательских откликов о безвременно ушедшем таланте. Однако вопреки всему Стерн стал быстро поправляться. Парижская жизнь так благотворно подействовала на Стерна, что он даже отложил поездку на юг.

Хотя парижское общество в основной своей части не читало «Тристрама Шенди» (роман переведут на французский язык только после смерти писателя), имя Стерна у всех на слуху: ведь о его книге много пишут в рецензиях и откликах французских журналов. Все торопятся познакомиться с автором нашумевшего романа, перед ним открываются двери светских салонов. Сам Стерн охотно посещает парижские театры, сближается с французскими энциклопедистами, особенно с Гольбахом и Дени Дидро. С последним его вскоре связывает крепкая дружба.

В июне 1762 года Стерн вынужден покинуть Париж. Здоровье его дочери Лидии резко ухудшилось – у нее была астма. Врачи посоветовали ехать на юг, и он вместе с женой и дочерью отправляется в Тулузу, а затем в Монпелье, где живет с семьей по май 1764 года. В июне этого же года писатель возвращается на родину, но в октябре 1765 года вновь уезжает на континент – путь его теперь лежит через Париж в Италию. Впечатления от этих двух поездок, очевидно, и легли в основу его второго романа «Сентиментальное путешествие по Франции и Италии».

Первые два тома «Сентиментального путешествия» вышли в свет в феврале 1768 года. Книга была распродана очень быстро, почти за месяц. Стерн предполагал написать третий и четвертый том к началу следующей зимы, о чем и уведомлял подписчиков. Однако смерть писателя не дала этим планам осуществиться: он умер 18 марта 1768 года. Итальянская часть «Сентиментального путешествия» так и осталась ненаписанной.

И во втором своем романе Стерн полемичен по отношению к традиции, но теперь уже романа-путешествия. Не случайно писатель, осознавая жанровое своеобразие своего произведения, писал дочери, что собирается создать «нечто новое, далекое от проторенных дорог». Хотя Стерн в своем «Сентиментальном путешествии» и присваивает каждой главе название города или почтовой станции, где останавливается пастор Йорик, писателя интересуют не быт и нравы тех или иных местностей, а анализ духовного «климата» его персонажа, легко меняющийся в зависимости от обстоятельств. Важные события и мелочи жизни пропускаются через сознание Йорика, то омрачая его душевное состояние, то рассеивая душевную смуту. Автор анализирует тончайшие оттенки переживаний Йорика, их переливы, внезапную смену. Создавая «пейзажи души», Стерн демонстрирует, как в конкретной ситуации в душе его героя возникает борьба между скаредностью и великодушием, трусостью и отвагой, низостью и благородством. И опять Стерн остается верен себе: душа его «сентиментального путешественника» открыта не только возвышенным, но и весьма легкомысленным впечатлениям. Рядом с чувствительными слезами и вздохами соседствует шутливая насмешка, ирония. «Все на свете можно обратить в шутку, – и в этом есть глубокий смысл», – провозглашает писатель.

Значение Стерна трудно переоценить, он «открыл повествовательному искусству новые перспективы» (А. А. Елистратова). Сентименталистов вдохновляла чувствительность Стерна, романтики видели в нем основоположника «романтической иронии», Пушкин-реалист восхищался наблюдательностью английского писателя. Взгляд же на Стерна из XXI века позволяет увидеть в нем предтечу модернистского и постмодернистского романа.

Генри Филдинг
(1707 – 1754)

Генри Филдинг

Филдинг по праву считается самым блестящим представителем английского просветительского реализма XVIII века. Своими романами он открыл путь крупнейшим реалистам XIX века. Себя он называл «творцом новой области в литературе», которой он «волен давать любые законы». Одним из важнейших законов Филдинг считал изображение людей такими, какие они есть, избегая выдуманных «характеров… ангельского совершенства… или дьявольской порочности», при этом писатель должен «уметь предсказывать поступки людей при тех или иных обстоятельствах на основании их характеров».

Филдинг родился в 1707 году в обедневшей аристократической семье. Его отец, армейский офицер, дослужившийся до генерала, принадлежал к младшей ветви графов Денби, притязавших на родство с Габсбургами. В семье было двенадцать детей, Генри был старший. Миссис Филдинг умерла в 1718 году, и на следующий год Генри был отправлен в Итон, в одну из самых аристократических школ Англии. Учился он неплохо, особенную любовь вызывали у него древнегреческая и римская литература.

После Итона Генри некоторое время жил в Солсбери, у своей бабки леди Гудл, которая не чаяла в нем души. В 18 лет он страстно влюбился в Сару Эндрюс, девушку, обладавшую не только прекрасной внешностью, но и внушительным приданым. Генри решил увезти ее из дома и во что бы то ни стало жениться на ней. План был раскрыт, молодых разлучили, а Генри отправили в Лондон, где он провел два-три года, предаваясь столичным развлечениям и прожигая деньги своей бабки. В 1728 году стараниями его родственницы леди Мери Уортли-Монтегю в Друри-Лейн была поставлена первая пьеса Филдинга «Любовь в нескольких масках». Вскоре после этого Генри поступил в Лейденский университет на филологический факультет, отец выделил ему на учебу двести фунтов в год. Но в Лейдене Филдингу суждено было проучиться только полтора года. Его отец женился вторично и перестал платить обещанное пособие. Генри возвращается в Лондон. Средств к существованию не было. Позже Филдинг вспоминал, что перед ним встал выбор: стать «наемным писакой или наемным кучером». Он выбрал путь профессионального литератора.

С 1729 по 1737 год Филдинг пишет 25 пьес. Это были в основном небольшие сатирические пьесы злободневного содержания – скетчи, пародии, фарсы. Одна из пьес была удостоена похвалы самого Свифта, который говорил, что, сколько помнит, смеялся в театре только два раза. Преобладающим качеством пьес Филдинга была их политическая направленность. И не случайно: годы увлечения Филдинга театром совпали с его активной политической деятельностью. Он примкнул к «сельской партии» – так называли себя оппозиционеры, объединившиеся против правительственной партии вигов (ее иронически называли «придворной»). «Сельская партия» была довольно пестрым антиправительственным блоком, единство которого обеспечивалось только резкой критикой правительства Роберта Уолпола с его беспринципностью и продажностью, что обеспечивало оппозиционерам значительную популярность в широких демократических кругах.

В 1734 году Филдинг женился на Шарлотте Крейдок, прелестной и очаровательной девушке. Ее мать, судя по всему, не одобряла ухаживания Филдинга, так как у него не было солидных и устойчивых средств дохода, да и связи его с театром не внушали ей доверия. Не дождавшись материнского благословения, молодые бежали и, несмотря на усилия миссис Крейдок вернуть дочь домой, успели обвенчаться. Через год мать Шарлотты умерла, оставив в наследство 1500 фунтов – по тем временам сумма немаленькая. Но Филдингу хватило их ненадолго. Он вел достаточно рассеянную светскую жизнь. Вместе с молодой женой он переехал в небольшое имение, оставшееся ему после матери. Девять месяцев он там жил, щедро принимая друзей и предаваясь сельским увлечениям. Затем, вернувшись в Лондон, он на остатки денег снял театр, где поставил одну за другой две комедии – «Паскен, или Драматическая сатира на современность» и «Исторический календарь 1736». В них политическая сатира Филдинга достигает максимальной силы. Популярность Филдинга-драматурга в это время огромна, и он уже видит себя владельцем собственного театра. Но в 1737 году правительство Уолпола приняло акт о театральной цензуре. Драматургической карьере Филдинга пришел конец: его театр был закрыт, пьесы запрещены к постановке.

В это время у Филдинга уже было двое детей, но почти не было денег, чтобы содержать семью. Чтобы поправить финансовые дела, он решается стать адвокатом. В тридцать один год Филдинг садится на студенческую скамью вместе с пятнадцатилетними юнцами. Через три года он был допущен к адвокатской практике. Но работы было мало. К тому же участились приступы подагры, которые не давали ему возможности регулярно бывать в суде. Чтобы не остаться без денег, Филдинг вновь берется за перо теперь уже журналиста. В течение 1739–1741 годов он издает журнал «Боец». Тогда же он написал свой первый роман «История покойного Джонатана Уайльда Великого», опубликованный в 1743 году. Роман представлял собой беллетризованное жизнеописание реального преступника, знаменитого вора и грабителя, повешенного в 1725 году в Ньюгейтской тюрьме.

В «Джонатане Уайльде» пригодился опыт Филдинга как драматурга-сатирика. Ряд эпизодов этого романа написан в форме диалогов. Сатирический роман Филдинга также злободневен, как злободневны его фарсы: раздоры между двумя партиями преступников в Ньюгейтской тюрьме за право властвовать над остальными обитателями тюрьмы сатирик приравнивает к борьбе между партиями тори и вигов в английском парламенте. Сама же история жизни Уайльда сатирически уподобляется «восхождению» других, более крупных по масштабу людей: государственных деятелей и великих завоевателей. Особенно прозрачна параллель между Джонатаном Уайльдом и Робертом Уолполом, главой тогдашнего английского правительства.

И все же сатира не стала ведущей тенденцией в романах Филдинга. Для писателя-просветителя не менее важно было также воплотить положительный идеал «человеческой природы» в живых, жизненно достоверных образах. Так появляются его знаменитые «комические эпопеи в прозе», первая из которых – «История приключений Джозефа Эндрюса и его друга Абраама Адамса» (1742). Этот роман вырос из пародии на нашумевший роман С. Ричардсона «Памела, или Вознагражденная добродетель» (1740). Ричардсон первым, вопреки традиции галантного романа, в качестве главной героини вывел простую служанку, подвергающуюся любовным преследованиям своего господина, сквайра Б. У ричардсоновского романа счастливый финал: своей необычайной добродетелью и стойкостью Памела покоряет сердце молодого дворянина, и тот, раскаявшись, женится на ней. Роман имел огромный успех. Читательницы всех сословий зачитывались им, а пасторы с церковных кафедр определяли эту книгу как катехизис нравственности и добродетели. Герой Филдинга Джозеф Эндрюс – родной брат Памелы. Как и сестра, он ревниво блюдет свою мужскую честь и отвергает домогательства своей хозяйки леди Буби (родной тетушки сквайра Б.), но вместо счастливого брака его ждет лишь увольнение. После многих приключений и странствий, которые складываются в выразительную картину английской жизни, Джозеф женится на простой девушке Фанни. В романе Филдинга появляется и безупречная героиня Ричардсона – Памела, супруга мистера Буби. Она уже успела усвоить все предрассудки привилегированного сословия, до которого она возвысилась благодаря своему браку, а потому выбор Джозефа вызывает у нее страшное негодование. Филдинг противопоставил истинную человечность и отзывчивость своего героя ханжеской добродетельности Памелы. Важным достижением Филдинга в романе стал образ пастора Адамса, друга и наставника Джозефа, наивного и простодушного, подобно Дон Кихоту вынужденного играть шутовскую роль. Не случайно у романа есть подзаголовок: «Написано в подражание манере Сервантеса, автора „Дон Кихота“».

Но в то время, когда читатели смеялись над первыми романами Филдинга, у него умерла жена и старшая дочь. Он был вне себя от горя. Его современница леди Луиза Стюарт писала: «Он любил ее страстно, и она отвечала ему взаимностью, но жизнь их была несчастливая, потому что они почти всегда были до противности бедны и лишь изредка ощущали покой и безопасность. Всем известно, до чего он был неосмотрителен, – если у него заводилось десятка два фунтов, ничего не могло помешать ему раздарить их, а не подумать о завтрашнем дне. Иногда они жили в приличных квартирах, даже с комфортом, иногда – в жалкой мансарде без всяких удобств, не говоря уже о местах предварительного заключения и о тайных жилищах, где его иногда отыскивали. Упрямая веселость помогала ему все это преодолеть, ей же более тонкая конституция мешала выдерживать заботы и тревогу и подорвала ее здоровье. Она стала чахнуть, схватила горячку и умерла у него на руках». В 1748 году, через четыре года после смерти жены, Филдинг женился на ее служанке Мери Дэниел, которая была от него на третьем месяце беременности. Это шокировало его друзей, а его сестра, жившая в его доме после смерти Шарлотты, покинула его. Тем не менее брак с Мери был для Филдинга счастливым. Она нежно заботилась о нем, была хорошей женой и матерью, подарила ему двух сыновей и дочку.

В 1749 году в печати появляется роман «История Тома Джонса, найденыша», лучшее произведение Филдинга. Об этой книге Теккерей писал: «Роман „Том Джонс“ воистину прелестен, по конструкции это просто чудо; мудрые мизансцены, сила наблюдательности, множество удачнейших оборотов и мыслей, разнообразный тон этой великой комической эпопеи держат читателя в непрерывном восхищении и ожидании». В основе сюжета – история злоключений незаконнорожденного юноши Тома Джонса, воспитанника богатого и добродушного судьи Олверти. Том великодушен и благороден, но порывист и безрассуден, даже добрые дела он ухитряется совершать так, что они начинают смахивать на провинности. Ему противопоставлен Блайфил, признанный наследник судьи и, как выясняется по ходу развития сюжета, – сводный брат Тома. Блайфил, образец добродетели, добропорядочности и разумности, на деле оказывается лицемером и отъявленным подлецом. Оба героя претендуют на руку и сердце Софьи Вестерн, дочери богатого помещика. Только Блайфил, в отличие от Тома, любит не прелестную Софью, а ее богатое приданое. Козни Блайфила и собственные опрометчивые поступки навлекают на Тома множество бед – изгнание из дома Олверти, скитания по дорогам Англии, тюрьму и даже угрозу виселицы. Но Филдинг спасает своего любимого героя и посрамляет его врага Блайфила.

Увлекательный, бурно развивающийся сюжет, убедительные в своей жизненности персонажи, искрящееся остроумие – все это способствовало небывалому успеху «Тома Джонса» у читающей публики. В течение первого года роман выдержал четыре издания, не считая многочисленных «пиратских» перепечаток. За свой роман Филдинг получил 700 фунтов стерлингов. Но невероятный успех «Тома Джонса» не смог обеспечить полной материальной независимости Филдинга. В 1748 году он был назначен мировым судьей по Вестминстеру. На этом посту Филдинг отличался безукоризненной честностью и стремился помогать беднякам, искавшим справедливости. Филдинг рассказывал, что до его назначения этот пост приносил до 500 фунтов в год грязных денег, он же не зарабатывал и 300, но чистых. Здоровье Филдинга к тому времени сильно сдало, но он не переставал писать. В 1751 году он опубликовал свой последний роман «Амелия», который любил более всех своих произведений. В 1754 году тяжело больной Филдинг завершил свою деятельность на поприще мирового судьи, разогнав «шайку злодеев и головорезов», державших в страхе весь Лондон. Он передал свою должность брату Джону Филдингу и отправился по совету врачей в Лиссабон. Но перемена климата не спасла писателя, через два месяца он умер. Ему было 47 лет.

В одном из своих писем леди Мери Уортли-Монтегю писала:

«Я жалею о смерти Г. Филдинга не только потому, что не смогу больше читать его сочинений, но мне кажется, что он потерял больше, чем другие, – ибо никто не наслаждался жизнью больше, чем он, хотя мало у кого было для этого так мало причин, так как высшим его предназначением было рыться в самых низких вертепах порока и грязи. ‹…› Его поразительный организм (даже когда он, с великим трудом, наполовину его сгубил) заставлял его забывать обо всем на свете перед паштетом из дичи или бокалом шампанского; и я убеждена, что он знал больше счастливых минут, чем любой из земных князей».