Текст книги "Побег из ада"

Побег из ада
Виктор Мосягин

Редактор Ксения Александровна Тарасова

Иллюстратор Виктор Владимирович Мосягин

Корректор Александр Генрихович Штоббе

© Виктор Мосягин, 2024

© Виктор Владимирович Мосягин, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0065-0776-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1999

Идея написать эту книгу появилась у меня в одной из камер центральной тюрьмы города Архангельска.

Конечно же, это всё моя фантазия, может быть разбуженная… старыми обшарпанными стенами… которые за долгие годы своего существования повидали слишком много. Но, как бы оно там ни было, один лишь факт остаётся подлинным – это истинная дружба, в полном смысле этого слова, двух людей.

В тот год мой очередной отпуск совпал с отпуском моего старого друга. В один из вечеров Сергей с Ниной, так зовут его жену, зашли к нам в гости. Засидевшись за рюмочкой увеселительного напитка, под хорошую закуску, как это бывает в честь предстоящего отпуска, нам с Сергеем пришла вдруг идея – вспомнить нашу холостяцкую жизнь и уехать вдвоём отдохнуть на природу. Рассказав об этом жёнам, мы, к своему великому удивлению, не встретили никакого сопротивления с их стороны. Для себя мы это объяснили с двух точек зрения: или мы им просто поднадоели за долгую совместную жизнь, или они действительно ценили нашу крепкую мужскую дружбу. Но как бы оно там не было, а думать о своих жёнах что-то плохое нам не хотелось, да и на наш взгляд, они этого просто не заслуживали. Итак, решение было принято: едем в лес, как можно дальше от городской суеты.

Сборы были не долгие, так как мы ещё не совсем позабыли наши навыки в этом деле. И через пару дней, попрощавшись со своими семьями и сев на пригородном вокзале на теплоход, мы отправились вниз по течению искать уединённый уголок природы. По дороге мы разговорились с жителями побережных деревень, и нам посоветовали, что если мы действительно хотим уединиться от людского глаза, то лучше всего доехать до конечного пункта, а там пройти по берегу километров двадцать, а может и двадцать пять. Там есть заброшенная деревенька, в которой уже лет тридцать никто не живёт, и что если мы не захотим идти дальше в лес, то сможем остановиться в какой-нибудь не до конца разваленной избушке. И как сказала в дополнение ко всему одна бабуля: «Все ж, какая никакая, а крыша над головой будет».

До конечного пункта оставалось совсем немного, и поэтому в просторном салоне теплохода находилось, в буквальном смысле этого слова, всего несколько человек, не считая, разумеется, нас. Они громко переговаривались между собой, а мы смотрели в окно, как уходят за корму старинные русские избы, стоящие на высоком берегу, не потерявшие за долгие годы своей красоты и добротности.

Теплоход медленно причалил к берегу, и мы неторопливо вышли на пристань. Попрощавшись со своими попутчиками, которые затем неторопливым шагом пошли по своим домам, мы присели на берегу и решили перекурить. Впрочем, торопиться нам было некуда, мы развели на берегу костёр и достали из вещмешка продовольствие. Плотно пообедав, мы снова закурили и начали мечтать о предстоящих приключениях. Покурив и немного отдохнув, затушили костёр, собрали вещи и неторопливо двинулись в путь.

Ночи здесь были короткие и тёплые, поэтому мы и не боялись, что темнота настигнет нас врасплох. Мы решили сделать привал, когда начало немного смеркаться. Разведя костёр, мы зачерпнули из реки котелок воды и вскипятили чай. Не смотря на то, что свежий крепкий напиток слегка взбодрил нас, но все же от непривычной усталости и пьянящего свежего воздуха, нам сильно хотелось спать. И после последних усилий, которые мы приложили к тому, чтобы выкурить по сигарете, прислонившись к вещевым мешкам, тут же задремали.

Меня разбудило ощущение свежего ветра, дувшего мне прямо в лицо, я подтолкнул Сергея, и он проснулся. Солнце уже поднималось из-за горизонта, обещая тёплый солнечный день. Допив уже давно остывший вечерний чай, мы собрали вещи и пошли дальше.

К полудню мы пришли к заброшенной деревеньке, к той самой, о которой нам говорили наши попутчики на теплоходе. Не смотря на давнюю заброшенность, деревня не казалась зловещим притоном для привидений из фильмов ужасов. Конечно, эта картина напоминала старую, забытую всеми детскую игрушку, с потускневшими и полустёртыми красками на лице, которая когда-то, будучи совсем новой, радовала и волновала окружающих её детей, а теперь лежит в стороне, ненужная и всеми забытая.

Мы остановились, как нам показалось, на бывшей деревенской площади. Неподалёку находился сруб старого колодца. Мы подошли к нему, и Сергей, подняв с земли небольшой камень, бросил его в тёмную бездну. По всплеску воды мы поняли, что колодец не пересох, а вода находится довольно-таки близко от поверхности. Сняв рюкзаки, мы достали верёвку и, привязав к ней котелок, зачерпнули им воды и попробовали её на вкус. Не смотря на то, что вода в колодце изрядно застоялась, её всё же можно было употреблять в пищу. Присели на рюкзаки, так как на сруб присаживаться было опасно: время точит камни, а дерево тем более, да и оказаться в колодце, как вы понимаете, большого желания у нас не было. Мы закурили, и после глубокой затяжки Сергей, обращаясь ко мне, сказал:

– Говорят, чем больше берёшь воды из колодца, тем вкуснее она становится, – и, сделав ещё одну затяжку, добавил, – но этим мы займемся позднее, а пока, я думаю, стоит поискать себе хижину, а то при таком количестве домов ночевать под открытым небом было бы неинтересно.

Докурив, мы встали и неторопливо побрели выбирать себе жилище. Обойдя несколько дворов и остановив свой выбор на небольшом домике с маленькими оконцами, мы подошли к двери и без больших усилий открыли её.

Войдя в дом, мы увидели практически не разрушенные две небольших комнаты. В одной из них стояла печь, в углу, ближе к окну, стоял небольшой самодельный стол, вдоль стола стояли такие же самодельные скамейки, и ещё немного утвари домашнего обихода валялось по углам. Во второй комнате, кроме прибитых вдоль одной из стен широких полатей и нанесенной через разбитое окно пожухлой листвы, ничего не было.

Мы вышли на улицу и направились в лесок, который находился недалеко от дома, чтобы наломать веников и убраться в комнатах. Позади двора мы обнаружили ещё одно строение, после того как подошли к нему и заглянули вовнутрь, мы поняли, что это баня, но решили заняться ей после того, как наведём порядок в доме. Дойдя до леса и наломав веток, на которых было мало листвы, которые, как правило, растут с северной стороны, пошли прибираться в доме. Сняв с себя брезентовые штормовки, чтобы они лишний раз не сковывали движения, да и на улице было уже довольно-таки тепло и, оставив их на крыльце дома, мы снова вошли внутрь и разошлись по комнатам, чтобы начать уборку. Зайдя в комнату выметать мусор, как это принято на Руси, от печки, и едва я сделал несколько метущих движений, как мой веник наткнулся на что-то тяжёлое… Положив веник и протянув руку в кучу мусора, я нащупал в ней железный прут. Вытащив его оттуда, я увидел, что это не что иное, как самая обыкновенная кочерга, правда, она сильно проржавела от времени, но всё же ей ещё можно было пользоваться. Положив кочергу на печь, я решил продолжить уборку, но едва я начал мести снова, как опять наткнулся на какую-то железяку. Ей оказался ржавый ухват на обломленной деревянной ручке, которая сильно потемнела и слегка подгнила от времени.

Чем больше я разгребал мусор, тем больше попадались мне различные предметы домашнего хозяйства, и чем больше я выметал мусора, тем больше их оставалось в комнате. По ним можно было сделать один единственный вывод, что семья эта имела неплохого хозяина, но в силу каких-то обстоятельств в большем достатке не жила. Я сгрёб мусор в кучу, положил веник на пол и пошел в другую комнату посмотреть, чем занимается Сергей.

– Трудишься? – прямо с порога поинтересовался я, глядя на кучу мусора, которая была в несколько раз больше той, что нагрёб я.

– Тружусь, – ответил он с усмешкой.

– Слушай, старик, комната вроде бы не больше той, ну, правда, там ещё печь, но всё равно, мусора раза в три больше.

Сергей окинул взглядом комнату и, ухмыльнувшись, ответил:

– В той комнате окна куда выходят?

Я призадумался.

– Правильно, – добавил Сергей, – на восток, а здесь на север, конечно, ветер здесь сильнее дует, и по близости с этой стороны дома ничего нет, кроме кустиков, кстати, с которых осенью сюда и залетает листва, когда ветер с севера.

– Короче, мне всё ясно, убедил, но я, кстати, там кучу вещей нашел.

– Да я тут тоже кое-что нашел, – Сергей подошел к полатям, и я последовал за ним.

Там лежало всего несколько вещей. Это были: детская, практически истлевшая тряпичная кукла, разбитые настенные часы, с проржавевшим до дыр циферблатом и кусок разбитого и облезлого от времени и сырости зеркала. Эти вещи вызвали какое-то уныние в душе.

– Вот это всё, что я нашел, – смотря на предметы, негромко произнёс Сергей.

– Да, я нашел побольше, пойдём покажу.

Мы с Сергеем пошли в ту комнату, где прибирался я. Войдя в неё и окинув взглядом, Сергей, у которого на лице всё ещё сохранялась какая-то печаль, негромко сказал:

– Да и вправду, тут мусора намного меньше, – и, немного помолчав, добавил. – Слушай, надо найти какую-нибудь ёмкость или что-нибудь вроде ведра, чтобы это всё вынести во двор.

– Пойдём, на улице посмотрим или в бане, – предложил я Сергею, и мы, выйдя на улицу, отправились на задний двор.

Подойдя к задней стене дома и пошарив в густой старой траве, потемневшей от времени, мы наткнулись на лежавшую у стены, на первый взгляд ещё крепкую, лестницу. Подняв головы, мы увидели небольшой лаз на чердак.

– Ты как? – спросил я Сергея.

– Нормально, – ответил он.

Когда мы подняли лестницу, то ещё раз убедились в предусмотрительности бывшего хозяина. Под лестницей на земле лежали деревянные колодки, и поэтому та сторона, которая находилась внизу, была такая же сухая и не подгнившая, как и верхняя. Поставив её к стене и убедившись в её устойчивости, я полез вверх. Добравшись до лаза, я заглянул внутрь. На чердаке было темно, лишь тонкий пучок света, исходящий с противоположной стороны из маленького оконца, освещал середину чердака. Я отошёл от лаза, и чердак осветился ещё больше. Там было довольно-таки много различного хлама. Выглянув из лаза на улицу, я окликнул Сергея:

– Старик, залезай сюда, тут есть в чём порыться!

Сергей сделал жест приветствия правой рукой и начал подниматься по лестнице. Через несколько секунд на чердаке опять потемнело, я оглянулся, в проёме лаза возникла фигура Сергея, заслонив своими широкими плечами поток света.

– Давай не заслоняй светило, а то тут и так мрак.

После моих слов Сергей быстро протиснулся в лаз и очутился на чердаке. Отойдя от лаза, Сергей окинул взглядом валявшийся там хлам, немного помолчав, он глубоко вздохнул, а потом негромко произнёс:

– Ну что, приступим к шмону.

Я согласно кивнул головой, но потом осёкся и обратился к другу:

– Серёга, надо, наверное, поаккуратнее или по одному перемещаться, а то мало ли, балки не выдержат… Казус получится.

– Ты знаешь, я уже и сам об этом догадался, – улыбаясь, ответил Сергей, и мы начали медленно передвигаться по чердаку, как бы нащупывая твёрдую почву, примерно так же, как это делают на болоте.

Пройдя всего несколько шагов, я заметил в полумраке какой-то круглый предмет, по конструкции напоминающий ведро или бачок. Подойдя осторожно к предмету, я поднял его с пола, это действительно оказалось старое эмалированное ведро. Я повернул его дном к потоку света, исходящего из оконца, Сергей подошёл ко мне, тоже заглянул внутрь. Эмаль была отбита, и поэтому ведро в некоторых местах проржавело до дыр. Решив, что в нём можно носить только мусор, мы поставили ведро на пол и направились к куче остального хлама, который, в общем-то, можно найти на любой городской свалке: старые, почти истлевшие телогрейки, лопаты, плетёные корзины и многое другое.

Откинув кучу ветоши, я вдруг заметил под ней, в пробивающихся сквозь щели в передней стене лучах света, желтоватый отблеск металлического предмета. Раскидав остатки ветоши, я поднял с пола предмет цилиндрической формы, им оказалось небольшое медное ведёрко, примерно литров на пять. Поднеся его к потоку света, мы с Сергеем убедились, что оно вполне пригодно для воды, нужно было лишь только его почистить, так как сторона, лежавшая на полу, сильно потемнела. Мы выбрали ещё пару тряпок, для того, чтобы обтереть пол и пошли обратно, решив, что времени у нас предостаточно, чтобы слазить сюда ещё.

Сергей начал спускаться первым и, спустившись почти на половину, принял у меня вёдра с тряпками. Он дождался, когда я спущусь вниз, и мы вместе направились в дом. Очутившись в комнате, мы для начала решили перекурить, а уж потом продолжать уборку. Присев на лавку около стола, мы закурили. Сделав несколько затяжек, я предложил затопить печь, на что Сергей ответил:

– Давай уж сначала докурим, а потом попробуем растопить печку и нагреть воды, для того, чтобы помыть в доме, а после уборки ополоснуться и самим, баня ведь всё равно пока не функционирует.

Согласившись со своим другом, я не торопясь докурил сигарету, а когда Сергей, затушив окурок, подошел к печке, я проделал то же самое. Сергей открыл дверцу, и оттуда вывалилось немного мусора, которым была забита печь. Топка была так плотно забита щепками и старой спрессовавшейся бумагой, что для начала мы решили всё оттуда выгрести. Для этого дела я взял найденную ранее мною кочергу и протянул её Сергею. Когда мусор был почти выгребен, кочерга стукнулась о какой-то предмет. Сергей положил её на пол и просунул руку в топку, вскоре он вытащил оттуда старую глиняную крынку, заткнутую холщовой тряпкой.

– Клад… – почти шёпотом произнёс он, а затем, вытащив из крынки тряпку и заглянув вовнутрь, с улыбкой на лице добавил, – действительно, клад.

Он протянул мне находку, и я, слегка недоумевая, заглянул в неё и обнаружил, что на дне этой старой посудины действительно лежит несколько старых монет.

– Ну как? – сказал Сергей, высыпая их мне на ладонь…

Монеты были очень старые, и поэтому, через сильное окисление, чеканку практически было не видно. Сергей взял одну монету с моей ладони и потёр её о штаны, после чего на монете показались контуры двуглавого орла. Затем он встал с корточек и направился к лавке, присев на самый край, он ещё усерднее стал тереть нонету. Подойдя к столу, я поставил на него крынку, оставленную Сергеем на полу. После чего он повернулся ко мне, и не громко сказал:

– Может, мусор выносить не будем, а потихоньку сожжем, вместо дров, вот только надо по-хорошему растопить дровами, чтобы труба немного просохла, а то тяга будет плохая, дыму будет много, а жару мало.

Сергей поднёс к глазам начищенную старую монету и произнёс:

– Одна тысяча девятьсот четырнадцатый год, реликвия, наверное, была в этой семье.

– Но почему тогда не взяли с собой, а спрятали в печь? – и тут я понял всю глупость своего вопроса, но Сергей, воспользовавшись моим замешательством, спокойно ответил:

– А может, они уехали не по своей вине и мечтали вернуться? Потому и спрятали свою семейную реликвию?

– Да, в общем-то, я уже и сам об этом догадался… Слушай, Серёга, ты пока чисти монеты, а я пойду, пособираю дров.

Сергей посмотрел на меня и, положив монету на стол, сказал:

– Их я могу и потом почистить, – после этих слов он поднялся с лавки и направился к выходу.

Мы вышли во двор, но долго искать дрова нам не пришлось. Напротив крыльца дома, около самой изгороди, лежали разбросанные, как после обыска, берёзовые поленья. Мы с Сергеем набрали по охапке и вернулись обратно в дом. Зайдя в комнату и сложив дрова на полу, начали растапливать печь. Огонь разгорался очень медленно, и большая часть дыма шла в комнату. Сергей хлопнул себя ладошкой по лбу и резко встал на ноги:

– Мы же забыли трубу открыть! – затем он быстро окинул взглядом верхнюю часть печки и, обойдя её с другой стороны, открыл дымоход. В трубе что-то зашумело и попадало вниз. – Мусор в трубе накопился, – посмотрев на меня, пояснил Серёга.

Но самым интересным во всём этом было то, что чем больше разгоралось пламя в печи, тем больше комната наполнялась дымом.

– Слушай, Серёга, может, трубу забило? Давай на крышу слазаем, посмотрим.

– Пойдём сначала лестницу принесём, а потом и посмотрим, – спокойно ответил он и направился к выходу.

Принеся от задней стенки дома лестницу, мы довольно-таки быстро установили её напротив трубы. Убедившись, что она стоит весьма прочно, я быстро поднялся наверх и, остерегаясь того, что старая крыша может провалиться, медленно, на коленях, пополз к трубе. Добравшись до неё и встав на ноги, я попытался заглянуть внутрь. Но не тут-то было, вместо отверстия над ней возвышался холмик густого мха. Отодрав кусок, я обнаружил под ним что– то твёрдое, после того, как весь мох был оторван, я увидел, что отверстие трубы забито широкой, потемневшей от времени доской. Моя попытка извлечь её оттуда, к сожалению, не увенчалась успехом, и после чего я обратился к стоящему внизу Сергею:

– Закинь мне, пожалуйста, какую-нибудь железяку, а то тут доска забита, руками не вынуть.

Сергей зашел в дом и вынес оттуда кочергу:

– Такая тебя устроит? – приподнявшись на несколько ступенек и поднимая её над головой, спросил он.

После того, как я утвердительно кивнул головой, Сергей поднялся по лестнице и протянул мне кочергу. Так же осторожно, как и подбирался к трубе, я подобрался обратно к краю и протянул руку.

В этот момент, неожиданно для меня, Сергей вдруг резко спросил:

– Что там такое? – невольно я почему-то повернул голову в сторону дороги.

– Да нет, я имел в виду, что там в трубе, – тут же добавил Сергей.

– Да она досками заколочена, – ответил я и, взяв у Сергея кочергу, полез обратно.

Зацепив край доски кочергой, я вытащил её оттуда без большого усилия, а затем, сбросив предметы, занимающие мои руки вниз, тронулся в обратный путь. Сергей уже стоял на земле, когда я спустился с крыши на лестницу. Но не успел я переступить и двух перекладин, как из трубы вылетел клуб густого дыма.

Когда мы вошли в дом, то дыма, благодаря разбитым окнам, практически уже не было. Мы подошли к печи и заглянули в топку, пламя уже полностью охватило все поленья, и они слегка потрескивали. Сергей присел на корточки и, закрыв дверцу топки, приоткрыл поддувало. Дождавшись, когда огонь в печи загудел, а дрова затрещали ещё сильнее, он поднялся на ноги и, отойдя от печки, присел на лавку, а затем, облегчённо вздохнув, обратился ко мне:

– Сейчас это прогорит, надо будет подбросить ещё, а потом уже начнём и мусор сжигать.

Когда я предложил Сергею сходить за вещами, которые мы оставили у колодца, и по пути принести воды, он согласился, но для начала предложил перекурить. Когда мы перекурили, Сергей снова взял со стола монету и стал тереть её о штаны, периодически разглядывая чеканку.

– Так, одна уже почти готова, – негромко произнёс он и, положив монету на стол, встал с лавки. Подойдя к печке и открыв дверцу, он бросил туда окурок и снова негромко сказал. – Ну что, теперь можно и дровишек подкинуть, – закинув в печь несколько поленьев и, прикрыв дверцу, добавил, – ну вот, теперь можно и за вещичками идти.

Взяв медное ведро и кусок тряпки, мы отправились к колодцу. Дойдя до него, мы первым делом решили начистить прихваченное с собой ведро. Зачерпнув оставленным нами котелком воды и изваляв намоченную тряпку в песке, я принялся за дело. Эта процедура не отняла у меня много времени и, наполнив начищенное ведро водой, а так же прихватив рюкзаки, мы вскоре отправились обратно.

Идущий из трубы нашего пристанища дым изменил вид одинокой, безжизненной деревни, на какую-то, пусть очень маленькую, но жизнь. Мы зашли в дом, поставили ведро и котелок на лавку, а затем сняли рюкзаки с плеч. Сергей снова подошёл к печке и, открыв топку, снова подкинул в неё дров. Закончив с этим делом, он подошёл к своему рюкзаку и достал из него топор. Когда я поинтересовался, зачем он ему нужен, то Сергей, улыбнувшись, ответил, что когда сделает дело, тогда я увижу сам. Затем, взяв поудобней топор в руку, подошёл к лежащим на полу поленьям. Чтобы не терять времени даром, я взял оба рюкзака и понёс их в другую комнату. Положив их на край полатей, я почти тут же вернулся.

Сергей уже положил топор на пол и держал в руке нечто похожее на лопату:

– Ну что, обработать ножом и можно пользоваться, а то не руками же мусор в печь кидать, – покручивая её в руке, сказал он.

– А нож-то в мешке, – окинув взглядом комнату, сказал я и пошёл обратно.

– Да, дурная голова ногам покоя не даёт, – беря у меня из руки нож, когда я вернулся, произнёс с усмешкой Сергей. И принявшись доделывать лопатку, как он сказал, для мусора, добавил. – Перекури, пока я делом занимаюсь.

Не успел я выкинуть догорающий окурок в печку, как Сергей протянул мне доделанную лопатку и добавил:

– Теперь моя очередь перекуривать, а ты пока делом займись.

Пока я таскал мусор из кучи, Сергей молча сидел на лавке и курил, но, увидев, что в топке вместо пламени остался один дым, он встал с лавки и подошёл к печи. Присев около неё на корточки, он тут же прикрыл дверцу, и побольше открыл поддувало. Листва как порох вспыхнула в тот же миг, а язычки пламени начали выскакивать из-за неплотно прикрытой дверцы:

– Вот так оно будет лучше, – вставая на ноги, произнёс Сергей и, взяв с лавки ведро с водой, поставил его на печку.

С уборкой мы разобрались довольно-таки быстро и когда закончили её, Сергей подошёл к печке и, потрогав ведро рукой, сказал:

– Ну что, теперь можно и себя в порядок привести, – и, снимая ведро с печки, добавил. – Ну что, тащи мыло и полотенце.

Когда мы вернулись в дом, я пошёл в комнату, чтобы положить на места вещи, а Сергей со словами «ну вот, теперь можно подумать и о еде насущной», стал отвязывать от котелка верёвку. Затем, поставив его на печку, открыл топку и подкинул туда дров. А я тем временем взял пустое ведро, отвязанную от котелка верёвку, и пошёл за водой, чтобы после трапезы было чем помыть посуду и вскипятить чай. Когда я, набрав воды, вернулся обратно, в доме уже стоял аппетитный запах.

– Я из пакетов приготовил, чтобы побыстрей, – сказал Сергей и, разлив содержимое котелка по мискам, добавил. – Сейчас я котелок сполосну и сразу воды на чай поставлю.

Когда мы садились за стол, на улице уже начало понемногу смеркаться, а так как мы весь день ничего не ели и порядком устали, то после горячего чая с бутербродами мы быстро помыли посуду и, выкурив по сигарете, пошли спать.

Расположившись на полатях под тёплый деревенский запах протопленной печки и недавно приготовленной пищи, утомлённые за день, мы быстро уснули. Первым проснулся Сергей и со словами «вставай, засоня», разбудил меня. Разогрев чай и позавтракав, мы решили прямо с утра заняться баней…

Забравшись в неё и присмотревшись в полумраке, мы обнаружили, что баня была в полном порядке. В ней было всё необходимое для того, чтобы попариться и помыться, даже небольшой огарочек свечи стоял на полочке около двери. Сергей зажёг спичку и заглянул в котёл.

– И тут всё в порядке, даже удивительно, – сказал он и задул догорающую в руке спичку.

Нам оставалось только вынести мусор, который, как и в доме, залетел через разбитое окно. А затем натаскать воды и протопить печь.

Сергей предложил, чтобы не терять время и помыться, пока на улице ещё будет светло, принцип разделения труда. После чего он взял два ведра, которые стояли на полке и, к нашему большому удивлению, оказались абсолютно целыми, и пошёл за водой. А я нашёл в углу старый, полуистлевший веник и принялся за дело, которое, как обычно, не отняло у меня много времени.

Когда вернулся Сергей, я уже выметал мусор на улицу, он помог мне откинуть его от дверей и занёс вёдра в баню. Вылив их содержимое в котёл, он пошёл обратно, а я в это время направился к разваленной поленнице, чтобы принести дров. Наносив дров и воды, мы начали растапливать печь. Окошко решили закрыть потом полиэтиленовым пакетом, так как баня топилась по– черному, а тяги в трубе почти не было. Когда пламя охватило все поленья, Сергей предложил, пока баня ещё не готова, пойти и приготовить обед.

Выйдя из бани, мы направились в дом. Пока Сергей растапливал печь, я успел сходить к колодцу и принести ведро воды. А пока он возился с обедом, я еще несколько раз ходил в баню, чтобы подкинуть дров. Плотно пообедав и попив чаю, Сергей достал из рюкзака плотного полиэтилена, чтобы закрыть им окно, и мы отправились в баню.

Когда мы вошли туда, то увидели, что дрова в очаге уже прогорели, а раскалившиеся камни сливались по цвету с углями. И не смотря на то, что окно и двери были не закрыты, в бане было довольно-таки жарко. Сергей достал нож, и отодрал штапики в оконной раме, вставил туда полиэтиленовую плёнку и, повернувшись ко мне, сказал, что в предбаннике стоит ещё одно ведро с водой, его нужно унести в дом и, пока выстаивается баня, помыть там полы. Потом он закрепил оторванные штапики, и мы вышли из бани, закрыв за собой обе двери. Подогрев слегка воду ещё на неостывшей печи, мы принялись за дело, которое заняло у нас не более получаса. Посмотрев на чисто вымытые полы, Сергей предложил ходить по дому босиком. Затем, достав из рюкзаков все принадлежности для бани, мы отправились в лес наломать берёзовых веников. Все вещи по пути мы занесли в баню и пошли дальше. Наломав берёзовых веток и связав из них пару веников, мы довольно-таки быстро вернулись обратно. Нам ещё оставалось наносить холодной воды из колодца, но и это занятие не отняло у нас много времени.

Раздеться мы решили в доме, так как во всей деревне, кроме нас, никого не было. Понежившись немного нагишом на солнышке, мы вошли в баню.

– Двери пока не закрывай, надо, чтоб угар вышел, – сказал Сергей и взял в руку ковшик.

Набрав в него из котла горячей воды, он посоветовал мне отойти в предбанник, чтобы случайно не ошпарить. Когда я вышел, послушав совет Сергея, и присел на лавку, в бане раздался хлопок, и клубы сажи вырвались из открытой двери. Следом в дверном проёме, весь в саже, появился Сергей.

– Хорошо натопили, сейчас кумар уляжется, и можно идти париться.

– Серёга, ты сейчас чёрный, как негр!

– Ерунда, смоется, на то она и баня.

На фоне почерневшего тела зубы Сергея блеснули, как жемчуг. Постояв немного в предбаннике, он снова пошел в парилку.

– Залазь сюда и закрывай дверь, – крикнул он, исчезнув в дверном проёме.

Закрыв дверь на улицу, я последовал за Сергеем. В парилке, даже внизу, было довольно-таки жарко, а он уже сидел на полке и размахивал перед собой веником.

– Закрывай дверь и залазь сюда, – крикнул он с полка, всё также продолжая размахивать веником.

Закрыв за собой дверь в предбанник, я полез на полок, просидев там минут пять, мы вышли на улицу.

– Хорошо, – почти шёпотом произнёс Сергей, выливая на себя ведро холодной воды. Немного отдышавшись на свежем воздухе, он вновь обратился ко мне. – Ну что, теперь можно и с веничком оторваться.

И таким образом наша баня затянулась до самых сумерек… Мы ещё не один раз ходили на колодец за водой, Сергей даже порывался сходить ещё за одним веником, но я отговорил его. Вечером наших сил хватило только на то, чтоб вскипятить воды и напиться чаю, после чего мы уснули мертвецким сном.

Таким образом мы прожили почти неделю, занимались хозяйством, готовили пишу, ещё раза два топили и парились в бане. Лазили мы и на чердак, нашли там много разных вещей. В одном из ящиков, завёрнутую в промасленную бумагу и холщовую тряпку, Сергей нашел старого письма икону «Николая чудотворца», которую мы слегка почистили и повесили в красный угол над столом. Сергей, между делом, всё-таки начистил все монеты, но себе мы их не взяли, а спрятали под косяком над дверями, так как не привыкли брать то, что положено не нами.

В воскресенье мы решили сходить в лес. С утра, плотно позавтракав, захватив с собой сухой паёк и топор на всякий случай, отправились в путь. Зайдя за деревню, мы оказались на опушке леса. Оглядевшись по сторонам и сориентировавшись по солнцу, мы решили идти на юг. Времени ещё было немного, а день был сухой и солнечный. Мы пошли не торопясь, лес здесь был сухой и не заваленный, поэтому идти по нему было не только легко, но даже доставляло какое-то необъяснимое удовольствие. А изобилие озона, исходящего из крон девственной природы, кружило голову.

Пройдя километров десять, а может, так нам показалось, мы вышли к небольшой лесной речке. Сергей подошёл к воде и, зачерпнув в пригоршню, попробовал её на вкус. После чего полушёпотом произнёс: «Вкусная». А после небольшой паузы добавил: «Но холодная». После долгой дороги по лесу в тёплый, солнечный день, эти слова Сергея разожгли во мне жажду. Подойдя к воде, я зачерпнул в обе ладони. Утолив жажду и освежив лицо, я вдруг почувствовал самое, что ни на есть земное блаженство. Присел на огромную старую корягу, которая лежала неподалёку, и окликнул Сергея. Когда он повернулся в мою сторону, то я высказал ему своё впечатление:

– Слушай, у меня такое ощущение, что мы с тобой попали в рай, но правда, земной и не на всю жизнь. Но рай! Или мы так устали от городской суеты, что любой уединённый уголок природы покажется нам раем. Как ты думаешь?

Немного помолчав, Сергей ответил:

– А это с какой стороны посмотреть, если со стороны реалиста, то мы действительно просто устали. Ну, а если со стороны романтиков, то мы действительно попали в рай! Но лично я склонен к обеим точкам, а если сказать ещё проще… то мы очень уставшие человеки, попавшие в рай.

Сергей достал из кармана пачку сигарет и протянул её мне. Заметив мой слегка недоумевающий взгляд, негромко сказал:

– Около воды можно и перекурить, это на сухом месте в лесу опасно.

Прикурив взятую у Сергея сигарету, я сделал глубокую затяжку, голова у меня закружилась, и я чуть было не свалился с коряги, на которой сидел. С Сергеем видно случилось то же самое, но он, не подав никакого вида, просто присел на корточки. Мы уже почти докурили, когда на противоположном берегу раздался хруст веток.

– Медведь что ли? – вставая с корточек и пытаясь рассмотреть, что там происходит, сказал Сергей.

Следуя примеру друга, я тоже встал на ноги и стал присматриваться к кустам, из которых доносился шорох. Подождав ещё несколько минут, мы уже было решили, что нам это просто показалось. Но вдруг Сергей, показывая рукой в сторону кустарника, громко закричал: