Текст книги "Спящие карты"

– Тогда почему они не решают собственные проблемы сами, а привлекают нас?

– Возможно, загребают жар чужыми руками.

Судя по реакции, этот вопрос ее совершенно не заботит. Она вполне довольна тем, что имеет. Та же ситуация что и с остальными. Такое впечатление, что я единственный из колоды задаю себе вопросы, не касающиеся миссии. Это неправильно, люди не должны себя так вести. Всегда есть место любопытству, состраданию, жалости… Может это профессиональная черствость? Вряд ли, я ведь тоже солдат. У них же есть только поставленная задача и все. Максимальные отклонения: у Десятки потрепаться о бабах, у Девятки подростковое любопытство и однажды неординарное поведение по отношению к красивой киллерше. Все! Почему же тогда у меня все по-другому? Почему все время голова забита комариной тучей вопросов?

– Неувязочка получается, – говорю поразмыслив. – Один и тот же мир, но в разных точках совершенно разный уровень технологий. Обкуренные в дым шахтеры с лазерными резаками, Волки с автоматами и, наконец, наши консервные банки с мечами. Так не бывает. А еще эти, как их, ну вспомни, ну которые лесные люди с интеллектуальными самонаводящимися осами. Ну, как они там обзывались?… Блин склероз замучил!

– Киреры, – подсказала Дама.

– Во, точно! Киреры. У них же вообще уникальные технологии были хоть сами чуть ли не нагишом ходили и сырое мясо жрали. Комбинация биологического оружия и паранормальных возможностей. Ты только вдумайся – туча ос управляемых мысленно и умеющих находить цель по запаху. Дал им какую-то тряпку понюхать, и все… хана человеку. От них ведь не убежишь и не спрячешься. Даже под землей найдут и до смерти ядом заширяют.

– Дима, ты не прав. У нас, я имею ввиду цивилизованную Европу, самолеты, ядерные технологи, вирусология, а у папуасов палка-копалка, фигвам, плановые дискотеки для вызывания дождя и решение продовольственной программы путем канибализма. Так что выходит, что бывает.

– Может быть, может быть, – неуверенно соглашаюсь с доводами собеседницы. Но все равно здесь дело не чисто… Скорее всего, все намного сложнее, чем говорит Дама. – Объясни мне в качестве примера смысл этой миссии. Зачем нам этот ребенок? – киваю в сторону мирно дремлющего малыша.

– Могу лишь предположить, – Дама на мгновение задумалась и продолжила. – Все будут считать, что ребенок мертв и в будущем, когда нынешний правитель состарится, не будет принимать участие в игре за власть. Лет через пятнадцать он, получив неплохое образование у отшельников, вернется домой, покажет родовое клеймо на груди, или какой другой знак отличия, и займет место отца. В любом другом случае он находился бы в большой опасности, выступая в роли живого конкурента на престол.

Презрительно фыркаю:

– Дешевые политические игры. Неужели Хозяева притаскивают нас сюда, тратят силы на создание тел и прочие аспекты лишь для того, чтобы посадить на трон через пятнадцать лет какого-то мальчишку? Да в этом курятнике, скорее всего даже трона нет, разве что ночной горшок по совместительству используют.

– Во первых, это всего лишь мое предположение построенное на сюжетах книг о полном коварства и заговоров средневековье, а во вторых ты не видишь очевидного, – глубокомысленно заметила Дама. – В зависимости от того, как и чему научат мальчика отшельники, будет зависеть направление развития и политика его крохотного государства. Воспитают воином, и еще через десяток лет возникнет могучая империя под его руководством, и так далее. Подобных примеров можно придумывать до бесконечности. Скорее всего, что Хозяева просчитывают далеко наперед, и строят какие-то, известные лишь им, схемы. И вообще не забивай голову глупостями. Какая тебе разница, зачем мы похитили мальчика? Главное, что мы практически выполнили миссию и заслужили следующий сон, – она мечтательно улыбнулась. – Ты ведь получил в этой миссии все о чем мечтаешь: хороший бой, здоровое тело и профессиональные знаний. Вкусил массу острых ощущений и, наконец, самое главное – мы победили. О чем еще можно мечтать?

– О чем мечтать? – переспрашиваю, ошарашенный ее словами. – А как же Десятка? Ты ведь убила его.

– Мелочи, – хмыкнула женщина. – На следующей миссии у нас будет новая колода.

Замолкаю, оглушенный таким безразличием к жизни собственного подчиненного.

– А что телохранители и убийцы тоже читают книги о коварном средневековье? – нарушаю неловкую тишину спустя некоторое время.

Дама недовольно скривилась:

– Во первых не убийца а солдат, между прочим такой же как и ты, а во вторых у меня два заочных образования. Филфак и история.

– Ну-у-у! – протягиваю с уважением.

– Вот тебе и ну, – уже с улыбкой передразнивает Дама. – Совмещала работу с учебой.

– Тогда зачем тебе понадобилась такая грязная и опасная специальность? При двух-то высших образованьях за плечами. Нашла бы себе тихое спокойное место и преподавала бы потихоньку.

– Я люблю свою работу, и никогда бы ее не променяла ни на что другое, если бы не та мина. А кроме любви, немалую роль играют деньги. Ты знаешь, сколько зарабатывает наемник или хороший телохранитель?

– Без понятия. Я далек от этих вопросов.

– Много Дима, много. – Устало зевнув, предложила, – Может хватит на сегодня вопросов? Устала и спать хочется. Вряд ли сюда кто забредет, так что можно подремать до рассвета. Ты как?

– Я за, – с радостью принимаю предложение.

Жаль конечно, что не удалось получить ответы на все вопросы… Слишком уж много белых пятен… Мрачной дождевой тучей пришла в голову мысль, что завтра утром мы сдадим отшельникам ребенка, Дама нажмет кнопку на транспортном модуле и … Нет, даже думать об этом не хочу. Возвращение в реальный мир хуже самого страшного кошмара. Опять уродливо торчащая нога, серость в душе и жалость окружающих, вызывающая у меня лишь злость и ощущение оплеванности. А еще ненужность… Хотя нет! Невольно вспомнились глаза полные осени и легкая, немного грустная улыбка Ди. Она обещала завтра прийти в гости… Да именно завтра, потому, что в реальном мире все еще длится ночь. Во сне могут пройти недели, но в реальности это будет всего лишь одна ночь. Никакой взаимосвязи времен.

В мыслях буравчиком вертится червь сомнений, прогрызая слои имеющейся информации. Что-то здесь не так. Что? Ах да! Понял! В случае невыполнения миссии колода распускается. А ведь на самом деле я завалил предыдущую миссию, иначе это не назовешь. Вместо того, чтобы грохнуть вожака Волков я отдал ему собственную аптечку. И что, спрашивается, на меня тогда нашло? Неужели Хозяева не проверяют результат нашей работы? На сто процентов уверен в обратном. Конечно, в какой-то степени я перестраховался и принес нож с кровью главаря. В крайнем случае, хоть будет повод отмазаться – мол делал что мог. Выходит, что Хозяева в курсе, что миссия не была выполнена, но в то же время не реагируют как положено? Почему? Нынешней миссии уже не должно было быть… Так, попробуем мыслить логически. Что мы имеем? А имеем мы два возможных варианта развития событий. Или Хозяева еще не в курсе, что главарь жив, или же они затеяли какую-то хитрую игру. Какую, и зачем им играть с нами не имею ни малейшего представления.

С подозрением поглядываю на устраивающуюся на куче из веток и осенних листьев Даме. А вдруг она замешана в игру Хозяев? Может она мне слила дезу чистой воды, лишь для того… для того… А черт его знает для чего! Сплошные догадки.

– Дима, – тихо окликает меня Дама. Она уже легла, закутавшись в единственный имеющийся у нас плащ. Свой я оставил в комнате замка.

– Ну? – я все еще в паутине догадок и размышлений.

– Ложись рядом со мной. Теплее будет.

– Угу.

– Только посмотри сперва как малыш. Укутай его хорошенько и подбрось веток в костер.

Утвердительно машу головой и иду к нашему маленькому пленнику, лежащему с обратной стороны костра в глубокой нише между тремя смыкающимися верхушками валунами. Дама настояла на именно таком размещении – мы ближе к выходу из расщелины, а ребенок в наиболее безопасном месте. Закутанный в толстый кокон пестрого тряпья он мирно посапывает, засунув большой палец в рот. Опыта общения с детьми у меня никакого, своими-то к счастью не успел обзавестись, поэтому ограничиваюсь кормлением костра.

– Как он? – спрашивает Дама, когда я ложусь рядом.

– Горит.

– Что? У него температура? – взволнованно приподнимается на локти.

– Какая еще температура, – бормочу сквозь зев. – Веток подбросил, вот и горит.

– Фу-ты, напугал, – облегченно вздыхает и ложится обратно. – Двигайся ближе. И не бойся, я не кусаюсь. Плащом прикройся, ветки скоро прогорят, холодно будет.

– Испугала ежа голой задницей, – тихонько бормочу, закрывая глаза.

Дама тихонько прыснула:

– Сам придумал?

– В книжке прочитал. Спать давай.

Легкий порыв ветра раздувает костер, и в нашу сторону летят снопы искр. Кашляя от дыма, укрываюсь краем плаща.

Отбрасываю клубящиеся мысли подальше и медленно погружаюсь в сон. Завтра будет день и к нему нужно быть готовым, а для этого требуется хорошо выспаться.

Дама лежит на боку, плотно прижавшись ко мне спиной. Пробормотав что-то несвязанное, она поворачивается ко мне лицом и прижимается еще сильнее. Сон как рукой сняло. Сейчас, я, как тогда верхом на лошади за ее спиной, чувствую, что рядом со мной не суровая тетка лет тридцати пяти с резким командирским голосом, а симпатичная женщина с упирающейся в меня тугой, будоражащей воображение грудью и горячим дыханием. Не удержавшись, обнимаю ее рукой и еще сильнее прижимаю к себе, желая впитать давно забытое тепло женского тела. Дыхание Дамы по-прежнему ровное и глубокое. Моя рука скользит по ее коротко стриженным волосам, когда замечаю, что на меня пристально смотрят бесцветные глаза.

– Смелее солдат, – с манящей улыбкой шепчут близкие губы. – Я же говорила, что не кусаюсь.

– Про ежа я уже говорил? – пытаюсь скрыть неловкость.

Чувствую себя как ребенок, застуканный мамой за листанием журнала для взрослых.

– Говорил, – улыбается она.

– Послушай, Дама, я только…

– Этой ночью можешь звать меня Ларисой, – жарко шепчут губы у самого уха.

– Это настоящее имя?

– Какая тебя разница, – сильные привыкшие к оружию пальцы расшнуровывают завязки на кольчуге.

– Тогда…

Жаждущие ласки губы закрывают мне рот, не дав договорить. Не могу сказать, что я против.

Глава 6.

Мне снится сон.

Я точно знаю, что это сон и от этого становится весело. Сон во сне, забавно, не правда ли? Человек, мирно дрыхнущий в своей однокомнатной квартире на продавленном диване видит сон, что он видит сон, уснув в расщелине в неизвестно какой стране и черт его знает каком мире. Хохма, самая настоящая.

Снится, что я и Ди гуляем по лесу взявшись за руки как дети. Маленький принц что-то неразборчиво лопочет у нее на руках и радостно улыбается восходящему солнцу. Безобидные зверушки хитро поглядывают на нас умными глазами издалека, не желая познакомиться поближе. Неожиданно холодные как лед пальцы хватают меня за горло и начинают сжимать. Задыхаясь, неуклюже машу руками вокруг себя, пытаясь поймать невидимку… И просыпаюсь.

Холод на шее присутствует и в этой реальности. Присутствует наравне с утренней сыростью, покрывшей кольчугу влажным налетом студеного осеннего утра и с серьезным лицом Дамы нависшим надо мной. Источником холода из сна в реальности оказался кривой нож, приникший сталью к моему горлу.

– Проснулся? – хмуро интересуется Дама. – Не дергайся Дима. Ты меня знаешь…

В том-то и беда, что знаю. Не знал, мигом приступил бы к активным действиям. Но с Дамой это не пройдет. Стоит мне шелохнуться, а профессионал это почувствует еще до того, как я начну двигаться, и аж бегом отправлюсь на тот свет с улыбкой от уха до уха.

– Зачем? – шепчу, чуть приоткрыв губы.

– Все дело в снах. Я не готова их потерять даже ради такого хорошего парня как ты.

– Не понимаю.

Держу ее взгляд, одновременно подбираясь пальцами правой руки к ножу на поясе.

Нет ни малейшего сомнения в том, что Дама решила пришить меня. Но зачем? Неужели из-за этой ночи? Может, я что-то сделал не так? Нет, за такое обычно не убивают, и к тому же она ведь ясно сказала, что не готова потерять сны. Думай Дима, думай, твоя шея стоит таких усилий… Почему или как она может потерять сны? Ответ: в случае смерти или если группа завалит миссию. Последнее более вероятно… Опять неувязка – эта миссия идет по плану, не смотря на гибель Десятки. Мы в нескольких часах от успешного завершения. Что еще? Может это связанно с вожаком Свирепых Волков?

– Все ты прекрасно знаешь, – хмурится приятное лицо спутницы.

Как бы почувствовав напряженность обстановки тихонько захныкал ребенок. Его жалобный голосок расстроенной скрипкой вплетается в утреннюю музыку леса, придавая ей сказочную неповторимость. Кажется, что лес сперва даже притих, вслушиваясь в неуверенные аккорды нового, чуждого для дикой природы инструмента. Мгновение тишины и все вернулось на свои места: зашуршали желтым дождем падающие листья, затрещала, выглянув из дупла белка, шатнул разлапистые кусты какой-то невидимый зверь, защебетала крохотная птичка на ветке над моей головой.

– Вожак Волков? – на свой страх и риск, спрашиваю бесцветные глаза.

– Я же говорила, что знаешь, – самодовольно ухмыльнулась Дама.

Мои пальцы миллиметр за миллиметром приближаются к рукоятке ножа.

– Откуда?…

– Неужели ты думаешь, что Хозяева такие придурки? – насмешливо прищуриваются холодные глаза. – Для них наша работа имеет большую ценность и в связи с этим подлежит пристальному вниманию. Они видят каждый наш шаг. Ничто не может укрыться от их взора. Ты действительно счел, что никто не знает о твоем благородном поступке? Тьфу! – Дама презрительно сплевывает в ответ на чуть заметный кивок. – Наивный чукотский юноша! Я о тебе была лучшего мнения. Колоду должны были распустить из-за тебя, но вместо этого мы снова в деле! Так не бывает, это против правил! Не знаю, почему Хозяева сделали для нас исключение… не знаю… и знать не хочу.

Нож становится ближе еще на один миллиметр.

– Он жив?

Я слишком широко открыл рот, укол и сразу же по шее побежала теплая струйка.

– Вожак? – удивленно взлетают вверх тонкие брови. – Нашел о ком беспокоиться. Его наверняка уже потрошат Трефы. В предыдущей миссии они понесли большие потери и сейчас выступают в полном обновленном составе. Между прочим, по статистике Хозяев мы наиболее успешно работающая группа. Передовики…

– Мир их праху, – скользит по моему лицу улыбка.

– Что?

– Он один из нас.

– Нет! – она одергивается как от пощечины. – Невозможно!

– В этом мире ты видела спецов работающих в нашем стиле?

Пользуюсь ее замешательством, чтобы немного продвинуть руку к ножу. Еще чуть-чуть и пальцы коснутся набалдашника.

– Нет, – отрицательно машет она головой. – Ни разу. Да и откуда они возьмутся, ведь боевые знания и навыки, что предоставляют нам Хозяева отличаются от стандартных, которые мы получили из реальной жизни и которыми пользуется противник.

– Он меня сделал, – признаюсь, испытывая легкий стыд проигравшего. – Он провел "невидимку" настолько быстро, что я среагировал лишь в последний момент.

– Лжешь! – плетью хлестнул колючий тон недоверия.

– Зачем? – делаю невинное лицо. – Смысл?

– Не знаю, – отвечает Дама поразмыслив.

– Похоже, ты далеко не все знаешь. – Выдавливаю легкую насмешливую улыбку. – Что, Хозяева не обо всем тебе докладывают?

– Они говорят лишь то, что считают нужным. Остальное мне ни к чему. Я знаю, что ты отпустил вожака Свирепых Волков, хотя мог запросто его ликвидировать, потом дурацкая уловка с окровавленным ножом…

– И все-е-е? – пренебрежительно тяну я.

– Да! – сердито отрезала Дама.

Кажется, ее задело, что она знает так мало.

– Ты не хочешь убрать оружие? – предлагаю миролюбиво, коснувшись кончиками пальцев правой руки набалдашника ножа. – Тогда нам удобнее будет разговаривать.

– Нет. – Передо мной, привычная Дама – черствая и расчетливая. – Если ты думаешь, что события этой ночи как-то повлияют на мои действия, то глубоко ошибаешься. Признаю – ты мне симпатичен. Я на тебя положила глаз еще при первом появлении в колоде. Но ты стоишь между мной и сном.

– И ты выбираешь сон, – констатирую я. – Чем я тебе мешаю? Объясни Лариса.

Нож сильнее прижался к беззащитному горлу, рождая еще один ручеек крови.

– Никогда больше не называй меня так, Шестера! – Она произносит мое имя как ругательство. – Нынешнее поведение Хозяев для меня большая загадка… Правила существуют не для того, чтобы нарушаться из-за какой-то Шестеры. Мне будет намного спокойнее если тебя не станет.

– Ну, ошибся, с кем не бывает. Пожалел коллегу. К тому же Хозяева вроде простили. Иначе нас бы тут не было. Чего ты так нервничаешь? Расслабься. Через час другой сдадим ребенка отшельникам и по домам, в ожидание новых приключений.

– Хозяева никогда и ничего не прощают.

– Бывают же исключения… – возражаю я.

– Не бывает.

– Тогда как ты объяснишь наше присутствие здесь?

– Я не знаю. Все очень странно… и Хозяева и ты… – призадумалась Дама.

– Ну, Хозяева-то понятно. Они, вообще, сплошная большая загадка. А я-то чего?

– Карта не должна… не может вести себя подобным образом. Ты пожалел врага и, провалил миссию, пытался вытащить раненого Десятку, опять же, рискуя угробить наше задание. Так не должно быть! Ты ни в копейку не ставишь то, что для любой карты является святая святых – успешное выполнение миссии. Для тебя, как будто, сон ничего не значит. Ты – чужак среди нас! Я не хочу остаться без будущего из-за твоих ненормальных странностей. Понимаешь? Я боюсь!

– Чего? Потерять сны? Я тоже.

– Это само собой, но, прежде всего я боюсь тебя. Ты слишком странный. Для тебя сон – ничто! Ничего не значащее ничто!

В глазах Дамы появилась тень страха. Кажется, что каждое мое слово делает эту тень все гуще и материальнее. Наверняка, так в средневековье смотрели на пылающих на кострах еретиков. Одновременно со страхом и непониманием. Неужели такой умной женщине, имеющей два высших образования, так тяжело понять простые вещи. Она как будто принудительно зациклена кем-то в своих навязчивых мыслях. У нее, в прочем, как и у всех остальных карт словно заблокирована часть мозга. Талдычит как святое писание –сон, миссия, Хозяева, как будто ничего другого в мире и не существует.

– Конечно значит! Сон это лучшее, что есть в моей жизни, но отнюдь не единственное. Есть еще дружба, профессиональная солидарность, сострадание, любовь – все то, благодаря чему мы называемся людьми.

– Карта не должна так думать! – перешла на крик Дама.

Ребенок залился плачем, и Дама на мгновение отвела взгляд в его сторону. Понимая, что другого шанса у меня не будет, левой рукой перехватываю упирающуюся в горло сталь, а правой выхватываю нож из-за пояса. Тело толчком взвивается в воздух, и Дама получает сильнейший удар лбом в переносицу. Из ее ноздрей выплескивается кровь, заливая мне лицо. Она пытается достать меня ножом, но, похоже, удар не прошел для нее даром – движения медленные и неточные. Взмахиваю ножом, глядя на белеющую над воротником кольчуги беззащитную шею, и бью набалдашником в висок. Тихо охнув, Дама валится лицом в кучу ветвей служившей нам постелью.

На то, чтобы собраться уходит меньше минуты. Немного еды, оружие, позаимствованный у спутницы плащ, вот и все, что мне надо.

– Прощай, – наклонившись легонько целую начавшую приходить в себя Даму в лоб. – О малыше тебе придется позаботится самостоятельно. Надеюсь, ты не держишь на меня зла.

Тихо звякнув, падает на маняще вздымающуюся под кольчугой женскую грудь медальон на цепочке. Нить, связывающая меня с реальностью, оборвана.

Я покидаю расщелину под нудное хныканье малолетнего принца. Голова полна тяжелых дум. Что будет дальше – не знаю. Одни догадки. Раз у меня нет на шее медальона, значит, транспортный модуль не окажет на меня никакого влияния. Оставить медальон на шее я не мог, иначе походил бы на козла со смертоносным колокольчиком на шее. Дзынь-дзынь, дзынь-дзынь. Я здесь. Нажмите кнопку и отправьте меня к праотцам. Нет уж, лучше я безо всяких украшений похожу, спокойнее будет.

Как долго я смогу находится во сне? Если Дама не соврала, то выходит, что меня отсюда иначе как ногами вперед вытащить невозможно. Но если было бы все так просто, то колоды разбегались бы на первой же миссии, ведь рядовые карты ничего не знают об убийственной функции медальона. Инвалидов с суровым прошлым ощутивших полноценную жизнь в здоровых телах тяготами жизни в чужом мире не напугать. Слишком уж велик соблазн остаться во сне навсегда. Должен быть какой-то защитный механизм на случай побега. Какой?

Забавно, но почему-то раньше мысль о побеге во сне мне даже и в голову не приходила, не смотря на всю свою очевидность. В общем-то, и времени предаваться размышлениям особо никогда не было. Здесь, во снах, на первом месте всегда стояла работа, а в реальности… честно говоря, просыпаясь утром на своем диване я относился ко сну как к пусть даже необычному, сказочному но все же сну.

Бегу, петляя между деревьями, уклоняясь от цепких рук ветвей. Желтый ковер под ногами заглушает шаги и прячет предательские кочки и корни. Необходимо убраться подальше, пока Дама не пришла в себя. Сомневаюсь, что она поставит на кон успешное выполнение миссии ради того, чтобы отомстить мне, но все же лучше перестраховаться. Очень уж не хочется в случае чего ее убивать. Вспоминаю, как хладнокровно Десятка пристрелил великана Семерку. И Дама туда же… Пытаться порешить человека с которым всего несколько часов назад занималась любовью?… Я, конечно, понимаю, что все мы солдаты и за плечами имеем длинный послужной список, написанный чужой кровью вместо чернил, но все же существуют какие-то рамки, за которые нельзя выходить, если конечно не боишься перестать быть человеком. Сражаться с врагом – это одно, а убивать своих коллег по команде – это совершенно другое. Пусть даже и ради снов. Ведь мы все плечом к плечу встречали противника и всегда прикрывали спину партнера в случае опасности. Да что же, черт возьми, они за люди? Что с ними сделал сон?

Глава 7.

– Привал.

Со свистом втягиваю в легкие холодный воздух и устало опускаюсь на землю. Двухчасовой марафон по дремучему лесу со спринтерской скоростью и многочисленными препятствиями утомительная штука. Даже для меня.

Опираюсь спиной на шершавый ствол дерева. Сквозь порыжевшие листья проглядывает хмурое небо. Хоть бы дождь не пошел.

Пока челюсти пережевывают жесткое мясо, мысли водят дружный хоровод вокруг моего последнего поступка. Из всего многообразия вопросов мучивших меня последнее время актуален лишь один – что делать дальше? Скорее всего, этому миру принадлежащему Хозяевам суждено стать моим домом. Даже не знаю радоваться этому или нет.

С одной стороны – здесь я здоровый мужик с далеко не среднестатистическими способностями. Можно наняться солдатом и сделать блестящую карьеру. Или в разбойники податься. Сколотить небольшую банду, людей недовольных существующим режимом всегда хватает, и начать подчищать толстосумов, а там гляди и в политику выберусь. Выбираются же как-то наши криминальные авторитеты в высшие эшелоны. В период появления кооперативов в моем районе верховодил Сашка по кличке Прыщ. Набрал себе команду из бывших спортсменов оказавшихся не у дел в связи с дурдомом царящим в стране и начал наводить порядки. Стандартный джентльменский набор: вымогательство, обложение непомерными налогами начинающих бизнесменов и прочий беспредел в том же духе. Сейчас он мэр города, уважаемый человек, куда-то там баллотируется. Все как будто забыли, что он обыкновенный бандит, поднявшийся на чужом поте и слезах. Чем я хуже?

С другой стороны – здесь я чужак. Человек вне закона. Не зная местных обычаев и устоев, я могу долго не прожить. Флора и фауна тоже под вопросом. Для того, чтобы выжить в природных условиях необходимо хотя бы малейшее представление о съедобности того или иного растения и степени опасности диких животных. Не смотря на устойчивые аналогии природного окружения с земным, все равно вопросов тьма. Вон, в метре от меня из кучи листьев торчит очень даже симпатичная шляпка гриба. Может он даже и съедобный, но я все равно рисковать не буду, так как совершенно не смыслю в грибах, ни местных, ни земных. Обязательно будет тоска по дому, ностальгия. Никуда от нее не денешься. Мне будет сниться родное море, тесная квартирка, папина могила на центральном кладбище, какие-то знакомые, жалость окружающих. Я буду просыпаться в слезах, тоскуя даже по тому, что в реальном мире ненавидел. А еще там есть Ди. Не скоро я забуду глаза, в которых живет осень. Но в любом случае выбора у меня нет. О доме придется забыть и чем быстрее, тем лучше. Мосты сожжены, и теперь нужно жить дальше.

Еще через час пути, на этот раз уже просто быстрым шагом, впереди в стене деревьев появляется просвет, и я выхожу на проселочную дорогу. А я уж было начал думать, что этот лес бесконечен.

Цокот копыт и громкая речь заставляет меня неподвижно застыть в кустах.

Из-за изгиба дороги показывается немногочисленный отряд всадников. Пробегаю взглядом по закованным в сталь фигурам, расслаблено качающимся в седлах. Десять солдат щедро украшенных металлоломом на различных частях тела. В руках неизменные трезубцы. И что у них за мания такая на это оружие, классическое копье ведь намного легче и удобнее, правда, трезубцем легче попасть в цель.

Солдаты громко обсуждают нападение полусотни переодетых стражей чужаков на замок лорда Авогинса и похищение его годовалого сына. Не сразу до меня доходит, что полусотня чужаков это наша троица, а замок лорда Авогинса тот самый каменный курятник, из которого мы стибрили малыша. Значит не царек, а лорд и не принц, а лорденыш. Интересно, сколько времени еще охрана замка воевала сама с собой? Судя по количеству жертв упоминаемых всадниками, часть работы они выполнили сами, сражаясь в сумрачном хаосе друг с другом. Все-таки идея нарядить нас в костюмы стражи заслуживает уважения.

За двумя последними лошадьми устало плетутся седой старик и мальчик лет десяти-двенадцати со связанными руками. От каждого из них тянется к седлу длинная веревка.

Пленники одеты в широкие холщовые брюки и длинные, до колен кожаные балахоны с прорезями для рук. Пышная грива седых волос старика перетянута черной лентой. У мальчика под глазом красуется шикарный кровоподтек. Судя по направлению движения и тому, как у пленников заплетаются от усталости ноги они идут на привязи от замка.

– Ну что колдун, – обернувшись с издевкой поинтересовался один из всадников у старика, – чего ж ты колдовство не используешь? Превратился бы в птичку и упорхнул. А?

Воины дружно заржали, оценив шутку товарища. Старик лишь сжал губы и потупил глаза.

– А может он со связанными руками колдовать не может? – предложил другой воин – парень с простодушным лицом и сразу же стал поводом для шуток.

– Всем известно, – назидательным тоном начал едущий впереди воин лет сорока со сломанным носом, скорее всего командир отряда, – что для колдовства не руки нужны, а каменья особые. А не колдует старик потому, что не умеет.

– Как это не умеет? – удивился парень с простодушным лицом. – А за что ж его жечь будут?

– Сразу жечь его никто не будет. Сперва каленым железом пытать будут, пока не сознается.

– А вдруг не сознается? – не унимается парень

– Все сознаются, – философски заметил командир. – Попадет в подвальчик к горбатому Минпу и сознается. Сколько Минпа в замок ни приглашали все отказывался: мол, я родился в Ульоне тут и жить хочу. А он лучший допросник. Вот и приходится нам из-за его упертости таскать виноватцев аж в Ульон. Для старика, костер лучше, чем многодневное выжигание строк из Священного писания на теле. А не умеет – потому что – не умеет. Он знахарь. И мальчонку знахарем растит. Они по лесу ходят, травы-коренья да кору древесную собирают, потом болезни лечат. Мой сосед у него зелье брал для жены. Детей у них все никак не было. – Он звучно высморкался. – Проклятая сырость замка. Хуже чем в подземелье.

– И что помогло? – от любопытства парень даже рот приоткрыл, отчего его лицо стало откровенно тупым.

– Зелье то?

– Ну да.

– Не знаю, – пожал плечами командир. – А вот я помог, это точно.

Лес наполнился диким ржанием.

– Помогло твое семя? – прорычал сквозь смех всадник, к чьему седлу был привязан старик.

– А то как же, – криво ухмыльнулся командир, чем вызвал новую волну смеха. – Все честь по чести. У меня огрехов не бывает.

– А может их тут прирезать, – лениво предложил всадник с вислыми пессимистическими усами, широко зевнув. – Все равно их в Ульоне насмерть замордуют. А так не придется два дня в седле трястись. Слыш Фули чего говорю? Скажем лорду, что старик с мальчонкой сбежать пытались, а мы их того… ну этого. Поедем лучше в таверну Косого, выпьем горячего винца со специями. В самый раз для такой погоды.

– А Тиря дело говорит, – натянул поводья командир. Отряд остановился. – Прирежем их и с концом.

– Точно-точно, – нескладным хором выразили поддержку несколько воинов. – Прирезать и к Косому.

– Как так? – сделал большие глаза простодушный парень. – Вот так ни за что… зарезать?

– За что всегда найдется, – глубокомысленно изрек вислоусый и медленно потянул из ножен меч. – Им по любому не жить. Мы же их по доносу спеленали. А в доносе черным по белому писано, что они злые чары наложить хотели на лорда нашего, извести его. Авогнис как узнал, аж затрясся и приказал немедленно колдуна с учеником повязать, на допрос спровадить и не отпускать пока во всем не сознаются.

– Но… Фули сказал, что старик не колдун … – побледнел парень.

– Молод ты еще Пэка, – поучительно заметил Тиря, слезая с коня и направляясь к пленникам. – Видел бы ты, как мы в молодые годы с лордом Авогинсом бунтарские деревни вырезали. И не бунтарские тоже. Славное было время. В самый раз после смерти отца нашего лорда Сеймена Справедливого. Добрейшей души человек был. При нем все тихо и спокойно было. Колдунов не жгли, а воров не вешали, потому что их просто не было. Никаких тебе ни войн ни заговорщиков ни подосланных убийц. Мы тогда больше для красоты были. Эх, сколько уж годков пролетело с той поры. А вот лорд Авогинс все вмиг поставил на свои места. Теперь нам скучать не приходится. Работы невпроворот.

Он мечтательно разгладил усы.

– А не бунтарские зачем? – захлопал глазами в конец ошалевший парень.

– Вот я и говорю, молод ты еще Пэка. Виноват, не виноват, бунтарская или покорная, дело не в этом, – остановился Тиря и насмешливо глянул на непонятливого парня.

– А в чем? – парень даже открыл рот от любопытства.

– Дело в лорде. Скажет на черное белое, значит так оно и есть, а если ты инакомыслящий значит враг и место твое в сырой земле, – пояснил Тиря, громко высморкался, вытер обратной стороной ладони усы и вразвалочку пошел к пленникам.