Текст книги "Полигон безумной смерти"

Глава 7.

Дома у Шурика меня уже ждал Артем. Он приехал вчера вечером и был уже в курсе всех последних событий.

Артем – довольно таки интересная личность. Из нас троих он наиболее талантливый программист, по крайней мере, он так всегда говорит, и хороший эрудит во многих областях.

Выглядит он постарше нас, хотя мы все практически одинакового возраста. Мне двадцать семь, а ребятам по двадцать шесть. Он и внешне повнушительнее будет, чем мы. Чуть ниже меня ростом, но значительно шире в плечах Артем кажется почти атлетом. Картину портит только нарастающая, пока в начальной стадии, обрюзглость, вызванная сидячим образом жизни и полнейшим пренебрежением к физическим упражнениям. Круглое лицо с мелкими, невыразительными чертами под прилизанным чубчиком дополняет его портрет.

Его характер можно описать фразой – дотошный, заумный да плюс еще и вредный зануда. Не многие люди в состоянии долго переносить его общество. Я же его знаю более двенадцати лет, и все эти годы он являлся моим лучшим другом, которого всегда уважал за ум и надежность. А уж сколько пива было с ним выпито за эти годы….

– Мудаки! – вместо приветствия пробурчал Артем, увидев меня на пороге квартиры. В отличие от Шурика избытком вежливости он совершенно не страдает. – Великовозрастные детишки, вам бы в козаки-разбойники играть, а не программистами работать! Ну что, очень весело? Чего молчишь? Приколисты хреновы! Из-за такого низкосортного розыгрыша вы сорвали меня с работы как раз в процессе окончательной отладки заказной программы. Мы ее два месяца для совместной с финнами фирмы разрабатывали! Вы знаете, сколько мне должны заплатить за нее? – он обжег нас презрительным взглядом. – Пообещал мне в письме золотые горы… Я все бросил! И что взамен? Куча шизоидного фуфла! Говенный спам и сплошные бэды! Дешовка из желтой бульварной прессы, написанная правой задней ногой в доску пьяного журналиста.

М-да. Бедный Шурик, похоже, ему не сладко было. Если Артем до сих пор кипятится, то представляю, что происходило при их встрече. Везет Шурику. Недавно на нем отрывалась главбугша, теперь вот Артем мозги полирует с вчерашнего вечера.

Жму руку Артему, приветствуя и ничего, не говоря, направляюсь в дальний угол комнаты. Разваливаюсь поудобнее в кресле и жду пока он спустит пар. Шурик гремит тарелками на кухне, готовит завтрак. Артем недовольно ораторствует еще минут пять. За эти пять минут я узнаю о себе и Шурике довольно много нового. Некоторые комплименты даже заставляют меня брезгливо поморщить нос.

После того, как он иссяк, еще тридцать минут мне понадобилось, чтобы убедить его в правдивости истории Шурика. По мере моего рассказа выражение на его лице меняется от недоверчиво-презрительного до радостно-изумленного.

– То есть, ты хочешь сказать, что все, что мне рассказал Шурик истинная правда? – все еще недоверчиво интересуется он, озабоченно принюхиваясь к ползущим из кухни аппетитным запахам.

– Ты когда-нибудь слышал, чтобы Шурик врал? – устало интересуюсь я. Все-таки убеждать довольно тяжелое занятие.

– Нет, – отрицательно качает он головой.

– А я?

Артем широко улыбнулся вместо ответа, чем весьма меня удивил. До сих пор я считал себя довольно правдивым человеком… почти правдивым… нет, все-таки он небезоснованно улыбается.

– Повторяю тебе уже в сотый раз – все, что ты услышал от нас истинная правда. Ну, какой смысл нам тебя разыгрывать?

– Ну, мужики вы даете! – восторженно проорал он уверовав и, потирая руки, умчался на кухню дегустировать стряпню.

Основной его слабостью всегда была и остается пища. Абсолютный раб желудка. В качестве аргумента своей прожорливости он постоянно отбивается девизом туристов – «Как полопаешь, так и потопаешь».

Уничтожая на кухне горячую яичницу с пюре, дополненные прожаренными ломтиками сала, между глотками, выслушиваем теории Артема насчет происходящего. Он оказался более изобретательным, чем мы и выдал на гора десятка два фантастических версий. Мы с Шуриком переглянулись. Сразу видно, читает человек фантастику. Артем, как и я из всех жанров отдает предпочтение именно фантастике и пожирает ее в неимоверных количествах.

Следующим его шагом стало составление списка необходимого снаряжения. Мы с Шуриком переглянулись еще раз. Наш список был вдвое короче. Не зря я считал Артема дотошным.

Особо плотно Артем взялся за Вику.

– Вы как дети! Кому вы решили довериться? – начал он чтение морали голосом участкового, убеждающего детей в том, что клей нюхать вредно. – Вить, ну ты же умный человек. Или сейчас все твои мозги находятся в штанах? Ну что ты о ней знаешь? Место ее работы и то, что она хорошо машет ногами?

– И руками тоже, – уточнил я и стянул с тарелки в центре колченогого стола последний кусок сала, за что заработал от Артема взгляд полный презрения к моей жадности и отсутствию чувства коллективизма. – И ноги, между прочим, очень даже заслуживают внимания…

– Дети! Нет, хуже детей! – сердито пробормотал Артем и, не глядя на нас, потопал к плите за очередной, если не ошибаюсь, третьей, добавкой. – И каким местом вы думаете?

После четвертой порции он подобрел и глядя на нас слегка осоловелыми от переедания глазками, предложил сперва просто познакомиться с этой девушкой, а потом уж действовать по обстоятельствам.

– Ребенок говорил о пяти близких, – напомнил Шурик. – Кого еще берем?

– А вот о пятом я совсем забыл, – честно признаюсь я. – У меня кандидатур нет. Артем?

– Если мне не изменяет память, а изменять ей вроде не с кем, – хихикнул Артем, – то спиногрыз, то есть ребенок, вещал «не более пяти». Так что пятый лишний, при условии, что твоя красавица в команде.

– О’кей! Только она не моя, – уточняю, осудительно посмотрев на Артема. Честно говоря, я удивлен его столь быстрой капитуляцией в вопросе принятия Вики в нашу команду. Обычно он менее сговорчив и уперто стоит на своем, даже ощущая собственную неправоту. – Пока, не моя, – добавляю тихо, почти про себя.

Шурик все-таки услышал последнюю фразу и улыбнулся с легким намеком на недоверие. Я с ним полностью согласен – вероятность перейти к более плотному общению с Викой у меня почти равна нулю. Но как говориться – «Кто не рискует, тот не пьет шампанского». И как обычно дополняет Артем – «… и не мучается по утрам тяжким похмельем».

Артем мнит себя большим остряком и в разговоре постоянно блистает перлами нашей юмористической эстрады. Он их специально учит наизусть, для создания так сказать антуража. Но не все и не всегда понимают его юмор. Бывают обиды, иногда переходящие, как говорят в карате, фулл контакт – полный контакт, особенно со стороны женщин, не способных постигнуть всю глубину его утонченных шуток…

Закончив обильную трапезу, делим обязанности. Артем, как существо скупое до неприличия и способное торговаться даже с автоматом по продаже газировки, берет имеющиеся у нас деньги и занимается закупкой потенциально необходимого снаряжения. Я с Шуриком обследуем место отправки, ищем Вику и пытаемся ее привлечь к предстоящему безобразию.

Глава 8.

Обследование места отправки ничего не дало. Полянка как полянка. Парк как парк. В меру загаженный… С черными пятнами – следами походов на шашлык аборигенов из близлежащих пятиэтажек.

В центре парка, на бетонном постаменте сплелась воедино толпа железных мужиков обвешанных оружием всех мастей, воплощая в себе давно забытую среднестатистическим большинством идею. Из-под кустов выглядывают пустые водочные бутылки, хищно целясь жерлами горлышек в проходящих мимо людей. Метрах в десяти от памятника, на лавочке сидит группа подростков, пускающая по рукам косяк с марихуаной. Может и с чем другим, но вид у ребят полностью отъехавший. В остальном, никаких видимых аномалий.

Все как всегда.

– Вот. Здесь, – тыкает Шурик пальцем в серединку самой обычной полянки, укрытой от любопытных глаз буйными порослями кустарника и вереницей молодых деревьев.

Становимся на четвереньки и внимательно, метр за метром, просматриваем полянку.

Ничего. Кроме осколков битых бутылок, десятка окурков и одного использованного презерватива ничего обнаружить не удалось.

– Странно. Когда я отсюда уходил вместо полянки уже был кустарник и трава по пояс. А теперь опять все нормально, – удивленно сдвигает плечами Шурик, и в очередной раз пристально осматривает окружающую нас зелень.

– Более чем странно! Смахивает на навороченный розыгрыш с иллюзионом, – мрачно констатирую, поднимаясь с колен. И снова в душе заклубились смутные подозрения. Как-то все идет не так… Даже не понимаю, что меня настораживает… Мы словно музыканты играющие по написанным нотам. И даже если очень захотеть сфальшивить не получится… Не дадут! Тут сам собой напрашивается вопрос: а кто собственно не даст? Кто писал эти самые ноты? Может это…

– Па! Глянь! Педики! – слышится из-за спины восторженный детский голосок.

Такие слова заставляют меня моментально обернуться. Все подозрения мгновенно развеиваются от столь внезапного вмешательства.

На тропинке в паре метров от нас стоит пара. Похоже отец с сыном лет шести и сын тыкает в нас пальцем не оставляя ни малейшего сомнения в том, кто в этом парке по его мнению является представителем сексуальных меньшинств.

Обкуренная молодежь на лавочке дружно заржала и начала довольно громко развивать тему нетрадиционной ориентации в условиях пересеченной местности.

Глядя на мое свирепеющее лицо, папаша с сыном поспешно ретируются. Мальчик семеня толстым ножками рядом с широко шагающим покрасневшим как помидор отцом обернулся и взглянул на меня. Удивительно, но на его лице застыло непонимание. Как будто он сказал совершенно не то, что хотел, а то, что его заставили. Заставили!

Отрицательно машу головой, разгоняя плетущуюся паутину подозрений. Нет. Так нельзя… Это уже паранойей попахивает. Подозревать шестилетнего мальчика… Глупость!

– Что это было? – оборачивается Шурик, не видевший эту парочку и похоже, погруженный в свои мысли даже не слышавший слов ребенка.

– Обознались, – с угрюмым взглядом провожаю удаляющиеся спины папаши и сына. – Ладно, поехали, а то нам еще и зоофилию припишут, – говорю, глядя на сонно зевающую собаку, вылезающую из кустов в полуметре от все еще стоящего на четвереньках Шурика. Похоже, мы, своими изысканиям потревожили ее сон.

– К Вике? – с улыбкой интересуется Шурик.

– Да, – делаю вид, что совершенно не обратил внимание на промелькнувшую в его голосе насмешку.

Глава 9.

На этот раз подъезжаем к офису «Хранителя» чинно, не торопясь. На стоянке паркуемся рядом с роскошным Опелем серебристого цвета.

– Круто они охраняют, – замечает Шурик, слезая с мотоцикла.

– Не. Просто крутых охраняют, – уточняю я. – Крутых охраняют и соответственно круто живут.

Глушу двигатель. Пару раз чихнув, он выразил свое недовольство в связи с окончанием поездки и обиженно утих. Ставлю мотоцикл на подножку и стягиваю шлем.

– Хух! Жарко! – говорю, недовольно поглядывая на палящее с неба солнце. – Лучше б зимой так старалось…

      Подкладка шлема пропотела насквозь и издает не совсем приятный запах.

– Потопали? – Шурик уже стоит у входа и гостеприимно предлагает войти.

Открываем тяжелую дверь. За декоративной деревянной облицовкой прячется стальная конструкция. А глядя с наружи даже в голову не придет что эти двери сродни крепостным воротам.

Ум-м-м. Благодать. Волна холодного кондиционированного воздуха вырывается навстречу, принося облегчение.

Не спеша делаю пару шагов по коридору.

– А! Это опять ты! – рычит знакомый горилообразный охранник из-за стеклянной перегородки. – Я тебе, что в прошлый раз обещал?

Маленькие бесцветные глазки под выпирающими надбровными дугами полны неприязни. Чувствую себя посетителем зоопарка, отделенным от разъяренного самца гориллы лишь хрупким стеклом. Охранник не спеша выходит из своего вольера и направляется ко мне звучно похрустывая пальцами.

– 

Ты про ручки-ножки? – невинно интересуюсь, у так похожего на тех от

кого мы произошли существа.

– Они самые! Вон отсюда! – наливается злобой скуластое лицо.

Я не успеваю уклониться и охранник, неожиданно быстро для своего грузного телосложения, хватает меня за волосы собранные в хвост и тащит в сторону открытой двери, за которой стоит Шурик.

– Ай! Больно! – ору, чуть ли не в полный голос. Боль окутывает голову колючей проволокой. Кажется, что еще секунда, и мой скальп навсегда перестанет быть моей собственностью, оставшись в руках охранника в качестве трофея.

Унижение от такого бесцеремонного обращения, как с какой-то шавкой, значительно усиливает боль и делает ее совершенно нестерпимой.

– Отпусти! – повышаю громкость, переходя на уровень ультразвука, в надежде, что хоть такой истошный вопль принесет желаемый результат.

Охранник, совершенно игнорируя мои причитания, делает еще шаг и оказывается на пороге двери.

Если верить собственным предчувствиям, то мне предстоит краткосрочный полет с довольно жестким приземлением на асфальт. И это в лучшем случае. В худшем – мне придадут дополнительное стартовое ускорение для выхода на необходимую траекторию увесистым пинком под зад.

Вот тебе и сходили к девушке…

Шурик, предусмотрительно оставшийся снаружи, осторожно высунувшись из-за кромки двери, сострадательно смотрит на меня и резким движением руки захлопывает эту самую дверь.

Что происходит вверху, над моей головой, я не вижу, так как горилла тащила меня по полу лицом вниз, точнее я перемещался по полу на четвереньках влекомый за хвост волос грубой силой, но слышу глухой стук и охранник падает на меня сверху, придавив к полу своей тушей.

Открывается дверь и появляется сияющий Шурик.

– Ты цел? – заботливо интересуется он, заглядывая под тело охранника, из-под которого меня почти не видно.

– Твоими стараниями! – с трудом стону я. – А теперь сними эту тушу с меня, а то моя хрупкая фигура окончательно испортится и станет напоминать сломанную спичку.

Со стороны я, наверное, напоминаю сидящую на низкокалорийной диете жабу, на которую упал здоровенный кирпич.

Шурик пыхтя и краснея от напряжения стаскивает с меня тело. Встаю.

– Ух! Как болят ребра!

Шурик с улыбкой наблюдает за моими гримасами. То, что другие постоянно спасают мне здоровье, уже начинает входить в привычку.

В длинном, устланном ляпистой ковровой дорожкой, коридоре больше никого. Не смотря на весь шум, который мы здесь устроили, из дверей, вереницей тянущихся вдоль коридора, не высунулось ни одного любопытного лица.

– Вымерли они все что ли? – настороженно оглядывается Шурик. – Как-то слишком спокойно для охранного агентства… Не нравиться мне все это…

Заглядываю на лестницу, ведущую на второй этаж. Пусто.

– Как на кладбище, – комментирую я, поддавшись упадническому настроению друга.

– Ну? Куда дальше? – интересуется мой спаситель, не прекращая вертеть головой по сторонам.

В глубине души распускает липкие щупальца просыпающийся страх. На этот раз мы, кажется, зашли слишком далеко в своих эмоциональных, непродуманных поступках. За такое бесцеремонное вторжение в частную фирму… Да еще и такого профиля… В случае чего, по головке нас точно не погладят… Разве что сапогом пятидесятого размера…

Мертвенную тишину здания нарушил слабенький стон поверженного охранника. Зашевелились пальцы-сардельки на мускулистых руках. Зашуршала синяя униформа. При падении форменная рубашка с непонятного содержания нашивками выдернулась из брюк, обнажив волосатую спину. Но, не смотря на все жалкие проявления жизненной активности, до полного возвращения в реальность ему как минимум минут двадцать. Если б меня такой тяжеленно дверью… да со всего размаха… да прям в лоб… Ну даже не знаю, как бы себя чувствовал если бы чувствовал вообще, но гарантированно мочился бы в дальнейшем от страха в общественном транспорте, при голосе из динамиков: « Осторожно, двери закрываются».

В ответ на вопрос Шурика пожимаю плечами. Последним и единственным пунктом моего грандиозного плана было проникновение мимо охранника, что нам с успехом и удалось. Правда не мимо, а через него, но в данной ситуации это роли не играет. Главное результат, а не способ его достижения. Дальше планировался сплошной экспромт.

– Давай заглянем в отдел кадров, – неуверенно предлагает Шурик. – Судя по зданию, организация немаленькая, так что такой отдел должен быть. Может там нароем какую информацию о Вике. Главное, чтобы здесь больше охранников не было, а то на бис я выступать не очень то хочу.

В голове на мгновение просыпается осознание абсурдности происходящего, но тут же исчезает как надпись мелом на школьной доске под мокрой тряпкой. Остается лишь легкое, слишком легкое, чтобы относиться к нему серьезно ощущение театральности. Как будто мы играем уже заранее написанные роли… Все идет, по какому-то сценарию, написанному точно не нами. Погоди ка! Вроде об этом я уже думал. Или нет? Ч-черт, прямо дежавю какое-то.

Тряхнув головой, я выгоняю роящиеся как мухи над навозом мысли. Все идет нормально. Чего переживать? Охранника мы лихо одолели. Больше здесь никого нет. Теперь осталось только попасть в отдел кадров и сесть за компьютер. А потом… Мечтательно улыбаюсь. А потом я распотрошу всю их компьютерную защиту, выверну наизнанку все базы данных и получу необходимую информацию о Вике. И все это я проделаю менее чем за двадцать минут. То есть мы покинем здание еще до того, как охранник вернется в реальный мир.

От предвкушения у меня зачесались кончики пальцев, желая поскорее коснуться клавиатуры и вступить в поединок с системой компьютерной защиты.

Интересно, у них здесь стоит стандартное защитное программное обеспечение, или что-нибудь самодельное, эксклюзивное, разработанное командой программистов под заказ.

Нервным жестом касаюсь нагрудного кармана и ощутив твердость небольшой пластиковой коробочки успокаиваюсь. Все, что необходимо для вторжения в информационный мир у меня всегда с собой. Джентльменский набор… Пяток трехдюймовых дискет и миниатюрный компакт-диск, заполненные разнообразным программным обеспечением на все случаи жизни. Там есть все: начиная от банальной Windows, и заканчивая самописными программками, для не совсем законных целей.

Идем по длинному коридору, рассматривая серебристые таблички на дверях.

«Аудитория №1»

«Аудитория №2»

– Они что здесь еще и учатся? – насмешливо хмыкаю, невольно вспомнив студенческое прошлое.

«Тренажерный зал»

«Начальник отдела информационной защиты»

Останавливаюсь перед этой дверью и непроизвольно облизываюсь. Сколько же интересной информации должно храниться на жестком диске компьютера, который стоит за этой дверью? А может и нет… Вполне вероятно, что вся информация, в том числе и данные отдела кадров хранятся на сервере, центральном компьютере, стоящем где-нибудь в маленькой комнатушке за толстенной бронированной дверью. Если так, то нам более ничего не требуется искать. Достаточно сесть за любой компьютер и через сеть войти на сервер…

– Нет, что-то здесь не так. Слабовата система охраны для конторы с такой спецификой. Или это только внешне кажется, что все так просто? – все еще мучается подозрениями Шурик.

– Стой! – резко останавливаю его. – Смотри! – показываю пальцем на крошечную, не заметную на первый взгляд видеокамеру, висящую под потолком, – И вон, и вон еще! – тыкаю пальцем.

В душе поднимается волна животного страха. Кажется, мы влипли по самое никуда.

– Мы на мониторах системы слежения! Как же я сразу не догадался!– делает вывод из моего рукомашества Шурик и зеленеет от предчувствия надвигающихся проблем. – Где-нибудь находится еще как минимум один охранник за центральным пультом! Пора сматываться!

Бежим в сторону входной двери, чувствуя себя как мишени в тире под безразличными взглядами видеокамер. На бегу перепрыгиваем через мирно отдыхающего охранника. Толкаем дверь.

– Приехали! – с легким намеком на панику выдыхаю я.

Двери оказываются запертыми. Замка не видно

– Похоже на то! – Шурик испуганно вертит головой по сторонам.

Из-за спины раздаются легкие шаги. Разворачиваемся синхронно и готовимся либо дать отпор, либо начать оправдываться. С последним у нас точно будут проблемы, так как вряд ли найдется правдоподобное объяснение в отношении лежащей на полу туши.

По лестнице быстро спускается два молодых парня, лет по двадцать пять, в униформе очень похожие друг на друга.

– Наверное, братья, – неуместно мелькнула мысль, – двойняшки, или близняшки.

Пока я размышлял над степенью их родства, в руках у парней появились пистолеты необычной формы.

– Ну не убьют же нас просто так? Оружие, наверное, газовое! – пугливо затрепыхалась тусклая надежда.

Шурик реагирует на происходящее крайне необычно – падает на пол и пытается сделать подсечку нападающему. Я даже не ожидал от него такой прыти. У меня были планы решить конфликт максимально мирным путем и обойтись без рукоприкладства. А тут на тебе. Шурик, всегда спокойный и невозмутимый, ни с того ни с сего бросается на охранников. Чертовщина какая-то.

Близнец нажимает на курок.

Эх поспешил Шурик… Не учел расстояние…

Только после тихого хлопка выстрела догадываюсь – «Тазер». Оружие, действующее по принципу обычного электрического шокера, только еще и стреляющее на незначительное расстояние иглами с тонкими проводами по которым к ним идет ток. При сильном разряде возможен летальный исход.

Две иглы втыкаются в Шурика и он пару раз дернувшись в конвульсиях, безмолвно замирает, сжавшись в комок на полу в полуметре от ног стрелка.

Во мне неожиданно просыпается дух берсеркера. Возникает непреодолимое желание ломать и крушить, завязать близняшек в морской узел. Ненависть застилает глаза красной пеленой. Невидимые волынки захлебываются военным маршем, толкая меня вперед. Барабаны бьют дробь в предчувствии вот-вот прольющейся крови ненавистного врага. Под натиском доселе неизвестных чувств воля ломается как соломинка оставляя в душе лишь слепую жажду мести.

– Падла! – с криком бросаюсь на близнеца выстрелившего в Шурика. Сейчас мне все до лампочки. Могу убить, не задумываясь о последствиях. Организм вырабатывает адреналин в неимоверных количествах. Одна мысль в мигом опустевшей голове – «За Шурика!».

Уклоняюсь от направленного тазера противника. Похоже, он не ожидал такого хода событий. Всю силу вкладываю в кулак направленный в его челюсть.

Удар. Жуткая боль в руке.

Сломал? Все равно!

– За Шурика!

Замахиваюсь второй раз, но сквозь пелену бешенства вижу, что противник сползает по стене, а изо рта течет струйка крови. Собираюсь развернуться и напасть на второго, но останавливает резкое жжение в правом боку. Опускаю глаза. Чуть ниже ребер торчат две иголки с тоненькими проводками, уходящими куда-то мне за спину.

Разряд.

Меня встряхивает, и тело наполняется электрической болью.

Мир перед глазами мутнеет, переворачивается. Успеваю подумать: «Жаль… Жаль, что не напал первым. Мог бы успеть».

Темнота.

Глава 10.

Темнота.

Еще раз открываю глаза. Все равно темнота. Бархатная. Кажущаяся материальной.

«Неужели ослеп?!» – страшная мысль молнией рассекает пытающийся осознать происходящее мозг.

Ощупываю пространство вокруг себя. Бетонный пол. Бетонная шершавая стена неприятно царапает ладонь. Холодно.

Окончательно придя в себя, осознаю, что сижу на полу, опершись о стену. Сижу, судя по сырости в подвале. Сильно болит и кружится голова. Пытаюсь встать опершись на правую руку, но приподнявшись, падаю обратно зашипев от боли в кисти. Сломать не сломал, но вывих есть. Боец из меня никудышний. Но врезал я ему конкретно. Не смотря на боль довольно улыбаюсь.

В памяти в подробностях всплывают события предшествующие отключке. И чего я так взбесился? Ведь все можно было решить словами. Отделаться извинениями. А вместо этого устроили побоище. Что же с нами такое происходит? Сами не свои. Как будто кто-то думает за нас. И Шурик тоже, как ненормальный на охранника бросился. Шурик! Как же я мог о нем забыть! Что с ним?

– Ау! Шурик! – шепчу в темноту.

Мой шепот отражается эхом от бетонных стен.

Слышу стон и ползу на четвереньках в его сторону. Руки натыкаются на тело. Ощупываю лицо лежащего. Вроде он.

– Шурик! Ты как? – наклоняюсь я над ним.

Сильные, цепкие руки хватают меня за голову и тянут вниз.

– Шур…! Ты что? Отпусти! – хриплю с трудом, пытаясь вырваться. Но руки тянут вниз сильней и сильней к чему-то горячо дышащему и неприятно пахнущему.

      Нет, это точно не Шурик! Но кто же тогда? Где я?

      Воображение рисует жуткие картины, подстегивая и так растущий как на дрожжах животный страх. Перед глазами проносятся наиболее мерзкие эпизоды из фильмов ужасов, формируя представление о моем противнике. Страх, усиленный темнотой и неизвестностью, переступает невидимую границу, загоняя сознание куда-то в глубину, и превращает меня в безвольную куклу, не способную сопротивляться. Вместо того, чтобы нанести неизвестному несколько ударов я всего лишь судорожно дергаюсь из стороны в сторону как рыба, попавшаяся на крючок. Липкий ком, застрявший в горле, мешает позвать на помощь.

      Подгибается вывихнутая рука, и я с криком боли и страха падаю на неизвестного. Руки сжимают сильнее.

Сопротивляться нет сил. Шок от тазера в паре со страхом выжали меня как лимон.

Меня прижимает лбом к чему-то твердому и влажному. Судя по горячему дыханию, бьющему в лицо неизвестный зачем-то прижал мой лоб к своему и удерживает в таком положении.

Перед зажмуренными глазами часто замелькали яркие анимированные картинки. Серые скалы густым частоколом окружают меня. Над головой зависло давящее красное небо.

Следующая картинка. Группа мужчин и женщин в просторных серых одеждах неторопливо шествует по каменному плато. Я их вижу со спины. Почему-то я уверен что это не люди. Точнее люди, но не такие как мы.

И снова картинки как вагоны скорого поезда проходящего мимо мелькают перед закрытыми глазами. На этот раз это озеро с кристально чистой водой, окруженное буйством незнакомой зелени. Откуда-то из глубин озера на поверхность всплывает несколько детей в окружении больших пузырей воздуха. Достигая поверхности, пузыри лопаются, разбрызгивая в разные стороны сверкающие в красном свете капли. Кто же их таких крохотных отпустил без присмотра в воду? Они же совсем малютки. Дети часто семеня пухленькими ручками и ножками плывут к берегу как стайка мелкой рыбешки. Их лица полны радости и восторга. Широко раскрытые глаза с восхищением взирают на окружающий мир, как будто видят его в первый раз.

Следующий кадр заставляет меня вздрогнуть от ужаса и отвращения. Война это всегда страшно. Тем более такая… В долине окруженной пологими холмами схлестнулись две армии вооруженные острыми камнями, ногтями и зубами. Серый камень залит кровью, кажущейся черной в льющемся сверху красноватом свете. Нет, я ошибся. Это не две армии. В сражении каждый сам за себя. Впиваются в горло зубы вырывая куски плоти… Неестественно выворачиваются сломанные конечности… Летят во все стороны брызги от размозженной камнем головы… Хищно скалятся перекошенные злобой лица с горящими безумием глазами….

– Нет! Не надо! Остановите все это! – кричу я не в силах больше смотреть на истребляющих в исступлении друг друга людей.

Незнакомец, удерживающий меня, внял мольбам и руки разжались. Обессилено падаю на холодный пол. Но я все еще там… среди сражающихся… Я заглядываю в полные безумия глаза пытаясь понять.

– Почему? – еле слышно шепчу я, глядя в невидимый потолок. – Зачем столько смертей?

Глава 11.

– Витя! – откуда-то издалека звучит знакомый голос. – Давай, давай, приходи в себя!

Открываю глаза. Темнота.

Закрываю и открываю снова. Темнота.

– Ослеп? Что со мной? Где я? – просыпается страх.

– Все нормально! Ты не ослеп! Просто здесь очень темно. Нас здесь заперли, – успокоительно звучит голос друга.

Сажусь. В голове вертятся смутные обрывки каких-то кошмаров. Серые скалы. Отдающее красным небо. Истребляющие друг друга люди. Нет, кажется, не люди… Не отпускает ощущение чего-то мерзкого произошедшего со мной… Или не со мной? Ну и похмелье от этого тазера… И врагу не пожелаешь. В голове как в парламенте: шума много, а умных мыслей ни одной.

– Все целое? – заботливо ощупывает меня Шурик.

– Да. Спасибо. Все путем. Вот только башка болит очень сильно.

– Вить?

– А.

– Что там было?

– Как всегда самое интересное ты пропустил, – привычным тоном не смотря на головную боль, начинаю шутить. – После того как ты перешел в состояние «экспонат, руками не трогать», меня на этой почве обуяла навязчивая мысль «А не дать ли мне кому-нибудь сегодня в морду». Мысль была тот час же реализована, причем весьма успешно. Окрыленный успехом я решил провести на бис раунд с близнецом поверженного. Но, увы, – корчу грустную мину, совершенно забыв, что в темноте мимика абсолютное излишество. – Этот гад засунул мне под ребра свой паяльник и врубил 220. О дальнейшем история умалчивает…

– Молодец! – довольно хихикает Шурик.

      -Ты лучше скажи мне, какого черта ты бросился на охранника? Зачем ты напал на него? Если бы не твой энтузиазм, то вполне возможно, что разошлись бы мирно.

– Не знаю, – неуверенно ответил он. – Я сам сейчас не могу понять, почему так поступил. Как будто меня подтолкнули…

      Тут мне начинают лезть в голову мысли о последствиях от проведенного вояжа.

– Такие последствия прямым путем ведут к следствию! – схохмил я не

очень-то весело.

– Ты о чем?

– Посодют нас Шурик, как пить дать посодют! И припишут нам разбой и делание беспредельства. Денег на адвоката у нас нет… Так что начинай сушить сухари, учись по фени ботать и спать лицом вверх во избежание…

Мои мрачные пророчества прервал сноп света, вырвавшийся из открытой двери. В проеме двери возник силуэт, частично заслонив свет. Но и этого количества хватило, чтобы рассмотреть нашу темницу. С удивлением обнаруживаю, что мы здесь не одиноки. В нескольких метрах от нас, в углу комнаты лицом вниз лежит изможденная женщина. Взгляд, брошенный на нее, вызвал где-то в глубине ощущение беспокойства, которое тотчас же пропало.

Под потолком ярко вспыхнул светильник. В комнату зашли близнецы.

Со злорадством замечаю, что лицо одного из них основательно потеряло симметрию. Взгляд несимметричного близнеца не обещает ничего хорошего. Видать злопамятный попался.

В общем, все ясно… Суда не будет. Утопят как котят в ближайшем унитазе и выбросят на помойку. Не веселенькое будущее.

Ангел-хранитель скрутил мне красноречивую фигу, и, повернувшись задом, выразил свое мнение по поводу происходящего довольно мелодичным звуком.

– Встать! – слегка шепелявя, рявкает несимметричный.

Дружно исполняем команду.

В комнату заходит пожилой мужчина в строгом костюме. Галстук в серую полоску удерживает золотая заколка в виде жука-скарабея. Из-под расстегнутого пиджака многозначительно выглядывает кобура.