Текст книги "Тварь из Бездны"

Глава 13

Северяне суетились на кораблях, но никакого плана в их действиях, похоже, не было. Колдун, засевший в укрытии на баке большого судна, перестал обстреливать стену – должно быть, понял, что разрушение городских укреплений теряет смысл, если до пролома по топкому руслу невозможно добраться. Ральку показалось, что с драккаров разбойники хотят сойти на твердый берег, но и штурмовать неповрежденные стены справа и слева от канала – тоже не сулило им успеха.

Тем временем начался отлив. Сперва почти незаметно, затем быстрее и быстрее вода стала покидать обмелевшее русло. С оглушительным хрустом треснули балки, соединявшие передние суда морских разбойников – маленький парусник завалился набок. Он застрял ближе к берегу, там, где слой ила и донных наносов был тоньше, так что не мог устоять, когда киль уперся во что-то твердое. С накренившейся палубы северяне перескочили на большую барку – благо, завалился кораблик к борту соседа и разделявшее их расстояние, и без того небольшое, совсем уменьшилось. Барка продолжала стоять ровно в своем ложе точно посередине протоки – то ли она была плоскодонной, то ли киль был невелик… а может, он просто сломался сразу под тяжестью массивного судна. Постепенно толпа на палубе росла – северяне прибывали с драккаров. У них, должно быть, выработался какой-то план, потому что колдун снова принялся бить в стену, да еще и прибавил, кажется, силы своим ударам. Кладка содрогалась и ходила ходуном под его натиском. Хлипкие деревянные щиты разлетелись мгновенно, но волхв, кажется, не стремился лупить в одну точку, как опасались горожане, он бил и бил куда попало, магические заряды почти непрерывно неслись вдоль высыхающего русла – на таком расстоянии разброс и не мог быть большим.

Теперь ополченцы уже боялись вступать на опасный настил над решеткой, перегораживающей русло. Ральк с седоусым Ренкилем заранее оговорили эту ситуацию – ткач отошел влево, к башне, а Ральк – вправо. Солдат заметил, что с ним осталось меньше людей. Впрочем, справа и слева по стене располагались отряды других цехов, да и внизу толпились стражники и ополченцы…

Вот из стены вывалился порядочный кусок и с грохотом обрушился наружу – в ил. Взметнулись ошметки грязи. Ральк рискнул выглянуть из укрытия – в русле почти не осталось воды, а северяне бросали с барки доски, какие-то палки, даже щиты. Похоже, они выламывали банки и куски борта на корме собственного судна – все шло в ход, чтобы вымостить дорогу через ил. Передние высоко держали щиты, прикрывая товарищей, подносивших новый материал для устройства импровизированной гати. Северяне спешили попасть в город до начала прилива. Несколько человек на палубе бдительно следили за стеной – едва Ральк попытался разглядеть получше, что происходит в обмелевшем русле, как в его сторону полетели стрелы. Парочка прошла так близко, что солдат предпочел снова спрятаться за парапетом. Последовал еще один магический залп, стена заходила ходуном под ногами. И тут же упали первые капли дождя. Сверкнула молния, загрохотал гром. Туча над полем боя выросла настолько, что закрывала, кажется, полнеба. Тем не менее, со всех сторон, куда ни глянь, горизонт был чист – небо грозно потемнело лишь здесь, над кораблями варваров, сидящими на мели перед стеной.

Снизу заорали – глава Совета требовал к себе чародея со стены. Кирит Ростин кивнул Ральку и затопал вниз, обеими руками цепляясь за перила и приседая, когда очередной удар волхва сотрясал стены. Ральк проводил колдуна взглядом и заодно посмотрел, что творится за стеной. Канал внутри города снова заполнился водой – ополченцы соорудили новую дамбу у самой решетки. На берегу темнели просторные плащи вернских чародеев, с их сборищу как раз и направлялся Кирит Ростин. Над группой магов поднимались клубы тумана, завиваясь над крышами в спираль. Дымный столб подпитывал рукотворную тучу, образовавшуюся из-за магии волхва. Ральк удивился – так это и есть замысел Ростина? Увеличить тучу? И к чему, какая польза?

Там же, как будто и старый Тевелас, во всяком случае, Ральку показалось, что он различает долговязую фигуру в толпе. Чародей Кирит отправился приводить в исполнение свой план – похоже, хотя бы на короткое время ему будут подчиняться все маги города.

Стена сотряслась особенно сильно – Ральк оглянулся. Да, теперь настил и парапет с зубцами были полностью разрушены, выбоины в стене росли, трещины расходились все шире. Очередной удар – и новые куски кладки полетели в канал… А туча, блистая зарницами и рыча громовыми раскатами, колыхалась и дышала над самой Лагайской башней. Казалось до ее жирного тяжелого брюха можно дошвырнуть камнем отсюда, со стены…

Вот опять посыпались камни, трещина сразу раздалась, разошлась в обе стороны, ополченцы на стене попятились от пролома… Варвары уже почти довели мостки до разрушаемых укреплений. Если бы не боязнь попасть под валящиеся камни, они б наверняка пошли уже на штурм. Ральк слышал их воинственные крики – и тут новый заряд магии ударил в башню. Волхв решил, что уже достаточно поработал над стеной и перенес огонь в сторону. Ральк вытащил меч из ножен, оглянулся на побледневших притихших ткачей и плотников – те держали оружие неумело, но были полны решимости – и шагнул к пролому…

* * *

Дождь усилился, холодные струйки полезли за шиворот. Ральк надвинул шлем пониже и осторожно заглянул в трещину – передние варвары, бросая под ноги, в ил, большие круглые щиты, уже карабкались на гору битого камня, образованную вывалившей кладкой стены. Солдат слышал сопение горожан за спиной, видел ряды ополченцев по ту сторону провала… Старшина ткачей осенил себя гилфинговым кругом и поднял секиру… Ну… сейчас… Ральк приготовился – сейчас он спрыгнет на этот вот уступ, потом – вон на ту площадочку и… Вот сейчас… Там, за стеной, сейчас собралась огромная толпа, но первым встретить варваров придется ему, Ральку. Ну…

Треск под стеной заставил солдата вздрогнуть. И тут же вал мутной воды, черной, матово блестящей под нависшими тучами, вырвался сквозь развороченную решетку и сотряс груду камней под проломом, разметал ее, свинцовым тараном обрушился на выстроившихся в колонну северян… Сбил, разметал, опрокинул…

Ральк, уже успевший сделать первый шаг вниз по обрушенной кладке, ошарашенно оглянулся, а ноги сами вынесли наверх, непослушные руки искали опоры – стена под ногами дрожала и гудела почище, чем от чародейских выстрелов волхва.

Не сразу солдат сообразил, что происходит. Плотники, стоявшие у плотины, выбили молотами какие-то хитрые запоры, и освобожденный поток хлынул в русло, сметая все на пути. Первыми под удар попали идущие к пролому северяне. Они оказались на узкой неверной гати, плотной толпой – бегство было невозможно. Бревна, изломанные подвесные щиты, даже камни – все, что несла вода – ударило в колонну, сбило с ног, поволокло, накрывая в считанные минуты с головой. Затем досталось барке. Бревна, несомые потоком, словно тараны, пронзили бак судна, плотный ком досок, валунов, щебня и человеческих тел смял нос корабля, вода хлынула внутрь… Барка пошла ко дну, погружаясь по мере того, как поток заново обретает глубину. Изломанный корпус корабля сорвало с якорей и он обрушился на драккары, стоявшие за ним.

Как раз в этот миг небеса прорвало по-настоящему. Туча, давно уже колыхавшаяся и словно бы тужащаяся над головами, разродилась такими потоками, что, казалось, могли соперничать по мощи с высвобожденной протокой внизу. Сразу окрестности исчезли из виду, горизонт сжался до крошечного пространства, окруженного вертикальной серой пеленой низвергающейся воды. Где-то совсем рядом, под серым саваном дождя, высверкивали зарницы, гром едва-едва перекрывал рев дождя… Невиданный ливень продолжался несколько минут, а затем утих так же внезапно, как и начался, перешел в просто сильный дождь. Ральк протер глаза и уставился на реку – оба драккара стояли, как ни в чем не бывало против города. Река бежала под ними, неся ветки, палки, мусор… От катамарана не осталось ничего, кроме обломка мачты, торчащего из мутной воды… Кипящие белой пеной буруны обрисовывали контур затонувшего судна. А на мачте… Ральк разглядел сквозь дождевые потоки фигурку человека, обхватившего бревно руками и ногами – кому-то посчастливилось выжить в потоке? Солдат снова протер глаза. Человек на мачте высвободил одну руку и простер ее к городу. Рука показалась Ральку слишком длинной, должно быть, человек что-то сжимал – оружие? Сквозь плеск потока, вялое бормотание грома и цокот дождевых капель донеслось знакомое гудение боевой магии, только теперь Ральк разглядел заряд волхва – раздвигая дождь, словно окружая себя мутной полупрозрачной пленкой, нечто невидимое, шарообразное, пронеслось к городу, кануло в пролом… Бух! Заряд магической энергии миновал разрушенные стены, угодил в мост, сооружение разлетелось десятками обломков, на берегах взвыли поражаемые люди…

Волхв снова нанес удар – снова невидимый шар вспорол дождь, теперь он угодил в городские укрепления – по другую сторону пролома, участок стены обрушился, сполз грудой битого кирпича, погребая и топя вопящих людей… Ополченцы отшатнулись от пролома. Ральк попятился на трясущихся ногах, отпихивая стоящих позади, настил под ним ходил ходуном…

* * *

Со стороны города донеслось словно бы хоровое пение – собранные главой Совета вернские маги в унисон декламировали заклинание. Ральк вжался в камни и пригнулся, ожидая удара… Раздался грохот и оглушительный треск… и ничего не произошло. Стена стояла непоколебимо, даже не тряслась, как при прошлых залпах. Ральк медленно выглянул из-за парапета – все небо было в огне. От черной тучи к застывшим на якорях кораблям потянулись столбы пламени. Теперь Ральк догадался, что именно предложил Кирит Ростин главе Совета. Старый маг каким-то образом сумел пробудить грозу, обрушить все молнии, что таились в черной туче, разом – на вражеские корабли. Всем известно, молния ударяет в вершины, а на реке выше всего – мачты драккаров…

Тут из-за обломанного настила показалась бородатая харя, исцарапанная, с всклокоченными волосами, страшная. Северянин, каким-то чудом, уцелевший во время наводнения, выбрался по изломанной стене наверх. Варвар швырнул камень, Ральк машинально пригнулся, за спиной раздался вскрик, какому-то ополченцу не повезло. А северянин с ревом выбрался наверх и замахнулся секирой. Ральк шагнул навстречу, вытаскивая меч. Горожане попятились за его спиной. Лезвия, скрежетнув, столкнулись в наполненном влагой воздухе, Ральк попятился под натиском чужака, тот снова замахнулся. Глаза варвара были дикие, совершенно безумные, он хохотал и выл, нанося удар за ударом. Ральк отступил, увернулся, подсек ногу противника, тот отлетел к парапету, с размаху врезался в камни и тут же, как будто не чувствовал боли, обернулся к Ральку. Невесть откуда вдруг взявшийся огромный горожанин взмахнул дубиной и обрушил ее на голову северянина. Тот удивительно проворно пригнулся и удар пришелся в плечо. Варвара снова отшвырнуло к парапету и тут Ральк нанес удар прямо в бородатое окровавленное лицо. Безумный смех оборвался под клинком, Ральк вырвал оружие, позволив обмякшему телу противника сползти на камни… обернулся к ополченцу и…узнал в нем того самого вышибалу из накрытого позапрошлой ночью заведения. Толстяк ухмыльнулся щербатым ртом и заявил:

– Ну, со свиданьицем, что ли?..

– Привет, – буркнул стражник… и поглядел вниз – на реку.

Там гремело, сверкали молнии – сплошная мешанина сверкающих небесных стрел, Потоки ревущего голубовато-белого огня окутывали корабли северных варваров… Нет, один из драккаров – тот, что стоял позади – снялся с якоря и пытался уйти по вновь наполненному водой каналу к морю, подальше от буйства гилфинговых стрел. Ритмично блестели мокрые весла, на палубе что-то дымилось – должно быть, все же угодила молния…

Ральк отпихнул ногой мертвого северянина, прислонился к парапету и, опершись о бруствер, поглядел туда, где прежде на мачте сидел колдун. Волхва не было видно, а от мачты остался обугленный обломок, едва ли возвышающийся на полметра над мутной, пенящейся под дождевыми потоками, воды…

– Ты осторожней-то пихай, – посоветовал толстяк.

– Чего?

– Со стены, говорю, не спихни, – вышибала указал на труп. – Начальству доложим, что северяне успели все же на стену взобраться. Скажем, полезли из реки, а мы их – по сусалам. Глядишь, награду какую отхватим. А?

– Награду? – вяло переспросил Ральк. – Ну ладно, можно и награду… А ты как здесь?

– С цехом, – толстяк снова расплылся в улыбке.

– Так ты в цехе состоишь? Не думал…

– А как же! Цех плотников. Состою. Младшим мастером состою. Как же иначе? – плотник переложил дубину в левую руку, а правую протянул Ральку. – Меня Торкером звать.

– Ральк, – солдат ответил на рукопожатие. – Значит, думаешь, можем на награду рассчитывать?

– Если правильно все подать, так очень даже можем. Слушай, Ральк, а в стражу меня возьмут?

Глава 14

Все закончилось разом. Сплошная завеса черных туч поблекла, истончилась, расползлась на отдельные лохмотья… Дождь стих… Сквозь прорехи в облаках прорезались солнечные лучи и заискрились, заиграли на мокрых скатах облицовки канала, на обвалившейся кровле Лагайской башни, в воде канала, на мостовых, черепичных крышах домов… на руинах городской стены… Ральк стащил шлем и пригладил пятерней мокрые волосы. Как тихо кругом. Тепло. Спокойно. Мирно. За стеной, внизу, собралось сотни три, пожалуй, человек – и все молчат. Уставились в небо и молчат. Как будто показавшееся солнце знаменует победу и спасение, как будто только этого все и ждали. Не гибели могущественного волхва, не бегства северян на последнем драккаре – только вот этого солнца в голубом небе посреди лохматых ошметков туч ждали…

Мало-помалу народ внизу зашевелился. В толпе наметилось движение. Старик Тевелас, сопровождаемый синдиками из Совета (эти-то откуда взялись?) прошел к подножию развороченной стены и критически оглядел мутные воды Ораны, бегущие сквозь изломанную решетку.

– М-да-а… – наконец изрек старик.

– Придется чинить и побыстрее, – заявил один из синдиков, толстяк Эделен – известный богач. – Один драккар удрал.

– Я говорил! – раздался голос Танцора. – Я предлагал вывести в море «Гнев Фаларика», этот драккар удалось бы перехватить, если бы хоть кто-то послушал меня!

– Пошел к Гангмару! – рявкнул Тевелас. – Пошел со своими дурацкими советами! Толку от тебя нет, вот мастер Кирит ловко придумал, как злобного чародея извести, а ты только у меня под ногами путался, когда велено было волховским чарам противиться! Что-то я тебя на стене не видел…

Танцор укрылся в толпе магов.

– Мы, ваша милость, все старались, как могли, – подал голос другой чародей, должно быть заслуженным мастерам было не по душе, что правитель выделяет Ростина. – Молнии вызывали все сообща.

– А придумал их вызвать мастер Кирит! И нечего выгораживать этого трусливого прощелыгу… Ему было велено на стене колдовать…

Ральк удивленно прислушивался – чего это они все… Потом догадался: делят будущие награды.

– Да ведь на стене-то… На стену варваров не пустили… – протянул кто-то в толпе. – Схватки не было…

– Как бы не так! – рявкнул над ухом Торкер, Ральк даже вздрогнул от неожиданности. – Как бы не так, «схватки не было», надо же! А вот вам!

Дюжий вышибала спихнул вниз по лестнице труп северянина – покойник, переворачиваясь и деревянно стуча головой скатился прямо к тощим ногам главы Совета.

– Мы, значит, жизни не жалея, родной город в бою отстояли, а про нас такое! Вот этого молодчика мы с мастером Ральком из городской стражи одолели, верно я говорю, мастер Ральк? Верно, мастера?

Плотники – те, что были на стене поближе – поддакнули, хотя и неуверенно. Ральк смолчал. Скучно.

Тевелас оглядел труп разбойника, пожевал губами… посмотрел вверх, на стену… Вокруг тихо гомонила свита. Наконец глава Совета изрек:

– А, это ты, солдат… – признал, значит, Ралька. – Помню. Молодец. Наградим. Побольше б нам таких парней в страже…

– А я? – снова подал голос Торкер. – Я вот хоть сейчас в стражу. Замолвите за меня словечко, мастер…

Из толпы выступил капитан стражи. Позади него топтался Эгильт.

– Этого солдата…

– Ралька, – подсказал сержант. – Очень хороший солдат, я докладывал неоднократно!

– …Ралька я предлагаю произвести в десятники. Толстяка возьмем в стражу, пожалуй. Вчера мы понесли потери… С «Прекрасной Денареллой». В страже есть вакансии. Возьмем этого. А сейчас я предлагаю учредить здесь, у Лагайской башни, постоянный пикет – до тех пор, пока стену не отстроят. Быстро не выйдет, реку придется снова перегородить, решетку устанавливать заново… Вот этого самого Ралька начальником здесь и…

– Хорошо. Верно! – Тевелас пристукнул посохом. – Эй, кто там из цеха каменщиков? Поди-ка сюда! Слышал? Работы начать тотчас же! И плотники! Плотину восстановить, чтобы каменщиками работать сподручней. Мастер Эделен! Займитесь… Я буду в доме Совета…

* * *

Толпа начала расходиться – как только удалился глава Совета и отпала надобность тереться у него на глазах и выпрашивать награды. Разбрелись маги, разошлись цеховые ополчения. Несколько десятков каменщиков и плотников, правда, занялись делом, но и эти не слишком усердствовали, так как сперва следовало снова запрудить реку. Труженики произвели кое-какие грубые замеры, прикинули стоимость предстоящего ремонта, заодно добавили стоимость материалов, предназначенных для ремонта башни… да и засобирались в Совет. Просить денег.

Так что вскоре Ральк обнаружил, что рискует остаться один на вверенном ему посту. Он не слишком волновался – в Верне все под контролем, в любом деле порядок и надежность. О нем вспомнят. На всякий случай стражник попросил одного из каменщиков, направлявшегося в дом Совета с докладом, напомнить капитану или просто сказать кому-то из синдиков, что брешь в городских укреплениях нуждается в присмотре. Торкер покрутился, повздыхал, затем заявил, что в страже он пока не состоит, стало быть, пора и ему домой. Дома-то жена волнуется, дочка… Нет, конечно, если господин новоназначенный десятник скажет, что Торкер ему необходим здесь… Он, Торкер, вообще-то, надеется, что попадет в десяток Ралька, так что…

– Да нет, можешь идти, – разрешил Ральк. – Слышишь, Торкер, а ты не в обиде на меня? Ну, за то… Ночью…

– Нет, какие обиды? – пожал широченными плечами здоровяк. – Это же работа. У меня была работа, у тебя тоже. Так я пойду?..

Голос бывшего вышибалы звучал вполне искренне.

– Ступай, конечно.

Торкер удалился. Ральк стащил куртку, бросил ее на край изломанного настила и уселся рядом – прямо на мокрый камень. Солнышко пригревало, от камней начал валить пар, Орана негромко журчала внизу, обтекая массивные обломки каменной кладки… Обитатели окрестных домов бродили под стеной, подбирая обломки бревен, всевозможный строительный мусор – двери в их домах были конфискованы на нужды города, так что пострадавшим предстояло придумать, как обезопасить свои жилища. До вечера было далеко, горожане не особенно спешили, в Верне все делается солидно и обстоятельно.

Кто-то поблизости заорал, что в доме Совета уже выдают деньги пострадавшим – по спискам. Когда стража снимала двери с петель и утаскивала ставни, все тщательно записывалось, так что теперь – как и обещал Тевелас – можно получить компенсацию. Горожане сбились в стайку и двинули к дому Совета – добиваться денег. По дороге они, загибая пальцы и вздергивая брови, толковали друг дружке, во сколько обошлась им замечательная дверь… которая теперь уже, должно быть, бороздит морские просторы, унесенная от стен бурными потоками… А какие новенькие ставни… И погреб! Крышка же от погреба, не забыть бы…

Ральк зажмурился, подставляя лицо солнцу… Обычно выигранная война превращается в праздник, в единое для всей общины веселье, но нынешняя кампания оказалась такой скоротечной – вряд ли вернцы смогли оценить масштабы грозившей им опасности, а потому так легкомысленно относятся к победе. А может, оно и к лучшему – Ральк слишком хорошо знал, каковы становятся люди, если им приходится годами жить в условиях непрерывной войны. Тогда они начинают жить войною, они превращаются в составную часть войны. Не в часть войска, а в часть войны. В городах, раз за разом переходящих из рук в руки, нет верности флагу одной из сторон, нет уважения к вождям и симпатии к солдатам, жители не сохраняют преданность никому, зато хранят преданность самой войне… Они умеют выжить в войну, они умеют заработать на войне, и уже не смогут ни выжить, ни заработать на жизнь в мирное время… Их дети, выросшие среди непрерывных разговоров о походах, штурмах, контрибуциях, выкупах за пленников и тому подобном – уже не мыслят себе иной жизни, кроме как война. Не знают иных доходов, кроме военной добычи – трофеев, выкупов, обирания трупов на поле брани… Мир их погубит. Ральк и сам был из таких, он родился в королевстве Гева, где междоусобицы не стихали никогда. Теперь ему хотелось приспособиться к жизни в мирном городе, он старательно учился… но получалось пока что плохо.

* * *

Ральк, пригревшись, задремал, убаюканный плеском и воспоминаниями… Что его разбудило – он и сам не понял. То ли появление стражников, то ли что вода в канале притихла. К нему на стену, осторожно перешагивая через выбитые ступени, поднимались солдаты – толстый Ропит одышливо сопел, Нирс с любопытством ветел головой, оглядывая пролом. Ральк посторонился, чтобы товарищи влезли наверх и прошли по настилу – всего прибыло шестеро. Ропит, отдышавшись, объявил, что они – десяток господина Ралька, их прежний десятник Регвин ушел накануне на «Прекрасной Денарелле» и, конечно, нашел геройскую смерть в волнах… Остальными в их отряде будут новобранцы.

– …Лично я бы посоветовал своего племяша, Керта. Смышленый парнишка… Исполнительный. Да и я присмотрю на первых-то порах…

Ральк кивнул – мол, принял пожелание к сведению. Все равно решает, кого принять, кого – нет, капитан. От десятника ничего не зависит. А честно сказать, Ропит Ральку вовсе не нравился. Если племянник хоть немного походит нравом на дядю… так лучше без него.

– Еще велено сказать, – сунулся Нирс, – господином капитаном велено, что наш черед сторожить до завтрашней заутрени. Потом сменят. Назавтра с вечерней молитвой – снова наш черед. Плохо.

– Чего же плохо?

– Как чего! Нам неполный день передышки всего! Знаешь, Ральк…

– Как к десятнику обращаешься! – зашипел Ропит, ткнув рыжего в бок локтем.

– Да брось! – махнул рукой Ральк. Ему хотелось добавить: «все равно не пойду с начальством о твоем племянничке говорить», но не стал дразнить толстяка, сдержался. – Говори, Нирс.

– Я так думаю, сперва капитан на тебя рассердился. Ну, потому что мы все – вниз, а ты один остался на стене. Ну, как будто ты один такой молодец…

– Герой, – подсказал Ропит.

– Да, герой. А мы все, мол… Ну, ты понял! А потом, как будто, глава Совета похвалил стражу, мол так и так, мол, молодцы. И порядок в городе, и на стене с северянами бились нынче… Говорят, что-то такое сказал старик. Ну, капитан и подобрел. Однако же стеречь нам стену почти без отдыха.

– Да брось! Сидеть здесь, за работой приглядывать, окрестности озирать – тихое дело, спокойное. А вот по городу патрулем ходить, в порту за порядком следить – куда как хлопотней. Наоборот, здесь передохнем…

Ральк задумался. Ему не особенно хотелось быть начальником, не хотелось принимать решений, отвечать за что-то… Но делать нечего – уже назначен.

– Вот что, – решился наконец десятник. – Нирс, дуй обратно в кордегардию. Возьми с собой кого-то, кто на ногу полегче… Вот хотя бы Берта. Прихватите сюда побольше факелов. Фонарей, если удастся раздобыть, тоже. Нам ночь сторожить, так я хочу получше этот кусок стены осветить. Мало ли… Вон – вода убывает. Скоро станет можно вброд пройти.

– Да, – подхватил Нирс, – у моста Трех Грешников опять насыпь делают… ну, плотину, значит. Как здесь подсохнет, так работа и пойдет – это каменщики внизу говорили, я слышал. Так мы пойдем?

– Да… А, вот еще! Нирс, ты ничего не слышал, как там варвары? Последний драккар? Что говорят?

– Говорят ушел. Улепетывал без оглядки. Наши посадили десятка три или четыре человек из братства рыбаков на «Гнев Фаларика», вышли наперехват, да куда там! Северян и след уже простыл… Без волхва им тут – без шансов! Удрали.

– Ладно, иди. – Ральк снова задумался. – А походить дозором нам все же придется… Внизу-то – половина домов без ставень, без дверей! До беды недалеко… Вот что, Ропит, обойдешь дома по этой улице и там, дальше… Скажешь хозяевам, чтоб дрова и факелы готовили. Над каждой дверью пусть лампу вешают, на перекрестках – костры жгут. Скажешь, стража будет иногда проходить, приглядывать, но и сами тоже пусть стерегут. Иди, у тебя вид подходящий, солидный. Тебя послушаются.

Отправив подчиненных с поручениями, Ральк нахмурил лоб – непростое это дело, начальством быть. Хлопотное это дело.