Текст книги "Мгновение истины. В августе четырнадцатого"

ГЛАВА V Берлин. Май 1914 г

В начале ХХ века Берлин был не только самым крупным городом в Германии, но и самым современным, являясь неоспоримым свидетельством прогрессивного духа и энергии германской нации. Кайзер Вильгельм II хотел, чтобы его столица была признана «самым прекрасным городом в мире». Согласно его видению, Берлин должен был стать городом памятников, проспектов, величественных зданий, фонтанов и статуй, возможно, даже статуй его самого. Он страдал от отсутствия в Берлине этих необходимых, по его мнению, элементов прекрасного города. «В Берлине нет ничего, что могло бы привлечь иностранца, за исключением нескольких музеев, замков и солдат», – однажды заметил он. Но кайзер явно лукавил. Знаменитый американский писатель Марк Твен, гостивший у американского посла в Германии за несколько лет до Великой войны, сравнил головокружительный рост Берлина и его жажду всего нового и современного с Чикаго. И в самом деле, перед войной этот город был настоящим генератором инноваций и технологического прогресса, страстно желая обрести статус города мира или «Weltstadt». И для этого были все возможности. Он становился своего рода колыбелью новой на тот момент эры науки, особенно в области физики и медицины. Берлин быстро рос и развивался. Настоящим центром общественной жизни развивающегося Берлина была Унтер-дер-Линден, без преувеличения будет сказать, самая красивая и современная улица города, которая связывала резиденцию кайзера и его ближний дворец. Наверное, поэтому уже во время правления императора Вильгельма здесь были сооружены величественные каменные здания самого различного назначения. Среди них отели «Пиккадилли» и «Эксельсиор». Именно в «Эксельсиоре» кайзер любил устраивать «джентльменские вечера» со своими ближайшими друзьями. А помпезное здание Прусской государственной библиотеки Вильгельм открывал лично. Очередной виток прогресса чувствовался не только на улице, но и в поднебесье. На самых высоких зданиях Унтер-дер-Линден были установлены электрические рекламные щиты, высвечивающие на ночном небе слово «Шоколад». Широкие тротуары были всегда многолюдны, особенно по вечерам. Дамы в роскошных нарядах и в самых немыслимых шляпках прогуливались по улице под руку со знатными и галантными кавалерами. Стайками собирались юные курсистки, с восхищением обсуждая наряды прогуливающихся по бульвару дам. По середине улицы, грохоча, величаво катились трамваи, а между ними неудержимым потоком сновали взад и вперед кареты, скрипучие возки и пароконные пролетки. Распугивая лошадей и пассажиров, с бешеной скоростью, аж до сорока километров в час, проносились авто, обдавая прохожих газолиновым чадом.

Однажды поздним весенним утром по Унтер-дер-Линден проследовал кортеж, состоящий из нескольких «Мерседесов», который возглавлял огромный лакированный «Даймлер» на высоких колесах с тонкими белыми шинами, украшенный миниатюрными императорскими коронами на медных, отполированных до блеска фарах. Снабженный серебряным рожком этот роскошный экипаж то и дело оглашал еще немноголюдную в это время улицу мелодичными звуками «Ти-та-та-те-та!», явно заимствованными из оперы Вагнера «Золото Рейна».

– Наш Великий император спешит из резиденции в свой ближний дворец! – восторженно восклицали лавочники, выбегая из своих магазинов и магазинчиков, и верноподданнически махали руками вслед удаляющемуся кортежу, с удовольствием принюхиваясь к запаху газолинового перегара, оставленного несущимися на огромной скорости авто.

– Да, его величество любит быструю езду, – со знанием дела переговаривались официанты, которые, заслышав клаксон, высыпали из дверей гостиницы «Пиккадилли». Их слова быстро тонули в общем говоре обывателей, которые приурочивали свои утренние прогулки к моменту проезда высочайшего кортежа, по которому можно было сверять время. Кайзер любил точность во всем, кроме своей политики, и выезжал из резиденции не позже девяти тридцати.

– По кайзеру можно проверять время! – вытащив луковицу серебряных карманных часов, провозгласил вышедший из гостиницы добропорядочный бюргер.

– Не пришлось бы в этом кайзеровском времени затягивать ремни, – проворчал угольщик, с ног до головы запорошенный черной пылью, но на него сразу же зашикали со всех сторон лавочники, приказчики, владельцы «гастштедтов», официанты и другие праздношатающиеся по Унтер-дер-Линден, высыпавшие на улицу для того, чтобы еще раз засвидетельствовать личное почтение и восторг своему германскому императору и полубогу.

Неожиданно вслед за высочайшим кортежем в запале верноподданничества рванул посетитель пивного бара, одной рукой придерживая вывалившийся из жилетки пивной животик, другой махая что было сил, стараясь привлечь внимание обожаемого им императора. И ему удалось на какое-то время привлечь внимание кайзера, который, увидев, что его обожатель, неожиданно споткнувшись, растянулся в луже посреди дороги, громко рассмеялся. Что для него падение какого-то там излишне фанатичного немца, ведь он, окрыленный идеей фикс, спешит отдать должное своему новому, страшному и коварному богу – Марсу. И пусть небо, затянутое черными тучами, преподносит берлинцам мрачный, серый весенний день, он безмерно, словно ребенок, радуется и этому дню, и этим восторженным лицам, радостно вскидывающим в приветствии руки и кричащим ему здравицы, и даже распластанному в луже неизвестному почитателю. А все объясняется просто. В середине недели во дворце проходил большой прием, на котором император принимал только соратников по своей пангерманской идее, а также военных и руководителей спецслужб. Никто другой во дворец не допускался, чтобы не дай бог не испортить хорошее настроение императора.

Получив ранним утром от своего адъютанта известие о том, что главный противник и злейший конкурент пангерманистов, владычица морей Великобритания, один за другим потеряла два своих крупнейших корабля, которые сгорели со всеми своими пассажирами и экипажами в открытом океане, кайзер был в особенно приподнятом настроении. И потому, прежде чем оседлать своего любимого конька на долгожданной встрече со своими сподвижниками, чтобы там высказать свои самые свежие мысли и призывы, главные из которых: «…оградить Европейский континент от русских стремлений к мировому господству», «обеспечить культуртрегерскую миссию немцев и австрийцев среди «варварских славянских народов» для последующего сплочения самых черных империалистических сил Европы, Вильгельм решил выслушать сначала доклад начальника разведки Большого Генерального штаба подполковника Вальтера Николаи.

Кайзер вошел в свой кабинет, двери которого как по мановению волшебной палочки бесшумно растворились перед ним. Одновременно в глубине залы часы мелодично начали вызванивать десять.

Вильгельм, позвякивая шпорами, подошел к огромному покрытому зеленым сукном дубовому письменному столу, посреди которого лежала красная папка с бумагами, и с ходу бросил свое тело в мягкую округлость дубового резного кресла с высокой спинкой. Вслед за ним вошел генерал-адъютант и, склонив в полупоклоне голову, приготовился выслушать приказание. Всем своим видом он внушал царедворцам страх и почтение, граничащие с фанатизмом, и потому даже ближайшие к нему генералы старались не пропустить ни одного его слова, ни одного жеста.

Подписав неотложные документы, генерал тут же промокнул их и спешно сунул в руки младшего адъютанта.

– Пригласите ко мне подполковника Николаи, – приказал император и, резко соскочив с кресла, подошел к карте Европы, занимающей половину боковой стены, прикрывающей даже дверцы книжных шкафов, на многочисленных полках которых уместились, наверное, вся мудрость и культура мира. Только так и нетронутые руками Вильгельма искусные переплеты этих книг говорили о том, что ни вся мудрость, ни вся культура мира ему неинтересны. Единственно потрепанными в этих шкафах были книги Бисмарка, Штибера, брошюры теоретиков пангерманизма Хассе, Класса, Ревентлова, Рорбаха и других. Удивляться этому нечего, поскольку традиции Бисмарка и его «короля шпионов» – Штибера упали на благодатную почву в довольно амбициозной натуре германского кайзера. Пристального наблюдателя удивить могло только одно, то, что в ряду востребованных книг оказалось и Евангелие. Можно предположить, что занятый перекройкой мира кайзер иногда заглядывал туда, но лишь за тем, чтобы найти в текстах христианских апостолов оправдания своим будущим, далеко не христианским поступкам и решениям. Но к своему удивлению, постоянно натыкался на предупреждения сподвижников Христа о том, что в конце концов ждет каждого жаждущего мирового господства на этой грешной и суетной земле…

Еще раз окинув ненавистным взглядом страны Южной Европы, преграждающей путь Германии к теплому морю, кайзер перевел взгляд на другую карту, представляющую восточные границы империи, от Балтики на севере до Анатолийского полуострова на юге, и занявшую почти всю противоположную стену. Заложенная им в основу новой политики пангерманская идея планировала отторгнуть от Российской империи Прибалтику, царство Польское, Украину, Белоруссию и установить над ними германский контроль. Для реализации этой ставшей для Вильгельма навязчивой идеи необходимы были огромные средства. И прежде всего на активную подготовку к войне, милитаризацию страны, строительство грандиозного военно-морского флота и перевооружение сухопутных сил…

«Как мне не хватает советов Филиппа Эйленбурга, – неожиданно подумал он, окидывая вожделенным взглядом необъятную территорию Российской империи, – кто как не он, мой самый близкий друг, когда-то советовал отказаться от похода на Францию и всю мощь германской армии направить на Россию, на примере великого Наполеона доказывая возможность победоносной войны. И при этом мой верный друг уверял, что Англия и Франция и пальцем не пошевелят для оказания помощи русским. Интересно, что скажет на этот счет недавно назначенный мной шефом германской разведки подполковник Николаи…

– Ваше величество, подполковник Николаи ждет вашего вызова в приемной, – доложил генерал-адъютант, оторвав Вильгельма от грустных мыслей о некогда преданном друге и военном советнике, графе Эйленбурге, которого после скандала о гомосексуалистах ему пришлось отправить в вечную отставку.

– Просите! – нетерпеливо приказал он, вновь занимая место за столом.

Прежде чем назначить этого смышленого и достаточно дальновидного офицера на ключевой в Большом Генеральном штабе пост, император долго перебирал досье каждого из кандидатов. Большинство из офицеров разведки были достаточно опытными, результативными и исполнительными, но все они страдали одним недостатком, не видели дальше своего носа. А Вильгельм хотел иметь во главе своей спецслужбы офицера, подобного Штиберу, никогда не стеснявшего себя нормами морали и в то же время искреннего и дальновидного, как Эйленбург. Единственный, кто примерно отвечал этим его жестким критериям, был Николаи, который, несмотря ни на что, стремился внести свой достойный вклад в дело дальнейшего развития разведки и для достижения этой цели зачастую попирал моральные нормы. То, что агенты из разведывательного бюро Николаи при штабе первого армейского корпуса были даже при дворе российского императора, было лучшей ему характеристикой. А о его дальновидности говорил очередной его доклад о необходимости реформирования спецслужбы в преддверии надвигающейся войны. Теперь, когда в подчинении шефа германской разведки находились военные атташе, легальные агенты и шпионские группы в европейских и восточных странах, разведывательные отделы армейских и пограничных корпусов, он должен был знать о потенциальном противнике все, и даже немного больше.

Подполковник Николаи бесшумно проскользнул в кабинет и, по-армейски четко щелкнув каблуками, остановил свой холодный, бесстрастный взгляд на челе кайзера.

– Прошу, – сухо промолвил Вильгельм, указав офицеру место у длинного библиотечного стола, украшенного двумя старинными китайскими вазами. Проследив взглядом за тем, как устроится Николаи, он нетерпеливо спросил:

– Как по-вашему, итоги балканских баталий могут быть нам чем-то полезны? С реакцией европейских бирж на окончание войны я уже ознакомился, так что можете сразу приступать к анализу военных действий.

– Ваше величество, анализируя ход военных действий наших врагов и наших союзников, я хотел бы заострить ваше внимание на двух аспектах. Прежде всего необходимо отметить, что, несмотря на победу в этой войне, значительно ослаблен экономический и военный потенциал возможных союзников России – Сербии, Греции, Черногории, Румынии и Болгарии. Турция, потеряв все свои приобретенные ранее территории, сегодня все больше и больше склоняется к союзу с Австро-Венгрией. Плодотворно работающие в Константинополе наши агенты влияния настраивают правящую элиту Турции на союз с Германией. Думаю, что до конца года этот вопрос будет решен…

– Следующим, немаловажным итогом войны, – продолжал свою мысль Николаи, – являются существенные изменения в способах ведения войны, обусловленные развитием военной техники, в первую очередь повышением мощи огня, дальнобойности и скорострельности артиллерийских систем, увеличением количества пулеметов. Так, у бывших союзников по первой Балканской войне было 474 пулемета, у турок – 556. В ходе боевых действий использовались новые виды оружия и военной техники – самолеты, которые помимо воздушной разведки стали применяться для бомбометания, а также бронеавтомобили и радио. Все это привело к переходу в сухопутных войсках к разреженным боевым порядкам, использованию для укрытий складок местности и окопов, появилась необходимость защиты войск от авиации. Армии развертывались по фронту на сотни километров. В то же время стало очевидно стремление сторон группировать основные силы на главных направлениях. Подтвердилось преимущество манёвренных действий и ударов по сходящимся направлениям, обходов и охватов. Возросшие огневые возможности войск усилили оборону, поэтому важным условием успешной атаки стало создание значительного огневого превосходства над противником. Вместе с тем увеличение прочности обороны усложнило ведение маневровых боевых действий. Усилились тенденции перехода к позиционным формам борьбы. Четко определилось, что для достижения успеха в коалиционной войне необходимо хорошо налаженное стратегическое взаимодействие войск союзников, объединенное единым командованием…

– Ну, это вы хватили, – возразил Вильгельм, – Франц-Иосиф ни за что на свете не позволит нашему Большому Генеральному штабу командовать своими армиями…

– Подобное наблюдалось и в Балканской войне, – согласился Николаи, – когда войска Сербии, Греции, Черногории и Болгарии действовали разрозненно, вразнобой, то терпели одно поражение за другим, пока не объединили свои усилия. Я бы хотел добавить к этому еще один немаловажный факт. По данным агентурной разведки, французский Генеральный штаб всячески подталкивал Россию к вступлению в Балканскую войну, только сильно просчитался. Французы не брали в расчет, что русским тоже была невыгодна победа балканских стран, которая могла создать неблагоприятные условия при решении вопроса о черноморских проливах.

– Даст бог, мы сами решим проблему проливов раз и навсегда, закрыв совместно с Турцией проход для российских судов, и тем самым изолируем Россию от Средиземноморья, – высказал еще одну свою идею фикс император.

– Разрешите продолжать, ваше величество? – спросил Николаи, когда кайзер, повернувшись к нему спиной, проследовал к своему столу.

– Да! Продолжайте, – величественно разрешил Вильгельм, поудобней устраиваясь в кресле.

– Нашим агентам удалось заложить на нескольких крупных британских транспортных кораблях мины с часовым механизмом. Две сработали, в результате чего два британских корабля пошли на дно в Атлантическом океане…

– А Рейтер сообщило, что корабли уничтожены в результате пожаров.

– А что другое это агентство могло сообщить? Ведь владельцы судов сами заинтересованы в таком страховом случае. Они прекрасно знают, что при подрыве Ллойд и компания вряд ли что-либо им возместит. Продолжая морскую тему, я хотел бы сообщить, что в России, на Николаевском, Металлическом, Путиловском и Невском заводах, осуществляется строительство 12 быстроходных миноносцев на базе кораблей типа «Новик». Согласно контрактам, заключенным военным ведомством, корабли подлежат окончательной сдаче в казну летом 1914 года. Морское министерство уже выплатило за каждый корабль по два миллиона рублей. Для контроля за постройкой кораблей на Черном море от Морского министерства назначена наблюдательная комиссия под председательством контр-адмирала Данилевского. Корабли будут снабжены самыми современными паротурбинными двигателями и котлами высокого давления, отапливаемыми только жидким топливом, и будут развивать скорость до 35 узлов. Артиллерийское вооружение миноносцев включает три 102-миллиметровых орудия с длиной стволов 60 калибров. Боеприпасы размещаются в трех артиллерийских погребах вместимостью по 150 патронов. Для подачи патронов погреба снабжены элеваторами с электрическим приводом. Торпедное вооружение: 5 двойных торпедных аппаратов и 13 торпед. Кроме того, миноносец будет способен принимать на борт не менее 80 мин заграждения, не теряя своих мореходных качеств. На базе «Новика» создаются эскадренные эсминцы и другие быстроходные боевые корабли…

– Я постараюсь лично ознакомиться с русским эсминцем из этой серии, – доверительно сообщил император, – скоро русский корабль этой серии должен прибыть в Штеттин для установки наших самых современных паровых котлов и турбин фирмы «Вулкан». Я думаю, русские мне в этом не откажут.

– Господин подполковник, а как осуществляется сбор экономических данных, необходимых нашему Большому Генеральному штабу для подготовки наступления на Францию и Россию? – полистав свой гроссбух, осведомился Вильгельм.

– Нашим агентам и помощникам в России доведен циркуляр Генерального штаба № 2348, по которому германским фирмам за границей предлагается зачислить в штат своих служащих лиц, командируемых Большим Генеральным штабом. Правда, следующим циркуляром мы вынуждены были принять на себя большие расходы, указав, что командируемым лицам значительное содержание выплачивается за счет сумм нашей службы. Таким образом…

– Не стойте за расходами, – прервал Николаи кайзер, – каждая марка, выплаченная агентам, возмещается на поле боя сторицей… Вы, как никогда, обрадовали вашего императора своим подробным и обстоятельным докладом, – после небольшой паузы торжественно промолвил кайзер, – я благодарен вам за хорошую и плодотворную деятельность по обеспечению безопасности Отечества и хотел бы знать, кто эти беззаветные герои, которые, рискуя жизнью, информируют нас о военных приготовлениях противника?

– Ваше величество! Таких героев много, это все ваши верноподданные. Но особо я хотел бы отметить директоров Путиловской верфи – Орбановского, Бауэра, Поля, а также начальника отдела военного судостроения Шилленга и начальника отдела эллингов Летчера, и господ инженеров, и почти всех чертежников, то есть свыше ста работников. Правда, я стараюсь пользоваться их услугами только в крайнем случае. Для получения информации о военных заказах русского военного ведомства мы пользуемся данными русских и германских страховых обществ, с которыми поддерживаем самые тесные деловые связи. Германские общества и банки – по нашей рекомендации, разумеется, – берут на себя риск перестрахования военных кораблей в процессе их строительства. Русская перестраховочная контора «Шварц, Бранд и К°», общество «Фейгин и Тотин» и другие компании по страховке судов сообщают нам все данные о классе судна, тоннаже, назначении, месте постройки, вооружении и машинах, управлении и тому подобном. И так – до самого спуска на воду, когда страховка прекращается…

– Все это прекрасно, но с началом войны русские скорее всего прекратят сотрудничество с этими страховыми компаниями. Так что на всякий случай продумайте, как сохранить эту систему в ходе войны через нейтральные страны, – порекомендовал кайзер.

– Всенепременно, – услужливо отозвался Николаи, – я уже привлек к этому делу опытных юристов.

– Отменно, отменно, господин подполковник, – благожелательно промолвил император, – представьте мне список особо отличившихся ваших помощников и компании, внесшие большой вклад в добывании вражеских секретов, – добавил он, вставая из-за стола, давая тем самым понять, что аудиенция окончена.