Текст книги "Мастер, Елизавета и другие"

Мастер в размышлениях о характере русского народа. Что изменилось в нём за сто лет?

Среди литературы конца девятнадцатого – начала двадцатого веков Мастер выделял произведения русских философов. Вот и сейчас он стоял у окна своего кабинета и держал в руках книгу Николая Лосского «Характер русского народа». В ней Мастер отметил наблюдение философа о развитии русской культуры: «Именно начало XX века было роскошным расцветом первоклассной культуры. Напряжённый серьёзный труд наполнял жизнь профессоров Высших учебных заведений; в средней школе, особенно в частных школах, совершенствовалось преподавание; врачи, инженеры, юристы, земские деятели стояли на высоком уровне культуры. Все лучшие качества русского народа были источником этого цветения культуры». Само собой напрашивалось сравнение с началом двадцать первого века по всем отмеченным Лосским направлениям. Первое. Сто лет тому назад расцвет культуры – сейчас явный упадок русской культуры, её порабощение западной, в основном, американской массовой потребительской культурой. Второе. Напряжённый серьёзный труд профессоров Высших учебных заведений сменился их борьбой за выживание. Год от года увеличивается приём студентов на коммерческой основе, всё меньше оставляя мест даровитым, но финансово не обеспеченным молодым людям. Это происходит на фоне увеличения учебной нагрузки на профессоров и не оставляет им времени для серьёзного научного труда, что отражается на качестве выпускаемых специалистов. Третье. Вместо совершенствования методики преподавания в средней школе произошёл отказ от своей отечественной системы образования, выпестованной за двадцатый век. Она была настроена на природную сообразительность русского человека, давала ему пищу для ума и фантазии. Принятая западноевропейская система обучения сухо формализована, ориентирована на запоминания фактов и не соответствует русским природным данным. Это становится причиной падения интеллекта русской нации. Четвёртое. Всё вышеперечисленное приводит к отсутствию высококачественных специалистов во всех областях науки, техники, культуры, здравоохранения. Требование к приёму на работу ограничивается умением обслуживать образцы импортной техники. Высшая оценка работы специалиста – уметь (сделать, обслужить) не хуже, чем «на Западе». Запад стал мерилом качества работы и достоинств русского человека, менталитет которого принципиально отличается от западного.

«К чему же мы пришли в результате? – Мастер задумался. – В чём, всё-таки, главная беда русской современности? Плохие специалисты – потому что их плохо учат. Плохо учат – потому что учат плохие специалисты. Так и ходим по кругу, из которого никак не можем вырваться. Что же делать? Вроде бы Президент и его команда понимают проблемы государства и народа, часто правильно говорят, призывают к патриотизму, разрабатывают планы. Что-то делается по этим планам, а вокруг всё серо и продолжает ещё больше сереть. Почему?» – Мастер усмехнулся. Вот и пришёл к первому традиционно-русскому вопросу. Теперь остался второй: «Кто виноват?». Жизнь расцвечивают неординарные люди, обладающие выдающимися способностями и пользующиеся непререкаемым авторитетом у народа. Иными словами – его неформальная элита. Поэтому на два вопроса может быть один ответ: всё вокруг серо, потому что в государстве нет неформальной элиты, а виноваты те, кто неправомерно занимают её место.

Вот, оказывается, в чём дело! Русский народ привык выделять из своих рядов людей, которые отражали его чаяния, были его духовными учителями, именно они становились творцами русского единения, на основе которого уже формальная элита строила государственное единство. Неформальная элита являлась конкурентом за власть с формальной государственной элитой, подстёгивала её, не давала закостенеть.

В России начала двадцать первого века впервые в её истории сложилась ситуация, когда народ не смог выделить из своих рядов неформальную элиту. Много умных, талантливых, перспективных россиян покинули свою родину в девяностые годы, некоторые из них смогли бы достойно войти в ряды национальных элит российского государства. Расставание с ними принесло большие потери стране. Но не это самое главное. Ведь и в двадцатые годы двадцатого века страна также распрощалась со своей неформальной элитой. Но её место достаточно быстро заняла другая, советская элита, воспитанная на коммунистических принципах. Почему же подобное не случилось в наше время? Ведь после падения Советского государства прошло уже более четверти века, срок вполне достаточен для появления новой неформальной элиты, пусть и ориентированной на капиталистические отношения в обществе. Как показывает история, форма государственного устройства не влияет на появление народных авторитетов. В древней Руси это были былинные богатыри и языческие волхвы, в Руси монгольского периода и Московского государства ими стали христианские святые, в императорской России народную совесть представляли писатели, в Советской России – деятели литературы и искусств.

В Российской Федерации неформальная элита не появилась потому, что её место оказалось занятым. На нём разместились так называемые «публичные» люди, которым предоставляется радио и телевизионный эфир в наиболее удобное время. В эти часы и наибольшая цена рекламного времени, что очень важно для коммерческих каналов телевидения и радиостанций. В число «публичных» людей вошли звёзды эстрады, популярные артисты кино, ведущие различных развлекательных программ, спортсмены. Показ иллюзорной «красивой» жизни компенсирует серость реальной жизни. Зрители и слушатели подвергаются массовому «оболваниванию». В результате в народе вместо споров вокруг серьёзных жизненных вопросов идут обсуждения, типа «какое платье у Ксюши», или «кого поставят на правый фланг в защите «Спартака». Массовая культура стала своего рода «опиумом для народа», что вполне устраивает формальную элиту, поскольку снижает уровень её критики и устраняет конкурентов за власть.

А где же оказались «духовные учителя» народа? Пока ещё были живы мэтры советской литературы и искусства им давали слово, хотя и в не очень «смотровое» время. Постепенно они покидали нас, уходя в небытие, их книги люди среднего возраста и молодёжь переставали читать, постепенно отвыкая от чтения вообще. А чтение для мозга человека, наряду с классической музыкой и живописью, представляет творческий процесс, в нём из абстрактных изображений букв и слогов в голове человека рождаются картины, которые живут, движутся, окрашиваются в цвета, приносят различные эмоции и создают настроения. Просмотр фильма, построенного на основе литературного произведения, не может заменить его чтение. В фильме, даже серьёзном и вдумчивом, представляется позиция режиссёра и его команды, их видения, их эмоции, их краски жизни. Авторы фильма «подсказывают» человеку, как мыслить и какие делать выводы, то есть выполняют за него ту творческую работу, которую читатель должен был проделать сам.

«Вот теперь можно обсудить последнюю фразу из приведенного отрывка произведения философа Лосского, – подумал Мастер. – Он написал: «Все лучшие качества русского народа были источником этого цветения культуры». Для нашей жизни можно сказать, что лучшим качествам русского народа не дали проявиться за последнею четверть века, их загнобили примерами западного образа жизни, его идеологией, неподходящей менталитету русского народа. Хуже того, поскольку «свято место пусто не бывает», дали возможность расцвести его худшим качествам, поэтому вместо «роскошного расцвета первоклассной культуры» получили упадок русской культуры, её порабощение западной. В такой обстановке не могли появиться духовные учителя для народа, творцы его единения. «А дальше, – усмехнулся Мастер, – становится понятным парадоксальный вывод писательского сообщества, что русский народ портит литература».

Мастер отошёл от окна, отбросил печальные размышления и сел за компьютер. Надо было работать.

Алексей Михайлович и Аввакум продолжают свой заочный спор, обременённый семейными несчастиями

«1669 год стал для дома Романовых злым. В начале марта родилась дочка Евдокия, да была столь слабенькой, что через два дня померла. Через четыре дня за ней последовала жена Алексея Михайловича, Марья Ильинична. Совсем опечалился царь, потеряв любимую жену. Плакал он горючими слезами, стоя на коленях пред иконой Иисуса Христа, причитая: «За что наказываешь меня, Боже?» Молчит Иисус, а вместо него Аввакум нашёптывает: «Не учил Христос огнём, да кнутом, да виселицею веру утверждать!» Прощение пред Богом просит Алексей Михайлович за дела свои жесткосердные, а Аввакум без жалости вдалбливает ему: «Аще не обратитеся, то все погибнете вечно, а не временно!» Обозлился царь на протопопа, вскочил с колен да закричал, затопал ногами: «Кто ты такой, чтобы учить меня, помазанника Божьего!» Аввакум ему из Пустозерья отвечает: «Ты владеешь на свободе одной русскою землёй, а мне сын Божий подарил за темничное сидение и небо и землю». Свирепеет царь: «Сгною тебя в земле!». Ему отвечает спокойно Аввакум: «Ты, от здешнего царства в вечный дом пошедше, только возьмёшь гроб да саван. Мне же на земле лежати и небом прикрытым быти; небо мое, земля моя, свет мой и вся тварь – Бог мне дал». В душевном бессилии прокричал Алексей Михайлович: «Раскольник ты! Отринет Бог тебя от себя!» Но Аввакум уверен в правде своей: «Явился ко мне Христос с силами многими и сказал «Не бойся, аз есмь с тобою».

Упал Алексей Михайлович на пол, руки раскинул, замолчал. Понял он, что встал Аввакум между ним и Богом, не даёт ему с Ним общаться, обвинения свои строит. «Неужто правда на его стороне? – думает царь. – Вся церковь православная молится за меня, владыку земли русской, да не помогают эти молитвы. Видно, права была жена моя любимая, когда говорила, что слаба вера молящихся, не слышит их Иисус Христос. А протопоп крепко верит в свою правду, его молитвы доходят до Господа Бога, слышит Он Аввакума и оберегает его».

Тяжело поднялся Алексей Михайлович с пола, перекрестился на иконы и побрёл в опочивальню с думами горькими. Чего ещё ожидать ему…?

А дальше Господь Бог стал прибирать к себе его наследников. В июне умер четырёхлетний Симеон, в январе – шестнадцатилетний Алексей. Из сыновей остались только больной Фёдор, да глупенький Иван. Тринадцать детей родила ему Марья Ильинична за двадцать пять лет замужества, а оставлять после себя на царстве некого. Во всём виноваты эти раскольники – Аввакум с товарищами, да монахи Соловецкие, они заставляют его делать дела небожеские и не дают ему с Богом общаться, заслон выстроили. Надо смирить их, убрать со своего пути, заставить покаяться перед ним, царём русским, и перед Богом нашим, Иисусом Христом.

Послал царь стрелецкого начальника, Ивана Елагина, на расправу с аввакумовским родом и его последователями. Тот начал с Мезени, где жила в ссылке жена Аввакума с детьми. Вломился Елагин в дом тихий и чистый, собаки лают на пришедших, захлёбываются. Но ещё больше злости у гостей незваных, собак перебили, хозяев выгнали на улицу вместе с детьми малыми, сам Елагин за стол уселся, суд неправый вершить. Начал с крестников аввакумовских, сынов его духовных. Первого вызвал двадцатипятилетнего Луку, из Москвы приехавшего навестить детей Аввакума, и спрашивает его:

– Как крестишься ты во имя Бога нашего?

– Я так верую и крещуся, слагая персты, как отец мой духовной, протопоп Аввакум, – отвечает ему смиренно Лука.

– Не будешь так больше! Повесить его!

Кинулись стрельцы на бедного юношу, накинули петлю и тут же в доме повесили его на балке.

Вторым позвали юродивого Фёдора.

– Показывай, как крест православный на себя кладёшь, – приказал Елагин.

Перекрестился несчастный парень двумя пальцами, и тут же вздёрнули его стрельцы рядом с Лукой.

Пришёл черёд и Анастасии, жены Аввакума. Втолкнули её в горницу вместе со старшими сыновьями, Иваном и Прокопием. Обмерло сердце у неё, увидев повешенных Фёдора и Луку, кинулась она в ноги Елагину, запричитала:

– Прости сынов моих, батюшка, не виноваты они в делах отцовых!

Стоят Иван и Прокопий, бледные, головы опустили. Подошёл Елагин к Ивану, схватил его за волосы, заглянул в глаза, страх увидел.

– Подпишите отречение от отцовского учения? – грозно вопросил он.

– Подпишут, подпишут, – кинулась Анастасия к сыновьям, – говорите же! – приказала она.

– Подпишем, – тихо ответили те.

– Дайте им бумагу и перо, – распорядился Елагин.

Пока сыновья подписывали отречение от отцовского учения, стояла Анастасия на коленях и вспоминала, как четыре года тому назад благословила Аввакума от себя и детей на борьбу с «блудней еретической».

Думала ли она, к чему приведёт эта борьба? Что ей придётся на коленях умолять оставить в живых её сыновей?

– В тёмную их! – приказал Елагин, сворачивая бумагу. «Теперь можно и Аввакума в Пустозерском остроге навестить, – подумал он. – Пусть поймёт, что если сыновья от него отказались, то другие бросят его и подавно».

В Пустозерск ехал Елагин уже с подписанным царём указом. В нём предписывалось Аввакума посадить в землю в срубе и давать ему хлеба и воды. Аввакумовских сподвижников казнить отрезанием языков и отрубанием правых кистей рук, а затем поместить каждого отдельно в земляной сруб. Но было ещё условие, данное царём устно. Если Аввакум откажется от раскольничества, то вернуть его в Москву.

Елагин начал разговор с Аввакумом с показа бумаги с отречением его сыновей. Прочитал тот запись, перекрестился.

– Оплошали они, бедные, не догадались венцов победных ухватить, испугались до смерти, повинились, – покачал головой Аввакум. – Страшна смерть, не дивно! И Пётр, апостол, некогда убоялся смерти и от Христа отрёкся и о сем плакался горько и слёз ради прощён был. Простит Христос и моих сыновей.

– Они могут заслужить прощение и от царя, так же, как и ты. Откажись от раскольничества, вернёт царь в Москву тебя и сыновей твоих. Иначе сгноите в земле все: ты здесь, они там.

– Мне не от чего отказываться, не мы раскольники, а вы. Мы церковное предание держим неизменно, а ваше еретическое сборище проклинаем, – ответил на царское предложение Аввакум.

– Ну что же, тогда тебя в земляной сруб, а сподвижников твоих на плаху, – сказал Елагин, а сам подумал: «Крепок протопоп, ни себя, ни семью не жалеет в вере своей».

Неправ был Елагин в мыслях своих, слёзно жалел Аввакум детишек и жену, еженощно молился о них, Бога просил принять их покаяние. И привиделось ему, как от них три столпа огненных к небесам стоят распростёрты, значит, принял Бог, и легче Аввакуму стало».

Елизавета, Целитель и Мастер в выборе методов лечения. На чём основываться?

Последние лет пять – семь Елизавета очень плотно сотрудничала с отечественной медициной. В этом сотрудничестве Елизавета представляла болезненную сторону, а медицина – лечащую. К лечению привлекалось всё большее количество врачей, которые выписывали всё больше лекарств. В какой-то момент Елизавета поняла, что этот процесс становится бесконечным и в нём она призвана работать на медицину, а не медицина на неё.

Пришлось отказаться от услуг официальной медицины и перейти к народной. Она оказалась ещё более дорогостоящей и менее эффективной. Рассталась и с ней.

Следующий этап лечения оказался психологически успешнее. Эзотерические учителя, к которым она на этом этапе обратилась, успокаивали её и показывали путь к полному излечению. Они видели причину болезней в ней самой: в её поведении, питании, сне, в отношении к жизни в целом и в отдельных жизненных процессах. Так что для того чтобы вылечиться надо было изменить полностью себя и свой образ жизни. В этом случае учителя гарантировали излечение, только вот когда? Официальная медицина обещала здоровье после приёма курса таблеток, учителя – после перерождения больного. А переродиться не давало физическое здоровье, которое, несмотря на психологическую поддержку учителей, продолжало ухудшаться. Как на один и тот же медицинский препарат у каждого человека может быть разная реакция, так и эзотерическое учение, рассчитанное на массу учеников, может влиять по-разному на отдельных индивидов, в зависимости от их состояния. Постепенно Елизавета приходила к выводу, что если в медицине для излечения человека нужны индивидуально подобранные лекарства, то и в эзотерике у каждого больного должен быть свой индивидуальный учитель. Он, общаясь с доверившимся ему человеком, может чувствовать все его особенности и, исходя из них, вести его перестройку. Это понятно, только где такого индивидуального учителя она могла найти?

Елизавета заплакала. Последнее время плаксивость к ней приходила с ощущением безысходности. В этих случаях её мог успокоить только Мастер. Она набрала номер его телефона, но получила ответ, что абонент вне зоны действия сети. Это ещё больше расстроило Елизавету, слёзы потекли ручьём, и она начала шарить по разным карманам в поисках носового платка. В кармане куртки она нащупала какую-то бумажку и вытерла ей нос. Присмотревшись, она увидела написанный неровным почерком номер телефона. «Откуда это? Кто его написал? Чей телефон? – начала вспоминать Елизавета. – Ах да, этот номер дал ей тот мужчина, который подошёл к ней возле магазина. Она тогда была в ужасном состоянии, и мужчина предложил помощь. Кто он? Просто прохожий, который заметил, что ей плохо? Но он почувствовал её болячки. Врач? Не похоже, после многолетнего сотрудничества с медициной, она врачей узнавала сразу. Обычный человек, ничем особенным не отличающийся от других. Хотя нет. У него были запоминающиеся глаза, большие и немного выпуклые. Елизавета улыбнулась. Воспоминания о незнакомце как-то успокоили её. «Чем он может помочь мне? – подумала Елизавета. – Хотя тогда, после разговора с ним у неё перестала болеть голова. Может быть, позвонить ему? За спрос денег не берут, да и не бьют». Она решительно набрала телефонный номер незнакомца. Телефон взяли буквально после первого гудка.

– Здравствуйте, незнакомка из магазина «Пятёрочка», – услышала она немного хрипловатый голос. – Я ждал Вашего звонка.

– Как Вы поняли, что это я звоню? – изумилась Елизавета. – И почему ждали моего звонка?

– Ваш номер я не знал, но понял по звонку, что это Вы. А на второй вопрос ответ непростой, его можно понять только при дальнейшем знакомстве, если оно продолжится.

– Вы пугаете меня своей осведомлённостью, – Елизавета действительно испугалась такого начала разговора.

– Я Вам не причиню никакого вреда, а вот помочь, возможно, смогу. Сейчас Вы очень волнуетесь и можете не совсем адекватно отреагировать на мои слова. Поэтому я предлагаю на первый раз общение закончить, Вам успокоиться и подумать, насколько нужна моя помощь в поправке Вашего здоровья. Воспринимайте меня как некого Целителя, обладающего необычной методикой лечения. Согласны?

– Да, – растеряно ответила Елизавета. – Я вам перезвоню позже. До свидания.

– До свидания, – незнакомец дал отбой, оставив Елизавету в полной растерянности.

Буквально в туже самую секунду раздался новый телефонный звонок. Это звонил Мастер.

– Виктор! Как хорошо, что ты мне перезвонил!

– Что такое случилось?

– Пока ещё ничего, но может случиться. Я тебе говорила о своих некоторых проблемах со здоровьем и об их лечении, так вот – появился ещё один вариант.

– Нашла очередного Учителя? Или мага?

– Нет, Целителя. По крайней мере, он так представился.

– И от каких недугов он излечивает? Или как Кашпировский в девяностых годах: от всех болезней и в масштабе стадиона страждущих? Ты ему хотя бы сказала, что с тобой?

– Нет.

Мастер засмеялся.

– А где же ты такого молодца-удальца нашла?

– Возле магазина. «Пятёрочки».

– Да, там таких обитает много, – Мастер уже не скрывал иронии. – И сколько он у тебя попросил?

– Нисколько. И не надо смеяться, пожалуйста. Я хотела с тобой серьёзно обсудить, а ты…, – Елизавета обиделась. – Нельзя всё сводить к шуткам. Вопрос не шуточный.

– Тем более нельзя доверять его первому встречному.

Елизавета и сама это понимала, но что-то притягивало её к странному незнакомцу.

– Выкинь это из головы. Надо искать серьёзных врачей, лучше всего в Израиле. Туда все наши классные врачи уехали в девяностых годах. Там лучшая медицина.

– От одного слова «медицина» мне тошно становится.

– Ну, тогда давай просто в Израиль слетаем. Ты там была?

– Нет.

– Тогда готовься. У меня среди местных есть знакомые, заодно и встретимся.

Елизавета поняла, что серьёзного разговора не получится.

– Ладно, подумаем. Когда увидимся?

– Я завтра могу. У тебя как? – чувствовалось, что Мастер куда-то торопится.

– Давай на вечер. У тебя, – предложила Елизавета.

– Договорились. До завтра, пока!

Связь оборвалась. Елизавета медленно положила телефон и задумалась. Если посмотреть со стороны, то действительно выглядело всё смешно. Кто бы ей об этом рассказал – она бы посмеялась. Очень весело, но горько. А горько от безысходности, которая наступает после годов лечения, разрушающих организм. А этот знахарь, или, как его – Целитель, окончательно добьёт его. Ни один здравомыслящий человек не посоветует ей сделать выбор в пользу этого, так называемого Целителя. «Выбор, выбор, – завертелось в голове Елизаветы. – От кого недавно она слышала это слово? Постой, постой… Ах да! Незнакомец догнал её после Эрмитажа и спросил, как пройти на Невский проспект. Потом вдруг, с ни с того ни с сего, предупредил: «Вам скоро предстоит сделать важнейшие выборы в своей жизни. Смотрите, не ошибитесь, подумайте хорошо». О каких выборах он предупреждал её? После Незнакомца произошла встреча с Мастером. Он стал первым её выбором. Затем она встретила человека, назвавшего себя Целителем. Теперь предстоит сделать второй выбор, – подумала Елизавета. – Выбор важнейший для её здоровья и, конечно, жизни. И она не должна ошибиться. Все три встречи – с Незнакомцем, Мастером, Целителем, были неожиданные и необычные в своём продолжении. Между ними существует какая-то пока ей непонятная связь, и выборы не должны её разрушить. Иначе, зачем все эти встречи?» Елизавета решительно взяла телефон и набрала номер Целителя. Он ответил сразу.

– Я согласна, – просто и буднично, как будто идёт разговор о какой-то мелочи, сообщила Елизавета своё решение. – Когда увидимся?