Текст книги "Институт реабилитации в Российском законодательстве. Возникновение, развитие, понятие, перспективы"

Между тем осуществление в отношении лица незаконного или необоснованного уголовного преследования является условием применения института реабилитации, поскольку в данной ситуации можно признать, что права и свободы лица ущемляются и ему причиняется вред.

Перечень лиц, представленный в ч. 1 ст. 21 УПК РФ, является исчерпывающим, суд в данный перечень не входит. Кроме того, согласно ч. 3 ст. 15 УПК РФ суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты, а создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Однако, формулируя ч. 1 ст. 133 УПК РФ таким образом, что вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда, законодатель заставляет нас полагать, что либо суд является органом, осуществляющим уголовное преследование, либо это неточность в формулировании уголовно-процессуальной нормы.

По-видимому– последнее, так как далее, в ч. 2 ст. 133 УПК РФ, законодатель, раскрывая основания возникновения права на реабилитацию, указывает два случая, напрямую связанные с действиями (бездействием) суда (п. 4 и п. 5 ч. 2 ст. 133 УПК РФ), что позволяет говорить о неточности в формулировании ч. 1 ст. 133 УПК РФ.

Сказанное не исключает случаев судебных ошибок или, что еще хуже, превышения полномочий или злоупотребления судебной властью, и их изъятие из числа условий возникновения права на реабилитацию было бы неверным. Как справедливо отмечает В. М. Орлова, «невиновным реабилитированным является не только тот, кто преследовался незаконно, но и тот, кто, будучи невиновным, оказался жертвой судебной или следственной ошибки, притом, что норм УПК никто не нарушал»[164]164
  Орлова М. В. Спорные вопросы реабилитации невиновных по уголовным делам // Российский следователь. 2005. № 2. С. 4.


[Закрыть].

Законодатель и сам связывает два основания возникновения права на реабилитацию с действиями (бездействием) суда, речь идет о п. 4 и п. 5 ч. 2 ст. 133 УПК РФ. В отсутствие такого условия, как незаконность или необоснованность уголовного преследования, они могут стать основаниями применения института реабилитации. А это значит, что в подобных случаях условием наступления права на реабилитацию является незаконное или необоснованное решение суда.

В свете изложенного представляется необходимым уточнить содержание ч. 1 ст. 133 УПК РФ, устранив формальную неточность путем выделения суда из органов, осуществляющих уголовное преследование, и указав, что вред, причиненный лицу в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя и прокурора, а вред, причиненный лицу незаконными или необоснованными решениями суда, возмещается государством в полном объеме независимо от вины суда.

Думается, в аналогичном ключе должны быть изложены и п. 34, 35 ст. 5 УПК РФ.

Да, такое изложение будет противоречить положениям ГК РФ об обязательствах вследствие причинения вреда в части необходимости установления приговором либо иным судебным решением, вступившим в законную силу, виновности суда, постановившего незаконное или необоснованное решение, однако будет соответствовать ст. 53 Конституции РФ, а также принципу ответственности государства перед личностью. Ведь и законодатель, указав в ч. 2 ст. 133 УПК РФ, что «право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеют… осужденный – в случаях полной или частичной отмены вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращения уголовного дела по основаниям, предусмотренным п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, а также лицо, к которому были применены принудительные меры медицинского характера, – в случае отмены незаконного или необоснованного постановления суда о применении данной меры», не оставляет нам выбора в установлении такого условия возникновения права на реабилитацию, как незаконное или необоснованное решение суда.

И лишь только при уточнении законодателем перечня оснований и условий, при которых возникает право на реабилитацию, можно будет говорить о том, что в «иных случаях вопросы, связанные с возмещением вреда, разрешаются в порядке гражданского судопроизводства».

3. Субъекты правоотношений по реабилитации в российском уголовном судопроизводстве

Правовое отношение – это требуемая реализуемой нормой права форма взаимоотношений субъектов права в процессе приобретения и использования ими конкретно-определенного субъективного права либо создания или исполнения конкретно-определенной юридической обязанности[165]165
  Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. М., 1999. С. 504.


[Закрыть].

Субъекты правоотношений – это участники правовых отношений, обладающие соответствующими субъективными правами и юридическими обязанностями; при этом, как указывает Н. И. Матузов, круг субъектов права зависит, в конечном счете, от воли государства[166]166
  Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. М., 1997. С. 481.


[Закрыть].

Особенностью реабилитационных отношений в российском уголовном судопроизводстве является наличие такого участника, как государство, причем акцент делается не на принадлежащих ему правах, а на его обязанностях восстановления в правах и свободах и возмещения вреда лицу, в отношении которого должностными лицами государственных органов осуществлялось незаконное или необоснованное уголовное преследование.

Данные обязанности государства закреплены в основном законе – Конституции РФ, где в ст. 53 указано, что каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Особенностью государства как участника правоотношений является то, что в правоотношениях оно выступает как коллективный субъект, вбирая в себя государственные институты и образования (субъекты Российской Федерации, муниципальные образования).

В. В. Бойцова и Л. В. Бойцова совершенно справедливо указывают: независимо от того, какой орган принимает решение о компенсации и исполняет постановление (определение) о выплате возмещения, производится она из средств государства и от его имени. Возложение данной обязанности на государство обусловлено как утилитарными соображениями (государство располагает большими возможностями, чем любой его орган, для быстрого и полного восстановления прав граждан; при определении степени виновности различных правоохранительных органов в необоснованном уголовном преследовании возникают трудности), так и принципиальными соображениями государственно-правовой политики (интересы отправления правосудия, восстановления уважения к государству и его органам, гарантированная защита права на восстановление правового статуса пострадавших)[167]167
  Бойцова В. В., Бойцова Л. В. Реабилитация необоснованно осужденных граждан в современных правовых системах. Тверь, 1993. С. 38–40.


[Закрыть].

По мнению К. Б. Ярошенко, возложение ответственности за вред именно на государство объясняется прежде всего тем, что, во-первых, государство располагает большими возможностями, чем любой другой орган, по восстановлению лица в его прежнем состоянии, особенно в случаях, когда такое восстановление выходит за рамки выплаты денежного возмещения (восстановление жилищных, трудовых, пенсионных и других прав), и, во-вторых, в результате тесного переплетения деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, которой может быть причинен вред, бывает трудно определить конкретное виновное должностное лицо или орган в цепи этой деятельности[168]168
  См.: Ярошенко К. Б. Возмещение вреда, причиненного действиями должностных лиц // Советское государство и право. 1982. № 8. С. 138.


[Закрыть].

Также представляют интерес рассуждения Б. Т. Безлепкина о субъекте, обязанном возместить вред лицу, обладающему правом на реабилитацию.

Автор указывает, что отказ законодателя от такого решения вопроса, когда обязанность возмещения имущественного ущерба, причиненного в связи с уголовным делом, возлагалась бы на определенное правоохранительное учреждение, на прокуратуру или суд, в которых произошла судебно-следственная ошибка или допущено злоупотребление, не случаен.

Как юридические лица, обладающие имущественной обособленностью, эти органы могут вступать в имущественные отношения лишь в сфере реализации обычной гражданской правосубъектности юридических лиц, но не как орган дознания, предварительного следствия и правосудия. Свою свободу, честь и имущественное положение гражданин, будучи вовлечен в сферу уголовного судопроизводства, вверяет не Н-скому районному отделу внутренних дел, не Н-скому районному прокурору, не Н-скому районному народному суду, а государству. Перечисленные же органы – это лишь звенья аппарата, специально созданного государством, чтобы успешно осуществлять свое исключительное право на уголовное преследование виновных в совершении преступления и отправление правосудия. За их надлежащее и эффективное функционирование и за действия каждого должностного лица – служащего этих органов, за успех борьбы с преступностью и охрану прав и законных интересов отдельных лиц ответственно перед своими гражданами государство в целом.

Поэтому Б. Т. Безлепкин приходит к выводу, что государство обязано ликвидировать и вредные последствия ошибок, допущенных в этой деятельности, независимо оттого, чем они были вызваны (несовершенством закона, неподготовленностью судебных и следственных работников, ошибками в подборе и расстановке кадров, недостаточной материальной базой, отступлением от режима законности), в каком звене судебной либо следственной системы допущена ошибка и на какой стадии процесса она обнаружилась[169]169
  См.: Безлепкин Б. Т. Возмещение вреда, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. М., 1985. С. 24–25.


[Закрыть].

При этом в соответствии с п. 3 ст. 1081 ГК РФ Российская Федерация, субъект Российской Федерации или муниципальное образование в случае возмещения ими вреда, причиненного должностным лицом органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры или суда, имеют право регресса к этому лицу, если его вина установлена приговором суда, вступившим в законную силу.

Порядок регрессной ответственности разработан слабо. Условия наступления ответственности должностных лиц перед государством, случаи наступления ответственности и виды наказаний (взысканий) нуждаются в дальнейшем развитии.

Представляется возможным привлечение к регрессной ответственности должностных лиц путем применения к ним уголовной ответственности, дисциплинарной, а также материальной (последние два вида – в рамках трудовых отношений, в которых состоит должностное лицо с соответствующим государственным органом).

При наличии в действиях (бездействии) должностного лица состава преступления, содержащегося в нормах Особенной части УК РФ, оно подлежит привлечению к уголовной ответственности в установленном порядке.

Независимо от привлечения должностного лица к уголовной ответственности представляется необходимым применение дисциплинарной и материальной ответственности, условия которых должны быть установлены ТК РФ.

Основанием привлечения к дисциплинарной ответственности будут: неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей, а также, с учетом специфики деятельности работника, обязанностей, установленных для него специальным законодательством (в частности, уголовно-процессуальным).

Основание привлечения к материальной ответственности – виновные противоправные действия (бездействия) работника, причинившие третьему лицу ущерб, который был компенсирован указанному лицу работодателем, при условии, что этим действиям дана соответствующая правовая оценка в судебном решении (установлена его вина), вступившем в законную силу.

Представляется, что в данном случае, когда в действиях должностного лица не будет установлен состав преступления, определение вины должностного лица в приговоре, который будет постановлен по уголовному делу в отношении него, не требуется. Достаточным основанием будет правовая оценка противоправных действий (бездействия) в любом из решений, принятых судом по уголовному делу, где должностное лицо представляло сторону обвинения, либо вышестоящим судом в отношении судьи (если деятельность судьи не охватывалась понятием «правосудие», как оно определяется действующем законодательством и Конституционным Судом РФ).

Однако в отношении должностного лица– Судьи, в соответствии с требованием ч. 2 ст. 1070 ГК РФ, при осуществлении им правосудия, вина должна быть установлена только приговором суда, вступившем в законную силу.

Кроме того, следует отметить необходимость дифференцированно применять дисциплинарную и материальную ответственность в отношении должностных лиц, так как в противном случае, на это обращает внимание и Б. Т. Безлепкин, должностное лицо было бы сковано постоянным опасением расплаты за свои действия и решения[170]170
  См.: Там же. С. 28–29.


[Закрыть].

Скажем, в случае наличия в действиях должностного лица умысла, к нему применимы как дисциплинарная, так и полная материальная ответственность, в случае же неосторожности – дисциплинарная и ограниченная материальная ответственность.

В случаях же невиновного причинения вреда должностными лицами государственных органов привлечение указанных лиц к какой-либо ответственности представляется ненужным, поскольку все предписания закона и все возложенные на них обязанности ими были выполнены.

Таким образом, государство является субъектом, обязанным восстановить права и свободы, а также возместить вред лицу во всех случаях, однако в правоотношениях по восстановлению лица в трудовых правах и некоторых других случаях принимать участие может также дополнительный субъект. Например, организация, в которой работал реабилитируемый, если ее учредителями или участниками выступают частные лица.

В соответствии со ст. 71 Конституции РФ в ведении Российской Федерации находятся, в том числе, уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, устанавливающее круг участников реабилитационных отношений, которым является государство и физическое лицо, оказавшееся вовлеченным в сферу уголовного судопроизводства.

Однако такое лицо должно соответствовать ряду требований.

Во-первых, оно должно обладать необходимой правоспособностью и дееспособностью.

Правоспособность – это способность индивида иметь права и обязанности, дееспособность – способность лица своими действиями осуществлять права и обязанности, связанная с психическими и возрастными свойствами человека.

Если с дееспособностью в реабилитационных отношениях все решается достаточно просто – уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного ст. 20 УК РФ, то правоспособность законодатель связывает с наступлением определенных условий и оснований, содержащихся в ст. 133 УПК РФ.

Законодатель наделяет правом на реабилитацию следующих лиц, называя их в соответствии с процессуальным статусом:

– подозреваемый;

– обвиняемый;

– подсудимый;

– осужденный;

– лицо, к которому были применены принудительные меры медицинского характера.

Основания и условия, с которыми законодатель связывает возникновение у данных лиц реабилитационной правоспособности, были рассмотрены нами в предыдущей главе.

Правом требовать возмещения имущественного вреда наделяются законные представители (ч. Зет. 135УПКРФ), что следует признать верным, однако недостаточным, поскольку указанные лица, активно привлекаемые к уголовному процессу, в некоторых случаях, по сути, испытывают страдания, равные страданиям их подопечных.

Законные представители, в соответствии с п. 12 ст. 5 УПК РФ, – это родители, усыновители, опекуны или попечители несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого либо потерпевшего, представители учреждений или организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый либо потерпевший, органы опеки и попечительства.

Представляется, что родители, усыновители, опекуны и попечители, являясь лицами, которым судьба их подопечного, в отношении которого осуществляется незаконное или необоснованное уголовное преследование, далеко не безразлична, а иногда не менее важна, чем собственная, должны получить возможность восстановления своих прав и свобод, а также возмещения ущерба в объеме, сопоставимом с тем, который предоставлен их подопечным.

В случае смерти лиц, указанных в ч. 2 ст. 133 УПК РФ, право на реабилитацию не переходит к их наследникам, близким родственникам, родственникам или иждивенцам. Тем самым законодатель подчеркивает исключительность принадлежности права на реабилитацию непосредственно самому реабилитируемому.

Вместе с тем, исходя из принципа гуманизма, признавая, что смерть любого человека это всегда огромная утрата и горе для его близких, и не исключая возможности, что в смерти реабилитируемого лица есть доля вины государства, допустившего в отношении лица осуществление незаконного или необоснованного уголовного преследования, законодатель наделяет наследников, близких родственников, родственников и иждивенцев, правом на возмещение вреда, подходя к этому вопросу дифференцированно.

По требованиям о возмещении имущественного вреда таким правом обладают наследники, близкие родственники, родственники или иждивенцы умершего реабилитируемого (ч. 6 ст. 135 УПК РФ).

По требованиям о возмещении морального вреда – близкие родственники или родственники реабилитируемого (ч. 4 ст. 136 УПК РФ).

Представляется, что, исключая наследников из числа лиц, имеющих право на возмещение морального вреда, законодатель поступает правильно, поскольку в соответствии со ст. 1111 ГК РФ наследование осуществляется по завещанию и закону. Если при наследовании по завещанию круг наследников определен законом и в него входят близкие родственники и родственники наследодателя, то при наследовании по завещанию завещатель вправе по своему усмотрению оставить свое имущество любым лицам, а не только близким родственникам и родственникам. О причинении же посторонним лицам морального вреда не может быть и речи.

Иждивенцами, в соответствии с Федеральным законом «О трудовых пенсиях в Российской Федерации»[171]171
  Федеральный закон от 17 декабря 2001 г. № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации». Принят 30 ноября 2001 г. // Российская газета. 20.12.2001. № 247.


[Закрыть], признаются члены семьи умершего, если они находились на его полном содержании или получали от него помощь, которая была для них постоянным и основным источником средств к существованию. Посему исключение иждивенцев из перечня лиц, имеющих право заявлять требования о возмещении им морального вреда, необоснованно.

Вместе с тем думается, что иные лица, не состоящие с реабилитируемым лицом в родстве, а находящиеся с ним в иной связи, которая подтверждается, например, свидетельскими показаниями, при том, что судьба реабилитируемого им небезразлична, в случае смерти такого лица также могут быть наделены правом требовать возмещения им как имущественного, так и морального вреда.

Следует особо подчеркнуть, что законодатель в главе 18 УПК РФ рассматривает не только право на реабилитацию, но отдельно и право на возмещение вреда, причиненного любому лицу, незаконно подвергнутому мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу (ч. Зет. 133 УПК РФ), а также юридическим лицам, которым вред причинен незаконными действиями (бездействием) и решениями суда, прокурора, следователя, дознавателя, органа дознания (ст. 139 УПК РФ).

Формулировка ч. 3 ст. 133 УПК РФ, в отношении субъекта, обладающего правом на возмещение вреда, может быть истолкована неоднозначно.

Во-первых, таким лицом может быть любое физическое лицо, в отношении которого уголовное преследование не осуществлялось вообще, но которому при производстве по уголовному делу в отношении другого лица причинен вред незаконными мерами принуждения (например, суд, рассматривая ходатайство следователя о наложении ареста на имущество подозреваемого или обвиняемого, зная, что имущество находится в общей долевой собственности с другим лицом, удовлетворяет такое ходатайство, причиняя тем самым вред постороннему лицу).

Во-вторых, таким лицом может быть любое физическое лицо, в отношении которого уголовное преследование не осуществлялось, но которое в ходе производства по уголовному делу в отношении другого лица было непосредственно подвергнуто незаконным мерам процессуального принуждения, причинившим ему вред (например, привод свидетеля или наложение денежного взыскания на свидетеля за неисполнение процессуальных обязанностей, произведенные с нарушением закона).

В-третьих, таким лицом может быть любое физическое лицо, в отношении которого осуществлялось законное или обоснованное уголовное преследование, в дальнейшем прекращенное по реабилитирующим основаниям, но меры принуждения, которым подвергалось лицо, оказались незаконными, что дает нам возможность говорить об осуществлении в отношении данного лица незаконного или необоснованного уголовного преследования в данной части (например, заключение под стражу, произведенное с нарушением требований ст. 108 УПК РФ).

В-четвертых, таким лицом может быть любое физическое лицо, в отношении которого осуществлялось законное или обоснованное уголовное преследование, при этом данное лицо в последующем было признано виновным, осуждено и приговор вступил в законную силу либо был отменен полностью или частично по нереабилитирующим основаниям, но меры принуждения, которым подвергалось лицо, оказались незаконными, что дает нам возможность говорить об осуществлении в отношении данного лица незаконного или необоснованного уголовного преследования в данной части (например, нарушение сроков содержания под стражей).

В-пятых, таким лицом может быть любое физическое лицо, в отношении которого осуществлялось незаконное или необоснованное уголовное преследование, которое в последующем было прекращено по реабилитирующим основаниям, при этом меры принуждения в отношении лица оказались незаконным. Примером здесь могут служить случаи, упомянутые выше.

В-шестых, таким лицом может быть любое физическое лицо, в отношении которого осуществлялось незаконное или необоснованное уголовное преследование, при этом данное лицо в последующем было признано виновным, осуждено и приговор вступил в законную силу либо был отменен полностью или частично по нереабилитирующим основаниям, но меры принуждения, которым подвергалось лицо, оказались незаконными. Примеры те же.

В связи с возможностью столь широкого толкования ч. 3 ст. 133 УПК РФ представляется необходимым либо признать, что лицо имеет право на возмещение вреда во всех перечисленных случаях, указав их в законе, либо более четко сформулировать положение данной нормы.

Нам представляется, что во всех перечисленных случаях лицо имеет право на возмещение вреда.

В третьем и пятом случае у лица возникает право на реабилитацию в полном объеме. В четвертом и шестом случаях, думается, необходимо вести речь о праве лица на частичную реабилитацию, если в последующем лицо не было осуждено приговором суда за более тяжкое преступление.

Таким образом, необходимо провести дифференциацию указанных случаев, выделить случаи, когда у лица возникает право на реабилитацию, включающее в себя возмещение вреда, раскрыв их содержание в главе 18 УПК РФ, случаям же возникновения у лица права на возмещение вреда посвятить отдельную главу.

Кроме того, к перечню субъектов права на возмещение вреда, в соответствии со ст. 139 УПК РФ, следует отнести юридическое лицо, которому вред причинен незаконными действиями (бездействием) и решениями суда, прокурора, следователя, дознавателя, органа дознания.

Следует отметить, что первое время включение в главу 18 УПК РФ нормы о возмещении вреда юридическим лицам вызывало удивление многих практиков и ученых, несмотря на то, что уже с 1996 г. это положение содержится в ст. 1070 ГК РФ.

Например Б. Т. Безлепкин указывает, что «такой субъектный состав правоотношений не согласуется прежде всего со ст. 53 Конституции РФ, где право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, относится лишь к физическим лицам. Вместе с тем общеизвестно, что уголовному преследованию подлежат только физические лица; вопрос о виновности или невиновности и о реабилитации юридических лиц в уголовном процессе лишен смысла»[172]172
  Безлепкин Б. Т. Уголовный процесс России. М., 2003. С. 191–192.


[Закрыть].

Субъектами, имеющими право на реабилитацию в уголовном судопроизводстве, действительно являются только физические лица, и только физические лица подлежат уголовному преследованию.

Вместе с тем опыт зарубежных стран не отрицает возможности установления уголовной ответственности и юридических лиц[173]173
  Например, уголовное законодательство Дании, Люксембурга, Нидерландов, Португалии и Франции предусматривает уголовную ответственность юридического лица.


[Закрыть].

Отсутствие единого теоретического и методологического подхода к определению содержания прав юридического лица в уголовном судопроизводстве и, в первую очередь, существующая неопределенность в правовом статусе юридического лица и механизме защиты его прав в уголовном судопроизводстве порождают ряд проблем.

В этом смысле показательным является следующий описанный в литературе случай.

При расследовании уголовного дела о покушении на мошенничество был наложен арест на плавсредства (теплоход-буксир и две сухогрузные баржи), принадлежащие ООО «Я». Привлекался к уголовной ответственности руководитель данного предприятия и именно за присвоение этого имущества мошенническим путем. Наложение ареста на плавсредства повлекло за собой ряд гражданско-правовых последствий (аренда другим юридическим лицом, получение прибыли другим юридическим лицом, упущенная выгода и т. п.). Руководитель ООО «Я» в итоге был оправдан, реабилитирован, и плавсредства были возвращены ему как законному владельцу. Но в течение двух лет, пока шло расследование, судебные процедуры и производство по обжалованию действий и решений следователя в досудебном производстве, предварительные слушания, судебные заседания при вынесении решения по существу, законная экономическая деятельность предприятия ООО «Я» ограничивалась, так как было арестовано имущество, служившее средством получения законной прибыли и доходов[174]174
  Гуськова А. П., Муратова Н. Г. Судебное право: история и современность судебной власти в сфере уголовного судопроизводства. Монография. М., 2005. С. 145.


[Закрыть].

Поскольку реабилитация включает в себя наряду с восстановлением прав и свобод, также и возмещение вреда, юридические лица обоснованно имеют право именно на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) соответствующих органов.

Вместе с тем ст. 139 УПК РФ не содержит правила о том, что возмещение вреда происходит независимо от вины должностных лиц соответствующих органов (такое правило установлено в отношении физических лиц), делается ссылка только на порядок возмещения вреда, установленный главой 18 УПК РФ, что затрудняет реализацию данного положения.

Представляется, что вина должностных лиц должна быть установлена в соответствующем порядке либо, как минимум, по уголовному делу, которое было возбуждено в отношении физического лица, должно быть вынесено или реабилитирующее решение, или обвинительный приговор (иное решение), в которых должно быть отражено, что незаконными действиями (бездействием) должностных лиц юридическому лицу был причинен вред. В таком случае у юридического лица появляется возможность реализации ст. 139 УПК РФ в рамках уголовного процесса.

Вызывает затруднение и следующий, связанный с предшествующим положением, вопрос. «Если в организации были проведены незаконный обыск, выемка документов, наложение ареста на банковские счета, имущество либо другие связанные с применением принуждения следственные действия по собиранию доказательств, то независимо от исхода уголовного преследования конкретного физического лица (или лиц) и вообще независимо от их отношения к данному юридическому лицу организация вправе в пределах сроков исковой давности обратиться за возмещением причиненных убытков в тот же орган, в производстве которого находится уголовное дело»[175]175
  Безлепкин Б. Т. Уголовный процесс России. М., 2003. С. 192.


[Закрыть]. Как же быть в этом случае, если к моменту обращения за возмещением вреда отсутствует решение по уголовному делу, с которым связывается, в соответствии с ч. 2 с. 133 УПК РФ, возникновение у физического лица права на реабилитацию, либо отсутствует решение, которым устанавливалась бы незаконность действий (бездействия) должностных лиц, причинивших вред юридическому лицу?

Думается, что в таком случае должен применяться порядок ст. 1069 ГК РФ, действиям должностных лиц должна быть дана соответствующая оценка судом, после чего юридическое лицо в порядке гражданского судопроизводства сможет реализовать свое право на возмещение вреда.

В противном случае злоупотреблений со стороны желающих получить так называемое «возмещение вреда» не избежать.

Заслуживает внимания и вопрос распространения некоторых положений института реабилитации на членов семьи реабилитируемого, проживающих вместе с ним. Вызвано это тем, что осуществление незаконного или необоснованного уголовного преследования в отношении близкого им лица, тем более проживающего с ними совместно, вызывает у членов семьи чувство обиды, страха, негодования и причиняет им существенные нравственные страдания.