Текст книги "«Салют-7». Записки с «мертвой» станции"

Виктор Савиных
«Салют-7»
Записки с «мертвой» станции

© Савиных В. П., 2017

© Издание, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2017

* * *

Медленно, ощупывая пустую холодную темноту, в космическую станцию вплыли двое в противогазах… Так, наверное, мог бы начинаться какой-нибудь фантастический триллер. Этот эпизод, несомненно, очень эффектно выглядел бы на кинопленке. На самом же деле увидеть нас было невозможно: вокруг жуткая тишина, непроницаемая темень и космический холод. Такой обнаружили мы станцию «Салют-7», которая к тому же теряла высоту, не отвечала на позывные с Земли. Двое землян в мертвой станции, где-то посреди бесконечного космоса…

В такие секунды проносится в голове вся жизнь.

Сегодня сообщения о полетах в космос стали восприниматься как что-то само собой разумеющееся, привычное. Примерно как поездка в метро с одного конца города на другой. На околоземной орбите у Земли появился еще один дом. Немного не такой, как на Земле, но не менее светлый, теплый, ухоженный и гостеприимный.

А между тем космос загадочен и страшен.

Любой дом нуждается в том, чтобы о нем заботились – время от времени меняли обои, белили потолки, следили за трубами… И вот однажды и с нашим космическим жилищем стряслась беда. Станция замолчала, погасла, потеряв интерес к жизни, – почти как человека, «Салют» постигла депрессия.

Итак, двое – Владимир Джанибеков и я, Виктор Савиных, – вплывали в неизвестность. На нашу долю выпало попытаться «растормошить» молчавшую станцию.

Что говорить, случай чрезвычайный. Поэтому о нашей экспедиции 1985 года сведения в СМИ были крайне обрывочными и хорошо отредактированными. Сообщения ТАСС бодро информировали, что экипаж производит на борту плановые работы, настроение и самочувствие хорошие.

Как бы хотелось, чтобы и в самом деле все вышло почти сказочно: пришли, увидели, починили и с победой возвратились… Победа, конечно, была одержана – станция вновь ожила. И все же…

В этих записках реальная хроника 165 дней, прожитых вне Земли, восстанавливающая, как же все было на самом деле.

В. П. Савиных,

летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза

Благодарность ООО «ИВИС» за копию статьи Константина Петровича Феоктистова «Мужество «Памиров», опубликованной в газете «Правда» от 5 августа 1985 года.

Почему замолчал «Салют-7»

«Салют-7» впал в состояние анабиоза. Вывести его из этого состояния не были способны никакие хитроумные наборы команд, посылаемых на борт из ЦУПа…

По уже давно сложившейся традиции, закончив дублирование после старта в космос экипажа В. Джанибекова, И. Волка и С. Савицкой, мы возвращались со стартовой позиции в автобусе, который привез основной экипаж. Вот тогда на стекле автобуса фломастером я написал: «До старта 302 дня!» Именно столько оставалось до 15 мая 1985 года, когда наконец мы с В. Васютиным станем основным экипажем и отправимся на орбитальную станцию «Салют-7»…

Готовились мы к длительной экспедиции на орбиту давно. В 1982 году начали тренировки в составе: В. Васютин, В. Савиных, И. Пронина, подготовка велась вместе с экипажем Л. Попова, А. Сереброва и С. Савицкой. Именно этот экипаж ушел в полет, а мы, выполнив дублирование, продолжили подготовку. Однако программа космических исследований в очередной раз была изменена. В космос должен был полететь врач. И вновь наш экипаж, к которому присоединился врач В. Поляков, оказался дублером. В космос же отправились Л. Кизим, В. Соловьев и О. Атьков. Подготовка к полету продолжалась. Как оказалось, нам нужно было запастись терпением. Американцы готовились запустить на орбиту женщину, которая должна была работать в открытом космосе. Генеральный конструктор В. П. Глушко решил опередить Америку. Для краткого полета на станцию был сформирован экипаж в составе В. Джанибекова, И. Волка и С. Савицкой, с отлета которого я и начал эту главу. В этот экипаж третьим членом был введен И. Волк. Программа «Бурана» велась быстрыми темпами, и было решено «показать» космические условия командиру отряда летчиков-испытателей программы «Буран». Его программой был предусмотрен полет на самолете по траектории посадки «Бурана» после возвращения из космоса. Третьим членом нашего, вновь дублирующего, экипажа тогда была Е. Иванова.

Такова предыстория. Итак, через 302 дня мы возьмем курс к звездам. Третьим членом нашей экспедиции (уже четвертым по счету за время подготовки к полету) стал А. Волков. Он тоже был из нашего набора – появился в Звездном городке и начал подготовку к полету в 1979 году, – нам предстояло лететь на станцию, покинутую предыдущей экспедицией пять месяцев назад. Иными словами, станция со 2 октября 1984 года была законсервирована и находилась в режиме автоматического полета, с ней проводились только контрольные сеансы радиосвязи.

В Центре подготовки космонавтов шли плановые тренировки. Но 12 февраля 1985 года на орбитальном комплексе «Салют-7» что-то произошло.

В этот день при проведении одного из контрольных сеансов связи со станцией, работающей в автоматическом режиме (то есть когда экипажа на борту станции нет), дежурная смена ЦУПа заметила (по телеметрическим данным), что произошел автоматический переход с основного на резервный комплект бортового радиопередатчика, по которому идут сигналы на Землю, подтверждающие прием команд (т. е. «квитанция»). Это означало, что в основном комплекте прибора возникла какая-то неисправность. Пока не разобрались, в чем причина отказа основного передатчика, включать его было нельзя – могло произойти короткое замыкание.

В следующем сеансе связи проверочные включения для выяснения причин возникшего отказа проводились без участия разработчиков радиосистемы, через которую на борт станции передавались команды, а с борта на Землю – «квитанции» об их прохождении. Это было грубым нарушением со стороны утренней смены. Была выдана команда на включение основного комплекта радиосистемы. Станция ушла из зоны радиовидимости. На следующем сеансе связи обнаружили, что команды с Земли перестали поступать на борт станции. То есть повторное включение основного комплекта привело к расширению аварийной ситуации. Так как режим автоматического включения радиоаппаратуры по командам от программно-временного устройства в это время не был задействован, а команды с Земли на борт не поступали, то второе включение привело к тому, что прекратилась радиосвязь с бортом и исчезла возможность контроля состояния станции. Таким образом, мы оказались в полном неведении, что же происходит на борту «Салюта», лишившись телеметрических данных о состоянии бортовых систем комплекса.

Все это означало, что теперь по сигналам станционных датчиков нельзя контролировать состояние станции на орбите, анализировать характер ее движения вокруг центра масс (а вдруг она раскрутилась, например, за счет утечки газа), невозможно использовать аппаратуру и двигатели ориентации для обеспечения сближения и стыковки с транспортными кораблями, а также следить за работой и состоянием бортовых систем станции (терморегулирования, энергоснабжения, обеспечения газового состава атмосферы, запаса горючего в двигательной установке).

Теплилась надежда, что, несмотря на потерю ориентации, Солнце все же дает станции энергию, достаточную для поддержания минимально необходимого теплового режима.

«Салют-7» впал в состояние анабиоза. Вывести его из этого состояния не были способны никакие хитроумные наборы команд, посылаемых на борт из ЦУПа.

С помощью оптических средств системы противоракетной обороны станция воспринималась как цельный объект. За ней велись только визуальные наблюдения, когда она появлялась над территорией нашей страны.

Точное измерение орбиты «Салюта-7» было поручено выполнять службам ПРО, измерения которых были согласованы со службами баллистического центра ЦУПа. По наземным наблюдениям удалось установить, что раскрутки станции не происходит. Это было важно: к быстро вращающейся станции не подойдешь и не состыкуешься, так как стыковочный узел находится далеко от центра масс станции.

Было очевидно, что для прояснения ситуации и восстановления работы станции нужно иметь на ее борту экипаж. Высказывались и другие мнения, в частности о невозможности восстановления «Салюта». Однако рассудить спор могли только полет и работа экипажа в космосе. Для этого необходимо было разработать схему выведения транспортного корабля к молчащей станции, не ориентированной в пространстве, подготовить корабль и экипаж к выполнению необычной задачи, позаботиться об оснащении его оборудованием, составить новую баллистическую схему сближения, не говоря уже о дополнительных тренировках. Словом, предстояла огромнейшая работа, а время торопило: «Салют» постепенно терял высоту.

Кому доверить этот полет? Очевидно, что командиром должен стать космонавт, безупречно владеющий искусством ручной стыковки. Как определить подходящую кандидатуру?

В. Васютин, с которым мы готовились к длительной экспедиции, мог бы выполнить подобную стыковку, но, поскольку он ни разу не летал в космос, ЦУП не мог доверить ему этот полет.

Кто же станет командиром? Ответа пока не было.

Ручную стыковку в космосе выполняли только трое: Л. Кизим, который после недавнего возвращения должен пройти послеполетную реабилитацию; Ю. Малышев, не прошедший подготовки по программе выхода в открытый космос и не имевший опыта длительной работы на орбите; В. Джанибеков, получивший от медиков рекомендацию не участвовать в длительных полетах. Поэтому после разговора о предстоящей работе с А. Леоновым Володя Джанибеков срочно лег в госпиталь для медицинского освидетельствования, согласовав с Л. Леоновым вопрос о бортинженере.

Вопрос о бортинженере особо не обсуждался: я, Виктор Савиных, был готов к полету.

С Володей Джанибековым нас связывала давняя дружба. Я запомнил его по своему первому полету, когда он вместе с космонавтом из Монголии Ж. Гуррагчей прибыл на орбитальную станцию «Салют-6» для выполнения короткого космического полета. Инженерные знания Джана (так называют его друзья), умение точно ориентироваться в ситуации, огромное трудолюбие, товарищеская безотказность были бы очень кстати в предстоящем, полном неизвестности полете. Но пока об этом можно было только мечтать. Медицина – дело серьезное. К тому моменту за плечами дважды Героя Советского Союза полковника Владимира Джанибекова уже были четыре коротких полета в космос – в январе 1978-го, марте 1981-го, июне 1982-го и июле 1984-го.

А ждать было нельзя. Свежи еще были воспоминания об американской станции «Скайлеб», которая, потеряв управление, начала – виток за витком – снижаться. Упасть она могла в любой точке земного шара – пресса подняла большой шум. К счастью землян, падение станции произошло в акватории океана.

21 февраля я начал тренировки с А. Березовым. Необходимо было срочно отрабатывать программу сближения с неконтролируемым объектом. Станция постепенно теряла высоту, а выполнить коррекцию ее орбиты из-за непрохождения радиокоманд не представлялось возможным. А. Березовой уже выполнял длительный космический полет на станции «Салют-6» с В. Лебедевым в 1982 году и поэтому был всегда готов отправиться в новую экспедицию. Но когда через два дня мы пришли к генеральному конструктору В. П. Глушко, выяснилось, что врачи не допускают А. Березового к длительному полету. Как только мы вышли из кабинета генерального конструктора, Алексей Леонов, руководивший нашей подготовкой, отправил меня в Центр подготовки космонавтов им. Ю. Гагарина проводить тренировки с В. Ляховым. «Опять новый командир!»

С Ляховым я уже однажды был в программе, когда планировался длительный полет экипажа с участием женщины на «Салюте-7». Предполагалось, что полетят В. Титов, Г. Стрекалов и И. Пронина. Но в последний момент кто-то в руководящих инстанциях решил, что экипаж якобы к полету не готов, и вместо И. Прониной космонавтом-исследователем утвердили А. Сереброва. Но А. Серебров с В. Ляховым входили в состав дублирующего экипажа, и, в свою очередь, Сашу Сереброва нужно было кем-то заменить. Так я и попал в дублирующий экипаж к В. Ляхову и А. Александрову. Наши тренировки с В. Ляховым при подготовке к полету на молчащую станцию ограничились лишь двумя днями. Было принято решение об очередной замене командира – им стал Л. Попов, который уже два раза был в космосе. Во время нашей экспедиции с В. Коваленком на станцию «Салют-6» он прилетал к нам вместе с румынским космонавтом Д. Прунариу. Л. Попов хорошо знал эту станцию: они с В. Рюминым год назад пробыли на ней 185 суток – и работать с ним было бы легко.

Тренировки начались с Поповым опять с азов.

Вокруг планируемой экспедиции было много шума, экипаж так и не был еще утвержден. По факту потери связи со станцией была создана специальная комиссия. Каждый день в Центре управления полетами группы специалистов анализировали создавшуюся на борту станции нештатную ситуацию, рассматривали возможные варианты случившегося: разгерметизацию от попавшего метеорита, пожар из-за короткого замыкания, взрыв баллонов в двигательной установке. Ничего определенного сказать специалисты Госкомиссии не могли. Оставался только один шанс: рискнуть, послав на станцию экипаж. Только там, на станции, можно было окончательно определить причины происшедшего и попытаться восстановить ее работоспособность. Да… но на «Салют-7» еще надо попасть. Вспоминаются слова В. Ляхова: «Все будет не так!» Но мы продолжали усиленно тренироваться.

В середине марта В. Джанибеков закончил обследование в госпитале, наверное, самое быстрое в практике врачей, и получил добро от Главной медицинской комиссии на полет сроком не более 100 суток. Было принято решение начать подготовку к полету на станцию «Салют-7» основному экипажу в составе В. Джанибекова и В. Савиных, а также дублерам – Л. Попову и А. Александрову. Наконец-то появилась определенность.

К этому времени была окончательно принята программа экспедиции, которая предусматривала полет двух космонавтов на корабле «Союз Т-13» для ремонта станции. Экипажу надлежало вручную состыковаться с «Салютом-7». Поэтому корабль был усовершенствован: на боковой иллюминатор установлен лазерный дальномер, сняты третье кресло и автоматическая система сближения, а за счет освободившегося веса баки двигательной установки залиты топливом до максимально возможного уровня, установлены дополнительные патроны очистки атмосферы и другое оборудование, позволяющее продлить автономный полет. Как потом выяснилось, дополнительная емкость с водой сыграла решающую роль в успешном выполнении программы.

Согласно программе, после выполнения стыковки со станцией экипажу предстояло попытаться перейти в нее и, если это возможно, приступить к восстановлению работоспособности комплекса. Выполнив все восстановительные работы внутри, члены экспедиции должны были выйти в открытый космос, чтобы установить дополнительные солнечные батареи. Необходимость в этом была вызвана тем, что станция «Салют-7» находилась на околоземной орбите уже долго и активные поверхности солнечных батарей начали терять свою эффективность из-за воздействия микрометеоритов. Первыми данную техническую задачу выполнили В. Ляхов и А. Александров – экипаж второй экспедиции, затем то же самое проделали Л. Кизим и В. Соловьев. Теперь об этом предстояло позаботиться нам с В. Джанибековым.

Предусмотрен был в программе и вариант невыполнимости ремонта станции. В этом случае нам предписывалось осуществить торможение станции для последующего снятия ее с орбиты и посадки в океан.

Моя встреча с командиром экипажа В. Джанибековым произошла у трапа самолета на Чкаловском аэродроме. Он прибыл туда из госпиталя, пройдя медицинское обследование, а я – из профилактория Звездного городка, где находился в период подготовки.

Нам предстояло вместе шагнуть в неизвестность. С первых же дней подготовки у нас сами собой сложились неформальные служебно-должностные отношения: кто в чем был сильнее, тот и брал на себя роль лидера.

Старт в неизвестность

Друзья отправляли нас в неизвестность, а страна в это время жила спокойной, размеренной жизнью, окрыленная очередным сообщением ТАСС: «В соответствии с программой исследования космического пространства 6 июня 1985 года в 10 часов 40 минут московского времени в Советском Союзе осуществлен запуск космического корабля «Союз Т-13».

Мы начали усиленно тренироваться на тренажере «Бивни-2», который был установлен на Байконуре. Оттачивали технику пилотирования, стремясь поистине к ювелирной точности, режим за режимом, стыковку за стыковкой. Инструкторы придумывали все новые и новые трудности, изобретая отказы различных приборов и систем, вводя различные угловые скорости вращения станции по всем осям.

Вместе со своими дублерами мы составляли два экипажа, которые готовились к выполнению одной и той же задачи, отрабатывали все до мельчайшей подробности. Нам очень помогал экипаж Л. Попова и А. Александрова. Все делали вместе, учитывая ошибки друг друга. Тогда же с нами проходил стажировку С. Крикалев, который еще не был зачислен в отряд космонавтов. Он готовил бортовую документацию корабля для этого полета.

Впоследствии он выполнит длительный космический полет, будет членом совместной экспедиции с американцами на корабле «Шаттл», затем выполнит полет на станции будущего поколения, Международной космической станции вместе с американцем Шепардом и моим учеником Ю. Гидзенко в составе первого экипажа. Позже он возглавлял Центр подготовки космонавтов, завершив свою летную карьеру 803-суточным пребыванием в космосе во время шести полетов.

Один раз в две недели мы летали на космодром Байконур и работали на усовершенствованном под эту программу тренажере «Бивни»; прилетая в Москву, выполняли тренировки в гидробассейне, отрабатывали выход в открытый космос для установки дополнительных солнечных батарей.

Была разработана следующая схема сближения и стыковки: двухсуточной схеме сближения предпочли трехсуточную, чтобы иметь время на проведение точных измерений параметров орбиты и проведение оптимальных маневров дальнего сближения. На расстоянии около 10 километров мы должны были увидеть станцию после выхода из тени на фоне неба, с помощью оптического визира навести на нее ось корабля и выдать сигнал в бортовую вычислительную машину. Машина запомнила, что в данный момент выбранная ось корабля «смотрит» на станцию. Бортовая машина, зная ежемоментно фактическое положение осей корабля в инерциальной системе координат и имея данные о направлении на станцию, должна была выполнять необходимые расчеты и выдавать команды на двигатели для выведения корабля в окрестности станции. С расстояния 2–3 километра экипаж должен был взять управление на себя и, используя лазерный дальномер, провести расчеты, чтобы со скоростью, обеспечивающей сближение и безопасность, подойти к станции на расстояние 200–300 метров. Затем надо было осуществить облет станции и пристыковаться к нужному стыковочному узлу.

Поскольку ЦУП не имел информации от станции, основная работа на заключительном этапе по обеспечению сближения, причаливания и стыковки, главные решения возлагались на нас.

Луч лазерного прибора – тончайшая игла, которой надо попасть в станцию, чтобы узнать, каково расстояние до нее. Это нужно успеть сделать в считанные секунды. Опять продолжились тренировки.

Конечно, готовились также заменить аппаратуру, которая вышла из строя. В ЦУПе уже разобрались в возможных причинах неполадок, изготовили прибор. Именно его, привезя на корабле «Союз Т-13», мы и должны были установить на станции «Салют-7».

Программа полета была уже рассчитана и составлена, но дата старта еще не была определена.

К нам периодически приезжал министр общего машиностроения: именно его ведомство создавало всю космическую технику; О. Д. Бакланов постоянно следил за степенью готовности экипажа. Если мы интересовались «Когда?», то он всегда отвечал, что мы должны быть полностью готовы, а за датой дело не станет.

Сначала были ошибки, потом их становилось все меньше и меньше. Мы научились летать на тренажерах с новыми приборами, по новой методике, в новых условиях. Опыт В. Джанибекова при его тренировках по программе «Спираль» очень пригодился.

Наступил момент, когда мы с Володей поняли, что лучше мы уже оттренироваться не сможем. Стало ясно, что наши навыки и знания позволят нам осуществить намеченное, и было принято решение о старте.

25 мая мы вылетели на космодром Байконур. Вроде бы обычное явление – проводы экипажа в полет, но сам полет был чрезвычайно необычен. Мы не знали, что нас ждет впереди, но верили в успех. Друзья и близкие очень волновались. Необычными были и наши проводы на Земле. Утром во время завтрака в столовой должны были собраться все друзья на традиционный бокал шампанского перед отлетом экипажа на Чкаловский аэродром, чтобы лететь на Байконур.

В то утро оба экипажа пришли с семьями в столовую, на столе стояли бутылки с шампанским, а провожающих не было. Сначала мы не понимали, что происходит, а потом вспомнили, что вышел Указ о борьбе с алкоголизмом. Время начала действия Указа – 1 июня. Было 25 мая. Военные выполнили этот указ досрочно. Мы сели завтракать – никто к нам не заходил. К нам был послан В. Зудов, он и остался с нами, затем пришел А. Леонов, который сообщил, что все начальство ждет нас на выходе из профилактория: мы опаздываем на самолет.

Действительно, около профилактория нас ждали все: отряд космонавтов, руководители, близкие. Приехал проводить меня и ректор МИИГАиКа В. Д. Большаков. За два дня до вылета на космодром на ученом совете института я защитил кандидатскую диссертацию на тему «Оптические приборы».

На ступеньках профилактория была сделана прощальная фотография. Мы сели в автобус. Слезы навертывались на глаза наших жен, но вот автобус тронулся – нам махали вслед, пока он не скрылся за поворотом.

На космодроме уже был готов корабль – «Союз Т-13». Нас этот номер ничуть не смущал. Каждый день проводились тренировки по сближению.

5 июня прошло заседание Государственной комиссии. Нас с Володей окончательно утвердили первым экипажем, а дублерами – Л. Попова и А. Александрова.

Даже в этот день, чего никогда не было – ни до этого полета, ни потом, после пресс-конференции мы выполняли тренировку по сближению на тренажере «Бивни-2».

Отбой был в 23.00.

И вот наступил долгожданный день старта – 6 июня 1985 года.

Утром подъем, обязательная процедура, которая всегда вызывала массу шуточек (очищение организма), непродолжительный осмотр: измерили температуру тела, артериальное давление, частоту пульса, взглянули на язык – и мы отправились на завтрак. После завтрака я позвонил домой из нашей космической гостиницы, которая в течение двух недель была для нас прототипом станции. Здесь отрабатывались программы полета, проводились консультации со специалистами по всей тематике экспериментов. Вообще, мы жили по режиму, который предусматривался в полете. Дома все было в порядке, там понимали, что нас ждет, и верили в нас. Надели тренировочные комбинезоны: я – зеленый, командир – оранжевый, взяли личные вещи, присели на дорогу и вышли в коридор. Здесь нас уже ждал А. Леонов с толстыми фломастерами, чтобы мы оставили автографы на двери нашей комнаты, и – на площадку перед гостиницей. Там уже стояли два автобуса для экипажей, которые повезли нас на площадку № 2, где находились монтажно-испытательный комплекс и стартовая площадка.

В первом автобусе были мы с Володей, во втором – дублеры.

Дорога от гостиницы «Космонавт», которая находится в г. Ленинске, до площадки, где космические корабли и ракеты готовятся к старту, занимает 30 минут. Нас охватило приподнятое настроение, группа поддержки подготовила музыкальную программу, зная наши любимые мелодии. Слышались напутствия друзей и близких.

И. Н. Кожедуб, прославленный летчик, трижды Герой Советского Союза, обратился к нам со словами: «В добрый путь, сынки, это говорит вам Иван Кожедуб, который хорошо знает, что такое отправляться на выполнение боевого задания. А вам именно это и предстоит. Знаю, что вам поручена небывало трудная работа, где понадобятся все ваше умение, мужество, воля… Я верю, что вы сделаете все для выполнения задания».

Я понимал, какая огромная ответственность лежит на наших плечах. Ответственность за труд больших коллективов, которые сделали станцию, подготовили корабль, давит на тебя тяжелым грузом. За этими размышлениями время пробежало незаметно. Подъехав к площадке, мы свернули на главную улицу, на которой стоит домик, где провел ночь перед стартом Ю. Гагарин, рядом домик С. П. Королева. Помахав рукой испытателям космической техники, стоявшим на обочине дороги, мы подъехали к зданию, где нам предстояло снять комбинезоны и облачиться в скафандры. Легкий завтрак, надевание медицинских поясов с датчиками, которые фиксируют пульс, частоту дыхания. Медленно проходит процесс переодевания с проверкой герметичности скафандров. Здесь с нами дублеры, врач экипажа, А. Леонов и команда, которая готовила скафандры. Я в этой комнате уже пятый раз. Один раз облачался в скафандр, стартуя в 1981 году, и четыре раза в качестве дублера. Но сегодня все как-то по-особому. Меньше шуток, все сосредоточены. По-моему, спокойны были только мы, те, кому предстояло стартовать. Проверив герметичность скафандров, сели в кресла. За стеклянной перегородкой в комнате был Генеральный конструктор В. П. Глушко, министр общего машиностроения О. Д. Бакланов, генеральный конструктор завода «Звезда» Г. И. Северин, журналисты, инструкторы. Последние уточнения, напутствия, скорее даже не напутствия, а просто пожелания удачи в столь трудном пути.

Последние слова, которые мы услышали перед посадкой в автобус, произнес Генеральный конструктор, академик В. П. Глушко: «Ну что же, дорогие мои. Поздравляю вас, искренне выражаю уверенность в том, что вы выполните программу полета успешно. Счастливого полета, дорогие «Памиры».

Друзья отправляли нас в неизвестность, а страна в это время жила спокойной, размеренной жизнью, окрыленная очередным сообщением ТАСС: «В соответствии с программой исследования космического пространства 6 июня 1985 года в 10 часов 40 минут московского времени в Советском Союзе осуществлен запуск космического корабля «Союз Т-13».

Программой полета корабля предусматривается проведение совместных работ с орбитальной станцией «Салют-7». В настоящее время станция, находящаяся на околоземной орбите более трех лет, совершает полет в законсервированном состоянии. Бортовые системы корабля работают нормально, самочувствие экипажа хорошее.

Космонавты В. Джанибеков и В. Савиных приступили к выполнению программы полета».

В системе управления «Союза Т-13» управление движением осуществляется на основе инерциальной информации, позволяющей создать модель движения, корректируемую по сигналам датчиковой аппаратуры. Так, процесс сближения в «Союзе Т-13» выполняется на основе вычислений текущего относительного движения между орбитами станции и кораблем, расчета и реализации энергетически оптимальных перелетов, получивших название метода свободных траекторий. Орбитальное движение, т. е. текущий прогноз орбиты, выполняется бортовой ЦВМ на основе данных по этим орбитам на основе данных траекторных измерений. Тем самым система управления движением ТК «Союз Т-13» может сближаться с «виртуальной целью», совпадающей с реальной в зависимости от точности ее определения. Второй составляющей решения этой задачи явилась методика уточнения прогноза знания орбиты и относительного движения станции с помощью визуальных измерений.

Был разработан метод корректирования «промаха по фазе» на основе визуальных наблюдений положения станции с помощью визира полета и соответствующего программного обеспечения бортовой ЦВМ.