Текст книги "Григорий Распутин. Россия под гипнозом"

«Он [дворцовый комендант генерал В. Дедюлин] сказал, что у Вырубовой появился мужик, по всей вероятности, переодетый революционер. Так как Государыня часто бывает у Вырубовой и привозит Государя, то я просил обратить внимание на этого мужика. Тогда этого мужика взяли под наблюдение. Он оказался Распутиным. Когда я дал телеграмму по местожительству, то дали сведения, что это первостепенный негодяй. Я об этом доложил, кажется, П.А. Столыпину. Он попросил больше об этом никому не докладывать, – ни товарищу министра, ни директору. Он сказал: «Я буду говорить с Государем»… В конце концов он с Государем говорил. Государь сначала отказался, а потом сказал, что раз видел Распутина. Государь сознался. Решено было его арестовать. И сказали, что вышлют в Восточную Сибирь за порочное поведение. Но он, Распутин, заметил наблюдение и бежал, и не являлся. А когда я ушёл, он появился»[25]25
  Падение царского режима. Стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства. Т. 1–7. М.-Л.: Государственное издательство, 1924–1927. Т. 3. С. 12. (Далее – сокращённо: Падение царского режима.)


[Закрыть].

Здесь нужно сделать отступление.

Период от Февральской до Октябрьской революций в истории страны особенный. Либералы, увлечённые отречением Николая II от престола, всеми фибрами души желали показать, кто в доме хозяин. Члены Временного правительства оказались безжалостны к Августейшей семье, ставшей бывшей. Мало того, сразу после отречения императора намеревались устроить… судилище. Да-да, самый настоящий суд – открытый, бескомпромиссный и, надо полагать, «справедливый». Уже через два дня после известных событий была учреждена так называемая Чрезвычайная следственная комиссия (ЧСК) Временного правительства для расследования преступлений Царской семьи и высших должностных лиц государства. (Предполагалось, что обвиняемые будут осуждены по ст. 108 Уголовного уложения – государственная измена. Поэтому следователи буквально рыли носом землю.)

Именно тогда Николай и передал через генерала Алексеева на имя Председателя Временного правительства князя Львова записку с просьбой о выезде за границу. И ответ не заставил себя долго ждать: Временное правительство подтвердило готовность решить данный вопрос положительно.

Комиссия, надо сказать, была ещё та. Одно из её подразделений, к примеру, называлось так: «Обследование деятельности тёмных сил». (Смешно. Впрочем, могло быть ещё хуже – например, «Обследование деятельности кикимор и ведьм»; тогда бы каждый понимал, чем они там занимались.) Как бы то ни было, полномочные представители сей временной организации могли истребовать любые документы, арестовывать и допрашивать любого свидетеля.

Интересно, что одним из активнейших членов этой структуры (чем не прототип будущих «чрезвычаек»?) был хорошо знакомый нам Александр Блок; а среди допрошенных ею лиц побывал даже скромный «житель Петрограда» Ульянов-Ленин.

Однако затея с треском провалилась: «тёмных сил», по-видимому, не нашли. В середине апреля 1917 года Керенский встретился с «бывшим царём» и пожал тому руку. (Справедливости ради следует заметить, что именно Керенский в самый разгар работы ЧСК занимался подготовкой отправки Царской семьи в Великобританию; другое дело, что он же это мероприятие, прозевав драгоценное время, окончательно и угробил.)

* * *

Своему стремительному взлёту Распутин был обязан даже не фрейлине Вырубовой, а… великому князю Николаю Николаевичу – будущему самому ненавистному своему врагу.

Как-то у Николая Николаевича прихворала любимая собака. Все именитые ветеринары махнули рукой: околеет. Но один из «собачьих докторов», дабы загладить своё профессиональное бессилие, обнадёжил: есть, мол, в Сибири некто Распутин, который способен заговаривать – авось, спасёт пса. Так Распутина «выписали» в столицу. К удивлению многих, «старец» собачку «заговорил», и та, быстро оклемавшись, ещё долго радовала хозяина. Позже точно так же Распутин поднял на ноги заболевшую жену великого князя.

Кстати, о супруге Николая Николаевича. Две дочери черногорского короля Николы I – Анастасия и Милица – [26]26
  Анастасия (Стана) Петрович-Негош (Анастасия Николаевна, 1867–1935), – принцесса черногорская, герцогиня Лейхтенбергская и русская великая княгиня. Дочь черногорского владыки князя Николы I Негоша и Милены Петровны Вукович, дочери воеводы. Супруга 6-го герцога Георгия Максимилиановича Лейхтенбергского (в первом браке – княгиня Романовская, герцогиня Лейхтенбергская), а затем великого князя Николая Николаевича-младшего. Родная сестра великой княгини Милицы Николаевны. Вместе с тремя своими сёстрами – Еленой, Милицей и Марией – училась в Смольном институте в Петербурге. В первом браке (в котором родились 2 детей – Сергей и Мария) принцесса была несчастлива. Николай II стал крёстным отцом первенца Анастасии, сына Сергея. После развода с мужем в сорок лет в мае 1907 года, в Ялте, вторично сочеталась браком с 50-летним великим князем Николаем Николаевичем (брак оказался бездетным). Оба мужа Анастасии были внуками российского императора Николая I. Её сестра Милица была замужем за деверем (братом мужа) Анастасии – великим князем Петром Николаевичем. Супруги умерли в эмиграции. В апреле 2015 года останки Анастасии Николаевны и её супруга были перезахоронены в часовне в честь Преображения Господня на Братском воинском кладбище в Москве.
  Милица Петрович-Негош (Милица Николаевна, 1866–1951), – принцесса черногорская, великая княгиня, супруга великого князя Петра Николаевича. Сестра великой княгини Анастасии Николаевны. Супруги имели четырёх детей: Марину, Романа, Надежду и Софью. Милица, её сестра Анастасия и их племянница Елена Петровна были единственными в семье Романовых нерусскими невестками, родившимися православными. Считается, что именно Милица, имевшая парижский диплом на звание почётного доктора алхимии, познакомила императрицу с магом мсье Филиппом, а потом привела и Григория Распутина. В связи с болезнью мужа (у Петра Николаевича был туберкулёз лёгких) Милица Николаевна подолгу жила за границей или в Крыму, в имении Дюльбер. После смерти мужа в эмиграции в 1931 году овдовевшая великая княгиня переехала с сыном Романом и его семьёй в Италию. Король Виктор Эммануил III был мужем её младшей сестры Елены. После захвата власти фашистами и отречения от престола короля Милица уехала в Египет. Скончалась Милица Николаевна 5 сентября 1951 года в Александрии; покоится в крипте русской православной церкви Михаила Архангела в Каннах, рядом с мужем.


[Закрыть]вышли замуж за русских великих князей. Анастасия (по-домашнему – Стана), в первом браке герцогиня Лейхтенбергская, как раз и была женой дяди Николая II – великого князя Николая Николаевича; Милица же являлась супругой великого князя Петра Николаевича.

Князь Ф. Юсупов:

«Одни из первых, самых ярых приверженцев «человека Божия» – великие княгини-черногорки. Именно они в 1900 году приводили ко двору мага Филиппа. Именно они представят императору и императрице Распутина…»[27]27
  Юсупов Ф. Указ. соч. С. 172.


[Закрыть]

Медиум Филипп (Филипе) Низье Антельм был родом из Лиона и в силу своих экстраординарных способностей слыл неплохим знахарем и гипнотизёром-экстрасенсом. Эти сверхъестественные возможности поспособствовали тому, что российский император пригласил «волшебника» в Санкт‐Петербург, где Николай II присвоил французу должность медика Военно‐медицинской академии, звание генерала и придворный чин статского советника.

Что касается Распутина, то Анастасия Николаевна и Милица Николаевна познакомились с ним в Киево-Печерской Лавре. Поражённые речью, глубоким умом и благочестием «старца», они, назвав себя, пригласили Григория приехать к ним в Петербург. И он вскоре приехал.

Знакомству Распутина со столичной знатью поспособствовал епископ Феофан (Быстров), с которым Григорий был знаком ещё с молодых лет. Работая ямщиком, он как-то вёз будущего духовника Царской семьи тогда ещё иеромонаха Феофана в Верхотурье. В пути разговорились. Простые и искренние слова святого отца произвели на Распутина глубочайшее впечатление[28]28
  Бэттс Р., Марченко В. Духовник царской семьи. Архиепископ Феофан Полтавский, Новый Затворник. М.: Даниловский благовестник, 2010. С. 67.


[Закрыть].

– Иди и спасайся! – сказал на прощание Феофан.

Именно после этих слов священника Григорий начал странствовать.

Фрейлина Вырубова:

«Григория Ефимовича ввел в дом Великих Княгинь Милицы и Станы Николаевны епископ Феофан, который был очень заинтересован этим необыкновенным странником. Их Величества в то время находились в тесной дружбе с этими Великими Княгинями. По рассказам Государыни, их поражали ум и начитанность Великой Княгини Милицы Николаевны, которую близкие считали чуть ли не пророчицей. У нее Их Величества познакомились с Распутиным, и там же они стали с ним изредка видаться. Ее Величество рассказывала мне о глубоком впечатлении, которое произвел на них сибирский странник, – да и не только на них одних»[29]29
  ⁷Вырубова А. Воспоминания. М.: Захаров, 2018. С. 106.


[Закрыть].

На дворе стоял 1904 год.

Из показаний коменданта Царского Села генерала В. Воейкова на допросе 28 апреля 1917 года Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства:[30]30
  Воейков, Владимир Николаевич (1868–1947), – русский военачальник, дворцовый комендант (1913–1917 гг.), генерал-майор Свиты, доверенное лицо императора Николая II. Внук бывшего Московского генерал-губернатора В. А. Долгорукова. После окончания Пажеского корпуса начинал службу в Кавалергардском полку. В 1906 году назначен флигель-адъютантом. С августа 1907 года – командир Лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка. Крёстный отец цесаревича Алексея; с декабря 1913-го – дворцовый комендант. С 1912 года – председатель Российского олимпийского комитета. В дни Февральской революции был арестован. Умер в эмиграции, в пригороде Стокгольма, в октябре 1947 года.


[Закрыть]

«Воейков. Ввел его великий князь Николай Николаевич. Анастасия Николаевна до свадьбы была подругой государыни императрицы. Анастасия Николаевна и Милица Николаевна устроили въезд Распутина во дворец. Они жили в Сергиеве, близко от Петрограда, он к ним ездил; это еще не все, там были разные темные личности, всякая публика проходила через Николая Николаевича.

Председатель. Зачем же было Николаю Николаевичу в царскую семью допускать таких лиц?

Воейков. Он делал это, чтобы пользоваться влиянием или – по непониманию; его заставляли делать Анастасия Николаевна и Милица Николаевна. Когда Николай Николаевич ввёл Распутина во дворец, в год своей свадьбы, случилось самое большое несчастие, наследник заболел, Распутин сотворил молитву, и наследник поправился; это и было началом влияния Распутина»[31]31
  Падение царского режима. Т. 3. С. 63.


[Закрыть].

1 ноября 1905 года царь оставил в дневнике краткую запись: «Завтракали: кн. Орлов и Ресин (деж.). Погулял. В 4 часа поехали на Сергиевку. Пили чай с Милицей и Станой. Познакомились с человеком Божиим – Григорием из Тобольской губ.»[32]32
  Дневники Императора Николая II. М.: Орбита, 1991. С. 287. (Далее – сокращённо: Дневники Императора Николая II.)


[Закрыть].

Итак, теперь хорошо известно, когда точно познакомился с царём Распутин, и кто именно их свёл.

* * *

Однако, кто познакомил и когда – всё это не столь важно, потому как не «черногорки» и Вырубова, так другие – какая-нибудь фрейлина или вельможа, граф или князь – рано или поздно затащили бы ловкого пройдоху в Семью, где уже давно были готовы на любое «чудо» ради спасения Августейшего наследника.

«Возили меня и показывали, как райскую птицу, – вспоминал Распутин. – И восчувствовал я, что и хотя и позолотилась моя судьба, но что-то подломилось. Понял я, что моей мужицкой свободе конец пришел. Что будут они все со мной в мужичка играть. И мне их хитрости постигнуть надо, а не то мне крышка. Капут».

Из воспоминаний великого князя Александра Михайловича:

«Трех лет от роду, играя в парке, Цесаревич Алексей упал и получил ранение, вызвавшее кровотечение. Вызвали придворного хирурга, который применил все известные медицине средства для того, чтобы остановить кровотечение, но они не дали результата. Царица упала в обморок. Ей не нужно было слышать мнения специалистов, чтобы знать, что означало это кровотечение: это была ужасная гемофилия – наследственная болезнь мужского поколения ее рода в течение трех столетий. Здоровая кровь Романовых не могла победить больной крови Гессен-Дармштадтских, и невинный ребенок должен был страдать от той небрежности, которую проявил русский двор в выборе невесты Николая II. За одну ночь Государь состарился на десять лет… Доктора молчали. Они могли дать только отрицательный ответ…

Для царственных родителей жизнь потеряла всякий смысл. Мы боялись улыбнуться в их присутствии. Посещая Их Величества, мы вели себя во дворце, как в доме, в котором кто-то умер. Император старался найти забвение в неустанном труде, но Императрица не захотела подчиниться судьбе. Она непрестанно говорила о невежестве врачей, отдавая явное предпочтение шарлатанам. Все свои помыслы обратила она в сторону религии, и ее религиозность получила истерический характер.

Таким образом почва для появления чудотворца была подготовлена, и вот обе «черногорские княгини» без особого труда убедили Императрицу принять Распутина.

– Это удивительный человек. Святой. Он исцеляет все болезни…

Остальную эпопею Распутина вряд ли надо рассказывать»[33]33
  Романов А.М. Книга воспоминаний. М.: Вече, 2008. С. 106–107.


[Закрыть].

Таким образом, когда однажды Распутин на глазах изумлённых родителей остановил кровь у измученного цесаревича, и тот, успокоенный монотонным голосом «старца», глубоко заснул, благодарные отец с матерью суеверно затрепетали, не в силах вымолвить слов благодарности. С тех пор этот человек стал частым гостем в царских покоях, где его очень почитали и относились с искренней доверчивостью. И что бы тот ни вытворял вне стен царской резиденции, и какие бы слухи ни доходили до ушей императора и его супруги, для них он оставался «святым человеком» и «нашим Другом»…

«…У него было одно редкое и весьма ценное свойство, – отмечал историк С. Любош. – Распутин умел и смел быть и оставаться самим собою. Это кажется так просто, но в этом чаще всего секрет сильной личности и ее влияния на других. В безотрадную… жизнь царской семьи, с ее единственной надеждой и отрадой – наследником, отравленным страшной и таинственной болезнью, этот сибирский мужик явился, как некое откровение из другого таинственного и неведомого мира. И этот удивительный мужик держал себя так просто, так свободно и непринужденно, как никто не держит себя в придворном мире. В этот мир условности и нарочитости, возведенной в торжественно-парадный культ, ворвалась жизнь, грубая, сырая, непосредственная…»[34]34
  Любош С. Последние Романовы. Л.-М.: Петроград, 1924. С. 269.


[Закрыть]

Двор уже давно ждал появления у Трона Великого Целителя и Пророка. И тот не замедлил явиться. Правда, им оказался Лжепророк. Но поначалу этого никто не заметил…

* * *

Как показывают метрические книги, в семье «старца» все были Распутиными – без всяких добавлений к фамилии «Новых» или «Новый». Откуда появилась эта добавка? Как оказалось, от самого Григория Ефимовича.

К концу 1906 года Распутин уже в полном фаворе у Семьи. Его знают, почитают, уважают. Императрицу он зовёт «Мамой», Николая – «Папой»; Августейших детей – «Детками». Они его – «Другом» (в переписке – чаще «нашим Другом»). Именно тогда в голову Распутина пришла идея несколько изменить свою фамилию так, чтобы члены Семьи могли отличать его от других – по крайней мере, от прочих Распутиных. Но почему – «Новый»?

Вот что находим в дневнике великого князя Константина Константиновича Романова:

«13 августа 1906 года. …Всех нас позвали пить чай к Их Величествам. Туда в столовую пришли их четыре дочки и тоже – к великой радости наших детей – и двухлетний цесаревич. Обойдя кругом чайный стол и со всеми поздоровавшись, он взобрался на колени к матери; подле нее сидел Игорь (сын К. Р.) и маленький наследник охотно перешел к нему на колени, называя его как незнакомого «Новый»[35]35
  Варламов А.Н. Указ соч. С. 59.


[Закрыть].

Как отмечает писатель Алексей Варламов, «…Точно так же мог Цесаревич обратиться и к опытному страннику из Покровского, но в любом случае важно отметить, что идея сменить фамилию принадлежала, во-первых, самому Распутину, а во-вторых, делал он это по какой угодно причине, но только не потому, что прежняя плохо звучала и бросала тень на его моральный облик»[36]36
  Там же.


[Закрыть].

Как бы то ни было, 15 декабря 1906 года Распутин пишет на Высочайшее имя следующее прошение:

«Проживая в селе Покровском я ношу фамилию Распутина в то время как и многие односельчане носят ту же фамилию отчего могут возникнуть всевозможные недоразумения. Припадаю к стопам Вашего Императорского Величества прошу: дабы повелено было дать и моему потомству именоваться по фамилии «Распутин-Новый».

Вашего Императорского Величества

верноподданный Григорий»[37]37
  Там же.


[Закрыть].

Ровно через неделю прошение «старца» Распутина будет Высочайше удовлетворено. Отныне он станет Распутиным-Новым.[38]38
  Написание «Новых» также имеет место быть, но оно вторично от «Новый». Поэтому правильнее – «Распутин-Новый».


[Закрыть]

* * *

Во всей этой истории имелось одно важное обстоятельство: «старец» появился там, где и должен был появиться. Императрица Александра Фёдоровна, женщина нежная и чувствительная, как уверяют очевидцы, страдала припадками, причём «в тяжелой форме». Однако вряд ли это было так на самом деле. Хотя бы потому, что у императрицы в той или иной стрессовой ситуации наблюдались всего лишь обморочные состояния. Так что говорить о «тяжёлой болезни» Аликс было бы большим преувеличением. Воспитанная в стенах чопорного Виндзорского замка, эта женщина была слишком чувственной, не более.

Тем не менее в анамнезе русской императрицы имелось одно отягчающее обстоятельство – душевное потрясение, связанное со смертью матери: Алиса Саксен-Кобург-Готская, вторая дочь британской королевы Виктории, скоропостижно скончалась, когда дочери было всего шесть лет. После того как её отец, Людвиг IV, великий герцог Гессенский, обзавёлся новой семьёй, Аликс, навсегда покинув родной Дармштадт, оказалась в Виндзоре, у своей Августейшей бабушки. Олицетворение Викторианской эпохи Британии, английская королева Виктория правила Англией с 1837 по 1901 год. Если по-нашему – то от Николая I до Николая II. Чтобы нагляднее, то от Пушкина до… Бунина.

Вот такая была бабушка. Ничего удивительного, что супруга Николая II была больше англичанкой, нежели «немкой», как потом будут травить её в дни мятежного Февраля…

Тяжёлая болезнь Наследника, доставшаяся мальчику именно от матери, изматывала императрицу, доводя её до частых нервных срывов. Александра Федоровна всё чаще и чаще стала проявлять признаки психоэмоциональной неустойчивости. Были ещё так называемые «сердечные припадки», но это, в общем-то, даже не в счёт: во время сильного волнения бывает и не такое…

Фрейлина Анна Вырубова:

«Осенью 1912 года Царская Семья уехала на охоту в Скерневицы (имение Их Величеств в Польше)… Первое время Алексей Николаевич был на ногах, хотя жаловался на боли то в животе, то в спине. Он очень изменился, но доктор не мог точно определить, где произошло кровоизлияние. Как-то раз Государыня взяла его с собой кататься, я тоже была с ними. Во время прогулки Алексей Николаевич все время жаловался на внутреннюю боль, каждый толчок его мучил, лицо вытягивалось и бледнело. Государыня, напуганная, велела повернуть домой. Когда мы подъехали к дворцу, его уже вынесли почти без чувств. Последующие три недели он находился между жизнью и смертью, день и ночь кричал от боли; окружающим было тяжело слышать его постоянные стоны, так что иногда, проходя его комнату, мы затыкали уши. Государыня все это время не раздевалась, не ложилась и почти не отдыхала, часами просиживая у кровати своего маленького больного сына, который лежал на бочку с поднятой ножкой, часто без сознания. Ногу эту Алексей Николаевич потом долго не мог выпрямить. Крошечное, восковое лицо с заостренным носиком было похоже на покойника, взгляд огромных глаз был бессмысленный и грустный…

Из Петербурга выписали доктора Раухфуса, профессора Феодорова с ассистентом доктором Деревенько. На консультации они объявили состояние здоровья Наследника безнадежным. Министр Двора уговорил Их Величества выпускать в газетах бюллетени о состоянии здоровья Наследника. Доктора очень опасались, что вследствие кровоизлияния начнет образовываться внутренний нарыв. Раз, сидя за завтраком, Государь получил записку от Государыни. Побледнев, он знаком показал врачам встать из-за стола: Императрица писала, что страдания маленького Алексея Николаевича настолько сильны, что можно ожидать самого худшего»[39]39
  Вырубова А. Указ. соч. С. 58–60.


[Закрыть].

Для сведения. Лейб-педиатр Карл Андреевич Раухфус и лейб-хирург Сергей Петрович Фёдоров – не какие-то там Иванов, Петров и доктор Чехов. Оба – светила отечественной медицины, маститые «зубры», профессора: Раухфус – первый главный врач Детской больницы принца Петра Ольденбургского, лучший диагност детских заболеваний; Фёдоров – блистательный хирург, «отец» русской урологии, новатор хирургических операций на желудке, печени и почках, прекрасный диагност.

Владимир Николаевич Деревенко оказался у постели тяжёлого Наследника случайно: своего ассистента пригласил помочь доктор Фёдоров. И вот эти «маститые», как уверяет нас г-жа Вырубова, объявляют[40]40
  После этого случая хирург В. Н. Деревенко был утверждён штатным лечащим врачом Наследника. Многие ошибочно считают, что в ссылку с царской семьёй в Тобольск, а потом и в Екатеринбург добровольно последовал только один доктор – Евгений Сергеевич Боткин. Это не так: лейб-медиков было двое – Боткин (терапевт) и Деревенко (хирург и лечащий врач Наследника). Однако при отправке в ссылку распоряжением Керенского доктор Боткин обязан был состоять при Царской семье, а Деревенко был назначен врачом конвоя и охраны – так называемого «оряда особого назначения». По некоторым данным, избежал расстрела по причине того, что в Екатеринбурге был привлечён к лечению жены председателя Уралоблсовета А. Белобородова – Яблонской Франциски Викторовны.


[Закрыть] «состояние здоровья Наследника безнадежным». От такого любая мать впадёт в истерику!

И вдруг находится Некто, который (по телеграфу!) обнадёживает: не тревожьтесь, мол, всё образуется и будет хорошо. Наследник будет жить!

Анна Вырубова:

«Как-то вечером после обеда, когда мы поднялись наверх в гостиную Государыни, неожиданно в дверях появилась Принцесса Ирина Прусская, приехавшая помочь и утешить сестру. Бледная и взволнованная, она просила нас разойтись, так как состояние Алексея Николаевича было безнадежно. Я вернулась обратно во дворец в 11 часов вечера; вошли Их Величества в полном отчаянии. Государыня повторяла, что ей не верится, чтобы Господь их оставил. Они приказали мне послать телеграмму Распутину. Он ответил: «Болезнь не опасна, как это кажется. Пусть доктора его не мучают». Вскоре Наследник стал поправляться»[41]41
  Там же. С. 60.


[Закрыть].

И как вам всё это? Поэтому ничего удивительного в том, что Семья с распростёртыми объятиями приняли того, кто реально помогал в их поистине отчаянном положении.

Воспитатель цесаревича швейцарец П. Жильяр рассказывал:

«Когда Мать поняла, что Её единственный, Её любимый сын страдает такой страшной болезнью (гемофилия), которую передала Ему Она, от которой умерли Её дядя, Её брат и Её два племянника, зная, что не будет Ему помощи от человека, от науки, Она обратилась к Богу. Она отлично знала, что смерть может наступить от этой болезни каждую минуту, при малейшей неосторожности Алексея Николаевича, которая даром пройдет каждому другому. Если Он подходил к Ней 20 раз в день, то не было случая, чтобы Она Его не целовала, когда Он, подойдя к Ней, уходил от Неё. Я понимал, что Она каждый раз, прощаясь с Ним, боялась не увидеть Его более…

Мне кажется, что религия Её не дала Ей того, что Она искала; кризисы с Ним продолжались, грозя Ему смертью. Чуда, которого Она так ждала, все еще не было. Тогда-то, когда Её познакомили с Распутиным, Она была убеждена им, что, если Она обратится к нему во время болезни Алексея Николаевича, он будет «сам» молиться и Бог услышит его молитву. Она должна верить в его молитву, и пока он, Распутин, будет жив, будет жив и сын. Алексею Николаевичу после этого как будто стало лучше. Называйте это как хотите – совпадением, но факты обращения к Распутину и случаи облегчения болезни у Алексея Николаевича совпадали. Она поверила.

Ей и не оставалось ничего более. В этом она нашла самой Себе успокоение. Она была убеждена, что Распутин является посредником между Нею и Богом, потому что молитва Её одной не дала Ей облегчения. Они смотрели на Распутина как на полусвятого»[42]42
  Дитерихс М.К. Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале. М.: Вече, 2008. С. 326.)


[Закрыть].

Если говорить начистоту, императрице требовался хороший психоаналитик. И чувственная императрица его нашла – в лице диковатого «старца». Его пронзительно-гипнотический взгляд, казалось, проникал в самую душу; он успокаивал и помогал забыться. Распутин одним причудливым мановением руки снимал бессонницу, восстанавливал аппетит, хорошее настроение и сон. А грубоватые мужицкие речи, перемешанные с выдержками из Писания, вводили царицу в некий транс. Вера и молитва, уверял «старец», сделают своё дело. И они верили и молились, уповая на Всевышнего. И… на Распутина.

Странно, этот малограмотный мужик своими порой непонятно-примитивными фразами заставлял этих почти неземных членов государственной пирамиды становиться обычными людьми – со своими слабостями, недостатками и страхами. Николай и Аликс при общении со «старцем» превращались чуть ли не в детей!

Вера и молитва. Они верили и молились…

* * *

26 февраля 1912 года отслуживший утром в Казанском соборе молебен председатель Государственной думы М. В. Родзянко был принят императором. Аудиенция с монархом была буквально вытребована Михаилом Владимировичем: во время беседы он собирался высказать Николаю всё начистоту относительно Распутина.

– Ваше Величество, присутствие при Дворе, в интимной его обстановке, человека столь опороченного, развратного и грязного представляет собой небывалое явление в истории русского царствования, – начал председатель Думы. – Влияние, которое он оказывает на церковные и государственные дела, внушает немалую тревогу решительно во всех слоях общества. В защиту этого проходимца выставляется весь государственный аппарат, начиная с министров и кончая низшими чинами охранной полиции. Распутин – оружие в руках врагов России, которые через него подкапываются под церковь и монархию. Никакая революционная пропаганда не могла бы сделать того, что делает присутствие Распутина. Всех пугает близость его к Августейшей семье. Необходимо срочно предпринять меры! Это волнует умы… Было бы лучше вообще выслать Распутина из Петербурга…

Николай поднялся из-за стола и молча прошёлся по кабинету.

– Ваше Величество, я хочу, чтобы Вы знали, – продолжил Родзянко. – Все, кто поднимает голос против Распутина, преследуются Синодом. Разве это терпимо? И могут ли православные люди молчать, видя развал православия? Можно понять всеобщее негодование, когда глаза всех раскрылись и все узнали, что Распутин – хлыст!..

– У вас есть доказательства? – спросил император.

– Более чем достаточно! Ваше Величество, полиция проследила, что он ходил с женщинами в баню, а ведь это, как известно, из особенностей хлыстовского учения…

– Так что ж тут такого? У простолюдинов это принято…

– Не совсем так, Ваше Величество. Да, может быть, муж с женой и ходят вместе в баню, но в данном случае мы имеем дело с развратом…

Царь лишь пожал плечами…

«Хочется говорить, хочется кричать, что церковь в опасности и в опасности государство, – говорил 9 марта 1912 года в Государственной думе депутат Александр Гучков. – Все вы знаете, какую тяжелую драму переживает Россия… В центре этой драмы – загадочная трагикомическая фигура, точно выходец с того света или пережиток темноты веков, странная фигура в освещении XX столетия… Какими путями этот человек достиг центральной позиции, захватив такое влияние, перед которым склоняются высшие носители государственной и церковной власти? Вдумайтесь только – кто же хозяйничает на верхах, кто вертит ту ось, кто тащит за собою и смену направлений, и смену лиц, падение одних, возвышение других?..»[43]43
  Гучков, Александр Иванович (1862–1936), – российский политический и государственный деятель, лидер партий «Союз 17 октября» и Либеральной республиканской (1917 г.). Председатель III Государственной думы (1910–1911 гг.), член Государственного совета, Председатель Центрального военно-промышленного комитета (1915–1917 гг.). Военный (и временно – морской) министр Временного правительства (1917 г.). Из московской купеческой семьи. Брат-близнец Фёдора Ивановича Гучкова, одного из создателей «Союза 17 октября» и фактического руководителя газеты «Голос Москвы». Окончил историко-филологический факультет Московского университета (1885 г.). С 1886 – почётный мировой судья в Москве. В восьмидесятые годы предпринял рискованное путешествие в Тибет. В 1899 году вместе с братом Фёдором добровольцем отправился в Трансвааль, где участвовал в англо-бурской войне на стороне буров; был тяжело ранен в бедро. В 1903 году совершил путешествие в Македонию с целью поддержать восстание местных жителей против Османской империи. Участник Русско-японской войны; весной 1905 года, не пожелав покинуть госпиталь с ранеными в Мукдене, был пленён японцами. Будучи депутатом Государственной думы, посетил Китай, где помогал властям Китая в борьбе с чумой; участвовал в Первой балканской войне. Известный дуэлянт. Был сторонником столыпинских реформ; поддержал введение военно-полевых судов. Во время Февральской революции вместе с депутатом Шульгиным принял в Пскове отречение из рук Николая II; в марте – мае 1917 года был военным и морским министром в первом составе Временного правительства. В 1919 году по поручению генерала Деникина встречался с президентом Франции Пуанкаре и британским военным министром Черчиллем. Умер в эмиграции, в феврале 1936 года, от рака кишечника. После кремации урна с прахом была замурована в стене колумбария на парижском кладбище Пер-Лашез.


[Закрыть][44]44
  Варламов А.Н. Указ соч. С. 328.


[Закрыть]

Но ещё до этого о Распутине с Николаем беседовал премьер Столыпин.

– Этот Распутин, – осмелился как-то попрекнуть императора Пётр Столыпин. – Его присутствие при Дворе компрометирует Трон…

– Что ж, может быть, Пётр Аркадьевич, может быть, – вздохнул Николай. – Но пусть лучше будет хоть десять этих Распутиных, чем одна истерика императрицы…

* * *

Киев, 1975 г.

…В середине семидесятых мне посчастливилось очутиться в древнем русском городе «по-над Днепром» – Киеве. Если сказать, что «мать городов русских» покорила меня, мальчонку из провинциальной глубинки, значит, промолчать. Сразила наповал своей красотой и непомерным величием! Красивейший Софийский собор и утопающий в розах Крещатик; Аскольдова могила и Киево-Печерская Лавра; монумент гетману Хмельницкому и седой, неторопливый Днепр… Ну и красивые, жизнерадостные люди. А что из себя в те годы представлял знаменитый «киевский торт» – не мне вам рассказывать. Тогда те торты готовились в городе на Днепре исключительно из взбитых сливок, поэтому ничем не напоминали сегодняшние – с примесью прогорклого масла, маргарина и чего-то ещё.

О Киево-Печерской Лавре хочу остановиться особо, хотя, сказать по правде, древнюю Лавру я уже почти не помню, однако кое-что в памяти всё же сохранилось. Другое дело, что это кое-что с музейными красотами никак не связано.

– А вот здесь, у стены Трапезного храма, – бойко рассказывала молоденькая девушка-экскурсовод, – когда-то находилась могила бывшего премьера Столыпина…

В толпе понимающе закивали-завспоминали: да-да, помним, мол, «реформатора-утописта», повязавшего Россию небезызвестным «столыпинским галстуком»… В то время о Петре Столыпине я имел довольно смутное представление, не выходившее за рамки услышанных мною из толпы нелицеприятных эпитетов, почерпнутых из ленинских брошюр и учебника по новейшей истории СССР. Тем не менее столь беспардонное кощунство даже меня, безусого мальчишку, озадачило, отчего я, чуть волнуясь, поинтересовался у гида:

– А что случилось? И где, собственно, сейчас… могила?

– В годы Советской власти, – вновь затараторила девчушка, – памятника, воздвигнутого, кстати, на общественные пожертвования, уже не было – его снесли вскоре после Февральской революции, в марте семнадцатого, хотя ограду оставили и не тронули само захоронение. Долгие годы здесь оставался лишь могильный холм, и уже в период «хрущёвской оттепели» его закатали под асфальт. Таким образом, под этим самым асфальтом бывший старинный погост…

Гримаса кощунства оказалось более отвратительной, нежели это могло показаться на первый взгляд. Мне стало не по себе. «Это что же за «галстук» такой, чтобы за него упрятали под асфальт столь известного человека? Не слишком ли отвратительно так расправляться с идейными противниками?!» – растерянно думал я, медленно отходя от заасфальтированной площадки.

Когда толпа зевак схлынула на значительное расстояние, я незаметно для всех вернулся к тому месту, где на глубине, под асфальтом, покоился известный государственный деятель. Постояв немного, задумчиво побрёл вслед скрывшейся из виду толпе. Стоял бы и дольше, но приближавшийся новый косяк туристов и донесшееся больно-знакомое: «А вот здесь когда-то находилась могила бывшего премьера Столыпина», – не оставили времени для размышлений.

Стоит ли говорить, что со временем я всё чаще и чаще задумывался над увиденным мною в Киево-Печерской Лавре? Между тем, заинтересовавшись после этого личностью Петра Столыпина, узнал многое о судьбе этого поистине великого человека, даже смерть которого оказалась для России знаковой.

* * *

Возьму на себя смелость заявить, что Пётр Аркадьевич Столыпин стал для России явлением. Хотя из рода Столыпиных, породившего немало удивительных людей, явлением был не только он. Например, незадолго до премьера в отечественной истории успел оставить гениальный след… великий Лермонтов. Если вспомнить, горячо любимая бабушка Михаила Юрьевича происходила как раз из столыпинского рода.

Какой-то мистико-трагический шлейф сопровождал этот старинный русский род. Михаил Столыпин, старший брат Петра Аркадьевича, как и Лермонтов, погиб на дуэли с князем Шаховским. Желая отомстить за брата, Пётр вызвал князя на дуэль и едва не поплатился за своё легкомыслие. Отличный дуэлянт, Шаховской чуть не убил и Петра, ранив того в руку. Сохнувшая правая рука беспокоила Столыпина всю жизнь.

Супругой Петра Аркадьевича Столыпина была Ольга Борисовна Нейдгардт, праправнучка генералиссимуса Суворова. Интересен факт, послуживший причиной их брака. Смертельно раненный на дуэли брат Михаил, невестой которого как раз и считалась Ольга, умирая, свёл их руки – с тем и помер. Так они стали мужем и женой, создав хорошую семью. Прожив в любви и согласии много лет, Столыпины вырастили пятерых дочерей и сына.

Мужество и сила духа являлись своего рода фамильной чертой всех Столыпиных. А ещё – дерзкая отвага. Не оттого ли и Лермонтов, и Столыпин предпочитали испытывать судьбу именно в дуэльных поединках? Когда в июле 1906 года император назначил Столыпина, бывшего на тот момент министром внутренних дел, председателем Совета министров (с сохранением поста министра), за плечами у Петра Аркадьевича было несколько неудавшихся на него покушений.

Столыпинское руководство запомнилось, прежде всего, «классическим» подходом решать важнейшие политические задачи «методом кнута и пряника». Аграрная реформа, которую Пётр Аркадьевич намеревался воплотить в жизнь, и которая, по его мнению, должна была существенно облегчить жизнь российского крестьянина, преследовала цель навести в стране строгий порядок. Этот порядок мог быть обеспечен благодаря исключительному законопослушанию и прижатия к ногтю всяк и каждого, имевшего намерение посягнуть на жизнь не только государственного чиновника, но и простого смертного.

12 августа 1906 года (через месяц после назначения Столыпина председателем Совета министров) на жизнь премьера было совершено очередное покушение. В результате мощного взрыва на казённой даче на Аптекарском острове, где Пётр Аркадьевич принимал посетителей, из-под обломков только убитых было извлечено 27 человек. Были тяжело ранены четырнадцатилетняя дочь и трёхлетний сын сановника.

«Кнут» последовал незамедлительно. Уже через неделю после случившегося Советом министров было принято известное «Положение о военно-полевых судах». Отныне там, где объявлялось военное положение или положение чрезвычайной охраны, вводились особые («скорые») офицерские суды. При очевидных убийствах и прочих особо тяжких преступлениях суд над преступниками вершился в течение суток-двух, и ещё одни сутки давались на то, чтобы приговор привести в исполнение. Таким образом, с отпетыми мерзавцами при новом премьере теперь не церемонились, отправляя их на виселицу в считанные дни после совершения ими преступлений. Никаких адвокатов и апелляций!

Когда под ногами «бомбистов» и прочих социалистов запылала земля, вся эта братия, похватав саквояжи, подобру-поздорову убралась в эмиграцию. Потому что каждый знал: стрельнул – на виселицу, взорвал – туда же. В три дня, и без всяких апелляций! А те, кто остался, действовал строго «под колпаком» иуды Азефа и кучки таких же омерзительных типов.