Текст книги "Донбасс в огне. Хроника необъявленной войны. Апрель – сентябрь 2014"

В районе 12:30 группа, отправленная назад, сообщила о появлении небольшой маневренной группы 95-й отдельной аэромобильной бригады – два БТР и три ГАЗ-66 с минометами в кузове. Естественно, что на подъезде к мосту мангруппа сбросила скорость, предоставив возможность для нападения. В 20 километрах от Краматорска «десантура» чувствовала себя в «глубоком тылу» и наблюдения не вела вообще…

Первой же гранатой из РПГ была подбита головная восьмидесятка, которая заблокировала дорогу на мост всей колонне. Одновременно был открыт шквальный огонь из всего наличного стрелкового оружия. Десантники, не слезая с брони, ответили огнем. Идущий вторым БТР протаранил головной бронетранспортер, столкнул его с дороги влево и разблокировал дорогу…

Шедшие следом два ГАЗа с минометом 2Б9 «Василек» не в кузове, а на буксире[25]25
  В кузове сидели минометные расчеты.


[Закрыть] под прикрытием клубов дыма, затянувших дорогу после начала боя, развернулись и на максимальной скорости ушли обратно.

Ополченцы, вполне удовлетворенные полученным результатом, не стали добивать экипаж и десант первого БТР и максимально быстро покинули место нападения. Естественно, что поиск нападавших подошедшими резервными группами ничего не дал.

Дальше градус противостояния только нарастал. Одним из самых кровавых дней первого этапа гражданской войны стало 22 мая, когда украинская армия понесла первые серьезные потери как в живой силе, так и в технике. И случилось это в двух разных местах – в Волновахе Донецкой области и в Рубежном Луганской. В последнем случае местное население и ополчение заблокировали колонны украинской армии (из состава 30-й отдельной механизированной и 79-й отдельной аэромобильной бригад), которые выдвигались в район Лисичанска. Ход событий трудно воспроизвести, но в целом все сводится к тому, что ополченцы и население пытались остановить, разагитировать и разоружить украинских военных (и частично им это удалось), однако затем из-за сопротивления украинского командира ситуация вылилась в боестолкновение.

В официальных источниках есть сведения о гибели в ходе столкновений у Рубежного по крайней мере восьми и ранении восемнадцати украинских военнослужащих. При этом, судя по фотографиям, украинские войска потеряли сгоревшими две БМП-2, две БМП-1 и один автомобиль «Урал» с зенитной установкой ЗУ-23–2 на прицепе. Кроме того, ополченцам удалось захватить, как утверждается, пять[26]26
  Согласно фотографиям подтверждено три.


[Закрыть] БМП-2 (одну из которых они затем бросили и сожгли) и одну установку ЗУ-23. Было разоружено до шестидесяти украинских военнослужащих из 30-й механизированной бригады.

Ранним утром 22 мая бойцы горловской группировки И. Безлера атаковали остановившуюся на ночлег около блокпоста колонну украинской армии в Волновахском районе Донецкой области, на дороге между Владимировкой и Ольгинкой в районе регионального ландшафтного парка «Великоанадольский лес». По рассказам выживших военных, нападавшие прибыли на двух джипах и двух инкассаторских машинах с эмблемами Приватбанка (ранее аналогичные машины были похищены в Горловке).

В ходе внезапной атаки погибло от шестнадцати до двадцати украинских военных из 51-й механизированной бригады, около сорока человек получили ранения. Были сожжены до трех БМП (причем одна из них взорвалась в результате детонации боезапаса), грузовой ЗИЛ и две машины скорой помощи. Нападение было настолько неожиданным, что силовики нападавших не контратаковали и не преследовали.

Причины столь высоких потерь укроармейцев вполне очевидны – низкий уровень боевой и тактической подготовки бойцов, отсутствие разведки местности, отсутствие взаимодействия с другими подразделениями, которые могли бы прийти на помощь. Кроме того, в Интернете позже была опубликована видеозапись, на которой видно, что в своем лагере украинские военные свободно общались с местными жителями, которые и стали наводчиками для бойцов армии ДНР.

Эти два нападения имели далеко идущие последствия для дальнейшего развития событий – дело в том, что согласно плану Генерального штаба ВСУ эти три бригады должны были перекрыть границу с Россией. Однако после катастрофических потерь 22 мая по крайней мере 51-ю бригаду вывели из района боевых действий, что развязало ополчению руки в приграничных районах и косвенно способствовало захвату пограничных постов с последующим открытием границы с Россией и притоком добровольцев.

Не все гладко было и с участием добровольческих батальонов – так, утром 23 мая у села Карловка попал в засаду авангард добровольческого батальона «Донбасс», который выдвигался в Донецк. Бойцы батальона «Восток» ДНР при поддержке одного БТР устроили засаду. У плохо вооруженных и неопытных донбассовцев фактически не было шансов. Итог был закономерный – пятеро погибших, семь раненых и отход в район Красноармейска.

Это была одна из первых попыток сторон полностью взять под свой контроль Донецк. 26 мая было отмечено попыткой отрядов ополчения (усиленных российскими добровольцами) захватить такой важный стратегический пункт, как международный аэропорт имени Прокофьева, который на тот момент контролировался бойцами 3-го (кировоградского) полка спецназа.

Около 03:00 26 мая на территорию аэропорта заехали примерно восемьдесят вооруженных бойцов ополчения из батальона «Восток», которые поставили ультиматум об отводе украинских военных, охранявших внутренний периметр аэропорта. Около 07:00 количество ополченцев увеличилось – прибыло подкрепление, в том числе несколько десятков чеченцев. Из-за наличия в терминале гражданских лиц отряд спецназа отступил в расположенный недалеко так называемый «старый терминал» и запросил поддержку. Уже через несколько часов на территорию аэропорта был высажен вертолетный десант, который занял периметр и диспетчерские вышки.

Около 11:00 стороны вступили в огневой контакт, в ходе которого ополченцы, которые находились в преимущественно стеклянном здании, понесли первые потери. Одновременно украинцы выдвинули ультиматум, по истечении которого в 13:00 начали активные боевые действия. Сначала парой штурмовиков Су-25 и парой МиГ-29 был нанесен удар по позициям ополченцев на крыше, в результате чего была уничтожена зенитная установка, было убито много ополченцев, которые не ожидали удара с воздуха. Затем непосредственно в аэропорт высадился десант армейского спецназа, который блокировал нападавших. Хотя ополченцы попытались нанести деблокирующий удар из города, однако сил было явно недостаточно, и он вскоре захлебнулся.

Около 18:30 командование ополчения приняло решение об отступлении: всех раненых загрузили в два КамАЗа, а оставшиеся в строю стали прорываться по ближайшей лесополосе. Однако дальше произошла трагедия – при въезде в Донецк оба грузовика попали под прицельный огонь. По одной из версий, бойцы ополченческого батальона «Восток» решили, что прорывается украинская армия. Причем один из находившихся в первом обстрелянном грузовике добровольцев боец (ранее он воевал в Афганистане), полагая, что их обстреливают украинские военные, и не желая попасть в плен, взорвал себя и товарищей гранатой. В результате из находившихся в первом КамАЗе людей выжили лишь трое, тогда как во второй машине большинство уцелело.

И это только одна, наиболее достоверная, с нашей точки зрения, версия развития событий. Интересны воспоминания одного из российских добровольцев – врача Дениса Клосса, опубликованные в СМИ, которые в какой-то мере подтверждают эту версию:

«Ну мясо просто это было. Там два терминала: новый и старый. Мы ночью заняли новый терминал, а в старом находился кировоградский спецназ – подразделение регулярной украинской армии, охранявшее этот аэропорт. Задачей добровольцев было не дать приземлиться бортам с новыми киевскими группировками, которые направлялись в Донецк на следующий день после президентских выборов. С кировоградцами у нас была предварительная договоренность, что стрелять друг в друга не будем.

Но что-то пошло не так. Мы уже потом анализировали, что тут появились частные военные формирования – наемники. Именно они открыли стрельбу и по нас, и по кировоградцам. Но никто же из нас не знал, что они есть. И ни мы, ни украинский спецназ не поняли, кто начал стрелять. А дальше уже вообще не важно было, кто против кого.

Потом начался авианалет, а все чеченцы находились на крыше. И их всех накрыло. Мы побежали наверх и стали забирать раненых – пятнадцать человек пострадали, и один погиб. Всех стащили и стали уходить, потому что шансов не было: и снайперы обстреливали, и кировоградцы крыли из АГС-17, а к вечеру у аэропорта появились еще и минометы.

Никто же не ожидал, что новый терминал, в строительство которого вбухали столько денег, украинцы будут разрушать. Это было нашей фатальной ошибкой, наверное. К вечеру мы все же покинули аэропорт.

Мы не могли оставить раненых и уйти сразу. Если так сделать, то на подразделении можно поставить крест, никто больше не пойдет рисковать. Но из-за того, что этих раненых долго и тяжело было доставать, мы сильно задержались. Во время отхода, на въезде в Донецк, нас обстреляли.

В КамАЗ с русским отрядом влетела не то граната, не то ПТУРС, и он был уничтожен полностью – около тридцати пяти человек погибли на месте, только три-четыре человека выжили. Я был во втором грузовике с ранеными чеченцами, а добровольцы с Украины нас прикрывали. Нам мина попала под днище, нас перевернуло, оторвало передние колеса. Потом начался обстрел, мы стали ловить машины на дороге, загружать туда раненых и отправлять в больницы».

После штурма аэропорта впервые с начала конфликта премьер Донецкой Народной Республики Александр Бородай был вынужден признать, что «среди добровольцев, убитых во время боя за аэропорт Донецка 26 мая, тридцать три выходца из России». Ему вторил и законно избранный мэр Донецка Александр Лукьянченко, который заявил, что среди сорока трех раненных в ходе боев за аэропорт сторонников ДНР оказались жители Гудермеса, Грозного и Москвы, и только восемь человек – жители Донецка.

При этом от ударов украинской авиации пострадало и гражданское население, так как удары наносились не только по аэропорту. Первой жертвой войны в Донецке стал 18-летний Владислав Кравченко, который работал парковщиком возле железнодорожного вокзала. Он скончался от осколка снаряда, находясь в трех метрах от здания. Следующей жертвой стала женщина возрастом 45–50 лет. Она погибла на автобусной остановке после того, как осколок снаряда угодил ей в голову. Также был ранен ребенок, но ему понадобилась незначительная медицинская помощь.

А вечером по заводу «Точмаш» отстрелялись четыре вертолета Ми-24. Под удар попали также жилые многоквартирные дома, центральные улицы города, пригороды. Один из снарядов попал в трехэтажный жилой дом, расположенный по улице Богатырской, 27. Хотя обошлось без жертв, мирные жители были очень напуганы. «В 19:00 в момент авиаудара мы с мужем были дома, – говорит хозяйка дома Лариса Марковина. – Мы находились на первом этаже, а снаряд попал в крышу. Сначала не поняли, что произошло. Позже обнаружили, что горит третий этаж. Вскоре пожар перекинулся на второй этаж, куда недавно завезли мебель. Дом еще находился на стадии ремонта, но некоторые комнаты уже были жилыми. На днях хотели переехать из старого дома, который расположен в этом же дворе. Но теперь все сгорело. Восемь лет стройки прошли впустую. Пожар удалось погасить только в 02:30 ночи. Помогали в этом жители всех соседних домов». Совсем скоро в руины превратятся многие донбасские дома, а тогда еще многим казалось, что это горе коснулось лишь самых невезучих и вскоре все должно наладиться.

Победы и поражения… (июнь)

С начала июня ясно обозначилась следующая цель «сторонников федерализации» – взятие под контроль границы Луганской и Донецкой областей с Россией. Это было жизненно важно для молодых республик, так как военные склады украинской армии и резервы добровольцев были быстро исчерпаны.

Устанавливая связь с «большой землей», ополченцы провели несколько акций по блокированию и устранению украинских пограничных постов. В Луганской области дело прошло достаточно благополучно: пограничный отряд быстро капитулировал, заставы были сняты, а коммуникации взяты под контроль сильными отрядами народных республик. Однако в Донецкой области все пошло иначе: украинские командиры здесь продемонстрировали куда больше энергии, чем их луганские коллеги, в том числе и в деле защиты границы. В частности, крупный отряд пограничной службы занял Мариновку, контрольно-пропускной пункт к югу от Саур-Могилы. 5 июня этот КПП попытался взять приступом батальон «Восток» под командой Александра Ходаковского – по всей видимости, самое боеспособное подразделение ДНР на тот момент. Однако подготовка боя была организована крайне неважно. По всей видимости, командир батальона считал эту операцию легкой прогулкой, иначе сложно понять, зачем на нее взяли журналистов западной газеты Sunday Times. Однако украинские пограничники уже успели оборудовать опорный пункт, а гарнизон был настроен весьма решительно.

При подходе ополченцев к границе с казавшегося покинутым блокпоста украинские войска открыли огонь. Водитель головного КамАЗа поймал пулю снайпера и стал первой жертвой боя. После этого ополченцы стали экстренно покидать БТР и машины и сразу же попали под минометный обстрел.

Отчаянная перестрелка с применением всех видов пехотного оружия длилась несколько часов. «Восточные» пытались сокрушить оборону блокпоста, щедро поливая его огнем из минометов и тяжелых пулеметов, однако украинцы вызвали штурмовики, так что штурм Мариновки окончательно захлебнулся под ударами с воздуха. Интересно, что из четырех имевшихся у ополченцев ПЗРК не выстрелил ни один…

В итоге восемьдесят человек из состава ополчения отступили в Россию, где позже прошли короткую переподготовку и перевооружение, а раненых отправили на лечение в Таганрог.

Есть и описание столкновения с украинской стороны:

«Это был первый бой, когда пограничники показали себя с лучшей стороны. У Мариновки 5 июня. Тогда наступал так называемый батальон «Восток», причем привели их два наших предателя, которые перешли на сторону сепаратистов. Они были контрактниками, имели с Россией какие-то дела.

Зашел «Восток» колонной 250 человек, а наших – восемьдесят. Никто из украинцев не мог стрелять. Нынешний начальник пограничного отряда Юрий Зайцев дал команду стрелять, и никто не выполнил. Тогда он сам встал в полный рост и выстрелил дважды в КамАЗ, попав в водителя. После того уже и ребята начали стрелять, начался бой. Причем Бог тогда был на нашей стороне. У них были минометы, БТР, большой крупнокалиберный пулемет «Утес». Так вот, у них заклинило (башню. – Авт.) БТР – он мог только ездить. Один «Утес» наш снайпер уничтожил. Затем для подкрепления к нам прилетела «сушка» – Су-27. Свои минометы «Восток» расположил в овраге так, что мы не могли их достать. Но истребитель их там похоронил. С нашей стороны было только двое раненых, а с их – около 150 убитыми».

Мариновка стала серьезной пощечиной «Востоку», особенно болезненной после недавнего разгрома отряда в Донецком аэропорту. Однако следующим ходом батальон создал важнейший задел для будущих успехов. Уже седьмого числа ополченцы заняли стратегическую высоту Саур-Могила. Ключевой пункт был определен точно, и полевые командиры ДНР не пожалели сил для его укрепления. Первоначально на высоте и около нее находилось только несколько минометов, так что воспретить продвижение украинских войск на восток, к погранпереходам у Изварино, повстанцы не могли.

В конце июня украинское командование продолжило реализацию старого замысла по блокированию границы, бросив в бой сразу пять механизированных бригад (24, 30, 51, 72 и 79-ю), которые на 70–90 процентов состояли из только что призванных по мобилизации солдат и офицеров. Причем планировалось, что после блокирования границ эти бригады развернутся для окружения мятежных региональных столиц – Донецка и Луганска. Планировалось, что после разгрома разрозненных отрядов ополчения на приграничных территориях армия двинется дальше на запад, а на их место придут батальоны территориальной обороны. Вполне очевидно, что, планируя использование бригад такого качества, украинские стратеги не рассчитывали на серьезное сопротивление противника.

Наступление началось одновременно с двух сторон – со стороны Амвросиевки в направлении Саур-Могилы и со стороны станицы Луганской в обход Луганска.

Несмотря на относительно слабое сопротивление ополченцев, ВСУ выполнили задачу лишь частично – за неделю украинцы смогли пробить лишь коридор вдоль границы протяженностью порядка 100 километров и шириной от 10 до 20 километров. На этом наступление захлебнулось, а достигнутый ранее результат фактически потерял оперативное значение, так как в руках ополчения на луганском участке оставалось около 120 километров границы. Вооруженные силы Украины не смогли установить контроль над основными высотами Донецкого кряжа и магистралями, проходящими в районе операции. Холмистые высоты над ними (например, так называемые Миусинские горки) продолжали занимать ополченцы.

И причины этого были на поверхности – украинская армия была просто небоеготова – ведь согласно мировой практике, чтобы провести хотя бы боевое слаживание призванных из запаса солдат и офицеров, нужно минимум полгода.

Таким образом, с середины июня столкновения перешли в позиционную фазу и образовался длинный и узкий выступ, контролируемый украинскими войсками, – так называемая «южная клешня».

Согласно утверждениям официального Киева, зажатые в узком коридоре части ВСУ оказались под систематическим артиллерийским обстрелом орудий и «Градов» с российской стороны. Такого командование ВСУ явно не ожидало, а ответить сосредоточенным огнем по артиллерийским позициям на территории РФ не рискнуло (хотя неоднократные случаи разрывов снарядов на российской территории были зафиксированы).

По непонятной причине в тот момент украинское военное командование проигнорировало такой важный стратегический пункт, как Саур-Могила – курган, являющийся самой высокой точкой Донецкой области (278 метров высотой), с которой равнинная, почти безлесая степь просматривается на десятки километров вокруг.[27]27
  Здесь находился грандиозный мемориал, посвященный памяти советских воинов, погибших здесь летом 1943 г. Для жителей Донбасса это один из главных памятников Великой Отечественной войне. Ежегодно на 9 Мая и в день освобождения Донбасса 8 сентября здесь проходили грандиозные памятные мероприятия, нередко с участием президентов Украины. В ходе боевых действий летом 2014 г. мемориальная стела на вершине кургана и ведущая к ней лестница и часть барельефов были полностью разрушены.


[Закрыть]

Поэтому инициатива перешла к ополченцам. Так, 8 июня город Снежное (в 10 километрах к северу от Саур-Могилы) был занят большими силами ополченцев. Прибывшие сразу начали интенсивно укреплять город фронтом на юг и юго-восток. Местные жители были уверены, что хорошо экипированные и вооруженные люди – россияне. Во всяком случае, с их появлением резко возрос спрос на обмен рублей на гривны, а затем – долларов на гривны.

Сам город, благодаря тому что линия фронта находилась довольно далеко впереди, особенно не страдал. «В Снежном мирная жизнь, как будто ничего нет. Иногда долетают звуки боя, и все, только люди на улицах с оружием», – с некоторым удивлением отмечал российский доброволец.

Примерно тогда же развернулись серьезные бои вокруг Саур-Могилы, занятой ополченцами. Они оседлали самую вершину горы, которая, по стечению обстоятельств, по периметру была защищена широким парапетом, составлявшим часть величественного мемориального ансамбля, посвященного освобождению Донбасса от немецко-фашистских войск летом 1943 года. Помещения в массивном основании стелы, венчавшей вершину Саур-Могилы,[28]28
  Бывший музей, перенесенный в Снежное несколько лет назад, а также хозяйственные помещения.


[Закрыть] использовались ополченцами в качестве укрытий.

Осознав стратегическую важность высоты, примерно с 11–12 июня ВСУ стали подвергать район Саур-Могилы непрерывным атакам силами 79-й аэромобильной бригады при массированной поддержке авиации и артиллерии (в том числе и РСЗО «Град»). Известно, например, что атаку украинских войск 12 июня возглавил лично генерал В. Муженко, который вскоре стал начальником Генерального штаба украинской армии.

В ночь на 16 июня на территорию Донецкой области обратно пробился отряд, ушедший в Россию после штурма Мариновки, а у защитников высоты впервые появились гаубицы.

Между тем 13 июня украинский батальон «Азов» при поддержке виртуального батальона «Украина» (фактически боевиков лидера радикальной партии Олега Ляшко) и армейской бронетехники внезапным рейдом смог взять под контроль крупный портовый город Мариуполь. В результате операции ополченцы понесли потери (данные разнятся), имелись раненые и убитые среди украинских силовиков. Над административными зданиями города были подняты украинские флаги.

В тот же день впервые на международном уровне заговорили о возможном российском вмешательстве в конфликт на Донбассе. Госдеп США, базируясь на заявлениях украинских должностных лиц, опубликованных в Интернете видеозаписей, а также фотографиях бронетранспортера с российским флагом и танка без опознавательных знаков в Донецкой области, заявил о прорыве российских танков через границу. Одним из аргументов было якобы сосредоточение большого количества танков на территории Ростовской области, зафиксированных на спутниковых снимках. Пресс-служба российского МИД категорически отвергла эти обвинения.

14 июня стало одним из самых черных дней для украинских военных. Сначала ночью под Луганском был сбит украинский военно-транспортный самолет Ил-76, на борту которого находилось сорок девять человек (десантники 25-й аэромобильной бригады и члены экипажа). Все они погибли. Среди погибших девять членов экипажа были родом из Запорожской области, два десантника из Донецка, по одному из Херсона, Одессы, Харькова, Луганска, Кировограда и Львова. Остальные тридцать два – из Днепропетровской области. На тот момент это была самая большая одномоментная потеря Вооруженных сил Украины за период независимости.

А днем на окраине Мариуполя повстанцы устроили засаду, обстреляв автоколонну Государственной пограничной службы Украины. В ходе боя погибло пять украинских пограничников, еще семеро военнослужащих получили ранения.

Серьезные потери в технике и личном составе вынудили украинское руководство объявить о перемирии. 23 июня в Донецке прошли консультации об условиях начала мирных переговоров, в ходе которых стороны договорились о прекращении огня до 27 июня. В переговорах в здании обладминистрации участвовали посол России на Украине Михаил Зурабов, два представителя ОБСЕ, экс-президент Украины Леонид Кучма, глава общественной организации «Украинский выбор» Виктор Медведчук, премьер-министр ДНР Александр Бородай, лидер общественно-политического движения «Юго-Восток» Олег Царев.

Хотя стороны формально придерживались перемирия, тем не менее локальные стычки продолжались практически по всему фронту. Наиболее ярким фактом нарушения режима огня стало уничтожение 24 июня в районе горы Карачун выстрелом из ПЗРК очередного украинского Ми-8.