Текст книги "Страна Советов. Забытые вожди"

Вячеслав Молотов

Вячеслав Молотов прожил 96 лет – дольше, чем кто бы то ни было из членов советского правительства. Вступив в партию мальчишкой, до последних дней оставаясь преданным сторонником идеалов коммунизма, он был отстранен от работы и долгое время добивался восстановления в партии. Молотов возглавлял советское правительство, стоял у руля внешней политики, но называл себя «ненастоящим дипломатом». Когда после смерти вскрыли его завещание, в конверте обнаружили сберегательную книжку: 500 рублей на похороны. Это были все его накопления…

Вячеслав Скрябин, позже взявший псевдоним Молотов, говорил про себя: «Мы – вятские, ребята хватские!»

Он родился 9 марта 1890 года в слободе Кукарка Вятской губернии. Его мать Анна Небогатикова происходила из очень богатой купеческой семьи, а отец Михаил Скрябин служил у них приказчиком. Вячеслав был предпоследним из семерых детей. Рос он задиристым и озорным. Из школы семилетнего Вячеслава выгнали за хулиганство.

После переезда семьи в Нолинск, который позднее переименуют в Молотовск, окончил четыре класса городского училища. Затем – реальное училище в Казани, где большая роль отводилась естественным наукам и математике, в которой Вячеслав был особенно силен. Но родители даже не подозревали, что их сын уже тогда начал заниматься революционной деятельностью.

Провинциальный Нолинск был заполонен политическими ссыльными. Слава приезжал сюда на каникулы, чтобы навестить семью. Здесь-то он и познакомился с мужем двоюродной сестры – видным казанским большевиком Андреем Степановичем Кулешом. Юноша вступил в ряды социал-демократов, и с этого дня вся его жизнь была посвящена одной цели – служению партии.

Возвратившись на учебу в Казань, Вячеслав создал революционную организацию учащихся средних школ. Выбрали комитет, и Веча, как его называли друзья, стал его председателем. В организацию принимали и социал-демократов, и эсеров, и анархистов – всех, кто разделял идею свержения монархии.

Скрябин жил с четырьмя братьями в комнате. В быту был неприхотлив, но неизменно деятелен. Помимо занятий в училище и руководства подпольным кружком, он играл на скрипке и обучался в бесплатной музыкальной школе местного купца-мецената. Он должен был получить золотую медаль по окончании училища. Но накануне выпускных экзаменов родители Вячеслава узнали, что их сын был исключен из училища за революционную деятельность и арестован.

Из воспоминаний Вячеслава Молотова:

«В детстве отец меня лупил, как сивого мерина. И в чулан сажал, и плеткой, – все как полагается. Когда первый раз меня арестовали, пришел на свидание».

Вячеслава и его соратников приговорили к ссылке в Вологодскую губернию. Вместе со Скрябиным туда отправился и его ближайший друг Александр Аросев.

В царской России жизнь на поселении мало чем отличалась от обыкновенной. Ссыльным даже полагалось жалование – восемь рублей, а для имеющих среднее образование, как Вячеслав, – 11 рублей. Ссыльным разрешали сдавать экзамены: считалось, что, если человек хочет учиться, значит, он мечтает о карьере, а не о революции.

Из воспоминаний Вячеслава Молотова:

«Из ссылки было легко бежать. Иногда урядник требует показываться, иногда ему лень этим заниматься. Первую ссылку я решил отбыть, потому что хотел окончить среднюю школу».

Ссыльное прошлое не помешало Вячеславу поступить в Петербургский Политехнический институт на кораблестроительный факультет – один из самых престижных. Впрочем, вскоре он перевелся на экономический.

Статистика и экономическая география – вот предметы, которые интересовали молодого марксиста. Он сдавал лишь те экзамены, которые позволяли ему перейти с курса на курс, и куда большее внимание уделял самообразованию.

Колоссальная усидчивость, терпение и внутренняя дисциплина были присущи ему всю жизнь. Друзья и недруги, современники и историки отмечали эти черты Молотова как самые главные в его характере и образе жизни.

В 1912 году большевики начали издавать свою первую легальную газету «Правда». Работая секретарем редакции, Молотов впервые встретился с Иосифом Джугашвили. Сын грузинского сапожника был на 10 лет его старше. Их первая встреча была мимолетной.

Из воспоминаний Вячеслава Молотова:

«Я уехал, а Сталин прибыл на мое место в ссылку, и мы разминулись. Но начали переписываться. А когда познакомились, жили в одной квартире. Потом он у меня отбил девушку. Вот Маруся к нему и убежала».

В течение следующих нескольких лет Вячеслав работал журналистом и агитатором. У «Правды» в те годы всегда был так называемый редактор для ареста. Дело в том, что за очередной революционный призыв газету ждал либо штраф в 500 рублей, либо три месяца ареста редактора. Денег на выплату штрафов попросту не было, а потому простые рабочие, согласившиеся на эту должность, периодически отправлялись в тюрьму.

«Правда» меняла редакторов одного за другим, а штат набирал Скрябин, подписывающий свои статьи псевдонимами Рябин, Михайлов, Званов. В разгар Первой мировой войны он переехал в Москву, где за ним и закрепилась новая фамилия. «Молотов» звучало по-пролетарски, индустриально. Но у смены фамилии была и иная причина.

Из воспоминаний Вячеслава Молотова:

«Моя фамилия Скрябин для меня очень трудно выговаривается, когда волнуюсь. Поэтому я искал наиболее простую фамилию, легко выговариваемую. И колебался: либо “Махов” назвать себя, либо “Молотов”».

В 1915 году, за полтора года до выпускных экзаменов в Политехническом институте, снова арест и ссылка в Иркутск. Год спустя – побег и возвращение в Петроград.

Чтобы не забрали в армию, Молотов использовал чужие паспорта. Фотографий в документах тогда не было, а потому за пять месяцев он сменил шесть фамилий. На выручку пришел и Александр Аросев, призванный в армию. Именно он дал товарищу свой паспорт и помог устроиться на работу в журнал «Современный мир».

Между тем приближался февраль 1917 года. Февральскую революцию Молотов встретил одним из лидеров большевистской партии. Вместе со Сталиным он стал одним из самых преданных союзников Ленина в подготовке большевистского переворота. А после октябрьского восстания был избран членом Петроградского военно-революционного комитета.

Взгляды, образ мышления и саму судьбу Молотова, равно как всех большевиков его поколения, окончательно определила Гражданская война. Невиданный ужас, обрушившийся на бывшую империю, не давал возможности для компромиссов. Те, кто не бежал из страны, должны были сделать свой выбор. Война не щадила никого. Не щадили никого и большевики.

Молотов побывал на руководящих постах в Нижегородской губернии и Поволжье, занимался вопросами народного хозяйства, агитацией и даже служил в частях особого назначения, войдя в состав военного отряда партии.

В марте 1921 года X съезд партии большевиков объявил об окончании Гражданской войны. Молотов стал ответственным секретарем Центрального комитета партии. Пройдет всего год, и на эту должность, которая получила название «генеральный секретарь», Ленин назначит Иосифа Сталина.

1921 год стал важным и в личной судьбе Молотова. На II Коммунистической женской конференции в Москве он познакомился с дочерью еврейского портного Перл Карповской, которая взяла псевдоним Полина Жемчужина.

Из воспоминаний Вячеслава Молотова:

«Полина Семеновна работала в подполье на Украине. Она из Запорожья… В 1921-м летом женился. А до этого некогда было этим делом заняться. Был холостой. Мой чемоданчик так со мной и ездил…»

Первое время Молотовы жили в одной коммунальной квартире со Сталиным и его женой Надеждой Аллилуевой. В 1929 году, когда у Молотова родилась дочь, он назвал ее тем же именем, которое Сталин тремя годами ранее дал своей дочери, – Светлана. Жены лидеров Советского государства стали подругами. Именно Полина была последней, с кем Аллилуева общалась перед самоубийством.

Вторая жена Сталина, Надежда Сергеевна Аллилуева, застрелилась в ноябре 1932 года. Это самоубийство породило немало сплетен. По одной из версий, причиной стала тяжелая болезнь, которая сопровождалась сильными головными болями.

После смерти Ленина Молотов полностью поддержал Сталина в его борьбе с Троцким. Уже тогда своей безграничной выдержкой в политических переговорах и въедливостью в бюрократических делах он заработал грубоватую кличку Каменный Зад.

Позднее эти же качества принесли ему и славу, и немало врагов в международных дипломатических кругах. На должности министра иностранных дел он будет доводить своих помощников до отчаяния, требуя снова и снова переделывать тексты дипломатических документов. Эта привычка не поступаться принципами и отстаивать свою позицию всегда оставалась главной в жизни Молотова. В правильности своих действий в 1930-е годы он был уверен и много лет спустя.

Молотов оказался в самом центре жесткой программы, направленной на модернизацию государства и коллективизацию сельского хозяйства. Программы, которая превращала Советский Союз в крупнейшую индустриальную державу мира, но сопровождалась арестами и гибелью тысяч людей. В стране начался период Большого террора.

Александр Аросев – революционер, чекист, дипломат – оставался самым близким другом Вячеслава Молотова. Вместе они прошли аресты и ссылки.

Из воспоминаний дочери Александра Аросева, актрисы Ольги Аросевой:

«По воскресеньям звонил Вячеслав Михайлович Молотов, иногда присылал свою большую правительственную машину, и мы отправлялись на его госдачу».

Но решения партии оставались для Молотова выше дружбы и личной привязанности. Когда Аросев понял, что его могут арестовать, он несколько раз звонил своему высокопоставленному другу, чтобы попросить о помощи и защите.

Из воспоминаний Ольги Аросевой:

«Отец позвонил Молотову: “Вяча, я прошу тебя сказать, что мне делать”. Молотов повесил трубку. На какой-то звонок Молотов наконец отозвался. Произнес только два слова: “Устраивай детей”. Отец отошел от телефона и сказал: “Это все” <…> Он не стал дожидаться собственного ареста. Посадил в машину свою секретаршу и велел шоферу ехать на Лубянку… От Ежова, которого знал еще с Гражданской войны, папа уже не вернулся…»

10 февраля 1938 года Александр Аросев был расстрелян.

Как и другие члены Политбюро, Молотов подписывал так называемые расстрельные списки и постановления на аресты. Уже в конце жизни Молотова некоторые люди, узнававшие его на улице, нередко бросали ему вслед реплики про «палача» и «душегуба». Молотов относился к этому сдержанно. В своих интервью он признавал, что перегибы были, но затем добавлял: «Или они нас, или мы их».

Из воспоминаний Вячеслава Молотова:

«Конечно, мы наломали дров. Сказать, что Сталин об этом ничего не знал, – абсурд, сказать, что он один за это отвечает, – неверно. Сыграл свою роль наш партийный карьеризм – каждый держался за свое место. Я считал всегда главным ответственным Сталина и нас, которые одобряли, которые были активными, а я все время был активным, стоял за принятие мер. Никогда не жалел и никогда не пожалею, что действовал очень круто».

К этому времени ситуация в Европе стала угрожающей. После прихода к власти Гитлера Германия непрерывно наращивала военную мощь. В марте 1938 года в ее состав вошла Австрия при молчаливом согласии Франции и Великобритании.

30 сентября в Мюнхене Чемберлен и премьер-министр Франции Даладье подписали с Гитлером и Муссолини соглашение, по которому Германии отходила промышленно развитая Судетская область Чехословакии. Будущий премьер Великобритании Уинстон Черчилль, узнав о подписании Мюнхенского договора, сказал: «Англии был предложен выбор между войной и бесчестием. Она выбрала бесчестие и получит войну».

Советскому руководству не оставалось ничего другого, кроме как позаботиться о своей безопасности. 3 мая 1939 года на пост народного комиссара иностранных дел был назначен Вячеслав Молотов. Его предшественника Максима Литвинова хорошо знали во всем мире: он был известен как борец за мир, коллективную безопасность и сдерживание нацистской агрессии. Но ситуация требовала новых решений.

Молотов не только не прекратил переговоры с Британией и Францией, но и продолжил их еще активнее. Эти переговоры и стали для него школой дипломатии. На них он проявил те качества, которые впоследствии прославят его в дипломатических кругах: повышенное внимание к мелочам, умение доказать свою позицию и упорство в достижении цели.

Молотов провел в Наркомате иностранных дел серьезные кадровые перестановки. Требовательный до крайности к самому себе, он был так же требователен и к подчиненным. В наркомат приходили работать люди, преданные своему делу. Сотрудники не знали ни регламентированного рабочего дня, ни выходных в привычном понимании этого слова. Они, что называется, всегда должны были находиться на своем месте. Днем и ночью. При этом их заработная плата не превышала средних норм по стране. Многие не выдерживали такой нагрузки и уходили. Оставались лучшие и самые стойкие. По словам самих дипломатов, Молотову удалось создать своего рода «рыцарский орден советской дипломатии».

В 1938 году у советского правительства было два пути обеспечения безопасности страны: либо объединить силы с европейскими странами, либо подписать договор с Германией, как это уже сделали Франция и Британия. В искренность немецких гарантий мира никто не верил, но договор мог отсрочить начало войны, что для СССР было чрезвычайно важно. Молотов понимал важность и другого фактора: Германия планировала нападение на Польшу.

В 1939 году Польше принадлежали значительные территории Белоруссии и Украины, где проживали шесть миллионов этнических белорусов и украинцев. Если бы немецким войскам удалось оккупировать Польшу, то от столицы Советской Украины Киева их отделяло бы всего 250 км, а от столицы Советской Белоруссии Минска – не более 50 км. Другая опасность исходила с севера, где от границы союзника немцев Финляндии до Ленинграда были считанные километры. Крупнейший промышленный и стратегический центр СССР был под угрозой падения в самом начале войны.

Первая встреча Молотова с британским послом прошла 8 мая 1939 года. Англичане требовали заявления о том, что СССР поддержит Британию и Францию в случае нападения Германии на Румынию и Польшу. Молотов соглашался, но хотел услышать подобные гарантии от Англии в случае угрозы странам Балтики. Ни англичане, ни французы таких гарантий давать не желали.

1939 год, из телеграммы Вячеслава Молотова советским послам в Лондон и Париж:

«Как видите, англичане и французы требуют от нас односторонней и даровой помощи, не берясь оказывать нам эквивалентную помощь».

Ни к чему не привели и трехсторонние советско-франко-британские переговоры в Москве. Волей-неволей Советскому Союзу пришлось договариваться с Германией.

23 августа 1939 года в Москву прибыл министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп. Встреча Риббентропа со Сталиным и Молотовым продолжалась три часа. Около двух часов ночи оба министра иностранных дел в кабинете Молотова подписали документы, датированные предыдущим днем.

Стороны обязались воздерживаться от нападения, соблюдать нейтралитет в случае, если одна из них становится объектом военных действий третьей стороны, и отказывались от участия в союзах, направленных друг против друга. К договору прилагался и секретный протокол о разграничении сфер интересов в Восточной Европе на случай «территориально-политического переустройства». Протокол предусматривал включение Латвии, Эстонии, Финляндии, Бессарабии и восточных польских земель в сферу интересов СССР. Литва и запад Польши входили в сферу интересов Германии.

Документ, названный позже «Пактом Молотова – Риббентропа», и много десятилетий спустя будет вызывать ожесточенные споры. Было ли его подписание попыткой Советского Союза оттянуть войну или сговор с фашистами?

Из воспоминаний Вячеслава Молотова:

«Велико было желание оттянуть войну хотя бы на полгода. Такое желание, конечно, было у каждого, кто был близок к вопросам того времени. Не могло не быть просчетов ни у кого, кто бы ни стоял в таком положении, как Сталин. <…> Все делалось для того, чтобы не дать повод немцам начать войну».

31 августа 1939 года на внеочередной сессии Верховного Совета СССР договор был ратифицирован. На следующий день, 1 сентября, Германия, напав на Польшу, начала Вторую мировую войну. Еще через день Англия и Франция объявили войну Германии.

17 сентября из речи Вячеслава Молотова, переданной по радио, советские граждане узнали о вступлении Красной армии на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии. Вдоль новой границы Советского Союза началось строительство линии укреплений, которую западные журналисты назовут линией Молотова.

Благодаря советско-германскому договору граница СССР была отодвинута на сотни километров на запад. В 1941 году это сыграет решающую роль при обороне страны, а также в срыве немецкого плана окружения и взятия Москвы.

В том, что война с Германией начнется, никто не сомневался. Однако, стремясь оттянуть ее начало, Москва делала все, чтобы убедить Гитлера в том, что СССР остается верен подписанному договору.

9 сентября Молотов передал поздравления германскому правительству по случаю вступления немецких войск в Варшаву. В апреле 1940 года он же выразил понимание и пожелание успехов Гитлеру после вторжения германских войск в Норвегию и Данию. Такой же была реакция Советского Союза на захват Бельгии, Голландии и Люксембурга.

СССР предпринял меры по ликвидации плацдармов для возможной агрессии против него с территории Прибалтики и Финляндии. С правительствами Эстонии, Латвии и Литвы были заключены договоры, согласно которым на территории этих стран размещались советские военные базы.

В Финляндии, не желавшей договариваться с СССР, начались военные действия, и к марту 1940 года, когда был заключен мир, СССР удалось отодвинуть границу от Ленинграда почти на 150 километров. Однако вскоре на финской территории появились немецкие войска. Когда немецкие армии вплотную приблизились к границам СССР, Сталин направил Молотова для переговоров в Берлин. Ему единственному из советских лидеров выпала участь пожать руку Гитлеру.

Из воспоминаний Вячеслава Молотова:

«Гитлер… Внешне ничего такого особенного не было, что бросалось бы в глаза. Но очень самодовольный, можно сказать, самовлюбленный человек. В кинофильмах бьют на внешнюю сторону, показывают его сумасшедшим, маньяком, а это не так. Он был очень умен, но ограничен и туп в силу самовлюбленности и нелепости своей изначальной идеи».

Обсуждать темы, предложенные Молотовым, фюрер отказался. Страна должна была готовиться к войне…

22 июня 1941 года в 12 часов дня все радиоточки Советского Союза передали обращение наркома Вячеслава Молотова к стране. Именно он объявил о нападении Германии на СССР. И произнес слова, ставшие символом начала Великой Отечественной войны: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

6 мая 1941 года главой советского правительства стал сам Иосиф Сталин. Молотов занял место его заместителя. В этом качестве он вошел и в первый состав Государственного Комитета Обороны. На Молотова легли серьезные дипломатические задачи: переговоры с руководителями Великобритании, США и других стран.

В мае 1942 года Молотов вылетел в Лондон, чтобы оформить англо-советский военный союз. Смертельно опасный перелет над вражеской территорией, без сопровождения истребителей, с пассажиром такого уровня был продиктован чрезвычайными обстоятельствами: переговоры с британским премьер-министром Черчиллем и американским президентом Рузвельтом с помощью переписки ни к чему не привели. Надежда на результативную личную встречу была невелика. Но другого варианта не было.

Перелет в Великобританию на самолете Пе-8 под управлением летчика Энделя Пуусэппа проходил через линию фронта и далее через территорию, оккупированную немецкими войсками. Чтобы остаться в небе незамеченными, летели, рискуя жизнью, на рекордной для тех лет высоте, при температуре 50 градусов ниже нуля. После 10 часов полета экипаж и пассажиры совершили посадку в Шотландии.

Визит Молотова в Англию войдет в историю как уникальный полет члена Правительства СССР за рубеж, а подписание договора с Великобританией о дружбе и военном сотрудничестве станет важнейшей вехой в борьбе с фашизмом.

Дальше Молотова ждал перелет через океан в США для переговоров в Белом доме. На обратном пути из США в Великобританию для проведения еще одних переговоров с Черчиллем погода резко испортилась, самолет попал в грозовые облака, началось обледенение. Бомбардировщик трясло так, что, казалось, катастрофа неминуема.

Из воспоминаний Уинстона Черчилля:

«Это было весной 1942 года, когда он остановился в Англии на обратном пути из Соединенных Штатов. Ему предстоял опасный перелет на родину. У садовой калитки на Даунинг-стрит, которой мы пользовались в целях сохранения тайны, я крепко пожал ему руку, и мы взглянули друг другу в глаза. Внезапно он показался мне глубоко тронутым. Под маской стал виден человек. Мы молча сжимали друг другу руки. Речь шла о том, чтобы выжить или погибнуть вместе».

12 июня 1942 года Вячеслав Молотов вернулся в Москву, дважды преодолев опасный путь над океаном и линией фронта. Стараниями Вячеслава Молотова и его наркомата удалось создать антигитлеровскую коалицию с Великобританией и США.

Вячеслав Молотов всегда считал себя скорее государственным деятелем, нежели дипломатом. В том числе потому, что как следует не владел ни одним иностранным языком – все переговоры велись через переводчика. На многих фотографиях он запечатлен с сигаретой, однако всерьез никогда не курил: это была уловка, чтобы заполнить паузу во время перевода его слов. На официальных встречах он избегал светских разговоров, настраивая собеседника на деловой тон. Уинстон Черчилль называл его человеком, в котором наиболее полно представлена концепция робота.

Переломным моментом в жизни и карьере Молотова стал арест его супруги Полины Жемчужиной. Существует немало версий, за что Сталин посадил жену ближайшего соратника. Ее обвиняли в связях с сионистской организацией и премьер-министром Израиля Голдой Меир. На одном из заседаний Политбюро Сталин лично поднял вопрос о ее антисоветской и проеврейской деятельности.

Сначала Молотов воздержался при голосовании, но затем присоединился к мнению большинства, признав за собой «тяжелую вину, что вовремя не удержал Жемчужину, близкого человека, от ложных шагов».

Супругу Молотова арестовали в январе 1949 года, но политическую статью «измена Родине» заменили на уголовную: якобы в период пребывания на посту начальника главка Министерства легкой промышленности она проворовалась. В итоге – ссылка на пять лет в Кустанай Казахской ССР. Оставаясь верной сталинисткой, Жемчужина сказала мужу: «Если партия считает, что мы должны развестись, значит, так лучше для нас и для партии».

Информации о ее дальнейшей судьбе у Молотова практически не было.

Лишь Берия, проходя мимо, иногда бросал ему шепотом: «Полина жива!»

Из воспоминаний Вячеслава Молотова:

«Мне выпало большое счастье, что она была моей женой. И красивая, и умная, а главное – настоящий большевик, настоящий советский человек. Для нее жизнь сложилась нескладно из-за того, что она была моей женой. Она пострадала в трудные времена, но все понимала и не только не ругала Сталина, а слушать не хотела, когда его ругают…»

Сразу после окончания войны Сталин стал проявлять недовольство деятельностью своего ближайшего соратника: он считал, что Молотов слишком уступчив перед натиском западных держав, которые из союзников в годы Второй мировой становились соперниками в холодной войне.

Несмотря на это, Вячеслав Молотов продолжил заниматься внешней политикой СССР, с присущим ему упорством стараясь найти развязки трудных международных проблем. Под его началом велась разработка новых инициатив по немецкому вопросу, в которых речь шла о мирном договоре с Германией и ее объединении путем всеобщих выборов в обоих германских государствах: ФРГ и ГДР. Запад отверг этот компромисс, чему способствовала и позиция Сталина, вновь видевшего в действиях Молотова чрезмерную мягкость в отношении к западным странам.

Позднее Молотов предложит вернуть Германии сокровища Дрезденской галереи, которые удалось спасти после бомбежки Дрездена в феврале 1945 года и частично отреставрировать в СССР. В 1956 и 1960 годах коллекция по частям была возвращена немецкому народу. Вячеслав Молотов потратил много сил на то, чтобы изменить образ СССР в представлении Запада. Он выезжал в Нью-Йорк для участия в работе ООН.

Благодаря его работе была прорвана политическая изоляция, в которой в течение многих лет существовал Советский Союз. Однако со временем Сталин перестал приглашать Вячеслава Молотова на свою дачу, где решались многие важнейшие вопросы. 4 марта 1949 года Молотов был освобожден от должности министра иностранных дел. Но довести начатое против Молотова дело до конца Сталин не успел.

День похорон Сталина, 9 марта, совпал с днем рождения Вячеслава Молотова. После траурного митинга коллеги поздравили его и спросили, что бы он хотел получить в подарок. Молотов ответил: «Верните Полину». В том же месяце Полина Жемчужина была освобождена и вернулась к мужу. Они прожили вместе еще 17 лет.

В июне 1953 года вновь ставший министром иностранных дел Молотов поддержал Никиту Хрущева в решении об аресте Лаврентия Берии, позже – о снятии с поста Председателя Совета Министров СССР Георгия Маленкова. К этому времени пропасть между Востоком и Западом увеличилась. То и дело говорили о новой войне – войне ядерной. Так, генерал американской армии Дуглас Макартур еще в 1950 году, во время корейской войны, выступал за ядерную бомбардировку Китая.

В хрущевские времена благодаря личному авторитету Молотова удалось организовать ряд встреч на высшем уровне, которые снизили международную напряженность. Именно усилиями Молотова во время Женевской конференции 1954 года удалось остановить восьмилетнюю войну во Вьетнаме, которую вела Франция при поддержке США. В следующем, 1955 году, там же, в Женеве, состоялось совещание глав правительств четырех держав по обеспечению коллективной безопасности в Европе. И хотя саммит не дал практических результатов, он оказался первой крупной инициативой по развитию диалога между противостоящими военно-политическими группировками после окончания Второй мировой войны.

Вскоре у Молотова и Хрущева начались расхождения во взглядах по многим вопросам. Они касались, в частности, внешней политики и целесообразности форсированного освоения целины. Молотов выступал против постоянного вмешательства партии в вопросы управления экономикой и против включения Крыма в состав Украинской ССР. Дошло до того, что в 1957 году Вячеслав Молотов, объединившись с Лазарем Кагановичем и Георгием Маленковым, предпринял попытку смещения Хрущева.

Но хрущевские соратники оказались проворнее. Они собрали Пленум ЦК, где так называемая антипартийная группа потерпела поражение. Молотов был снят со всех постов и выведен из состава Центрального комитета партии. Три города, названные в его честь, в 1957 году были переименованы. Вскоре Молотов был и вовсе исключен из партии.

Полина Жемчужина как-то призналась: «Я же член партии, старая коммунистка, у меня пенсия 120 рублей… А Вечу из партии исключили… Так что сегодня я его содержу…» Она умерла в 1970 году… У Вячеслава Молотова остались только дочь Светлана и подрастающий внук Слава.

В годы революции Вячеслав Молотов получил партбилет за номером пять. Теперь старейший из членов партии добивался своего восстановления в ее рядах. Произошло это только в 1984 году. Новый партбилет ему вручал генеральный секретарь ЦК КПСС Константин Черненко.

Из воспоминаний Ольги Аросевой:

«Когда Молотову исполнилось 85, я позвонила поздравить его…

– С чем ты меня поздравляешь? – переспросил.

– Как с чем? Ведь вам 85 лет! Такая годовщина!..

– Да чего хорошего?.. Когда жизнь бесполезная, она в тягость, и радости от нее никакой».

Для трудоголика, человека, смолоду привыкшего служить партии и идее, отстранение от дел было одним из самых тяжелых ударов. Уже будучи вдовцом, Молотов провозглашал неизменные три тоста: «За товарища Сталина! За Полину! За коммунизм!» Он прожил 96 лет, перенеся за свою долгую жизнь семь инфарктов.

8 ноября 1986 года в Кунцевской больнице в Москве умер человек, который ровно 69 лет тому назад стоял в Смольном рядом с Лениным, когда Россия была провозглашена Республикой Советов. К этому времени Коммунистическую партию Советского Союза уже возглавлял Михаил Горбачев.

Молотова похоронили рядом с могилой его жены на Новодевичьем кладбище. После смерти его квартиру и дачу опечатали, и сотрудники КГБ вывезли оттуда все документы.

В распоряжении потомков остались лишь его отдельные воспоминания, записанные публицистом Феликсом Чуевым. Молотов делился ими в своей квартире на улице Грановского, но большей частью на даче в Жуковке, где прогуливался, постукивая палочкой. Палочкой, подаренной когда-то главе советской дипломатии британским послом Арчибальдом Керром.