Текст книги "Тень победы"

Скептики возражают: если бы Сталин не оккупировал Прибалтику, то Гитлер мог захватить ее без войны, просто введя туда войска, как в свое время в Чехословакию.

На такую возможность был ответ. Надо было ясно и четко объяснить Гитлеру, что в ответ на попытки ввести германские войска в Прибалтику Советский Союз без предупреждения начнет топить на Балтике транспорты с рудой и лесом, минировать подходы к германским портам, бомбить Берлин, а на территорию государств Прибалтики бросит интернациональные бригады и миллионы советских добровольцев. А когда Гитлер истощится в войне против Советского Союза, Британия и Франция воспользуются ситуацией: в их интересах удушить Германию как опасного конкурента, и снова наложить на нее контрибуции.

Такое заявление было бы правильно понято во всем мире. В этом случае народы Прибалтики были бы не нашими врагами, а нашими союзниками. В этом случае «лесные братья» стреляли бы в спины не советских, а германских солдат. В этом случае на стороне патриотов Прибалтики воевали бы интернациональные бригады. А добровольцев во всем мире хватало.

Имея такую перспективу, Гитлер вряд ли решился бы на ввод войск в Эстонию, Литву и Латвию. Но если бы и решился, то в этом случае война с нашей стороны стала бы справедливой, оборонительной, великой и отечественной. И тогда нам не пришлось бы стыдиться за «освободительные походы», за массовые расстрелы, за оккупацию. Нам не пришлось бы прятать архивы военных лет.

В августе 1939 года позиция Советского Союза была объявлена четко и ясно: территорию Монголии мы будем защищать от японской агрессии как свою собственную. И защитили! Эта позиция была правильно понята во всем мире, в том числе и в Японии. В результате этой решительности и твердости нападение Японии на Советский Союз было предотвращено.

Почему же Советский Союз в августе 1939 года не занял такую же позицию по отношению к государствам Прибалтики?

Оккупация Прибалтики Красной Армией имела смысл только в случае, если замышлялась наступательная война против Германии. Красная Армия вышла прямо на германскую границу и вынесла свои аэродромы на самый передний край. С аэродромов Литвы можно было поддерживать наступление советских войск до самого Берлина. Вдобавок советский флот получил военно-морские базы в Таллине, Риге, Лиепае. Туда немедленно были перемещены главные силы флота и запасы. От Лиепаи до путей, по которым идут караваны с рудой, никелем и лесом, рукой подать. Удар отсюда мог быть внезапным и сокрушительным.

А Гитлеру – третий звоночек.

Но при чем тут Жуков?

А вот при чем. Жукова часто изображают гениальным стратегом: бросил взгляд на карту и понял всю стратегическую ситуацию. Так вот, если бы Жуков был стратегом, то он должен был видеть эти нити: в Германию из Швеции идет лес и железная руда, из Финляндии – лес и никель. Жуков должен был во время встреч со Сталиным указать на ненормальность ситуации. Если мы намерены перекрыть поставки леса, никеля и железной руды в Германию, то должны делать это немедленно. А если такого намерения нет, тогда надо было отвести угрозу от рудников и портов вероятного противника. В 1939–40 годах Жуков по своему служебному положению не должен был заниматься Финляндией, Швецией и Балтийским морем. Но шла мировая война, а Жуков был военачальником очень высокого ранга. Он был обязан следить за обстановкой в мире. У него было достаточно возможностей, чтобы указать руководству страны на пагубность сложившейся ситуации.

Жуков должен был знать военную историю. В начале XX века на Дальнем Востоке Россия стремительно и решительно прибирала к рукам сырьевые ресурсы Манчжурии и Китая, тем самым задевая жизненные интересы Японии. В ответ на такие действия Япония нанесла внезапный сокрушительный удар по российскому флоту. Последовавшая за этим русско-японская война завершилась поражением России и революцией 1905 года. Царь Николай уже в 1905 году едва не лишился трона.

Через 35 лет после русско-японской войны, то есть в пределах жизни одного поколения, сложилась точно такая же ситуация, но теперь не в районе Желтого моря, а на Балтике. Преднамеренно или по недомыслию советские стратеги своими действиями в районе Балтийского моря угрожали самому существованию Германии. А раз так, следовало ожидать внезапного удара со стороны Германии, причем ожидать в любой момент.

С января 1941 года Жуков был начальником Генерального штаба. Теперь он был уже не сторонним наблюдателем-профессионалом, но главой всех стратегов. Самое главное в военном деле – умение посмотреть на ситуацию глазами противника. Жуков должен был прикинуть: как чувствуют себя в Берлине, зная, что единственную тоненькую ниточку, которая связывает далекие шведские порты с металлургической базой Германии, советский флот может перерезать в любую минуту?

Если бы Жуков был хорошим стратегом, он должен был ясно видеть сложившуюся ситуацию. Но Жуков за обстановкой у советских границ либо не следил, либо ее не понимал, либо побоялся высказать свое мнение.

Глава 4
Жуков и нефть

В Полоешти была нефть: наверное, процентов 60–70 всех ГСМ Гитлер получал именно отсюда. Успешное проведение операции позволило бы буквально обескровить Германию в материальном отношении, лишить союзников на ее правом фланге.

Генерал армии В. Н. Лобов, бывший начальник Генерального штаба ВС СССР. Красная звезда. 28 августа 2004 г.

1

Представьте, будто мы с вами заняты неким бизнесом: торгуем, к примеру, нефтью, лесом, золотом, алмазами, иногда промышляем грабежом, шантажом, заказными убийствами. И есть у нас конкурент. С конкурентом мы обмениваемся любезностями, посылаем ему теплые поздравления ко дню рождения, с представителями конкурента пьем шампанское. Но при этом мы последовательно и настойчиво подбираемся к жизненно важным ресурсам нашего конкурента – образно говоря, руки тянем к его горлу. Если мы так себя ведем, нам надо быть готовыми к тому, что однажды в баньку, в которой мы паримся, ворвутся добры молодцы с автоматами и патронов не пожалеют…

Именно так дружил Сталин с Гитлером. Были взаимные любезности. Были поздравления ко дню рождения. Были клятвы верности. И пил товарищ Сталин шампанское с господином Риббентропом, а Молотов – с Гитлером. Но к жизненным ресурсам Германии Сталин подбирался весьма нагло.

Жуков, будь он стратегом, должен был предупредить Сталина об опасности внезапных и сокрушительных ответных действий Германии. Но Жуков молчал, когда Сталин наращивал мощь Балтийского флота, когда «освобождал» Финляндию, Эстонию, Литву, Латвию. Этого было мало, и Сталин решил подобраться поближе не только к лесу, никелю и руде, но еще и к нефти. И поручил это Жукову.

В апреле 1940 года Жуков прибыл из Монголии в Москву и два месяца находился в распоряжении наркома обороны. В это время Жуков не имел никакой должности, но из этого вовсе не следует, что он ничего не делал. Как раз наоборот. Это были месяцы напряженной работы. В эти месяцы Жуков имел как минимум четыре продолжительных встречи со Сталиным. Нужно помнить, что Сталин просто так никого продолжительными встречами не баловал.

2

Перед проведением любой грандиозной операции на самых верхах идет подспудная, невидимая со стороны работа. Два месяца работы Жукова в Москве – это первый этап подготовки к войне за Бессарабию. Предстояло Бессарабию отбить у Румынии точно так, как Гитлер отбил Судеты у Чехословакии. Если Румыния откажется Бессарабию вернуть, следовало Румынию сокрушить.

В апреле и мае 1940 года о подготовке войны за Бессарабию знали только в стенах сталинского кабинета и Генерального штаба. В штабы Киевского особого военного и Одесского военного округов из Генерального штаба поступали короткие распоряжения о том, что надо делать, без указаний, зачем.

4 июня 1940 года Жуков получил звание генерал армии. В то время – пять звезд.

7 июня приказом НКО № 2469 генерал армии Жуков был назначен командующим войсками Киевского особого военного округа.

8 июня генерал армии Жуков садится в поезд на Киевском вокзале Москвы… и плачет.

Провожающих было достаточно. Жуковский плач видели, и многие потом допытывались о причине слез. Тут надо заметить, что биографы Жукова уделяют недостаточно внимания этой черте характера величайшего полководца – его невероятной плаксивости. В трудные моменты Жуков облегчал душу плачем. И вот загадка психологам: самый жестокий полководец в мировой истории время от времени не мог сдержать слез на публике. Как сопоставить самый жестокий полководец в мировой истории время от времени не мог сдержать слез на публике Жукова с его феноменальной нахрапистостью и нечеловеческой жестокостью? По уровню садизма и зверства Жуков превосходил даже Тухачевского. Как увязать образ плачущего слюнтяя с легендами о якобы твердом характере Жукова?

Плач Жукова на Киевском вокзале Москвы 8 июня 1940 года не был забыт и через много лет, потому великий полководец после войны был вынужден объяснить причину горьких слез. Вот его объяснение:

Меня назначили на ответственный пост – командовать одним из важнейших приграничных округов. В беседах со Сталиным, Калининым и другими членами Политбюро я окончательно укрепился в мысли, что война близка, она неотвратима… Но какая она будет, эта война? Готовы ли мы к ней? Успеем ли мы все сделать? И вот с ощущением надвигающейся трагедии я смотрел на беззаботно провожающих меня родных и товарищей, на Москву, на радостные лица москвичей и думал: что же будет с нами? Многие это не понимали. Мне как-то стало не по себе, и я не мог сдержаться. Я полагал, что для меня война уже началась. Но, зайдя в вагон, тут же отбросил сентиментальные чувства. С той поры моя личная жизнь была подчинена предстоящей войне, хотя на земле нашей еще был мир (Соколов Б. В. Неизвестный Жуков: портрет без ретуши в зеркале эпохи. С. 71–72).

3

Проницательность, которая обнаруживается у Жукова в этом эпизоде, потрясает. В июне 1940 года многие, как говорит Жуков, еще не понимали, что через год будет война, а он уже понимал. Дедуктивные способности величайшего полководца просто поразительны: Жуков предчувствовал беду больше чем за год до германского нападения! 8 июня 1940 года великий стратег уже опечален тем, что грядущая война неотвратима. В июне 1940 года ни Гитлер, ни его генералы не имели ни намерений, ни планов нападения на Советский Союз. Ни Верховное главнокомандование вермахта, ни Главное командование сухопутных войск Германии не имели ни черновиков, ни набросков плана войны против СССР, как не имели никаких указаний от Гитлера на этот счет. О войне против СССР не возникало даже речи. В июне 1940 года германские танковые клинья устремились к Атлантическому океану, огромным крюком обходя Париж. После разгрома Франции Гитлер приказал резко сократить германские вооруженные силы. И это сокращение проводилось широко и интенсивно, ибо война против Советского Союза не намечалась, не предусматривалась и не планировалась. А Жуков в этот момент укрепляется в мысли о неотвратимости грядущей войны.

21 июля 1940 года Гитлер впервые в самом узком кругу высказал мысль о «русской проблеме». 29 июля 1940 года генерал-полковник Франц Гальдер поручил начальнику штаба 18-й армии генерал-майору Э. Марксу подготовить наброски плана войны против СССР. Это были самые первые эскизы плана. Первоначально план имел даже другое кодовое название – не «Барбаросса», а «Фриц». Получается, что гениальный Жуков плакал о жертвах грядущей войны, словно уже в начале июня 1940 года знал, какая идея придет в голову Гитлера через полтора месяца.

Удивительно и другое. В беседах со Сталиным, Калининым и другими членами Политбюро Жуков «окончательно укрепился в мысли, что война близка, она неотвратима…» Выходит, что еще до бесед с товарищем Сталиным и другими товарищами, то есть до прибытия в Москву в апреле 1940 года, Жуков уже знал, что будет война с Германией, и беседы со Сталиным и другими членами Политбюро лишь окончательно убедили Жукова в правильности этой мысли. Следовательно, и товарищ Сталин, и другие товарищи стояли на той же точке зрения еще за год до германского вторжения: они знали, что война с Германией неотвратима, задолго до того, как у вождей Германии созрели планы нападения на СССР.

Как в этом случае понимать поведение Сталина? Весной 1940 года он уверен, что войны с Германией не избежать, а через год, 22 июня 1941 года, тот же Сталин не верит, что война началась. И как понимать поведение Жукова? За год до войны он все уяснил, понял и даже поплакал о грядущих жертвах, а через год, роковым утром 22 июня 1941 года, шлет войскам директивы огня не открывать, самолеты не сбивать, на провокации не поддаваться.

В 1940 году Жуков плачет о жертвах грядущей войны, но в 1941 году запрещает отвечать на огонь противника, подставляя своих солдат, офицеров и генералов под смертельный удар.

Мы не стратеги, нам этой мудрости не понять.

4

Утром 9 июня 1940 года генерал армии Жуков прибыл в Киев, и в тот же день нарком обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко направил командующим войсками Киевского особого и Одесского военных округов директивы о создании Южного фронта. Командующим войсками фронта был назначен генерал армии Жуков. В состав Южного фронта вошли 5-я и 12-я армии из состава КОВО и 9-я армия из состава ОдВО.

Всего под командованием Жукова в составе фронта было:

Корпусов – 13: 10 стрелковых, 3 кавалерийских.

Общее количество дивизий – 40: 32 стрелковых, 2 мотострелковых, 6 кавалерийских.

Количество бригад – 14: 11 танковых, 3 воздушно-десантных.

Усиление: 16 тяжелых артиллерийских полков Резерва Главного Командования (РГК) и 4 артиллерийских дивизиона РГК БМ (БМ – большой мощности).

Авиация Южного фронта – 45 авиационных полков, в том числе 21 истребительный и 24 бомбардировочных.

Общая численность войск – 460 тысяч бойцов и командиров, 12 тысяч орудий, 3 тысячи танков, 2 тысячи самолетов.

Сосредоточив такую мощь на границе Румынии, Сталин потребовал возвращения Бессарабии и Северной Буковины.

Героический ореол освободительного похода Жукова в Румынию слегка омрачается тем обстоятельством, что Северная Буковина никогда частью России не была. Товарищ Жуков по приказу товарища Сталина присоединял к братской семье советских народов даже тех, кто к этой семье никакого отношения не имел.

Южный фронт Жукова был готов сокрушить Румынию, но воевать летом 1940 года не пришлось. Правители Румынии были свидетелями блистательных побед Красной Армии в Финляндии и вполне отдавали себе отчет в том, что лучше Сталину уступить без боя. Стороны согласились на мирное разрешение конфликта. Румынские войска отошли, а войска Жукова вошли в Бессарабию и Северную Буковину.

Для Советского Союза – с точки зрения подготовки страны к обороне от возможного нападения Германии – последствия этой бескровной победы были катастрофическими. Прежде всего, у нейтральной Румынии был выбор: сохранять нейтралитет или встать на чью-то сторону. Европу рвали на части два людоеда: Гитлер и Сталин. Сталин внезапно потребовал Бессарабию и Северную Буковину, их пришлось отдать. Что Сталин потребует завтра? А Гитлер не требовал ничего. Выбор был прост: Румыния пошла под защиту Гитлера.

Результат:

На своей границе Советский Союз получили еще одно враждебное государство.

Фронт, который в случае войны надо будет защищать, увеличился почти на 800 километров.

Гитлер получил дополнительный плацдарм для нападения на Советский Союз.

Гитлер получил союзника, который располагал нефтью.

Без нефти Германия воевать не могла. Иными словами, получив Румынию в качестве союзника, Гитлер мог напасть на СССР. Без Румынии и без румынской нефти такое нападение было невозможным.

Но главное в другом: Сталин спугнул Гитлера. Именно «освободительный поход» Жукова в Бессарабию и Северную Буковину стал последним предупреждением Гитлеру. Возникла прямая советская угроза нефтяным месторождениям Румынии, и именно из-за возникновения этой угрозы Гитлер приказал готовить упреждающий удар по Советскому Союзу.

Все это хорошо известно. С этим никто не спорит. Сталин совершил самоубийственный просчет. Прощения сталинскому легкомыслию нет. Но у нас разговор о Жукове. Рассмотрим его роль в этом деле.

5

Сталин приказывает Жукову силой или угрозой силы отбить у Румынии Бессарабию и Северную Буковину и выйти к незащищенным нефтяным полям Румынии на дистанцию одной армейской наступательной операции – 180 километров.

Это перебор. Этого германские стратеги не вынесли. В Берлине, наконец, осознали: советская угроза Германии смертельна. С этого момента началась подготовка к сокрушению Советского Союза.

Советские историки были вынуждены признать, что летом 1940 года руководство СССР совершило ужасную ошибку.

Основным своим противником германское руководство тогда, после разгрома Франции в июне 1940 года, продолжало считать Англию. 16 июля 1940 года Гитлер подписал директиву № 16 о подготовке операции по высадке войск в Великобритании под кодовым названием «Морской лев» (Зеелёве). План операции предусматривалось закончить к 15 августа, а саму операцию провести в течение следующего месяца. Однако в июне – июле 1940 года Советский Союз провел ряд мероприятий на своих западных границах: были возвращены Бессарабия, а также Северная Буковина (26–29 июня 1940 г.), изменились политические режимы в Прибалтийских странах, что отодвинуло советские границы дальше на запад. И далеко не случайно, видимо, что именно 21 июля 1940 года Гитлер на совещании в Берлине поднял вопрос о «русской проблеме» (ВИЖ. 1992. № 6. С. 45).

Кстати, в этой же статье признается и еще один принципиальный момент:

Сталин тоже хотел использовать Гитлера для развала Британской империи и мировой капиталистической сис-темы (там же. С. 47).

Если эту мысль выразить образно, то мы и получим образ Ледокола, расчищающего путь для товарища Сталина и мировой революции.

Итак, до лета 1940 года все шло чудесно. Гитлер уже подписал директиву о подготовке высадки в Британии. Но присоединение Бессарабии, Северной Буковины, Эстонии, Литвы и Латвии к Советскому Союзу заставило Гитлера резко развернуться и повнимательнее приглядеться к тому, что творится у него за спиной.

Летом 1940 года перед советским Южным фронтом, которым командовал Жуков, лежало три пути: два правильных и один гибельный.

Первый правильный путь – наносить удар в Бессарабию и идти дальше до нефтяных промыслов Плоешти. Гитлер победоносно сокрушал Францию и британские войска на континенте. Против Франции и Британии Гитлер бросил весь флот, всю авиацию, все танки, всю тяжелую артиллерию. Там воевали все лучшие генералы Германии. А в своем тылу, на границах Советского Союза, Гитлер оставил всего десять слабых пехотных дивизий, тут не было ни одного танка, ни одного самолета, ни одного тяжелого орудия. Самое главное – все эти десять германских дивизий находились в Польше и Словакии. В Румынии не было никаких германских войск. Перебросить их туда не было никакой возможности. Трех тысяч советских танков и двух тысяч самолетов вполне хватало, чтобы дойти до нефтяных месторождений, захватить их или в крайнем случае устроить там грандиозный пожар. Это было бы концом Германии.

Если бы Южный фронт Жукова в июне 1940 года нанес удар в Румынию, то Вторая мировая война завершилась бы в том же 1940 году победой Советского Союза и установлением коммунистического режима на всем европейском континенте. Перед Сталиным открывалась возможность взять под контроль гигантские колониальные империи Франции, Бельгии и Голландии.

Второй путь был более рискованным, но сулил еще больший выигрыш. В июне 1940 года следовало просто ничего не делать. Надо было ждать. Ждать оставалось совсем недолго. После разгрома Франции Гитлер должен был наносить удар по Британии. Риск для Сталина заключался в том, что после разгрома Франции Британия и Германии могли заключить мир. В этом случае Сталин оставался один на один с Германией. Однако если бы Гитлер, как он и планировал, высадил свои войска в Британии, тогда задача «освобождения» Европы предельно упрощалась: Жуков наносит удар по нефтяным промыслам Румынии, после этого Красная Армия начинает свой «освободительный поход» в Европу, а лучших германских войск на континенте нет, они в Британии, и вернуть их оттуда невозможно.

А третий путь был гибельным. В июне 1940 года Южный фронт Жукова захватил Бессарабию, Северную Буковину и остановилась на половине пути к нефтяным промыслам Плоешти.

В 1942 году Гитлер говорил, что в 1940 году он сумел заставить Сталина удовлетвориться одной лишь Бессарабией. Это не так. Во-первых, летом 1940 года Сталин не ставил Жукову задачу сокрушить Румынию. Во-вторых, у Гитлера в 1940 году в разгар сражения за Францию не было никаких средств повлиять на Сталина.

Если бы Сталин приказал разгромить Румынии летом 1940 года, то остановить Южный фронт Жукова не смог бы никто. Вот это Жуков, будь он стратегом, и должен был подсказать Сталину.

6

Часто задают вопрос: не слишком ли большое значение я придаю фактору румынской нефти? Ведь немцы наладили производство синтетического бензина.

Это верно. Но проблема с топливом так и осталась неразрешенной. Прежде всего, нужно помнить, что синтетическое горючее ни в коей мере не может сравниться по качеству с горючим из нефти. Использование синтетического топлива резко снижает тактико-технические характеристики боевой техники, прежде всего самолетов, танков, кораблей. Ваши конструкторы могут создать великолепный самолет, технологическая культура ваших заводов может быть самой высокой в мире, ваши инженеры и рабочие могут вложить в постройку самолета весь свой талант и усердие, но из-за плохого горючего самолет все равно будет тихоходным, слабосильным, неуклюжим.

Вдобавок ко всему, синтетическое топливо еще и дорогое. В случае с древесиной такая проблема не возникала. Если не хватало древесины, вместо нее в гитлеровской Германии использовалось картофельная ботва. Ботва хоть качеством и пониже древесины, зато дешевая. А производство синтетического горючего обходится в 7–12 раз дороже производства горючего из нефти. На использование синтетического бензина Гитлер решился не от хорошей жизни. Желающих повторить опыт Гитлера трудно найти. Судить о качестве и стоимости синтетического горючего позволяет такой факт. Во второй половине XX века мир не раз потрясали нефтяные кризисы. Химическая промышленность всего мира в начале третьего тысячелетия куда как мощнее, чем химическая промышленность Германии в 1941 году. Однако почему-то никто не спешит производить синтетическое горючее.

Теперь о количестве. Минимальная потребность Германии в нефти на 1941 год определялась в 20 миллионов тонн (Эйдус Я. Т. Жидкое топливо в войне. М.: Академиздат, 1943. С. 74–75). Не забудем, что у Гитлера был союзник в лице Италии, у которой были армия, флот и воздушные силы, но не было нефти. Италию тоже надо было снабжать германским топливом.

Объем производства синтетического горючего в Германии в 1941 году составил 4,1 миллиона тонн, то есть одна пятая от минимальной потребности, а если учесть потребности союзников, эта доля станет еще меньше.

Кроме производства синтетического горючего, Германия перерабатывала нефть, поступавшую из Австрии, Чехословакии, Франции, Венгрии и Польши. Объем поставок нефти в Германию из этих стран в 1941 году составил 1,3 миллион тонн.

Итого в 1941 году Германия произвела синтетического горючего и получила нефти из оккупированных ею стран в объеме 5,4 миллионов тонн. Если бы не было нефти Румынии, то при таком количестве горючего армии, авиации, флоту, транспорту и промышленности Германии пришлось бы работать и воевать три месяца в году, а девять месяцев в полном оцепенении ждать следующего года.

Гитлер считал, что если бы Красная Армия сокрушила Румынию в 1940 или 1941 году, то без румынской нефти Германия могла продержаться до весны 1942 года. Этот оптимизм не выдерживает проверки арифметикой. Без румынской нефти потребности экономики и вооруженных сил Германии удовлетворялись только на четверть очень плохим и очень дорогим топливом. Захват Румынии Красной Армией в 1940 или 1941 годах оборачивался для Германии полным поражением в войне в течение двух – трех месяцев.

Сколько же нефти шло в Германию из Румынии? В 1941 году – 5 миллионов тонн. Да, этого тоже было недостаточно, но без этой нефти Германия совсем не смогла бы жить и воевать. Получая нефть Румынии, Германия стояла на грани военной и экономической катастрофы, едва обходясь тем количеством нефти, которое было вдвое меньше минимальной потребности.

В ходе всей войны проблема с нефтью в Германии так и не была решена. 6 июня 1942 года Верховное главнокомандование вермахта оценивало сложившуюся ситуацию так:

Снабжение горюче-смазочными материалами в текущем году будет одним из слабых мест нашего военного потенциала. Недостаток горюче-смазочных материалов всех видов настолько велик, что будет затруднена свобода операций всех трех видов вооруженных сил, и это в такой же мере отрицательно скажется на военной промышленности… Небольшого улучшения можно ожидать к концу года, когда будут пущены в производство новые заводы синтетического горючего, что, однако, не принесет с собой решительного улучшения в снабжении ГСМ (Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии. 1933–1945 гг. В 3 т. Пер. с нем. М.: Издательство иностранной литературы, 1956. Т. 3. С. 67).

Чем дольше шла война, тем хуже становилась в Германии ситуация со снабжением топливом. К концу войны Германия первой в мире начала серийное производство реактивных самолетов. Истребитель Ме-262 превосходил все самолеты мира по скорости и вооружению. Германия построила 1433 такие машины, но в стране не хватило керосина. А без керосина лучший в мире истребитель летать не мог. Из почти полутора тысяч построенных самолетов этого типа в боях принимало участие чуть более двухсот. Остальные оставались на земле.

До «освободительного похода» Жукова в Бессарабию Румыния была страной нейтральной. Поставки нефти из Румынии в Германию не были ничем гарантированы.

И тут Гитлеру «помог» Сталин. Своим «освободительным походом» он толкнул Румынию в объятия Гитлера. С октября 1940 года производство румынской нефти фактически контролировала Германия.

7

Давайте же посмотрим правде в ее наглые глаза: Жуков был плохим стратегом. Он не умел и не пытался смотреть на карту взглядом противника. Жуков был исполнителем. Сталин совершил роковую ошибку, а Жуков не смог ее увидеть и Сталину на нее указать. Здравый смысл подсказывает нам: волка можно гнать в угол, но только для того, чтобы там немедленно его пристрелить. Если же мы загнали волка в угол, но не убиваем, он может броситься на нас.

Именно это и произошло в 1941 году. Уже в 1939 году Гитлер попал в стратегический тупик, из которого не было выхода. В 1940 году Сталин занес над Гитлером топоры с двух сторон: на севере – над железной рудой, лесом и никелем, на юге – над нефтью. Сталин медлил: он ждал, когда Гитлер бросится на Британию. Но в 1941 году Британия не представляла для Германии такой опасности, как Советский Союз, от которого исходила главная угроза. У Гитлера не оставалось другого выхода, и он бросился на Сталина. 21 июня 1941 года Гитлер написал письмо Муссолини, в котором заявил, что Советский Союз пытается разрушить румынские нефтяные источники и задача армий Германии и Италии состоит в том, чтобы как можно быстрее устранить эту угрозу.

Вот в чем истинная причина нападения Германии на Советский Союз. А нам десятилетиями твердили о том, что Гитлер пошел на Восток ради расширения жизненного пространства.

В 1940 году Жуков не понял всех тонкостей складывающейся стратегической ситуации и Сталина об опасности не предупредил. Скажу больше: Жуков до конца жизни так и не сообразил, какой просчет совершили вожди Советского Союза, сосредоточив на границе с Румынией свой Южный фронт. Вы будете смеяться, но в мемуарах Жукова нет ни слова о том, как создавался Южный фронт, какие имел силы и задачи, как удалось избежать войны с Румынией в 1940 году и к чему это привело. Жуков пишет о трудовых подвигах рабочих и крестьян Советского Союза. Он рассказывает (с. 197) о выполнении первого и второго пятилетних планов, о грандиозных замыслах на третью пятилетку. На следующей странице Жуков повествует о капиталовложениях в промышленность, еще через страницу – о стоимости государственных материальных резервов, об организации руководства промышленностью, об укреплении дисциплины на предприятиях, о социалистическом соревновании, о мудрой политике коммунистической партии. Создается впечатление, что авторы мемуаров добросовестно переписали все это из популярного в те годы журнала «Блокнот агитатора». В воспоминаниях Жукова вы найдете все что угодно, вплоть до описания переговоров военных миссий СССР, Великобритании и Франции, к которым Жуков вообще не имел никакого отношения, но о Южном фронте, которым Жуков командовал, – ни слова.

Особо подчеркиваю: я ссылаюсь здесь только на первое издание мемуаров Жукова, опубликованное в Москве издательством Агентства печати «Новости» в 1969 году. Это издание вышло при жизни Жукова, и он несет ответственность за его содержание. Остальные издания выпускались после его смерти и, как мы увидим, постоянно претерпевали и претерпевают радикальные изменения. Между первым и десятым изданиями мало общего: мемуары Жукова постоянно совершенствуются, чтобы каждое новое издание соответствовало текущим идеологическими установками.

Изучив деятельность Жукова в годы Второй мировой войны, можно с уверенностью утверждать: если Сталин замышлял блистательную операцию, Жуков мог ее осуществить или провалить, но если Сталин ошибался, как он ошибся в 1940 году в Румынии, Жуков бездумно выполнял порученное ему задание, не размышляя о последствиях.

Возразят: летом 1940 года Жуков не вник в стратегическую ситуацию, ничего в ней не понял, но, может быть, в других ситуациях Жуков был мудрее и подсказывал Сталину правильные решения. Очень даже может быть. Однако стратегический просчет 1940 года был настолько грубым, глубоким и страшным, что его катастрофические последствия для судьбы Советского Союза невозможно было перекрыть никакими гениальными решениями и блистательными победами. Из-за просчета Сталина и Жукова Гитлер напал на Советский Союз, разгромил кадровую армию и сокрушил большую часть советской промышленности. В результате Советский Союз не смог покорить Европу. Сталин проиграл войну за Европу и мировое господство. Свободный мир выжил, а существовать рядом с ним Советский Союз не мог. Поэтому крах Советского Союза стал неизбежным. И причиной этого краха был победоносный поход Жукова в Бессарабию и Северную Буковину летом 1940 года.