Текст книги "Беру свои слова обратно"

В этом документе излагались варианты возможных направлений ударов немецко-фашистских войск при нападении на Советский Союз. Как потом выяснилось, они последовательно отражали разработку гитлеровским командованием плана «Барбаросса», а в одном из вариантов, по существу, отражена была суть этого плана. Для наступления на СССР создаются три армейские группы: 1-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Бока наносит удар в направлении Петрограда; 2-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Рундштедта – в направлении Москвы, и 3-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Лееба – в направлении Киева.

На странице 258 Жуков продолжает:

На 5 мая 1941 года, по докладу генерала Ф. И. Голикова, количество немецких войск против СССР достигло 103–107 дивизий… На 1 июня 1941 года, по данным Разведывательного управления, против СССР находилось 120 немецких дивизий.

Жуков подробно описал сообщения Разведывательного управления о появлении новых германских войск на советской границе.

Жуков показал: это был не просто стремительный рост численности войск, а рост с ускорением. Разведка сообщала не голые данные о сосредоточении и развертывании германских дивизий, но и указывала цель такого сосредоточения – вторжение в Советский Союз. Мало того, с указанием приблизительных сроков вторжения.

Рассказав все это, Жуков на следующей 259 странице, на том же развороте «со всей ответственностью» заявляет, что о сосредоточении германских войск ничего не знал.

Ладно, поверим. Жуков рассказывает, что «Ф. И. Голиков представил руководству доклад, содержавший сведения исключительной важности. В этом документе излагались варианты возможных направлений ударов немецко-фашистских войск при нападении на Советский Союз. Как потом выяснилось, они последовательно отражали разработку гитлеровским командованием плана «Барбаросса», а в одном из вариантов, по существу, отражена была суть этого плана»[12]12
  Автор повторно цитирует фрагмент из мемуаров Жукова, уже приводившийся выше в этой главе, где он цитировался по первому, а не по второму изданию «Воспоминаний и размышлений», поэтому в каждом из этих случаев указываются разные номера страниц. – Прим. ред.


[Закрыть]. А на следующей 259-й странице «со всей ответственностью» заявляет, что направление главных ударов известно не было ни разведке, ни Генеральному штабу, ни наркому обороны, ни советскому правительству.

Главой правительства до 4 мая 1941 года был Молотов, после этой даты – Сталин. Если верить Жукову, то ни Сталин, ни Молотов, ни нарком Тимошенко, ни сам Жуков ничего о германских планах не знали: они не знали ни количества германских дивизий, ни направления ударов, ни примерные даты вторжения. Простите, но тогда какому же руководству Голиков направил свой знаменитый доклад от 20 марта?

На одной странице Жуков сообщает, что были правильные сведения, но дурачки Голиков, Кузнецов, Деканозов их неправильно истолковали. А на следующей странице тот же Жуков «со всей ответственностью» объявляет, что все это – чистый вымысел, не было никаких сведений.

Оценим хотя бы это заявление Жукова из процитированного выше фрагмента: «С первых послевоенных лет и по настоящее время кое-где в печати бытует версия о том, что накануне войны нам якобы был известен план «Барбаросса», направление главных ударов». Зачем упрекать каких-то неизвестных сторонников этой версии, если она изложена в мемуарах Жукова прямо на предыдущей странице!

Хорошо тем, кто верит Жукову.

Если надо доказать, что руководство Советского Союза знало направление главных ударов германской армии, ссылаемся на «самую правдивую книгу о войне».

Если надо доказать, что руководство Советского Союза не знало направление главных ударов германской армии, ссылаемся на ту же «самую правдивую книгу о войне». Только на следующую страничку.

А нестыковки продолжают наползать одна на другую.

Вспомним жалобы Жукова на то, что «Сталин очень мало интересовался деятельностью Генштаба. Ни мои предшественники, ни я не имели случая с исчерпывающей полнотой доложить И. В. Сталину о… возможностях нашего потенциального врага. И. В. Сталин лишь изредка и кратко выслушивал наркома или начальника Генерального штаба».

И тут же заявление того же Жукова, что Генеральный штаб сведениями о количестве германских войск и их намерениях не располагал. Вдумаемся: как мог Жуков «с исчерпывающей полнотой» доложить Сталину о «возможностях нашего потенциального врага», если сам «со всей ответственностью» заявляет, что таких сведений у него не было.

Зачем упрекать Сталина в нежелании слушать, если самому нечего докладывать?

* * *

Как быть? Как состыковать мысли гения? Сам я не в силах. Остается обратиться к любимому мной Центральному органу Министерства обороны СССР:

Издание «Воспоминаний и размышлений» явилось крупным событием. До сих пор ТАК о войне никто не писал (Красная звезда. 12 января 1989 г. Слово «так» выделено «Красной звездой»).

Полностью согласен и присоединяюсь: до сих пор ТАК о войне никто не писал.

Надеюсь, и в будущем ТАК о войне никто писать не будет.

Глава 7
Жуков и советская военная разведка: кто виноват?

В Лондоне действовала еще одна группа советских военных разведчиков, которыми руководил военный атташе СССР в Великобритании генерал-майор И. А. Скляров. За один только предвоенный год Скляров и подчиненные ему офицеры направили в Центр 1 638 листов телеграфных донесений, большая часть из которых содержала сведения о подготовке Германии к войне против СССР, о наращивании объемов военного производства в Германии, о переговорах немцев с руководителями Финляндии, Румынии, Италии и Венгрии.

Красная звезда. 3 ноября 2001 г.

1

Вина начальника Разведывательного управления Генерального штаба генерал-лейтенанта Ф. И. Голикова минимальна. Может быть, вообще никакой вины на нем нет. По крайней мере, Сталин за ним никакой вины не числил. Об этом можно судить по тому, что уже 9 июля 1941 года генерал-лейтенант Голиков от имени советского правительства вел в Лондоне переговоры с правительством Великобритании.

Официально Голиков прибыл в Лондон в качестве главы советской военной миссии. В документах была правильно указана его должность: заместитель начальника Генерального штаба Красной Армии. Без дальнейших уточнений.

Это была правда, но не вся. О неофициальной части миссии Голикова каждый может догадаться сам, задав простой вопрос: неужели в драматические дни июля 1941 года Сталину некого было послать в Великобританию, кроме главы военной стратегической разведки?

Это было критическое время, когда разведывательные данные требовались именно в данный момент. Позарез. Зарубежные резидентуры РУ ГШ нужной информацией располагали, однако связь со многими из них прервалась. Причина: агентурная связь создавалась на случай сокрушительного наступления Красной Армии в Европе, для ситуации, когда советские фронты и армии стремительно идут к вражеским столицам. Агентурные радиостанции «Север» обеспечивали устойчивую связь с советской территорией при внезапном нападении Красной Армии на Германию, однако этот план сорвался, а на случай «великой отечественной» каналы связи не готовили.

В оборонительной войне советский фронт откатился вглубь страны, приемный центр Разведывательного управления Генерального штаба в Минске был потерян. Связь оборвалась. Срочно развернули новые приемные центры, но агентурным радиостанциям «Север» не хватало мощности для связи на таких расстояниях. Винить в этом одного Голикова нельзя. «Великую Отечественную» – то есть войну на своей территории – в Советском Союзе не предвидел никто; Красная Армия прогревала моторы для освободительного похода. Единственно возможным вариантом была война, как пелось в песне, «на вражьей земле, малой кровью, могучим ударом». Разведка готовилась к той войне, к которой ей приказали готовиться, к той войне, которую планировали в Кремле и в Генеральном штабе.

Война пошла не по кремлевским сценариям. И переделывать-переиначивать в стране и армии пришлось решительно все.

И вот Голиков летит в Лондон. Его главная цель – перестроить сети агентурной связи. Если с советской территории принимать передачи из Берлина, Женевы, Парижа, Вены, Копенгагена невозможно, то надо срочно развернуть приемный центр и ретранслятор в советском посольстве в Лондоне. Речь шла о внезапной и срочной организации новых каналов связи с самой важной агентурой и по всей Европе. Никому, кроме начальника Разведывательного управления, эту задачу доверить было нельзя.

Именно поэтому Голиков оказался в Великобритании. Он решал и другие задачи. С ними он тоже справился.

2

Полет главы военной стратегической разведки в Великобританию – это неслыханное доверие со стороны Сталина. 4 июля 1941 года был арестован командующий Западным фронтом генерал армии Павлов. Именно в этот день Сталин назначил Голикова главой советской военной миссии. 6 июля было арестовано все руководство Западного фронта, включая начальников Военторга и ветеринарной лаборатории. В этот день Голиков вылетел из Москвы в Архангельск, чтобы дальше лететь в Лондон.

После возвращения из Лондона Голиков командовал армиями и фронтами, снова был начальником военной разведки, которая к тому моменту получила гордое имя ГРУ. А в марте 1943 года генерал-полковник Голиков был назначен на ключевую должность заместителя народного комиссара обороны по кадрам.

Народным комиссаром обороны, как мы помним, был сам товарищ Сталин.

Маленков расставлял кадры в масштабе государства, Голиков – в масштабе Красной Армии.

За что такое доверие? За то, что, допустив одну ошибку, Голиков ее тут же исправил.

После войны Голиков стал генералом армии, затем – Маршалом Советского Союза.

3

Спору нет, был доклад «Варианты боевых действий германской армии против СССР» от 20 марта 1941 года. Да, Голиков сделал неправильные выводы. Однако после этого были другие доклады, в которых Голиков правильно оценивал обстановку.

Уже 4 апреля 1941 года Голиков направил Сталину, Молотову, Ворошилову, Тимошенко, Жукову, Берии, Кузнецову и другим высшим руководителям Советского Союза и Красной Армии спецсообщение об усилении группировки германских войск на границе СССР (ЦАМО РФ. Опись 7237. Дело 2. Листы 84–86).

На этот раз Голиков не делал никаких выводов. Голые факты. Без комментариев. И если Голиков испортил свой доклад 20 марта неправильными выводами, то новую картину от 4 апреля он ничем не портил. Он нарисовал вид происходящего каким он был, без комментариев. Факты сами говорили за себя. Голиков предоставил возможность вождям страны и командованию Красной Армии делать выводы самостоятельно.

Такую возможность имел и величайший стратег всех времен и народов. На этот раз неправильные выводы Голикова не могли сбить Жукова с толка. Он имел возможность самостоятельно оценить обстановку. Но Жуков почему-то никаких выводов не делал.

16 апреля генерал-лейтенант Голиков направил руководству спецсообщение о переброске германских войск в приграничную полосу. Оно было разослано восьми адресатам: Сталину, Молотову, Ворошилову, Тимошенко, Берии, Кузнецову, Жукову, Жданову (ЦАМО РФ. Опись 7237. Дело 2. Листы 89–91).

В этом спецсообщении говорилось о том, что на территории оккупированной Германией Польши запрещен проезд гражданских лиц по железной дороге. Уже одно это должно было насторожить руководителей Советского Союза. И если глупый Сталин ничего не понимал, то мудрейший Жуков должен был сообразить: немцы что-то затевают, железные дороги им для чего-то очень нужны.

Жуков мог бы в данном случае и не думать своей головой, ибо Голиков сообщил причину происходящих изменений на польских железнодорожных линиях: германские войска через польскую территорию помимо прочего подвезли к советским границам 6 995 вагонов боеприпасов и 993 цистерны горюче-смазочных материалов.

Голиков сообщал не голые цифры, а давал развернутую картину с точным анализом: он указал 16 основных железнодорожных узлов, куда прибывают вагоны с горюче-смазочными материалами и боеприпасами, например:

• на станцию Остров – 4 000 вагонов снарядов и 342 вагона ГСМ,

• Седлец – 1 640 вагонов со снарядами и 30 вагонов ГСМ,

• Замостье – 236 вагонов ГСМ, и так далее.

К докладу была приложена карта. Одного взгляда на нее достаточно, чтобы уяснить, где сосредоточены запасы снарядов и ГСМ. Из этого можно было делать выводы о намерениях и планах германского командования.

Но Голиков и на этом не остановился. В том же спецсообщении он докладывал, что германское командование перебросило к советским границам полк парашютистов и сосредоточило в этих же районах 17 тысяч вооруженных украинских националистов. Жукову следовало бы задуматься: а это зачем?

Голиков продолжал: идет сосредоточение переправочных средств, понтонов и разборных деревянных мостов у пограничных рек, в том числе севернее Бреста, и в 15 и 20 километрах юго-восточнее Бреста.

Это спецсообщение Голиков не испортил неправильными выводами. Вывод Голикова был прост как правда: «Продолжается переброска войск, накопление боеприпасов и горючего на границе с СССР».

26 апреля 1941 года тем же адресатам Голиков направил спецсообщение «О распределении вооруженных сил Германии по театрам и фронтам военных действий по состоянию на 25.04.41 г.». Сообщение начиналось так: «Массовые переброски немецких войск из глубинных районов Германии и оккупированных стран Западной Европы продолжаются непрерывно». А завершалось фразой: «По имеющимся данным, с 1 апреля немецкое командование преступило к формированию до 40 дивизий, что требует дополнительной проверки».

В этом спецсообщении все правильно. Никаких неправильных выводов Голикова оно не содержало.

5 мая Голиков направил в десять адресов спецсообщение «О группировке немецких войск на востоке и юго-востоке» (ЦАМО РФ. Опись 7237. Дело 2. Листы 97–102). Среди тех, кто получил этот документ, как всегда – Сталин, Молотов, Берия, Тимошенко, Жуков. Голиков снова сообщил об усилении группировки германских войск, подробно доложил, куда и какие дивизии перебрасываются. К этому добавил, что в Словакии, Польше, Румынии идет строительство вторых путей на железнодорожных магистралях стратегического значения, которые идут с запада на восток. Голиков со всей ясностью заявлял, что расширяется сеть аэродромов и посадочных площадок в приграничных районах: «По всей границе, начиная от Балтийского моря до Венгрии, идет выселение с приграничной зоны населения… Производятся усиленные рекогносцировки немецкими офицерами нашей границы…»

Не ищите упоминаний об этих спецсообщениях РУ ГШ в мемуарах Жукова.

Ибо они полностью оправдывают Голикова.

Ибо они – обвинение Жукову.

4

Не надо думать, что Голиков гнал голую информацию без всяких выводов. В мае 1941 года Голиков круто изменил свою позицию.

Через некоторое время Голиков, видимо, понял, какую серьезную ошибку допустил 20 марта 1941 года. Через месяц, когда в Разведуправление поступили новые неопровержимые доказательства о подготовке немцев к войне против СССР, Голиков действовал иначе. 9 мая 1941 года начальник военной разведки докладывал наркому обороны СССР С. К. Тимошенко и начальнику Генерального штаба Г. К. Жукову материалы, подготовленные военным атташе СССР в Берлине генерал-майором В. Тупиковым. В этом докладе, который назывался «О планах германского нападения на СССР», давалась объективная оценка группировки германских войск и указывались направления их ударов при нападении на СССР. Были и другие важные спецсообщения военной разведки высшему военно-политическому руководству страны (Красная звезда. 3 ноября 2001 г.).

За спецсообщением от 9 мая 1941 г. следует спецсообщение от 15 мая «О распределении вооруженных сил по театрам и фронтам военных действий по состоянию на 15.05.41 г.» (ЦАМО РФ. Опись 7237. Дело 2. Листы 109–113), поэтому придираться к Голикову нет оснований.

Среди прочего в этом спецсообщении написано следующее: «В приграничной зоне с СССР общее количество немецких войск против СССР достигает 114–119 дивизий… Из них пехотных – 82–87, горных 6, танковых 13, моторизованных – 12, кавалерийская – 1». Далее идет перечисление изменений на варшавском направлении, на краковском, в Восточной Пруссии, в Словакии и так далее.

Если оценить этот доклад с высоты нашего современного знания, то приходится признать: точность почти невероятная. Небольшая расплывчатость в сведениях о пехотных дивизиях оттого, что некоторые из них были в тот момент в пути. Не было уверенности, куда они повернут, где осядут.

В этом документе сделаны простые выводы: усиление группировки германских войск на советской границе продолжается. И названы районы, в которых это происходит. Доклад подписан Голиковым; указаны получатели – 13 высших руководителей Советского Союза и Красной Армии: Сталин, Молотов, Ворошилов, Тимошенко, Берия, Кузнецов, Жданов и все заместители наркома обороны – Жуков, Будённый, Шапошников, Кулик, Мерецков, Запорожец. И если документ военной разведки от 20 марта содержал неверные выводы Голикова, то последующие документы, в частности этот, от 15 мая, неверных выводов не содержали. Но Жукову удобнее об этом не вспоминать. Проще «со всей ответственностью» объявлять, что о сосредоточении германской армии у советских границ он ничего не знал.

5

Даже если бы никаких сведений от разведки не поступало, то и тогда Генеральному штабу и его мудрейшему начальнику нет и не может быть прощения. Неужели они не видели, что творилось в мире? Захвачены Польша, Дания, Норвегия, Бельгия, Голландия, Франция, Югославия, Греция, и все по единому сценарию: нарушение всех договоров, внезапный удар по аэродромам, стремительный рывок танковых дивизий к столице. Над этим повторяющимся сценарием нашим великим стратегам следовало задуматься и хотя бы авиацию свою возле границ не держать.

Между тем Голиков бил тревогу. Особо следует отметить спецсообщение Голикова «О подготовке Румынии к войне» от 5 июня 1941 года (ЦАМО РФ. Опись 7237. Дело 2. Листы 117–119). Оно начинается фразой «Румынская армия приводится в боевую готовность», а завершается так: «Офицеры румынского генштаба настойчиво утверждают, что, по неофициальному заявлению Антонеску, война между Румынией и СССР должна скоро начаться».

Все в этом сообщении правильно. И снова тут не к чему придраться. И снова в числе адресатов – Жуков. И снова Жуков забывает об этом и других подобных сообщениях упомянуть в своей «самой правдивой книге». Придраться не к чему, оттого Жуков о них и не помнит.

Голиков не унимался. Голиков бил во все колокола. Спецсообщение «О военных приготовлениях Румынии» от 7 июня 1941 года привожу полностью:

Мобилизация в Румынии подтверждается многими источниками. Призываются возрастные контингенты от 19 до 42 лет. Вызов производится по телеграммам. Одновременно мобилизуется конский состав и обозы.

В результате мобилизации румынская армия будет доведена до одного миллиона человек и сможет развернуть до 30 дивизий.

Железные дороги, сократив пассажирское и обычное товарное движение, выполняют перевозки в Молдавию и Северную Добруджу немецких войск, идущих из Югославии и Болгарии, а также вооружения (артиллерия, танки, прожектора и т. д.) и снаряжения.

Что касается самой Германии, то там с 4 июня возобновились интенсивные перевозки по железной дороге и автострадам через Кюстрин и Франкфурт (оба пункта на р. Одер восточнее Берлина) на восток.

Перевозится людской состав, танки, тяжелая, зенитная и полевая артиллерия, автотранспорт, прожектора и прочее.

Район Познань представляет из себя буквально военный лагерь.

Одновременно с этим наблюдается дальнейшее усиление немецких войск на границе за счет оттяжки ряда соединений из-за Вислы, так, 168-я и 111-я пд[13]13
  Пехотная дивизия. – Прим. ред.


[Закрыть] из района Кульцы – в направлении Ярослав. В Холи прибыла 183-я пд, а из района Холи передвинулась непосредственно к границе 62-я пд.

Вывод:

Учитывая соответствующим образом румынскую мобилизацию как средство дальнейшего усиления немецкого правого фланга в Европе, ОСОБОЕ ВНИМАНИЕ необходимо уделить продолжающемуся усилению немецких войск на территории Польши.

Начальник Разведывательного управления Генштаба Красной Армии генерал-лейтенант Голиков.

Рассылка: Сталину, Молотову, Ворошилову, Тимошенко, Жданову, Маленкову, Жукову, Кузнецову, Берии.

Документ вопиющий. Советские руководители знали: мобилизация – это война. Если правительство Румынии решилось на мобилизацию, то отменить это решение уже нельзя. Дальше – война. Но не могло же правительство Румынии принять решение о самостоятельной войне против Советского Союза. Видимо, такое же решение принято и в Германии.

Возразят: но ведь Голиков ничего не сообщает о мобилизации в Германии! А ему и не надо об этом сообщать. Германская армия давно отмобилизована, и советские руководители знают об этом без Голикова. Вот именно поэтому Голиков пишет, что мобилизация румынской армии – это всего лишь усиление правого фланга группировки германских войск. И заглавными буквами добавляет: ОСОБОЕ ВНИМАНИЕ – на переброску уже отмобилизованных германских войск в Польшу.

6

Жуков должен был не только читать спецсообщения Голикова, но сам направлять доклады Сталину. При этом Жуков неизбежно должен был пользоваться данными Разведывательного управления Генерального штаба. Один из документов, подписанный Жуковым, нашел и опубликовал писатель Карпов. В своей записке Сталину, направленной 15 мая 1941 года или в один из последующих дней (дата на документе отсутствует), Тимошенко и Жуков анализируют обстановку:

На границах Советского Союза, по состоянию на 15.05.41 г., сосредоточено до 86 пехотных, 13 танковых, 12 моторизованных и 1 кавалерийская дивизии, а всего до 112 дивизий… Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар… (ЦАМО. Фонд 16. Опись 2951. Дело 237. Листы 1–15. Опубликовано в книге: 1941 год. Книга 2. М.: Международный фонд «Демократия», 1998.

С. 215–220).

В этом документе на пару страниц расписано количество германских войск, районы их сосредоточения и вероятные намерения – практически все, что Голиков сообщил Жукову, Жуков переписал в свой доклад для Сталина. Другими словами, Жуков точно знал, что творилось по ту сторону границы. Это знание подтверждено документом, который Жуков не только подписал, но и сам составил.

Писатель Карпов в восторге: какой анализ! Как ясно Жуков понимал ситуацию! А в мемуарах Жуков «со всей ответственностью» заявил, что он понятия не имел о сосредоточении германских войск. И тот же писатель Карпов жуковское творение называет «самой правдивой книгой о войне». С одной стороны, Жуков все знал и все видел, следовательно – он гений. И в то же время Жуков ничего не знал, ибо Голиков ему якобы не подчинялся и ничего не докладывал. Опять Жуков в гениях числится.

Вывод прост: Жукову можно было заявлять все что угодно, обливать грязью всех окружающих и выгораживать себя. Писатель Карпов любые заявления Жукова все равно причислит к гениальным творениям. Даже в тех случаях, когда стратег сам себя опровергает.

7

Поведение Жукова каждый должен квалифицировать самостоятельно. Каждый сам должен подобрать соответствующий термин.

Мое личное мнение, которое никому не навязываю: Жуков – подлец. Из множества сообщений он выбрал одно, в котором Голиков неправильно оценил обстановку. На одном раннем неправильном выводе Голикова Жуков сосредоточил свой благородный гнев, «забыв» поведать, что были другие сообщения. Жуков наковырял, как изюма из булки, то, что ему нравится, и выставил Голикова на всеобщее осмеяние: вот он – виновник катастрофы.

Маршал Советского Союза Голиков Филипп Иванович оказался честнее и благороднее Жукова. Великий стратег поливал Голикова грязью, но Голиков молчал, хотя ему было что возразить. И если Жуков привел одно сообщение с неправильными выводами, то Голиков мог бы привести два десятка более поздних сообщений с правильными выводами. Но Голиков не стал ввязываться в спор по схеме «дурак – сам дурак». Голиков знал: когда-нибудь архивы приоткроются, и тогда все встанет на свои места.

В данном случае Жуков мог бы промолчать: надо было просто Голикова и его доклады не вспоминать. Ведь промолчал же Жуков про грандиозные операции 1942 года с участием тысяч танков и самолетов, десятков тысяч орудий и минометов, миллионных солдатских масс. Эти операции проводил Жуков. И их позорно провалил. Валить было не на кого. Потому Жуков эти операции просто «забыл».

Жуков не просто подлец, но подлец глупый. Он не подумал об архивах. На момент выхода мемуаров Жуков сам себя оправдал, но надо было думать и о том, что рано или поздно правда все равно выйдет на свет и выявит подлость.

Этот случай – еще одно доказательство давно известного правила: частичная правда хуже лжи. Ибо правдоподобна. Ибо подкреплена документом. Если взять кусочек правды, то получается, что виноват Голиков: не такие выводы написал. Но если взять правду целиком, то получается, что виноват Голиков минимально, если вообще виноват, а главная вина лежит на гениальном стратеге, который регулярно получал достоверные и полные сведения о противнике и правильные выводы разведки, но ничего не сделал для спасения страны.

* * *

Вернемся к заявлениям Жукова о том, что на боевых товарищей он доносов не писал. Вот вам обратный пример: в мирное время, когда никто за язык не тянул, Маршал Советского Союза Жуков написал мерзкий пасквиль на Маршала Советского Союза Голикова, своего боевого товарища, своего бывшего заместителя на посту начальника Генерального штаба. Жуков оклеветал Голикова перед всем миром, ибо мемуары Жукова по приказу Брежнева, Суслова и Гречко публиковали по всей планете, переводили на все языки мира. Платная лубянская агентура во множестве телепередач, статей и книг клеймила Голикова как «дезинформатора» и виновника разгрома. Жуков обливал грязью Голикова, зная, что Голиков прав, что Голиков жив, что Голикову есть что возразить.

Интересно, а как вел себя комдив Жуков в 1937 году, когда каждого за язык тянули? Когда требовали писать доносы. Когда отсутствие доносов приравнивалось к пособничеству врагам, шпионажу и вредительству. Когда ребром стоял вопрос: донеси или умри. Как?