Текст книги "Беру свои слова обратно"

И предыдущий опыт вопит о том же. Зимой 1939–1940 года Красная Армия воевала в Финляндии. У советских командиров было достаточно возможностей убедиться: легче наступать там, где нет никаких строений, чем там, где есть обыкновенные каменные или кирпичные дома. Каждый такой дом, если его защищает даже совсем небольшой гарнизон, может быть превращен в опорный пункт. Не так легко с ним справиться.

А в Бресте – не каменный дом, не разбитый завод, а крепость! Настоящая. Внутреннее ядро крепости – цитадель на острове. Перед фронтом цитадели – достаточно широкая река Западный Буг. С тыла и с флангов цитадель омывают протоки реки Мухавец, которая в этом месте впадает в Западный Буг.

Итак, кругом вода. Уже одно это делает цитадель почти неприступной: попробуйте прорваться через глубокие водные преграды, если по вам садят из сотен амбразур из-за непробиваемых стен.

Стены цитадели были действительно непробиваемыми. Весь периметр Центрального острова был опоясан единым двухэтажным кирпичным строением кольцевой формы. Протяженность кольца – около двух километров. Толщина стен – почти два метра. В одном только центральном кольцевом здании – 500 казематов[16]16
  В фортификации – отдельное внутреннее помещение в укрепленном сооружении (крепости, доте и т. п.), защищенное от вражеского артиллерийского огня и бомбардировки и служащее для размещения гарнизона, складов боеприпасов, продовольствия и т. п. – Прим. ред.


[Закрыть], в которых можно было разместить 12 тысяч солдат со всеми запасами, необходимыми для длительной обороны. Под казематами находился еще один подземный этаж, который также мог служить хранилищем запасов и убежищем для личного состава. Еще ниже, на втором подземном этаже, были вырыты подземные ходы под цитаделью, под реками и прикрывающими укреплениями на соседних островах. Эти ходы позволяли проводить маневр резервами из любой части крепости в любую ее часть. Некоторые подземные тоннели выходили на несколько километров за пределы территории крепости.

Брестская крепость считалась шедевром инженерного искусства. Германские генералы называли ее «восточным Верденом» или «русским Карфагеном». При строительстве цитадели использовались самые передовые технологии того времени. Кладка крепостных стен была такой, что стены и через столетие после завершения строительства выдерживали попадания практически любых артиллерийских снарядов. В стенах были прорезаны узкие бойницы, которые позволяли обстреливать водную поверхность перекрестным огнем с различных направлений. На внешней стороне цитадели были устроены полубашни с бойницами для флангового обстрела ближних подступов к стенам.

Центральный остров со всех сторон был прикрыт тремя другими островами: Пограничным (Западным), Госпитальным (Южным) и Северным. На каждом из этих островов было возведено укрепление, которое представляло собой цепь мощных бастионов высотой до 15 метров. Между бастионами был насыпан земляной вал общей протяженностью более шести километров и высотой более десяти метров. С внутренней стороны валов и бастионов в толще грунта были устроены склады, командные пункты, убежища для личного состава, огневые точки, которые позволяли держать под обстрелом все пространство перед крепостью на много километров.

Каждое из прикрывающих укреплений по своим размерам превосходило цитадель, в каждом можно было разместить несколько тысяч солдат и все необходимое для длительной обороны. Подходы к бастионам и валу были в свою очередь прикрыты рукавами и протоками рек, каналами и широкими рвами, заполненными водой. Все подступы к бастионам и земляному валу простреливались многослойным перекрестным огнем с разных направлений.

Валы и бастионы трех предмостных укреплений прикрывали собой цитадель, не позволяя противнику вести по ней огонь прямой наводкой. Чтобы прорваться к цитадели, противнику надо было форсировать не одну, а несколько водных преград: вначале через каналы и рвы пробиться в одно из укреплений, штурмом его взять, а уж потом форсировать основную водную преграду, чтобы высадиться у цитадели, под ее стенами, где нечем укрыться от губительного огня со всех сторон. Кроме всего этого, бастионы и валы на некоторых направлениях были прикрыты еще одним рядом десятиметровых земляных валов и глубоких рвов, заполненных водой.

Брестская крепость справедливо считалась одной из сильнейших крепостей Европы. Ряд западных корифеев фортификации ставили Брестскую крепость на самое первое место.

Крепость постоянно совершенствовалась. В конце XIX века вокруг крепости было возведено девять фортов. Каждый из них представлял собой самостоятельную крепость с круговой обороной. Назначение этих фортов – не позволить противнику приближаться к крепости и обстреливать ее с близкого расстояния. Каждый из этих фортов имел мощную артиллерию; каждый из них был подготовлен для длительной обороны в условиях полной изоляции; каждый мог поддержать огнем соседние форты и всю крепость.

В начале ХХ века на удалении 6–7 километров от основного ядра крепости было возведено второе кольцо фортов – на этот раз железобетонных. Общий обвод оборонительной линии увеличился до 45 километров.

К началу ХХ века Брестская крепость была первоклассной для своего времени. Это признает даже «Советская военная энциклопедия» (т. 1. С. 590).

И не могла первоклассная крепость начала ХХ века устареть к 1941 году – не устарели же форты и бастионы Кёнигсберга к 1945 году, а посмотрите, сколько солдатской крови пришлось заплатить красным маршалам за взятие тех бастионов.

В конце Второй мировой войны Красной Армии пришлось штурмовать города-крепости Бреслау, Бромберг, Будапешт, Глагоу, Грудзёндз, Губен, Кюстрин, Краков, Кельце, Кольберг, Котбус, Летцен, Лодзь, Мариенбург, Млава, Модлин, Нейсе, Нейштеттин, Оппельн, Пиллау, Познань, Радом, Ратибор, Руммельсбург, Спала, Торунь, Хелмно, Хмельник, Фордон, Форст, Фюрстенберг, Франкфурт, Шнейдемюль, Штольп, Шпремберг, Штеттин, Эльбинг и другие, включая все тот же Брест.

За каждую крепость пришлось платить кровью, кровью и кровью. И вот хоть кто-нибудь из советских маршалов обозвал бы одну из этих крепостей устаревшей! А ведь только Кёнигсберг мог по мощи сравниться с Брестской крепостью. Остальные были слабее и старше.

В том, что Брестская крепость не устарела, советские командиры убедились в сентябре 1939 года во время совместного советско-германского раздела Польши. Брестскую крепость оборонял героический польский гарнизон, а гитлеровцы и сталинцы под командованием Гудериана и Кривошеева ее штурмовали. И когда вам будут показывать руины Бреста, помните, что вы видите не только следы штурма 1941 года, но и следы «освободительного похода» 1939 года; не только германскими снарядами повреждены стены крепости – тут и сталинская артиллерия поработала на славу в тесном взаимодействии с гитлеровской.

В 1944 году Брестскую крепость штурмовал Рокоссовский. Крепость уже была порядочно разбитой, но двухдневный штурм захлебнулся в крови советских солдат, ибо даже разбитая Брестская крепость представляла собой грозную твердыню.

А в 1941 году германская пехота пробилась в цитадель уже в первые часы войны: штурмовой отряд 3-го батальона 135-го пехотного полка ворвался на ее территорию через Тереспольские ворота и занял располагавшееся в центре цитадели здание бывшей церкви, в котором находился клуб 84-го стрелкового полка Красной Армии.

* * *

Повторяю: любая крепость, любой форт, элеватор, монастырь годится для обороны. Там, где есть крепость, оборону организовать легче, чем там, где ее нет.

Еще пример: крепость Шлиссельбург, она же – Орешек, она же – Нотебург. Эта крепость была основана в XIV веке, последний раз модернизировалась в качестве крепости в начале XVII века.

С начала XVIII века крепость Шлиссельбург служила тюрьмой, но вот в ходе Второй мировой войны ее снова пришлось оборонять. Крепость-тюрьма выдержала осаду с 8 сентября 1941 года по 18 января 1943 года, но так и не была захвачена германскими войсками.

Крепость Шлиссельбург не шла ни в какое сравнение с Брестской крепостью. Это действительно древняя и действительно устаревшая крепость. Но ее удержали. Удивительно, но крепости Шлиссельбург, в отличие Брестской крепости, никто не присвоил геройского звания. Почему?

Потому, что в Бресте геройским званием требовалось прикрыть жестокий позор.

Глава 10
Героический позор

История Страны Советов полна гнусных тайн и нелепиц, которые при ближайшем рассмотрении складываются в жуткую, но правдивую картину.

Виктор Ковальчук. Газета «Сегодня» (Киев). 29 мая 2001 г.

1

В июне 1941 года в районе Бреста находилась та самая советская 4-я армия, которая в сентябре 1939 года штурмовала Брестскую крепость, а потом победным парадом маршировала по улицам Бреста вместе с дивизиями Гудериана.

В июне 1941 года по другую сторону границы оказался все тот же Гудериан.

В момент начала войны в составе 4-й армии, которой командовал генерал-майор А. А. Коробков, было два корпуса (28-й стрелковый и 14-й механизированный), две отдельных стрелковых и одна авиационная дивизии, 62-й укрепленный район, Кобринский бригадный район ПВО, 120-й гаубичный артиллерийский полк резерва Главного Командования (РГК)[17]17
  Артиллерия Красной Армии по организационно-штатной принадлежности делилась на батальонную, полковую, дивизионную, корпусную, армейскую (армейская артиллерия появилась в Красной Армии в 1943 году) и артиллерию резерва Главного Командования (РГК; после введения должности Верховного главнокомандующего – артиллерия РВГК). Термин «резерв» не должен вводить в заблуждение: артиллерийские части РГК были наиболее боеспособными частями Красной Армии, вооруженными самыми мощными орудиями. Термин «резерв» вовсе не означал, что артиллерия стоит в резерве в обычном понимании этого слова и не используется в боевых действиях; артиллерия РГК (РВГК) находилась в подчинении Главного Командования (Верховного Главнокомандования), передавалась в подчинение командующим фронтами и армиями по мере необходимости и воевала в составе соответствующих соединений. – Прим. автора.


[Закрыть]. Всего в составе 4-й армии было восемь дивизий:

• четыре стрелковых (6-я, 42-я, 49-я, 75-я),

• две танковых (22-я, 30-я),

• одна моторизованная (205-я),

• одна авиационная (10-я).

Брестский укрепленный район по своей мощи и значению тоже приравнивался к дивизии, комендант укрепрайона – генерал-майор. Кроме того, в Бресте находился 33-й инженерный полк окружного подчинения, окружной военный госпиталь, многочисленные тыловые части и склады. Помимо всего этого – части НКВД.

Оперативное построение 4-й армии – в два эшелона: в первом – одна танковая и четыре стрелковых дивизии, во втором – танковая и моторизованная дивизии. Аэродромы 10-й смешанной авиационной дивизии были вынесены почти к самой границе; некоторые располагались всего в восьми километрах от пограничных столбов.

Но коммунистические историки не унимаются: они утверждают, что Брестскую крепость пришлось позорно бросить потому, что некому было ее защищать. Вот образец их творчества:

Тяжелое положение сложилось на левом крыле Западного фронта. На четыре стрелковые дивизии 4-й армии, предназначенные для обороны границы в районе Бреста, обрушилось десять дивизий правого крыла группы армий «Центр», в том числе четыре танковых (История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941–1945.

В шести томах. М.: Воениздат, 1960–1965. Т. 2. С. 18).

Казалось бы, враг сильнее: десять вражеских дивизий, в том числе четыре танковых, против четырех советских стрелковых дивизий. Однако лукавые историки, рассказывая о подавляющем преимуществе германских войск, в данном случае «забывают» о советской 22-й танковой дивизии, которая находилась в Бресте, о 62-м укрепленном районе и о самой Брестской крепости.

И позади «четырех советских стрелковых дивизий» не пустота. Позади – 30-я танковая и 205-я моторизованная дивизии 14-го мехкорпуса, тяжелый гаубичный артиллерийский полк РГК и бригадный район ПВО с 85-мм зенитными пушками, которые пробивали немецкие танки того времени насквозь с любого расстояния. Один из зенитных дивизионов бригадного района ПВО – непосредственно в Бресте. Другой рядом, в Гайновке. Итого:

Десять дивизий, в том числе четыре танковых и одна кавалерийская, на германской стороне.

Укрепленный район, крепость и семь дивизий, в том числе две танковых и одна моторизованная (с танками) – на советской стороне.

Генерал-полковник Л. М. Сандалов, который в 1941 году был полковником, начальником штаба 4-й армии, признает:

Из приведенных данных видно, что армия располагала большими силами. Если учесть, что полоса прикрытия государственной границы армии не превышала 150 километров, из которых около 60 км были почти не пригодны для действий войск, то армия могла создать оборону с большой плотностью войск и техники на 1 км фронта (Сандалов Л. М. Первые дни войны. М.: Воениздат, 1989. С. 55).

2

Когда нам рассказывают про десять германских дивизий, которые действовали против советской 4-й армии в районе Бреста, то забывают уточнить, что немецкие танковые дивизии не могли форсировать Западный Буг в первом эшелоне: в германской армии вообще не было плавающих танков, а танков, которые могли форсировать водные преграды по дну, на всю германскую армию было 168 машин. После выхода на берег такой танк следовало разгерметизировать; на это уходило 30 минут. В эти минуты танки были совершенно беззащитны. В основном это были Pz-III F. Их вооружение – 37-мм пушка. А самый «устаревший» советский танк Т-26 имел 45-мм пушку. Их танки были беззащитны на нашем берегу, а нашим танкам под воду лезть не надо – заряжай и бей!

Форсирование водной преграды – тем более широкой реки – всегда ставит наступающую сторону в предельно невыгодное положение, а обороняющейся стороне это дает дополнительные и весьма существенные преимущества.

Германские танковые дивизии – как, впрочем, и пехотные, – имели огромные и очень перегруженные тылы; за каждой колонной танков следовали во много раз более длинные колонны грузовых автомашин очень низкой проходимости. И если некоторые танки и могли переправиться через реки по дну, то большинству танков, всем автомашинам и гужевым повозкам требовались мосты. Через Западный Буг в полосе 4-й армии имелось два железнодорожных (Брест и Семятичи) и четыре автомобильных моста (Дрохичин, Кодень, Домачево, Влодава).

Эти мосты находились под охраной 89-го (Брестского) пограничного отряда, который… никаких заданий по подготовке этих мостов к разрушению не получил. В результате в первый же день войны все переправы и мосты противник захватил в исправном состоянии (там же. С. 47).

Даже если считать, что на брестском направлении у германской стороны был некоторый перевес сил, то нужно помнить: без мостов это преимущество было невозможно реализовать. Переправа одной только германской пехоты без танков, артиллерии, штабов, тыловых подразделений и прочего под огнем Брестской крепости, укрепленного района, четырех стрелковых и одной танковой дивизии означал бы для германских войск катастрофу.

Честный человек должен искать причину разгрома советских войск в районе Бреста не в том, что германская сторона имела численное преимущество, а в том, что Красная Армия не взорвала мосты через Западный Буг.

3

22 июня 1941 года в 4 часа 10 минут (по данным Гудериана – в 4 часа 15 минут) начался обстрел Бреста и Брестской крепости. В артиллерийской подготовке принимала участие артиллерия германской 45-й пехотной дивизии и 12-го армейского корпуса. Кроме того, огонь по крепости вели девять легких и три тяжелых батареи, батарея большой мощности и три дивизиона мортир (Иринархов Р. С. Западный особый. Минск: Харвест, 2002. С. 227). Силы, надо признать, огромные, однако и советским войскам в Бресте было чем отбиться.

В Бресте находился штаб 28-го стрелкового корпуса 4-й армии. В составе корпуса – две стрелковых дивизии (6-я и 42-я), два корпусных артиллерийских полка (447-й и 455-й), зенитно-артиллерийский дивизион, разведывательная эскадрилья и другие части.

Каждый корпусной артиллерийский полк имел по 36 гаубиц-пушек калибра 152 мм. 447-й корпусной артиллерийский полк находился в Бресте, в Северном военном городке. 455-й корпусной артиллерийский полк – на окружном артиллерийском полигоне в 5 километрах южнее Бреста. В двух полках – 18 тяжелых огневых батарей. Корпусные артиллерийские полки – контрбатарейные. Борьба с артиллерией противника – их основное предназначение. Этих двух полков вполне хватало для того, чтобы подавить немецкие мортиры и тяжелые гаубицы. После этого Брестской крепости больше ничего угрожать не могло. Минометами и легкими гаубицами крепость не возьмешь. И танки ей не страшны.

Тут же в Бресте находились штабы 6-й и 42-й стрелковых дивизий. Каждая стрелковая дивизия – это пять полков (три стрелковых и два артиллерийских – пушечный и гаубичный), два отдельных дивизиона (противотанковый и зенитный) и пять отдельных батальонов (разведывательный, саперный, связи, автотранспортный, медико-санитарный).

Тут же в Бресте – штаб 22-й танковой дивизии 14-го механизированного корпуса. В составе этой дивизии – четыре полка (два танковых, артиллерийский, мотострелковый) и семь отдельных батальонов и дивизионов.

Итак, в городе, в крепости и в ближайших окрестностях находились семь артиллерийских полков – два корпусных и пять с составе дивизий. Кроме того – противотанковые дивизионы, тринадцать батарей полковой пушечной и противотанковой артиллерии, 372 полковых, батальонных и ротных миномета.

Проще говоря, артиллерии было достаточно. Больше, чем достаточно. И боеприпасов – тоже. Например, 6-я стрелковая дивизия, которая находилась в Брестской крепости, имела в полтора раза больше боеприпасов, чем это было положено по плану прикрытия[18]18
  Часть оперативного плана (плана боевых действий), который советские историки пытались выдать за план обороны государства. – Прим. автора.


[Закрыть], кроме этого – 34 вагона боеприпасов сверх всяких норм. А 42-я стрелковая дивизия, которая находилась там же, тоже имела боеприпасов в полтора раза больше положенного по плану прикрытия, и сверх того – еще 9 вагонов (Сандалов Л. М. Первые дни войны. С. 47).

В Бресте находилось управление 62-го укрепленного района. В составе укрепрайона, помимо прочего, было пять артиллерийско-пулеметных батальонов по 1 500 человек в каждом (там же. С. 55).

Так ведь и это не все. Чуть севернее Бреста находилась 49-я стрелковая дивизия. Южнее – 75-я. И в каждой тоже – по пять полков, в том числе – по два артиллерийских.

4

Но может быть, дивизии не были полностью укомплектованы? Нет, это не так.

Стрелковые дивизии, находящиеся в приграничной полосе, были почти полностью укомплектованы и имели полагающееся по штату вооружение (Иринархов Р. С. Западный особый. С. 30).

К июню 1941 года соединения и части, входившие в состав 4-й армии, были в основном укомплектованы личным составом и боевой техникой в пределах штатных норм (Сандалов Л. М. Первые дни войны. С. 55).

Вот эти нормы. В каждой стрелковой дивизии было:

• 14 483 бойцов и командиров,

• 16 плавающих танков,

• 13 бронемашин,

• 78 пушек и гаубиц калибра 76–152 мм,

• 12 зенитных орудий калибра 37–76 мм,

• 54 противотанковых пушки калибра 45 мм,

• 150 минометов калибра 50–120 мм,

• 392 ручных пулемета,

• 166 станковых пулеметов,

• 558 автомашин,

• 99 тракторов,

• 3 039 лошадей.

Кроме частей и подразделений Красной Армии в Брестской крепости находился пограничный отряд НКВД и 132-й отдельный конвойный батальон НКВД. Пограничный отряд по своей численности равен стрелковому полку – это 2 500–3 000 человек. При этом нужно учесть, что пограничные отряды НКВД комплектовали отборными бойцами. В среднем каждый из пяти пограничных отрядов, которые в 1941 году находились на государственной границе в Белоруссии, имел на вооружении:

• 1 300 самозарядных винтовок,

• 500 автоматов,

• 80 ручных пулеметов,

• 40 станковых пулеметов,

• 80 автомашин (Иринархов Р. С. Западный особый. С. 111).

Словом, в Бресте скопилось огромное количество войск (Сандалов Л. М. На московском направлении. С. 58).

Но если кому-то все еще мерещится подавляющее германское превосходство в районе Бреста, напомню, что весной 1941 года в тыл 4-й армии подвезли 480 гаубиц-пушек МЛ-20 калибра 152 мм (ВИЖ. 1971. № 7. С. 19).

МЛ-20 весила 7 270 кг. Максимальная дальность стрельбы – 17 400 метров. Вес снаряда – 43,6 кг.

480 гаубиц-пушек – это 120 тяжелых огневых батарей. Ничего равного или близкого ни по количеству, ни по качеству на германской стороне не было (напомню, что с немецкой стороны огонь по Брестской крепости вели всего девять легких и три тяжелых батареи, батарея большой мощности и три дивизиона мортир). К каждому из этих 480 орудий было заготовлено по десять боекомплектов. Один боекомплект – 60 снарядов и 60 зарядов. Общее количество снарядов и зарядов, выложенных на грунт для этих орудий, легко рассчитать. Один боекомплект в 60 снарядов и 60 зарядов умножим на 10. А потом – на 480.

Только этих 480 гаубиц-пушек и только этих десяти приготовленных боекомплектов было достаточно для быстрого и полного разгрома противолежащей группировки противника. Тем более что на стороне противника не было ни крепости, ни укрепленного района.

5

И вот, несмотря на такое скопление советских войск (и массовый, как нам рассказывали, героизм), 22 июня 1941 года в первые часы войны произошли удивительные события:

К 7 часам части 45-й и 34-й пехотных дивизий 12-го немецкого армейского корпуса заняли Брест (Сандалов Л. М. Первые дни войны. С. 84).

У них две пехотные дивизии, а у нас в Бресте две стрелковые и одна танковая дивизии.

У них в пехотных дивизиях по одному артиллерийскому полку, а у нас в стрелковых дивизиях – по два артиллерийских полка, да еще один артиллерийский полк в танковой дивизии.

У них на вооружении дивизионной и корпусной артиллерии – гаубицы, представлявшие собой слегка модернизированный вариант германских орудий времен Первой мировой войны. В советских дивизиях – самые современные орудия, равных которым в то время не было ни у кого в мире.

Им тяжело – они наступают. Нам легко – мы обороняемся.

Им в три раза тяжелее: они не просто наступают, они форсируют мощную водную преграду – реку Западный Буг. Для них река – труднопреодолимая преграда. А нам совсем легко: для нас река – удобный оборонительный рубеж.

Первая волна наступающих не имеет с собой тяжелого оружия, и запас боеприпасов не может быть большим. А наши войска – при всем тяжелом оружии, и запасы боеприпасов неисчерпаемые. Брест и Брестская крепость забиты складами полкового, дивизионного, корпусного, армейского, окружного и центрального подчинения.

У них в пехотных дивизиях нет ни одного танка, а у нас в стрелковых дивизиях есть танки. А кроме этого – у нас целая танковая дивизия! Вот где надо было ловить момент! Вот где возможность повеселиться. Давить танками беззащитную немецкую пехоту!

Но где же она, 22-я танковая дивизия 14-го мехкорпуса 4-й армии Западного фронта?

6

Жгучий вопрос: как могла советская танковая дивизия допустить форсирование Западного Буга германской пехотой? Ответ дает генерал-полковник Л. М. Сандалов:

Во время артиллерийской подготовки 34-я немецкая пехотная дивизия нанесла большие потери нашей 22-й танковой дивизии, размещавшейся в Южном военном городке Бреста в 2,5–3,5 км от государственной границы. Этот городок находился на ровной местности, хорошо просматривался со стороны противника… Погибло и получило ранения большое количество личного состава… Этому способствовало скученное расположение частей дивизии… Дивизия потеряла также большую часть танков, артиллерии и автомашин, больше половины всех автоцистерн, мастерских и кухонь. От огня противника загорелись и затем взорвались артиллерийский склад и склад горючего и смазочных материалов дивизии… Значительная часть артиллерии дивизии была уничтожена огнем противника или из-за отсутствия средств тяги осталась в парках (там же. С. 76–77).

Неудачная дислокация 22-й танковой дивизии и неразумно запланированный выход дивизии в район Жабинки привели в первые часы войны к огромным потерям в личном составе и к уничтожению большей части техники и запасов дивизии (там же. С. 35).

Книга генерал-полковника Сандалова вышла в рассекреченном варианте в 1989 году, но писал он ее в 1961-м. В те времена всю правду он сказать не мог. Правда открывается только сейчас. 22-я танковая дивизия находилась не в 2,5–3,5 километрах от государственной границы, как пишет генерал-полковник Сандалов, а «непосредственно у границы» (Иринархов Р. С. Западный особый. С. 52).

О героизме защитников Брестской крепости рассказано много. Даже слишком много. Мы же поговорим о диком позоре так называемой обороны Брестской крепости. Это где и когда еще такое случалось, чтобы пехотная дивизия разнесла в пух и перья танковую дивизию? И это притом, что танковая дивизия находилась в предельно выгодном положении – перед ее фронтом была широкая река.

Законный вопрос: как вообще танковая дивизия оказалась у самой границы, и какой смысл ее там держать? На эти вопросы коммунистические агитаторы придумали ответ: танковая дивизия (как и все остальные) находилась у самых границ с единственной целью – отразить вражеское вторжение. Такой ответ рассчитан на слабоумных. Нормальный человек спросит: если задача дивизии отражать вторжение, отчего же она его не отразила?

Да и было ли это возможно? 22-ю танковую дивизию поставили в такое положение, при котором никакие ответные действия даже теоретически невозможны. Вся боевая техника дивизии – на открытой местности у границы. Противник видит гигантские скопления танков, артиллерии, транспортных машин, складов и прочего. Противнику достаточно открыть внезапный огонь даже из очень легких минометов, и тогда ни один советский танкист не сможет пробраться к своему танку. Или можно просто пулеметами обойтись – именно это и сделал командир 34-й германской пехотной дивизии: интенсивным огнем пулеметов, минометов и гаубиц он сокрушил 22-ю танковую дивизию Красной Армии. Так ведь не просто германская пехотная дивизия разгромила советскую танковую дивизию – она разгромила ее за три часа.

7

Возражают: по городу, крепости и огромным скоплениям советских войск был нанесен не только мощный артиллерийский удар, но еще и авиационный.

Это правда. Однако и тут было чем отбиться. Каждый советский стрелковый, танковый и мотострелковый полк имели в своем составе по одной роте зенитных пулеметов.

Большая часть танков 22-й танковой дивизии имела зенитные пулеметы на башнях. Каждая из пяти дивизий первого эшелона 4-й армии имела свой собственный зенитно-артиллерийский дивизион. Помимо этого, у командира 28-го стрелкового корпуса – еще один зенитный дивизион.

В придачу к этому Брест и окрестности прикрывал Кобринский бригадный район ПВО (два зенитных дивизиона, отдельная батарея, батальон воздушного наблюдения, оповещения и связи) и сверх того – 10-я смешанная авиационная дивизия: 241 боевой самолет, в том числе 138 истребителей.

Помимо этой авиационной дивизии, «для действий на брестско-барановическом направлении могли быть привлечены до одной бомбардировочной (примерно 180 средних бомбардировщиков) и половины истребительной (около сотни истребителей) авиационных дивизий окружного подчинения» (Сандалов Л. М. Первые дни войны. С. 55).

Но удар германской авиации оказался сокрушительным.

Чудеса тем временем продолжались:

К 9 часам крепость была полностью окружена (Иринархов Р. С. Западный особый. С. 228).

Да как же такое могло случиться! Прошло только пять часов войны, и вот уже город занят, а огромная крепость окружена. А два кольца фортов вокруг крепости? А две стрелковые и одна танковая дивизия в Бресте и в самой крепости? Они-то что делали?

Отряды 45-й пехотной дивизии форсировали Буг и ворвались на Западный и Южный острова. Только редкая цепочка пограничников защищала их… Густые цепи автоматчиков наводнили два острова (там же).

24 июня был создан штаб обороны крепости и единое командование во главе с коммунистом капитаном И. Н. Зубачевым и полковым комиссаром Е. М. Фоминым (Советская военная энциклопедия. Т. 1. С. 590).

Комиссара сюда приплели к тому, чтобы подчеркнуть руководящую и направляющую роль родной Коммунистической партии. С этой же целью вспомнили и партийность капитана Зубачева. Но эти трюки и финты не могут заслонить главного: обороной первоклассной крепости, одной из сильнейших в Европе, внешний оборонительный обвод которой составлял 45 километров, командовал капитан, а штаб обороны был создан на третий день войны.

Как это понимать? Крепость была подвергнута артиллерийскому налету в первые минуты войны. С этого, собственно, война и началась. Отчего же штаб обороны был создан на третий день? А до войны о чем думали? И отчего обороной крепости командует капитан? Где командиры и штабы двух стрелковых и одной танковой дивизий? Где комендант укрепленного района? Где командиры и штабы шести стрелковых, четырех артиллерийских, двух танковых, одного мотострелкового и одного инженерно-саперного полка? Где командир и штаб пограничного отряда? Где командиры и штабы 46 батальонов и 19 артиллерийских дивизионов?

Поднимемся выше. 6-я и 42-я стрелковые дивизии – это 28-й стрелковый корпус. Командир корпуса должен был командовать обороной. Где же он был? И что делал его штаб?

22 июня 1941 года в Бресте находились:

• генерал-майор Попов В. С., командир 28-го стрелкового корпуса;

• дивизионный комиссар Шлыков Ф. И., член Военного совета 4-й армии;

• генерал-майор Пузырев М. И., комендант 62-го укрепленного района;

• генерал-майор артиллерии Дмитриев М. П., начальник артиллерии 4-й армии;

• генерал-майор Лазаренко И. С., командир 42-й стрелковой дивизии;

• генерал-майор танковых войск Пуганов В. П., командир 22-й танковой дивизии.

Там же находились полковники на генеральских должностях:

• Серегин П. С., заместитель командира 28-го стрелкового корпуса;

• Лукин Г. С., начальник штаба 28-го стрелкового корпуса;

• Попсуй-Шапко М. А., командир 6-й Краснознаменной Орловской стрелковой дивизии.

И вот вам героический эпизод: обороной города Бреста не руководил никто, обороной Брестской крепости руководил капитан. Однако, как сообщает «Советская военная энциклопедия», «централизованное управление было вскоре нарушено» (там же. Т. 1. С. 590). Другими словами, обороной Брестской крепости тоже никто не руководил.

Экскурсоводы в крепости-герое вам обо всем этом безобразии не расскажут. Вам расскажут о подвигах.