Текст книги "Темные игры (сборник)"

Потом, когда они уже подъезжали по ровной бетонной дороге к затаившейся между двух холмов вертолетной площадке, Кеннеди все-таки спросил:

– Никто не взял на себе ответственность за акции?

Ответил Рональд:

– Сразу семь организаций. И все, как одна, до сих пор были практически неизвестны. Надо думать, решили создать себе имидж на чужих делах. Но одна весьма подозрительна. Так называемая «Лига освобождения алгонкинов[9]9
  Алгонкины – группа индейских племен Северной Америки (кри, чейены, могикане, делавары и т.д.). Большей частью истреблены в процессе колонизации, уцелевшие обитают в резервациях США и Канады. Подробнее – см. в романах Ф. Купера.


[Закрыть]». Дело в том, что «лигисты» передали свое заявление сразу же после воздушной атаки Ластинга. Причем не в СМИ, а в полицию, ФБР, и в другие госструктуры. До того, как весть об этой бомбежке распространилась…

– И что заявили алгонкины?

– Ничего интересного. Сплошь общие слова. Проклятия бледнолицым собакам, требования очистить землю предков… Ахинея. Никто и никогда про этих «лигистов» раньше и слыхом не слыхивал.

– А вот я, по-моему, где-то о них слышала… – задумчиво произнесла вдруг Элис. – Только называли их не «лигистами» и не «алгонкинами» – а «либерейторами»[10]10
  Либерейтор (liberator) – освободитель (англ.)


[Закрыть]… Но вот кто мне про них рассказывал…

Вспомнить Элис не успела. Они приехали.

Подгруппа «Дельта», окрестности Милуоки, дом полковника Сондерса

7 августа 2002 года, 19:58

Полковник Сондерс устроился неплохо. Он обитал милях в четырех от места своей работы – регионального командного пункта ВВС в Милуоки.

Жильем полковнику служил украшенный колоннами премиленький особнячок в неоколониальном стиле, напоминающий дома богатых плантаторов Алабамы или Джорджии – вернее, представление об этих домах, существующее у голливудских кинематографистов. Только вместо преданных афро-американцев, говорящих через слово «масса» и «мэм», обязанности прислуги исполняли дюжие парни в черном ночном камуфляже – не говорившие вообще ничего. Весьма молчаливые. Но, судя по тому, как они старательно тянулись во фрунт перед Рональдом (хотя на униформе того не было ни единого знака различия) – это оказались именно те люди, которых он весьма обтекаемо называл «мои ребята».

Шествуя по дому вслед за Рональдом – похоже, прекрасно здесь ориентирующимся – Кеннеди и Элис услышали обрывок интересного разговора.

– Ты представляешь, что будет, если это действительно «либерейторы»?! – гремел незнакомый и мощный мужской голос. – Ты хорошо это себе представляешь?!

Собеседник отвечал что-то, не на столь повышенных тонах, – слов Кеннеди не разобрал.

«Так-так, – подумал он, – Элис стоит поднапрячь память. Пожалуй, с этими „либерейторами“ она ухватилась за кончик очень интересной нити…»

Едва они вошли, разговор смолк. Кеннеди удивился: по всему судя, обладателем услышанного трубного гласа был маленький сухонький старичок, беседовавший с полковником. Сидел он в инвалидном кресле – в огромном, суперсовременном самодвижущемся кресле, сверкающем хромом и никелем. Создатели сего чуда техники оборудовали его массой приспособлений – Кеннеди даже показалось, что в подлокотник вмонтирован экранчик мини-компьютера. На фоне своей колесницы старик выглядел еще меньше и суше. На вид ему было лет двести, не меньше. Но его бездонно-синие глаза смотрели умно и внимательно, резко контрастируя с иссохшим лицом и лысым черепом, покрытым пигментными пятнами.

– Познакомьтесь, это мой отец, генерал в отставке Джером Ф. Сондерс, – сказал полковник. – Мисс Элиза. Мистер Джонсон.

Видимо, игры в конспирацию продолжались – по крайней мере для Сондерса-младшего.

Генерал подкатил к ним поближе. Пожал руку Кеннеди – неожиданно сильно. Со старомодной учтивостью чмокнул воздух в миллиметре от руки Элис. И сказал – тем же самым глубоким и звучным голосом, разве что не так громко:

– Рад познакомиться, господа.

«Папаша у Сондерса – кремень!» – восхитился Кеннеди. А Элис подумала: «Вот этот-то уж точно не полез бы после выпитой бутылки вина исследовать выступающие части женского тела. Все вырождается…»

Подгруппа «Дельта», там же

7 августа 2002 года, 20:17

Совещание началось после появления Твистера, прибывшего последним.

Подгруппа «Дельта» потеряла двух своих членов – Гретхен, настоящего имени которой Кеннеди так никогда и не узнал, погибла. Грег исчез неведомо куда, хотя Кеннеди казалось, что он видел их неприметного и молчаливого коллегу – видел после бомбежки, с носилок, загружаемых в санитарную машину… Впрочем, в неразберихе и под слепящим светом прожекторов немудрено было и ошибиться – а списки погибших еще только уточнялись.

Нового, шестого члена подгруппы представил полковник Сондерс, – представил тоном, не допускающим вопросов и возражений. Никто и не пытался возражать или задавать вопросы. Как нетрудно догадаться, новобранцем стал мистер Джером Ф. Сондерс.

– Как вы уже информированы, господа, – начал полковник, – наша подгруппа оказалась в весьма странном положении. Приказы, прикомандировавшие вас в мое распоряжение, никто не отменял. Но ликвидирована вышестоящая координационная группа – куда, собственно, мы и должны были отправлять всю собранную нами информацию. Фактически, мы остались без начальства. Но – поставленная перед нами проблема до сих пор не решена. Более того, делается всё, чтобы эту проблему замазать. Вы слышали сегодняшнюю речь президента (все, кроме Кеннеди, кивнули). Цель нагнетаемой антиканадской истерии очевидна – никто не должен задуматься, откуда берутся бомбящие Америку самолеты. Альтернатива перед нами простая. Либо мы пытаемся распутать эту загадку – работая не на больших людей с большими звездами на погонах, а на всю нашу страну, простите меня за громкое выражение. На наш народ, которому угрожает опасность. Либо – я подписываю всем, или каждому из вас, кто того пожелает, документы на убытие к постоянному месту службы. Плюс – хорошую аттестацию о проявленных деловых качествах. Решайте. Прямо здесь и сейчас. У вас несколько минут на размышление.

Минуты тянулись вязко и медленно. Кеннеди первым озвучил пришедшее ему в голову сомнение:

– У меня есть вопрос, полковник. Служить напрямую американскому народу – звучит неплохо. Вопрос в другом: а как мы сможем передать результаты всему народу? Собрать брифинг для журналистов? – в его тоне сквозило большое сомнение в действенности подобной акции.

– Нет, – тяжело проговорил Сондерс. – Все будет проще. Как только мы найдем подлецов, ответственных за всю свистопляску – они будут уничтожены. Кем бы они ни оказались. Специалисты для этого у меня найдутся.

При этих словах Рональд улыбнулся – нехорошо, хищно. Полковник добавил:

– Неразглашение – обязательное условие дальнейшей работы. Вам понятно? Крысу в больших погонах с почетом отвезут на Арлингтонское кладбище, поставив гроб на орудийный лафет и прикрыв национальным флагом – и только мы будем знать, как всё произошло на самом деле…

Помолчав, Сондерс решительно объявил:

– Время на раздумья истекло. Пора решать. Рональд?

– Вы же знаете, полковник, – я с вами.

– Твистер?

Юный компьютерный жулик разительно изменился за минувшие тридцать шесть часов. Темные круги под глазами свидетельствовали о бессонной ночи. Пухлые щеки казались похудевшими, опавшими. В общем, Твистер выглядел лет на шесть-семь старше, чем при первом знакомстве.

– Кто же откажется от тайны, которую будут знать лишь шесть человек в мире? Я остаюсь.

«Романтик и дурак… – подумал Кеннеди. – Шесть человек – слишком много. После окончания дела список вполне может сократиться. Человек этак до двух – и тайна станет семейной. Другое дело, что отказавшись – можно и не доехать до места постоянной службы. Даже с самой прекрасной аттестацией в кармане. Интересно, понимает ли это Рональд? Элис – судя по брошенному искоса взгляду – поняла вполне. А втроем можно сыграть свою контригру…»

– Элиза?

– Я с вами, полковник, – кивнула Элис. А про себя добавила: но никаких поздних ужинов!

– Джонсон?

– Я остаюсь в «Дельте», – сказал Кеннеди.

Своего отца полковник не стал ни о чем спрашивать. Надо понимать, между Сондерсами всё было решено заранее.

– Отлично. Документы – удостоверения ваших контор – вы получите обратно после совещания. Потому что работа «Дельты» будет негласной. И – вам придется использовать в ее интересах все служебные возможности, предоставляемые вашими должностями.

– Как я понимаю, – уточнила Элис, – вы вербуете нас на работу против собственных ведомств, – если их деятельность угрожает безопасности страны?

– Ошибаетесь. Я вас уже завербовал. Обратной дороги нет.

Подгруппа «Дельта», там же

7 августа 2002 года, 20:39

В дальнейшем Кеннеди пришлось в основном молчать и слушать – ничем, кроме впечатлений от госпиталя святой Тересы, поделиться он с коллегами не мог.

Но услышать пришлось много интересного.

Оказывается, Твистер в момент повторной бомбежки Гамильтонвилля лично присутствовал на РЛС Дулутского международного аэропорта. И готов положить голову на плаху – никаких случайных или злонамеренных сбоев компьютерной системы не было. Цель действительно исчезла с радара. В качестве доказательства он привез оригинал записи сигналов, идущих прямо с радара – до дешифровки их компьютером. Дешифровка на аппаратуре командного пункта ВВС в Милуоки дала тот же результат. Цель исчезла.

Рональду и Элис достался улов поскромнее – и повторял результаты суточной давности. Осколки всех бомб, падавших в ходе трех налетов, оказались идентичными. В местах, над которыми появлялись и исчезали НЛО – никаких следов на земле. Никаких свидетельских показаний, способных прояснить суть дела.

– Да-а-а… – задумчиво протянул Сондерс-младший. – Так пойдет – придется поверить в инопланетные блюдца, шестьдесят лет назад ограбившие склады ВВС, а теперь решившие применить добычу по назначению. Значит, придется подойти к разгадке с другой стороны. Найдем исполнителей – узнаем, как они проделывают этот трюк. Как бы хитро они ни летали – должны ведь где-то приземляться, заправляться, брать на борт эти чертовы бомбы… Кстати: Молчаливый Пол клянется и божится, что сегодня ночью – если налет повториться – так просто они не уйдут. И к Гамильтонвиллю, и к Ластингу, и к другим окрестным городкам подтянуты ЗРК[11]11
  ЗРК – зенитно-ракетный комплекс.


[Закрыть], истребители посменно барражируют в воздухе… Ни одна бомба не упадет больше с небес на землю Штатов. Только обломки вражеских самолетов и трупы террористов. Вот так.

У Кеннеди на этот счет имелись серьезные сомнения. Но озвучивать он их не стал.

Сондерс-старший упорно молчал, но слушал очень внимательно. В середине совещания произошел маленький эксцесс – из недр каталки отставного генерала раздался резкий электронный писк. Через несколько секунд на пороге возникла молодая женщина с подносом в руках – там лежал шприц, стояли какие-то склянки… Присутствующие замолчали. Экс-генерал с негромким жужжанием выехал за дверь.

– Это кресло – настоящая мини-клиника на колесах, – пояснил полковник. – В том, что касается функциональной диагностики и мониторинга состояния организма. Но вот делать инъекции эту штуковину, к сожалению, еще не обучили.

Вскоре старик вкатился обратно. Его сын продолжил:

– Мне удалось узнать кое-что про «Лигу освобождения алгонкинов». Как выяснилось, никакие они не индейцы.

Он помолчал, наблюдая за эффектом от своего сообщения. Эффект выразился в недоуменном молчании. Нарушил его Кеннеди:

– А кто? Арабы? – спросил он с невинным видом.

Полковник проигнорировал издевку.

– Нет. «Новые индейцы» вполне белого происхождения. Появилось движение этих чудаков лет тридцать пять-сорок тому назад. Что-то вроде сбрендивших толкиенистов или поклонников «Стар Трека» – только вместо эльфов-гоблинов-клингонов и колец-посохов-бластеров весь антураж заимствован из романов Майн Рида и Купера: вигвамы, тотемы и прочие вампумы. Есть среди них люди почти нормальные – сидит какой-нибудь менеджер в офисе тихо-мирно весь год, а свой законный отпуск проводит на природе – спит на оленьей шкуре, метает в пенек томагавки, ест подгоревшее мясо с костра и откликается на кличку Задумчивый Лось. Потом смывает боевую раскраску, прячет костюмы и перья в шкаф до следующего отпуска – и вновь в офис. Это вариант относительно безобидный. Но есть и окончательно свихнувшиеся. Живут дикой жизнью весь год, учат индейские наречия, не пользуются достижениями цивилизации… Больше того – приезжают в резервации, где их за небольшую мзду усыновляют и принимают в члены племени. Именно такие «новые индейцы» ответственны за большинство скандальных процессов последних лет. Вы должны помнить – то они пытались аннулировать сделку по продаже Манхеттена, то отсудить обратно Орегон…

Но, как и в любом движении, с течением времени среди них появилось крыло экстремистов. Насколько мне удалось узнать, ничего серьезного пока не было. Время от времени появляется очередная организация с громким названием и десятком участников, публично декларирует цель: силой оружия изгнать бледнолицых собак за Большую Соленую Воду. Про них напишут пару статей, снимут пару репортажей, – и благополучно забудут.

Именно такая история произошла года три назад с «Лигой освобождения алгонкинов». Появилась во главе неким «великим сагамором Легин-Са-Оком», громогласно заявила о своей кровожадной программе, – и канула в небытие, так и не сняв ни одного скальпа. А теперь вот всплыла. Большего, к сожалению, мне узнать не удалось. Сами понимаете, в компетенцию ВВС подобные проблемы не входят. Но среди нас есть люди, чьи коллеги наверняка приглядывают за подобными опереточными экстремистами.

* * *

В последовавшие десять минут происходило распределение заданий: Кеннеди и Элис по каналам ФБР (название организации, впрочем, конспиратор Сондерс не упомянул) узнают всю подноготную об алгонкинах-освободителях и пытаются нащупать хоть какую-то их связь с бомбежками.

Твистер работает в области, где ему нет равных, – старается выудить из огромных массивов информации любые намеки и упоминания о когда-либо и кем-либо проводимых опытах по защите от радиолокации. Пусть даже о незавершенных, закончившихся полным провалом, признанных шарлатанством…

Сондерсы и Рональд работают в своей сфере, пытаются вычислить базу неуловимых бомбардировщиков по косвенным признакам: строительство или восстановление объектов, способных использоваться как взлетно-посадочные полосы; закупки больших количеств авиационного горючего, уходящего непонятно куда; бывшие пилоты ВВС, исчезнувшие вдруг с горизонта либо внезапно разбогатевшие, и т.д. и т.п.

На этом совещание закончилось.

Кеннеди и Элис, дорога к аэропорту Милуоки

7 августа 2002 года, 21:50

В штате Висконсин, с Канадой не граничившем, военное положение не вводилось. Пока не вводилось… Но патрулей на дорогах хватало – за десять миль полицейские и армейские патрули трижды останавливали арендованный на имя Джонсона «скаут», на котором Кеннеди и Элис уехали из особняка Сондерса. Ладно, хоть к удостоверениям ФБР проверяющие относились с надлежащим почтением.

Всю дорогу Кеннеди не выключал радио – но ничего нового не услышал. Комментаторы на все лады толковали бомбардировки, политики делали невразумительные заявления, биржу трясло и лихорадило. Хитом этого часа стало заявление министра обороны, «не исключавшего» нанесения ядерного удара по обнаруженному логову террористов. Нападки на Канаду как-то незаметно утихли. У Кеннеди создалось впечатление, что пока дипломаты переругивались, спецслужбы Штатов вовсю поработали по другую сторону прозрачной границы – и не обнаружили ничего.

Все ждали наступающей ночи. О введении светомаскировки никто не проронил ни слова – но два крохотных городка, через которые проехали Кеннеди и Элис, были погружены в непроглядную тьму.

Кеннеди невольно вспомнились соседи по Дилмарку. Интересно, у многих ли сохранились бомбоубежища времен «холодной войны»? Те, кто поспешил засыпать их, чтобы возвести новый гараж или флигель, наверняка сейчас горько раскаиваются…

Элис всю дорогу молчала, о чем-то размышляя. Потом сделала рукой жест около собственных губ, провела ладонью к уху – и показала на проносящуюся мимо рощицу.

Кеннеди понял, кивнул, притормозил и съехал с дороги. Машину для них брали напрокат люди Рональда – и тот вполне мог полюбопытствовать, не строят ли коллеги за спиной полковника Сондерса собственные планы. Полюбопытствовать – и нашпиговать «скаут» соответствующей аппаратурой.

– Какие у нас планы, Кеннеди? – спросила Элис, когда они отошли от машины достаточно далеко.

– Я думаю, надо возвращаться в штаб-квартиру. Поговорить с Истерлингом – возможно, не раскрывая все карты. Узнать всё, что можно об экстремистах-либерейторах. Сондерс прав – кто-то должен был за ними приглядывать, хотя бы вполглаза.

– Боюсь, это не самый оптимальный вариант. Пока ты отдыхал в госпитале, я трижды пыталась связаться с Истерлингом – безрезультатно. Ответ один: в служебной командировке. Его обязанности исполняет Каунтер.

Кеннеди помрачнел. Совсем не вовремя… Заместитель Истерлинга Каунтер давно и безуспешно боролся с двумя вещами: с ранним ожирением и с тем, что он называл «самонадеянными авантюрами агента Кеннеди».

– И что Каунтер? – вздохнул Макс.

– Он настойчиво попытался дать понять, что его не устраивает наша совместная работа со службой безопасности ВВС США. Приказ директора ФБР отменить он не может, – но если мы переступим порог конторы, уж точно найдет способ не пустить нас обратно.

– Получить информацию о либерейторах можно при помощи наших компьютерных баз данных, не прибывая лично в штаб-квартиру, – стоял на своем Кеннеди.

– Сомневаюсь… – протянула Элис. – Временно заблокировать наши допуски Каунтеру ничего не стоит. Тем более, когда вокруг творится такое.

– Что ты предлагаешь?

– Разделиться. Ты попытаешься все-таки сделать то, что сейчас предлагал, – а я отправлюсь в Мэриленд.

– Зачем?

– Попытаюсь узнать, где сейчас можно найти одного человека. Того самого, что рассказал мне о либерейторах, – я все-таки вспомнила, откуда у меня в памяти задержалась эта информация.

– Кто же этот человек?

– Ну-у-у-у… Можно сказать: давний поклонник, – туманно ответила Элис. – Но главное не в этом. Он много лет играет в новоиндейские игры – хотя, вопреки мнению Сондерса, абсолютно нормален. И знает всю изнанку движения, всех мало-мальски известных людей в нем… Конечно, у него взгляд более чем субъективный – но таких подробностей, какие те, что он может сообщить, наверняка не будет даже в самом полном досье ФБР.

– Надо понимать, в вашем общении я буду третьим лишним, – констатировал Кеннеди.

Элис улыбнулась и виновато пожала плечами.

На этом разговор оборвался. С шоссе свернула машина. Осветила фарами «скаут» и две стоящие в отдалении фигуры. И – покатила по траве прямо к ним. Кеннеди медленно потянул пистолет из кобуры, повернувшись вполоборота, чтобы скрыть это движение.

Машина остановилась – ярдах в десяти. Водительская дверь распахнулась. Вышедший человек – из-за света фар разглядеть его было невозможно – помахал им рукой. Крикнул:

– Натурально, едва вас надыбал! Ладно хоть легавые наводку дали! Хоть какая-то от них, ха-ха, польза! А то до утра бы рыскал по Висконсину!

Они узнали голос Твистера.

Версия 2. Твистер

Разговор происходил в машине компьютерного жулика – по его уверениям, в ней отсутствовала даже принципиальная возможность подслушать или записать разговор. Элис, относившаяся к подобным заявлениям с большим скепсисом, тут же достала диктофон, надиктовала: «раз, два, три, проверка записи!» – промотала назад, послушала легкое шипение, – и неохотно признала правоту доморощенного технического гения.

– Ситуёвину мне прояснили конкретно, – говорил Твистер несколько минут спустя. – Или я начинаю пахать на правительство – за нехилые, впрочем, бабки, и с перспективой стать когда-нибудь шишкой, поиметь отдельный кабинет и секретаршу с круглой попкой. Или – качусь прямиком в Сент-Квентин. На двадцать годков без права досрочного освобождения. Угадайте с трех раз, что я выбрал?

– Сент-Квентин, конечно, – мрачно предположил Кеннеди. – Двадцать лет на всем готовом выбрать куда разумней, чем пахать всю жизнь на дядю Сэма.

– Ха-ха. Не угадали, с вас червонец, – радостно осклабился Твистер. – Я выбрал старого доброго дядюшку Сэма. И не пролетел. За восемь годков дослужился до куратора проекта. И – ха-ха – до собственной секретарши.

«Бедная девушка…» – подумала Элис.

– Что за проект? – спросил Кеннеди. – Или это секрет?

– Сколько же вам лет? – спросила Элис. – Или это тоже секрет?

– Когда я вижу секрет, мне хочется расстегнуть ширинку и на него помочиться! Годков мне двадцать семь, а проект – «Дырки в сыре». Слыхали?

Кеннеди кивнул. В ФБР тоже создавались (в рамках этого самого проекта, сменившего почивший в бозе «Антихакер») фальшивые внутренние серверы и ложные базы данных, напичканные «меченой» информацией. Многие сетевые взломщики, гордящиеся тем, что вскрыли компьютеры ЦРУ, или ФБР, или Пентагона, – понятия не имели, что скушали заботливо приготовленную дырку от сыра.

«Нет лучшего сыщика, чем бывший жулик», – подумал Кеннеди.

А Элис подумала: «За что дуракам счастье? В двадцать семь иметь лицо двадцатилетнего, – почему такой подарок судьбы не достался какой-нибудь достойной того девушке?»

Далее Твистер рассказал интересные вещи. Оказывается, убедившись – и убедив Сондерса – что никаких злонамеренных компьютерных сбоев на РЛС северных штатов не было, он задумался об иных возможных причинах загадочных исчезновений бомбардировщиков. И – исключительно по укоренившейся своей привычке влезать туда, где висит табличка «Вход воспрещен!» – стал прорабатывать версию, от которой начальство ультимативно требовало воздержаться. Версию об инопланетном происхождении бомбежек.

– Нет, вы прикиньте сами! – с энтузиазмом вещал Твистер. – Был такой чувак – ему потом еще голову оттяпали – по фамилии Лавуазье. Он говорил, что ничего ниоткуда само не берется. Если что-то где-то появилось – то кто-то где-то это что-то слямзил.

Кеннеди поморщился от такой лексической конструкции. Но слушал внимательно.

– Идея простая, – продолжал куратор «Дырок от сыра». – Зачем-то и почему-то тарелочники решили нас проверить на вшивость. Побомбить маленько. Может, наблюдают наших горе-вояк – на что те способны. Разведка боем. Может, втихаря акции сейчас скупают – слыхали, что на бирже творится? Но это не важно. Важно, что светиться они не хотят. Косят под наших же. Почему бомбы и самолеты старые? А очень просто. Старикашку Эйнштейна помните? Быстрее света не полетаешь – доказал популярно. То есть – захватили пару-тройку наших бомбовозов, увезли домой для образца. Изучили, скопировали – пустили в серию. Пока туда-обратно мотались, пока допетрили, что к чему, пока производство наладили – полсотни годков и набежало. И болтается у нас над головами сейчас космический авианосец – ясный пень, от всех наших смешных радаров защищенный. Выпускает самолеты – с каждым разом все больше. И принимает обратно на борт. Вот и всё.

Твистер посмотрел на коллег торжествующе.

Элис постаралась слегка остудить его пыл:

– Идея не особо оригинальная. Любой, видевший в жизни десяток-другой фантастических фильмов, изложил бы точно такой сюжет. Или весьма схожий. Непротиворечивая версия, согласна. Но недоказуемая – ввиду того, что гипотетический «авианосец» априори недоступен обнаружению и изучению. Не менее логичной и стройной будет другая версия: Господь Бог решил наказать Америку на манер Содома и Гоморры, благо схожих поводов хватает. Самолеты с пилотами-ангелами стартуют из райских кущ, туда же и возвращаются. Вот и всё. Да, кстати: при чем тут вообще Лавуазье?

– При делах он тут, не волнуйтесь. Я как подумал – если у них там, на Альфе Центавре, наши бомберы появились – то здесь должны были исчезнуть? Так? Не упасть, не разбиться – просто взлететь и исчезнуть. Врубаетесь, коллеги? Где у нас самолеты исчезали? Боевые? Бесследно? В сороковых годах?

Твистер сделал паузу и заявил победно:

– В Бермудском треугольнике! Слыхали о таком, наверное?

Кеннеди и Элис старательно подавили улыбки. Любой вновь получивший доступ к секретным архивам ФБР сотрудник первым делом пытался добраться до ответов на три величайших американских загадки: что творится в Бермудском треугольнике? кто стоял за убийством президента Кеннеди? бюстгальтер какого номера носила Моника Левински в бытность свою практиканткой Белого Дома? Тайны Великого Чикагского пожара, шатающегося по лесам бигфута и секретной формулы кока-колы имели гораздо меньший рейтинг…

– Твистер… – обратилась к нему Элис мягко, словно добрая воспитательница к дефективному ребенку. – Над треугольником несколько раз пропадали отнюдь не стратегические бомбардировщики, а исключительно самолеты морской авиации. Разных моделей – но все относительно небольшие, не способные нести многотонную бомбовую нагрузку. Самая тяжелая бомба, на них применявшаяся – 148-килограммовая глубинная. Пятисотфунтовку – даже одну – попросту не впихнуть в самолет сороковых годов категории «А»[12]12
  Категория «A» (от англ. Attack) – штурмовики и легкие тактические бомбардировщики. Не путать с категорией «AT» (Advanced Trainer) – учебными самолетами. Наиболее известный случай исчезновений в Бермудском треугольнике – пропажа не бомбардировщиков, но целого звена торпедоносцев «Эвенджер» в декабре 1945 года.


[Закрыть], – не позволяют размеры бомболюка.

Кеннеди улыбнулся. Его напарнице в наследство от покойного Уильяма Блэкмора достались не только несколько плоских флотских шуточек, но и кое-какие познания об авиации ВМФ.

Но Твистер их удивил.

– Я в курсе, – сообщил он совсем другим тоном. – Потому что, начав с Бермудского треугольника, я перелопатил кучу информации о бомбардировщиках США, где-либо исчезавших в промежутке между 40-м и 50-м годами. Результаты, надо сказать, оказались поразительные.

«Комедиант чертов, – ругнулся про себя Кеннеди. – Но и я хорош – мог бы сразу „врубиться“, что его дебиловатая лексика – лишь словесная маска. Не исключено, что весьма помогавшая в карьерном росте – если с коллегами он общался так же, как начал разговор с нами, а с начальством – совсем по-иному… Вот уж точно жулик…»

– Что же за результаты? – полюбопытствовала Элис.

– Обалденные, сестренка, обалденные! – вновь натянул маску Твистер. – Прочтешь – закачаешься. Наши бомберы – самые стратегические-престратегические – пропадали пачками. Связками. Тюками и цистернами.

Он извлек из кармана некий плоский предмет – не то электронную записную книжку, не то мини-компьютер, движением пианиста-виртуоза пробежался пальцами по клавишам.

– Смотри, вот те для примера: в сорок четвертом – том самом – году полетели бомбить Бангкок. Ровно сто самолетов. Вернулось семьдесят девять. Причем джапы сбили только пять. Остальные четырнадцать – заблудились. Прикинь? ЗА-БЛУ-ДИ-ЛИСЬ! Заплутали в чистом небе. И большую часть из них никто и никогда не увидел – даже в эротическом сновидении. Ни обломков, ничего[13]13
  Твистер отнюдь не преувеличивает. Столь печально закончившийся рейд на Бангкок произошел 6 июня 1944 года.


[Закрыть]. За один вылет. Впечатляет?

Впечатляло. Кеннеди никогда не интересовался этой проблемой, но статистика потерь показалась ему подозрительной.

– Я вам больше скажу, – задушевно сказал Твистер. – Это был не исключительный случай – типичный. За годы войны на Тихом океане потеряно 400 наших тяжелых бомбардировщиков. Цифра уже с душком, что-то больно ровная, – наверняка округлили в меньшую сторону. Но из них – сбито только 147! Из остальных, понятно, часть погибла в авариях. Но сотня с лишним – пропала без вести! Исчезла! Испарилась! Потом обломки некоторых находили. Но очень немногих. Как вам статистика?

Скепсис Элис эти цифры не поколебали.

– Все логично, – парировала она. – Пожар на борту при полете над океаном – и готово «загадочное исчезновение». Обломки тонут, выбросившихся с парашютами летчиков уже поджидают акулы. Над сушей такое не пройдет. Почему вы не привели аналогичную статистику по Европейскому театру военных действий? Между прочим, эксперты утверждают, что взрывчатка из реконструированной бомбы использовалась именно в Европе.

Твистер смутился. И ответил далеко не так уверенно:

– Ну, в общем… По Европе я данные просмотреть не успел, там защита чуть круче стояла… И тотчас же – сегодня днем – меня вызвал Сондерс. Впендюрил по полной программе: что за мать-перемать ерундой я тут занимаюсь, когда над родиной нависли тучи грозовые? А ведь я ему не докладывал, чем интересуюсь. Он сам вызнал. Смекаете? Нет, братцы, я вам скажу одно: тут тайна. Эти пропавшие самолеты – Великая Тайна ВВС. Древняя, но до сих пор смердящая хуже сотни дохлых скунсов… И все шишки в погонах шарахаются от нее, как Джордж-младший – от практиканток Белого Дома. Признать, что тарелочники воровали из-под носа наших генералов самолеты десятками, а генералы изо всех сил это замалчивали и замалчивают, – для полковника Сондерса значит нагадить на парадный мундир своего папаши. И он заставляет меня копаться в куче никому не нужного дерьма, в выгребной яме протухших – да нет, изначально тухлых, – шарлатанских изобретений.

– И все-таки, Твистер, вы не доказали вашу теорему, – не сдавалась Элис. – Пусть самолеты исчезали – допустим даже, что в количествах, опровергающих статистику катастроф. Но из этого никак не следует, что их похищали тарелочники. Я могу с лету придумать десяток альтернативных версий.

– Господь Бог забирал пилотов на небо? – с издевкой спросил Твистер. – Живых, вместе с боевыми машинами?

– Тоже версия. Или среди аэродромных техников действовала тайная пронацистская организация. Или производители навигационных приборов поставляли заведомый брак, подкупив членов приемочных комиссий. Или… Все эти версии одинаково бездоказательны.

Кеннеди не участвовал в их перепалке. Сейчас Твистер сообщил им что-то очень важное, каким-то боком стыкующееся с полученной из других источников информацией. Но что именно? Выделить главное звено из кучи притянутых за уши доводов никак не получалось.

«Да… – самокритично подумал Кеннеди. – Полученные контузии никак аналитических способностей не улучшают…»

Твистер внезапно заговорил резко и отрывисто, словно выплевывая слова:

– Моя версия бездоказательна для тех, кто озабочен одним: поглубже закопать доказательства. И вы из их числа. Не смею вас больше задерживать, специальный агент ФБР Элизабет Рейчел Блэкмор, номер удостоверения JYS-0659123.

«Нет лучше сыщика, чем бывший жулик», – снова подумал Кеннеди. И продолжил мысль: «Но если этот сыщик решит вдруг взяться за старое… Твистер дырки кушать не будет – сразу запустит зубы в сыр».

Элис, впрочем, не обиделась на столь откровенно продемонстрированный факт обладания конфиденциальной информацией.

– До свидания, мистер Твистер, – ангельским голоском проворковала она и вышла из машины, – аккуратно, без хлопка, притворив дверь.

Твистер, раздувая ноздри, уставился на Кеннеди. Помолчал. Потом достал из нагрудного кармана визитку, протянул. Сказал тихо и спокойно:

– Возьмите. Если натолкнетесь на что-либо, подтверждающее изложенную версию – свяжитесь со мной обязательно. Скажу честно – я не в восторге от этой страны. Но когда на нее падают бомбы, мне это нравится еще меньше…